Текст книги "Xena - The Queen of vampires. Arachne (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

Соавторы: Габриэлла Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Ведь Зена убивает вампиров, поэтому её и прозвали Королевой вампиров.

========== Глава 3 ==========

Арена битвы была расположена за рядами киосков и харчёвен. Окружённая со всех сторон трибунами, с ярко окрашенной деревянной оградой, обычно она служила для родео и ярмарок скота, которые бывали в день независимости – что-то вроде сельского праздника в июле.

Зене ещё предстояло пережить лето в Амфиполисе, но если родео – лучшее, что деревня может в это время предложить, она не будет переживать, если его пропустит.

– Дамы и господа! – кричала разносчица с большим ящиком содовой, свисающим на толстом кожаном ремне с её плеча. – Утолите жажду!

– Вот ещё то, о чём я говорил, – сказал Автолик, когда все семеро пробирались к пустому ряду скамеек. – Утолить жажду содовой водой. Зрители битв, вероятно, пили вино и эль. – Он улыбнулся. – Можно себе представить, что во времена древних богов, водителей и королей все ходили в небольшом алкогольном ступоре.

– Это означает: ≪Друзья, я куплю вам выпивку, а вы не ужасайтесь? ≫ – поддразнил Джоксер.

Автолик подумал.

– Ну, теперь, когда ты это сказал…

– Пусть наше присутствие тебя не смущает, – сказала Зена. – Необходимость подавать пример для тебя отпала после вчерашнего звонка с последнего урока.

– К тому же тебе больше двадцати одного, как и нам, – и поэтому мы тебя не осудим. – Он потёр руки. – Итак, турнирная битва. А эти военные господа – они сражаются? И если да, то за что?

– За то, чтобы ты помолчал, – сказала Корделия.

– Слушаюсь, ваше величество.

Платформа под ними была сделана из длинных досок – похоже на трибуны на старом поле за деревенской школой Амфиполиса. Напротив того места, где они сидели, был помост. На помосте деревянные стулья без спинок – практически просто табуретки, расставленные по бокам небольшого возвышения, а на нём – украшенные золотом два трона. Между двумя массивными прожекторами, освещавшими место действия, была натянута проволока со знаменами богов.

Бумажный пакет с новым костюмом Корделии лежал у неё на коленях. Наклонившись в сторону, она сказала:

– Я бы его сунула под сиденье, но боюсь, как бы он в щели пола не провалился.

– Не провалится, – заверил её Джоксер, взял пакет и засунул под своё сиденье. Улыбнувшись Корделии, он обнял её за плечи. – Вот и всё.

– Прекрати! – прошипела она, быстро оглядываясь, чтобы проверить, не был ли нанесён ущерб её репутации.

Зена видела, с каким обиженным лицом он убирал руку. Ей хотелось спросить его: ≪А на что ты рассчитывал, когда начинал с ней встречаться? ≫.

Ну, а она сама на что рассчитывала, когда помирилась с Торисом?

Тем временем подошли Лила с Габриэль. Габриэль была в восторге.

Втиснутая между Автоликом и Торисом, Зена молча надеялась, что Торис по-братски возмёт её за руку, и когда он так и сделал, она поразилась, как холодна его кожа. А было время, когда она перестала это замечать. Когда он по-братски обнимал её, она не видела его вампирского лица, не чувствовала холода губ, когда он целовал её в лоб. Была готова не заметить это и тогда, когда они были родственниками.

Если бы только она была готова к худшему…

– Ох! – Автолик внезапно выпрямился и приподнял руку, приветствуя кого-то на той стороне. – Проклятье.

Он опустил руку и тяжело вздохнул.

Зена посмотрела на ту сторону. Автолик разглядывал женщину средних лет с песочными волосами, которая размахивала бумажным стаканом, очевидно, с напитком. Оно выплеснулось на сидящего рядом мужчину, но женщина даже не заметила. Та кто сидела за ней, наклонилась вперёд и похлопала её по плечу. Желтоволосая вскочила на ноги и чуть не опрокинулась.

– Проклятье, – повторил Автолик и обернулся к Зене. – К сожалению, мне нужен…лу, – сказал он торопливо. – То есть…

– Да ради Богов, Автолик, иди, – сказала Зена. – Я знаю, что такое лу.

Он поднял брови.

