Текст книги "Няня для балбеса (СИ)"

Автор книги: evsora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Не буди пока остальных, я все равно пришла раньше, могу и убрать. – Согласно кивнув, Сэм направился в сторону бара. – Если будешь делать кофе, и на мою долю завари, пожалуйста.

Переодевшись, Кит взяла поднос и потащила тело к тому столику, за которым они вчера сидели. Сильной уборки и не требовалось – вынести и помыть посуду, отнести в мусорный бак бутылки, протереть стол. Поставив поднос, Кит замерла с рукой, протянутой к полупустому стакану. На диванчике, примыкавшем к этому столу, укрывшись курткой, спал Пит.

Лицо, бледное после слишком короткого отдыха, было непривычно расслаблено – не было хулиганского прищура глаз, губы не кривились в чуть насмешливой ухмылке… Светлые, отросшие за время пребывания в двенадцатом, волосы, сейчас были растрепаны. Опущенные ресницы лежали спокойно, отбрасывая на нижние веки слабые тени. Розовые, чуть приоткрытые губы немного подрагивали в такт дыханию. Сейчас Пит выглядел таким… милым. Невинным… Мягким… Осознав, какое направление приняли ее мысли, Китнисс заставила себя прекратить представлять, как удобно было бы лежать на его груди, прижимаясь к уютному мужскому телу. Кит, сильно поджав пальцы на ногах, чтобы сдержать стаю мурашек, начавших утреннюю пробежку по ее телу снизу вверх, убеждала себя, что только травит душу, что нужно заняться делом… Но не могла заставить себя отвести взгляд от его лица.

Не открывая глаз, Пит сладко потянулся и зевнул. Не удержавшись, Китнисс подхватила зевок, прикрыв рот ладошкой.

– Ты в курсе, что пялиться на спящих людей – неприлично? – Приоткрыв один глаз, Пит уставился им на покрасневшую девушку.

– Я… Я и не пялилась. – Тряхнув головой, Китнисс принялась за дело, ради которого сюда и пришла. Пит выглядел невыспавшимся, но настроение у него явно было хорошим. Он даже был похож на того «раздолбайского» Пита, у которого на каждую ситуацию была припасена шуточка, и который не стеснялся вставлять свои комментарии по любому поводу, даже когда этот самый повод его не касался. Который когда-то жутко бесил Китнисс. И по которому она глубоко в душе скучала.

– Ну, значит, мне показалось, что ты зевнула почти одновременно со мной. – Притушив наглую ухмылку на своем лице, Пит спустил ноги на пол и размял затекшую спину. Приняв вчера решение перевести отношения с Китнисс на тот дружеский уровень, который его когда-то так сильно раздражал, Пит старался не выходить из образа. – Выглядишь откровенно плохо, – он окинул девушку внимательным взглядом, на секунду задержав его на платке, закрывающем шею, – тяжелая ночка? – Мелларк очень надеялся, что девушка не заметила грустную нотку, проскользнувшую в его тоне.

– Не то слово. – Кит методично заполняла поднос грязной посудой, не глядя в сторону парня, который уже поднялся со своего места и, накинув куртку на плечи, начал ей помогать. – Пит… – Набравшись смелости, Китнисс повернулась к своему (кому? другу, любовнику? любимому?) шансу и замерла, оказавшись не готовой к тому, что он, ставя стопку тарелок на поднос, будет так близко. Сглотнув, девушка непроизвольно перевела взгляд на его губы, и тут же, резко залившись краской, опустила их вниз. – …Нужно поговорить.

