Текст книги "Xena - The Queen of vampires. Arachne (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

Соавторы: Габриэлла Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

– Идти можешь? – спросила она.

Та кивнула.

– Ладно. Пойдём быстрее.

Закутав Афину в одеяла, Зена и её друзья повели её к выходу.

***

Лила стегала лошадь молча, пытаясь взглядом убедить Габриэль, что в конце концов всё будет в порядке. Но за время знакомства с этой весьма интересной группой она поняла, что лучше всего просто плыть в потоке событий. И ещё она узнала, что не всегда получается так, как хочется. И потому, пока Джоксер и Зена засыпали вопросами бедняжку в повозке, Лила сказала Габриэль:

– Дэвлин нашла мне замену на концерт.

– Как она восприняла твоё отсутствие? – спросила та.

Лила пожала плечами:

– Так каждой из нас приходится ходить на свадьбы. И я известила её больше чем за неделю.

Она улыбнулась ленивой улыбкой, которая стала шире, когда Габриэль вспыхнула.

Отличная сестрёнка.

Зена осмотрела округу:

– Мама, наверное, спит. Я пойду и объясню…

– Нет! – сказала Афина с расширенными от страха глазами. – Никто не должен знать, где я. Ни один человек!

– Но, Афина, – начала Зена, – есть же люди, которые могут тебе помочь. Моя мама проводит выставку для группы, которая помогает беглецам. У них есть приют…

– НЕТ! – Она вцепилась в борт повозки. – Если вы хоть кому-нибудь скажете, я снова убегу!

– К себе в подвал, – предложил Джоксер Зене. Она сморщила прямой нос. – Сейчас поздно, она вся избита, и нам надо держаться подальше от других. Идёт?

Зена всё равно сомневалась.

– Ладно, – решила она наконец. – У нас есть раскладушка. И я достану одеяло.

– Мне только крыша над головой нужна, – попросила Афина.

***

Мать Зены оставила записку, что уехала в Эладу наблюдать за упаковкой взятых взаймы полотен Рона Кассатта и что, быть может, там заночует. Зена с облегчением вздохнула – это упрощало дело. Разговор на берегу был непростой. Мать больше не хотела оставаться в стороне. Неужели она не понимает, что её просьбы только усложнят Зене жизнь?

С другой стороны, Зена понимала, как осложняет жизнь матери то, что её дочь – Воительница.

Когда Зена убедилась, что Афина устроена, она пошла спать, и мысли её метались между вполне понятной заботой матери и всей этой мистерией, накрученной вокруг Афины и тёмных арахней. Она вертелась, смотрела на часы, обещая самой себе, что в полночь пойдёт и посмотрит на Афину. Вот она опять посмотрела на часы. Двадцать одна минута двенадцатого.

Уже близко.

Она откинула одеяло, встала и критически взглянула на нижнее бельё. Задание требовало халата.

Она собиралась подойти к шкафу, когда в окно быстро влез Торис, бросился на неё с настоящим вампирским лицом и швырнул на кровать.

– Ох! – удивлённо вскрикнула она.

– Закрой глаза, Зена! – шепнул он, ярко сверкнув жёлтыми глазами. – Не шевелись!

– Торис! – начала она, пытаясь подняться. – Что…

Он бросился на неё сверху, прижал к матрацу.

– Глаза закрой! – зарычал он. – Ни звука! Не дыши!

Леденящий ветер хлестнул по комнате. Он пронзительно засвистел, заставив Зену вздрогнуть. Она рефлекторно попыталась вскочить с кровати.

Торис держал крепко, не давая ей шевельнуться.

– Это Дикие Арахны, – шепнул он. – Они летят через Амфиполис, Зена. Охотятся за душами. Если ты откроешь глаза, они тебя схватят.

========== Глава 7 ==========

К доносящемуся снаружи свисту присоединился резкий вой и частое дыхание псов, свирепое и хищное. Окно было на втором этаже, но звуки слышались где-то совсем рядом, и казалось, что разъярённые псы совсем близко. Зена застыла и попыталась открыть глаза, но Торис закрыл их рукой.

– Церберы ада, – сказал он. – Они бегут впереди Арахней, и их ноги никогда не касаются земли.

– Но…

– Тише! Они тебя услышат. И найдут.

