Текст книги "Эмбер Глоу: Око Бури (СИ)"

Автор книги: Эмпирика Аттонита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Чтобы замять неловкость, она поспешила сменить тему с деланой непринуждённостью.

– Итак, у тебя были какие-то вопросы, Азе… рено… прости, как тебя там?

– Норик.

– Ах да, Норик. Что ж, теперь и до самого Иссота я вся внимание.

«До самого Иссота, надо же было такое ляпнуть!» – раскаивалась Эмбер несколько часов спустя, ибо всё это время неугомонный страж донимал её разговорами. О Буре, и беместах, и об угрозе, о которой почтенные Хранители не удосужились его уведомить.

Следуя обещанию, странница, отвыкшая от долгих бесед, мучилась рассказом – и особенно от того, что ей приходилось вспоминать.

Сердце жгла едкая горечь, душу овеял сумрак. Последние призраки былого покоя неумолимо таяли под натиском воскресшей памяти. Оживших чувств. Отринутых страстей.

Она говорила, с трудом унимая дрожь, с ужасом осознавая, что слышит в молчании межзвёздной пустоты отголоски давно затихшей Бури.

8

Древняя аширская легенда гласила, что Вселенная «выкатилась из Бездны». Что бы это ни значило, но старинные карты изображали известный космос в виде колеса.

В центре – звёздная метрополия Аурориг: просвещённые миры, россыпь процветающих планет под благодатными светилами, среди которых ярче всего блистал светлый Файанель – солнце Алессиона. Изначально Алессионом назывался столичный город, где располагался Чертог, но потом он дал название целой планете.

От этой области, подобно спицам в колесе, простирались восемь тонких спиральных рукавов, изящно закрученных в правую сторону, как изображалось на мелких монетах, – восемь секторов Космической Федерации, объединённой под властью Совета правления Аурорига.

Пустошь Гаратина – чёрный космос, разлитый между секторами – представляла собой обширное необитаемое пространство, практически лишённое звёзд и планет. Изнутри оно выглядело как бескрайняя бездонная тьма, где время и пространство утратили смысл. В Пустошь можно было попасть, покинув пределы сектора или выйдя из сверхсветового коридора до прибытия по заданным координатам. Но вот выбраться было уже сложнее, ибо навигация в этой области представляла особые сложности, и многие корабли отчаянных путешественников исчезали без следа, попав сюда. Множество легенд повествовали о том, что на самом деле происходит в Пустоши Гаратина, но истина так и осталась покрытой космическим мраком. Некоторые верили, что это место находится на границе измерений, где реальность смешивается с иллюзией, и что оно имеет связь с другими мирами и временами. Как грот Менауту.

За Пустошью начинался Обод: кольцеобразное скопление дальних звёздных систем, тянущееся до самых туманных окраин – края Вселенной, – доминионы Аурорига. В последние века эти системы объединила Коммуна, зародившаяся в граничащей с Ободом области сектора Заграда. У членов Коммуны было какое-то странное представление о надлежащем мироустройстве, однако под её руководством регион достиг невиданного технологического прогресса и процветания.

Регионы Обода по-прежнему подчинялись метрополии Аурорига, но некоторые опасались, что они могут отделиться от Федерации, а это было чревато потерей множества звёздных систем. Некоторые советники видели в Коммуне угрозу, ибо именно Обод обеспечивал продовольствием центральные миры.

Дальше, за Ободом – только густая звёздная пыль, непролазная хмарь, сквозь которую не проходил ни один коридор, гиблая топь, где исчезали корабли смельчаков, решивших измерить её глубину. Здесь и кончался известный космос – и, как считалось, иного за ним не существовало.

Конечно, подобная космография в большей степени иллюстрировала примитивную мифологию, нежели отображала реальное устройство Вселенной, хотя и давала некоторое представление о взаиморасположении её областей.

И, конечно, были ещё межзвёздные тоннели, пронизывающие космическое пространство мириадами незримых дорог, по которым можно было плыть со сверхсветовой скоростью. В легендах, опять же, говорилось, что их построили Создатели, – но кем они были и как это сделали, не знал никто. Миротворцы считали рассказы о них опасными сказками, ибо хорошо знали, что всё сущее создано Светом и не может быть иного Создателя, кроме Него.

