Текст книги "Xena - The Queen of vampires. Arachne (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

Соавторы: Габриэлла Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

На несколько секунд наступило молчание, все переглянулись. Первым не выдержал Джоксер.

– Ладно, – сказал он и замолчал на секунду. – Теперь, когда мы исчерпали наши исследовательские подходы, мы будем – что?

– В этой ситуации мы должны сначала разобраться с Афиной, – сказал Автолик. – Я никогда раньше не видел гомункулусов. Это должно быть очень интересно. Потом, думаю, надо будет начать поиски гнезда этих тёмных арахней или лагеря Дикой Арахны.

– Разумно ли это? – усомнилась Габриэль.

– Я не вижу другого пути.

Автолик избегал её взгляда.

– Друзья, – медленно сказала Лила. – Не смотрите сейчас, но…о, чёрт! Держитесь!

Она дёрнула поводья лошади вправо, и телега вильнула к обочине, а лошадь мгновенно встала на задние копыта. Габриэль и Джоксера бросило друг на друга. Передние колёса телеги вылетели на тротуар, боковая стена погнула дорожный знак на девяносто градусов, но повозка всё же остановилась.

Лошадь ржала, фыркала и хрипела. Два колеса покатились по мостовой от телеги, странно позвякивая. Они завертелись и замерли посреди дороги.

Других звуков не было.

Автолик ударился головой о заднюю стенку повозки, и струйка крови стекала у него по чёрной густой брови и переносице. Он поднял тёмные глаза и сквозь пелену увидел их.

– Боги милосердные! – выдохнул он, но не мог отвести глаз.

За спиной забормотали что-то Габриэль и Джоксер, и он хотел им сказать, чтобы не смотрели, но тут они оба выругались.

– Я же сказал вам не смотреть! – выговорила Лила, потирая плечо, которое ушибла.

– Едем отсюда! – сказал Автолик.

Поздно. Дикая Охота Арахны приближалась. Впереди ехала Лесная Царица, Артемида-Охотница в сопровождении дюжины лошадей и примерно десятка церберов, но земля тряслась так, будто скакало стадо бизонов.

Телега тряслась, словно попала в землятресение. Только ещё хуже.

Лила подстегнула поводья, лошадь забила копытами по земле, но не сдвинулась с места. ≪Дорого обойдётся ремонт повозки≫, – мелькнула нелепая мысль, и тут же Лила забыла о телеге. Передние колёса вылетели, оси треснули, повозка местами треснула.

Страх парализовал сидящих в повозке, как удар тока. Но Лила не могла позволить себе испугаться. Она нужна Габриэль.

Потом Габриэль вскрикнула. Лила отпустила поводья, обернулась и готова была броситься в телегу. Автолик поймал её за плечи и удержал, другой рукой закрыв ей глаза.

– Ты посмотрела? – крикнул Автолик.

– Я их видела! – сердито ответила Лила, пытаясь стряхнуть его руку.

– Но только миг, и ты отвернулась! – крикнул Автолик в отчаянии. – Ты проявила послушание – по их правилам. Отвернулась и НЕ СТАЛА смотреть.

Лила попыталась что-то сказать. Ей не было видно, что делается позади в телеге. Джоксер ругался, а потом вскрикнул от боли. Габриэль звала Лилу. Автолик вцепился в неё руками.

– Глаз не открывай! – сказал он.

– Что? – У Лилы чуть не остановилось сердце. – Но Габриэль…

– Если хочешь её спасти, держи глаза закрытыми, чёрт тебя побери! – заревел Автолик. – Найди Ториса и Зену. Это единственное, что может спасти нас всех!

И голос Автолика исчез. Были крики, ужасный запах и вой, от которого по коже Лилы побежали мурашки. Габриэль звала её, и она закусила губу до крови.

Тишина. Повозка опустела.

– Гадины! – зарычала Лила.

***

Корделия была уверена, что Джина Андерсон заснула. Глаза её закрылись, голова откинулась назад, и хоть она не храпела, но дыхание стало медленным и ровным. Она позавидовала ей. Даже не будь она так взвинчена всеми странностями последних дней, всё равно ни за что не смогла бы заснуть. Здесь во всяком случае. Корделия засыпала плохо везде, кроме собственной кровати или очень дорогого номера отеля, предпочтительно такого, за который платили её родители, – где-нибудь, куда ещё не набежала толпа туристов.

