Текст книги "Эмбер Глоу: Око Бури (СИ)"

Автор книги: Эмпирика Аттонита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

«Брось его!» – приказал внутренний голос.

Но Эмбер заколебалась. Замахнулась – и не отпустила. Вдохнула и выдохнула, чтобы унять внутреннюю бурю.

Пламя погасло, напоследок вспыхнув тусклым свечением – но и оно растаяло, впитавшись в чёрный металл, так что осталась одна рукоять.

Сунув опасную находку под плащ, она пообещала протестующему внутреннему голосу держать себя в руках и вернулась к делам насущным.

– Ну привет.

Незнакомка, пытавшаяся проползти под заклинившей дверью, так и застыла от неожиданности.

Помедлив, она встала и обернулась к Эмбер, хлопая длинными ресницами:

– Я… просто старьёвщица, собираю всякий хлам…

– Этот? – странница подхватила валявшийся рядом рюкзак. – Тяжеловат.

– Там всякие запчасти, детали… Ничего особенного, – тонкий голос дрожал, а губы кривились нервной усмешкой.

– Ты же знаешь, что Иссот закрыт миротворцами для посторонних.

– Н…нет. Я… живу далеко от Алессиона и… просто собираю хлам…

Ухмылка Эмбер таилась под респиратором. Несмотря на недоразумение с Нориком, она успела кое-что выяснить.

– Марагда Гуттун, верно?

Тёмные глаза незнакомки широко распахнулись и тут же недобро сощурились.

– Миротворческая святоша, – зло процедила она, морща нос.

15

Марагда Гуттун была в числе тех детей, чью жизнь на самой заре опалило пламя Бури. В числе тех, кого после войны привели в опустевший наполовину Чертог. Но даже этот исполинский город в городе не мог вместить всех желающих стать доралихами. Она, впрочем, особо и не желала. Только вот после отказа миротворцев принять её в свои ряды юной Марагде, в отличие от других детей, некуда было возвращаться.

Коснувшись её разума на долю секунды, Эмбер ощутила всю боль, всё отчаяние маленькой девочки, потерянной в огромном чужом городе. В огромной Вселенной.

Перед глазами вмиг пронеслись одинокие скитания, сиротский приют, штурманское училище, рьяное увлечение историей, бессонные ночи в архивах библиотеки. Первое плавание – и долгожданная свобода. Потом – какие-то притоны, пиратские разборки, погони и взрывы… А дальше – тьма. Тьма и гложущий голод, исступлённое желание что-то найти, чем-то завладеть…

– У тебя есть причины недолюбливать миротворцев, – невозмутимо начала Эмбер, – но похищать одного из них…

Марагда не шелохнулась.

– Что ты изучала в архивах? Что-то о Буре… Технологии военной связи, тайные коды, записи переговоров… Миротворцы наивно полагали, что это поможет обучить несостоявшихся доралихов хоть чему-то полезному.

– Откуда ты знаешь?! – лицо девчонки перекосилось от ярости.

– Свет открыл мне, – соврала странница. – А что открылось тебе? Секретные файлы с шифром «Эмбер Глоу»?

Нет, разумеется, всё действительно важное было уничтожено – всё, что могло скомпрометировать миротворцев и ту, кто им помогала.

– Но что-то ты там нашла. Нечто такое, что надоумило тебя послать сигнал…

– Ну хватит!

Неуловимым движением Марагда выхватила тёмный предмет из-под жилетки – и, когда Эмбер его разглядела, было уже поздно.

Пылающее остриё грозового клинка едва не вонзилось в горло.

Инстинктивно отпрянув, странница подняла руки:

– Я просто хочу знать, жив ли он, тот миротворец.

Новая вспышка молнии – наискось от плеча.

Эмбер с трудом увернулась.

Меч целился в грудь.

– Только скажи, где он, и мы всё забудем.

– Много болтаешь, – прошипела девчонка и ринулась на неё.

Странница и сама удивилась, на какие выверты способно её отвыкшее от сражений тело. Но инстинкт не подвёл, и Марагде оставалось лишь рычать от гнева, когда противница в очередной раз чудом уходила от смертельного удара.