Эмбер начала с того, что в очередной раз объяснила, что не является беместой.

Что беместы – странствующие миротворцы, оставшиеся лишь в легендах.

Что в забытых легендах, опять же – и не факт, что так было на самом деле, – миротворцы пришли на помощь Алессиону, который на заре своей юности едва не был уничтожен войной между Ауроригом и грозной Аширской империей.

Они появились внезапно – но откуда, не знал никто. Они примирили враждующих и возвели на руинах город невиданной красоты. Они принести знания и непоколебимую веру в премудрость Света.

Они ведали сердца людей и, чутко внимая природе, различали незримое, скрытое в сути вещей.

Они, в сущности, такими и остались до сей поры. Или, по крайней мере, стремились такими быть.

Но в былые дни, после эры благоденствия, на Аурориг снова опустились грозовые тучи зреющего мятежа.

К тому времени миротворцы – провидцы и учителя, защитники и судьи, никогда не посягавшие на власть, – разошлись по ближним и дальним планетам, везде водворяя мир и проповедуя Свет. Но домом своим они избрали прекрасный Алессион, где возвели город в городе, исполинский Чертог до небес – обитель и святилище, где всякая страждущая душа находила приют.

Между ними не было ни чинов, ни различий, ни большего, ни меньшего – все были равны, братья и сёстры, в чистоте и смиренном послушании проводившие дни.

Однако из тех, кто ушёл дальше всех от дома, некоторые заплутали во мраке туманных окраин и потеряли дорогу к Свету.

Они возомнили, что быть миротворцем – значит не хранить мир, а перекраивать его по своему произволу. В своей дерзости они даже решили, будто являются творцами мира.

Забыв о доме, они избрали своим пристанищем темнейшие уголки неизведанных планет, где странные верования былых эпох причудливо переплетались с их собственными ложными измышлениями и искажёнными догматами. Начав путь проповедниками Света, они закончили тем, что превратились в нечто совершенно противоположное, чудовищное и омерзительное в своём противоестественном перевоплощении.

Угроза, которую таили эти падшие души, расползалась незаметно, подобно неспешному яду в сладком вине, и миротворцы ощутили горечь непоправимости слишком поздно.

Объединившись под предводительством Вальдо Ксана, таинственного пришельца из потусторонней Тьмы, их заблудшие братья и сёстры подняли восстание против учений Света – и, зародившись на окраинах ветерком недовольного полушёпота, оно достигло Аурорига штормовыми волнами безжалостной войны.

Разрушители – так назвали этих вероломных отступников, ибо всюду они сеяли хаос и смерть.

Так случилась первая Буря – давно, так давно, что помнят лишь камни и звёзды.

Тридцать восемь раз повторялась она с тех пор. И каждый раз защитники Света спасали Аурориг – вкупе с другими вверенными им мирами.

Годины сражений сменялись столетиями благоденствия и процветания, и в последние века Бури уже не были опустошительными штормами из древних легенд, а скорее походили на плохо продуманные пиратские налёты.

Разрушители растеряли былую мощь. Теперь это были разрозненные шайки, ведомые нелепыми фанатиками, которые смутно понимали собственные мотивы и уж точно никакого отношения не имели к древним миротворцам-отступникам.

Но последняя Буря всё изменила.

Странница сомневалась, устоит ли Вселенная, случись подобное снова. Вот о чём она пришла предупредить миротворцев. О том, что чудовищная Буря может возродиться – как было явлено ей в тревожном видении.

– Во время той войны вы и познакомились с наставником Сорли? – казалось, детская восторженность никогда не покинет юнца.

– А ты догадливый, – съязвила Эмбер.

– И как это произошло?

Глаза его сияли столь пламенным любопытством, что странница на миг забыла о горечи, которую таили воспоминания.

– Постой-ка… ты что, ждёшь от этой истории сентиментальных подробностей?

– Э… нет.

– Или ещё каких… щекотливых?! – прошипела она сквозь зубы, смеха ради желая казаться разгневанной.

Спутник отпрянул в таком ужасе, что Эмбер стало его жаль.

