Текст книги "Эмбер Глоу: Око Бури (СИ)"

Автор книги: Эмпирика Аттонита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

В его подчинении находились отряды мехов, группа мятежных миротворцев, вставших на сторону Совета, а также множество жестяных бестий, как называла их Эмбер, которые выполняли все бытовые функции в огромном осиротевшем Чертоге.

Сиггур Додд и странница обосновались в пустом доме служителей Света. Они выбрали комнаты, где жили когда-то, и часами могли ходить по огромным залам и коридорам, предаваясь воспоминаниям о прошлом – или мечтам о будущем.

Эмбер подолгу сидела в святилище или в глубине сада возле склепа, в котором похоронили Бево Беато. Она размышляла о Буре и частицах Света, пытаясь не думать о Виграде Сорли, Хранителе Огаро, Тьюди, Гиде и всех миротворцах, которых она покинула.

Новостные каналы с голографических экранов твердили о мире и безопасности, сообщая при этом, что на окраинах космоса началась военная операция Ашира под предводительством нового короля Ригора Геместа против Коммуны Обода. Они говорили что-то о ветхих миротворческих соборах, которые следовало взорвать, дабы не уродовать облик цветущих городов центрального региона метрополии, и тут же вещали о том, что в парке «Комменлорс» открыт новый сезон художественного мастерства.

Это было затишье перед Бурей – Эмбер чувствовала всем своим существом.

И Буря не замедлила грянуть.

Часть VI

67

«Как только миротворцы покинули древний Чертог, во Вселенную пришла война», – отрешённо подумала Эмбер.

От уныния и скуки она достала здесь джет. Но джет на неё не подействовал, даже когда она приняла двойную дозу. А потом её накрыло с головой...

С её чутьём творилось что-то странное: разрозненные образы мелькали перед глазами, не складываясь в единую картину, и она, ранее способная мысленным взором пронизывать пространство и даже время, не могла сказать, ни куда миротворцы отправились, ни что делают, ни как призвать их на помощь

Помощь! Странница горько усмехнулась. Недавно она решила, что сама должна им помочь. В одиночку спасти всех – как глупо и самонадеянно это было с её стороны!

Всё, что она делала, вело только к страданиям и гибели тех, кто был ей дорог.

Где-то на задворках сознания чёрными тенями мелькали мысли о возрождении Бури.

«Я обращу Бурю против них», – когда-то сказала она Кадмару Огаро. И где же, где теперь твоя хвалёная Буря?

Это не путь Света.

Но когда это тебя останавливало?!

«Я могу проникать в мысли и память других, но глубины собственного разума сокрыты от меня пеленой непроницаемого тумана».

Эмбер казалось, что она забыла нечто важное и никак не могла вспомнить. Словно что-то в её разуме намеренно прятало от неё эти воспоминания. Будто кто-то их заблокировал, закрыл к ним доступ.

Об этом, должно быть, и говорил Ригор Гемест: что она должна вспомнить своё прошлое, ибо в нём таится много разгадок.

Далёкое прошлое – что было до того, как она вышла из грота.

Происходящее повергало в уныние, а уныние манило забыться безрадостным сном. В этом сне в проблесках памяти странницы мелькали россыпи ярких звёзд, меж которыми плыл исполинский корабль. Корабль-академия. И вдруг – резкий контраст: запредельное чёрное пространство, которое полнилось осязаемой всепоглощающей тьмой, и в нём царила необычайная космическая тишина, вселяющая необъяснимый страх. Грот Менауту. Пристанище тёмных джетов. Обитель разрушения и смерти.

Но ещё – ледяной ужас охватил её от этой чудовищной мысли! – оно связывало странницу с чем-то родным и даже любимым.

Сколько бы ни отрекалась она от тёмного прошлого, от запретных практик и зловещих тайн, сокрытых во Вселенной и за её пределами, она снова и снова к ним возвращалась. И связь её с кем-то, заточённым в средоточии Тьмы, была столь велика, что она снова и снова слышала его далёкий зов. Сквозь пространство. Сквозь время.