Она вздохнула, вспомнив чистые, голубые, как лёд, воды Эгейского моря. На минуту она предалась мечтам, потом вернулась к реальности. Сейчас надо думать о новом рабочем месте. А потом… Корделия почти воочию видела непрекращающийся отпуск на Средиземном море, может быть, с Джоксером в качестве пляжного мачо. А сейчас – работа в школе и крайне некомфортабельное Подземелье Ада.

Всё это время она сидела в кожаном кресле с откидной спинкой, попивая чай и ожидая, чтобы пляжный мачо или Автолик позвонили ей и сказали, что происходит. Она подумала, не забыли ли они про неё, или просто события, как всегда, закружились в хаосе и у них нет возможности связаться с ней. Если так, то Корди это было действительно всё равно. Разумеется, у миссис Андерсон были все существующие кабельные каналы, в том числе и тот, от которого Корделия густо покраснела, и ей оставалось только переключаться с канала на канал в поисках чего-нибудь интересного.

Но это лучше, чем сражаться с силами тьмы каждый день или, что вероятнее, убегать от них.

Она перещёлкнула на ≪ Дисней≫ и поймала самое начало эпизода ≪Баффи-истребительница вампиров≫ – сериала, который она не пропускала никогда, когда была младше. Конечно, это был каменный век, но для того и кабельное телевидение.

– Скажи им, Баффи, – шепнула Корделия телевизору, когда вампир – возлюбленный Баффи пытался убить Уиллоу, её подругу. Баффи сказала как раз то, что она думала. И она тоже была права. Вот красивая, умная, весёлая, пленительная женщина с убийственными повадками, которая влюбилась в приятного на вид, но нелепого и тощего вампира.

Да, можно соотнести.

Корделия сделала звук потише, чтобы не разбудить миссис Андерсон. Окно было открыто, время от времени доносился шум машины и заглушал телевизор, но она не делала громче. Вдруг послышался грохот грузовика такой громкий, что Корделия даже хотела встать и закрыть окно. Ладно, проедет.

Но он не проезжал.

Кружка с чаем задрожала, поехала к краю стола и упала, разбившись о твёрдый деревянный пол.

Джина Андерсон проснулась и широко раскрыла глаза, недоумённо оглядываясь. Наверное, она решила, что это землетрясение.

Корделия уже поняла, что это не так.

Это был не грузовик. И не землетрясение.

Завыли гончие, и Корделия услышала храп и ржание лошадей. Кто-то затрубил в охотничий рог – Корделия слыхала это, когда отец в Англии ездил охотиться на лис с каким-то герцогом или кем-то в этом роде. Но это не была охота на лис.

– Это они? – спросила миссис Андерсон, глядя на неё вытаращенными глазами, и на лбу у неё проступил пот, хотя в доме было прохладно.

Корделия кивнула, отчаянно пытаясь притвориться, что ей не страшно. Может, если она себя в этом убедит, пьяная офицерша полиции тоже поверит.

– Я думаю, надо оставаться здесь, и тогда нам ничего не грозит, – сказала она, надеясь, что это правда. – Автолик сказал совершенно ясно: есть правила, которым эти Арахны следуют. Только надо их соблюдать. Пока мы на них не смотрим, нам ничего не грозит.

Собаки лаяли и выли, и копыта коней гремели огромными барабанами. ≪Они сейчас проезжают мимо нас≫, – подумала Корделия. Ещё несколько секунд – и можно будет снова дышать. И сердце снова забъётся. Может быть, даже можно будет открыть глаза.

Сейчас она их крепко зажмурила. Нет нужды рисковать.

Вдруг она услышала проклятия Джины Андерсон, наткнувшуюся на кофейный столик. Она шла к окну.

Она собралась посмотреть.

– Нет! – заорала Корделия.

В одно мгновение она вскочила со стула и бросилась за ней. Та была крупной женщиной, куда сильнее Корделии, и когда-то умела драться. Но не сейчас. Теперь даже ветер мог вытянуть её в окно. Когда Корделия бросилась за ней, она тянулась к засаленным шторам, закрывающим выходящее на улицу окно. Но не дотянулась. Корделии раньше никогда не приходилось никого перехватывать, но у неё это получилось отлично – обхватить Джину руками поперёк груди и дать подножку.

