Текст книги "Эмбер Глоу: Око Бури (СИ)"

Автор книги: Эмпирика Аттонита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Пока Тьюди в часовне связывался с Чертогом, странница, воровато озираясь, скрепя сердце нырнула в давно запримеченный мрачный проулок.

Небрежное граффити у входа изображало разноцветную волнистую спираль, один вид которой вызывал головокружение. Вроде бы безобидное творчество уличного художника – истинный смысл этого символа знали только покупатели и продавцы.

Как и ожидалось, в темноте проулка странницу встретила непримечательная фигура в капюшоне.

– Джет. На все, – Эмбер ссыпала монеты в протянутую ладонь.

Это был не далеко лучший способ справиться с тревогой и вспышками гнева, но в первое время после становления на путь Света подавление бури эмоций давалось Эмбер нелегко, и она неблагоразумно прибегла к столь постыдному средству. Только на Элестрене, в суровой аскезе, ей удалось избавиться от губительной привычки. Теперь тревоги вернулись – и странница не без колебаний бесславно поддалась позабытому навязчивому влечению.

– Виг меня убьёт, – пробормотала она, пряча под плащ пластинки с таблетками.

На сердце было тяжело, в душе – гадко. Очередное лукавство. Ещё один шажок, удаляющий её от Света. Эмбер не могла отделаться от чувства вины, она отчётливо представляла синеглазого миротворца, неодобрительно качающего головой в осуждающем молчании.

«Это поможет сосредоточиться», – мысленно оправдывалась странница перед ним – и перед собой, – хотя какие тут могут быть оправдания?

Только сунув таблетку в рот и ощутив вкус будоражащей свежести, она заставила нудный голос совести замолчать.

Она встретила Тьюди уже в тумане: в ярком затмении, сквозь которое окружающие предметы виделись чрезвычайно насыщенными и резкими в фокусе и размытыми по краям. Из живого мира Вселенная превратилась в набор конструкций и схем, которые нужно соединить в правильном порядке. Ясно и просто. И без лишних переживаний.

Так рассуждают разрушители, подумалось ей – но и эта тревожная мысль расплылась на волнах успокаивающего джета, чей яд обманчивым теплом разливался по телу, не нарушая быстроты и координации движений.

– Идём на пристань? – спутник, кажется, ничего не заметил.

– Ага, – с беззаботной улыбкой бросила Эмбер и взяла его под руку.

Да, плавание будет интересным.

23

Головокружительное вращение фиолетового вихря за лобовым стеклом удивительно гармонировало с мерными волнами джета, что омывали разум и баюкали чувства. Не осталось сомнений и печалей, сожалений и беспокойств. Даже воспоминания об Иссоте померкли, выцвели – остались бесстрастным отчётом о событиях, будто протокольная запись в бортовом журнале.

«Число-месяц-год. Алессианское время – три часа пополудни. Миссия провалена, цель потеряна, напарник погиб. Курс прежний».

Вот она – безмятежность и беспечальность! И ещё – непоколебимая уверенность и безграничная решимость.

– Пойдём перекусим, беместа, – позвал Тьюди из пассажирского отсека, – я в часовне кое-какими припасами разжился. Ты удивишься…

– Не-а, – лениво бросила Эмбер, не потрудившись обернуться.

Она блаженно откинула спинку кресла и полулежала, заложив руки за голову и закинув ноги на приборную панель.

Но разум её, безоблачно-ясный, работал со сверхсветовой скоростью.

Проблема – приближение Бури. Решение – устранение источника. Нет, не Марагды: девчонка – только инструмент. Корень зла сокрыт в гроте Менауту. Значит, там и нужно искать ответы. Там всё и закончится, толком не начавшись.

Опасность? Пфф, плавали, знаем. Справились однажды – справимся и теперь.

Видение грядущего? Предчувствие непоправимого?

Ох, Эмбер, вспомни былое: будущее изменчиво, и некогда ты могла различать множество путей в его зыбком облике. Целые армии шли по следу твоих видений: сначала – одна, потом – другая…

Ты и только ты творишь собственное будущее. И будущее Вселенной заодно.

Внутренний голос – другой, праведный – надрываясь, кричал что-то о премудрости Света, о послушании и смирении, но странница почти не слышала его, упоённая возвышенной стройностью собственных рассуждений.

