Текст книги "Xena - The Queen of vampires. Arachne (СИ)"

Автор книги: Elza Mars

Соавторы: Габриэлла Мартин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Геката – повелительница ведьм, – сказал Автолик. – Может быть, здесь есть параллель с легендой о Хёрне-Охотнике. Но мы знаем, что наша Повелительница Охоты Арахней – женщина…

– А что там с Герой? Ей пришлось поклясться её глазом.

Автолик почесал макушку и опустил руку.

– Это общий ритуал – клясться какой-то частью тела. В некоторых культурах клянутся ляжкой. Согласно легенде древних времён, Гера потеряла глаз в поисках мудрости. Вероятно, это связано с суровостью клятвы.

– Послушай, всё это очень интересно, – сказал Джоксер, – но так мы никуда не придём. Как я понимаю, мы должны дойти обратно до поляны, проследить, куда они уйдут и подождать их на обратном пути. Если устроить засаду на Паучиху и завалить её, может, это обескуражит остальных и даст нам удрать.

– Не очень-то хороший план, – нерешительно сказала Габриэль.

– Это вообще не план, – фыркнул Автолик. – Особенно если вспомнить о собаках и тёмных арахнах. Из них многие убиты, но со многими ещё придётся иметь дело. Одни только арахны способны нас убить, если мы попытаемся удрать с Зеной.

– Значит, надо и арахней вывести из игры, – заявил Джоксер.

– И как ты предлагаешь это сделать? – поинтересовался Автолик.

Ответ он услышал не от Джоксера, а из густой тени деревьев рядом с тропой. Из тьмы вылетела мёртвая обезглавленная арахна и шлёпнулась на землю, перекрученная, как тряпичная кукла.

– У нас вроде бы есть идея, – произнёс голос.

На тропу вышел Торис, за ним Корделия. Когда Габриэль всмотрелась в третью, идущую за ними, сердце её заколотилось.

– Лила?

– Я здесь, – ответила старшая сестра рычащим голосом.

– Лила, Лила! – зашептала Габриэль, когда та вынырнула из тёмного леса. Шла она чуть сгорбившись, одежда на ней превратилась в лохмотья. Там, где сквозь неё должна была проглядывать кожа, топорщилась шерсть. Уши заострились, нос и челюсть неестественно выдались вперёд. Когда она говорила, открылись острые жёлтые клыки.

Габриэль снова позвала её по имени и нерешительно двинулась к ней.

– Классно, – сказала Лила. – Как виртуальная реальность компьютерной игры.

– Эта игра и называется жизнь, – указал Джоксер.

Все замолчали, когда Габриэль медленно подошла к Лиле и они обнялись. Джоксер и Корделия взялись за руки и посмотрели друг другу в глаза.

– Что у тебя с рукой? – тревожно спросила Корделия.

– Кровь сдавал, – пожал плечами Джоксер. – Хотя у меня не спросили согласия. – И он улыбнулся, увидев её встревоженное лицо. – Всё будет хорошо. Обещаю.

– Как вы нас нашли? – спросил Автолик у Ториса.

– Долгая история. Когда-нибудь за пивом расскажу подробно.

Они долго смотрели друг на друга, и после секундного молчания Автолик кивнул и ответил:

– Лучше всего за ≪Гинессом≫.

Торис едва заметно улыбнулся.

– Корделия спасла мне жизнь, – сказал он Джоксеру. – И Лиле тоже.

– Королева К. воспользовалась правом помилования, – сказал Джоксер. Корделия стукнула его по спине.

Всё было так, как-будто уже всё в порядке. Что, конечно, не соответствовало действительности.

– Ладно, – сказала Габриэль, глядя на Ториса и Автолика, – давайте обдумаем план. Я хочу точно знать, как мы будем распутывать этот узел.

***

Зене предложили новую одежду. Она отказалась. Ей предложили мясо, зажаренное на костре, но она вспомнила женщину-кентавра в лесу и покачала головой. В её семействе было правило, которое приходилось применять слишком часто: не есть ничего, что может поддерживать разговор.