– Спокойствие, Норик. Я шучу, – она ухмыльнулась, намереваясь вернуть прежний настрой, но вместо безобидной весёлости почувствовала пугающий холод.

И, услышав собственный голос, странница вздрогнула от его леденящей чуждости, когда с её губ само собой сорвалось:

– Просто знай, миротворец: мы с твоим наставником никогда не были друзьями.

9

Во время последней Бури, что разразилась внезапно, подобно шторму под безоблачным небом, разрушители восстали из праха легенд в прежнем устрашающем величии.

Беместы – странствующие миротворцы, сбившиеся с пути, – вот кто помог кучке фанатиков обрести утерянные знания и превратил их неорганизованное восстание в катастрофу вселенского масштаба.

Немало бывших служителей Света вступило тогда в ряды противника. Не только беместы, конечно, – но многолетние странствия вдали от Чертога с той поры Хранителями не поощрялись, а ранг беместы, дающий соответствующие полномочия, и вовсе был упразднён.

Разумеется, победа была на стороне праведных служителей Света. Но какой ценой она досталась? И так ли уж праведны были их действия?..

Об этих сомнениях Эмбер предпочла умолчать.

– Ладно, я понял, вы никогда не были миротворцем, – не унимался Норик, к которому быстро вернулось былое воодушевление, – но как вы тогда познакомились с наставником?

– На Иссоте, – устало вздохнула спутница.

– Ого! Вы вместе уничтожили главный форпост разрушителей?!

«Именно. Вместе».

– Один из главных, – нехотя поправила она.

– Здесь ведь было логово их вожаков – Круга Бури, да?

– Ты сведущ в истории.

– Да куда там!.. Я раньше и понятия не имел о том, что вы рассказали. Ну, что миротворцы пришли невесть откуда и всё такое прочее...

– Это легенда, – терпеливо повторила Эмбер. – Легенды не всегда правдивы.

– Говорят, что Виград Сорли в одиночку проник в цитадель врага и завладел ценным артефактом, который переломил ход сражения, а впоследствии и всей войны. Но он сам никогда не рассказывал об этом.

Странница невольно стиснула зубы. Неужели она надеялась, что дотошный спутник обойдёт стороной эту часть истории? Истории, о которой слышали все, но правду знали лишь единицы. Ни за что она не допустит, чтобы наивный мальчишка разделил бремя этого знания.

– Так вы… тоже не расскажете? – умоляюще спросил Норик. – Это что, какая-то тайна?

Эмбер встрепенулась:

– Отчего же, вовсе нет. Просто добавить особо нечего. Кейдор Сорли и впрямь совершил подвиг, о котором до сей поры судачат на каждом причале. Проник в цитадель, завладел… артефактом.

– Око Бури!

Ладью сотряс сокрушительный удар. Странница вцепилась в штурвал.

– Око Бури, так он назывался! – крик стража тонул в страшном дребезге.

– Держись! – рявкнула спутница.

Фиолетовый вихрь выплюнул кряхтящую посудину в чёрный космос. На фоне непроглядной бездны с далёкими бледными звёздами едва угадывались очертания гигантской тёмной планеты.

Нестерпимый грохот сменился оглушительной тишиной.

– Это и есть Иссот? – изумлённо выдохнул Норик, которому, казалось, было всё нипочём. – А где же… где его солнце?

Она не была здесь с тех самых пор… Прошлое с неумолимой ясностью предстало пред взором. Ослепительные всполохи взрывов, грохот орудий, крики команд… стоны умирающих. Стены лабиринта, ходящие ходуном, камни, сыплющиеся на голову. Сырость подземелья. Густая гибельная мгла. И Свет – сияние праведного гнева в широко распахнутых синих очах.

Досада. Гнев. Боль. Смерть.

А потом… потом только тьма, тьма чёрного космоса, на фоне которого с трудом угадывались очертания стремительно удаляющейся планеты. И Свет во тьме – свет синих очей, полных жалости и сострадания…

– Э… Госпожа Глоу, вы в порядке?

Беспокойный голос стража вывел Эмбер из оцепенения.

– Солнце, – хрипло выдавила она, – не нужно тем, кто обитает во мраке.