– Да… – Внутренне содрогнувшись, Пит прикрыл глаза. Он и сам был бы не против поговорить. Но, когда это предлагает Китнисс… Легкие сдавило от плохого предчувствия. Заметив взгляд Кит, направленный на его губы, парень непроизвольно провел по ним языком и подался чуть вперед. Вот она – стоит совсем рядом, их руки почти соприкасаются рядом с подносом, одно неловкое движение – и дотронутся, передавая друг другу разряды нежности и страсти, – и готовится сказать ему, что это была ошибка, что такое не должно повториться и бла-бла-бла в том же духе. Так и не коснувшись тонких подрагивающих пальцев, Пит схватил тяжелый поднос, чтобы отнести его на кухню (чтобы не искушать свои руки прикосновением к желанному телу). – Знаю. Вчера мы оба выпили и совершили ошибку. Все нормально, такое бывает. Не расстраивайся. – Уже повернувшись спиной к девушке, Пит услышал ее поспешный вдох, предвещающий фразу, которую она хочет успеть сказать ему, и поторопился перебить ее: – Кстати, тебя на почте ждет письмо. Извини, забыл вчера сказать. Голова совсем другим была занята. – Добавив четко рассчитанную дозу иронии, Пит понес поднос к мойке.

– Это я еще вчера поняла, – протирая стол влажной тряпочкой, Китнисс продолжала разговор с пустым местом, которое секунду назад занимал Пит, – и не смею беспокоить тебя своей любовью. – Подумав, что разговаривать с самой собой – не просто странно, а в духе мамы, Кит решила, что, если никто не слышит – то можно себе такое позволить. – Я хотела поговорить об отъезде. Но ты настолько сильно боишься, что я стану говорить с тобой о чувствах, или, не дай бог, пытаться ограничить твою свободу, что сбегаешь, как последний трус! – Вконец испортив себе настроение, Китнисс швырнула тряпку в ведро с водой и пошла к бару – на запах кофе и звук голоса Крессиды.

Благодарно улыбнувшись Сэму, который свой кофе уже выпил и пошел открывать дверь, Китнисс схватила свою чашку и глубоко втянула аромат напитка, который должен был помочь ей пережить этот день. Крессида, как и все, помятая и сонная, достала две сигареты и поманила девушку за собой. Попросив Фица позвать их, если кто-нибудь придет, Кит направилась на курилку.

– Поздравляю, подруга, – подкурив обе сигареты вместе, Крис одну передала сидящей рядом девушке, – такого парня себе отхватила.

– Что? – Китнисс смущенно спрятала глаза. Черт, все-таки они все слышали. – Отхватила – это громко сказано.

– Да ладно, не скромничай! – Кит не понимала настроения подруги – она говорила каким-то злорадно-печальным тоном. – Пит вчера неплохо подпил, когда ты ушла, и все нам рассказал. На свадьбу хоть позовешь, тихарь ты наш?

– Чтооо??? – Китнисс вскочила с места. Хорошо, что Крис успела подхватить пепельницу, иначе пришлось бы оплачивать разбитую. Чертов Мелларк! Сам же не хотел предавать огласке произошедшее, а потом рассказал всем, что они переспали. – Вот трепло!

– Эй, ты чего так завелась? Рано или поздно все узнали бы, что ты – невеста Гейла. Да и так можно было понять – живешь в его доме, ходит за тобой, как хвостик… Люди же не дураки. – Крессида тяжело вздохнула и сделала глоток кофе, не глядя на ошарашенную подругу. – И не слепые.

– Крис. – Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Китнисс села обратно на свое место и впилась в расстроенную подругу напряженным взглядом. – Не знаю, это вы вчера перепили, или я сегодня недоспала, но я совершенно не понимаю, почему все без моего ведома и согласия выдают меня замуж за Гейла? И не живу я больше в его доме, если людям-не-дуракам это так важно… – Теперь настала очередь Крессиды глубоко затягиваться и рассматривать подругу задумчивым взглядом. – Что сказал Пит?

– Он рассказал, почему ты вернулась сюда. Ну, как он довел твою маму. – Кит кивнула, побуждая девушку продолжать, а не смотреть на нее сочувствующим взглядом. – А потом объяснил, что сделал это из-за того, что Гейл не в самый подходящий момент похвастался, что ты с ним спишь, и вообще, собираешься стать его женой. Вот он и натворил глупостей под впечатлением от этой информации. И, кстати, очень об этом сожалеет. – Китнисс удостоилась испытующего взгляда Крессиды. – Так что, ты не выходишь замуж за Гейла?