Протрубил охотничий древний рог, но в нём звучала щемящая, почти траурная нота. Тела всех Охотников и Охотниц, которых убила Зена, бросили в костёр, где они быстро сгорели. Странно, но никто из остальных не проявил к ней враждебности. Она только что уничтожила с полдюжины их товарищей, а им всё равно.

Но в конце концов, чем была их жизнь, как не Охотой и убийством? Они и без того были мертвы. А ей предназначено выйти за Афину и стать когда-нибудь Царицей Арахнейской Охоты. Если они хотели продолжать иллюзию жизни, надо было относиться к ней с почтением.

Если представится случай, она этим, быть может, воспользуется. Если представится…

Сдался ей этот бессмысленный и нелогичный, даже ненормальный однополый брак.

Она искала глазами Афину, единственную свою подругу среди этих кошмарных гибридных созданий. Какого это будет – иметь такую жену? Что она будет с ней делать? Вечно скакать с ней в ночи бок о бок? Уйдёт ли из неё доброта? Сменится ли душа, которая её восхитила, маслянистым чёрным облаком?

Наконец снова прозвучал древний рог. Афина подъехала к ней на огнедыщащем, бьющим копытом коне, и Зена всмотрелась в неё пристально. ≪Она это всё ненавидит≫, – подумала Зена.

– На лошадь, Зена, – сказала Афина ей очень мягко. – И возьми моё оружие. Это последняя Охота Арахней перед возвращением в Тартар. Моя мать хочет отомстить Ярмарке Древнего Мира.

Зена подобрала меч, добытый в бою, и моргенштерн тоже взяла. На выбранном ею коне было что-то вроде чехла для него, а моргенштерн – оружие очень эффективное.

– Почему ты осталась? – спросила она Афину, садясь на коня.

– А почему ты Воительница? – спросила та.

Зена собралась было ответить, когда поняла, что это не нужно. Вопрос риторический. Зена не выбирала себе жизнь Воительницы. Её выбрали. Но она поняла, как важны возложенные на неё обязательства, и приняла их.

Афина должна была стать Лесной Арахной.

– Я никогда бы не сказала, что мы в одном и том же положении.

– Не в одном и том же, но в похожем.

– Знай, что если я найду способ, – сказала Зена, – я отсюда уйду.

– Если бы я могла найти способ, – ответила Афина, – ты уже была бы дома.

– У тебя хорошая душа, Афина. Храни её бережно.

Афина не ответила, но Зене показалось, что глаза её наполнились слезами. И снова зазвучал древний рог – громко и глубоко. В центре поляны гарцевала на свирепой лошади Лесная Арахна, и речь её раздалась так громко, что все услышали.

– Насладимся последней Охотой сезона! – сказала она. – Наша главная цель – экзотические звери для еды. И ещё: настройте ваш дух на поиски лишённых надежды. Нас стало меньше, и мы должны пополнить ряды.

Она взглянула на свою дочь:

– Но первым делом мы поедем туда, где был лагерь актрис. Как вам известно, когда наша принцесса заблудилась в мире света, эти негодяйки притворились её друзьями. Почуяв её силу, они обратили её в свою рабыню. Она же, пытаясь вернуться к нам, ушла от них. Наша принцесса предложила ей кров, и мы благодарны ей за это.

Арахна куртуазно поклонилась в сторону Зены. Та не ответила.

Арахна продолжала:

– Но эти бесчестные мерзавки ворвались в её обиталище и силой вернули Афину в свой лагерь. Предводительница мелких арахней доложила, что некоторые из колдуний, оскорбивших нашу принцессу и саму Охоту Арахны, до сих пор живы. Тартар закроет свои двери для каждого, кто не омочит губы в крови наших врагов.

– Это обещание? – пробормотала Зена себе под нос.

В последний раз протрубил древний рог, и Лесная Арахна повела Охоту в лес. Тут же Зена ощутила, что мир переменился. В страшных и нереальных ситуациях она бывала чаще, чем верилось ей самой. Но сейчас было что-то другое. Она сама стала частью Охоты Арахней, оказалась по ту сторону тайны. Сам воздух казался иным, имел другой вкус. Казалось, лес расступался перед ними, служа Лесной Арахне. Наверное, так оно и было.