Она затихла в темноте, а он держал её, обхватив левой рукой оба её запястья. Вторая рука мягко прикрывала её глаза. Губами он прижался к её щеке, и она знала, что он чувствует дыхание, вырывающееся с каждым ударом сердца. Когда-то она сказала ему: ≪Когда ты так целуешь меня, я хочу умереть≫. Иногда ей действительно казалось, что она умрёт без поцелуев брата.

Послышался ужасный смех, бормотанье и звук арахнейского рога. Торис ослабил хватку на её запястьях и крепко взял за руку, будто призывая молчать.

Раздался шорох и царапанье сотен громадных ног. Волна отвращения прошла по телу Зены, и она вздрогнула. Она была…нет, не испугана. К своему ужасу она обнаружила, что её захлестнула волна страха, панического, беспомощного, какого она никогда не испытывала. Бессмысленного страха, возникающего помимо неё.

Будто боялась сама её душа.

Воительница жалобно всхлипнула.

– Тс-с! – сказал Торис. – Это тёмные арахны. Они – разведчики Арахнеи. А сейчас будет сама Арахнея.

И в комнате застучали копыта; окна, стены и двери задрожали, как от бури. Зена закусила губу, чтобы не закричать. Забиваться в угол – это не для неё, и всё её существо требовало вскочить и встретить Дикую Арахну лицом к лицу.

Громче застучали копыта, ещё громче. Зена собралась, приготовилась, что её затопчут. Её трясло от холода, как будто она барахталась в ледяном море.

– У их предводительницы паучьи уши. Она чешуйчатая, и всякий, кто увидит её лицо, умрёт, – шепнул Торис. – Все отворачиваются, когда Арахнея пролетает мимо.

– Торис…

– Тише, Зена. Моя душа – моё проклятие, и её им не взять. Но они могут завладеть твоей.

Комната гудела от воя собак, топота копыт и стука сердца Зены у неё в ушах. Тело сводило холодом. Прижатая Торисом к кровати, она еле дышала.

Потом на кровать навалилось что-то ещё, и она услышала, как охнул Торис.

Тяжесть исчезла.

Но всадницы летели, может быть, над ней или через неё. Она не видела. И это сводило с ума.

Она слышала ржание коней, удары бича, глубокий и злобный смех.

Пахло влажной землёй, конским потом и чем-то ещё, что она не могла определить, как будто кто-то зажёг сотню спичечных коробков одновременно.

Снаружи, с улицы, донёсся крик смертной муки.

***

– Ма! Мама! – закричала Бритни Андерсон, когда вспыхнула тьма и огромные трёхголовые чёрные псы с воем закружились вокруг. Шер услышала шум и выбежала посмотреть, что стряслось.

Её подхватил вихрь. Она снова закричала, призывая мать на помощь. Но от того, что предстало её взору, Шер вскрикнула и закрыла лицо руками.

По небу скакали на вороных жеребцах тёмные всадницы в древних военных костюмах. Перед ними нависала тень в огромном плаще, сотканном из тысяч вопящих лиц, и тень эта смотрела на Шер, и глаза её горели красным зловещим огнём. На голове всадницы был шлем, из-под него змеями вились пряди длинных волос. Паучьи уши возвышались над шлемом, но было непонятно, закреплены они на нём или растут из головы всадницы!

А впереди бежали огромные чёрные церберы, совершенно беззвучно, пока не закинули головы вверх и не испустили вой. Из пастей и ноздрей собак полыхало пламя.

Женщина с паучьими ушами показала рукой на Шер.

Огромной тёмной массой все нахлынули на неё.

Прыгнули псы, щёлкая челюстями, впиваясь в лицо и руки. Крупные твари, которых она видела в лесу, спрыгнули со спины церберов и с сёдел коней и бросились на неё, разрывая и терзая плоть, и она рухнула на колени.

Выл ветер, пламя из собачьих пастей полыхало хвостами комет. И тут налетели всадницы, вздымая копья. Одна взмахнула над её головой сетью, метнула…

– Нет! – вскрикнула Шер, закрывая голову. Её бросило на мостовую, потом подняло в воздух, как пойманную сетью рыбу, перебросило через седло. Она пыталась поднять голову, но тяжёлый удар обрушился сзади.

– Бритни!!! – донёсся далёкий голос матери.