– Что ты делаешь? – завопила Джина. – Если я на них взгляну, они меня заберут! Я останусь жива и увижу Бритни! Может быть, я даже её спасу!

– Вас просто убьют! – крикнула в ответ Корделия. – Поверьте мне, это не лучший план, если вы хотите вновь увидеть дочь. Мы найдём другой способ, понятно? Если способ есть, Зена и Автолик его найдут! Только дайте им время. Только эту ночь!

Джина глядела на неё красными припухшими глазами и беспомощно покачивала головой. Она хотела что-то сказать, может быть, извиниться. Но эти слова она так и не произнесла. Снаружи донеслись громкие рыдания, будто десятки людей плакали и кричали от боли и звали на помощь. Стук копыт, храп и ржание лошадей удалялись, но крики пленников Арахны всё ещё отдавались эхом.

– Ты слышала? – осторожно спросила миссис Андерсон, будто сомневалась, что та тоже услышала этот хор муки и ужаса.

Но Корделия слышала, хотя не хотела бы слышать. Потому что среди воплей, криков и плача был голос, который Корди, кажется, узнала.

– Джоксер? – шепнула она во тьму.

Топот копыт замирал. Корделия закрыла лицо руками, стирая слёзы со щёк.

– Боги мои, Джоксер!

***

– Львы, и тигры, и медведи, – тихо сказала Зена.

– Ну и ну, – скупо улыбнулся Торис. Он любил удивлять Зену и был уверен, что его пристрастие к ≪Волшебнику из страны Оз≫ – не слишком известный ей факт.

Они спешили, как могли, преследуя тёмных арахней, которые украли Афину буквально у них из-под носа. Это Зена понимала, что та беглянка, и потому Арахна ею интересовалась. Но где же Арахна? И куда эти арахны её тащат?

От Ярмарки до дороги Семнадцать было почти полторы мили. Несмотря на раны и усталость, Зена и Торис покрыли это расстояние в рекордное время.

Ночью эта дорога была пуста. Зена думала, что они повернут на восток, но Торис преследовал Афину, и потому не повернул ни направо, ни налево, а пересёк дорогу и спрыгнул в кювет на той стороне.

– Уже близко, – вполголоса сказал он.

Они стояли на опушке густого леса, такого тёмного, что Зена ничего не видела за ближайшими деревьями. Казалось, лес наполнен чернотой более глубокой, чем сама ночь. Она почти что дышала.

– Дальше будут говорящие деревья и летающие обезьяны, – удручённо сказала Зена, от души желая, чтобы вообще не надо было лезть в этот противный лес.

– А вервольфы? – спросил голос у неё за спиной.

Зена обернулась, готовая к схватке. На краю дороги, как раз там, где они перелезали ограждение, стояла вполне человекообразная, но очень напряжённая Лила. Невозмутимость, казавшаяся её второй натурой, исчезла напрочь. Зена думала, что Лилу никогда и ничего не может вывести из равновесия.

До этой минуты.

========== Глава 12 ==========

Корделия откинула волосы назад, нагнулась над умывальником в ванной миссис Андерсон и плеснула в лицо водой. Она так сильно рыдала, что косметика растеклась, оставив на лице грязные следы. Порывшись в унылой аптечке, на полках шкафчика и под умывальником, Корделия нашла очень старую банку растрескавшегося кольдкрема. Нет уж, спасибо. Она так обойдётся.

Ещё раз плеснув в лицо холодной водой, она взяла полотенце, которое раньше достала из шкафчика и из которого долго вытряхивала пыль. Потом пригладила пальцами волосы и посмотрела на себя в зеркало. На неё взглянула не рыдающая развалина, которой она была несколько минут назад, а девушка с ясными и настороженными глазами. Без косметики. По случаю отсутствия заколки пришлось взять резинку с ручки двери в ванную, конечно, сначала как следует промыв под краном и смазав кремом, чтобы не повредить волосы. Всем известно, что обычные резинки разрушают волосяные луковицы…

Когда Корделия вышла из ванной, миссис Андерсон разговаривала по мобильному. Она терпеливо ждала, пока Джина её заметит. Как только это произошло, она вежливо кивнула Корди и сказала своему собеседнику, что они увидятся утром.