Итак, грот Менауту. Задворки Вселенной. Буквально.

Чтобы добраться туда, придётся миновать не одну заправку. И несколько старых баз разрушителей. Сейчас они держат курс на одну из них – главную, судя по грозному знаку Бури на карте. Даже если Марагда затаилась в другом месте, то свои передатчики она уж почти наверняка там установила.

А значит…

Эмбер захлопала в ладоши: она уже представляла, как назначает встречу с девчонкой и получает Вига в обмен на… что угодно. Губы скривились в хищной ухмылке: на этот раз Марагда живой не уйдёт. Перед глазами мелькнуло перекошенное от боли лицо противницы – и фиолетовая вспышка грозового клинка, безжалостно прерывающая её мольбы о пощаде.

Горький привкус во рту подсказал, что действие джета подходит к концу.

О Свет, о чём она только думала?!

Ладья в чудовищном кувырке со скрипом и грохотом выпала из чрева межзвёздного вихря в черноту космоса. Застигнутая врасплох странница вылетела из кресла и едва не врезалась в потолок.

Из пассажирского отсека послышался вскрик досады и звон посуды.

– Тьюди, прости! – жалобно протянула Эмбер, заползая обратно за штурвал.

Но руки дрожали, не решаясь дотронуться до него: казалось, одно движение – и приборная панель вместе с бортовым компьютером взорвётся, разнесёт стекло… и её утянет в безвоздушную бездну.

Она пребывала в такой растерянности, что с трудом соображала, где и зачем находится. А внутри чёрной дырой расползалась голодная пустота.

– Давненько мы не были на Лагдагаре! Может, я поведу? – верзила облокотился о спинку кресла, и странница подпрыгнула от неожиданности.

Волна непонятного липкого ужаса подкатила к горлу.

– Я же помню, ты с посадками не в ладах, – усмехнулся спутник.

Эмбер охотно закивала – зря, ой зря, ибо голова от этого пошла кругом, а перед глазами запрыгали тошнотворные огоньки.

– Ты какая-то слишком бледная, – Тьюди склонился над ней, – даже больше, чем обычно. Всё потому, что не ешь ничего. Говорю же, откармливать тебя надо…

Он заботливо отвёл спутницу в пассажирский отсек – ноги её отяжелели и едва волочились, – усадил в кресло, достал какую-то снедь и втиснул ложку в дрожащий кулак.

Покорно – машинально и жадно – она проглотила что-то густое, и только расползающееся внутри тепло привело её в чувство.

– Погоди… это что, зор-зуккур с токшей и паскаттой?!

– Ага, – крикнул Тьюди уже из кабины, – по твоему рецепту.

Сколько лет она не пробовала ничего подобного! Нехитрая мешанина из походных консервов – и такая вкуснятина! Эмбер гордилась, что когда-то сама это придумала. Токша – самый распространённый корнеплод во Вселенной, пресный и рыхлый, травянистая паскатта – листья кочана, которыми на иных планетах кормят скот. Но если правильно приготовить, добавить сладкие зёрна зор-зуккура и немного пряностей…

Она с умилением вспомнила, как Виг с Тьюди и прочими миротворцами с аппетитом поглощали нехитрое блюдо – и просили добавки. Но улыбка тут же сползла с лица, когда она вспомнила и другое: как кейдор Огаро, узнав, кто был поваром, демонстративно опрокинул тарелку в мусорное ведро.

– Садимся прямо у Лаг’Далерхи? – окликнул спутник.

– Да, – очнулась странница, – на причал. Его же мы вроде не разбомбили?

– Сейчас посмотрим.

Тьюди хохотнул:

– А всё же славная была битва!

– Ещё какая, – неслышно вздохнула Эмбер.

Тогда погибли братья Далерхи – они стали первыми разрушителями из членов Круга, павшими от её руки.

Ладья приближалась к планете, опустошённой войной. К крепости, где, как она думала, со времён Бури не ступала нога живого существа. Разумного, по крайней мере.

До посадки было ещё далеко, но странница её не боялась: в миг слабости доверив Тьюди штурвал, теперь она убедилась, что старый знакомый не растерял былых навыков.