– Это… меч… разрушителей, – дыхание сбилось, и Эмбер всё труднее было увещевать враждебную особу, но она искренне надеялась разрешить конфликт мирным путём. – Откуда он у тебя? Ты знаешь, что он опасен?

– Я знаю достаточно!

Очередная фиолетовая вспышка задела щёку, сорвав респиратор.

– Если ты нашла его в этом зале… он принадлежал кому-то из Круга Бури…

Промедление девчонки подсказало страннице, что она подобралась к разгадке.

– Ты ведь за этим пришла: за тайнами Круга? – выпалила Эмбер, не дожидаясь нового удара. – Может, за мечом?

– За Оком.

Молния ослепила, сбила с ног. Разрубленные надвое окуляры упали с лица. Странница отлетела к стене и, не удержавшись, рухнула навзничь, ударившись головой.

Остриё меча снова искрилось у горла.

– Я знаю про Око, – из последних сил выдавила она, – знаю… где его найти.

– Лжёшь, святоша! Твой дружок уже рассказал, что никто в Чертоге знает.

Вот оно! Виг! Значит, это правда: он был здесь, говорил с Марагдой, он… может быть ещё у неё… Может быть даже на её ладье!

16

– Клянусь… всем добрым и светлым, что есть во Вселенной, – Эмбер охватил ужас от собственных слов и мыслей, но на миг она была готова выложить всю правду.

Конечно, в следующее мгновение странница твёрдо решила, что хватит и части:

– Я знаю про Око всё, знаю, каким могуществом оно обладает, но не понимаю, зачем искать его на Иссоте. Миротворцы забрали его после падения цитадели… и я была здесь, я видела это!

– Рассказывай, – остриё приблизилось вплотную.

– Что именно ты хочешь знать?

– Где оно? – зарычала Марагда, сильнее давя мечом, и только высокий воротник из сверхпрочной ткани защитил Эмбер от ожога.

– Если убьёшь меня, никогда не найдёшь, – странница встретилась с полыхающим взглядом противницы, и та ослабила нажим.

Потерев горло, Эмбер продолжала:

– Это не так просто, как ты думаешь. Око… надёжно спрятано. Нельзя просто прийти и забрать его, потому что… Я бы сказала, что оно скорее само может тебя найти.

– Что за вздор?

– Всё правда. Если ты ищешь его, то наверняка знаешь, что это не простая побрякушка. Это не амулет и не гадательный шар.

Девчонка вскинула тонкую бровь.

– Да, все почему-то думают, что это шар, – усмехнулась странница. – Мол, заглядываешь в него и видишь грядущее. Но если тебе нужно знать, выгорит ли сделка и не обманет ли суженый, лучше думай головой и рви лепестки у ромашки… Ой! Поняла, никаких шуток. Только убери меч чуть подальше.

Голос Эмбер похолодел:

– Око способно вызвать новую Бурю. Это её проводник, сила, что её разжигает и направляет. И то, что может её унять.

– Вот как вы победили! – догадалась Марагда. – Всегда знала, что россказни миротворцев о милости Света – полная брехня.

– Скажи, ты узнала об Оке из тех файлов? И отправила сигнал, чтобы заманить сюда того, кому они некогда были адресованы? Думаю, ты уже поняла, что он не сможет помочь. Отпусти его… возьми лучше меня. Ведь он… здесь?

На бледном лице мелькнуло сомнение, и рука, державшая меч, дрогнула.

Странница считала мгновения с замирающим сердцем. Надежда, готовая сбыться, наполнила радостным трепетом всё её существо.

– Эмбер!

Ослепительная вспышка на пороге.

Ударной волной девчонку отбросило к противоположной стене.

На ходу выхватывая копьё, страж в три прыжка пересёк зал и, едва Марагда зашевелилась, снова направил на неё энергию обруча. Щуплое тело взмыло к потолку и с хрустом грохнулось оземь.

– Норик, хватит! Ты убьёшь её!

Подбежав к страннице, страж осторожно помог ей сесть.

– Я в порядке, – она оттолкнула руку, когда тот хотел ощупать ей голову.

– Кейдор Сорли здесь! – выпалил миротворец. – Я чувствую! Он, кажется, совсем близко.

– В ладье!.. Сзади!

Но было поздно.

Фиолетовая молния грозового клинка Марагды с шипением вспыхнула за спиной стража.

