Текст книги "Xena - The Queen of vampires. Arachne (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

Соавторы: Габриэлла Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Ну, видишь ли, это больше, чем просто стихотворение, – сказал Автолик. – Как говорит мой коллега, это действительный случай. Документальное произведение, если хотите. Эта Лесная Арахна, или Богиня арахней, была, очевидно, командиршей большой группы подобных созданий. Согласно легенде, Лесная Арахна вела тёмных арахней – большой народец, как называет их Торис, – на Дикую Охоту, и они появлялись в ночи, как призраки. С ними скакали души мёртвых арахней, а по сторонам бежали дикие звери.

Автолик собрался продолжить, но Лила перебила его:

– Это Гера.

Все посмотрели на Лилу, которая никогда не перебивала.

– Прости, Лила? – переспросил Автолик.

– Из греческой мифологии, – объяснила Лила и склонила голову набок, будто извиняясь. – Я этим интересуюсь. В четвёртом классе я эту книгу, ≪Гром богов≫, прочитала раз пятьдесят.

– Гера была царицей и матерью богов, – вставил Джоксер.

Зена посмотрела на него с сомнением.

– А что, я тоже читал мифы! – сердито сказал он, но все продолжали на него смотреть, и он, прикусив губу, объяснил: – Ладно, я это читал в комиксе про Баффи. Тоже познавательное чтение.

– И правда, – согласилась Габриэль. – Особенно если нужно перечислить всех членов Лиги Справедливости.

– На что я вполне способен, – самодовольно улыбнулся Джоксер.

– Хорошо, Джоксер, может быть, в другой раз, – сказал Автолик и снова повернулся к Лиле. – Видишь ли, Лила, я хорошо знаком с греческой мифологией, но не могу сказать, что помню какую-нибудь связь с Дикой Арахной.

Лила чуть покачалась на стуле.

– Она также известна под названием Великая Арахна. Древние греки верили, что в бурные ночи Гера скачет впереди конных охотниц, а призрачные псы выслеживают добычу. Они здорово веселились и крушили всё вокруг до самого рассвета, – объяснила она. – Ещё легенда говорит, что если ты увидишь лица охотниц, то будешь вроде как телепортирован. А если заговоришь с ними, попросту умрёшь.

У Зены по спине пробежал холодок.

– Это совпадает, – лениво сказала Корделия, отрывая взгляд от ногтей. – Торис не дал Зене смотреть на этих особ.

– Разумеется, – задумчиво согласился Автолик и кивнул Лиле. – Отличная работа, Лила. Спасибо. Но мне кажется, что подобные легенды существуют по всей Европе. Призрачная ночная одержимость охотниц, коней и гончих, призраки и ведьмы – всё это встречается в очень многих сказках.

Один такой миф утверждает, что Охоту ведёт богиня Диана, карая ленивых и злых. Другой ставит во главе Охоты Гекату. Мой друг из Германии указывает на одну местную легенду, где Охотой предводительствует довольно благожелательная богиня по имени Холда, и она вообще кажется личностью героической, если не замечать, что Арахна похищает на своём пути души некрещёных детей.

На миг воцарилось напряжённое молчание, Автолик мигнул и поглядел на Зену. Все подумали о внезапных смертях новорожденных в эту ночь. Зена встретила взгляд Автолика и отвела голубые глаза.

– А что насчёт… – начала Лила и замолчала, копаясь в собственной памяти.

– Лила? – Габриэль соскользнула с библиотечного стола и подтянула стул, чтобы сесть рядом с Лилой.

Лила напряжённо улыбнулась:

– Я пытаюсь вспомнить имя… Артемида!

– Будь здорова, – не смог удержаться Джоксер. Но его слов никто даже и не заметил.

– Артемида-Охотница, – сказала Лила. – В греческой мифологии она чаще всего заменяет Геру.

– Действительно, – согласился Автолик. – Артемида-Охотница среди всех мифологических персонажей – предпочтительная предводительница Дикой Охоты. Арахны ловят души некрещёных, погибших, а больше всего любят души тех, у кого хватит глупой дерзости глядеть на Арахней. Артемида – чешуйчатая женщина с паучьими ушами огромного паука.

– Паучьи уши, – повторила Зена. – Ты сказал, что Джина Андерсон видела в ту ночь особу с паучьими ушами.