– Да-да, конечно.

– Это что-то вроде гитары, – сказала она, прикидываясь, что не знает, и хихикнула про себя в ответ на его ошеломлённый взгляд. – Ты думаешь, я в самом деле такая дура, да? Самая пустоголовая Королева вампиров на всю Грецию?

– Нет, отнюдь. – Он говорил очень серьёзно, почёсывая усы и переключая голос на самую нижнюю передачу, будто собирался взять крутой подъём. – Я знаю, что у тебя очень хваткий ум. Хотя должен признать, мне иногда хотелось бы, чтобы ты его лучше использовала.

– Ну спасибо, Автолик. – Она вздохнула. – Иди, покупай свой напиток или что ещё. – Кстати! – просияла она. – Может быть, возьмёшь ещё и поп-корн?

– Я не за напитком, – ответил он с некоторой резкостью и стал пробираться по ряду, бормоча ≪извините≫ и ≪спасибо≫ несвойственным ему торопливым тоном.

Торис посмотрел на неё вопросительно. Зена пожала плечами:

– Не смотри на меня так. Я понятия не имею, что он собрался делать. Ему нужна какая-то особа, по имени Лу?

Торис ухмыльнулся:

– Зена, ≪лу≫ – это на итальянском жаргоне означает туалет. Автолику нужно туда.

– Спасибо, что объяснил. Боги, неужели все вокруг считают, что я Человек Дождя?

Торис снова усмехнулся, чуть криво, и по телу Зены пробежала нервная дрожь. Почему брат так обаятелен? Так невероятно…невероятен? Когда она ещё жила в Австралии, её друг Арон говорил, что любит женщин, в которых есть нечто, что он никогда не мог выразить словами. Он это называл ≪Грррр≫. В Торисе этого самого ≪Грррр≫ было пруд пруди. Иногда – да чего там, почти всегда – это очень осложняло их ≪ отсутствие родственных отношений≫.

Зена сделала вид, что надулась, и наклонилась, чтобы посмотреть на сидящих в ряд друзей. Леди и джентельмены, с одного края этой группы сидит симпатичная девочка, которая оборачивается вервольфом. С другого края – Королева вампиров. Рядом с ней – настоящий вампир. Далее Мортиция и Гомес, только без…

– Помидоры, гнилые помидоры! – кричала разносчица. – Капуста, гнилые фрукты!

– Хм! – сказал Джоксер. – Нападение агрессивных закусок.

– Наверное, в эпоху Древнего Мира не было хот-догов, – брезгливо сморщила прямой нос Зена и посмотрела на Ториса.

Но Торис и сам смотрел озадаченно.

– Вау! – крикнула Габриэль. – Смотрите, друзья!

– Помидоры! – кричала торговка.

И в этот момент великан в капюшоне, с которым Зена уже столкнулась, вытащил на боевую арену телегу с женщиной в колодках. Та согнулась пополам, колени у неё дрожали. Казалось, если она потеряет равновесие, то колодки её задушат.

– Дорогу арестантше! – потребовал человек в капюшоне. – Дорогу той, кто оскорбил наших богов!

Поняв намёк, кто-то в толпе начал свистеть и ухать. Кто-то запустил в колодницу помидором, который разлетелся, как шар с водой, попав ей в голову. Потом ещё один, и ещё.

– Мне это не нравится, – сказала Лиле Габриэль. – Для меня это СЛИШКОМ древнеисторически достоверно.

Зена стиснула зубы, увидев сидящую двумя рядами выше девчонку, которая хлопала в ладоши и прыгала от радости.

***

В теле Ториса сохранилось остаточное тепло дня, земли и воздуха и поглощённой крови, которая принадлежала не ему. Но то, что предстало теперь их глазам, даже его заставило похолодеть.

– Так бывало в то время, – сказал он тихо, сам не заметив, что заговорил. – Когда в Голуэе подумали, что один старик сглазил жену древнего мэра, и та родила мёртвого ребёнка. Беднягу мистера Макинтош поволокли по улицам… – Голос его стал хриплым и он замолчал.

Когда он только обратился в вампира, то сначала понятия не имел об адском существовании, на которое его обрекли, не мог понять, что за каждый совершённый грех придётся расплачиваться страданием.