– Нет! Я ни за кого не выхожу замуж! И вообще туда пока не собираюсь! – Китнисс, застонав, опустила голову на руки. – Театр абсурда какой-то. Зачем Гейлу врать? – Китнисс озадаченно посмотрела в чашку, пытаясь по кофейной гуще разгадать, что происходит с этим миром, и почему она не в курсе. – И почему Пит так отреагировал на эту информацию, если для него это все “ошибка”?

– Кит, ну ты совсем идиотка? – Крис закатила глаза, поражаясь наивности подруги. – Очевидно, что ты ему нравишься. А в тот момент, как я поняла, он подумал, что ты его обманула. Потом понял, что был не прав, но ты уже укатила на родину.

– Ага, конечно. Я бы тебе поверила, если бы вчера… – Проглотив слова, чуть не сорвавшиеся с губ, Кит запила их глотком кофе. – Если бы не была уверена, что ему плевать на меня с высокой колокольни.

– Ну не знаю, подруга… А как объяснить то, что он дрался с Гейлом за письмо с твоим заявлением, чтобы тебя не отчислили? И, заметь, таки отвоевал его! – Приподняв одну бровь, Крессида удивленно посмотрела на ошарашенную подругу. – Ты что, не знала? – Получив неуверенное покачивание головой в ответ, Крис рассмеялась. – Да твой Пит скромняжка. Вы идеально подходите друг другу!

– Не мой. – Подавив в зародыше тяжелый вздох, Китнисс взяла пустую чашку и поднялась. – Его просто совесть заела, а не большая и чистая любовь к одной идиотке. Или… Черт, Крис, ты меня совсем запутала. Учитывая все его прошлые подвиги, вполне возможно, что и для сегодняшнего поведения у него есть какая-то дурацкая выдуманная причина. Ладно. – Подмигнув Крессиде, которая мало что поняла из ее монолога, Кит решительно затушила окурок. – Пора с этим разобраться. – Развернувшись на каблуках, Китнисс отправилась на поиски парня. Пора расставить все по местам, между ними слишком много недомолвок. Пожалуй, после разговора, от которого ему больше не сбежать, она его убьет. А потом зацелует. Или наоборот. Так и не решив до конца, что сделает с провинившимся блондином, Китнисс зашла на кухню, но не найдя там Пита, отправилась дальше.

– Пиит! – Прищуренные глаза и кривящиеся в злой ухмылке губ не предвещали ничего хорошего для парня. – Где ты, дорогой? – Чувствуя себя маньяком, Китнисс заглянула в раздевалку, но и там его не оказалось. – Лучше выйди сам! Если найду я – хуже будет!

Дойдя до выхода в зал, и так нигде не заприметив светлую макушку, к которой сейчас так хотелось приложить что-нибудь тяжелое, Китнисс услышала со стороны бара разговор на повышенных тонах. Один голос точно принадлежал Питу, а второй… Гейлу.

«Отлично! Зверь сам прибежал на ловца. Сейчас одним махом с обоими и разберусь».

Сжав кулачки, Кит, с силой вгоняя каблуки в пол, направилась к спорящим парням.

– Ты! – Она подлетела к Гейлу, оттеснив Пита, который напряженно слушал что-то втолковывавшего ему до этого парня. – Какого черта, Гейл? – Не в состоянии контролировать свой гнев, Китнисс в ярости ударила его кулаком по плечу.

Сперва растерянно отступив под таким напором, Гейл быстро восстановил душевное равновесие и, сложив руки на груди, свысока посмотрел на подругу, похожую сейчас на боевого хомячка.

– Какое красноречие! Какого черта – что? Волнуюсь за тебя? Оправдываю тебя перед своей мамой, которой ты оскорблениями отплатила за заботу?

– Что? – Теперь настала очередь Китнисс в недоумении отступать. – Это Я ее оскорбляла? А ты ничего не перепутал? – От наступающего на нее парня пахнуло перегаром. – Ты что, пьян? – Принюхавшись и утвердившись в своем предположении, Китнисс добавила к смеси эмоций еще и разочарование. – И когда только успел?