Под сводами грота послышался рокот зарождающегося грома, и оглушительный вой ветра разнёсся эхом. Штормовой порыв налетел на неё без предупреждения. Этот ветер пронизывал до костей, сбивал с ног, и Эмбер то и дело падала на землю. Она попыталась закрыться рукой, но вдруг тёмные своды пещеры обрушились на неё.

Множество острых камней впились в лицо и тело, и когда она закрыла глаза, ей показалось, что её плеча коснулась рука Тьмы.

Тьма заклубилась вокруг, закрыла Вселенную от её взора – но когда мрак рассеялся, Эмбер была уже не в гроте, а среди штормовых облаков!

Ветер, дождь, гром.

Ей хотелось кричать, она хотела лететь, лететь над землей, над облаками. Ей было хорошо, её переполняло блаженство, сердце заходилось в обезумевшем ритме, но когда она закрывала глаза, то чувствовала, что летит в бездну.

И Эмбер летела не одна.

Рядом с ней из грозового облака вдруг появился мальчик. Он схватил её за руку, и странница ужаснулась, какой ледяной была его ладонь. Они падали в сердце вихря, их пронизывал ливень, кружил ветер, и Эмбер обняла мальчика, крепко прижав его к себе.

Мальчик был совсем плох, он страдал от боли, его тело было истощено, он едва дышал. Странница чувствовала, что она в ответе за его жизнь.

Но она чувствовала и другое: мальчиком владел не страх – его переполняла ненависть. И всё в нём кричало и молило о мщении и разрушении, о крови и смерти…

А потом... она потеряла его. Он просто исчез, истаял из её рук, растворился в пространстве, оставив лишь пепел и пыль.

И она даже толком его не разглядела. Кажется, у него были тёмные кудри и васильковые глаза...

68

Падение привело её в новую тьму, и в тусклом мерцании далёких звёзд Эмбер узнала Бету, гробницу разрушителей на блуждающем Мирхаше.

Мирхаш, спутник планеты Пэнтил, в древности был захвачен флотом Ашира и сорвался со своей орбиты после нескольких сверхмощных энергетических атак.

Спустя много лет, когда мирхашская цивилизация была полностью уничтожена, разрушители обнаружили руины её городов и мегалитических сооружений и превратили в межзвёздное кладбище последователей Тьмы.

Путь к Мирхашу был известен немногим и представлял собой сверхсветовую петлю в Пустоши Гаратина, заброшенный и опустевший космический проход с высокой степенью нестабильности.

Это место было безжизненным – и в то же время полным жизни. Перед глазами странницы проносились ночные огни поселений, разноцветные вспышки фейерверков, оживлённые улицы исполинских городов. Радовались дети, играла музыка, люди улыбались, раздавался смех. На Эмбер смотрело множество лиц, безмятежных, уверенных в будущем. Она снова была в другом времени и, наверное, совсем в другом мире. Здесь было прошлое – прошлое Мирхаша, а может, какой-то другой планеты, уничтоженной войной.

Усилием воли остановив поток мысленных образов, странница разглядела циклопические башни Беты, взмывающие в чёрное небо, и шагнула в высокий арочный проход, вырубленный в скале.

Бледное мерцание минералов на стенах высвечивало подземный тоннель с необозримым сводом, тонущем во мраке. Доверясь чутью, Эмбер пробиралась вперёд, всем существом ощущая присутствие Тьмы и зла. Странница вдруг поняла, что обязана найти источник концентрированной тёмной энергии, сосредоточенной здесь, – источник силы разрушителей, завладев которым, их можно остановить.

Она была готова рискнуть собственной жизнью, чтобы спасти Вселенную от Тьмы, которая грозила поглотить всё живое.

И ещё был мальчик, которого она потеряла. Странница поклялась сделать всё, чтобы он выжил. И вместе с ней выбрался из этого ледяного кошмара.

– Ты знаешь, с чем тебе предстоит сражаться. Настоящая битва всегда внутри, – прозвучал слышанный прежде голос, невесомый, как дуновение тихого ветра. Но чей?

Эмбер оглянулась и увидела фигуру в чёрном плаще, чьё лицо скрывала непроницаемая маска под глубоким капюшоном.