10

Ну хватит. Нужно прийти в себя. Иначе всё это может плохо кончиться. Отныне – только спокойствие и безмятежность. Вот так. Вдох-выдох.

– И давай ты будешь звать меня просто по имени, – улыбнулась странница с деланой непринуждённостью.

Спутник был на удивление тих – и, краем глаза заметив необычайную сосредоточенность на его лице, она решила не нарушать молчания.

Длилось оно, впрочем, недолго.

– Как вы думаете, наставник Сорли жив? – поникшим голосом спросил страж.

Гигантская планета приближалась, заслоняя тусклое мерцание дальних звёзд. Приближалось и то, что Эмбер всегда давалось неважно: посадка. И то, чего она страшилась ещё больше: встреча с прошлым лицом к лицу. Но странница верила, что всё преодолеет. Ибо ничего не происходит без высшей воли – или милосердного дозволения. Всё пронизано премудростью Света.

Поэтому она была вполне искренней, когда произнесла потеплевшим голосом, полным сочувствия:

– Я надеюсь. Не зря же Бево Беато послал сюда именно нас.

– Что вы имеете в виду? – озадачился юноша.

– Подумай сам, Норик. Прислушайся к себе. К своему сердцу. Ты ведь чувствуешь… его?

Лицо спутника озарилось наступающим пониманием, и он оживлённо закивал.

– Твоё обострённое чутьё миротворца – вот что поможет его найти, – заключила Эмбер. – Тем более что он – твой наставник, и сердца ваши связаны навек.

– А вы? Почему Хранитель Беато послал и вас? – любопытство мальчишки не знало пределов.

Она усмехнулась, покачав головой.

– Я бывала на Иссоте. Без проводника тебе пришлось бы туго.

Так себе отговорка – но страж остался доволен ответом.

Как всегда ненадолго.

– А почему?

– Увидишь!

Машинально пошарив по панели управления одной рукой, а другой вцепившись в неразлучный штурвал, который, казалось, уже сросся с закоченевшими пальцами, Эмбер приготовилась к спуску.

Но к этому нельзя было приготовиться. Не с её навыками третьесортного штурмана. То ли дело Виг… Ох! Посудина затрещала по швам, входя в атмосферу. За окнами заклубилась чёрная мгла.

– Ну хоть гузка не отвалилась, и то славно, – первой подала она голос несколько минут спустя, после того как «Квикстарт» затряслась в последний раз и, с силой ударившись обо что-то твёрдое, затихла.

Спутник, должно быть, язык прикусил во время падения – посадкой назвать это было сложно. А может, онемел от увиденного.

Тяжёлая густая чернота медленно клубилась за бортом, и единственным источником скудного освещения служило болезненно-бледное мерцание воздуха.

Поймав беспокойный взгляд Норика, странница предупредила:

– Атмосфера пригодна для дыхания… была, по крайней мере, но ты всё равно надень шлем.

Пока страж снаряжался в пассажирском отсеке, она сидела в кабине, откинувшись в кресло, прикрыв глаза и заложив руки за голову. Удивительно, но память затихла, и боль минувших дней больше не терзала разум. Левое колено, правда, заныло – но это ничего. «Старею, вестимо», – отрешённо подумала странница.

– Ты готов? – спросила она, не меняя позы, почувствовав бесшумное приближение спутника.

– Да. А вы? Погодите… Вы так и пойдёте?!

Эмбер поглядела на него: закрытый белый шлем, в который, как она знала, встроены оптические датчики и всякое такое прочее навроде сканеров. За спиной – копьё на ремне. Сплошной серебристый доспех. Сверху – белое сюрко.

Потом на себя. Серый плащ с широкими рукавами плотно застёгнут. Сверхпрочная ткань, что в ходу у миротворцев – давний подарок Вига. Защищает надёжнее, чем спрятанный под ним чёрный костюм, некогда позаимствованный у разрушителей: длинная туника поверх лёгких доспехов. Вражеский – и от этого на совести было неспокойно, – зато сноса не знает. Столько раз выручал… Добротные высокие сапоги, изящные только с виду. Поправила капюшон привычным жестом.

– Что-то не так?

Норик похлопал глазами.

– Шлем хоть возьмите.