Автолик кивнул:

– Что ведёт нас к предположению, что это Артемида.

– Но не объясняет появление крупных арахней, напавших на Зену с Торисом. Разве что ваша Паучья и Лесная Арахна, – сказала Корделия, не отрываясь от ногтей.

– Пока что ни в одной работе связь между ними не установлена, – ответил Автолик.

– Так что, продолжим исследования? – спросил Джоксер.

Автолик ответил слабой улыбкой.

– Спасибо тебе, что вызвался добровольцем, Джоксер.

Джоксер вскинул руки:

– Кто вызвался? Кто слышал, чтобы я вызвался?

– Мне так показалось, – ответила Габриэль.

– Я не очень хорошо знаю, как именно должно звучать предложение добровольца, – добавила Лила, – но здесь не было твоих обычных насмешек, значит, действительно вызвался.

Джоксер надулся и замолчал.

– Хорошо, но помогут ли новые изыскания Афине? – спросила Зена.

– Надо почитать про Паутинную Девушку, – предложил Джоксер. – Которую, кажется, надо то ли размочить, то ли вымыть.

Зена бросила на него сердитый взгляд.

– Она не всегда была из паутины. Она была живой, из плоти, пусть сильно запущенной, но человеческой.

– Я на самом деле об этом думал, – сказал Автолик. – Возможно, что она гомункулус или голем определённого рода.

– Голлум? – спросила Габриэль. – Как в ≪Хоббите≫?

– Голем – это лишённое разума создание, сотворённое из неживого материала, такого, как камень, дерево или…

– Паутина. – Зена отвернулась к двери, потому что ей уже хотелось идти, потому, что было жалко Афину и не хотелось видеть сочувственные взгляды друзей.

– Голем в основном встречается в древнееврейской мифологии, а легенды о гомункулусах, созданиях подобной же природы, имеют истоки во многих других культурах, – пояснил Автолик.

– Ну, у Афины есть собственный ум, – обидчиво сказала Зена. – То есть когда она не…

– Не паутина, – согласился Автолик. – Что ж, хотя возможно, что проезд Дикой Арахны лишил твою подругу Афину той искры, что в ней была, но возможно также, что чары, обращающие её в живого человека, действуют только ночью. Это может означать, что…

–…что она оживёт после заката! – взволнованно перебила Габриэль.

– Именно так.

– Я не знаю, что там творится с этой Дикой Арахной или чем ещё, – сказала Зена. – Но я знаю, что это как-то связано с Афиной и той Ярмаркой. Может быть, артисты – это сами Охотницы. А потому я пойду домой и посмотрю, что с Афиной. Если она оживёт после заката, я приведу её сюда. Если нет, я принесу…часть её, чтобы Автолик её исследовал. – Она глянула на Габриэль. – Вы с Лилой возьмите крытую телегу и привезите Ториса. После захода солнца он будет нам нужен, – и добавила, обращаясь к Джоксеру: – Вы с Корделией помогите Автолику в поисках.

Потом она посмотрела на Автолика:

– Что бы ни случилось, мы не можем допустить ещё один визит Дикой Арахны в Амфиполис. Слишком много людей погибло. Слишком много матерей в слезах.

***

Очень скоро в библиотеке стало тихо. Корделия давно закончила полировать ногти и просматривала пыльные тома в кожаных переплётах в поисках упоминаний и Дикой Арахне, или Лесной Царице, или Артемиде, или ещё о чём-нибудь. Добравшись до конца книги, она с тяжёлым стуком опускала её на дубовый стол.

– Корделия! – попросил Автолик, взглянув на неё хмурым взглядом. – Не будешь ли ты так любезна посмотреть в разделе мировых религий текст по древнееврейскому мистицизму? Я бы предпочёл сосредоточить усилия на мифологии, а не на магии. Если ты его просмотришь, я смогу перейти к Журналам Наставников в поисках упоминаний о гомункулусах или об Арахне.

Корделия перестала слушать, как только поняла, чего он хочет. Радуясь возможности на секунду отвлечься, она пошла в дальний конец библиотеки. Ещё не успев пройти по первому пролёту, она поняла, что зашла не туда. Корделия повернулась, чтобы уйти и вдруг услышала всхлипывания, тихие и жалкие.

– Hello? – спросила она. – Кто там?