– Ма… – крикнула Шер. Не Шер, Бритни, Бритни Ива Андерсон её звали. Она была Бритни, и её мать была Джина Андерсон, полисменша, и пока Бритни не было, умер её отец. Бритни, которая так хотела быть кем-нибудь другим, потому что понятия не имела, как её любят родители. Потому что понятия не имела, как любить себя саму. Бритни, которая видела выходящего из могилы мертвеца. Бритни, теперь уже с совершенно белыми волосами, подняла дрожащую руку и подумала: ≪Если мать сможет до меня дотянуться, она меня спасёт≫.

– Мама, – шепнула она и потеряла сознание.

Джина Андерсон услышала удаляющийся топот копыт, голос дочери, звавшей на помощь, увидела тени коней и исчезнувших во тьме всадниц. Она упала на колени и раскинула руки.

– Нет! – крикнула она. – Нет! Только не сейчас!

***

У Зены раскалывалась голова.

Крики на улице оборвались. Вой ветра стих. Начал смолкать шорох и скребущий звук. Ещё глуше простучали копыта.

И стало тихо. Всё кончилось.

Торис выдохнул прямо в щеку Зены. И сказал:

– Мне пора. Уже почти рассвет. Но не выходи до первого света. Они могут вернуться.

Он её отпустил и отошёл, и Зене стало грустно. Торис подошёл к окну и выглянул.

– Я слышала чей-то крик, – сказала она, садясь в кровати и прикрываясь одеялом. – И это был не потусторонний звук.

– Я тоже. Не знаю, кто кричал, но наверняка её схватили, – сказал Торис, продолжая осматривать улицу. – Кстати, знаешь про эту полицейскую, подругу Автолика? Её дочь объявилась.

– Так это ж хорошо! – вскричала Зена.

– Тише! – Он резко повернулся к ней. – Она и её дочь отправились к Автолику в школу. Автолик пытался тебе позвонить, сказать, до чего они вместе додумались. Он оставил мне голосовое сообщение на мобильный, и я пробовал ему перезвонить, потому что вспомнил один миф про большой народец: они ездят вместе с Дикой Арахной. А раз я слышал рог в ту ночь… Но я боялся, что ты выглянешь и Арахна тебя заберёт.

– Афина! – вдруг сказала Зена и бросилась к двери, позабыв, что на ней надето лишь нижнее бельё. – Там в подвале эта сбежавшая девочка! Надо посмотреть, как она!

– Зена, нет! Ты должна затаиться до первого луча солнца. Сети расставлены. Они всё ещё охотятся.

– Но она там одна! Она же ничего этого не знает!

– Нет! – Торис толкнул её на кровать и придержал. – Ты ей сейчас не поможешь. Скорее всего, они её уже взяли.

– Ох, нет! – Зена широко раскрыла глаза. – Может быть, там, где она была, ей было безопаснее. Торис, неужели я дала им забрать её?

– Ты не знала. Никто не знал. – Он посмотрел на неё серьёзными глазами. – Автолик хотел, чтобы я предупредил тебя. Я искал тебя по всему Амфиполису.

– Я вернулась на Ярмарку, – сказала она и полыхнула взглядом в ответ на его недовольную гримасу. – Нечего! Я же Воительница.

– Я знаю. – Он дотронулся до её щеки. – Когда рассветёт, иди к Автолику. Он тебе расскажет обо всём, что мы знаем.

– Поскольку завтра будний день, я буду в школе, – сухо ответила Зена.

Он заставил себя улыбнуться.

– Зена, мне пора. Скоро рассвет.

– Иди, – кивнула она.

– Не проверяй до рассвета, как там твоя подруга, – напомнил он ещё раз.

– Не буду.

Лежа на кровати, она смотрела ему вслед: вот он перебросил ногу через подоконник, потом другую. Взглянув на неё в последний раз, он скользнул в темноту.

Лежа с открытыми глазами, Зена тревожно ждала рассвета.

Это было неправильно. Ей не полагалось бояться тьмы.

Этой тьме полагалось бояться её.

***

Бренда Сейр уже почти заснула, когда услышала, как кто-то или что-то копается в мусорном баке на улице.

Она резко села, спугнув Саймона, лежащего на кровати, и скривилась от боли в бедре.

Уже осторожнее она спустила ноги, влезла в тапочки и взяла халат.

– Ладно, сейчас я вам дам, – буркнула она себе под нос и зашаркала к выходу, на ходу натягивая халат и завязывая пояс. – Вы только не уходите. Сейчас я приду.

Со всей доступной ей быстротой она достала фонарь и направилась к кухонной двери, ругаясь себе под нос. Уже две недели кто-то её доставал. Копался в мусоре. Рвал письма в почтовом ящике. Даже проводку грыз в доме.