– М-м… Не-а, спасибо, – она вытянула откуда-то из плаща складные окуляры с чёрной маской-респиратором.

– А оружие? – у стража загорелись глаза: видно, ждал, что у неё в карманах и меч двуручный припрятан.

– Не имею привычки. И нужды.

«Нет, удивительно, право: с чего бы такой покой? – думала она, первой спускаясь по трапу в чёрную хмарь Иссота. – Ну и хорошо, ну и славно…»

И лишь в дальнем уголке сознания тихо скреблась досадная мысль о том, что затишье бывает перед бурей.

11

Неприятное ощущение студенистой почвы под ногами пробрало холодом сквозь сапоги – даром что вездеходные.

По колено в непроглядном тумане, стелющемся по земле, в призрачном мерцании вездесущего сумрака они шли – и вокруг царило гибельное безмолвие. Сколько миротворцев, их соратников и врагов полегло в этой вязкой мгле… Здесь они и остались: в нетленной тишине, в чёрном тумане, что извечно клубится и не знает покоя…

Окуляры бессмысленны: ничего не видать, как ни отлаживай фокус. Ничего не слыхать, как ни тяни встроенную в них сбоку антенну.

Эмбер закрыла глаза. И шла – шла вперёд, безошибочно. И видела их – тут и там… Шла по незримой тропе давно оконченной войны, а по обеим сторонам, точно поверженные статуи героев былых времён, лежали тела. Сотни, тысячи тел – до горизонта… и дальше.

– Вы знаете, куда идти? – наконец опомнился страж.

Через встроенный наушник его голос – из-за шлема, наверное – доносился с металлическим отзвуком.

Но странница была рада: за короткое время, проведённое в его обществе, она отвыкла от тишины. А в таком месте тишина гнетёт безмерно.

– Да, – говорить, впрочем, тоже было нелегко.

И отнюдь не из-за респиратора.

– Мы сели близко: я задала координаты, – объяснила она.

– Координаты чего?

– Единственного места, куда мог направиться Виг… кейдор Сорли.

И где мог выжить так долго. Горькая насмешка судьбы: выживать в цитадели смерти. В логове врагов. Но больше ему некуда было податься. И незачем было сюда возвращаться.

Она поняла это сразу, как только Тьюди обмолвился про Иссот: что Виг отправился в заброшенную цитадель разрушителей… ибо кто-то послал ему отсюда сигнал с секретным паролём. Только вот кто… и зачем?

– Датчик моего шлема не обнаружил другого судна поблизости, – уведомил страж. – Показывает только «Квикстарт» за спиной.

Сообразительный малый, сам догадался проверить. А это значит, что некто, подавший Вигу сигнал, был здесь после прибытия миротворца и забрал его ладью.

Эх, Виг, во что же ты ввязался?

– Моё имя – секретный позывной, известный только миротворцам, – начала рассуждать Эмбер вслух по старой привычке: это помогало сконцентрироваться. – Никто не стал бы разбрасываться им шутки ради да ещё из такого места. Это к вопросу о том, кто. Но важнее зачем. Зачем он сюда сунулся.

– Простите?

– Тихо. Не перебивай. Виг никогда не перебивал. Так вот, зачем. Позывной – мой, очевидно, Виг решил, что это я. Что я на Иссоте – и зову на помощь. Только одно непонятно: как он мог не почувствовать подвоха – при его-то чутье? Он без всяких сигналов нашёл меня в межзвёздной Пустоши Гаратина, а тут… Как он мог спутать чьё-то чужое присутствие с моим?!

И, если уж даже Виг обманулся, то кто это был, кто оказался так похож на неё? И чем – душой? Равнодушием? Столько вопросов – и тишина… Мертвенная, холодная, как в пустоте среди звёзд.

Она появилась без предупреждения, с ужасающей внезапностью: таилась под боком всё это время и теперь выступила из тумана во всём своём гнусном великолепии. Клубящаяся мгла распахнулась, точно полы плаща – и грозная цитадель нависла прямо над путниками.