– А ты что, курила? – Гейл с издевкой передразнил тон девушки. – И когда ты успела стать такой… – Прикрыв глаза, Гейл старался подобрать слово, максимально точно выражающее его мысль, но на языке крутились только маты, а применить их к Китнисс Гейл просто не мог. Он ведь любит ее? – У Мелларка нахваталась? Молодец, Кискис, показала себя вчера в полной красе! – Его язык немного заплетался, а глаза стреляли по сторонам. Но рука, на удивление ловко для такого состояния, схватила конец платка и потянула на себя. Гейл не мог поверить своим глазам. – Значит, мама сказала правду… Где ты ночевала сегодня, Кит?

Пит, до этого подпиравший стену рядом с Крессидой, которая от души наслаждалась этим спектаклем, удивленно воззрился на девушку.

Она не ночевала дома? Еще раз осмыслив вопрос Гейла, Пит остановил взгляд на осунувшемся лице девушки: темные круги под глазами, бледная кожа, влажные глаза… Похоже, этой ночью она не сомкнула глаз ни на минуту. Если она ночевала не дома, то где она была после того, как ушла? И с кем, если не с Гейлом?

– Дома. – Китнисс обхватила свои плечи руками. Она была в этой ситуации на сто процентов правой стороной, но под таким давлением со стороны Гейла, и под прожигающим взглядом Пита чувствовала себя неуютно.

– О, ну тогда мне тоже интересно, где ты ночевала. – Пит отлепился от стены и, скопировав позу Гейла, со сложенными на груди руками требовательно смотрел на Кит. – Я видел твой дом, там не то, что ночь – там час провести нереально. – В нем начала подниматься злость. Сначала этот громила налетел на него с претензиями по поводу Китнисс, а потом оказалось, что они оба остались с носом, потому что у нее есть кто-то третий. К кому еще можно было пойти посреди ночи, если не к любимому человеку? Получается, она действительно не врала, когда говорила, что не любит Гейла и не собирается за него замуж. – Черт, Китнисс, сколько же в тебе лицемерия?

Пит с такой болью смотрел на девушку, что она съежилась под его взглядом. За что он так с ней? Захотелось провалиться на этом месте, отпустить ситуацию на все четыре стороны и позволить кому-нибудь другому с ней разбираться.

– Я была дома. Там сейчас моя мама. Ты можешь в любой момент пойти и проверить. – От обиды голос девушки дрожал.

– Хватит врать! – Пит презрительно скривил губы. – Я уже ничему не удивлюсь, даже тому, что ты могла оставить больную мать одну в доме, который может рухнуть на нее в любую секунду. А еще рассказывала мне про важность семьи! Все, все что ты говорила все это время – это все было вранье! Вот теперь ты мне действительно противна! – Пит, снимая на ходу рабочий фартук, направился к раздевалке.

– Значит, на твою помощь с универом можно больше не рассчитывать? – В глазах у Китнисс стояли слезы, а сжатые со всей силы на плечах руки все равно мелко подрагивали. Сложно было заставить себя выдавить этот вопрос, но она должна была знать. – Все, желание творить добро прошло?

– Нет, – Пит остановился, но к девушке не обернулся. – Поезд в два. Сегодня. Я буду ждать тебя на перроне с билетами. Хочешь ехать – приходи. – Тяжело вздохнув, Пит опустил голову, и, чуть повернув ее в сторону, пробормотал: – Хоть одну свою ошибку я смогу исправить.

Не обращая внимания на происходящее за спиной, Пит схватил свою куртку и выскочил из бара, чуть не сбив с ног Сэма, курившего перед дверью.

– Нет, Пит, подожди! – Кит успела сделать ровно два шага вдогонку до того, как громко хлопнула дверь. – Я не могу сегодня! И я не сплю с Гейлом…

Протянутая вслед парню рука безвольно повисла, по щекам покатились первые горячие слезы.

Гейл, подошедший сзади, положил руки девушке на плечи. – Тшшш, не плачь, Кискис. Пускай идет. Мы будем счастливы вдвоем. Ведь я так люблю тебя. – От запаха алкоголя Кит скривилась и сбросила его руки с себя.

