Текст книги "Няня для балбеса (СИ)"
Автор книги: evsora
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)
Потом наступил вечер и парню стало не до слежки. Громкая музыка, которая раньше была для него аперитивом к хорошему отдыху, теперь мешала сосредоточиться, а каждый удар баса неприятной вибрацией отдавался в барабанных перепонках. Он варил, резал, чистил, жарил, резал, варил, носил ящики с продуктами со склада и из холодильника, резал эти самые продукты, а потом варил. Это было ужасно. Как такое напряжение выдерживает старушка Мэгз, Пит не представлял.
К концу дня (или к началу ночи) спину ломило так, что хотелось плюнуть на четыре миллиона лет эволюции и стать на четвереньки. Музыку уже выключили, но в висках продолжал отбиваться ритм последней композиции. Убрав последствия своей, пока еще не очень умелой, готовки, Пит снял фартук и отправился на поиски Китнисс. Несмотря на то, что он ужасно устал и еле стоял на ногах от непривычной работы, он хотел проводить Кит до дома. Пит преследовал сразу две цели: во-первых, было уже слишком поздно для одиночных прогулок (хоть все в один голос утверждали, что двенадцатый – самый тихий и не криминальный дистрикт), а во-вторых, он хотел еще раз поговорить с ней о возвращении, только наедине, без чужих ушей и комментариев, которые могли бы помешать девушке принять правильное решение.
Нужно было как можно скорее убедить ее уехать с ним, потому что Пит уже не был уверен, что не переоценил свои силы. Он всем обещал, что вернется только с Китнисс, но уже после первого дня сильно сомневался, что сможет выдержать целых два месяца такой жизни.
Направившись по коридору в ту сторону, в которую минутой ранее пошли Крис и Китнисс, Пит увидел девушек, которые сидели на пустых бочках из под пива и вовсю дымили. Подлетев к ним, Пит выхватил сигарету из пальцев Китнисс и, сломав ее пополам, бросил на пол.
– Ты что творишь? – от переполнявшего его негодования парень начал кричать. – Совсем с дубу рухнула?
Китнисс невозмутимо достала из пачки новую сигарету и обхватила фильтр губами.
– Что-то не нравится? – Она вздернула подбородок и выдохнула струю дыма прямо Питу в лицо. – С каких пор ты стал таким моралистом и занудой?
– С тех, как начал тесно общаться с тобой, – Пит отвернул голову, чтобы набрать в грудь свежего воздуха. – А с каких пор ты стала строить из себя стерву?
– Могу дать аналогичный ответ. – Девушка стряхнула пепел и еще раз затянулась, даже прищурившись от удовольствия. Она знала, что переигрывает, но не могла остановиться. Кто-кто, а Пит Мелларк точно не имеет права читать ей нотации.
– Китнисс, я тебя не узнаю… Что с тобой стало? – Пит разочарованно покачал головой. Это была какая-то совсем новая девушка, а никак не Китнисс Эвердин.
– Что со мной стало? – Кит тоже повысила голос. – Что все так упорно из меня делали, то и стало! – Она вскочила с кегля и вздернула подбородок повыше. – Ты же сам хотел, чтобы я сняла розовые очки, стала проще и спустилась с Олимпа, на который сама же себя воздвигла! Ну так вот, пожалуйста, наслаждайся! Теперь мы с тобой на одном уровне! Или тебе не нравится то, что получилось? – Она ткнула пальцем ему в грудь и подалась вперед, пытаясь заставить его отойти. Но Пит не тронулся с места, поэтому они оказались почти вплотную. – Не хочу тебя расстраивать, но тогда получается, что тебе не нравишься ты сам, потому что отныне я – твое подобие!
Ее щеки покраснели, губы кривились от ярости, а серые глаза, глядящие на него снизу вверх, но при этом, свысока, сверкали гневом. Но не глаза сейчас занимали парня.
Он точно помнил, что раньше была расстегнута только одна пуговица. И о том, что находится под рубашкой, можно было только догадываться. Теперь их стало две. Может, вторая расстегнулась случайно? Слабая петля, быстрые, резкие движения… А Китнисс и не заметила.