После ужасной аварии в конце Бури он долго оставался парализованным, разучился читать и писать, утратил мальчишескую дерзость и, как некоторым казалось, стал эдаким глуповатым простачком, – но вот плавание, вестимо, было у него в крови.

Внезапный гудок оборвал тишину.

Эмбер инстинктивно бросилась в кабину, едва не упав: ноги всё ещё плохо слушались.

– Беместа, с нами кто-то хочет связаться!

Они с Тьюди изумлённо переглянулись и, пока странница не успела сообразить, спутник уже нажал кнопку, чтобы принять вызов.

– Миротворческое судно «Квикстарт», – раздался металлический голос, – вы вошли в сферу Далерхи. Ожидайте конвоя.

24

– Что-о? – в один голос протянули Эмбер и Тьюди.

– Ты же говорила, там пусто!

Глаза верзилы округлились так, что, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

– Конечно, откуда? Со времён Бури никого…

Откуда? Ну разумеется. Марагда. Значит, у неё всё же были союзники.

И они уже приближались: чёрная ладья с тупым носом и широкими крыльями, со знаком Бури на фюзеляже.

Да эти разрушители совсем обнаглели, если не боятся изображать его в открытую! Белая спираль – как символ джета, только ровная, с повторяющимися одинаковыми оборотами вместо дрожащих волн.

– Пожалуйста, скажи, что я снова вижу сон о минувших днях боевой славы, – пробормотал Тьюди с невесёлым смешком.

Странница рассеянно опустилась в соседнее кресло и машинально закинула в рот ещё одну таблетку. Неподвижно уставившись на одну из вражеских лодок, она попыталась заглянуть вглубь.

Штурман в непроницаемом чёрном шлеме, молчаливая команда, вооружённая ручными плазмомётами…

Нет, не это она хотела увидеть: дальше, глубже, к самой сути вещей стремился внутренний взор. Вниз, сквозь завесу пылевых облаков над окаменевшей пустошью, сквозь песчаный вихрь, над пологими взгорьями и равнинами, где некогда буйствовали сочно-зелёные густые травы, а ныне зияли глубокие трещины на изжелта-серой земле.

Дальше, мимо ржавых остовов разбитых судов и самоходных орудий. К удивительно свежему в этой разрухе бетонному причалу, где стройными шеренгами выстроились блестящие новизной чёрные ладьи старого образца. Над мостом через глубокий ров – в крепость из жёлтого песчаника.

Величественное строение, закрученное спиралью, с острым шпилем до самых небес. С высоты – ну точно символ Бури. Или джета.

Эмбер никогда не задумывалась над этим сходством… и сейчас не стала. Дальше, скорей, ибо вражеская ладья уже на подходе.

Массивные арочные врата – вперёд, без оглядки, по каменным коридорам, залитым приглушённым медовым светом. Плазмонеоновые лампы, новомодные синтепластовые стёкла бледно-янтарного цвета, на стенах – смелые урбанистические пейзажи в стиле техноарт…

Местечко явно обжитое – и кем-то, не лишённым своеобразного вкуса. Эдаким ценителем техногенного искусства.

Братья Далерхи, конечно, были напыщенными снобами и эстетами, но предпочитали природные мотивы… И они оба были мертвы!

Чутьё подсказывало, что это не так.

Мысленный полёт странницы, чрезвычайно стремительный и яркий под действием джета, неумолимо приближал её к болезненному столкновению с очередным призраком прошлого. Оставалось надеяться, что дурманящее вещество обеспечит чувствам достойную анестезию.

Но… нет. Не в этот раз.

Холод и сырость, тяжёлый липкий мрак, ржавые всполохи призрачных молний выдали разрушителя прежде, чем Эмбер его отыскала. Ощущение его присутствия мало походило на предгрозовые эманации Марагды – но странницу насторожило другое.

Каждое живое существо – и каждый разрушитель в том числе – обладает уникальными чертами внутреннего облика, которые различимы тонким чутьём. Но здесь было что-то ещё, что-то неуловимо чуждое и оттого особенно зловещее.

Ржавый привкус во рту. Болезненный затхлый запах. Ноющая боль во всём теле…

Волна тошноты подкатила к горлу: Эмбер будто с головой окунули в консервирующий медицинский раствор, и внутреннее зрение затуманилось от рези в глазах.