– Это был Рон де Марко, – сказала Джина, нажимая кнопку отбоя связи. – Его сын Крис тоже пропал какое-то время назад. Рон держит местный приют для сбежавших детей. Мы собирались утром позавтракать. Я ему сказала, что пробиваю идею создания специальной группы в полиции. Надо ему помочь, но ведь я не могу ему сказать всё, правда?

Корделия была недовольна, что ей приходится появляться на публике – ладно, перед этой женщиной – совсем без косметики, но дело требует жертв.

– Знаете, многие дети просто убегают, – сказала она. – Может быть, вы его и найдёте.

– Я сказала ему, что попробую воспользоваться своими связями. Посмотреть, могу ли что-нибудь сделать.

Корделия поняла, что эта женщина ждёт любое ободрение.

– Это прекрасно! – сказала Корделия совершенно искренне. – Он не против, что вы звоните ему так поздно?

– Я звонила в приют, – объяснила Джина. – Он почти никогда не уходит оттуда раньше полуночи – по крайней мере, так он говорит. Но его жена… – Она закашлялась, будто поймала себя на словах, которые говорить не следовало. – Рон мне сказал, что мать вашей подруги планирует большое собрание в школе. Сирена. Она хочет, чтобы родители включились в эту ситуацию более активно. Я имею в виду ситуацию с беглецами.

≪Ну, от этого будет просто уйма пользы! ≫ – ядовито подумала Корделия. Ей стоило больших усилий сохранить это мнение при себе.

– Ещё Рон говорит, что его сын с вами знаком.

Корделия мысленно перебрала всех, кто хоть что-то представлял из себя в школе, плюс Джоксер и его друзья, которые и теперь её друзья, и она сказала, пожав плечами: – Может быть, пересекались когда-нибудь вместе на занятиях.

– Судя по словам Рона, Крис вами восхищался.

Корделия только кивнула. Ничего удивительного. Это была взятая ею на себя обязанность – быть недосягаемым образцом для других учеников и преподавателей.

Минуту они сидели молча. Миссис Андерсон, казалось, готова была провалиться обратно в свою депрессию, и Корделия стала искать способ её отвлечь.

– Вы говорили о Бритни, – начала она.

– Не надо! – сказала миссис Андерсон, выставив руку, как уличная регулировщица. – Я с этим справлюсь, как могу. И прошу прощения за то, что у вас из-за меня возникли сложности. Я знаю, что Автолик с этой девушкой…

– Зеной.

–…делают всё, что могут. Я даже не стану притворяться, что хоть что-нибудь понимаю, но вы были правы насчёт моей…попытки самоубийства. Я уже много лет полицейская, но никогда ничего не видела похожего на эту… Арахну или что это такое есть. Такого на моей работе не узнаешь. Но у меня хватает ума понять, что это совсем не по моей части. Автолик в таких вещах разбирается и…

Джина прервала свою речь, поникла и опустилась на диван.

– Может быть, утром, когда я протрезвею, заставлю голову работать, найду способ объяснить это всё лейтенанту настолько, чтобы организовать поиски. А сейчас…сейчас просто говорю вам спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Корделия внимательно смотрела на её опустошённое лицо и видела на нём серьёзное намерение отоспаться и до восхода солнца не делать глупостей.

– Мне пора.

Миссис Андерсон кивнула.

– Спасибо, что побыли со мной. Наверняка ваши родители за вас волнуются. Вам пора домой.

– Конечно, – согласилась Корделия. – Значит, вы уже пришли в себя?

– Может быть, приду к утру, – грустно ответила Джина. – А сейчас я собираюсь спать.

– Можно позвонить с вашего сотового? А то у моего заряд разрядился!

Джина Андерсон протянула ей мобильник и скрылась за дверью спальни, предоставив Корделии позвонить и уйти самой.

Она набрала номер, услышала четыре гудка, и кто-то на том конце взял телефон. Сонный голос спросил:

– Корделия, ты где?

– Привет, пап! – сказала она с наигранной лёгкостью. – Мы с Габриэль только что кончили проверять проверочные работы, и у меня голова просто гудит. Я здесь свалюсь, ты не против?