Они стояли в просторном высоком зале в центре круга, образованного каменными саркофагами.

– Круг Бури, – от ужасной догадки у странницы перехватило дыхание.

– Моё место здесь, – сообщила таинственная фигура, указав на безымянный кенотаф, – между Гаридо Маль’Гутун и Элаигом Гадаром.

– Конечно, твое место в Круге, Марагда, – ответила Эмбер как можно спокойнее, хотя внутри у неё всё похолодело, – ты сделала свой выбор.

– Ты тоже.

Помолчав, изучая странницу пытливым взором, неразличимым под маской, призрак молвил:

– Ты ищешь то, что остановит войну. И я помогу тебе. Но в обмен пообещай, что освободишь нас.

У странницы мелькнула мысль о мятежных духах из грота Менауту, тоже жаждущих освобождения, чтобы ввергнуть Вселенную в ужас и хаос – ещё больший, чем во время Бури, больший, чем она может себе представить. Она вдруг усомнилась, была ли её собеседница человеческой душой или тёмным джетом, и решила её «прочитать», как тогда, на злополучной заправке.

«Так ты узнаешь, Марагда она или кто-то, выдающий себя за неё, – шептал вкрадчивый внутренний голос, – и больше того: узнаешь, что таится за вратами смерти».

Она опасалась, что чудовищно реальный призрак грозовым штормом отбросит её прочь, но никакой реакции не последовало: Марагда осталась невозмутима, когда странница мысленно протянулась к ней сосредоточенным внутренним взором. Но и Эмбер не увидела и не почувствовала ничего ровным счётом. Будто призрак целиком был соткан из небытия.

– Я помогу тебе, – повторила Марагда, – а ты поможешь нам обрести покой.

Они снова устремились в петляющий тёмный тоннель, и наконец, следуя за Марагдой, Эмбер достигла места, где энергия зла сгущалась до осязаемой плотности. Очевидно, древний артефакт, который содержал энергию Бури, был сокрыт здесь. Эмбер решила уничтожить его, чтобы разрушители навсегда лишились власти над миром. Какая-то часть её разума, не помрачённая иллюзией сна, отметила, что «артефакт» – что бы это ни было – оставался скрытым во тьме, и странница совершенно не представляла, что это может быть. Она протянула руку во тьму – и снова провалилась в круглый зал саркофагов.

– Ты обманула меня, – отметила странница без злобы и сожаления.

– Нет, – был ответ. – Теперь выполни наш уговор.

Эмбер глубоко вздохнула и очень медленно выдохнула. Как, по её мнению, она должна была это сделать?

Порыв яростного ветра едва не сбил странницу с ног. Она прижалась спиной к холодной стене зала, ощущая, как её охватывает паника.

В руке Марагды вспыхнул грозовой клинок.

Эмбер машинально активировала свой, хотя не хотела сражаться.

Это пришлось весьма кстати – верхний удар меча не заставил себя ждать, и странница отразила его на автомате.

– Как ты посмела предать их? – кричала Марагда, бросаясь на неё с кулаками. – Как ты могла?!

– Прости, прости меня! – вырвался горестный стон, и Эмбер, убрав меч, схватила бьющуюся противницу за плечи, притягивая её в свои объятья, как разбушевавшегося ребёнка.

Призрак истаял из рук странницы чёрным туманом так же внезапно, как появился. Она снова оглядела зал саркофагов.

Теперь возле каждого из них неподвижно стояли чёрные силуэты членов Круга Бури.

Она почувствовала леденящий холод, пронизывающий её насквозь через защитный костюм, так, словно она замерзала в космической пустоте. В пустоте, где томятся души этих несчастных, убитых ею...

– Простите меня! – зашептала Эмбер, падая на колени, и повторяла это снова и снова, срываясь на крик, закрывая лицо руками. – Больше всего я хотела бы теперь, чтобы вы обрели покой...

– ...когда ты упокоишь нас в своей совести, – был многоголосый шёпот в ответ.