17

Норик тут же вскочил, развернувшись в прыжке – и меч с визгом скользнул по копью.

Страж схватил его обеими руками, блокируя горящий клинок.

Марагда наступала с яростью.

Град ударов сыпался на сияющее серебром древко. Норик пятился, едва успевая отражать атаки.

Звезда в наконечнике пылала холодной синевой – но у миротворца не было шансов направить остриё на врага.

Под плащом Эмбер что-то кольнуло. Пробежал электрический ток.

Спрятанный меч зудел, рвался в бой.

«Нужно помочь ему», – мелькнула мысль, но внутренний голос вопил: «Не вздумай!»

Оружие разрушителей, проклятое, запретное – тому, кто встал на путь Света, не следует даже брать его в руки. Тем более – использовать.

С треском рассыпая искры и молнии, Норик с Марагдой кружили по залу, словно в смертельном танце.

Странница вспомнила о Виге.

Не отдавая себе отчёта, она кинулась к двери, стукнула по панели – каменная перегородка начала подниматься.

Эмбер выскользнула на широкую площадку с отвесными стенами. Где-то вверху завывал ветер, проча близость выхода на поверхность.

Красная ладья с опущенным трапом. Входной люк закрыт. Конечно!

В спешке поколотила крышку, ощупала, ища панель. Нет времени!

Сосредоточилась, закрыла глаза, ушла в себя с головой – кипящая энергия внутри свилась в тугой клубок. Невидимыми руками вцепилась в преграду.

– Эмбер? – до боли знакомый голос послышался из ладьи.

Люк затрещал, сдвинулся с места.

Электрические молнии заструились по телу. Ещё немного…

Проклятье! Одной рукой направляя внутреннюю энергию в сторону стонущего люка, другой странница выхватила чёрную рукоять. Мгновение – и лезвие уже полыхало, разрубая крышку на части.

– Эмбер, не надо!

Проход свободен!

Она не успела рассмотреть лица того, кто был внутри – только отчаяние и невыразимую боль в синих глазах.

Протяжный вскрик заставил её обернуться.

Отступая, Норик спиной налетел на каменный стол. Клинок Марагды, пробив сверхпрочную ткань сюрко и доспех, выскользнул из груди стража – и спрятался в рукояти.

– Спаси его! – раздалось за спиной.

Эмбер ринулась в зал, замахиваясь мечом.

Противница, потянувшись за рюкзаком, опешила, отпрянула.

Со скоростью молнии бросилась прочь, взмыла под потолок в чудовищном прыжке.

Стоя в проходе, Эмбер выставила меч над головой – но Марагда перемахнула, едва задев остриё, и рухнула возле ладьи.

Рывком вскочила – и была уже внутри.

Судно тотчас взмыло в воздух, роняя осколки разбитого люка.

Странница снова кинулась в зал, упала на колени, склонилась над стражем, замершим возле стола.

Тёмная лужица расползалась по тёмному полу. По каменным плитам, что издавна были запятнаны кровью Шилы Сумарлиди.

Эмбер осторожно сняла с него шлем: белые кудри небрежно рассыпались, по-детски миловидное лицо застыло в замешательстве. Ясные глаза смотрели отрешённо и пусто. Свет в них погас.

Часть II

18

Одинокая фигура в сером плаще сидела у грязного окна в тёмном углу замызганной таверны и казалась спящей.

Облокотившись на засаленный стол, она подпирала рукой голову, но та так и норовила соскользнуть. Лица её было не разглядеть под глубоким капюшоном, – да никто б и не стал.

Немногочисленных посетителей – пиратов и забулдыг – больше интересовали собственные нечистые делишки и выпивка. Какое им дело до других беспутных бродяг!

«Возвращайся в Чертог, странница», – прозвучал в голове голос Бево Беато.

Мягкий голос, пронизанный состраданием – и скорбью.

– В бездну всё, – пробормотала Эмбер и, нащупав кружку на столе, залпом опрокинула остатки.

Едкая горечь обожгла нутро.

Она прозябала в этом смрадном притоне с тех пор, как прибыла на Талиссию. Молча бросала на стойку монеты, забирала выпивку и садилась у окна, не видя и не слыша ничего вокруг.

Зато голоса внутри не смолкали.