Она вцепилась в кресло, судорожно глотая воздух – но его не было.

Увесистый хлопок по спине помог восстановить дыхание. Она откашлялась, благодарно кивнув спутнику, и выдавила:

– Это он! Бренги Далерхи!

– Которого ты разрубила напополам?!

Эмбер покачала головой:

– То был Кадег. Бренги я выбросила за борт. В открытом космосе.

25

Эмбер ещё раз мысленно потянулась к чёрной ладье конвоя и осторожно ощупала чутьём её команду.

Несмолкающий грохот, от которого сотрясаются внутренности, скрип гигантских механизмов, бесконечные переплетения металлических конструкций, унылая лента конвейера.

Не разрушители. Бывшие рабочие какого-то завода, настолько гнетущего и мрачного, что странница не стала задерживаться в их мыслях, чтобы рассмотреть подробности.

Всё-таки запрет подобных сверхчувственных практик – не просто прихоть служителей Света. Контакт с чужим сознанием неизбежно загрязняет собственное. Какой только гадости порой не нахватаешься!

Ладно, с этими парнями всё ясно. Но вот Бренги – это проблема. Преодолев ужас и отвращение, странница украдкой снова заглянула в крепость, но не обнаружила никаких признаков внутреннего беспокойства. Значит, хозяин её не заметил… пока.

Пытаться выяснить, что у него на уме – значит рисковать этим неоценимым преимуществом. Эмбер сомневалась, что Бренги Далерхи отпустит с миром посланников Чертога, но была уверена: если разрушитель узнает её, беды не миновать.

Моментально созревший план был безумен и прост – как всё, что приносили с собой мерные волны джета.

– Тьюди, – скомандовала она, – помнишь операцию «Себ Ревье»?

Тот понимающе кивнул:

– Себ Ревье и Льезан Итрево.

Странница различила тень волнения в лёгкой усмешке старого товарища: ещё бы, столько лет не практиковались! Но она знала, что может на него положиться: когда-то они проделывали такие трюки каждый день.

Теперь с борта «Квикстарт» сойдут совсем другие люди.

Нет, дело было вовсе не в именах: они полностью закутывались в иллюзорную личину, которая скрывала от вражеского взора надёжнее любой маски. Тут и капюшон не нужен: сбитое с толку чутьё разрушителей до последнего не опознавало в безобидной парочке смертельно опасных противников. Но вживаться в роль приходилось с такой самоуверенностью, чтобы и случайными мыслями не выдать друг друга.

Оплетая собственное сознание паутиной защитных образов, Эмбер неуловимо и настойчиво изменяла свой облик в восприятии окружающих, так что в их памяти оставался совсем другой человек. Себ Ревье, например, описывали как невысокую худую блондинку средних лет, у которой из особых примет – разве что очень добрый взгляд посмеивающихся бледно-голубых глаз с веером тонких морщин, тянущихся к вискам. Льезан Итрево был рослым, как Тьюди, но худосочным, как жердь, а его лицо, обрамлённое пепельными кудрями, наполовину скрывала лихая вечно растрёпанная чёлка.

Конечно, это было изобретение Эмбер: служители Света никогда бы не одобрили подобное коварство, и Виг, узнав о проделках соратников, сразу же их пресёк. Но до этой поры немало разрушителей поплатилось жизнями за недостаточную чуткость.

Поплатились и Эмбер с Тьюди. Жестоко. Только он об этом не знал.

И что, кроме джета, могло заставить её вновь решиться на подобное?

В окружении воинов идя по уже знакомым коридорам, странница незаметно достала из кармана серебряный обруч и надела на предплечье. Тьюди с округлившимися глазами покачал головой: мол, откуда?

– Звание обязывает, – пробормотала она.

Их привели в просторные покои, где мягкий медовый свет в недоумении сталкивался с безжизненной чернотой лаконичного угловатого убранства. Абстрактные жестяные скульптуры и голые металлические скамьи – вместо изящных вазонов и пышных кресел, какие помнила Эмбер с тех времён, когда была в Лаг’Далерхи желанной гостьей. Или, вернее, персоной, заслуживающей в высшей степени учтивого приёма.