Странница подняла глаза и увидела прямо перед собой мужчину с длинными чёрными волосами, развевающимися на ветру, в котором она узнала Воргелла Торра. Он сидел на своём надгробии, протянув к ней руку. Мёртвый разрушитель заговорил:

– Я давно тебя ждал. Видишь, я тебя не трогаю, но скоро наступят тёмные времена, и ты умрёшь. У тебя не будет сил, и Свет позволит тебе умереть. Но сначала ты должна выслушать меня. Ты ищешь мальчика. Но его здесь нет. Если бы его душа была способна испытывать боль, она бы со временем пробудилась. Сейчас же она мертва. И это – твоя вина. Ты заставляешь всех страдать и мучать других! Но ты умрёшь, и никто не сможет тебя спасти!

Ты ничего не знаешь о боли. Ты так жалка и беспомощна, что не можешь даже мечтать о том, чтобы наконец-то преодолеть Тьму, захлестнувшую твой разум. Что бы ты ни делала, ты будешь чувствовать боль. Каждый раз, когда ты будешь карабкаться вверх, ты почувствуешь, как боль усиливается, и эта боль будет терзать тебя вечно. Ты думаешь, что у тебя есть жизнь впереди, но это заблуждение. Это всего лишь иллюзия, иллюзорная жизнь, которая всегда где-то впереди. Это вечность, наполненная обманом.

Воргелл Торр исчез так же внезапно, как появился, и мир вокруг начал таять, возвещая о своём скором исчезновении.

И перед тем, как проснутся от этого ледяного кошмара, Эмбер ещё раз взглянула назад, во тьму, окутавшую мистический артефакт. Но вместо чёрного пространства она увидела зеркальную стену с собственным отражением.

69

– Просыпайтесь, Глоу, – Сиггур Додд бесцеремонно тряс странницу за плечо. – Ригор Гемест на связи.

Флот разрушителей вышел из Пустоши Гаратина. Он таился там долгие годы со времён Бури в ожидании предводителя. Теперь им стал Ригор Гемест, повелитель Ашира – и всей Вселенной в перспективе.

Но Федерации о его планах незачем было знать. Для неё он оставался королём-ставленником, пообещавшим подавить вспыхнувшее восстание Коммуны Обода и помочь в преследовании миротворцев-мятежников в обмен на место в Совете правления Аурорига. Всего лишь.

Эмбер знала, что восстание, как и налёт Кар’Дугая на Ам’тер-су, организовано им. Учинённое провокаторами, оно охватило окраинные звёздные системы пожаром революции.

План Ригора был прост и безумен одновременно: развязать войну между Коммуной Обода и метрополией Аурорига, а потом захватить и уничтожить то и другое. Тогда Аширская империя возродится в былом величии.

Хорошо изучивший межзвёздное пространство и переплетение его путей, Гемест считал себя полноправным хозяином Пустоши Гаратина. Он командовал флагманским кораблём «Ниргленахт», который каждый раз появлялся в неожиданных местах и наносил силам Коммуны сокрушительные удары.

Но иссахатские крейсеры революционеров, оснащённые лазерными установками и новейшими системами защиты, одолеть было не так-то просто. Их беспилотные артиллерийские катера модели «Стрекоза» совершали непредсказуемые налёты на аширские базы, а системы противовоздушной обороны с помощью точнейших систем наведения разбивали линкоры разрушителей в пух и прах.

Невероятная мощь аширского флота встретилась с не менее грозным противником, и Гемест был вынужден признать, что его ожидание скорой победы не оправдалось.

И тогда он предпринял следующий шаг.

Утром в шесть часов по алессианскому времени группа иссахатских крейсеров, вышедшая из Пустоши Гаратина, атаковала Арзор в системе Роя, мирную планету из числа центральных миров Федерации. Орбитальный обстрел разрушил несколько городов, а «Стрекозы» уничтожили столичную резиденцию Совета. Безрассудство этой атаки поражало воображение, никто не мог поверить, что революционеры осмелились вторгнуться в центральные регионы, ведь это чревато прямым вовлечением войск Федерации в военный конфликт! Да и откуда иссахатским крейсерам взяться в Пустоши, занятой врагом?

Но факт оставался непреложным: война с окраин достигла метрополии.