– Корди? – отозвался внизу Джоксер. – Ты опять сама с собой разговариваешь?

Она дошла до конца пролёта – всхлипывания стали громче.

– Корделия! – голос Джоксера уже был не дразнящим, а чуть взволнованным, но ещё не встревоженным.

Она завернула за угол, посмотрела влево и чуть слышно ахнула.

За стеллажами была вторая дверь, выходящая на другую сторону школы. Обычно она была заперта, но когда они думали, что Автолика нет, Зена взломала замок, чтобы войти.

Там, прислонившись к двери и приставив себе к виску пистолет, сидела женщина.

– Прошу вас, – прошептала она, и по её щеке скатилась слеза. – Помогите мне это сделать. Это единственное, что мне осталось.

Комментарий к Глава 8

До шестидесяти трёх* – по Фаренгейту. Примерно 17 градусов по Цельсию.

========== Глава 9 ==========

На небе догорал последний луч заката, и Зена перешла с ускоренного шага на бег. Хотя мистер Кантвелл мог бы на неё наорать, если бы заметил, Зена бросилась напрямик дворами. Пуделиха Кантвеллов бессильно залаяла, высунувшись из дверного проёма для собак, но Зена даже не оглянулась.

Когда она выскочила на мостовую, уже зажглись уличные фонари.

Солнце село.

Зена прищурила голубые глаза, пытаясь разглядеть входную дверь, но дубы, которые так понравились маме, когда они покупали дом, закрывали обзор. Ноги болели, но Зена рванулась, как спринтер. За три дома до своего она услышала вопль, звон разбитого стекла и грохот падающих предметов.

– Мама! – заорала Зена и бросилась между двумя дубами.

Входная дверь выбита и обломок её повис на одной петле.

Зена быстро оглядела двор, окрестности, но ничего необычного не увидела. Готовая ко всему, она переступила порог дома и снова позвала мать.

Из гостиной доносился плач.

Комната была разгромлена. Не полностью. Много мебели уцелело. Но несколько контейнеров, которые мать распаковывала для галереи, превратились в щепки. Пара хрустальных ламп разбилась, и никакой клей уже не помог бы их восстановить.

– Мам? – нежно позвала Зена, опускаясь на колени возле плачущей матери.

– Напрасно… – хриплым голосом сказала Сирена, вытирая глаза рукой. – Напрасно ты мне не сказала, что у нас гостья. Она меня напугала до смерти.

– Это сделала Афина? – в ужасе спросила Зена.

– Нет. Это другие. На этот раз не чудовища, а просто люди. Они сказали, что пришли её забрать. И тут начался погром. – Она снова взглянула на дочь. – Зена, ты должна была мне сказать. Она что, целый день пряталась в подвале?

– Да, в подвале… Она…шевелилась?

– Что? – уставилась на неё Сирена. – Шевелилась? Зена, я же не идиотка! Она что, пряталась у нас в подвале, потому что шевелилась?

– Нет, я в том смысле… – Зена поняла, что теряет драгоценные секунды, и сменила тему. – Что это были за люди, мам? Расскажи мне. Обыкновенные люди?

– Зена, я не понимаю.

Мать попыталась взять себя в руки, но уронила голову и приложила руку ко лбу. На лбу был небольшой порез, и Сирена, отводя тёмные волосы, слегка размазала кровь. После всех разговоров на этой неделе это было нужно матери меньше всего.

Но Зена знала, что ей необходимо заставить мать рассказать.

– Эти люди – они что, пришли за Афиной, она стала сопротивляться, а они её всё равно забрали?

– Всё случилось очень быстро, – ответила Сирена. – Как раз перед твоим приходом.

Как раз после захода солнца.

– А с ними не было…лошадей?

Мать уставилась непонимающим взглядом.

– Я не думала, что это так будет, – сказала Сирена, и Зена не поняла, обращается мать к ней или к себе.

Она обняла маму и закусила губу, чтобы самой удержаться от слёз. И при этом знала, что теряет время. Если люди с Ярмарки пришли за Афиной, они, быть может, не собираются оставаться в Амфиполисе. Надо будет позвать кого-нибудь починить двери, но она понимала, что матери сейчас ничего не грозит, поскольку Афины у них больше нет.