Недавние события вживую стояли перед глазами, мелькали вихрем мучительных образов, смешиваясь с прежними воспоминаниями – куда более жуткими.

Она не знала, как долго просидела на полу гибельного зала подле бездыханного тела стража. Милосердный туман забвения окутал разум. И не вполне развеялся, даже когда оцепенение прошло. Она двигалась на автомате. Будто ладья, что летит в межзвёздную бездну на сверхсветовой скорости.

Она смутно помнила, как нашла на подземной площадке ладью Вига – такую же старую «трясогузку», как «Квикстарт», только с ярко-синим брюхом. Странница узнала бы «Китари» и вслепую: Виг был неразлучен с этой посудиной со времён Бури. На ней он когда-то забрал Эмбер с Иссота.

Она кое-как наладила коммуникацию в кабине и послала сигнал в Чертог – через передатчик-репитер, надёжно запрятанный где-то возле цитадели и потому не уничтоженный миротворцами. Эмбер догадалась о нём, когда пыталась понять, как проклятая девчонка могла посылать межпланетные сообщения из-под земли.

Опустевший от потрясения разум на удивление хорошо справлялся с техническими задачами. Может быть потому, что они позволяли отвлечься.

Странница отправила координаты «Китари», доложила о найденной вражеской аппаратуре и восстановила на борту видеосвязь. Кажется, с ней говорил Кадмар Огаро, но она не пыталась припомнить подробности. Только ледяная пустота сердца и каменное равнодушие помогли ей с собой совладать.

Упрёки и обвинения, произносимые его голосом, громыхали в голове и сейчас – но было не ясно, память то или совесть.

Она знала, что многие из служителей Света – искусные целители. А некоторые и вовсе способны вернуть отлетевшие души. Но Эмбер была совершенно чужда врачеванию, даром что Виг когда-то пытался её учить. Так что у неё не было шансов спасти несчастного стража… но легче от этой мысли не становилось.

Миротворцы уже вошли в атмосферу, когда «Квикстарт» вырвалась из тумана и стремительно скрылась в черноте среди звёзд. Никто не пытался её задержать и не стал преследовать. Никто не пытался её найти – да и не смог бы в такой глуши.

«Возвращайся в Чертог, – настойчиво повторил Бево Беато. – Талиссия – не лучшее место, чтоб укрываться от непогоды».

Эмбер горько усмехнулась.

Заоблачный умник! Если он такой всезнающий, зачем послал наивного юнца на верную смерть? Как он мог допустить это? И где было хвалёное милосердие Света в тот момент, когда потрошили невинного миротворца?!

«Осторожнее, странница. Боль говорит в тебе – и гнев. Но такие мысли опасны, они могут завести далеко во тьму. Небо хмурится. Раскайся – и вернись, пока не грянул гром».

Она невольно сжала кулаки. Раскаяться! Да она уже тысячу раз прокляла тот миг, когда решила на крохотный шажок отступить от праведного пути. Она раскаивалась всем сердцем, что пыталась заглянуть в разум девчонки. Что взяла запретный меч…

Впрочем, зачем кривить душой? По-настоящему она раскаивалась только в том, что воспользовалась им слишком поздно.

«Скорбь омрачает твой рассудок – но ты знаешь, что нужно делать. Свет направит тебя, если…»

– Я по горло сыта вашими проповедями! Просто признайте, что всё это – не только моя вина!

Отчаянный вскрик повис в спёртом воздухе затихшей таверны. Любопытные взгляды метнулись в угол. В следующий миг зал погрузился в обыденный шум, среди которого кое-где раздавались смешки. Недолго, ибо чему тут дивиться? Беспутные бродяги нередко напиваются до умопомрачения. Безвестные и безымянные…

– Беместа! – знакомый голос звучал, как наяву, но Эмбер уже устала от бесконечных разговоров с воображаемыми собеседниками.

От их упрёков, увещеваний, проклятий…

– Наконец-то я нашёл тебя!

Только стиснутая в богатырских объятиях, странница наконец поняла, что Тьюди настоящий.

19

В тесной каморке на чердаке таверны было темно и тихо. Только дождь барабанил по крыше, и тяжёлые капли изредка падали на пол с глухим стуком.