Концы чёрных волос Зены потрескивали. Она дрожала от смертного холода.

И не знала, согреется ли когда-нибудь вновь.

Рядом с её лошадью бежала огромная чёрная псина. Может быть, когда-то она была дичью, гонимой добычей, а не созданием Охоты Арахны.

Лошадь выдыхала пламя, глаза её горели. Но под её бёдрами она была холодна, как лёд. Ею не надо было управлять – она и без неё точно знала своё место в процессии. Стучали копыта, гавкали собаки, летящие у копыт лошадей, еле касаясь лапами земли. Зена против собственной воли ощутила электрический прилив силы. Или голода и жажды крови. Она, Воительница, знала, каково быть охотницей, выслеживать добычу и убивать её, неожиданно налетать на врага. Но здесь было совсем иное. Потому что в качестве Воительницы она всегда была в меньшинстве, а враг был сильнее. То была война.

А Дикая Охота Арахны – это просто бойня. Массовое убийство. Варвары они были, но Зена на секунду ощутила, что есть в варварстве своя свобода.

Вздрогнув от ужаса, она отогнала эту мысль. Она не станет частью этой мерзости, не будет одной из них, даже если это означает смерть. Она найдёт способ нарушить клятву, данную Лесной Арахне, впрочем, сейчас она думала только о том, чтобы не выпустить поводьев.

Они с грохотом летели по лесу, и чёрный туман между деревьями расступался на их пути. Воздух пульсировал энергией, голубая аура дрожала вокруг деревьев и кустов. Вокруг Арахней-Охотниц аура мерцала чернотой.

Темнота не помешала Зене увидеть вдали слева блеснувший белый мех. Наверное, это было что-то большое, если его удалось увидеть даже издалека. Что-то вроде снежного человека? После женщины-кентавра Зена была готова поверить во что угодно.

Пара Охотниц, тоже, очевидно, заметившие этот блеск, свернули в лес и пустились в погоню. Через минуту раздался почти человеческий крик боли и победный рык Охотниц.

Зена подумала о людях с Ярмарки Древнего Мира. Она не сочувствовала тем, кого оставили в живых тёмные арахны. Это были, без сомнения, создания зла, и они заслужили то, что получили. Зена сама убила бы их при самозащите. Но как? Хладнокровно загнать и жестоко убить? На это она вряд ли была способна.

И придумать хоть что-нибудь, чтобы этого не случилось, она тоже не могла.

Лошадь под ней захрапела. Зена увидела, как рванулась в чащу одна из псин. Она обернулась и зарычала на неё. Может, тут дело в запахе, но собаки всё ещё считали её врагом.

Впереди раздался нечеловеческий рёв. Зена узнала голос Лесной Арахны. Заржали кони, закричали Охотницы. Зена натянула поводья, увидев, что Афина впереди замедлила ход и отступила назад, оказавшись на широкой тропе рядом с ней.

Тут Зена впервые заметила, что лес вокруг посветлел. Исчез чёрный туман, саваном покрывавший деревья, по крайней мере, здесь его не было. На небе появились звёзды и луна.

– Что случилось? – спросила Зена.

Тогда снова заревела Лесная Арахна, и Зена взглянула вперёд, через головы конных Охотниц, из которых многие уже спешились. И тут она наконец увидела, что их остановило.

В конце тропы стояла стена. Неясная масса чёрного тумана, но куда более плотного, чем тот, что клубился в лесу раньше. Он как-то сгустился и образовал застывшую массу, не дававшую двигаться дальше. Стена была тридцати футов высотой и достаточно прочной.

Лесная Арахна заревела от ярости и со всей своей мощью обрушила меч на чёрную стену. Маслянистая поверхность колыхнулась, заклубилась, и меч успел её прорезать. Стена была липкой и вязкой. Арахна с трудом вытащила меч, а когда она это сделала, на стене не осталось и следа.

– Что это? – спросила Зена у Афины.