– Я люблю тебя, мама, – сказала Зена, всё равно ощущая расстояние, которое разделяло её с Сиреной. – Я знаю, ты хотела, чтобы я стала доктором или кем-то в этом роде.

Сирена шмыгнула носом, провела рукой по синим глазам и посмотрела на дочь. Зена не отводила голубых глаз от ≪гусиных лапок≫ в углах материнских глаз.

– Я никогда на тебя не давила, Зена, – сказала Сирена.

– Я знаю, мам, что ты знаешь, что я…

– Неважно, что ты думаешь, я никогда тебя не заставляла… – говорила мать. – Я поддержала бы тебя во всём, чтобы ты ни стала делать. Во всём. Ты моя дочь, Зена, и я люблю тебя. Единственное, чего я всегда хотела, чтобы ты была счастлива.

Сирена пристально всмотрелась в лицо дочери и добавила:

– Мне не кажется, что ты счастлива, Зена.

Минуту Зена не могла вздохнуть. Она судорожно сглотнула, потом встала и отодвинулась. Снова взглянула на разбитую лампу. Под ногой что-то хрустнуло. Старинное зеркало, которое висело ещё в старом доме в Саннидейле, лежало на полу мелкими блестящими осколками в красивой раме.

– Мама, я…

– Знаю, милая, – сказала Сирена. – Иди. Я займусь и дверью, и уборкой.

– Мам, оставайся в доме. Не выглядывай даже наружу. Обещай. – Она сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели. – Мам, обещай мне!

– Обещаю, – грустно ответила Сирена.

Зена пошла к двери. Ещё не успев выйти со двора, она снова бежала, и в ушах звучали слова матери.

≪Я не думала, что это так будет≫.

***

– Джина, пожалуйста, опусти пистолет.

Автолик приподнял руку, будто готовый протянуть её и выхватить пистолет. ≪Если бы это было возможно≫, – подумал он.

Офицерша полиции держала служебный револьвер у виска, и лицо её скривилось в гримасе отчаяния.

– Извини, Автолик, не могу, – сказала Джина Андерсон. – Это единственный выход, разве ты не понимаешь? Ты ведь сам говорил, что они… – На минуту она замолчала, подбирая слова. – После твоего разговора с Бритни о том, что она видела, я поняла, что ты в этом разбираешься. Мне не понять, насколько глубоко, но любой идиот поймёт, что ты знаешь куда больше, чем сказал мне, Автолик. Я ведь коп, и подумала, что если за тобой прослежу, может, удастся сообразить, что делать дальше. – Этот замок уже был сломан, – продолжала Джина, показав на заднюю дверь. – Я вошла и услышала, о чём вы говорите… Боги, это же сумасшествие.

Автолик шагнул к Джине, и та подняла руку предупреждающим жестом.

– Джина, ещё есть вероятность, что Бритни удастся вернуть, – настаивал Автолик. – Нельзя так легко сдаваться.

Андерсон коротко рассмеялась – страшный звук, полный отчаяния и неверия.

– Ты не врубился, Автолик, – сказала она. – Я тебя слышала. Вот эта особа с паучьими ушами, Арахнея, как вы её назвали, она и взяла мою дочь. У меня нет ни одного шанса её выследить, но есть один способ заставить её прийти и взять меня. Так?

Автолик несколько раз мигнул, потом взъерошил свои чёрные волосы руками.

– Это… Боги мои, Джина, это же только легенда!

– Как и твоя Арахна, – отрезала Джина. – Но она оказалась вполне реальной, чтобы украсть у меня дочь.

Автолик глянул на Корделию и слегка кивнул.

– Пожалуйста, миссис Андерсон, не делайте этого, – попросила она. – Мистер Автолик прав. Вы даже не знаете, выйдет ли так, как вы хотите. Нам приходилось иметь дело с куда более страшными особами, чем эта.

– Ты врёшь, – прищурилась на неё Джина.

– Уж простите, не вру! – сердито ответила Корделия. – Я не говорю, что у каждого из нас свои трагедии – оставим это в стороне, ладно? Я только говорю, что если вы не знаете точно, что поступаете правильно, любое самоубийство – это трусость. Вы хотите быть трусихой?

– Корделия! – одёрнул её Автолик, сопроводив окрик сердитым взглядом, опасаясь, не слишком ли далеко она зашла.

– А что? – Она вскинула руки вверх. – Это же правда!