Да, Бево Беато был прав: во время ненастья Талиссия – не лучшее место. Впрочем, в ясную погоду тоже весьма поганое.

Зябко вздрагивая на голой койке, лёжа в одной рубашке, Эмбер слышала, как за тонкой стеной Тьюди сопит во сне. Как, кряхтя и поругиваясь, в опустевшем зале трактирщик прячет бокалы за стойкой. Как в подвале попискивают крохотные острозубые зверьки.

И ещё – как рокочут волны, гонимые воющим ветром, а чёрное нутро густеющих туч с глухим шипением начинает мерцать всполохами огня.

Она слышала, хоть на Талиссии отродясь не было моря, а унылый дождь за окном давно изошёл на мелкую морось.

Проклятое Око Бури…

Бури, которую всё ещё можно предотвратить.

– Давай, не рассусоливай. Вставай и бегом, – пробормотала Эмбер и села на жёсткой койке.

Впрочем, ей эта убогая кровать казалась роскошным ложем: в дни отшельничества она спала на полу продуваемой всеми ветрами лачуги или прямо на песке. Там, на Элестрене, хоть времена суток были условны, она искренне благодарила Свет за каждый прожитый день, испрашивала благословения на грядущую ночь.

После Иссота она не молилась. И не засыпала.

Теперь пришло время воспользоваться вынужденным бодрствованием.

Встряхнувшись, Эмбер зажгла тусклый переносной фонарь, достала из-под койки рюкзак Марагды и принялась изучать содержимое.

Не в первый раз, конечно – но впервые с ясным умом.

Пожитки девчонки представляли внушительную коллекцию предметов, так или иначе связанных с разрушителями. В основном это были информационные накопители со встроенным проектором, синеватое свечение которого рисовало на стене каморки образы минувшей войны. Фотографии, видеозаписи, всевозможные досье, отчёты и планы. Марагда изрядно потрудилась, ведь такую информацию добыть было непросто.

У неё имелись подробные данные разведки обо всех членах Круга. Восемь вражеских военачальников один за другим оживали в призрачном свете проектора – и в памяти. Воргелл Торр и Гаридо Маль’Гутун, Элаиг Гадар и Нардин Маль’Ману…

Стоп. Вот оно! Гаридо! И как она раньше не сообразила? Сходство имён и лиц ещё в зале породило смутную догадку, но та затерялась в вихре дальнейших событий. Теперь же сомнений не оставалось: Марагда – достойная дочь мятежной воительницы.

«Посмотри, как низко ты пала», – глядя на остроносое лицо, что ехидно щурилось со стены, Эмбер слышала, как наяву, надменный голос из глубин памяти.

Но другие разрушители не были столь осторожны в словах. Они плевались гнусными ругательствами, проклятиями и угрозами, шипели и скалили зубы, точно дикие звери, и странница поспешила перейти к осмотру других вещей.

Всевозможные запчасти для передатчиков, складные антенны и наручные коммуникаторы, микросхемы и печатные платы с торчащими проводками. Полуразобранное устройство связи, с которым возилась девчонка в зале. С него-то через репитер и был отправлен судьбоносный сигнал в Чертог.

И, вероятно, цитадель на Иссоте была не единственным местом, где Марагда наладила связь…

Интуиция подсказывала, что все эти предметы когда-то держал в руках Элаиг Гадар, главный – и, пожалуй, единственный в своём роде – технический специалист Круга.

Ещё был кейдорский обруч Вига – Эмбер обнаружила его на Иссоте и хотела оставить миротворцам, но в последний момент сунула в карман плаща. Оттуда он и тяготил ей совесть.

Итак, вот что получалось изо всей этой мешанины. Марагда твёрдо вознамерилась воскресить прошлое. Возродить Бурю. Пока было неясно, есть ли у неё сообщники и средства, но и того, что она успела натворить, хватало с лихвой.

На межзвёздной военной карте среди баз разрушителей некоторые были отмечены красными крестами или кружками – очевидно, места, где она побывала. Одно казалось особенно подозрительным: там бесстыдно красовался традиционный символ Бури – спираль вихря. Но это было не самое страшное.