Но факт оставался фактом: с высоты его роста Питу был отлично виден верх обоих полушарий, и даже край бежевого бюстгальтера, который заканчивался мелким кружевом. Грудь разъяренной девушки высоко вздымалась при дыхании, и каждую вторую секунду перед Питом представало это завораживающее зрелище. Они как будто играли в прятки, дразнили, манили…
Китнисс, наверное, ждала от него какого-то ответа, продолжая буравить его взглядом, а он свой не мог отвести от прекрасного вида. То, что видна была только малая часть, еще больше распаляло его любопытство. Сейчас бы провести пальцем по краю белья, невесомо прикасаясь к нежной коже, сорвать с нее эту глупую рубашку, наплевав на оставшиеся пуговицы, завести руки ей за спину, прижимая к себе, одновременно расстегивая лифчик и, наконец, насладиться видом ее красивой, упругой груди. Затем развернуть девушку к себе спиной, поцеловать в изгиб шеи, расположив обе руки на груди, большими пальцами провести по твердым соскам и сжать, потом погладить и опять сжать…
Пит был зол и раздражен, да еще и воображение рисовало слишком реалистичные картины. Почувствовав, что в штанах стало тесновато, он чертыхнулся себе под нос и резко отвел взгляд в сторону. Но наткнулся на лицо Крессиды, о присутствии которой уже успел забыть. Она же, в свою очередь, с горящими глазами наблюдала за сценой между сослуживцами.
– Ребята, это даже круче, чем мой любимый сериал. – Она окинула их восхищенным взглядом. – Только не прогоняйте меня, пожалуйста, я умру от любопытства, если не увижу продолжения.
Что еще мог сделать Пит? Конечно, сбежать домой, буркнув что-то нечленораздельное напоследок. Морозный воздух немного остудил разыгравшееся воображение, которое одну за другой подкидывало все новые картинки с Китнисс в главной роли. Сначала полуголой, потом абсолютно нагой… Еще раз чертыхнувшись, Пит набрал в руку снега и приложил к лицу и шее.
На улице было холодно и темно, по дороге Пит не встретил ни одного человека и ни одного фонаря. Тревога начала медленно прокрадываться в его мысли, до краев заполненные Китнисс. Тревога, кстати, тоже была за нее.
Зря он поддался импульсу и ушел, лучше бы он потратил лишние полчаса и еще порцию нервов, но был уверен, что девушка дошла до дома без приключений и уже спокойно спит в своей кроватке. Мысленно обойдя слово “кроватка”, Пит прошел внутрь общежития для рабочих, в котором отец снял ему комнату.
Первая ночь на новом месте прошла тяжело: он периодически просыпался, сначала от тревоги за Китнисс, потом из-за шахтеров, которые жили в соседних комнатах и которым нужно было очень рано вставать на работу. Открыв глаза в очередной раз, Пит увидел, что на улице уже светло. На часах было только семь, и можно было бы поспать еще, но воспоминание о том, что теплая вода есть только до восьми, заставило откинуть одеяло и поднять свое тело с продавленной кровати. Потому что холодный душ в его сегодняшние планы не входил.
Пит старался не думать о том, сколько человек до него пользовались и этой комнатой, и этой кроватью, и этим душем. И как они это делали. Засунув свою брезгливость подальше, Пит на скорую руку сделал пару бутербродов и заварил чай. Деньги, которые отец выделил на жизнь до первой зарплаты, катастрофически быстро заканчивались, а нужно было еще купить много чего, в том числе и кофе. С тоской вспомнив турку и специальный ящичек с приправами для создания ароматного напитка, Пит решил, что нужно обязательно спросить у Китнисс название кофе, который она все время покупает.