Страж застыл на месте, запрокинув голову к антрацитовому небу, пытаясь разглядеть её вершину, но острый шпиль чёрной громады глубоко вонзался в неповоротливые тучи и был всегда скрыт от глаз. Словно чудовищная пародия на светлые башни Чертога… Издевательская насмешка – или неосознанная попытка древних отступников придать своей обители черты утерянного дома?

– Сюда, – позвала Эмбер, направляясь к массивным воротам.

– Жду на обратном пути историю про Пустошь, – пробормотал спутник.

– Будь начеку, Норик. Мы не одни.

12

Едва переступив порог мрачной крепости, странница ощутила это всем своим существом. Давно позабытая дрожь пробежала по телу, а сердце застыло тяжёлым камнем. Чутьё безошибочно распознало чужое присутствие – опасную близость того, с кем Эмбер надеялась никогда не встретиться снова.

Да что там: она была уверена, что Свет этого не допустит! Уверена непоколебимо, пока недавнее видение грядущего не нарушило её безмятежное отшельничество. Тогда-то её впервые посетила безумная догадка о том, что не все разрушители уничтожены.

Теперь сомнений не осталось. Они были здесь.

– Норик, не вздумай, – взволнованно прошептала Эмбер, заметив, что страж потянулся к серебряному обручу на левом предплечье.

– Да я только свет хотел включить, – растерялся тот, – не видно же ничего!

– Активация браслета выдаст нас с головой. Просто переведи визоры в ночной режим.

– А вы?

Она щёлкнула кнопку на рамке окуляров, от чего пространство за линзами стало изжелта-серым.

– Ого! У вас теперь прямо два солнца вместо глаз.

– Норик… дормейд Клет, – Эмбер приблизилась к спутнику вплотную и схватила его за плечо, – послушай меня очень внимательно. И, Света ради, молчи.

Как, какими словами могла она передать всю серьёзность грозившей им опасности? Для мальчишки, которому всё в диковинку, разрушители были лишь призраками истории. Он, по всей видимости, даже не был обучен распознавать их присутствие.

– Закрой глаза. Сосредоточься. Отбрось лишние мысли. Что ты чувствуешь?

Норик ответил не сразу, с трудом подбирая слова:

– Холод… не знаю, как-то… тяжело.

– Продолжай.

– Всё вокруг такое… набрякшее. Напряжённое. Как тучи перед дождём. Грозовые тучи.

– А что ты… видишь? Видишь сердцем?

Эмбер невольно уловила, как по телу спутника пробежала волна озноба.

– Темно… густая мгла, как на улице, только… хуже. И призрачное мерцание. Какие-то искры повсюду. Пробегают змейками, как… молнии. Крохотные ледяные молнии.

– Запомни эти ощущения. Тебе придётся научиться чувствовать мир сквозь их пелену. Видеть незримое сквозь эту тьму.

– Что это? – сдавленно прошептал страж.

– Присутствие разрушителей. А теперь давай, вглядись глубже. Не обращай внимания на молнии, смотри на то, что за ними.

Странница знала: у юноши получится. Не сразу, но он разглядит то, что видела она. Видела внутренним взором, даже не закрывая глаз.

Бессчётные этажи. Жуткие шахты лифтов. Лабиринт коридоров. Захламлённые комнаты. Перевёрнутые стулья, разломанная мебель. Разбитая аппаратура. Голые остовы железных солдатских коек. Части доспехов, брошенное оружие. Рваные провода.

А внизу, под землёй – она бы и рада туда не смотреть, но очи сердца так запросто не отведёшь – осыпавшиеся своды запутанных тоннелей.

Высокий зал с обсидиановыми колоннами. Огромный треснувший стол под толстым слоем пыли и пепла – круглый каменный стол, за которым собирался Круг Бури. И рядом, на полу – тёмные пятна на тёмных плитах. Кровь Шилы Сумарлиди…

И… вот она!

– Вижу! – воскликнул страж и, опомнившись, добавил шёпотом: – Вижу кого-то в подземном зале. Но это не наставник… Не могу разглядеть, эта фигура… темнота и молнии как будто пронизывают её.

– Исходят от неё, – поправила Эмбер. – Это и есть наш разрушитель.

Вернее, разрушительница. Но… быть того не может!