На глазах Автолика Джина Андерсон как-то обмякла, будто поддерживающая её невидимая сила вдруг ослабла. Револьвер в руках задрожал, но Джина продолжала держать его около головы.

– Это не то, чего хотела бы Бритни, Джина, – медленно заговорил Автолик. Наступил критический момент, и могло случиться что угодно.

И случилось, когда резко распахнулась задняя дверь библиотеки и Джоксер прыгнул вперёд, схватив револьвер Джины обеими руками.

– Джоксер, не надо! – крикнула Корделия.

Но Джоксер уже выдернул револьвер из руки Андерсон, оставив копа лежать безмолвной грудой горя. Осмотрев оружие, Джоксер передал его Автолику.

– Постарайся никого не подстрелить, – тихо сказал он. – Это револьвер, если ты не заметил.

Тут Корделия притянула его к себе, и эти двое обнялись на глазах у всех – первый случай, когда Автолик увидел публичное проявление их чувств. Если штабеля книг можно назвать публикой.

– Она недавно ко мне вернулась, – вдруг сказала Джина измученным и отчаянным голосом. – Я не могу потерять её снова. Не могу.

Автолик присел рядом с ней и заставил её посмотреть себе в тёмные глаза.

– Послушай, старушка, – сказал Наставник. – Было время, когда я мог бы дать тебе обещание. Больше я обещаний не даю. Но вот что я тебе скажу: ЕСЛИ есть способ спасти твою дочь, я его найду. И мы вернём Бритни в твой дом.

Джина Андерсон минуту испытующе глядела в тёмные глаза Автолика, потом молча кивнула.

Автолик поглядел на остальных.

– Корделия, ты не могла бы сделать мне одолжение и отвезти миссис Андерсон домой? – попросил он и нажал, пока она не успела возразить: – Мы с Джоксером ещё останемся и продолжим поиски. Я бы очень хотел, чтобы ты побыла с Джиной и дождалась, пока кто-то из нас тебе не позвонит.

Корделия снова открыла рот, но ничего не сказала.

Приподняв бровь, она вопросительно посмотрела на Автолика. Автолик надеялся, что она поймёт, о чём он её просит. Не просто поработать шофёром, но не дать этой женщине снова впасть в безумие от горя. Он сам был против того, чтобы возлагать на Корделию такую ответственность, но в то же время думал, что она лучше всех подходит для этого. Она может предложить Джине Андерсон своё сочувствие, но нянчиться с ней определённо не будет. Вполне возможно, это как раз то, что нужно сейчас, чтобы сохранить Джину Андерсон в здравом уме.

В конце концов Корделия вздохнула и закатила глаза.

– Ладно, – сказала она. – Я всё равно уже закончила с ногтями. Погоня за плохими девицами на лошадях очень портит маникюр.

– Большое тебе спасибо, – сказал Автолик, вложив в эти слова истинное чувство.

Которое от Корделии явно ускользнуло.

***

– Яркая сегодня луна, – сказала Габриэль негромко.

– Я её чувствую.

Лила посмотрела на Габриэль и слегка пожала плечами. Полнолуние ожидалось только в конце следующей недели, но иногда странное притяжение, которое Лила испытывала к луне, бывало сильнее, чем в другие дни. Сегодня оно её почти преследовало. Даже как-то тревожило.

Лила вывела телегу на длинный подъездной путь к дому Ториса. Казалось, огромное здание пылает в лунном свете. Почему-то у Лилы было странное чувство, что дома никого нет. Нет жизни внутри. Но в определённом смысле это было правдой.

Они вылезли из телеги и пошли к дому. Сильно похолодало, и Лила дала Габриэль кожаную накидку, которую вытащила из кучи барахла, лежащего на дне телеги. Сама Лила сильно мёрзла, но не хотела, чтобы Габриэль было неловко от того, что она дала ей накидку, и потому старалась не дрожать. Конечно, уже осень, но так холодно ещё не должно было быть.

Подойдя к двери, Габриэль замерла в нерешительности.

Лила взяла её за руку, думая, что ей просто трудно сюда приезжать после того, что случилось за последние полгода. Но она нахмурилась и оглянулась вокруг.

– Ты что-нибудь слышишь?

– Ты о чём? – спросила Лила, гадая, что могло привлечь её внимание.