Кит, которая пришла позже всех, заметив Пита, носившего на кухню нужные на этот день продукты, демонстративно достала сигарету и пошла курить. Недолго думая, Пит схватил оставленную на подоконнике пачку и, хорошенько смяв, бросил в мусорное ведро. Так как спать этой ночью никак не получалось, он потратил неожиданно свободное время на размышления, и пришел не к самым утешительным выводам: он, как никто другой, поспособствовал превращению Китнисс из милой скромной девушки в эту курящую и ругающуюся оторву. Конечно, у нее есть своя голова на плечах, и она сама отвечает за то, что с собой делает… Но что-то подсказывало Питу, что это все маска, надетая специально для него, которая легко снимется, если не затягивать и хорошенько подковырнуть. Потому что, заигравшись в эту роль, она может и не заметить, как маска прилипнет и станет неотделима от нее самой. А в том, что она только для него, Пит не сомневался. Гейла ведь здесь не было.
Вернувшись с перекура и не найдя сигареты, Китнисс окинула присутствующих хмурым взглядом и остановилась на нем. Внутри у Пита похолодело: вряд ли за такое короткое время Кит успела забыть все, чему учил ее Боггс. Но ни удара, ни даже крика не последовало, а когда парень решился поднять глаза, на месте Китнисс уже никого не было.
В этот вечер, как и во все последующие, Пит провожал девушку до самого дома. Он успокаивал себя тем, что просто хочет нормально высыпаться, а не волноваться за целостность Кит.
Подойдя впервые к небольшому, но аккуратному, домику, Пит с удивлением спросил, у кого она остановилась. Ведь он видел, в каком состоянии ее собственный дом, а о других родственниках, кроме матери, парень от нее не слышал.
Лучше бы не спрашивал. Тогда, возможно, он еще не скоро узнал бы, что жилплощадь ей любезно предоставил Гейл. Всю дорогу до общаги Пит скрипел зубами и проклинал всеми словами и Гейла, и его “доброту”. Выспаться опять не получилось, потому что только к утру удалось убедить себя, что это нормально и логично.
А потом начали происходить очень странные вещи. Китнисс стала часто заходить на кухню по поводам, притянутым за уши. Она ему улыбалась. Разговаривала с ним. При этом старалась прикоснуться к нему, вроде как случайно. В обед, во время которого все работники собирались на кухне, вообще села рядом и, закидывая ногу на ногу (обе длинные и стройные, надо заметить), “невзначай” провела по его голени носком туфли. А потом повернула лицо к нему и подмигнула! И это происходило каждый день, каждую смену, чтоб эту работу черти побрали!
Пит не хотел принимать то, что настойчиво нашептывал ему внутренний голос. Ему часто перепадало определенного рода внимание от дам, и это было так похоже… Но не могло же такого быть, чтобы Китнисс пыталась его соблазнить? От одной подобной мысли он уже начинал возбуждаться, а когда Кит сосредоточенно гладила его по волосам, стирая привидившуюся ей муку, или опиралась грудью о руки, сложенные перед собой на столе, от чего она (в смысле, грудь) приподнималась еще выше и внаглую выглядывала из выреза… А вторая пуговица при этом так и не была застегнута… И Пит понимал, что все это сделано сознательно, и никакая это не забывчивость или невнимательность. Только что? Она с ним так играет? Или издевается?
Пит из последних сил сжимал зубы и в сотый раз напоминал себе, что эта девушка не для него, она принадлежит другому, что он просто должен вернуть на место то, что испортил, и отойти подальше, потому что, видит бог, долго он так не протянет.
У него уже начиналась Китниссофобия: как только он видел, что девушка с загадочной улыбкой смотрит в его сторону, тут же старался незаметно свалить из комнаты или заняться каким-нибудь важным-преважным делом, от которого его ни в коем случае нельзя отвлекать. Потому что каждое ее прикосновения, каждый лукавый взгляд из-под ресниц разрядом тока проходил через все его тело и опускался вниз, зависая чуть ниже живота. И накопилось их там уже достаточно, чтобы толкнуть его на глупость.