Потом он поглядел на Джоксера, недоверие к себе со стороны которого, по большей части не высказанное, Торис полностью понимал. И даже был за это благодарен, поскольку знал, что если…если что-то случится снова, Джоксер изо всех сил постарается защитить других от него.

Он всмотрелся в лицо Габриэль, восхищаясь её великодушной натурой. Когда он снова стал Тором, она была первой, кого он попытался убить. Он, точнее, то, что было внутри него, очень хорошо осознавало, что её смерть будет для Зены страшнее всего. Угрызения совести захлестнули его, когда он вспомнил свой восторг от мысли, как он сломает ей шею или высосет всю кровь до последней капли.

Но Габриэль, хотя и нервничала в его присутствии, тревожилась в основном за Зену. Как и все они. И всё же, раз Зена снова его приняла, они все старались сдерживаться. Для Габриэль это должно было быть очень трудно.

Для Автолика – почти невозможно.

***

– Сейчас я это прекращу, – сказала Зена, выводя его из задумчивости.

– Зена, спокойнее. Это всего лишь представление. – Корделия махнула ей рукой, призывая сесть. – Притворяются, понимаешь?

– Все притворяются? – спросил Джоксер громко. – Что ж, Кор, ты в этом разбираешься.

– Верно, Джоксер. Разбираюсь.

Джоксер волновался и даже слегка тревожился. Он замолчал и только прихлёбывал свой подлинный лимонад.

Зена вздрогнула, глядя на бедняжку в колодках на сцене. В неё попало что-то ещё, кажется, пивная банка, и она вскрикнула от боли и обмякла. Её голова в деревянном ярме дёрнулась назад, и было очень похоже, что она сломала себе шею.

Публика взвыла от смеха.

– Ну, это уж слишком! – объявила Зена, вскакивая на ноги.

– Сядь, ты, впереди! – заорали сзади.

Она стала пробираться к проходу.

– Да здравствуют Бог и Богиня! – загремели громкоговорители. – Да здравствует Бог Древнего Олимпа Зевс с супругой Герой!

При этих словах на боевую арену вылетели двенадцать всадниц в кожаных военных костюмах и с мечами в ножнах и с с грохотом окружили телегу. Они сидели на огромных конях гнедой масти, и пыль из-под конских копыт полностью скрыла женщину на телеге.

– Дорогу Богу и Богине! – крикнул другой голос, уже знакомый Зене. Это была Богиня любви Афродита.

– Сядь! – закричал кто-то на Зену.

Торис потянул её за руку.

– Телегу увезли, – показал он. – Наверное, за сценой её вытащат из этой упряжи.

– Да сядь же!

Она сделала глубокий вдох и села.

– Это была пивная банка. Судя по всему, полная.

– Она наверняка обложена ватой. Уверен, что её подготовили.

Взревели фанфары, и всадницы разошлись по углам боевой арены, потом выстроились в круг и пошли галопом.

– Теперь я знаю, как отдыхали люди, жившие в древние века, – сказал Джоксер. – А может, эти воительницы просто ковбойки, у которых сегодня выходной.

Всадницы выстроились двумя рядами. Снова прозвучали фанфары, и на боевую арену рысцой выехала воительница в сверкающих серебристых доспехах и с золотой короной на шлеме. Она была окружена парнями и девушками, сидевшими на лошадях и бросавшими в воздух лепестки роз.

Фанфары взорвались. По рядам трибун пошли люди в белоснежных и тёмных нарядах, изображающие древних олимпийских богов, они размахивали руками и призывали публику кричать:

≪Да здравствуют Бог и Богиня! ≫.

– Да здравствуют Бог и Богиня! – крикнул Джоксер. – Боги, мы вас любим!

На поле древняя свита подвела Бога Зевса к помосту.

Он картинно повернулся в седле и оглянулся назад.

Из ворот высунула нос ослица и внимательно осмотрела толпу. Потом она робко двинулась на боевую арену.

На ослице сидела девушка лет шестнадцати или семнадцати, одетая в костюм принцессы, сшитый из красных и синих материалов, на её голове блестела диадема.

У Зены перехватило дыхание. Это была та самая девочка, которая подглядывала за ней и Корделией. Ну, не совсем подглядывала.