На другом конце линии было долгое молчание, и Корделия даже подумала, не заснул ли отец снова.

– Ты с эти Джоксером?

В голосе отца явно слышалось высокомерное презрение. Как правило, Корделия никогда не врала отцу, но с появлением Зены и её друзей врать приходилось много. Ложь глупа и вредна, и Корделия её терпеть не могла. Но на этот раз она отчаянно хотела, чтобы её слова были ложью.

– Нет, пап, – сказала она, борясь с вновь подступившими слезами. – Джоксера здесь нет.

– Ты правду говоришь?

– Честное слово, пап, видят Боги!

– Это последний раз, Корделия, – сказал отец ровным голосом без всяких признаков сонливости. – Если ты хочешь заночевать у подруги, я должен об этом знать заранее. Когда ты будешь жить отдельно, живи по собственным правилам, но пока ты под нашим кровом, правила устанавливаем твоя мать и я.

– А то я этого не знаю, – ответила Корделия язвительно. Этот разговор происходил так часто, что обе стороны уже выучили свои реплики.

– Ты не умничай, Корделия! – отрезал её отец.

– Извини, пап. Я приеду домой рано утром, ладно?

– Вы с Габриэль ещё повеселитесь, я знаю, но не ложитесь слишком поздно. Тебе надо высыпаться.

– Как и всем нам, – ответила Корделия. – Спокойной ночи, пап.

– Спокойной ночи, родная.

***

Влезая в окно комнаты Зены, Корделия споткнулась. Не так это было просто, как казалось, глядя на Воительницу. Теперь на правом колене будет синяк.

Снова поднявшись на ноги, Корди стала разбирать шкаф Зены. ≪Смотри ты, у неё есть пара приличных платьев, – удивлённо заметила про себя Корделия. – А на этом свитере что? Кровь? ≫.

Корделия взяла себе за правило выбрасывать все вещи, на которые попадала кровь, слюна или иные извержения демонов, монстров и тому подобных тварей. Пятна крови почти невозможно вывести, но, если посмотреть правде в глаза, не существует тайных средств и от слизи, тины, ила и прочих мерзостей, которые иногда на неё попадали.

Скривившись на свитер и прикинув на секунду, как на ней смотрелись бы эти кожаные сапоги до колен, она перешла к сундуку, похожему на комод. Носки, бельё, военная рабочая одежда. Полно спортивной одежды. Железные доспехи. Эластичные бинты.

Ага! Вот!

На самом дне она нашла то, что искала.

Несколько кольев, два креста, три пластиковые бутылки, в которых могла быть только святая вода, пара медных кастетов с шипами, которых Корделия раньше не видела. Глядя на эту странную коллекцию, она осторожно взяла кастет и бутылку со святой водой не больше флакона лака для ногтей и сунула её в карман. А что делать с кастетом – она не имела понятия. Попыталась было положить его в другой карман брюк, но он был слишком большой, и в конце концов Корделия уронила его на пол с громким стуком.

Выругавшись про себя, она подняла кастет и ещё раз оглядела комнату Зены, пытаясь понять, где она держит оружие посерьёзнее, в частности, арбалет, меч, кинжал и шакрам выкованные из чистого серебра. Корделия пришла сюда именно за одним из них. Не проверить ли ещё раз шкаф?

Открылась дверь.

– Зена, я сколько раз тебе говорила, что нет надобности лазить через… – начала Сирена и осеклась, увидев Корделию, стоящую посреди комнаты её дочери с медным кастетом в руке. Мама Зены была в халате и держала какую-то книгу в бумажной обложке – судя по картинке, дешёвый греческий любовный роман.

– Корделия?

– Извините, мисс Сирена, – быстро сказала Корделия. – Я просто…мне не хотелось вас будить, и я…

– Она в беде? – спросила Сирена, пристально глядя на Корделию. – Если бы она…если бы её уже не было, ты вошла бы в дверь. Значит, она в беде, так?

Корделия покачала головой и подошла поближе, чтобы положить руку на плечо Сирены, опустившейся на кровать дочери.

– Нет, – ответила она. – По крайней мере, мне ничего такого не известно. Но в беде Джоксер, и я не знаю, где Зена, и не могу дать им…в общем, я не могу ждать, пока она объявится.