– На твоем месте я бы не спешила ему верить. – Крессида устало присела на стул, расстроенная тем, что услышала. В принципе, она и так была уверена в этом, но услышать подтверждение лично от него… Покрутив в руке зажигалку, Крис нервно усмехнулась. – Я вон однажды повелась, и что в итоге? Здравствуй, сын, я твоя глупая мамаша.

– Что? – Китнисс переводила ошарашенный взгляд с Крессиды, сидящей с задумчивым видом, на Гейла, чьи мутные глаза начали наливаться кровью. Страшная догадка пронзила мозг. Красивый сероглазый мальчик, родившийся уже после того, как они с Гейлом поступили… Зачатый где-то в районе их выпускного… – Вот черт.

– Что ты несешь? Ты совсем с ума сошла? – Гейл дернулся в сторону Крис, которая испуганно вскочила со своего места и выставила между ними стул.

– Это ты с ума сошел, когда решил наплести глупой невинной девочке, что любишь ее, лишь для того, чтобы затащить ее в постель. И когда не воспользовался резинкой! – Теперь и Крессида повысила тон, добавляя несколько собственных градусов и так до предела раскаленной атмосфере.

– Ты хочешь сказать, что твой сын от меня?

– Конечно. А от кого еще? Неужели у тебя не возникло подозрений, когда он родился через девять месяцев после того, как мы переспали?

Гейл скептически посмотрел на девушку, одним только взглядом выражая неверие ее словам.

– Ну, мало ли, от кого. Если ты так легко впустила меня в свою постель… Откуда мне знать, что потом там не побывал кто-то еще? – Гейл уже просто орал, и Кит от души радовалась, что в зале по-утреннему пусто. – И почему ты сразу ничего не сказала мне?

– Я пыталась! Я подходила к тебе летом! – Осознав, что ссора переходит уже все границы допустимого по громкости, и что сейчас сюда прибежит охранник, который до этого сохранял благоразумный нейтралитет, Крис попыталась хоть немного успокоиться и говорить потише, что было сложно, учитывая, сколько она держала в себе информацию, которая сейчас просто жгла язык. – Когда я подошла к тебе, ты не дал мне и слова вставить. Сразу начал объяснять, как ты сожалеешь, что ты был пьян… Черт, после всех слов, что ты медом лил мне в уши в ту ночь, ты обращался ко мне на вы!

– То есть, ты точно уверена, что ребенок от меня? – Гейл с видом побитой собаки смотрел на Крессиду. – Неужели у тебя больше никого не было? Черт, почему ты тогда вообще на это согласилась? – Он не мог поверить, что это правда.

– Потому что сохла по тебе с седьмого класса. – Крессида горько усмехнулась, вспоминая свои девчачьи грезы.

–Нет, нет, не может быть! – Гейл сильно сжал голову руками и зажмурился, видимо, надеясь, что эта реальность исчезнет, если очень сильно захотеть. Или надо ударить три раза каблучками? – У меня есть сын…

– Э нет, дорогой, это у МЕНЯ есть сын. А ты так, рядом постоял. – Тон девушки стал ядовитым. – Такой отец ему не нужен.

– Что? Крис!

Китнисс некогда было разбираться, какие намерения были у ее бывшего друга, когда он резко распрямился и бросился в сторону Крессиды с заведенной назад рукой. Обнять? Или ударить? Да, Гейл никогда не поднимал руку на девушек. Но сейчас он был пьян и сбит с толку неожиданно свалившимся на его голову потомством. Короче, не имея возможности разобраться, Кит просто схватила Хоторна за эту самую руку и со всей силы дернула на себя – подальше от подруги.

Раздавшийся в ответ мужской крик боли возвестил присутствующих о том, что спектакль окончен, и пора вызывать скорую.

========== 41. ==========

Комментарий к 41.

Если вдруг кому-то интересно, что добило автора)

Brainstorm – Ветер

Eels – I Need Some Sleep

Вывих Гейлу решили не вправлять на месте, поэтому его усадили на кушетку в скорой и с веселым разноцветным сопровождением повезли в больницу. Тяжело повздыхав и выразительно позакатывав глаза, чтобы все присутствующие, и особенно Гейл, четко для себя уяснили, что для нее это – тяжелая ноша и самый настоящий подвиг, Крессида поехала с ним, чтобы убедиться, что все хорошо, и оповестить об этом остальных.