Но кое-что осталось неизменным: невысокий помост в конце зала со сдвоенным троном в тёмной парче. Давным-давно здесь в притворном благочестии восседала чопорная герцогская чета Далерхи, потом – их роскошествующие отпрыски.

Теперь – только один.

26

Страшно подумать, что стало бы с ней, не заглуши джет посторонние переживания, способные помешать делу. Но даже в состоянии иллюзорного покоя Эмбер понадобилось собрать всё мужество, чтобы взглянуть ему в глаза. Без трепета. Без ужаса. Без отчаянного вопля.

Глаза – немигающие протезы-сканеры, мерцающие мертвенной белизной. Нижняя часть лица спрятана под чёрной уродливой маской с торчащими трубками и проводами. А верхняя… будто бы скроена из двух не вполне подходящих друг другу половин, грубо сшитых зигзагообразным швом.

Строгий жёсткий камзол с внушительными наплечниками неплохо маскировал хитроумную конструкцию, которая оплетала всё тело: поддерживала корпус и позволяла передвигаться. Но безжалостное чутьё молниеносно открыло Эмбер подробности, о которых она совсем не желала знать: тело было собрано по частям, и некоторые изначально принадлежали Кадегу, а иные и вовсе оказались механическими.

Кружевной воротник довершал этот жуткий облик неуместным напоминанием о былом изяществе. Но страшнее всего были рыжие волосы, которыми исстари славился род Далерхи: щеголеватые кудри, точно такие, какими их помнила странница. С одной стороны – Бренги, с другой – Кадега…

Повинуясь небрежному жесту герцога, конвой удалился, и Эмбер бесстрастно молвила, учтиво склонив голову:

– Кейдор Себ Ревье из Чертога Алессиона. Это – мой помощник, дормейд Льезан Итрево.

Существо на троне – человеком его назвать было сложно – механическим скрипящим голосом произнесло по слогам:

– Ам-нистия от Сов-вета.

Эмбер с Тьюди переглянулись.

Бренги Далерхи с противоестественным хрустом повёл плечом – и одна из абстрактных скульптур, ожив, засеменила к нему, словно фантастическое насекомое из наркотического кошмара. Она ловко взобралась на помост и, вытянув жестяные клешни, поправила что-то под воротником у хозяина.

Эмбер невольно сглотнула.

– Мною получена амнистия от Совета правления Аурорига, – сказал Бренги по-прежнему механически, но уже без запинок. – С меня сняты все обвинения в военных преступлениях. И я не желаю слушать проповеди. Так скажите тогда, какие у вас могут быть дела ко мне?

Ну и ну! Совет, амнистия… О чём вообще речь? По растерянному взгляду товарища Эмбер догадалась, что тот разделяет её недоумение.

– Мы прибыли сюда в поисках опасной преступницы, – ответила странница, сохраняя сосредоточенную невозмутимость. – Марагда Гуттун. Рыскает по базам разрушителей в поисках их секретов. Она убила миротворца и ещё одного держит в плену.

Жуткий скрежет Бренги, очевидно, должен был изобразить натянутый смешок.

– Ну а я-то тут причём? Я – деловой человек, а не разрушитель, хотя и был с ними когда-то связан, – он с хрустом пожал плечами, от чего несколько скульптур вздрогнули, но, распознав ложную тревогу, замерли снова.

На миг Эмбер искренне пожелала, чтобы всё это оказалось наваждением от передозировки джета. Но игра была не окончена.

– Нам удалось заполучить карту Марагды. Там отмечены старые вражеские базы, на которых она побывала и, как мы полагаем, установила передатчики. Мы хотели бы воспользоваться одним из них.

– Да пожалуйста! – в скрипе Бренги слышалось отчаяние. – Только меня это совершенно не касается! Я никогда не слышал ни о какой Марагде и не желаю иметь дела ни с разрушителями, ни с миротворцами.

С непробиваемым спокойствием странница вынула из-под плаща информационный накопитель. Встроенный проектор по щелчку кнопки изобразил на стене неопровержимую улику: карту с красными крестами и символом Бури прямо на Лагдагаре.

Бренги попался.

– Откуда… это у вас?

Эмбер не ожидала, что в механическом голосе может быть столько ужаса.

– Совет обещал мне полную конфиденциальность!