Ослица разогналась, потом рывком остановилась, склонив голову и изо всех сил поддала задними ногами. Это внезапное движение, очевидно, застало девочку врасплох, потому что она перевалилась через голову ослицы и тяжело плюхнулась на землю.

Толпа заревела от восторга. Она глянула на Габриэль – ей это совсем не нравилось. Лиле тоже. Корделия что-то перебирала у себя в сумке, а Джоксер отставил свой лимонад и смотрел на сцену с отвращением.

Принцесса поднялась и медленно заковыляла к помосту, где всадницы слезали с лошадей и поднимались на платформу. Каждая воительница остановилась у своего сиденья без спинки. Когда к ним присоединились Бог Зевс и Богиня Гера, они все поклонились.

– Где Афина, моя никчёмная дура? – вопросил Зевс. К его одежде был прикреплён микрофон.

– Я здесь, мой Бог, я иду! – отозвалась Афина, тоже говорившая в микрофон.

– Видишь? Это просто представление, – заверил Торис Зену.

– Ах ты негодяйка! Ах ты презренная дрянь!

Афина попыталась взобраться на сцену, но она была слишком маленького роста и не сумела даже закинуть ногу на помост. Под хохот зрителей она сделала вторую попытку.

– Залезай немедленно, или, предупреждаю, и для тебя найдётся колодка! – крикнул Зевс.

– Солодка? – переспросила Зена у Ториса.

– Колодка. Как на той девушке, что была на телеге. Это древнее наказание. – Торис потёр лицо.

Зена спросила, оглядываясь:

– А где, кстати, мой Наставник? – у неё расширились глаза.

***

Ярмарка кипела вокруг Автолика и его спутниц. Детишки, изображавшие древних ангелочков, детей Купидона, с цветами в волосах и в маленьких кружевных белоснежных нарядах вопили от восторга, шныряя под ногами у взрослых. Статные молодые мужчины в древневековых одеждах – подпоясанные туники, длинные плащи – пробегали мимо них. Кто-то с плейером, кто-то с арфой. Издали доносились ритмичные звуки танца. В другое время это могло бы даже вызвать у Автолика ностальгию.

Но не сейчас. Сейчас он почти не замечал творящийся вокруг пандемониум. Рядом с ним шла, сгорбившись и спотыкаясь, Джина Андерсон, и Автолик мельком подумал, каково это – потерять ребёнка. Более того, ребёнок сам решил тебя покинуть, сбежать, а тебе надо жить дальше, не зная даже, выжил он или погиб в одиночестве.

У Автолика детей не было, но он считал, что имеет некоторое понятие о том, что переживает Джина. И в глубине души его даже была какая-то извращённая радость из-за того, что ему не дано понять этого лучше.

– Это конец, Автолик, – говорила Джина, когда они отходили от киоска – Андерсон с чашкой кофе, а Автолик с совершенно отвратительным чаем с пряностями. Его омерзительный запах напомнил Автолику лавандовые соли для ванны в бабушкином флаконе резного хрусталя. – Я дошла до точки. В ближайший понедельник меня уволят.

– Может быть, ещё не всё потеряно, – сказал Автолик.

Но он совсем не был в этом уверен.

Может, само время их знакомства создало между ними что-то вроде дружбы. Джонни Кэлендар погиб совсем недавно, и Автолик был погружён в своё личное, глубоко спрятанное горе. И, слушая дрожащий голос офицерши полиции, он думал о пропавшей дочери Джины. И представлял себе, насколько было бы хуже не знать, жив Джонни или мёртв. Если бы он просто однажды исчез бесследно.

И всё же даже сейчас Автолик предпочёл бы это твёрдой уверенности, что он не вернётся никогда. По крайней мере, так он себе говорил. Очень легко уговорить себя, если твёрдо знаешь, что этого никогда не будет. Но он жил над Подземельем Ада, и Джонни погиб здесь. И можно надеяться. Молиться. Быть настолько одиноким, чтобы тебя искушало желание обратиться к древним рунам и древним чарам.

Пить.

Но Автолик ушёл от пьянства. В тот единственный раз, когда он напился в Амфиполисе, Зена так напугалась, что он поклялся себе никогда больше не распускаться. Наставник не может позволить себе роскоши искать выход в забвении.

Можно допустить, что это дозволено полицейской офицерше вне службы. В Италии начальство Андерсон посмотрело бы на это сквозь пальцы, учитывая, что ей пришлось вынести. По крайней мере, в той Италии, которую Автолик знал и любил и по которой так остро тосковал.