– Я как раз хотела у тебя спросить, – ответила она. – Я думала, это работа твоих друзей.

Зена прикинула такую возможность, но ни Автолик, ни Габриэль не владели магией настолько, чтобы сотворить что-то подобное так быстро. Она посмотрела на Афину и покачала головой.

– Мы здесь заперты? – спросила она.

– Похоже на то. Я никогда ничего подобного не видела. Никто ещё не бросал моей матери такой вызов. Потому что сила её очень велика.

Зена смотрела на стену, абсолютно ничего не понимая. Лесная Арахна и несколько Охотниц всё ещё пытались пробить густую и клубящуюся магию стены. Зена беспокоилась о том, что будет, когда им это всё же надоест. Её клятва была магической, как предупредил её Автолик. Она могла быть нелояльной в мыслях, но если она захочет причинить Арахне вред, тело откажется подчиниться.

Она это уже, конечно, проверила.

Пока они ещё в лесу, или хотя бы в Амфиполисе, есть надежда найти какой-то способ освободиться. Но если они вернутся в Тартар, окончательно покинув мир, который Зена знает, все её надежды погибнут. И для того чтобы стать частью Охоты, одной из них, Зене тоже придётся умереть. Умереть и жить потом с чёрной магией внутри. И больше никогда не быть человеком.

Если это случится, она знает, что делать.

Она попросит Афину убить её.

***

Вопреки чувству вины от того, что она бросила друзей, Бритни не могла сдержать радости, когда тьма вокруг начала рассеиваться. По-прежнему стояла ночь, но уже ночь настоящая. Осязаемая. Без всякой магии. Её подмывало кричать от радости. Вместо этого она только прибавила шагу, несмотря на раны и усталость.

Она не могла дождаться встречи с матерью.

Свернув за поворот, Бритни увидела чернильно-чёрную массу между деревьями. Минуту она на неё смотрела, потом подбежала и остановилась всего в нескольких дюймах. Протянула руку, но не смогла до неё дотронуться – страшно. В короткой мысленной схватке с самой собой она была вынуждена признать этот страх и уступить ему. Упав на колени и закрыв лицо руками, она заплакала. Вслух, громко.

И тут раздался голос.

– Эта вроде не из них?

Голос был глубокий и сердечный.

– Да нет, это просто девчонка, – ответил другой голос.

Бритни оглянулась, но никого не увидела. Подумала, что сходит с ума.

И тут из непроницаемой черноты высунулась рука, схватила её за запястье и протащила сквозь стену темноты, будто её и не было.

Она споткнулась, упала на траву и скатилась по короткому склону в канаву, отделявшую ограждение дороги Семнадцать от леса. Со дна канавы она увидела своих спасительниц. Огромная жирная женщина в изорванной одежде упиралась руками в стену, полностью скрывавшую лес – виднелись только верхушки деревьев. Из груди женщины исходил свет почти белый, лишь чуть подкрашенный розовым.

И была ещё одна – одетая в зелёное. Из её рук исходила, потрескивая, энергия, переливавшаяся в чёрную стену и обратно.

– Значит, ты удрала? – спросила зелёная. – Как тебе это удалось?

– Что это вы делаете? – спросила Бритни, ошеломлённая зрелищем, но слишком эмоционально опустошённая, чтобы испугаться.

– Держим их внутри, – ответила толстая. – На что это похоже, девчонка?

– На магию, – тихо сказала Бритни.

Они обе рассмеялись.

– Мы с Богиней Герой будем тут до рассвета, доча, – сказала зелёная. – Если стена упадёт, мы обе покойницы. Так что мы были бы тебе благодарны, если бы ты сбегала в ближайшую круглосуточную забегаловку на дороге и притащила нам кофейку.

Бритни уставилась на них, как на сумасшедших. Но они больше ничего не сказали. Бритни заметила выступивший у них на лицах пот. Держать Дикую Охоту Арахны взаперти – работа нелёгкая. Она таращилась на них битых десять минут, но так и не задала ни одного из теснившихся в голове вопросов. Потому что поняла, что не хочет знать ответов.