Все чаще взгляд парня задерживался на местных девушках, которые, завидев его, начинали судорожно поправлять прическу и красить губы. Ну конечно, он ведь из самого Капитолия! У него же в штанах все совсем по-другому устроено, чем у местных. Только к ним как-то не тянуло. Зато, стоило только вспомнить серые глаза и бежевый край бюстгальтера, как его член тут же напоминал о своем присутствии и недовольстве. Но что Пит мог поделать? Он сам установил себе рамки, которые сейчас не давали получить так сильно желаемую разрядку. Ему ведь не пятнадцать лет, чтобы мастурбировать на фотографию девушки? Хотя, Пит подозревал, что в случае с Китнисс, фотография ему не понадобилась бы.
Немного спасала учеба, которой он активно занимался в выходные дни. Финник присылал ему все темы, на которых бывал сам, что конкретно облегчало это дело. Конечно, если бы он попросил о помощи Китнисс, процесс бы пошел гораздо быстрее. И, положа руку на сердце, Пит мог признать, что он мечтал о том, чтобы девушка с серьезным видом слушала его сбивчивую речь, придумывала для него различные тесты и, нахмурившись, проверяла ответы… В выходные он жутко тосковал по Китнисс и чувствовал пустоту рядом с собой. Но, если быть до конца честным с собой – он просто боялся оставаться с ней наедине.
Парень был уверен, что Кит не станет изменять Гейлу – это было бы слишком даже для обновленной версии девушки. Она просто его дразнит. Поняла, наконец, что от одного ее вида у него дыхание спирает, и хочет использовать это против него. Своеобразно отомстить. Проблема была в том, что Пит не был уверен, что сможет остановиться тогда, когда, поиграв, девушка решит соскочить и укажет ему на дверь. Он боялся не просто того, что переступит черту, а того, что его мозг передаст полномочия другому месту, которое решит не обращать внимание на отказ девушки. И тогда то, что он может сотворить, будет уже не игрой, все будет взаправду, а он станет самой настоящей тварью.
Поэтому Пит в гордом одиночестве грыз гранит науки, только иногда выползая в магазин за новым запасом кофе. В сторону алкоголя он старался вообще не смотреть. Кроме того, что зарплата была более, чем скромной, так еще и тормоза, которые Пит зажимал из последних сил, после рюмки-другой могло просто сорвать. Ну, а дальше вы поняли.
Еще неплохо отвлекала болтовня с Финником. Тот реально оценил, на какие жертвы его друг пошел ради исправления наломанного, и, забыв обо всех обидах и ссорах, принял его, как родного. Он даже Энни пытался убедить, что Пит старается изо всех сил, но та заявила, что, пока не увидит Китнисс в Капитолии своими глазами, Мелларка не простит.
По словам Финна, Гейл понятия не имел, что Пит сейчас в двенадцатом. Все думали, что, избавившись от няньки, он ушел в такой загул, из которого не каждому дано вернуться. Или, что отец выгнал его из дома и он поселился в борделе, где круглосуточно ублажает девушек за гроши. Пит попросил друга поддерживать эти байки и ни в коем случае не оповещать Хоторна, чем Пит занимается на самом деле. Гейл явно не хотел, чтобы Китнисс восстанавливалась, а значит, в данный момент становился врагом девушки номер два. Почетное первое место занимала она сама.
Из рассказов Финника Пит сделал вывод, что Китнисс так до сих пор ни с кем из старых друзей не восстановила общение. Значит, она еще придерживается своего плана по полному уходу из прошлой жизни. И Пит даже на миллиметр не поколебал ее решение.
– Ооо, опять этот ляпняк, – Крис брезгливо сморщила носик и воткнула вилку в твердую массу, которая должна была быть кашей. В плане обеда для персонала Гордон не отличался развитым воображением. Ячневая каша, которую просто невозможно сделать съедобной, и самые дешевые сосиски, о наличии мяса в которых можно было узнать только из древних легенд.
– Каша, как каша, – Китнисс отправила в рот очередную порцию, которую удалось отбить от общей массы только с третьего удара. – Гордон, по крайней мере, дает работникам хоть какой-то обед.