– Вы уверены, что можете идти? – осторожно спросил Автолик.

– Нет, но я протрезвею. – Андерсон выглядела ужасно, и от неё разило алкоголем. – Не могу поверить, что я это сделала. Понимаете, я себе заказала колу, а они принесли мне пива. И я подумала: ≪А почему бы и нет? ≫ – Она отставила кофе и скривилась. Наверное, кофе был таким же несъедобным, как чай. – Потом ещё три пива, и прощай, моя нагрудная табличка.

– Вы просили колу, а получили пиво? – насторожился Автолик.

Андерсон раскатисто засмеялась.

– Ага. Представление девятнадцатилетней о рае. Я прослужила в полиции пятнадцать лет и выбросила всё на помойку, потому что погналась за дешёвой паршивой кружкой пива. И знаете что я вам скажу? Пиво было никудышное.

– В самом деле? – Автолик показал рукой в сторону грязного пятачка, который служил автостоянкой. Андерсон уже согласилась на предложение Автолика отвезти её домой. А велосипед его потом кто-нибудь доставит, может быть, Корделия или Лила. – Очень жаль.

И он вылил чай на землю с мрачной удовлетворённой улыбкой.

Когда они выходили, билитёрша высунулась из киоска и посмотрела на Автолика долгим взглядом, не говоря ни слова. Наставник обеспокоился и подумал, следовало ли оставлять здесь Зену одну. Хотя не совсем одну. Она здесь с друзьями. И с Торисом.

≪И это вполне правильно≫, – сказал он себе твёрдо. Может быть, он единственный из всех понимал, что Торис – это Торис, а Тор – это демон, который им овладел. И Тор, а не Торис был виновен в гибели единственного брата Автолика. Не Торис.

Автолик снова и снова напоминал себе, что ему не пристало изображать из себя отца Зены. Но, несмотря на её силу и её, можно так назвать, стойкость, она всё равно была девушкой, пережившей больше трагических моментов, чем женщины её возраста могли даже вообразить. Автолик никогда не забудет её беспомощный плач возле горящего склада, когда он так неразумно разъярился, решив уничтожить Тора за убийство Джонни.

≪Не оставляй меня! Я не смогу одна! Брат! ≫.

Столько боли. Бедная, дорогая Зена. Неудивительно, что она в прошлом году покинула Амфиполис. И какой невероятный смелый поступок – её возвращение.

Сидящему рядом человеку нужно хоть чуть-чуть её храбрости, чтобы пережить собственный кошмар.

А билетёрша всё смотрела ему вслед. Что-то было в ней не то. То ли она в гриме, то ли в какой-то маске. В общем, вид у неё был какой-то… неправильный.

Джина тяжело вздохнула, и Автолик снова вернулся мыслями к своей подруге. Они молча вышли на пыльную стоянку. Она была забита не только машинами, но и велосипедами. Автолик был бы не прочь прокатиться на машине. Жители Амфиполиса отчаянно тянулись к развлечениям…или пытались отвлечься от очевидных проблем своей деревни. Не касаясь веры в сверхъестественное, всё равно нетрудно было заметить, что у деревни проблем больше, чем положено. Но почти все взрослые закрывали на это глаза.

Автолик подумал о Сирене и её проекте ≪Приют≫. Он считал, что ей не следовало в нём участвовать. Она знала такое, чего другим родителям рассказать не могла, и всё же созналась в своей довольно расплывчатой надежде на ≪круги по воде≫, которые разойдутся от её усилий.

– В самом крайнем случае родители хотя бы поймут, что мир не безопасен, – сказала она ему на своём благотворительном вечере. – Он куда опаснее, чем многие сознают, и мы недостаточно смотрим за нашими детьми.

Они дошли до ≪ситроена≫, и Автолик достал ключи из кармана подруги, затем сперва открыл дверцу для Андерсон. Та неразборчиво поблагодарила.

Автолик обошёл машину и сел за руль.

– Знаете, на этой Ярмарке довольно необычные люди, – начал он и поднял глаза, когда соседка неожиданно засмеялась.

– Вам за эту штуку никогда штрафы не выписывали? – спросила Андерсон, глядя в окно.