Наконец она поднялась на ноги, нащупала бумажник, который каким-то чудом остался в заднем кармане, и побрела по пустой дороге с единственной мыслью в голове.

Кофе – это она может.

***

Пока вся энергия Диких Арахней сосредоточилась на преградившей путь стене, никто не заметил, как от основной группы отделилась собака. Она тащилась обратно по тропе, ощущая голод и чуя носом что-то необычное. Что-то новое. Нового на свете было мало, и она думала, следует это новое съесть, или, наоборот, от него убежать.

Собака ушла достаточно далеко, туда, где жидкая тьма всё ещё переливалась среди деревьев. Она знала, что это новое близко.

Когда-то собака была другой, такой, которая мяса не ела. Теперь она могла есть только мясо. А это пахло, как хорошее мясо.

Впереди, во тьме, что-то зарычало.

Из тени появилась пара огромных, горящих жёлтым огнём глаз.

Сильные руки схватили собаку за голову и резко вывернули, сломав ей шею. Она упала на землю. Из пасти её вырвалось облачко чёрного тумана.

========== Глава 16 ==========

Когда бабушкины часы прозвонили два, миссис Чейз ещё полежала, потом откинула тяжёлое цветастое одеяло, которое купила на вещевом рынке, и встала с кровати вишнёвого дерева, сделанной год назад на заказ, а позже купленной в Америке. Завернувшись в шёлковый халат, она спустилась в кухню на первый этаж и налила себе стакан натуральной ключевой воды.

Возвращаясь в спальню, она остановилась перед открытой дверью в комнату дочери. Вспомнила, что Корделия сегодня решила заночевать у какой-то своей подруги.

По улице прогрохотала машина с плохим глушителем, явно не принадлежащая никому из соседей Чейзов, и окно в комнате Корделии зазвенело. Миссис Чейз прислушалась – не разбудил ли этот грохот её мужа. Убедившись, что это не случилось, она подошла к окну и выглянула. Хвостовые огни автомобиля сворачивали за угол.

Трудные подростки. Когда миссис Чейз была девочкой, их называли хулиганками.

Она всегда волновалась за дочь, когда её не было дома. Но она знала, что жизненные принципы Корделии не позволят ей попасть в компанию трудных, тем более подростков. Никогда. За очень редкими исключениями Корделия держалась на расстоянии от подростков, имевших привычку доставлять неприятности или в них попадать.

Миссис Чейз вернулась в кровать. И с неприятным удивлением обнаружила, что впервые со студенческих времён не может заснуть.

***

На кухне у родителей Джоксера за пластиковым столом, который уже десять лет стоял на одном и том же месте, сидел в темноте отец Джоксера и ел, не просыпаясь – как бывало с ним не реже раза в неделю. В неосвещённой кухне он курил (наяву он уже два года как бросил), пил тёплую колу и доедал остаток куриного крылышка из бака для объедков. Часто члены его семьи, когда он был в таком состоянии, разговаривали с ним, но наутро он не мог ничего вспомнить.

Если не бывало остатков китайской еды, сходил и шоколад. Или кекс, или печенье, или ещё лучше – сливочная помадка. Он всё удивлялся, откуда взялись лишние двадцать фунтов, которые набрал после того, как старший сын наконец уехал и зажил своей жизнью (у Джоксера есть брат-близнец). Он однажды пошутил, что когда съедет Джоксер, он вообще приобретёт ещё одну личность.

Когда жена включила свет, он едва мигнул. Она стояла в дверях кухни, протирая глаза и поправляя пижамные штаны.

– Полагаю, ты обратил внимание, что Джоксера до сих пор нет дома? – спросила она.

– Может быть, он где-то с этой милой Корделией? – предположил супруг. Поскольку он спал, то слабо осознавал, насколько поздний был час.

– При таких родителях, как у неё, – вряд ли, если она хочет жить, – ответила супруга. – Он теперь взрослый, а взрослые развлекаются по вечерам, насколько я помню. Но должны же быть в доме хоть какие-то правила, иначе жизнь превратится в хаос. И потому завтра утром, если он вообще вернётся, я ему сообщу, что он посажен на якорь.