Впрочем, это была разовая акция, но её оказалось достаточно для начала мобилизации аробаров.

В окраинной системе Аретата из межзвёздного коридора показалась эскадра эсминцев класса «Дьюти». Они окружили планету Навия, где, по данным разведки, располагался штаб Всеважа Ранько. Отсюда поступил сигнал о готовности начать переговоры.

Сканеры флагмана Федерации засекли одинокий иссахатский крейсер, вышедший из атмосферы. На его фюзеляже развевалось гигантское белое полотно как просьба о перемирии.

На мостике флагмана царило безмолвное напряжение. Командор Варус внимательно следил за мониторами, ожидая, что переговорщики выйдут на связь, но в эфире стояла только гулкая тишина. Варус знал, что противник готов на всё ради победы. Перемирие может быть уловкой, чтобы выиграть время для перегруппировки.

Лейтенант Мириэль, главный стратег эскадры, нарушила молчание:

– Если Ранько удастся захватить живым, мы сможем остановить революцию. Надо попробовать.

Варус заколебался.

Он слышал о коварстве мятежников, о их решимости идти до конца во что бы то ни стало ради желанной свободы, но что он узнал точно, так это боль. Боль утраты, которая незаживающей раной свербела в сердце после уничтожения на Арзоре его родного дома. Его семьи.

Эмбер подивилась сама себе: она пребывала в смятении и прострации, оглушённая, точно обухом по голове, но её чутьё за доли секунды безошибочно угадало затаённые чувства в голографическом изображении командора, записанном флагманскими камерами наблюдения.

– Готовьтесь принять послов, – наконец скомандовал Варус скрепя сердце.

Он гадал, будут ли это згражанские лидеры? Вряд ли сам Ранько отправился бы на такую миссию. Но может ли статься, что это... миротворцы?

В его суровом взгляде мелькнула надежда.

Мир вдруг замаячил призрачным проблеском на горизонте – и тут же исчез, разбившись о неприступные скалы действительности: мир воцарится только тогда, когда пожар революции будет потушен. Совет метрополии непреклонен в своём решении. Он никогда не позволит окраинам отделиться.

К тому же о миротворцах ничего не было слышно после исчезновения «Последней надежды». Разве что в новостях иной раз проскакивали упоминания о стычках между прихожанами часовен и посланниками Сиггура Додда, прибывшими для инспекции на какие-то отдалённые планеты. Во Вселенной нашлись сторонники старых последователей светлого пути, хоть их было и немного. И разрушители, у которых указом правления Аурорига были развязаны руки, преследовали таких смельчаков.

Корабли разрушителей, больше не таясь, рыскали по Вселенной в поисках «Последней надежды». Они нападали на святилища, которые отказались подчиниться указу Совета и принять власть нового Верховного Хранителя.

Им противостояли единицы служителей Света – по большей части бывшие беместы, покинувшие ряды миротворцев после упразднения ранга в силу разных обстоятельств – в основном семейных. И теперь их семьи оказались в большой беде.

Командор Варус размышлял об этом, о всех судьбах, которые были и будут разрушены новой войной, и его ожесточённое сердце продолжало щемить от боли. И, погружённый в тяжёлые думы, он не сразу осознал, что иссахатский крейсер, подошедший достаточно близко, вдруг объял огненный шторм.

– Поднять щиты! – запоздало скомандовал он.

Но щиты всё равно здесь были без пользы: фюзеляж крейсера, разорванный изнутри, изверг в окружающее пространство гигантский огненный шар. Его пламя, застившее мониторы, в мгновение ока достигло командного мостика, и ядерный взрыв разметал флагман «Дьюти» на части. Осталась только боль.

Запись оборвалась белым шумом, сквозь который внутренним взором Эмбер продолжала различать отступающие в панике эсминцы эскадры, тонущие один за другим в ядерном облаке, когда на пустынной Навии, начинённой бомбами до самых недр, сработал детонатор.

Уголки губ голографического изображения Ригора дрогнули в полуулыбке. В его глазах сверкнули загадочные искры – теперь это было выражение удовлетворения, поняла Эмбер: атаковав Арзор захваченными кораблями Коммуны, предоставив разведчикам ложные данные и направив эскадру Федерации в расставленную им ловушку, он только что вовлёк метрополию Аурорига в войну.