– Вы имеете в виду превышение скорости? – вежливо спросил Автолик, хотя вопрос застал его врасплох.

– Да нет. За езду на транспортном средстве повышенной опасности. – Она повернулась к Автолику и ухмыльнулась. – Автолик, это я подначиваю.

– Понимаю, – ответил Автолик, надувшись.

Машина заскрежетала, дёрнулась и поехала. Пошла рывками, будто тоже выпила.

– Обычно она лучше поддаётся управлению, – заметила Андерсон, озадаченно глядя на рычаг переключения скоростей.

Автолик заржал:

– Почему, интересно, мне в это не верится?

***

На боевом турнире.

Двое воительниц держали Афину за руки и за ноги, готовясь закинуть её на помост, а толпа скандировала:

– Ки-дай! Ки-дай!

Из группы Зены никто не кричал. Всем им очень было не по себе.

Наконец Джоксер сказал:

– Я думаю, меня давно уже призывает какая-нибудь древняя бижутерия.

– Ага, – отозвалась Габриэль, поглядев на Лилу. – И меня.

– Значит, уходим.

Лила, а за ней все остальные, оглянулись на Зену, ожидая её слова. Ей всегда было чуть неловко, когда они считали её неоспоримым лидером даже в тех ситуациях, которые не имели отношения к её роли Королевы вампиров.

– Уходим, – сказала она.

Под вой недовольных зрителей они протиснулись к выходу.

========== Глава 4 ==========

Хрустальные шары ловили свет полумесяца и бросали зайчики на затянутую синим бархатом стену. В ветровых колокольчиках чуть позванивал ночной бриз. Дымились благовония в курильнице, и где-то далеко ухал филин.

Торис перенёсся во времени назад в Румынию, куда он отчалил после обращения в вампира, в цыганский табор, где впервые вновь обрёл свою душу. У него закружилась голова, и он крепко схватился за плечо Зены, сам того не замечая. Вспомнилась строчка из книги, которую он однажды прочёл вслух: ≪Такого много на земле и в небе, что и не снилось вашим мудрецам≫. Он помнил, что это написал какой-то гречанин, но имя стёрлось из памяти.

Однако это было правдой. Когда-то он это прочёл, то уже знал это.

Торис закрыл глаза, прислушиваясь к эоловым колокольчикам.

Друзья шли вдоль рядов киосков, останавливаясь, чтобы осмотреться и поболтать. Сейчас они стояли у ювелирного прилавка, но Торис ощущал себя в другом мире. Более старом. Более древнем. Аромат мяса, наперчённого и зажаренного, смешивался со сладким запахом сахарной ваты и неповторимым ароматом свежего поп-корна. И Торис тосковал по тому времени, когда он чувствовал голод. Тем более что эти ощущения ещё не прошли.

Воспоминания о пище медленно растаяли, когда он уловил ещё один запах. Лёгкий бриз принёс запах человеческих нечистот от установленных на другой стороне передвижных туалетов. Но даже это вызывало ностальгию. Современная канализация принесла не только удобства, но ещё и здоровый, чистый воздух.

Да, он жил много позже Древнего Мира, это правда. Но в эти времена Восточная Европа не сильно отличалась от той древнеисторической эпохи, которую должна была представлять Ярмарка. Снова Румыния.

– Торис? – тихо позвала Зена. – В чём дело?

– Ни в чём. – Он заставил себя открыть глаза и улыбнуться. – Я просто…

А что он мог ей сказать?

Габриэль приблизилась на шаг с озабоченным видом.

– Эй! – сказала она. – Торис, что это с тобой?

– Габриэль! – одёрнула её Зена, но Торис успокоил её, взяв за руку.

– Ничего, Габриэль. Всё в порядке.

Но Габриэль уже думала о своём, и ничто не могло её остановить, потому что это касалось Зены.

– Ты чувствуешь голод?

– Габриэлла! – нахмурилась Зена.

– Нет, Габриэль, всё хорошо. – Торис посмотрел вокруг. – Кажется, это перемещение во времени подействовало на меня сильнее, чем я предполагал. То есть я никогда в те времена не жил, но…

Он пожал плечами.

– Понимаю, – кивнула Габриэль. – Меня тоже слегка выбило из равновесия.

В этот момент подошла Лила, она тоже выглядела обеспокоенной.