Тихонько похихикав над расстроенной подругой, которая долго сокрушалась, что это не перелом, а всего лишь вывих, а потом еще столько же времени благодарила ее за спасение от “удушающих объятий злодея Хоторна”, Китнисс в двадцать седьмой раз заверила подругу, что справится одна с работой и та может не волноваться.

Отправив, наконец, скорую, все разошлись по своим делам. Кит пробежалась по малочисленным занятым столикам, разнесла заказы, выпила кофе с Фицем. Заполняя время полезными делами и бессмысленными разговорами, она старалась не смотреть на часы. Но все равно знала, что в двенадцать руки начали мелко подрагивать, заставляя чашки и тарелки на подносе издавать легкие звоночки тревоги. В час сердце переместилось поближе к мозгу в надежде до него докричаться и, застряв в горле, начало отбивать там тахикардическую чечетку. В тринадцать двадцать девять желудок сжался, а короткие, но достаточно острые ногти вонзились в правую ладонь. Без десяти два Китнисс…

Китнисс не пришла. Пит до последнего стоял перед вагоном, высматривая в толпе людей девушку. Свой билет он уже отдал проводнице, а еще два, предназначавшиеся для Китнисс и ее мамы (о которой Пит вспомнил в последний момент), были крепко зажаты в левой руке. Когда до отправления осталась одна минута, и проводница начала с тревогой поглядывать на последнего пассажира, который рисковал никуда не уехать, парень сжал лишние билеты в комок и засунул в карман. Он сделал все, что мог.

Пробираясь к своему месту по мерно покачивающемуся вагону, Мелларк отстраненно подумал о том, что это конец. Наслушавшись глупых историй и насмотревшись не менее глупых фильмов, он был уверен, что в последнюю секунду Китнисс выскочит из-за угла, бросится в его объятия… Ага, и за ними закроется дверь, на которой большими буквами будет написано “Тhe end”. И только по неясной тени за стеклом можно будет понять, что они страстно целуются. Ну не дурак ли?

Странно, но эти мысли вызывали в нем… ничего. Если несколько часов после ухода из бара его эмоции неплохо так штормило, заставляя парня то скрипеть зубами от ревности, то почти плакать от желания быть рядом с Кит, то сейчас наступил штиль, заполненный только слабыми отголосками разочарования от того, что позволил себе вляпаться в такую историю со всеми этими бразильскими страстями. Никогда не влюблялся, и нечего было начинать. Жизнь – не кино, и то, что по всем законам жанра должно было закончиться хеппи эндом, обычно завершалось большой и толстой задницей. А если все-таки самые упорные романтики доказывали, что конец счастливый – значит, это еще не конец.

В любом случае, во всем этом можно было найти по крайней мере один положительный момент: Пит стал гораздо лучше понимать своего отца. Представив, как тяжело ему было перенести смерть женщины, любовь к которой он доказал не только подписью в регистрационной книге, но и зачатием ребенка, Пит проникся к нему глубоким сочувствием. Если даже он сам так страдал, практически не имея отношений с Китнисс, то как он может осуждать отца, который после потери с головой ушел в работу? Отметив про себя, что это отличный метод справляться с нежеланными эмоциями, который должен помочь и ему, парень пообещал себе отныне во всем слушаться отца и выполнять все его требования без пререканий. Он обязательно сдаст все экзамены, приложит все усилия, чтобы отцу не было стыдно за своего нового работника, перестанет пить и шляться по клубам. Сам попросит загружать его настолько, чтобы, по приходу домой, сил хватало только на то, чтоб доползти до кровати и уснуть. Отогнав одну надоедливую, не до конца осознанную мысль, что, возможно, он повторяет одну и ту же ошибку, что зря он не выслушал Китнисс и сорвался с места, Мелларк достал из сумки книгу “Финансы и кредит” и углубился в чтение.