Еноты, говорили полицейские. Вредители какие-нибудь. Может, большие крысы.

Хулиганы, говорила Бренда. Мальчишки. Лоботрясы. Еноты писем не рвут.

А мальчишки не грызут проводку.

– Я им покажу, – бурчала Бренда, спускаясь по трём ступенькам из кухни на задний двор.

И там Бренда Сейр застыла.

На той стороне двора через деревянную изгородь перемахнула ужасающе мерзкая особа и, спрыгнув, присела. Смотрела она прямо на Бренду. Лицо, как из фильма ужасов – всё в шрамах и ожогах, хотя может быть, это была маска. Глаза горели жёлтым огнём, изо рта торчали большие острые зубы.

– Ты, панкерша! – рявкнула Бренда, поднимая кулак. – Тебе меня не напугать! Я уже вызвала копов, так что можешь снять свою дурацкую маску и посмотреть мне в глаза, как женщина!

Особа прыгнула на неё и повалила её на землю.

– Эй, ты! – крикнула Бренда, дёргаясь от невыносимой боли в бедре. – Эй!

Та вскочила на Бренду верхом и вонзила зубы в шею. Сама она тоже была ранена, и её кровь капала Бренде на лицо. Бренда взвизгнула от ужаса и боли.

И замолчала.

Глаза её были широко раскрыты.

Но Бритни Сейр не видела уже ничего.

Не видела, как вампирша утолила жажду и удовлетворённо отвалилась от обескровленного трупа.

Не видела её недоумённой гримасы, когда орда мерзких серо-синих тварей, копавшихся в мусорном баке, вылетела оттуда и напала на вампиршу. Они жадно набросились на неё, как она набросилась на человека.

Не слышала оглушительного грохота копыт, когда тёмный, как ночь, силуэт на угольно-чёрном коне прискакал в полуночном небе.

Тень заложила стрелу в лук, а конь вскинул голову и заржал. Газовыми факелами вырвалось пламя из его ноздрей.

Силуэт выпустил стрелу. Она ударила в грудь вампирши.

И она с визгом рассыпалась в пыль.

И эта пыль осела на открытые, невидящие глаза Бритни.

***

Наконец-то. Небо порозовело, и Зена бросилась вниз, предварительно накинув на себя халат.

Ударом распахнула дверь подвала.

– Афина? – позвала она, вглядываясь во тьму.

Она оставляла свет – наверное, та его выключила.

Зена щёлкнула выключателем и сбежала вниз по лестнице.

К её огромному облегчению, та сидела на раскладушке. Спиной к ней, но выглядела вполне нормально.

– Ну, слава Богам! Ты слышала ночью весь этот шум? – спросила она и подумала, что надо бы объяснить. Хотя нет, Афина – всего лишь сбежавший ребёнок. Следуя наставлениям Автолика, она не должна была никому рассказывать о Подземелье Ада и его страшных жителях…или гостях.

Афина не шевелилась. Зена вдруг поняла, что девочка даже не повернулась на звук её шагов по лестнице.

– Афина?

Зена обошла её вокруг и присела. Глаза девочки были закрыты, но она была слишком неподвижна, слишком безмолвна для спящей. Губы её были полуоткрыты, но дыхания не было заметно. Она не шелохнулась – сидела неподвижно, как статуя.

– Афина?

Зена положила руку на пульс и тут же её отдёрнула.

Пульса не было, но было другое: тело Афины было холоднее льда, будто она замёрзла насмерть. Зена вспомнила свирепый ветер и подумала, не так ли выглядит человек, душу которого взяла Арахна. Если осталась только кожа и…

– Паутина? – сказала Зена с удивлением.

Она увидела белые следы на руках, потёрла пальцы друг о друга, определяя консистенцию. Они были липкими.

На шее Афины остались отпечатки, будто она сунула руку в краску. Или в паутину.

Она была сделана из паутины.

***

НА ЛЕСНОЙ ПОЛЯНЕ:

ЗЛО, МЕРЦАЯ, ПРОБУЖДАЛОСЬ К ЖИЗНИ.

ТИХИЙ СМЕХ ПРОКЛЯТЫХ, ИСТОШНЫЙ КРИК ТОЛЬКО ЧТО ПОЙМАННЫХ ЖЕРТВ.

ДЕРУЩЕЕСЯ НАД ОБЪЕДКАМИ ЦЕРБЕРЫ АДА.