– Ну да, одна скудная тарелка за шестнадцать рабочих часов, – Фиц старался не вглядываться в кусочек серого мяса, наколотый на вилку, – зато сколько вони по этому поводу! “Я такой классный работодатель, даже горячий обед мои работники получают бесплатно! И у каждого есть своя форма, поэтому их личная одежда в рабочее время не изнашивается!” – Фиц отставил пустую тарелку и поднялся. – И плевать, что обедом это можно назвать только с натяжкой. Если бы было что-то дешевле – он кормил бы нас этим.
– Эх, жаль, что он больше не хочет вносить новых блюд в меню… Тогда нам бы нужно было пробовать, как булочки… – Крессида мечтательно закатила глаза. – Хоть один день поели бы нормально.
– Да, с булочками тогда классно получилось. До сих пор чувствую их вкус на языке. – Сэм причмокнул и искоса взглянул на Пита. – Жаль, что из сэкономленных продуктов для нас никто их опять не напечет.
Мелларк упорно делал вид, что не понимает, к чему клонят окружающие. У него и так хватало работы, и он не хотел нагружать себя еще больше.
– Пииит, – Крессида решила взять быка за рога, – как насчет того, чтобы помочь страждущим? Нашей благодарности не будет предела. – Она умоляющим взглядом посмотрела на поваренка и похлопала ресницами. – Ну пожааалуйста.
– Что мне ваша благодарность? – Несмотря на то, что слова были достаточно грубыми, произносились они с улыбкой. – Спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь. – Пит с насмешливым вызовом посмотрел на Крис. – Есть что-нибудь посущественнее?
– Фи, какой ты меркантильный. – Крис надула губки, изображая обиду. – Ты же знаешь, мы бедны, как церковные крысы. Зато, – тон девушки стал загадочным, – мы можем рассчитаться с тобой кое-чем нематериальным! В благодарность за то, что ты нас по-человечески накормишь, тебя поцелует прекрасная дева.
– Прекрасная дева – это ты, что ли? – Вопрос Фица вызвал дружный смех. – Ну, так по прекрасней видали.
– Какие же вы грубые! Я, между прочим, ради всех стараюсь! – Дождавшись, пока Фиц, виновато опустив голову, признает ее правоту, Крис продолжила: – Я, конечно, тоже ничего, но говорю о другой деве. – Ее тон стал ниже на несколько тонов, как будто она не говорит, а “вещает”. – Так вот, за сырные булочки свой поцелуй тебе подарит прелестная Китнисс Эвердин!
– Что?
– Что??? – Пит удивленным взглядом окинул присутствующих. – Китнисс не станет этого делать. Тем более, по ее мнению, мои булочки слишком далеки от оригинала.
Китнисс хотелось задушить Крессиду. Она и так была не в лучшем настроении – именно из-за этого Мелларка – и подруга это знала. А сейчас она хотела, чтобы Кит при всех его поцеловала! Она и наедине-то с ним еще не целовалась, даже в клубе вокруг них была куча народа!
– Крис, что ты творишь? – Возмущенным шепотом Кит пыталась вразумить девушку.
– Доверься мне, подруга, – Крессида тоже шептала, – у вас уже две недели все с мертвой точки не может сдвинуться.
Подумав, Китнисс согласно кивнула. Вообще, она была совсем не против поцеловать Пита Мелларка, пускай даже инициатива исходила от третьего лица.
– Ладно, на что не пойдешь ради коллектива. – Кит улыбнулась и подошла к ошарашенному парню. – Надеюсь, такой “оплаты” будет достаточно? – Она лукаво улыбнулась и положила ладони на крепкие мужские плечи. Чтобы дотянуться до губ Пита, ей пришлось немного привстать на носочки. Черт, она никогда сама не целовала парня, и вообще, никогда не целовалась с парнем, который стоял, как истукан, и держал руки строго по швам. Почувствовав, что начинает краснеть, Китнисс подумала, что еще не поздно включить заднюю. Но когда его губы были так близко, еще буквально пару сантиметров, и она, наконец, почувствует их мягкость… Девушка мысленно приказала себе не паниковать ,а просто наслаждаться моментом.