Эмбер с нарастающей тревогой вглядывалась в проекционное изображение бесчисленных планетарных систем от Алессиона до туманных окраин, ища глазами самую гибельную точку Вселенной. И робко надеялась, что красного креста там не будет. Это место не было отмечено как база, не было даже поименовано.

Неумолимое чутьё предупреждало, что надежда не сбудется.

У странницы замерло сердце. У самой границы Вселенной, на крохотной и безжизненной планете – почти неразличимая отметина. Красная.

Грот Менауту.

Вот откуда в Марагде эта тёмная страсть, этот неутолимый голод. Вот откуда она узнала про Око. Нездешняя Тьма, царившая в гроте, нерушимыми тенётами опутала её разум и душу.

Странница знала, каково это – и знала, что увещевания не подействуют. Конфликт не разрешить мирным путём.

Только Свет может одолеть чары этой пленительной скверны.

Могущественные чары потусторонней Бездны, где, по легенде, первые миротворцы, пришедшие невесть откуда, заточили своих мятежных спутников, низвергнутых с древних звёзд.

20

Тихий стук в дверь вывел Эмбер из ступора.

– Не спишь, беместа? – осторожно позвал Тьюди.

– Заходи, – вздохнула она, не отключая проектор. – Нам нужно поговорить. Планы меняются.

Верзила был в чёрных доспехах и чёрном плаще: со времён Бури он предпочитал тёмные цвета, и когда они были в разведке, это ему особенно шло. Он послушно присел рядом на край кровати, внимательно уставив на странницу круглые, будто вечно по-детски удивлённые васильковые глаза. В полумраке каморки они горели ярче, чем тусклый фонарь и мерцающие отсветы проектора.

Но его открытое лицо всё больше мрачнело, густые тёмные брови хмурились, пока он слушал скупой, лишённый подробностей рассказ о недавних находках и связанных с ними тревогах. Руки, лежащие на коленях, беспокойно теребили зажатую в них маленькую книжонку – горестно бесполезную, ибо после тяжёлой травмы, полученной в юности, Тьюди не мог читать.

– Нет, – верзила завертел головой, когда странница замолчала, – Хранитель Беато послал меня, чтобы мы вместе вернулись в Чертог, а ты мне тут про какие-то передатчики на старых базах твердишь… Мы ведь решили отплыть на рассвете!

– Возможно, Хранитель Беато послал тебя не за этим, – задумчиво пробормотала она и тут же осеклась: брать с собой Тьюди слишком опасно.

А в грот Менауту – совершенно недопустимо.

– Возвращайся один.

– И не подумаю!..

– Пойми же, я должна её остановить!

Тьюди мягко опустил руку ей на плечо и долго всматривался в окутанное дрожащими тенями лицо. Мгновение назад он напоминал упрямого подростка, готового стоять на своём, даже если весь мир обратится в прах, а сейчас – почтенного Бево Беато. Будто сам Свет изучал её скрытые помыслы через призму этих сияющих глаз. Эмбер вздрогнула – и потупила взор.

– Я понимаю, ты хочешь выследить Марагду, – с теплотой, присущей старому Хранителю, молвил собеседник. – Хочешь предотвратить угрозу. И не связываться с миротворцами.

Почти невесомо коснувшись её щеки, он снова поймал растерянный взгляд и продолжил:

– Потому что ты винишь себя. Не только за Норика…

Эмбер зябко поёжилась.

– Но поверь, что бы там ни было в прошлом, ты от него свободна. Все ошибаются. Все учатся. Это путь. Странствие. Все мы – странники, беместа. Странники Света – или Тьмы. Даже в Чертоге я не встречал более достойной странницы, чем ты.

Она невесело покачала головой.

– Кроме Бево Беато, – добродушно усмехнулся Тьюди.

– И кейдора Сорли! – оживилась Эмбер.

И тут же сникла, вспомнив, что он может быть уже мёртв.

– Виг найдётся, – миротворец уловил ход её мыслей, – если будет на то воля Света. Как и Марагда. Как и всё, что ты стремишься отыскать.

Он протянул ей книжицу, и только теперь Эмбер её разглядела. Волна горечи и стыда подкатила к горлу. Она отвернулась, смахивая выступившие слёзы.

– Пожалуйста, прочти. Норик бы этого хотел.