СОБАКИ ПЕРЕСТАЛИ ЛАЯТЬ И ЛЕГЛИ НА БРЮХО, ЖАЛОБНО СКУЛЯ. КОТЫ В СТРАХЕ ВЫГНУЛИ СПИНЫ И ЗАШИПЕЛИ ВО ТЬМУ. ПРОСНУЛИСЬ И НЕУТЕШНО ЗАПЛАКАЛИ МЛАДЕНЦЫ.

И ДЕРЕВЕНЬКА, СТОЯЩАЯ НАД ПОДЗЕМЕЛЬЕМ АДА, В УЖАСЕ ВСКРИКНУЛА.

========== Глава 8 ==========

Зена натягивала джинсы и блузку и по очереди обзванивала друзей. Пока всё было хорошо, и она настолько успокоилась, что смогла заколоть чёрные волосы заколкой-бабочкой. Но рука с мобильным начала дрожать, когда она осторожно спросила у отца Джоксера:

– Значит, вы не знаете, пришёл ли Джоксер вчера домой?

– Ну, я уверен, что да, – ответил его отец отсутствующим голосом. У него в комнате так гремело радио, что Зена едва слышала ответ.

– Он мог уже уйти в школу?

– Да, наверное, он в школе, – ответил отец Джоксера, явно чем-то занятый. – Попробуй его там найти, Зена.

– Спасибо. А правда, сильная ночью была буря?

– Что?

– Ничего, мистер. Спасибо.

Зена прервала связь. Все были на месте, кроме Джоксера. И Автолика, но он уже наверняка в учительской или в библиотеке. Она его там поймает.

Зена пришла в школу только к середине четвёртого урока. Уже входя в дверь, она вспомнила, что забыла очки. Хотя это было неважно. После прошедших суток она вряд ли сможет внимательно преподавать на уроках, с очками или без.

На улице был прекрасный осенний день – солнечный и не по сезону тёплый, даже для Греции. Но Зене было холодно, она почти замёрзла. Во время урока, когда ученики сидели в классах, коридоры школы были непривычно пусты, и ей было тревожно. Зене не хотелось быть одной.

За спиной что-то загрохотало, и Зена, вздрогнув, резко повернулась. Какая-то старшеклассница собирала выпавшие из шкафчика книжки. Она лихорадочно оглядывала коридор, и Зена по её глазам поняла, что сейчас она тоже должна быть в классе.

Ей стало уже не так одиноко, но ещё холоднее. Грохот оказался только звуком открываемой двери и рассыпавшихся по полу книг, но сердце у неё всё ещё колотилось.

Воительница нервничала. С этим не приходилось спорить. И это ей было очень неприятно.

Зена прибавила шагу, глядя прямо перед собой и стараясь не вспоминать, какой бледной и измождённой она была сегодня в зеркале, пока не успокоилась настолько, что смогла пойти в школу. Афину она укрыла тяжёлым одеялом, не придумав, что ещё сделать.

Ладно, это уж точно дело для Наставника. Пусть Автолик думает, ищет ответы. Сейчас сгодятся любые. В последние дни всё оказывалось не таким, каким должно быть, и Зена чувствовала себя обескураженной. А это вредно для здоровья.

Со вздохом облегчения она подошла к двери библиотеки и толкнула её двумя руками, как крутая бандитка, вваливающаяся в салун. Каблуки её сапогов застучали по плитке. Слышно было, как Автолик копошится в кабинете – наверное, чай готовит.

– Хорошо, Автолик! – позвала она. – Просветил бы ты меня. Что мне надо знать о том, что называется Дикой Арахной? И знаешь ли ты про Джок…

Зена удивлённо заморгала, когда из двери вышел седовласый мужчина в очках и с тремя книгами под мышкой.

– Не знаю, как мистер Автолик допускает такое непочтительное обращение с собой, юная леди, – сказал пожилой мужчина, – но в моё время учителя-библиотекари не могли общаться с другими учителями подобным образом. Не говоря уже о том, что вы должны сами заниматься своими исследованиями, а не полагаться на доброту вашего школьного библиотекаря и учителя.

И он осуждающе посмотрел на Зену.

– Кто вы? – спросила Зена. – И где Авто…то есть мистер Автолик?

– Мистер Автолик позвонил и сообщил, что заболел, – ответил мужчина. – Я мистер Уинстон, и когда-то я был здесь учителем и библиотекарем. Семь лет назад я ушёл на пенсию и благодарю за это Богов. Мистер Автолик не слишком усердный организатор, не так ли?