Но Сиггур Додд, кажется, ничего не заметил. Он всё ещё не понимал, что двум его господам – Совету и Геместу – не по пути.

– Надеюсь, ты надумаешь к нам присоединиться, Око Бури. Твои навыки весьма бы пригодились, – всё с той же полуулыбкой произнёс разрушитель, окончив показ новостей с линии фронта.

– Я активно использую свои навыки, – огрызнулась странница.

Ригор не принуждал её участвовать в сражениях, посчитав, что разгоревшаяся война и есть порождение Бури, которую Эмбер вызвала. В конце концов, она всегда была Оком – не воином. Однако, встретившись с решительным отпором противника, разрушитель засомневался, вступила ли Буря в полную мощь.

– Буря набирает обороты, – процедила странница, угадав ход его мыслей.

Сейчас она была разгневана по-настоящему.

Но гнев её был бессилен.

70

Она не хотела войны.

Она даже не понимала, на чьей стороне могла бы сражаться.

На стороне разрушителей? Это был гибельный путь, с которого она уже однажды сошла.

На стороне Совета? Совета, изгнавшего миротворцев из древнего дома?!

Оставалось броситься помогать Коммуне – но ей не помочь таким способом, ибо этот конфликт развязан Геместом с той только целью, чтобы его враги уничтожили друг друга.

Нужно было остановить бессмысленную бойню.

Но Буря уже началась, и Эмбер Глоу, Око Бури, чувствовала, что больше не управляет стихией. Это Буря управляет ей.

Несёт, словно щепку, в свою безжалостную Бездну.

Блёклые, одинаково неразличимые дни тонули в беспамятстве, ночи – в сумраке ледяных гробниц. Время словно застыло, как в гроте Менауту, – она больше не ощущала его и не могла даже сказать, сколько прошло часов... суток? недель? Только чутьё сквозь пелену забытья подсказывало, что во Вселенной время продолжало идти с неумолимой быстротой, ускоряясь с каждым шагом и приближая её к какому-то роковому моменту.

Время словно застыло, и странница не знала точно, когда это случилось. Просто однажды Ригор Гемест перестал выходить на связь. А потом Совет приказал им с Доддом найти его и остановить.

«Космическая катастрофа: предательство разрушителей», – гласил заголовок голографической газеты, доставленной механическим посыльным.

Странница всё ещё не могла оправиться от сонного паралича, сковавшего разум и тело. Поэтому, читая газету, оставленную Доддом на столе, она одновременно пребывала будто бы в другом мире: там, где всё написанное – плод чьего-то воображения, не имеющий никакого отношения к реальной действительности.

«Военная операция на окраинах выходит из-под контроля?

Бывшие союзники Аурорига нанесли ещё один вероломный удар по мирной планете центрального региона метрополии».

Это было уже слишком. Слишком безумно даже для Ригора. Вести войну на два фронта? Но, несмотря на всю абсурдность такого решения, он побеждал.

Вселенная была погружена в хаос и раздор. Война разгоралась с каждым днём, оставляя за собой разорённые миры. Нападения разрушителей на системы Федерации продолжались и становились всё масштабнее с каждым разом. Жестокие орбитальные обстрелы превращали цветущие планеты в безжизненные каменные глыбы. Оставив Коммуну за спиной, наступление аширского флота медленно продвигалось от Обода к центру метрополии.

Но где-то в тени этой битвы были миротворцы, безоружные, лишённые дома и крова, преследуемые войсками Федерации и Коммуны, скрывающиеся в космосе в поисках безопасного места, чтобы собраться с силами и обрести внутренний покой перед предстоящим сражением.

Миротворцы были последней надеждой Вселенной. Только они могли найти способ остановить войну.

Флагман Ригора «Ниргленахт» затаился в Пустоши Гаратина. Он выходил из межзвёздных коридоров в разных регионах Вселенной, наносил неожиданные удары по планетам Коммуны и Федерации и исчезал так же внезапно, как появился. И в этом не было никакого смысла. Точно Ригор хотел не возродить Ашир, а просто сеять хаос и разрушение.