– Именно об этом. Я ничего не слышу. Даже цикад. Помнишь, как они громко верещали, когда мы здесь были в прошлый раз. А теперь – тихо. Разве это не странно?

– Странно, – согласилась Лила.

Они переглянулись и одновременно пожали плечами. Габриэль взошла по ступеням и постучала в дверь.

Они ждали в жутковатой тишине, но ответа не было. Лила стала насвистывать старинную мелодию, оглядывая дом. У дорожки, там, где она поставила телегу, рос бурьян, и Лиле показалось, что в нём копошатся какие-то крупные звери. Она вздохнула, надеясь, что это не медведи. Эти твари ломали её телегу чуть ли не каждый месяц.

Габриэль снова застучала в дверь.

– Торис! Есть кто дома?

– Кажется, никого, – просто сказала Лила. – Может быть, ему ещё рано вставать. Либо он принял нас за свидетелей Аида.

Габриэль посмотрела на Лилу, ещё раз глянула на дверь, и они, повернувшись, пошли к повозке.

Наверху разлетелось стекло.

Лошадь испуганно заржала и взвилась на дыбы.

– Габриэль, давай обратно! – крикнула Лила, хватая её за руку и увлекая по дорожке.

Они повернулись и взглянули вверх, закрываясь руками от стеклянного дождя, усыпавшего то место, где они стояли секунду назад.

Это был Торис.

Он кувыркался в воздухе, рыча от злости, размахивая руками, и с глухим стуком грохнулся на землю. Когда он поднялся, стали видны крупные гоблины, терзавшие его одежду и тело. С жутким смехом и шипением они вонзали в Ториса когти и клыки.

Тёмные арахны. Это точно они.

Габриэль взвизгнула, увидев ещё нескольких, вылетевших из окна вслед за Торисом. Лила уже действовала. Она поддолкнула Габриэль в сторону повозки.

– Подвези телегу!

И потом, преодолевая все инстинкты, она бросилась вперёд и стала хватать крупных тварей, отрывая их от Ториса. Одного из них Лила проткнула каблуком в повороте, он завопил, а потом послышался хруст в голове и она отлетела.

Лила старалась об этом не думать.

– Торис, давай! – крикнула она. – Надо убираться!

Вампир обернулся к ней, горя жёлтыми глазами и сверкая клыками, и зарычал:

– Зачем? Эти гадины кусаются, как дьяволы, но им меня не убить. Я не уйду, пока не поквитаюсь с ними!

Лила вскрикнула, ощутив острую боль одновременно в ноге и в спине. Мелькнула мысль перекатиться через спину, но тогда она будет лёгкой мишенью. Вместо этого она отпихнула тварь от ноги и прислонилась спиной к каменной стене, давя вцепившуюся гадину. Ещё несколько тварей приземлилось на землю.

– Торис! – снова крикнула Лила.

Повозка подъезжала к ним, лошадь ржала.

Торис сзади поддал одну из тёмных арахней ногой, и что-то в ней хрустнуло, когда она летела через двор. Ещё двое шарахнулись в стороны, чтобы избежать такой судьбы. Торис, хотя и с лицом вампира, казалось, немного успокоился.

– Извини, – сказал он. – Меня малость занесло.

Лила взвыла от боли и оттолкнула от себя ещё одну арахну, которая вылетела из окна и приземлилась возле её плеча, выпустив когти.

– Могу понять, – ответила Лила, устремляясь к повозке. Торис бежал следом. Арахны сначала погнались за ними, потом отстали. Одна попыталась влезть в повозку вслед за Торисом, но вампир отпихнул её изо всех сил, почти перерезав арахну пополам. Оказавшаяся внутри часть трупа съёжилась высохшей оболочкой, но продолжала дёргаться и шипеть. Лила не растерялась, схватила боевой шест, лежавший на дне телеги на всякий случай и обружила его конец на голову твари. Арахна скорчилась в судорогах, успев выплюнуть из пасти белую липкую жидкость, которая опутала конец шеста. Лила сморщилась, нанося удары

концом липкого шеста по голове твари, пока голова не свалилась с плеч. Существо вспыхнуло. Лила содрогнулась от мысли, что потом её придётся брать в руки, чтобы выбросить.

Повозка запрыгала по траве и выехала на дорожку.