Снова Совет! Тьюди только развёл руками, когда Эмбер на него покосилась, ища ответы.

– Дурачьё! – вдруг прогремел Бренги, с лязгом поднимаясь с трона. – Вас надули! Это не базы, на которых побывала преступница. Это территории, принадлежащие моему концерну.

27

– Грот Менауту тоже принадлежит концерну? – ядовито осведомилась странница, начиная терять терпение.

Этот психоделический фарс изрядно её утомил, а во рту снова появилась горечь: джет на исходе.

– Какой грот? Я не покупал никакого грота и уж тем более его не отмечал!

Ну хватит.

Знакомая дрожь пробежала по телу. Волна жара. И электрический зуд.

– Не надо, беместа!.. – Тьюди вцепился в плечо.

Поздно.

Личина Себ Ревье развеялась, как дым.

На ходу выхватив из-под плаща чёрный предмет, Эмбер вскочила на помост и толкнула хозяина в грудь.

Тот неуклюже повалился, вжался в парчовую спинку трона. Белые глаза-протезы едва не выскочили из орбит: у его горла фиолетовой молнией полыхал меч разрушителя!

– Узнаёшь, Далерхи? – прорычала странница.

Спиной она ощущала холодный ужас, сковавший Тьюди.

Но ужас Бренги был во сто крат сильнее. Ужас – и медленно разгорающийся гнев.

Старые, давно позабытые порывы души пробуждалась в изуродованном теле. Опасная сущность могущественного врага из числа предводителей Бури.

По рыжим кудрям забегали ржавые всполохи, и в белых глазах сверкнули тёмные молнии.

– Мой брат был убит этим оружием, – глухо проскрежетал Бренги.

– Чутьё подсказало тебе, не так ли? Ибо в момент его смерти ты трусливо прятался в трюме миротворческого судна! Неужели ты думал, что я не замечу тебя? Но ты лишь облегчил задачу: мне оставалось только заблокировать люк, дождаться, когда ладья выйдет в космос, и… Помнишь, Далерхи?

Угрожающий лязг разнёсся по залу, но Эмбер не обращала внимания. Чудовищная энергия переполняла её, выплёскивалась через край. Электрические молнии перед глазами ослепляли разум. Как на Иссоте.

– А теперь к делу, – чужим леденящим голосом процедила она, – ты ведь деловой человек, не так ли? Мне нужно связаться с Марагдой. Скажи как – и я сохраню твою жалкую жизнь.

Горящее лезвие меча вжалось в кружевной воротник Бренги, и ткань начала плавиться, превращаясь в дымящиеся жёлтые комки.

– Отвечай только по существу… и не испытывай моё терпение.

– Я не знаю Марагду. Я не слышал о гроте Менауту со времён Бури. И последним разрушителем, с которым я имел дело, была… ты!

Эмбер невольно отпрянула.

Меч дрогнул в похолодевшей руке.

– А как же символ Бури, которым на карте отмечен Лагдагар?

Бренги заколебался, но опасная близость меча заставила его ответить:

– Это… не символ Бури. Это знак джета. Семья Далерхи исстари занималась его производством… нажила на нём состояние. Кто виноват, что твоим миротворческим дружкам вздумалось объявить его нелегальным?!

– А чёрные ладьи военного образца?..

– С моих заводов. Они отмечены на карте – и клянусь, я не знаю кем! Это законные предприятия… у меня был заказ…

– От кого?

Топот шагов заставил Эмбер обернуться.

– Герцог Далерхи, замечен неопознанный корабль! – в зал с криком ворвался воин в чёрных доспехах.

И застыл от увиденного.

Прежде чем странница успела что-то предпринять, охранник уже вопил в наручный коммуникатор, запрашивая подкрепление.

Лязгающий смех резанул по ушам.

Острая боль впилась в руку, и Эмбер едва не выронила меч.

Одна из абстрактных скульптур клешнями вцепилась в запястье.

Мощным пинком странница сбила её с паучьих ног, вырвалась.

Отпрянула, готовясь отразить удар.

Отовсюду на неё ползли искорёженные жестянки, перебирая ногами-прутьями. Стальной цокот. Угрожающее клацанье клешней.

– Тьюди, не стой столбом!