Никто не знал причины его предательства. И никто не знал, что это началось уже после. После того, как он подобрал на борт незнакомую красную ладью, разбитую вдребезги и будто бы собранную из обломков, которая дрейфовала в Пустоши Гаратина. Солдаты в тёмных доспехах на посадочной платформе окружили неизвестное судно, но сошедшая с него высокая фигура в чёрном плаще и сплошном чёрном шлеме-маске моментально расправилась с ними двумя фиолетовыми грозовыми мечами. Она шествовала по палубам корабля, не щадя никого на своём пути, вызывая у каждого встречного смертельный ужас.

Незнакомец добрался до командной рубки и скрестил своё оружие с грозовым клинком Ригора Геместа.

Три молнии закружились в танце. Искры скрещенных лезвий. Огненные всполохи. Штормовые вихри.

Незнакомец был невероятно быстр и ловок, он уверенно парировал выпады Ригора и с легкостью наносил ответные удары. Его фиолетовые клинки сверкали, словно были оружием самой Бури.

Он атаковал сразу обоими грозовыми мечами. Ригор не смог увернуться. Он почувствовал острую боль в плече, которая лишь разожгла его злость и ярость.

В ответ он ударил противника шаровой молнией. Вспышки грозы сотрясли пространство, но незнакомец отпрянул в последний миг, ускользнув из эпицентра смертельного разряда. Однако часть молний достигла своей цели.

Ригор сосредоточил всю энергию в новом ударе. Он выждал момент и яростно атаковал, ударив незнакомца клинком наотмашь в грудь. Свободной рукой он обрушил на его голову штормовой вихрь. На миг разрушителю показалось, что он одержал победу.

Но незнакомец словно был выточен из камня. Небрежно стряхнув с себя искорки гроз, он сделал рывок вперед. Его клинки вспыхнули в ослепительном зареве...

...и тут Эмбер проснулась.

Она задремала прямо за столом, измождённая отчаянием – и успокоенная джетом.

Она была словно парализованная все эти дни, бродила, точно в сонном бреду. Жила в самом сердце столицы, но была отрезана от всего остального мира.

Ужас от всего, что произошло и продолжало происходить, заставил её организм бессознательно отреагировать одним из трёх возможных вариантов: атаковать, убежать или замереть.

Странница не выбирала последнее – это случилось автоматически, помимо её воли. Точно кто-то нажал выключатель и укрыл её от жестокой реальности поволокой сна. Но реальность прокралась и в сон.

Бежать было некуда – она уже пыталась однажды, но это не спасло от Бури ни её, ни Вселенную. Бежать было просто немыслимо – после всего, что произошло и продолжало происходить.

Теперь настало время атаковать.

71

«Лоттос» плыл позади отряда боевых кораблей Федерации, возглавляемого «Анабеллой» – эсминцем класса «Дьюти» под командованием Сиггура Додда. Совет поручил ему задержать Ригора Геместа, и Эмбер как соратница нового Верховного Хранителя должна была отправиться с ним.

Их путь лежал на Мару в системе Рибента – именно там, по расчётам нейросетевого меха-стратега, должна была произойти следующая атака аширцев.

Управляя ладьёй, Эмбер с каждой минутой всё больше убеждалась, что эта миссия уводит её от цели. Чутьё подсказывало, что ей надлежит быть сейчас совершенно в другом месте.

И она решилась.

– «Лоттос», что происходит? – воскликнул бортовой передатчик, когда ладья стремительно пронеслась под самым носом грозного эсминца и свернула с пути. – Вернитесь в строй!

Странница защёлкала по кнопкам, собираясь с мыслями. Задала координаты ближайшей планеты в соседнем секторе. Первой попавшейся – она не собиралась плыть к месту назначения. Ей нужно было только очутиться в сверхсветовом тоннеле – и выскочить из него прямо в Пустошь.