Странница сосредоточенно вглядывалась в сумрачный образ и не могла поверить, хоть и знала, что очи сердца не лгут. По крайней мере тем, кто не отвернулся от Света.

Это же просто девчонка: едва ли старше Норика, в яркой рубашке, жилетке и мышиных галифе городского штурмана. С красными длинными волосами и точёным вздёрнутым носом.

Эмбер вдруг вспомнила себя в молодости – с чего бы? Она никогда не страдала отсутствием вкуса. По крайней мере, до такой степени.

Глаза – сплошь в жирной чёрной подводке, размазанной по бледным щекам. Дерзкие глаза, горящие тёмным огнём.

И это – разрушитель? Просто пиратское отребье, раскрашенное под клоуна!

Странница видела её так близко, словно стояла рядом. Девчонка возилась с какими-то приборами в углу зала: резво крутила рычажки, щёлкала моргающие кнопки, теребила антенну. Но вдруг остановилась, замерла… и с хищной улыбкой посмотрела прямо на Эмбер!

13

Испуганный вскрик.

Страж вцепился в рукав её плаща, но не удержался и с грохотом плюхнулся на пол. Копьё за его спиной звякнуло о камень. Тихое эхо прокатилось по коридору – изжелта-серому, как и всё остальное, что виделось через линзы окуляров.

– Она посмотрела на меня! – оторопело выдохнул юноша.

Эмбер помогла спутнику подняться с недовольным ворчанием:

– Ну посмотрела и посмотрела, подумаешь. Ты же миротворец, Норик. Соберись. Вселенная до сих пор существует благородя вам. А если бы всех миротворцев враги сбивали с ног одним взглядом?..

Странница говорила строго, резко даже, но в глубине души таила смятение. Девчонка, кем бы она ни была, определённо обладает острым чутьём. Чутьём миротворца – или разрушителя. И теперь знает о непрошеных гостях.

– Возилась с приборами, так? – забормотала Эмбер в раздумье. – Антенна… передатчик… сигнал! Вот откуда отправили позывной! А Виг… Его здесь нет. Верно, Норик?

– Верно, – печальным эхом отозвался страж.

– Давай, приходи в себя. У меня накопилось слишком много вопросов. Мы идём вниз.

Сверхъестественная интуиция придавала страннице необычайную решимость. Образы воспоминаний и недавние видения складывались, будто фрагменты паззла, с лихорадочной скоростью. Ведомая безошибочным чутьём, она с юношеской прытью устремилась по перепутанным коридорам, и страж едва за ней поспевал.

– Она нас уже засекла, скрываться нет смысла, – бросила Эмбер, не оборачиваясь, – поэтому смело используй обруч… и копьё, если понадобится.

– Обруч? – пока Норик соображал, спутница уже скрылась за углом.

Страж поспешил следом – и оказался в глухом тупике.

– Вперёд! – донеслось откуда-то снизу.

Даже в ночном режиме визоры не различали здесь ничего, кроме черноты стен. Юноша неуверенно шагнул на звук – и рухнул в отвесную шахту.

Отчаянный вопль прокатился эхом по несущимся мимо этажам.

– Обруч! Сейчас!

Крик спутницы ещё стоял в ушах, когда страж активировал браслет. Хвала Свету, его энергия сработала на торможение.

Мощный разряд вырвался из обруча, и, подняв густое облако пыли, миротворец плавно приземлился на ноги.

– Смерти моей захотел? – простонала Эмбер: ударной волной её впечатало в стену. – Теперь ясно, почему эти штуки теперь дают только кейдорам.

– Предупреждать надо, – с испуга огрызнулся спутник.

Не тратя время на препирания, странница вновь устремилась вперёд, по узким тоннелям, вид которых выдавал природное происхождение. Острые выступы стен щерились сколами слоистой породы, ржавые примеси светящихся минералов придавали чёрным сводам пещеры облик ночного пожара.

Эмбер отключила ночной режим – но не чтобы любоваться сомнительными красотами. Просто телесное зрение вовсе было ей ни к чему. «И как я могла заплутать в прошлый раз?» – промелькнула мысль, но и на неё отвлекаться было некогда.

– Так, не сюда, – выскочила странница из-за поворота и метнулась в другую сторону.