– Должны быть в доме какие-то правила, – отозвался счастливым голосом супруг. И не просыпаясь, затянулся сигаретой.

***

Сирена стояла и смотрела из окна гостиной. На руках она держала, как ребёнка или куклу, длинный и очень острый серебристый меч. Его тяжесть давала ей ощущение связи с реальностью.

Разговор с Корделией помог многое понять, что ей никак не удавалось толком сделать с тех пор, как Зена вернулась домой. Реальность была для неё чем-то субъективным, как это бывает для всех родителей, которые мечутся между желанием знать, во что вляпались их дети, и отчаянным нежеланием это знать. Только в её случае последствия этого знания куда более серьёзны.

Она заставила себя несколько часов поспать. Проснувшись, Сирена поняла: то, что происходит этой ночью, смертельно опасно. Из того, что рассказала Корделия, даже из того факта, что Корделия Чейз пришла в этот дом… Сирена знала, что ставки высоки. И что Зена где-то ведёт бой. Её девочка бьётся с ужасами, которые люди себе представить не могут. И она настояла, чтобы Сирена оставалась в стороне, потому что она будет обузой, которая может скорее привести Зену к гибели, чем помочь.

Но сегодня Сирена чувствовала что-то не то. Зене нужна любая помощь. Что-то было такое…будто Зена ускользнула, будто её украли у Сирены.

И только поэтому она полезла в сундук Зены и достала серебристый меч. Надев пальто и кросовки, она пошла к двери. Сирена уже открыла дверь, когда сообразила, что понятия не имеет, куда ушла Корделия. Она ничего не могла сделать.

И поэтому стояла в оцепенении у окна, держа рукоять серебристого меча и ожидая, когда дочь вернётся домой.

***

Когда почти всю труппу перебили тёмные арахны, Богиня луны, Селена, и Богиня Гера, уже давно потерявшие всякую связь со своими настоящими именами как могли залечили друг другу раны с помощью магии. Потом они пошли по следу тёмных арахней, воспользовавшись заклинанием слежки, которое Селена отрабатывала уже много лет, не имея до сих пор случая испытать его на практике.

Они хотели вернуть Афину, но быстро поняли, что шансов у них не много. Когда они впервые узнали, что Охота Арахней пришла в Амфиполис, им оставалось только одно: дожить до утра и рвать когти.

Легче сказать, чем сделать.

Селена ощущала страшное напряжение. Она села, локти упёрла в колени и перекачивала всю магическую энергию, которую только могла почерпнуть из эфира, в барьер, удерживающий Дикую Охоту Арахны в пределах леса. Открытый бой с Лесной Арахной им никак не выиграть. Но уж если с ней драться, можно, по крайней мере, попытаться её сдержать.

– Ух ты! – сказала девчонка, которая принесла кофе. – Это…это просто потрясающе!

Селена ничего не сказала, Гера только хмыкнула. Всё же за кофе они обе сказали ей спасибо. Это был дерьмовый кофе со вкусом какао, но Селена понимала, что выбирать не приходится. Без кофе и содержащегося в нём кофеина они бы уже сдохли полчаса назад.

Но усилие всё равно было бесполезным. Ещё пятнадцать минут. Пусть даже сорок пять. Разницы нет. Ей с толстой Герой до утра не продержаться никак.

– Девчата, вы знакомы с мистером Автоликом? – спросила Бритни. – Он всё про такие вещи знает.

– Никогда не слышала, – ответила Селена в основном для того, чтобы как-то отвлечься.

– Вы не его подруги? – спросила Бритни. – Значит, вы ничего не знаете про…а тогда зачем вы это делаете?

Селена слабо улыбнулась, но отвечать на вопрос не стала, чтобы не отвлекаться от барьера. Ответила Гера.

– Ты не поняла, девушка, – сказала она. – Мы не герои-волшебницы из сказки. Мы колдуньи. Чёрные ведьмы. А здесь мы только потому, что Лесная Арахна, – я полагаю, ты знаешь, о ком я говорю, раз ты торчала там с ней внутри барьера, – сделает из наших кишок ремни, если поймает.