Облегчение, появившееся на лице матери, сменила забота, и теперь уже Сирена положила руку на плечо Корделии.

– Я могу что-нибудь сделать? – спросила она.

– Я не знаю, могу ли я сама что-нибудь сделать, – ответила Корделия. – Но я не могу не попытаться.

Сирена помолчала несколько секунд, просто глядя в угол комнаты, потом заговорила, не поднимая глаз.

– Всё действительно так плохо, как она говорит? – спросила мисс Сирена. – Я имею в виду нашу деревню. Амфиполис.

– Именно так.

– Так зачем мы тут живём? – спросила Сирена недоумённо. – Зачем вообще здесь живут? Почему ты, например, не найдёшь способ уговорить родителей переехать?

Корделия задумалась, но только на миг. На самом деле это был вопрос, который она себе много раз задавала.

– Здесь мой дом, – сказала она. – Не лучший из домов, но я здесь живу. Я не герой или кто-то в этом роде, но и удирать я не буду. С Зеной дело другое. Вы сюда приехали, и МОГЛИ БЫ уехать. Только Зена не может. Потому что она Воительница, и это всё.

Сирена горько засмеялась.

– Я сказала Рону де Марко, что организую большое собрание в школе. Мобилизуем взрослых. Конечно, правду я им не сказала. – Она приложила дрожащую руку ко лбу. – Наверное, это смешно? Бесполезно всё.

Корделия прикусила губу и ничего не ответила.

Когда мать Зены замолчала, Корделия подошла к окну.

– Можешь выйти через дверь, Корделия, – сказала Сирена.

Корделия вздохнула и пошла к двери.

– Когда увидишь её, скажи, что я её люблю. Ладно?

– Конечно, – мягко отозвалась Корделия. – Без проблем.

Она вышла, а Сирена так и осталась сидеть на кровати дочери, глядя в пустоту.

***

Бритни чувствовала отупение. Она подозревала, что оно вызвано отчаянными усилиями не заплакать. Слишком она для этого стара. Охота Арахны вернулась, простучав копытами по поляне, привезла с собой много пленников и ещё всякую убитую по дороге дичь. Поляна утопала в запахах пота и страха, серы и дыма.

И крови.

Её выпустили из клетки и заставили работать. Со спины покрытой пеной и храпящей вороной кобылы – потусторонней твари, даже не похожей на настоящую лошадь, она стянула тушу маленькой пегой оленихи. Как и было приказано, вспорола ей брюхо и бросила на опушке поляны.

Золотистого не было видно, и она с ужасом подумала, что они его убили.

Псы разорвали мёртвую олениху в клочья, сожрали каждый кусочек, даже кости, обугленные пламенем, вырывающимся из собачьих ноздрей. Кобыл тоже покормили вызывающей тошноту смесью гнилого зерна и какого-то кровавого мяса. Бритни закрыла глаза и заткнула себе рот рукой.

Теперь она счищала кровь и хрящи с топора, который дала ей одна из Арахней. Человеческие или звериные – она не знала. И не хотела бы знать.

Раздались крики. Бритни повернулась. Один костёр погас, но два других давали достаточно света. И ещё был просвет на другом конце поляны – что-то вроде ворот, посреди которых висел клок густого тёмного тумана. Она видела, как туда увозили трупы и гнали пленников в сопровождении Арахней. Возвращались только Арахны.

И снова крик. Новые пленники отбивались, протестовали. Бритни удивилась, что Артемида не казнила их на месте. Лесная Царица была нетерпелива.

И тут в толпе Бритни увидела лицо бунтующего пленника.

– Нет! – шепнула она про себя.

Она приподняла свой топор, поглядела на него и направилась к Арахнам и их пленникам. В душе поднимались гнев, страх, отчаяние, и она занесла над головой огромный охотничий топор.

На её плечо легла сильная рука и развернула так резко, что выбила из рук топор, который, задев лоб Бритни, прорезал кожу.

– Ты что делаешь, Шер? – резко спросил Золотистый.

Он переменился. Просторная полотняная рубаха и кожаные штаны со швами сменили его прежнюю одежду, огонь горел в его глазах, и он будто стал выше. На правой щеке и на лбу виднелись пятнышки крови.

– Золотистый? – спросила она. – Крис?