Верзила молча выхватил из-под плаща рукоять меча, которая в тот же миг породила ослепительное сияние клинка.

Странница закрыла спиной его спину, водя грозовым клинком из стороны в сторону. Да сколько же тут этой погани!

Воины с плазмомётами высыпали на порог.

Эмбер развернулась к ним, выставив меч.

– Я беру этих, ты – жестянок!

Почему они медлят? Время словно застыло… Странница слышала, как внутри с электрическим шипением что-то сворачивается тугим клубком – и вот-вот разразится штормом…

В напряжённом молчании скрежет Бренги был подобен взрыву:

– Да чего вы ждёте?! Пристрелите их… или сделайте что-нибудь!

28

Красная вспышка плазмопули. Всполох грозы.

Пылающий клинок Эмбер отразил выстрел.

Крик удивления – и боли. На чёрных доспехах врага дымилось пулевое отверстие.

Яростный обстрел обрушился ливнем.

Пелена молний затмила взор.

Нестерпимый лязг оцарапал слух.

Грозовой меч – быстрее света. Быстрее выстрелов.

Краем глаза странница видела Тьюди: он отбивался от жестяных бестий, едва успевая стряхивать с себя острые клешни.

И Далерхи – уродливые наплечники вытянулись вдоль механических рук, превратились в зазубренные чёрные клинки. Рыжие искры плясали на лезвиях.

Внутри закипал шторм, разливался по телу, подбираясь к сердцу. Манил слиться с ним воедино… Усилием воли странница подавила искушение.

Вместо этого она активировала кейдорский обруч – и ударная волна сбила плазмомётчиков с ног.

Вихрем метнувшись к Далерхи, она закрыла собой Тьюди за миг до того, как чёрный клинок рухнул на голову.

Фиолетовое лезвие с визгом отбило удар.

Грохотнули выстрелы. Красная вспышка плазмы пронеслась над плечом.

Волна энергии прокатилась по залу. Крик воинов, топот ног вдалеке…

Но Эмбер было не до того: клинки Далерхи зажимали её с двух сторон огненным градом ударов. Грозовой меч едва успевал их отражать.

Стены загудели от грохота. Тут и там – стук падающих тел.

– Они здесь, беместа! – завопил Тьюди.

Радость в его голосе казалась безумной.

– Предатели! – скрежетнул Далерхи, потрясая клинками над головой.

Эмбер воспользовалась моментом, с силой толкнула его ногой в грудь.

Враг отшатнулся – остриё грозового меча с лязгом скользнуло по шее, обрывая торчащие провода.

В металлическом горле что-то забурлило: Бренги давился ругательствами.

Ловко блокируя удары, он ринулся на странницу.

За спиной царила суматоха, и Тьюди уже не было рядом, но Эмбер не отвлекалась. Жестяной хруст и яростный крик верзилы подсказывали, что он в порядке.

Красная вспышка – над головой. Миг – и вторая прожгла дыру в груди Далерхи.

Странница оцепенела – и тут же развернулась в прыжке, закрывшись клинком.

Но вместо неведомого врага она увидела незнакомца в серебристых доспехах и белом сюрко. На предплечье – кейдорский обруч, на лице – непроницаемая пластина шлема. Небрежно бросив только что использованный плазмомёт, он перешагнул через тело в чёрном и направился к Эмбер.

За его спиной на полу распласталась дюжина вражеских воинов. Другие неподвижные тела чернели за распахнутой дверью в коридоре, залитом мягким медовым светом. Там же неспешно вышагивали белые миротворцы.

Внезапная тишина оглушила – и только Тьюди грохотнул последней жестянкой, впечатав ту кулаком в стену.

У странницы замерло сердце. Незнакомец напомнил Норика – и ноющая боль стиснула грудь. Натянулась тугой струной – и оборвалась едкой горечью…

– Кейдор Сиггур Додд, – представился миротворец, снимая шлем.

Высокий худощавый человек средних лет. Желтоватая кожа. Белые волосы. Холодные изумруды глаз на узком лице, впалые щёки, поджатые тонкие губы.

Эмбер смутно припоминала его.

– Кажется, мы встречались во время Бури? – спросила она, справедливо решив, что сама в представлении не нуждается.