Скоро они уже ехали обратно в деревню, к школе.

– Пожалуйста, поосторожнее, – попросила Лила Габриэль, и та улыбнулась в ответ.

– А где Зена? – спросил Торис. Лицо его снова было человеческое.

– Она пошла домой за Афиной. Мы должны были снова встретиться в библиотеке, – ответила Габриэль.

Торис выругался.

– Останови телегу!

***

Зена прошла на территорию Ярмарки, стараясь двигаться бесшумно. На воротах висел свиток, что Ярмарка в эту ночь закрыта из-за болезни актёров и актрис и что деньги за билеты будут возвращены. Но Зена в этом сомневалась. Они собираются сложить вещи и удрать. В этом у неё не было сомнений.

Но Афину им с собой не увезти. Зена много думала о различных теориях Автолика, и одно решила определённо: кем бы ни была Афина, у неё есть душа. Что-то было в ней такое, что Зена видела собственными глазами. Она видела достаточно холодных, пустых взглядов, лишённых душ. У Афины есть разум, сердце и душа. И Зена её заберёт отсюда любой ценой.

Хотя почти вся территория Ярмарки была погружена в темноту, в том числе палатки и трейлеры, где жила труппа во время стоянок, откуда-то доносились голоса и мелькал свет. Зена решила, что труппа собралась возле маленькой сцены, на которой для посетителей исполняли древнеисторические пьесы.

Она миновала длинный ряд расписных деревянных киосков, где раньше продавали еду. Прижимаясь спиной к брёвнам, Зена медленно пробиралась к сцене. Голоса становились разборчивее, свет ярче. Она узнала гулкий голос актрисы, игравшей Богиню Геру.

– Убираемся до рассвета! – ревела Богиня. – Здесь оказались люди, которые знают правду или что-то подозревают. Никто не должен знать, что Афина с нами. Этой ночью наконец появились всадницы. Охотницы уже здесь и нам надо уходить.

Выкрики, бормотанье, но из них Зена мало что могла понять. И слова Богини тоже были до конца не ясны. Эти люди прятали Афину, но она не понимала зачем. Знать бы побольше… И ещё она говорила об Охотницах…

– Вы просто не умеете оставлять людей в покое, не так ли, мисс? – произнёс позади неё тихий голос.

Зена резко обернулась, приготовившись защищаться. Во тьме, откуда она пришла, горела пара тусклых факелов, и эта пара приближалась.

Это была Богиня любви Афродита. Или, по крайней мере, актриса, которая изображала Афродиту. Но Зена подумала, что богиня не героиня. Не такая героиня, каких ей приходилось видеть. Слишком чёрные глаза с синими вкраплениями, слишком длинные пальцы – странно, что она этого раньше не заметила.

Но сейчас не заметить её пальцы было нельзя. Потому что вокруг них горел потрескивающий красный огонь с синим отблеском.

– Магия, – прошептала Зена.

– Конечно, магия, – согласилась Афродита. – Магия и много чего ещё похуже. У нас ещё много дел до рассвета, моя милая, а в тебе, я чую, есть гораздо больше, чем видит глаз. Ты не обычная девушка, без сомнения. И потому я дам тебе шанс, красавица. Уходи.

– Без Афины не уйду, – резко ответила Зена.

– После того, что пришлось проделать Гере, чтобы заполучить эту дуру, она её ни за что не отпустит. Последний шанс, девочка. Уходи и не оборачивайся, а то начнутся неприятности.

– Мы с неприятностями, – сказала Зена, недобро усмехнувшись, – живём вот так.

Она показала Афродите переплетённые пальцы.

– Пусть будет так, девочка. К рассвету ты станешь рабыней. Ручаюсь, тебе пойдёт костюм служанки, – сказала Афродита, похотливо щуря глаза. – Но помни, у тебя был шанс.

С этими словами она подняла руки, и из них заструилась магия. Она запела низким грудным голосом на языке, который Зена не узнала и уж тем более не поняла.

Она забежала за киоски. Они все были закрыты деревянными ставнями. Но тут же висели деревянные шесты, которыми эти ставни поднимали. Пять шагов по мягкой земле, и Зена обернулась, держа в руках дубовый шест, как боевую дубину.