Казалось, мужчина на мгновение смягчился, но теперь всё тот же твёрдый взгляд был снова устремлён на Зену.

– А вы, юная леди? – спросил он. – Разве вам не полагается сейчас вести урочные занятия?

Зена заморгала. Никакой ответ не приходил на ум. Этого она ожидала меньше всего. Автолик никогда не отпрашивался по болезни, кроме нескольких дней после…после смерти Джонни Кэлендара. В Амфиполисе такое творилось, и столько вопросов роилось в мозгу Зены, что она никак не рассчитывала самостоятельно найти на них ответы. Ей был нужен Автолик.

Но опять-таки: он несколько раз выходил вместо неё в патруль. Может быть, она снова может поменяться с ним ролями, только теперь по-другому.

– Я…я провожу одно исследование, – сказала Зена и слегка покраснела. – Как вы сказали, я должна это делать сама, но мне действительно нужны кое-какие книги, которые есть у мистера Автолика. Я думала, он мне поможет, но если бы вы могли…

Мистер Уинстон был шокирован.

– О, нет, моя дорогая, боюсь, что нет, – поспешно сказал он. – Вещи мистера Автолика – это вещи мистера Автолика, и никто, кроме него, их трогать не должен. Уверен, что если вы придёте завтра, мистер Автолик будет очень счастлив вам помочь. Аккуратным он отнюдь не является, но мистер Автолик человек очень добрый и по-настоящему любит книги и преподавание.

Зена вздохнула, буркнула что-то вроде ≪спасибо≫ и вышла в коридор. За её спиной мистер Уинстон ещё договаривал:

–…но этой библиотеке не повредило бы больше света, как и учительской. Здесь и там такая гнетущая обстановка.

Зена несколько секунд постояла в стерильно чистом коридоре, не замечая досок объявлений, увешанных разноцветными свитками о чём угодно – от кампаний против курения до разрисовывания тела хной. Шкафчики были выкрашены каждый в свой цвет, на них были налеплены стикеры и временные татуировки, которые уборщицы сдирали не очень усердно.

В коридоре её взгляд упал на плакат, извещавший о большой боевой игре в субботу. Месяца за полтора до встречи выпускников, подумалось ей.

Хотелось бы ей побывать на боевой игре.

Но рядом с объявлением о боевом турнире висела листовка Приюта Беглецов с портретом маленькой Тины. Зене действительно хотелось, чтобы в её жизни бои значили больше, но жизнь её очень рано стала слишком реальной.

Так что же теперь? Можно пойти к Торису, хотя он вряд ли сможет предложить ей больше, чем предупреждения и страшные легенды, рассказанные ночью. Всё тот же её старый Торис. Нет, если точно, то НЕ ЕЁ Торис.

Значит, здесь помощи не будет. И не будет помощи от таинственно исчезнувшего Автолика. И от…

Тут ей пришло в голову, что Автолик мог вовсе и не звонить. Директриса просто предположила, что он заболел и предложила мистеру Уинстону его заменить. Хорошо, что Торис ей сказал не смотреть, как скачет Арахна, но ведь Автолик мог попытаться заняться этой Арахной сам? И Джоксер с ним?

Если Арахна схватила и его, и Джоксера?

Холод, окружавший её всё утро, проник в кости, несмотря на огонь тревоги, загоревшийся в груди. Тревоги и лёгкой тошноты.

Зена отбросила всё это в сторону. Она боялась, а не просто тревожилась за друзей, и сама не понимала почему. Но страх был частью её работы. Если бы ей хватало не бояться, когда для того есть причины, она была бы давным-давно мертва. Нет, она – Воительница, она – Королева вампиров. Зена не знала, что именно происходит и как одно с другим связано, но она чувствовала пронизывающую воздух злую волю даже при сиявшем на улице солнце. Что-то злое приближалось…или было уже здесь.

Но она найдёт способ его остановить.

Её мысли прервал школьный звонок, и Зена вздрогнула. Тут же её окружили сотни учеников, устремившихся в опасный путь на обед в столовую.

Зена дала себя увлечь волне голодных школьников.

***

– Пожалуйста, ради меня, нельзя ли здесь об этом не говорить? – жалобно взмолилась Корделия. Обрамлённые чёрными ресницами карие глаза напомнили Зене изображения печальных детей на бархате. – Разве вам мало того, что я осмелилась показаться с вами прилюдно?