В тот момент, как губы Китнисс неумолимо приближались к его лицу, мозг Пита выдавал сотню противоречивых советов в секунду. Схватить ее и прижать к себе. Сбросить девичьи руки с плеч и сбежать. Выгнать всех из кухни и использовать стол “по назначению”. Закрыться в мужском туалете.Так и не остановившись ни на одном из них, Пит просто стоял и не шевелился. Даже не дышал.
Он хотел. Он очень хотел. Но не мог. Нет, нет, нет! Совесть била в набат, напоминая о собственном решении. Губы, такие влажные и соблазнительные, приближались. Тело было против совести, и только невероятное усилие заставляло его оставаться на месте и не наклоняться вперед. Еще секунда, и все рамки снесет нахрен. А Китнисс потом одумается и будет стыдливо отводить глаза.
– Я и так сделаю. Кит, можешь расслабиться, мне не нужна никакая благодарность, я пошутил. – Одному богу было известно, как тяжело дались Питу эти слова.
Он почувствовал разочарованный выдох девушки на своих губах. Еще бы доля секунды – и они бы встретились. Успел. Опустив глаза, Китнисс отошла на пару шагов от него и слабо улыбнулась.
– Вот и славненько. Сомневаюсь, что даже мой поцелуй мог бы превратить тебя в принца. – Она кивнула Крессиде в сторону места для курения. – Давай, Крис, по одной – и работать. – И она вышла, не дожидаясь подругу.
========== 36. ==========
С этого дня необходимость провожать Китнисс до дома отпала.
Пока Пит готовил тесто и начинку для булочек, его не оставляли мысли, что он чего-то не понял.
Он точно знал, почему и насколько сильно хотел получить этот поцелуй. И ему бы впору гордиться собой, своей небывалой выдержкой и непривычной последовательностью действий. Только вот что-то, как только мысли о самовосхвалении за этот поступок пытались пробиться на поверхность, лицо самопроизвольно начинало кривиться, как будто они тайком подкидывали ему на язык лимон.
А вдруг Китнисс тоже хотела?
Что, если все эти неуклюжие знаки внимания были реальными? Что, если Кит искренне пыталась таким образом показать, что он ей нравится?
Конечно, от Китнисс вполне можно было бы ожидать чего-нибудь в духе: “Ты мне нравишься, и делай с этой информацией, что хочешь”, сказанного напрямую в лоб, или просто – молчаливого игнорирования своих чувств, а заодно и их объекта.
Но что, если она решила сделать это так, как ей подсказало его поведение? Оба раза, когда атмосфера между ними накалялась, она слышала от него только предложение переспать. Не было ни приглашений на свидание, ни посиделок в парке или кино. Она вполне могла решить, что для него симпатия выражается только в одном виде – горизонтальном, и что действовать нужно именно в этом ключе. Может, она хотела услышать его предложение и в третий раз?
Тогда получалось, что он бессовестно ее отверг. Сначала дал надежду, что хочет от нее чего-то большего, чем просто дружеское общение, долгое время возбуждал в ней желание попробовать, каково это будет – провести с ним ночь (а может, и не одну), а потом слился, как последний трус.
Никогда еще Питу не было так сложно ни с одной девушкой. Правда, до этого он никогда так сильно не влюблялся и так долго ни об одной девушке не думал.
Увлеченный самокопанием, парень мало обращал внимания на то, чем занимались его руки. Поэтому булочки вышли, мягко говоря, не очень. Отобрав несколько штук получше, он крикнул Фицу, чтобы позвал всех на импровизированный полдник.
Сам Фиц появился первым, схватил еще горячую булочку и с победным криком какого-то неизвестного ученым племени унес свою добычу в пещеру – за барную стойку. Мэгз выбрала несколько самых мягких и уселась с ними на низкий стульчик в углу. Потом пришел Сэм, и, воровато оглянувшись, сгреб своей огромной рукой сразу три штуки.