Ровно в два часа Китнисс оторвала, наконец, взгляд от часов, на которые так упорно “не смотрела” и разочарованно выдохнула. До этого времени она изо всех сил сдерживала себя, чтобы не бросить поднос перед очередным клиентом и не умчаться, сбросив свои огромные каблуки, на вокзал. Мысленно она разрывала себя на части от желания прижаться к Питу, умолять его выслушать, не делать поспешных выводов. В своей голове она бежала, стояла перед ним на коленях, упрашивала не бросать ее. Внешне спокойная девушка иногда застывала, прикрывала глаза и чуть дергала головой, избавляясь от картинок, которые с упорством ежика, желающего перейти дорогу, снова и снова находили путь в ее мозг.

Конечно, она так и могла бы поступить. Наплевать на работу, попытаться объяснить Питу ситуацию с мамой, попросить о помощи. Только что-то ей подсказывало, что она со всеми своими загонами и просьбами будет послана Мелларком на три веселых. И с работы вылетит. Даже если все окружающие, которые постоянно твердили о неземной любви Пита к ее персоне, были и правы, сейчас он не настроен был слушать ответные признания. Он не верил ей. Китнисс помнила его слова о том, что сейчас она ему действительно противна. Ее и саму тошнило от себя, от своей глупости, нерешительности, гордыни. Но она упорно ходила по залу, с каждой минутой чувствуя, как нить, связывающая ее с обаятельным голубоглазым блондином, натягивается все сильнее по мере его отдаления от двенадцатого, готовая либо порваться, либо вырвать сердце, к которому она крепилась, из грудной клетки и полететь вслед за тем, ради кого это самое глупое сердце готово было биться до конца времен.

Жизнь – не сказка, в которой счастливый конец предусмотрен по умолчанию. Если сравнивать ее с фильмом, то это, скорее, была бы мелодрама, в которой главный герой с равнодушным лицом выслушает ее излияния, отдаст ей билет и зайдет в вагон. Дверь закроется, поезд тронется, и через набирающие скорость окна главная героиня увидит, как ее любимый идет по вагону, даже не собираясь поворачивать голову в сторону оставшейся на перроне девушки. А она, постояв еще несколько минут после того, как хвост поезда скроется вдалеке, развернется и медленно побредет к дому, не глядя на прохожих, не замечая ничего вокруг. И только когда слабый, еще прохладный, но уже такой весенний ветерок ласковыми ладонями пройдется по ее мокрым щекам, она поймет, что они больше никогда не встретятся, что вот он – конец, такой, какой есть, и другого никто не напишет. И героиня молча вступит в свою отныне серую и равнодушную жизнь, наполненную тоской по прошлому и робкими мечтами о будущем. Через несколько лет она по-настоящему перестанет ждать случайной встречи, окинет свою жизнь усталым взглядом и… ничего не изменит. Это будет длиться вечность, никогда не заканчиваясь, как персональный ад самоубийцы, тягучей резиной растягиваясь на столетия, равные титрам в конце.

Уныло подумав, что такая безрадостная перспектива выглядит слишком реальной, Китнисс внутренне содрогнулась. Нельзя допустить этого. Пора брать себя в руки.

Ничего. Она справится сама. Из-за этих дурацких любовных переживаний Китнисс забыла, что она сильная. Она всегда со всем справлялась сама, справится и сейчас. Отремонтирует дом. Найдет матери сиделку. Восстановится и закончит университет. Вообще, какого черта она позволила себе распустить сопли? Она умеет работать и экономить, у нее есть целых два выходных дня, чтобы подработать где-то еще. Мечась в панике по дистрикту, она забыла о почте, и не спрашивала там о работе. Забирая завтра письмо, нужно будет обязательно поинтересоваться. В конце концов, она через ту же почту может выходить в интернет и продолжать делать работы для студентов, отправляя ответы по электронной почте. Она справится. Пускай через год, но она вернется в университет. Даже лучше, если это будет через год – тогда она не окажется в одной группе с Питом, и будет меньше риск, что она задушит его собственными руками. То ли от большой любви, то ли… От большой любви, короче.

В таком решительном настрое Кит продумала план дальнейших действий:

1. Бросить курить.

Кроме того, что на сигареты уходит слишком много денег, подхватить эту дурную привычку вообще было глупой идеей. Лучше она будет наворачивать сотню кругов за час по залу, без отдыха и перерывов, но курить она больше не будет.