Зена остановилась. Корделия продолжала жалобно смотреть на неё. Но уж она точно не выглядела ребёнком, одетая в пламенно-красный ангорский свитер с короткими рукавами, чёрные брюки и очень стильные туфли на шпильках. Зена оглядела столовую. Несмотря на все ≪от-кутюреные≫ усилия Корделии, никто на них не обращал внимания. Как всегда. Но в этот раз Зена не видела вреда в излишней осмотрительности.

– Я постараюсь хорошо себя вести, – сказала она Корделии, которая в ответ удовлетворённо кивнула, быстро огляделась и снова вернула Зене своё внимание.

Джоксер, восхитительный Джоксер, чудесным образом спасшийся и сидящий рядом с ними, выковыривал вилкой сыр из хрустящей пиццы. Обычное поведение Джоксера, но Зена его хорошо знала. Он вёл себя слишком тихо. И под глазами у него были круги, как у Автолика.

И Габриэль сегодня была слегка не в своей тарелке. Как и все они. Все выглядели не лучшим образом, никто не смеялся по-настоящему.

– Ладно, – сказала Зена. – Так что же мы всё-таки знаем?

– За ночь пропало не меньше двадцати трёх человек, – мрачно объявила Габриэль. – И ещё… семь подтверждённых случаев внезапной смерти новорождённых.

Вид у неё был убитый. Джоксер положил вилку и провёл рукой по лицу.

– Боги мои! – прошептала Зена. – Эта Арахна промчалась по всему Амфиполису.

– Малышка мистера Блейка…она одна из них.

В голосе Корделии послышалась дрожь, которую Зена никогда раньше не слышала, даже у того парня, который в ужасе увидел труп девушки, с которой встречался.

– Он меня иногда просил посидеть с ребёнком, – добавила Корделия и отвернулась, будто желая ещё на кого—нибудь посмотреть.

– Миссис Красиловски, старушка на моей улице, – сказал Джоксер. – Исчезла. Мои родители спали, но мать сказала, что её что-то разбудило, она подошла к окну, словно лунатик.

– Боги, Джоксер! – ахнула Корделия. – Если Торис прав, а твоя мать их видела, значит…

– Да. – Джоксер кивнул, не глядя ни на кого из них. – Я проверил окно. Перед ним растёт большое дерево. Если хочешь выглянуть на улицу, нужно постараться.

– Какая обычная история, – сказала Корделия. – По улицам скачут какие-то призрачные конницы, похищают людей, убивают младенцев, и никто не замечает? Каждый про себя думает: ≪Эй, чего это я проснулся в такой час? Чёрт побери, да я хожу, как лунатик≫. Что за ерунда?

– Обычное амфипольское нежелание смотреть правде в глаза, – заключила Габриэль.

– Но в чистом ли везении дело? – спросила Зена. – Почему мать Джоксера не стала смотреть? Хватали тех, кто подвернётся или выбирали? И что с Афиной? Ладно, ночные призрачные всадницы крадут людей – хорошо. Но как эта забитая беглянка превратилась в кучу паутины?

Ответа не было.

– Габриэль, зайди в учительскую. Там в компьютере найди мне всё, что есть по Дикой Арахне. – Зена замолчала и посмотрела на Габриэль внимательнее. – Когда полнолуние?

– В следующие выходные, – сказала Габриэль. – Ты не волнуйся, Лила пока с нами. Я с ней говорила утром, и она поняла, что мы что-то будем делать. Ей сегодня днём к зубному.

Джоксер открыл было рот, но все три девушки так на него посмотрели, что он счёл за лучшее промолчать.

– Джоксер, звони Автолику каждую свободную минуту. А теперь все разойдёмся на уроки и встретимся после школы в библиотеке. Если Автолик не появится, дождёмся, когда уйдёт мистер Уинстон и вломимся. Нам нужны эти книги.

– Автолик нам нужен, Зена, – сказал Джоксер. – Многие из этих книг даже написаны не по-гречески. Без него нам вряд ли особо повезёт.

Зена посмотрела на него долгим взглядом.

– Тогда не будем рассчитывать на везение.

***

На улице ещё ярко светило солнце, но температура начала стремительно падать. Примерно на пятнадцать градусов в час. Она дошла до шестидесяти трёх* и продолжала снижаться.