Сложнее всего было вырваться официанткам – вечерний народ уже начал подтягиваться. Крис, которая еле уговорила Фица, чтобы он разрешил ей самой передать заказы на кухню, сразу заприметила тарелку с самыми удачными образцами, но, получив по руке, надула губы и взяла с общего противня.
Кит последней тихонько прошла на кухню, взяла с того же противня одну булочку, кивком поблагодарила человека, их создавшего, и уже хотела уходить. Все это время она старалась не встречаться глазами с Питом, смотрела себе под ноги, даже лакомство равнодушно взяла то, которое первое попалось под руку. Только когда Пит забрал из ее пальцев неказистую выпечку и положил вместо нее на ладошку пышную и мягкую булочку, он удостоился ее удивленного, даже немного испуганного, взгляда, а потом еще одного благодарного кивка.
Ни слова. Ни одного слова Кит не произнесла за все время пребывания на кухне. Они как будто вернулись на несколько гигантских шагов назад.
Поставив на плиту жаркое, Пит воспользовался свободным временем и вышел к бару. Прислонившись к косяку, он быстро нашел глазами Китнисс.
Девушка выглядела спокойной, но Пит видел, что улыбка, адресованная клиентам, была рассеянной, а глаза, пока она переходила от одного посетителя к другому, автоматически опускались вниз. Китнисс была расстроена.
Вернувшись на свое рабочее место, парень занялся нарезкой овощей и самобичеванием.
Это просто невероятно: самая неприступная и гордая девушка, в которую его и угораздило влюбиться, ответила на его чувства, а он ее оттолкнул! Желудок Пита неприятно сжимался, когда он представлял, как, наверное, оскорбительно для девушки чувствовать себя недостаточно привлекательной для обыкновенного поцелуя. И это при том, что раньше она вполне годилась для секса.
Пит с досадой бросил нож. Он, похоже, самый непроходимый тупица во вселенной. Его вообще не должны волновать ее отношения с Гейлом, или с кем либо еще. Какого черта он решил поиграть в благородного рыцаря и отойти в сторону от девушки, которая ему небезразлична? Если есть хоть малейший шанс, что ее интерес к нему хотя бы в половину такой сильный, как его, он им воспользуется. По боку Гейла, по боку ее чувство вины по отношению к этому великану. Если догадки Пита верны, он не погнушается любых способов, чтобы заполучить все внимание Китнис Эвердин безраздельно. В крайнем случае, закинет ее в поезд и отвезет в Капитолий. А уже когда она вернет себе шанс на нормальное будущее, немного успокоится и будет готова разговаривать с ним, не применяя силу, он начнет за ней методично и настойчиво ухаживать. В этот раз он все сделает правильно.
Осталось только как-то узнать у Китнисс, что она на самом деле думает. А лучше – чувствует. Потому что надумать девушка может что угодно, не сильно заморачиваясь по поводу связи своих выводов с реальностью. Была, конечно, надежда на то, что, задав девушке прямой вопрос, Пит получит от нее честный и прямой ответ. Но кто знает, вдруг она решила изменить сразу все свои принципы? Да еще и настолько будет обижена, что сознательно попытается ему соврать. Хотя, врать она, наверняка, не умеет… Нет, не стоит рисковать. Лучше Пит просто ее поцелует, когда будет провожать после смены, вместо того, чтобы читать ей очередную лекцию о вреде курения или пользе возвращения на учебу, которые девушка все равно пропускала мимо ушей. Даже если она захочет соврать, парень все увидит по ее глазам. А уже от этого будет отталкиваться.
Набросав в голове неидеальный, но пока единственный, план, Пит начал ждать конца смены. Как назло, время еле тянулось. Когда, по ощущениям парня, проходило не меньше тридцати минут, часы издевательски переводили стрелку только на десять.