Летя следом, Норик краем глаза заметил позади гигантские глыбы.

Препятствия тут и там преграждали путь, но Эмбер не останавливалась: ныряла в неожиданные расщелины, а иной раз бросалась к сплошным с виду завалам и ловко протискивалась меж камней.

– Не упускай её из виду!

Тяжело дыша в затянувшейся гонке, страж не сразу сообразил, что спутница имеет в виду.

Сама она, двигаясь на автомате, сосредоточенно наблюдала за нижним залом.

Дерзкая девчонка была всё ещё там: копошилась возле стола, хмурилась, морщила вздёрнутый нос. Чувствовала, что гости уже близко.

Полностью отдавшись чутью, игнорируя внешний мир, Эмбер попыталась заглянуть ещё глубже. В душу незнакомки. Осторожно, не спеша, чтобы не наткнуться на ментальный барьер и не быть замеченной.

Давно она этим не занималась, ибо учение миротворцев запрещает подобные колдовские штучки. Иногда Свет открывает мысли других людей своим служителям, но самовольно вмешиваться и влиять на чужой разум – удел отступников.

Но если ради благого дела и только разок…

– Смотрите!

– Не сейчас, Норик.

– Да вы такого никогда не видели! Ох…

Вот настырный! С досадой прервав неподобающее занятие, Эмбер обернулась – и едва не выругалась.

Страж растянулся на полу, судорожно вздрагивая, а по телу плясали крохотные молнии.

14

Она быстро сообразила, в чём дело: в сведённой спазмом руке непутёвого спутника тускло мерцал чёрный меч: рукоять, клинок которой прятался внутри неё потухшим пламенем.

Неужели… тот самый? Проливший кровь дормейда Шилы Сумарлиди, лишивший жизни стольких служителей Света! Эмбер до сих пор помнила протяжный и жалобный звон, с которым ненавистный меч покинул владельца, застигнутого внезапным обвалом.

Тогда Виг и вытащил её из рушащегося лабиринта.

Пинком странница выбила грозное оружие, склонилась над обмякшим вмиг телом миротворца, активировала его браслет. Тёплая волна незримого света прокатилась по тоннелю. Норик открыл глаза и вздохнул:

– Ух… что это было?

– А не будешь хватать что ни попадя, – с непритворной досадой бросила Эмбер, – это меч разрушителя. Давай, не рассусоливай. Вставай и бегом!

Возможно, стоило проявить больше сострадания, но ей было не до сантиментов. Оплошность стража отвлекла её от наблюдения, и теперь странница чуяла, как девчонка засуетилась, забегала по залу, собирая какое-то барахло.

– Уходит! – рявкнула Эмбер. – Ну давай же!

Она рывком подняла спутника, не ощутив его веса: её переполняла энергия, чудовищная сила, готовая, казалось, вот-вот вырваться прочь и смести всё на своём пути. Пошатнувшись, Норик снова осел на пол.

Уходит! Девчонка с рюкзаком кинулась к выходу, нажала на скрытую панель, и стена зала с грохотом начала подниматься. За ней показалась широкая площадка, где стояла небольшая красная ладья.

Эмбер, забыв о страже – и о себе, – схватила чёрную рукоять и исчезла в тоннеле.

Она летела стремглав, не разбирая пути, а мысленно была уже в зале. Собрав всю силу внутри, точно в кулак, она направила её на раздвижную стену, ухватилась за поднимающийся край невидимыми руками.

– Не так быстро, – процедила странница, надрываясь от напряжения.

Каменная перегородка загудела, замедлилась – и застыла.

Девчонка отпрянула, забарабанила по панели.

– Что за…

Незримый вихрь ворвался в зал, сотряс стены, сбил незнакомку с ног. Она вжалась в пол со сдавленным хрипом, словно на её шею водрузилось что-то тяжёлое.

И Эмбер, объятая гневом, вдруг вспомнила Бево Беато.

«Будьте беспощадны… но не к врагам», – строго прозвучало в голове, как наяву.

В ужасе от того, что натворила, странница замерла на пороге, уставившись на руку, сжимавшую рукоять меча. Клинок вспыхнул грозовым фиолетовым огнём, затрещал, разбрасывая электрические искры.