Бритни замолчала, а немного погодя спросила:

– Почему?

– Мы держали её дочь в плену, – холодно ответила Гера.

Селена потрясла головой.

– Слушай, девчонка, за кофе тебе спасибо. Но тебе, может, уже пора домой?

Ответа не было. Селене даже не надо было поворачиваться – она и так знала, что Бритни уже спешит по обочине дороги.

≪Ну и отлично, – подумала Селена. – По крайней мере одна из нас снова увидит солнце≫.

Но при этой мысли она почувствовала что-то ещё. Барьер, по крайней мере последние три четверти часа, был под сильнейшим давлением изнутри. И вдруг давление резко ослабло, будто где-то открыли клапан.

– Гера? – осторожно спросила Селена.

– Я сама это чую, Селена, – ответила Гера. – Они больше не пытаются прорваться. Может быть, они даже возвращаются. Возвращаются домой.

– Слава Богам, – шепнула Селена.

– Боги здесь ни при чём, Селена, – уверенно произнесла Гера. – Старая для нас и пальцем не шевельнула бы. Если мы останемся в живых, это будет чистое везение. И только оно.

***

Зена натянула поводья, пропуская мимо себя двух челопаукоподобных Охотниц. Лесная Арахна посылала их на поиски бреши в барьере, перекрывшем путь Охоте.

Афина ехала рядом с Зеной. Они смотрели, как две одетые в кожу дозорные докладывают Повелительнице Охоты.

– Ну? – бухнула, как из бочки, Лесная Арахна, изрыгнув оранжевое пламя. Её ярость росла с каждой минутой.

– Мы заперты, моя госпожа, – ответила одна из посланниц.

У Зены на губах заиграла еле заметная улыбка. Сегодня ночью Охота Арахны не возьмёт ни одной жизни в Амфиполисе. Мама в безопасности. По крайней мере, пока.

– Мы не уйдём, не отомстив тем, кто заставил так страдать Афину! – зарычала Лесная Арахна. – Скачите снова! Мы должны найти выход.

Афина подъехала к матери с таким царственным достоинством, что Зена была поражена.

– Мать, – сказала она. – Их почти всех убили арахны. Если кто-то и остался в живых, жизнь эта будет жалкой. Они наказаны, и я снова с тобой.

– Они наказаны недостаточно! – нахмурилась Охотница Артемида, выдувая из ноздрей пламя.

– Что же тогда достаточно? Уж конечно, смерть, – рассудила Афина.

Артемида посмотрела на неё, потом запрокинула голову и загрохотала раскатистым хохотом, и с каждым звуком радостного удивления из горла исходил огонь.

– Ты – моя дочь, – сказала Лесная Арахна.

Зена испытала ещё большее облегчение. Дикая Охота Арахны покидает Амфиполис. Сейчас они…

– Ох, нет! – шепнула про себя Зена.

Сердце застучало так, что невозможно стало дышать, ожидая приказа, которого она так боялась.

И он прозвучал.

Лесная Арахна вознесла меч над головой.

– Отлично! Мы возвращаемся в Тартар и устроим такой пир, какого ещё никогда не было! Отпразднуем возвращение принцессы и приготовим её свадьбу с Воительницей.

– Нет, – шепнула побелевшими губами Зена.

Но она уже чувствовала, как её тело отвечает на команды Лесной Арахны. Она поклялась в верности. Жгучие солёные слёзы наполнили глаза, и сердце готово было вырваться из груди, так быстро и сильно оно билось.

Афина смотрела на неё с сочувствием.

– Извини, – шепнула она. – Я сделала всё, что могла.

***

– Быстрее, Автолик! – крикнула Габриэль.

Она поглядывала на Корделию, стоявшую на часах рядом с широкой тропой. Пока ничего, но это не надолго. Габриэль понимала: им очень повезло, что Лесная Арахна так упряма. Но даже и она скоро бросит бесполезные усилия.

– Думаю, я это правильно понял, – сказал Автолик.