– Не называй меня так! – сердито сказал он. – И оставь в покое пленников. Я хочу сохранить тебе жизнь, Шер. Ты моя подруга, и мне это всё ещё не безразлично. Но чтобы остаться в живых, ты должна приносить пользу. И держать язык за зубами.

Бритни ещё раз глянула туда, где видела этого щеголя из библиотеки, мистера Автолика. Потом она отвернулась и снова стала работать, не обращая внимания на струйки крови, текущие по её щекам, как слёзы.

Она не хотела привлекать к себе внимания.

***

Кто-то из пленников вопил, кто-то плакал. Многие были без сознания. Были умирающие. Какие-то размытые контуры появлялись в поле зрения и тут же исчезали. Призраки. Духи. Самоубийцы и ещё хуже.

Их гнали к пустому тёмному туману, клубившемуся на краю поляны. Всех, кроме маленькой группы людей, стоявших в стороне и бесцельно смотревших в никуда, как пациенты сумасшедшего дома.

≪У них такой вид, будто они уже оставили всякую надежду на спасение≫, – подумала Габриэль. Или будто у них такой надежды не было никогда. Некоторых посадили в плетёную клетку – они не протестовали.

– Действуйте! – проревела Артемида-Охотница. – Доставьте пленников в Тартар и тут же возвращайтесь! Есть ещё работа, которую надо сделать этой ночью. Месть, которую надо свершить!

– Царства, которые надо спасти, женщины, которых надо любить, – шепнул равнодушно Джоксер, потирая приличную шишку на лбу.

Габриэль понимала, что ей полагалось рассмеяться или хотя бы улыбнуться, но не могла. Джоксер пытался смешить, но она понимала, что он ощущает ужас не меньший, чем она сама – глубокий иррациональный ужас, который захлестнул их в повозке и заставил обливаться потом и всхлипывать, когда их тащили в лес.

Страх этот не прошёл, но его можно было подавить логикой. Если его можно разобрать, понять биологическую реакцию, проанализировать, что происходит… нет, страх не уйдёт, но его можно будет отодвинуть в сторону.

В этом смысле помогала боль.

Габриэль несколько раз ударили в бок, и теперь было трудно дышать. Она боялась, что сломаны рёбра.

Рядом с ней семенил Автолик, высоко подняв голову, водя глазами, изучая Арахней и их зверей. Габриэль удивилась его поведению.

Она горько улыбнулась про себя – ничего себе везение.

Им всем связали руки за спиной. Арахны гнали их, как скот. Гнали в сторону тумана. Габриэль не очень понимала, что здесь делается, но одно она знала определённо – ей не хочется видеть Тартар Диких Арахней.

– Автолик, мы должны что-нибудь сделать, – шепнула она.

Лесная Арахна продолжала отдавать приказы, и ей немедленно повиновались.

– А что мы можем сделать, Габи, кроме как ждать случая вырваться? – тихо и хрипло спросил Джоксер.

– Этого мы тоже не можем, Джоксер, – ответил Автолик. – Мы должны помочь и этим людям.

***

Джоксера подмывало рассмеяться. Из него рвался истерический смех, разрывавший грудь и распиравший рот. Оглядываясь расширенными глазами, он закусил губу, чтобы сдержаться. Ему подумалось, что если он смог сдержать этот хохот, может быть, он не так уж напуган.

Но он был напуган, и очень сильно. Лес был необычный. Он был уверен, что все это заметили. Деревья тянулись к ним, будто хотели заговорить и дотронуться до них. В лесу ревело что-то огромное и белое. Две Арахны отправились на поиски, но вернулись с пустыми руками.

Здесь, в лагере, тьма, которая струилась между деревьями, чуть отступила. Церберы больше не лаяли, и лошади тоже храпели только изредка. И на мягкой земле глуше стал стук копыт.

Но эта тишина была хуже, чем грохот Арахней. Пока трубил рог и стучали копыта, Джоксер смотрел на них как на реальную противницу, которой можно нанести удар.

Ну-ну, какой крутой парень!

В относительной тишине он огляделся и оценил ситуацию. Их окружали не живые твари, с которыми можно драться. Это были мёртвые звери, или, по крайней мере, они были мёртвые, пока что-то их не подняло. И совсем это не вампиры – какой-то другой вид нежити. Такими же были и Арахны-Охотницы.