Афродита оказалась перед ней, и с её рук уже не струилась магия. Вместо этого перед ней у земли завертелась потрескивающая сине-серая дьяволица, трёхфутовый смерч из чёрных чар. Внутри неё обретало форму что-то чудовищное, более отвратительное, чем все демоны, с которыми приходилось биться Зене.

– Оно поглотит тебя, девочка, поглотит душу и тело, – сказала Афродита. – Сердце твоё будеть гореть, и ты будешь молить меня о пощаде. Я не очень сильная колдунья и чуть не продала душу, чтобы выучить это заклятие. Но ты себе представить не можешь, сколько раз оно меня выручало.

Зена шагнула назад и глянула на неё в упор.

– Ага, – согласилась она. – Особенно в ночь свидания.

Она двинулась вправо – сине-серая дьяволица за ней. Из неё начинала возникать рука. Зена сдвинулась влево, и снова дьяволица повторила её движение.

– Поздно убегать, девочка, если ты это задумала, – сказала Афродита, и мерзкая улыбка слизняка сделала её лицо ещё противнее.

– Не совсем, – буркнула Зена себе под нос.

Она отступила на два шага и бросилась прямо на дьяволицу. У той уже появилась вторая рука и пара рогов. Используя шест, как прыгун, Зена взлетела в воздух, сделала кульбит и приземлилась на обе ноги прямо перед Афродитой.

Богиня любви хотела что-то сказать, но в этот момент Зена опустила шест ей на голову. Афродита, не пикнув, грудой свалилась на землю и вспыхнула, её голова откатилась, а серо-синяя дьяволица за спиной вдруг исчезла, будто кто-то задул свечу. В воздухе остался лишь запах серы.

– Кретинка, – шепнула Зена и повернулась, ища глазами Афину.

Она была прямо перед ней, меньше, чем в двадцати футах. Рядом с ней стояли Гера и Зевс, высокие, надменные и нисколько не похожие на Богов, несмотря на жирные брюхи.

– Зена, прошу тебя, беги! – взмолилась Афина.

Хороший совет, учитывая, что перед ней была уже вся труппа. Некоторые излучали странного цвета энергию, такую же, как Афродита. Другие, в том числе мужчина с круглыми чёрными глазами, даже не были похожи на людей. Зена попала в окружение, но она была уверена, что сможет пробиться, если захочет.

Она бросила взгляд на Афину и увидела в её глазах отчаяние. Афина махнула на себя рукой и хотела только, чтобы спаслась Зена. Но теперь Зена ни за что не могла уйти. Кем бы Афина ни была, Зена точно знала, что у неё есть душа.

– Я никуда без тебя не уйду, – сказала Зена Афине.

Бог Зевс и Богиня Гера засмеялись глубоким и безжалостным смехом.

– Убейте её! – приказали они в один голос.

========== Глава 10 ==========

От Джины Андерсон разило виски. По крайней мере, так назвала этот запах Корделия. Для неё это была просто вонь перегара. Она надеялась, что этот запах вскоре выветрится из машины.

– Сразу вон там, – сказала ей миссис Андерсон.

Корделия остановила машину у обочины дороги, не говоря ни слова. Списанная или нет, она всё равно была копом, и ей не нужно знать, что некоторым учительницам мистера Автолика путь к её дому более чем знаком. Как уже не раз говорилось, Корделия родилась на свет без чувства такта. Она не пользовалась маленькими неправдами, чтобы не задеть чьё-то хрупкое самолюбие. Она не лгала. Но она знала, что бывают случаи, когда лучше всего промолчать.

Миссис Андерсон вылезла из машины, а Корделия ткнула в кнопку, опуская стекло на дюйм. Конечно, ей не хотелось, чтобы у неё украли машину, или магнитолу, или воздушную подушку безопасности, но перед тем, как вернуться в машину, она должна была проветрить её от этой вони.

Положив ключи в карман, она пошла вслед за миссис Андерсон к её дому. За всю дорогу та глянула на Корделию лишь один раз, и сейчас, не говоря ни слова, распахнула перед ней калитку, и Корделия пошла прямо по дорожке, предоставив хозяйке следовать за ней.

Поднявшись по ступеням крыльца на веранду, они подошли к двери дома Джины. Позвякивая грудой ключей, та отперла все три замка, и дверь распахнулась. Отступив в сторону, миссис Андерсон пропустила Корделию вперёд.