Китнисс периодически заходила на кухню, разговаривала с Мэгз, забирала блюда. Теперь Питу опять хотелось выть, только уже от равнодушия девушки. Нет, она его не игнорировала, не бросала на него грозные или печальные взгляды… Просто вела себя с ним так же, как и со всеми остальными. Когда Пит, вместо того, чтобы поставить две тяжелые тарелки на раздаточный стол, с которого их обычно забирают официантки, передал их Китнисс прямо в руки, она даже улыбнулась ему и сказала спасибо. Но, вместо того, чтобы почувствовать облегчение и радость, Пит ощутил разочарование и опустошение. Это была обычная дежурная улыбка, которая могла предназначаться прохожему, придержавшему для нее дверь, или водителю, пропустившему ее на переходе… Совсем недавно Питу она улыбалась по-другому.
С одной стороны, у Пита горели глаза в предвкушении вечера, а с другой, начинало сосать под ложечкой от страха, что что-то может пойти не так. Потому что с Китнисс так обычно и получалось.
Девушка сосредоточенно занималась своей работой. Принять заказ, улыбнуться, принести заказ, улыбнуться, забрать деньги. Простая схема. Со стороны могло показаться, что у нее открылось второе дыхание – так быстро она порхала по залу, так много посетителей успевала обслужить. Но, на самом деле, она просто старалась не думать о Пите. Что не очень-то получалось.
Изначально идея соблазнить его была идиотской. Теперь Китнисс это отчетливо видела. Он всегда был избалован женским вниманием, на него такие красотки вешались (вспомнить хотя бы Делли), что Китнисс на их фоне выглядела просто шваброй. Да еще и неумехой. Ее поползновения были глупыми и смешными, стоит признаться хоть себе самой.
Да и с чего она вообще взяла, что интересна Питу? Может, раньше так оно и было. Все вокруг перед ним хвостом крутили, а она носом. Это уже был спортивный интерес – затащить ее в постель и добавить к многочисленным трофеям еще один. А когда она решилась принять его предложение – было поздно. Добыча, которую не нужно загонять, никому не интересна.
Поморщившись от подобного сравнения, Китнисс попыталась найти в этой ситуации хоть какой-нибудь положительный момент. И таки нашла.
Раз Пита она больше не интересует, как женщина, можно еще раз поднять вопрос о возвращении в универ, не опасаясь, что он потребует от нее возврата долга натурой. По правде говоря, сейчас Китнисс могла бы и согласиться – с каждым днем ее все сильнее тянуло к Питу, но гордость упорно тыкала костлявым пальцем под ребра, заставляя отказаться от этой идеи. А деньги она со временем ему вернет. Не хотелось чувствовать себя обязанной. У бедняков всегда повышенная чувствительность к долгам.
Только вот как быть с мамой? Все то время, которое они пробыли в двенадцатом, мать вела себя на удивление адекватно. И как узнать, что повлияло на нее так благотворно? Шоковая терапия, устроенная Питом, или родной воздух двенадцатого?
Да, пора было признаваться себе – Китнисс очень сожалела, что, поддавшись эмоциям, сорвалась с места. Да еще и заявление на отчисление отправила. Вариантов, как выжить, хватало, выход можно было найти, было еще, на чем заработать и на чем сэкономить. Так что, уехав, она конкретно сглупила. И вот появился шанс вернуться, тем более, Пит все устроил с универом… Почему бы им не воспользоваться?
Но все эти мысли опять возвращались к вопросу, что делать с мамой. Бросить ее на попечение посторонних людей она не могла. А вдруг это просветление – временное? И еще день-два – и все не просто вернется на круги своя, а станет еще хуже?
Китнисс изведется, если не будет находиться рядом и лично за ней присматривать. Да, возможно, это не правильно – пытаться все контролировать самостоятельно, возможно, в ней говорит гордыня, которая убеждает девушку в том, что лучше, чем она, не справится никто. Но, когда они вместе гуляли по дистрикту, или обсуждали прочитанную книгу (Китнисс продолжала по привычке читать ей вслух) – девушка чувствовала, что мама – самый близкий и родной ей человек, и она не может вырвать из груди желание заботиться о ней. И пускай она бывает резковата, и не очень заботится о последней дочери… Каждый выражает свою любовь так, как умеет. А Кит была уверена, что мама ее в любом случае любит.