Джоксер понимал, то ли вопреки своему страху, то ли благодаря ему, что где бы ни находилось это место, на самом деле это не лес на обочине дороги Семнадцать. Да, оно занимает то же место в пространстве. Та же самая поляна, но она как-то сместилась или слилась с первобытным лесом, в котором устроила свой лагерь Дикая Арахна.

Джоксер ощутил, что ушёл из дома. Ушёл из мира, который он знает. Они шли во тьму, в клубящийся туман у края поляны, и по лихорадочному биению сердца он понял, что стоит им туда войти, они уйдут на самом деле. И он никогда не увидит свой дом.

К собственному изумлению, он вдруг понял, как сильно хочет снова увидеть дом. Свою комнату. Постер из ≪Баффи≫ на стене, фото школьных учителей где-то в ящике. Грязные носки рядом с кроватью и кучу одежды, ожидающей, когда её снова наденут.

Дом.

Даже маму с папой. Даже если придётся снова в три часа ночи есть холодный рис с креветками с папой на кухне, Джоксер обещал себе, что он это сделает. Может, у него и не самые заботливые в мире родители, но других у него нет.

Он скучал по ним.

Он не хотел умирать.

***

Группа Охотниц ещё осталась на лошадях. Они ехали вдоль строя пленников, как погонщики скота. За ними ехала сама Лесная Арахна, надзирая над всем, что творилось в лагере. Все видели, как она чешуйчата – почти как огромная паучиха, ходящая по-человечески. Габриэль глядела на торчащие из её головы паучьи уши.

Как у паука.

Лесная Арахна поскакала в середину лагеря. Глаза её пылали. Габриэль решила, что надо действовать – теперь или никогда. Она повернулась, готовая встать у неё на дороге, но Автолик толкнул её обратно, а сам повернулся к огромному паукоподобному человеку на вороном коне и поглядел на неё с нескрываемым презрением.

– Лесная Арахна и Повелительница Диких Арахней, Носительница Паучьих Ушей и Охотница, знай меня и моё имя! – крикнул Автолик.

Лесная Арахна натянула поводья. Конь её захрапел, дыхнув пламенем на Автолика, но Наставник не отвернулся.

– Ты – Артемида, – сказал Автолик. – Моё имя Автолик. Я – Наставник, и ты не сеньорина мне. Я бросаю тебе вызов!

Артемида-Охотница медленно вытащила из ножен на бедре чёрный клинок.

– Как осмелился ты? – протянула она гневно. Голос и рука её дрожали от злости.

Габриэль понятия не имела, что делает Автолик. Понятия не имела, знает ли он сам, что делает, и с ужасом подумала, что теперь им всем выпустят кишки на месте. Но она потребовала от него что-то сделать – и он сделал. Она обязана его поддержать.

– Моё имя Габриэль, и ты не сеньорина мне! – крикнула она. – Я бросаю тебе вызов!

И быстро оглянулась на Джоксера. Он поглядел на неё, на Автолика, и казалось, его сейчас стошнит от страха. Но он шагнул вперёд.

– Моё имя – Джоксер, и ты не сеньорина мне! – произнёс Джоксер, голос его звучал неуверенно. Но потом он прищурил глаза и возвысил голос: – Я бросаю тебе вызов!

Лесная Арахна захохотала – громко, раскатисто и долго. Жестокий был этот смех, а когда он прервался, то так резко, что Габриэль подумала, будто ей и вовсе не было смешно. Из ноздрей её вырвалось пламя, как вырывалось у лошадей и собак, и Габриэль теперь знала наверняка, что Арахна никогда не была человеком.

– Скормить их псам! – велела Лесная Арахна.

– Боги мои, – пробормотал Автолик.

Он на что-то надеялся, но этого явно не произошло. Однако теперь, когда внимание Лесной Арахны было обращено на них, Габриэль ни за что не упустила бы шанс им воспользоваться.

Церберы залаяли, завыли, понеслись через поляну. Некоторые нюхали землю, будто выслеживали дичь. С высунутых языков свисала слюна. Габриэль вздрогнула, увидев, что их лапы не взметают землю. Они даже не касались земли, а летели над ней, как призраки.