Сглотнув, она нехотя приняла «Походный сборник прошений и славословий» и, найдя «Заупокойные слезницы», начала читать. Голос не слушался её, губы дрожали, слова молитвы с трудом продирались сквозь судорожные вздохи – и Эмбер не выдержала, спрятала лицо на груди миротворца, зайдясь безудержными рыданиями.

«Посмотри, как низко ты пала», – ехидно процедил мысленный голос, когда она затихла.

Ты права, Гаридо. Ниже некуда.

И только Свет поможет подняться.

Незримая разрушительница презрительно рассмеялась в голове.

«Можешь обманывать кого угодно, но я-то вижу тебя насквозь. Святоша из тебя никудышная. Каждому следует заниматься тем, что у него лучше всего получается… И знаешь, вдруг это и правда твой шанс исправить былые ошибки? Раскаяться в том, что ты сделала… с нами».

– Он был чист душой и обрёл покой, – молвил миротворец, когда Эмбер наконец отстранилась.

«А как же я? Что насчёт моего покоя?!»

– Надеюсь, и ты его обретёшь… в Чертоге. Прямо как встарь.

У странницы защемило сердце – и ухнуло камнем, когда она, отринув сомнения, решила солгать, глядя верному Тьюди в глаза:

– Свет открыл мне, что нужно делать. Я иду за Марагдой.

И внутри всё оборвалось, когда миротворец покорно кивнул:

– Тогда я иду с тобой.

21

До рассвета оставалась пара часов, и Эмбер провела их в тревожном полузабытьи. Укоры совести и сожаления о содеянном переплетались с видениями, и голоса внутри звучали всё громче.

И тогда, незаметно переступив зыбкий порог яви и грёз, она увидела сон.

Чёрная фигура в длинном плаще и доспехах разрушителя вышла из густого тумана, держа в руке грозовой меч, фиолетовый клинок которого полыхал голодной яростью. Следом за ней сама собою плыла продолговатая серебристая капсула, в какие обычно помещают тела для транспортировки.

Выстроившись в ряд, группа миротворцев в светлых одеждах с сияющими белизной клинками встретила пришелицу враждебным молчанием.

И только один, разглядев содержимое капсулы через полупрозрачные стенки, рванул вперёд с горестным криком.

Разрушительница с красными горящими глазами не шелохнулась, когда он, метнув на неё полный ненависти взгляд, упал на колени перед скорбным грузом.

– Шила! Нет…

Смоляные волосы растрепались, в иссиня-тёмных глазах стояли слёзы, когда миротворец, откинув крышку, склонился над смуглым телом в окровавленной белой чалме – и прижал его к груди.

Разрушительница обвела безразличным взором остальных и ледяным голосом молвила:

– Так будет с каждым, кто попытается войти в цитадель. С каждым, кто встанет у меня на пути.

Никто не проронил ни слова, лишь полубеззвучный шёпот убитого горем служителя Света тревожил зловещую тишину.

Неуловимым жестом она погасила клинок и спрятала под плащом.

Ни одна черта не дрогнула на каменном лице, когда один из миротворцев неожиданно последовал её примеру – и шагнул навстречу.

– Это весьма благородно… для разрушителя.

Его голос был ровным, а правильное лицо выражало удивительное спокойствие. Весь его облик: мягкие складки светлого сюрко, благородное мерцание серебристых доспехов, ровные пряди льняных волос, – пронизывало невозмутимое самообладание. Глубокие синие глаза взирали на противницу прямо и строго – но не враждебно.

Она сощурилась, процедила с прежним безразличием в голосе:

– Мы не звери.

– Да? А так и не скажешь, – ещё один служитель Света, темноволосый мальчишка с буйной шевелюрой, выступил вперёд и смерил разрушительницу дерзким взглядом.

– Не надо, Тьюди, – его старший товарищ сделал примирительный жест, не сводя с противницы синих глаз.

В них было нечто столь ясное и пронзительное, что она вздрогнула от пробежавшего холодка. Вся эта сцена изрядно затянулась и начинала действовать на нервы: странное чувство для той, кто давно отвыкла что-либо чувствовать.

Кроме дуновений потустороннего ветра – предвестников грядущих событий, порождений безошибочной интуиции, которая не подвела и сейчас.