Торис был тронут. Хорошие они люди, добрые. Очень заботятся друг о друге.

И о Зене.

– Что-то здесь не так, – сказала Зена. – Что-то неправильно.

Торис поморщился. Он так не думал, по крайней мере, явно. Но чувствовал. Вся Ярмарка излучала что-то недоброе, на что нельзя было чётко показать пальцем. Будто даже воздух был пропитан чем-то зловещим.

Хотелось бы ему знать почему.

– Смотрите, какое блестящее, – с восторгом сказала Корделия, показывая на древнее хрустальное ожерелье. – Вроде лори-лори, только…новее.

– Или старее, – сказал Джоксер. – Что-то Клеопатровское.

Они честно пытались веселиться, но Ярмарка умудрилась утратить своё обаяние почти для всех. Гораздо благороднее было бы признать поражение и уйти домой.

Зена была сильно разочарована. Хотя от самой Ярмарки она ничего хорошего не ждала, но рассчитывала побыть с Торисом не в дозоре, когда её видел только он. Она хотела быть нормальной девушкой, веселящейся в толпе и напрасно тратящей деньги на то, что ей не очень-то и нужно.

Но здесь всё оказалось странным, зловещим и более чем неправильным. И с каждым моментом ощущение неправильного и зловещего только нарастало.

Дело было в людях на Ярмарке. В странном выражении их глаз. В том, что, глядя на них в упор, нельзя было разглядеть как следует их лиц. В потере внутреннего равновесия, как сказала Габриэль.

– Смотрите, живые шахматы, – показал рукой Торис. – Такого не было в те времена, я читал.

Зена взглянула. На траве была нарисована большая доска, и на ней, как статуи, стояли, тридцать два человека, по два ряда с каждой стороны. Одна сторона была в красном, другая в чёрном. Задние ряды были одеты в странные рясы, некоторые в коронах, другие в башлыках, а третьи были наряжены как воины на боевом древнем турнире. На людях в передних рядах была грубая крестьянская одежда. Зена поискала глазами принцессу и не увидела. Ей было неловко признать, что она ничего в шахматах не понимает и даже не знает, должны ли тут быть принцессы.

– Ух ты, классно! – Лила улыбнулась Габриэль. – Будешь королевой?

– Если ты будешь воительницей, – ответила Габриэль с нежностью, и Зена не сдержала улыбки. Очевидно, это что-то значило на шахматном языке…и уж точно на языке Габриэль и Лилы. Лила наклонилась вперёд и поцеловала Габриэль в щеку.

– Будь моим вторым я! – обратился Джоксер к Корделии.

Габриэль усмехнулась. Зена улыбнулась ей в ответ.

Наверное, Габриэль забыла, что Зена не росла вместе с ними, и хотя Габриэль и Джоксер засмеялись над обращённой к Корделии фразой, Зена так и не поняла, что это значит.

Торис вопросительно посмотрел на неё, будто хотел знать, собирается ли она участвовать в игре. Зена пожала плечами. Интересно, если кто-то сделает неправильный ход, ему отрубят голову? Единственное, чего ей хотелось, – это оказаться подальше отсюда.

И тут она увидела то, что заставило её вздохнуть с глубоким облегчением: женщину, которая раньше была в колодках и просила у неё воды, стояла на шахматной доске. Она была одета в красный древний амазонский костюм, держала в руке боевой шест и выглядела отлично. На её лице расплылась широкая улыбка, а глаза хитро подмигивали.

Увидев её, она радостно помахала рукой. Зена помахала в ответ. Та показала, будто пьёт из чашки, и Зена кивнула.

– Смотри, Торис, это та, что просила пить, – сказала она радостно.

Но Торис не обращал на неё внимания. Он смотрел поверх её головы, подняв руку в приветственном жесте.

Широкими шагами к ним подошёл Автолик и без преамбулы заявил:

– Слава Богам! Зена, боюсь, что у меня есть для тебя работа.

– А что такое, опять сработал этот проклятый сигнал тревоги? – В её голосе было раздражение, которое, как она знала, Королева вампиров себе позволить не может. Спасение мира от сил тьмы – снова, и снова, и снова – это её священный долг, ля-ля-ля, особая роль, невыполнимая миссия. – Что стряслось?