2. Сходить на почту. Забрать там письмо и спросить о работе.

Послание, которое ее там дожидалось, не вызывало у Китнисс волнения и предвкушения. Скорее всего, кто-то из старых друзей узнал в деканате ее адрес и, не имея возможность дозвониться, решил воспользоваться древним методом, включающим в себя бумагу и противный вкус клея от марки на языке.

3. Продолжая второй пункт – включить телефон.

Если симку заблокировали – восстановить. Позвонить Энни, Джо, узнать, как поживает Хеймитч и Лютик. Пускай они выскажут ей, какая она непроходимая дура, а она в это время будет наслаждаться, слушая любимые голоса.

4. Не позволять себе думать о Пите.

Этот пункт не хотелось комментировать даже в своей голове.

5. Самое главное. Не раскисать. Не расслабляться. Не терять из виду цель и идти строго в ее направлении.

Все просто. Давно нужно было взять себя в руки, пускай пока слабые и дрожащие, но с каждой минутой наливающиеся силой и уверенностью.

Неожиданно яркое для конца зимы солнце прошлось внимательными лучами по омытой прощальными слезами снега земле, заглянуло в стеклянную дверь бара, кинуло взгляд в окно мчащегося со скоростью, далекой до скорости дитя солнца – света, – поезда. Оставив любопытные искорки на прозрачном стекле, заключило в теплые объятья девушку, спешащую с подносом в руках и парня, слепо глядящего в книгу, но не видящего ни одной буквы.

Китнисс остановилась напротив стеклянной двери, непроизвольно вскинув влажные глаза в направлении солнечного зайчика, метнувшегося к ее лицу сверху.

Пит перевел взгляд на высокое небо, ведомый желтым пучком света, скользнувшим по открытой странице.

Голубые и серые глаза всмотрелись в высокое небо, встречаясь в одной точке, провожая с печалью одно и то же облачко, скользящее вдаль, в новые места, в новую жизнь.

– Может, это еще не конец… – Голоса, слившиеся в унисон, прозвучали так далеко друг от друга…Девушка прикусила нижнюю губу, отводя взгляд от нового посетителя, подошедшего к двери и закрывшего собой обзор на голубую даль. Парень захлопнул книгу и достал телефон. Покрутив его в руке, набрал знакомые цифры, отвлекаясь от прекрасного вида на разговор. Не в состоянии услышать друг друга, разделенные милями пространства и непонимания, оба почувствовали смутную надежду на то, что в их истории еще возможен счастливый финал.

– Может, это еще не конец? – Крессида, поддерживающая Гейла под неповрежденную руку, с надеждой смотрела на высокого парня с туго замотанной белой повязкой рукой, который, сидя в очереди к травматологу, успел ей рассказать чуть ли не историю всей жизни – его, Китнисс, Пита, перебивая иногда собственный рассказ извинениями, просьбами, надеждами. Положительного ответа он ни на один вопрос не получил, но и вторая рука пока была цела, что можно было считать добрым знаком..

– Пфф, конечно, нет! – Гейл больше оперся на идущую рядом девушку, чуть усиливая хватку на ее плече, ведомый собственной надеждой. Ну и что, что болела ему рука, а не нога, и поддерживать его не было никакого смысла? Главное, что Гейл знал, ощущая неясное тепло в районе груди – это точно еще не конец.

========== 42. ==========

Стоя перед зданием почты, Китнисс в третий раз перечитывала письмо. Так вообще бывает?

Нет, то, что оно попало к ней слишком поздно – не удивительно, это как раз в стиле всего, что с ней происходит. Учитывая ее невезучесть, Кит могла его вообще не получить. Оно могло быть отправлено обратно, затеряться, на поезд с письмами могли напасть ковбои, а почтальона украсть инопланетяне. Но это… Это было неожиданно. Такое происходило только в сказках, которые рассказывал ей отец. Ну, в тех, в которых доброта всегда вознаграждается, а плохиши с радостью занимаются исправительными работами после того, как нахватают по щам от главного героя.