Грозовой клинок вспыхнул в руке разрушительницы за миг до того, как обезумевший от горя миротворец кинулся на неё с мечом.

Лезвие взвизгнуло, рассыпая искры, удерживая яростный напор противника.

– Кадмар, нет! – синеглазый служитель Света схватил его за плечо. – Она пришла к нам с миром.

В одичало-чёрных глазах скользнула тень недоверия.

Не отводя клинка, миротворец медленно повернулся к соратнику и прошептал дрожащими губами:

– Ты в своём уме, Виг? Я убью её…

– Только не так, – тот покачал головой, осторожно вынимая меч из слабеющих рук товарища.

Не желая больше созерцать это жалкое зрелище, разрушительница шагнула назад – и растаяла в чёрной мгле.

Но сквозь пелену клубящегося тумана она продолжала видеть согбенную фигуру Кадмара, склонившегося над телом Шилы Сумарлиди, и синеглазого миротворца. Опустившись рядом с другом, он по-прежнему смотрел на неё – и тоже видел. Сквозь мглу и туман.

– Возвращайся, – прошептал Виг, и Эмбер очнулась.

Сырой холод пронизывал до костей, и только тепло нездешнего взгляда согревало прозябшую душу. Взгляда, в котором среди чёрных туманов Иссота ей впервые открылось величие Света.

22

Промозглый рассвет встретил ранних путников угрюмым молчанием. Эмбер куталась в плащ, потирала и согревала дыханием озябшие руки, провожая взглядом тонкие струйки пара.

На неё неприветливо косились ветхие приземистые дома, чьи деревянные стены почернели от времени, и узкая улочка, вовек не слыхавшая об асфальте, норовила подсунуть под ноги очередную лужу.

С непроницаемым равнодушием бледное солнце щурилось сквозь серую хмарь облаков – и неясно было, скроется ли оно насовсем или решит разогнать подползающий с запада дождь.

Странницу терзала та же неопределённость.

– Точно не хочешь с ними поговорить? – спросил Тьюди, когда они подошли к единственному каменному строению в округе, чей строгий шпиль возвышался над пологими крышами.

Часовня миротворцев, величественная и белая когда-то, понурилась, посерела от грязи и пыли, которыми славились города Талиссии, а мраморная резьба фасадных колонн кое-где покрылась неприглядной зеленью.

Эмбер отрицательно покачала головой.

Толку от разговоров? Да и попробуй втолкуй… Всё это затянется неимоверно, если ждать помощи из Чертога. И на какую помощь она могла рассчитывать? На кучку дормейдов, рвущихся в бой? Один уже погиб по её вине. Или, может, на кейдора старой закалки, который с подозрительностью параноика будет сомневаться в каждом её слове?

– Только давай без подробностей, как договорились, – бросила она вслед спутнику, когда тот поднимался по крошащимся ступеням. – И не вздумай сообщать новый код доступа для связи с «Квикстарт»! Три часа в бортовом компьютере ковырялась, чтоб не отследили…

Часовни, подобные этой, имелись на большинстве сколь-нибудь обжитых планет. Они подчинялись Чертогу и находились под надзором прибывавших несколько раз в году миротворцев-инспекторов, но управлялись смотрителями из числа местных жителей.

Именно в обязанности смотрителей и прихожан входило благоустройство часовен – обителей Света, в которых каждый желающий мог научиться истинному пути.

Очевидно, этот полузаброшенный дом знаний и молитв прихожанами не изобиловал.

В городах побольше вместо часовен строились внушительные соборы, чей облик стремился хоть отдалённо воспроизвести главное святилище Алессиона. Некогда их возглавляли беместы, но после упразднения ранга туда направлялись миротворцы-посланники – не дольше чем на год.

Тьюди прибыл на Талиссию на ладье инспектора – и на ней же собирался вернуться в том случае, если не найдёт Эмбер… или если окажется, что та умудрилась остаться без «Квикстарт».

К счастью, странница просто так не разбрасывалась чужими вещами – хотя у неё в первые дни мелькала такая грешная мысль. Выпивка и кров чай не дармовые… Затуманенный отчаянием голос разума надоумил её продать кое-что из наиболее безобидных побрякушек Марагды, какой-то сломанный передатчик, – и теперь оставалась ещё изрядная пригоршня монет.