За дорогой Семнадцать поднимался в холодном воздухе лесопарк. Служба Национальных Лесопарков спасла его от разработки в прошлые десятилетия, и хотя ≪прогресс≫ всё же отщипывал от него кусочки, он оставался самым большим лесом в округе.

В глубине лесопарка была поляна. В середине её что-то мерцало. Тусклый свет, которому удавалось пробиться через густую листву, поглощался чем-то, высасывался, как мозг из кости. Оставалась только тьма. Тьма и холод, и они расходились от поляны по всему лесу.

Никто из проезжавших по дороге Семнадцать ничего необычного не замечал. Темнота, которая ползла по лесу, поглощая дерево за деревом, снаружи не была видна. Просто казалось, что сам лес стал гуще, глубже. Будто существовал не только в этом мире, но и ещё в каком-то.

Нет, проезжающие ничего не видели. Но те немногие, которые вошли в лес – парень с девушкой, сбежавшие с уроков, чтобы вместе провести день, пожилая профессорша, вышедшая на прогулку, защитник окружающей среды, взявший под личную охрану этот участок дикой природы, – пропали. И об этих людях никто никогда больше ничего не слышал.

Были такие, которые верили, что эти четверо всё ещё бродят в лесу и людям слышны их крики о помощи.

Что-то мерцало в центре поляны. По траве, по корням и камням, по веткам и палой листве расползалась тьма.

***

Только в половине четвёртого Автолик остановил свой верный и дорогой ценой отремонтированный велосипед на парковке амфипольской школы. С большим облегчением он отметил, что машины директрисы на почти пустой стоянке нет.

В гараже возились целую вечность. Когда он вернулся наконец домой, на сотовом, который он забыл дома, была куча голосовых посланий от Зены и её друзей. К сожалению, он никак не мог с ними вовремя связаться, но у него камень с души свалился, когда он услышал их голоса. Он решил, что Торис нашёл Зену, а она смогла предупредить всех своих друзей об Арахне.

Автолик полагал, что прошлой ночью они отправились на какое-нибудь опасное, но плохо продуманное предприятие. Возможно, учитывая сложные отношения с родителями, они могли разъехаться по домам. В этом случае он наверняка найдёт предлог обзвонить их дома.

Автолик напомнил себе, что для Зены предлог не нужен. Сирена не выражала восторга по поводу статуса своей дочери, но она знала о нём.

Он поплотнее запахнул плащ и направился к школе. С утра температура упала не меньше чем на двадцать градусов, и хотя синоптики продолжали это отрицать, Автолик был уверен, что будет дождь. Такое погодное возмущение не может обойтись без осадков.

Угнетённый всем, что случилось за сутки, Автолик открыл дверь школы своим ключом. Кивнул дружелюбной девушке, которая сменила Джорджа в группе техников, небрежно потёр усы и пригладил чёрные взлохмаченные волосы.

Из-за угла послышались лёгкие шаги, и когда Автолик подходил к библиотеке, появилась Лила.

– А, Лила, как раз вовремя, – радостно сказал Автолик и открыл дверь библиотеки. – Мне может понадобиться твоя помощь в обнаружении…

– Автолик!

Наставник увидел разгневанное лицо Королевы вампиров.

– Где тебя черти носили? – вопросила Зена, упираясь руками в бока.

Вопреки всему, Автолик не мог сдержать улыбки.

***

– Я надеялся, что Торис будет словоохотлив, – сказал Автолик со своим обычным отсутствующим видом, проглядывая свитки на столе. – Тем не менее я получил некоторую информацию от коллеги, и эта информация может оказаться полезной. Кроме того Джина и её дочь тоже добавили в эту мозаику кое-какие детали.

Он вышел из кабинета и подал свиток Зене, сидевшей на столе рядом с Габриэль. Зена проглядела факс, нахмурилась и передала его Габриэль.

– Не умаляя ценности мёртвых форм искусства и всё такое прочее, объясни мне, каким образом стишок может помочь нам понять, что всё это значит и что делать с Афиной? – спросила она, подняв чёрную бровь, исчезнувшую под чёлкой, и вопросительно глядя на Автолика.

Джоксер и Корделия сидели на библиотечном столе, и Корди красила ногти при свете настольной лампы. Лила повернула стул спинкой вперёд и сидела на нём верхом, положив подбородок на скрещенные руки. Зена подумала, что она выглядит потрясающе, а это значит, что от Габриэль сейчас мало толку. Она будет слишком занята любованием сестры.