Она разрывалась между смутным, но неодолимым призывом следовать своему чутью и желанием отправиться искать миротворцев. Как ей хотелось повернуть время вспять и уплыть с ними на «Последней надежде»! Но тогда все её жертвы были бы напрасны: им не помочь, странствуя с ними по космосу, мысленно повторяла Эмбер, убеждая себя, что сделала правильный выбор.

– Возвращайтесь немедленно! – гневный треск передатчика оборвался, как только Эмбер потянула скоростной рычаг.

Мучительная тряска. Вихрящийся коридор. Невыносимый вид за лобовым стеклом: отяжелевшая голова пошла кругом.

Эмбер облокотилась на край приборной панели, закрыла руками лицо. Чудовищная пустота, мертвенное равнодушие… Она снова вспоминала всё, что натворила – и всех, кого потеряла.

Но сожалениями делу не поможешь. Ей предстояло использовать все свои умения – даже те, которые она твёрдо решила забыть, – чтобы найти затерянный в космосе флагман раньше, чем до него доберётся Додд.

Там, она чувствовала, её ждут ответы.

Жуткий скрежет взорвал тишину, разрезая барабанные перепонки, сокрушительный удар вырвал Эмбер из кресла, и странница, зажимая уши, налетела на приборную панель. Удар выбил дыхание, и на миг ей показалось, что грудь сломана пополам. С невероятным трудом она поднялась, опираясь на локти, и с изумлением увидела за лобовым стеклом аширский боевой корабль. Это был «Ниргленахт», чей захватывающий луч тащил «Лоттос» в свою разверзнутую пасть.

Тёмные всполохи мрачных видений замелькали перед взором, будто продолжение кошмарного сна.

Ригор Гемест в командной рубке сражался с таинственным незнакомцем. Он обрушил на него ярость меча и грозы – но тот устоял на ногах и ринулся вперёд.

Два фиолетовых клинка вспыхнули в ослепительном зареве и пронзили грудь разрушителя одновременно.

Правитель Ашира упал на колени.

– Кто ты? Покажи своё лицо...

Незнакомец медленно снял чёрную маску, и его жуткий шёпот, сливаясь с последним вздохом Геместа, произнёс:

– Я – Доэтваль Бальдевейн.

Клинки погасли, спрятавшись в рукоять, и тело разрушителя рухнуло на пол. И тогда Доэтваль Бальдевейн повернулся к ней – к страннице, которая всё это время наблюдала со стороны, прикованная взглядом к смертельной схватке.

Перед глазами её стояла воплощённая Тьма.

Неутолимый голод. Всепожирающий огонь. Далёкие отсветы давно взорвавшихся звёзд – алые огни вместо зрачков, взирающие из непроглядного космического мрака.

Воплощённая Тьма с лицом Тьюди.

И Эмбер очнулась.

Но кошмар обернулся явью: она стояла на палубе «Ниргленахта», окружённая аширскими разрушителями в тёмных доспехах, и высокая фигура в чёрном плаще и чёрной маске неумолимо приближалась к ней.

– Для всех я – Ригор Гемест, – раздался вкрадчивый голос, глухой из-за шлема, – но не для тебя, Эмбер Глоу. Мы слишком давно и хорошо знаем друг друга, чтобы играть в прятки... как Себ Ревье и Льезан Итрево.

И Тьюди – вернее, тот, кто носил его обличье – показал лицо.

– Теперь твоя очередь, беместа.

Голос Доэтваля звучал как в том сне – в кошмаре: знакомый, спокойный, глубокий голос давнего друга. Того мальчика, чью жизнь она искалечила, пытаясь спасти...

– Вспомни, кем ты была до того, как стала носить все эти чужие имена. Ты думаешь, тёмные джеты захватили мой разум, как это некогда случилось с твоим наставником?

Эмбер ужаснулась от мысли, что Доэтваль прочитал – или угадал? – то, чего она действительно боялась.

– Но разве ты не помнишь, как мы с ним сражались? И как ты встала на мою сторону?

Странница поняла, что он говорил не о Воргелле Торре. О ком-то другом, куда более древнем и зловещем. Она отчаянно замотала головой:

– Клянусь, я ничего этого не помню, для меня это звучит как дикая сказка, как сон, как бред!