Автолик слегка смутился, но с делового тона его сбить не удалось.

– Кто-то покопался в гидравлике моей знакомой.

Зена заморгала глазами.

– В автомобиле, – пояснил он.

Она снова заморгала и, вздёрнув подбородок, сказала:

– А ну-ка ещё раз, чтобы мы разобрались в этой загадке.

– Там на тормозах следы укусов, точно такие же, как в отчётах по вскрытиям. И в то время как возможность взглянуть на трупы проблематична, от Джины я услышал ещё и о других вещах, которых полиция хочет скрыть.

Джоксер сурово произнёс:

– Ох уж эта полиция! За это я её так люблю.

– О других вещах, – напомнила Зена.

Автолик следил за шахматной партией. Глядя на двигающиеся со сдержанной грацией фигуры, он сказал:

– А, бессмертная партия! Только вот с годом выпуска ошиблись на много веков. Это было в 1851 году. Выиграна Адольфом Андерсоном в Лондоне.

– И ты тогда там был, – ворчливо заметила Зена. – Кажется, ты до сих пор ещё там.

– Как? – Автолик заморгал. – Прошу прощения. Другие вещи – ритуально изувеченные мелкие животные. Это было первое проявление. Далее: необъяснимые, но крайне разрушительные акты вандализма – перекрученные трубы, обрезанные провода – совсем не детские шалости. Я бы решил, что мы имеем дело с гремлинами, если бы не убийства. А сегодня – увечья скота, – добавил Автолик. – Такие, что обычно сопровождают появление НЛО – с обширной эвисцерацией…

– Вау, здорово! – крикнула Габриэль. Все повернулись к ней, а она сказала: – Ладно, без эвисцерации, потому что это просто удаление внутренних органов. Но встретить существ из другого мира, таких, которых ещё никто не видел… – Она выпрямилась. – Ладно, не из иных миров. Из иных измерений. Большие человеки из другого измерения.

– Прошу вас, я ко всем обращаюсь! – сказал Автолик. – Моё терпение на грани.

– На внешней грани, – уточнил Джоксер.

– Я не знала, что ты с кем-то встречаешься, – добавила Зена уже мягче. – Мне кажется, это…хорошо. Как ты с ней познакомился?

– Что? – нахмурился Автолик.

– С Джиной.

– Это неважно, потому что… – Автолик потёр лоб.

– Ты прав, Автолик, это неважно, – кивнула Зена. – Нам ведь всё равно, правда? – Она сказала это от имени всей группы. – Мы за тебя рады.

Остальные закивали.

Минуту Автолик просто смотрел на них. Потом разжал губы.

– Боги, люди, вы только об этом и можете думать? Зена, эта женщина – офицер полиции, а дочь у неё сбежала. Для неё это ужасно стрессовая ситуация, вот почему она… хотела поговорить со мной наедине.

– А! А не потому, что поливала пивом своих соседей на трибунах? – насмешливо заметила Зена.

Автолик проигнорировал это замечание и продолжил:

– Она прокрутила мне сообщение, только что полученное от мужчины, который руководит приютом. Он ищет своего сына и недавно видел его с девушкой, которая, судя по описанию, похожа на Бритни Андерсон. Парень убежал, будто увидел не отца, а дьявола. На самом деле, Зена, это твоя мать предложила работнику приюта позвонить ей, поскольку я говорил о ней на том благотворительном вечере…

Он оборвал речь, поняв, что вступает на очень тонкий лёд.

Наступило долгое молчание, которое прервал Торис:

– Ты говорил об увечьях скота.

– И о Джине, – подсказал Джоксер.

– И об НЛО, – добавил Торис.

Зена прокашлялась. Забавы, игры и неловкость отодвинулись в сторону – пошёл разговор о деле.

– Хорошо, тогда мы с Торисом…

В этот момент на них налетела, шатаясь, бабушка-цыганка, и Торис предостерегающе положил руку на плечо Зены.

– Двухденарочник для бедной бабушки? – попросила цыганка. Грязные волосы её перепутались, и во рту почти не было зубов. И ещё недоставало двух пальцев на левой руке. – Динар или фунт для того, кто короне не друг?

– Похожая песенка поётся в ≪Мэри Поппинс≫, – заметил Джоксер. – Возможно, вы нарушаете авторские права, добрая женщина.