– Да, пару раз, – бросил тот небрежно, с какой-то брезгливостью.

Натянуто улыбнувшись, странница метнулась к верзиле, который понуро стоял у стены над горой жестяного хлама.

– Ну и бардачок я тут устроил, – попытался пошутить Тьюди, пряча глаза.

Что-то тут было нечисто.

– Говори, – приказала Эмбер.

– Ты это… только не волнуйся...

– Тьюди?!

– В общем, в часовне…

О нет. Ну какой болван, в самом деле!

Странница осеклась, отринула злобную мысль, и всё же поступок товарища ужасно её раздосадовал. Вместо того чтобы кратко доложить в Чертог о вынужденном промедлении с возвращением, Тьюди рассказал, что они отправляются на Лагдагар, да ещё оставил данные, по которым «Квикстарт» могли отследить! Выходит, даром она провозилась три часа, обрывая всякую связь судна с Чертогом!

– Но я не просил подкрепления, – оправдывался верзила, – я вообще…

– Ой, да молчи ты уже!

– Да ведь я с ними даже не говорил!

Эмбер насторожилась.

– Связь барахлила, и я записал сообщение для Кадмара, вот и всё. Попросил помощника смотрителя, чтоб он передал.

Сдавленный хрип за спиной прервал беседу.

Странница кинулась к Далерхи: тот был ещё жив!

Рука машинально потянулась за мечом, но в том не было нужды. Искорёженное тело застыло в неестественной позе, из разорванных проводов на груди и шее вытекали струйки едкого дыма.

Эмбер опустилась на колени, заглядывая в померкшие глаза-протезы.

– Бренги, ты слышишь? – она осторожно подняла его голову, и в белых протезах мелькнула призрачная искра.

Мягкие рыжие кудри струились меж пальцев. Волна скорбного трепета пробежала по телу, сдавила горло.

– Мне жаль, – прошептала странница дрогнувшим голосом, – я… прости меня. За всё, что я сделала с тобой. И с твоим братом.

Под железной маской, скрывавшей нижнюю часть лица, послышалось едва различимое бормотание:

– Совет… он подписал амнистию… Чутьё подвело меня, но теперь я вижу… Тебя подставили… Это его заказ…

– Чей?

Грохот – и металлический стон. Выстрел плазмомёта прожёг дыру во лбу Далерхи посередине кривого шва.

Не веря своим глазам, подёрнутым слезами, Эмбер обернулась: Сиггур Додд вновь воспользовался вражеским оружием.

Бренги Далерхи был мёртв. Уже навсегда.

29

Эмбер едва стояла на ногах. Ноющая тяжесть во всём теле после выматывающей битвы. И тошнотворная слабость – последствие джета.

Пакостное состояние – но куда хуже свербящая горечь на сердце. Смерть Далерхи казалась ужасно неправильной, не давала покоя, терзала совесть.

К сожалениям о былой жестокости примешивалась непонятная тревога. В скомканных мыслях зудели последние слова Бренги: что-то о Совете, амнистии, заказе и обмане…

И ещё этот Сиггур Додд! Пренеприятный тип, Эмбер он сразу не понравился, хотя она и пыталась оправдать его поведение: многие миротворцы относились к ней настороженно. Но этот… какой миротворец станет хладнокровно добивать поверженного врага?

Подставив спутнице плечо, Тьюди почти волоком тащил её по коридору. С изрезанными руками, в рваном плаще, он и сам с трудом переставлял ноги. Васильковые глаза помрачнели от залёгших под ними глубоких теней, тёмные брови нахмурились. Тяжёлые, недобрые думы отражались на посуровевшем лице.

Ни словом он не обмолвился по дороге, и эта необычная угрюмость старого товарища добавляла страннице беспокойства.

Песчаная буря встретила их за воротами – в ней тонул бетонный причал с чёрными ладьями, таяли серебристые отблески «Квикстарт», терялись белые миротворцы.

Тонула и Эмбер: в янтарной пыли, забивавшей глаза, в рёве иссушающего ветра, в головокружительном тумане подступающего беспамятства.

Она очнулась уже на борту, в кресле пассажирского отсека. И сразу ощутила неладное. Машинально ощупала себя, не открывая глаза. Ну конечно! Она была без плаща!