Габриэль оглядела Автолика, сидящего по-турецки посреди пентаграммы, нарисованной на земле толстой веткой. В её пяти вершинах, почти не выделяясь на земле, лежали кусочки дерева, связанные полосами из платья Лилы. Торис выдал старую металлическую зажигалку ≪Зиппо≫, которая, по его словам, принадлежала Спайку. Очевидно, он нашёл её, когда вернулся в дом, где Спайк и Друзилла жили раньше, пока не сбежали из Амфиполиса.

Габриэль со своей стороны предоставила маленький измазанный кровью блокнот и шариковую ручку, извлечённые из глубины карманов её курточки. Автолик озабоченно царапал ручкой по бумаге, отчаянно вспоминая мощное заклинание, которое он заучил, когда сдавал на Наставника.

Вклад Джоксера состоял из горсти мелких шоколадок ≪Милки Вэй≫, украденных им из сумки, которую отец приготовил для раздачи в ночь Хэллоуина. Хотя Автолик и пытался ему объяснить, тот никак не мог понять, почему должен отдать свой личный запас шоколадных материальных благ. Но Автолик настаивал.

Габриэль была горда за Джоксера. Большая часть плана, который они готовились осуществить, была разработана им. Он сам постоянно уходил в тень, и Габриэль даже обеспокоилась, что ему действительно удастся обдурить своих друзей и они не заметят его авторства. Но Габриэль им гордилась.

– А этого хватит? – спросила Габриэль, глядя на шоколадку.

– Должно хватить, – ответил Автолик. – У нас ни хлеба, ни вина, ни плодов. А ЛОА – духов, к которым обращаются в ритуале вуду, можно подманить на мёд или сладости. Если это вообще сработает.

Габриэль покачала головой.

– Я всё ещё не понимаю, как оно может сработать. Ведь магия, которой наделена Охота Арахны, очень древняя? А вуду – это совсем из другой культуры.

Автолик посмотрел на неё в упор.

– Если тебе так уж необходимо знать, это единственное, что я мог придумать, – признался он. – Будем надеяться, что одна ходячая мёртвая не слишком отличается от другой.

Он встал и дал ей два небольших клочка из блокнота.

– Проверь, можно ли это прочесть.

Габриэль смотрела на каракули на римском, пытаясь их разобрать. Стоящая неподалёку Корделия громко кашлянула. И Габриэль услышала стук копыт.

– Кажется, представление начинается, – спокойно произнёс Автолик.

– Ох! – выдохнула Габриэль.

Ей удалось подавить страх мыслями об опасности, в которой находится Зена. Но сейчас он нахлынул снова. Ей случалось в жизни пугаться, когда она встречала лицом к лицу такие ужасы, которые и представить себе не могла (вспомнить хотя бы того монстра, Разрушителя, тёмную игольчатую тварь, которого родила Надежда от Арэса). Но сейчас было другое. Не какая-то адская демоница собиралась вырвать их сердца – это была почти целая армия. Шансы на успех…их просто не было.

Габриэль тяжело вздохнула и устроилась рядом с грязным и потным Автоликом, который уже зажигал импровизированные факелы по кругу.

– Итак, мы начинаем, – прошептала Габриэль.

***

Лесная Арахна ехала впереди. Она не забудет того, что здесь случилось. И всё равно отомстит тем, кто пережил нападение тёмных арахней, отбивших Афину. Настанет день, и колдуньи умрут. Но сейчас надо готовить свадьбу. И эта мысль наполняла её радостью. Она сама когда-то любила Воительницу, но не могла на ней жениться. Теперь у Афины будет то, чего всегда недоставало Артемиде, – невеста, достойная Повелительницы Арахней.

Сунув меч в ножны, Лесная Арахна дала сигнал Охотнице с древним рогом, и рог зазвучал среди деревьев глубоко и чисто. Арахна пустила лошадь вперёд, и вся Охота рассыпалась вокруг неё. Залаяли бегущие впереди церберы, и тёмные арахны вцепились в сёдла и гривы лошадей, вспрыгнули на спину церберам и понеслись в ветвях деревьев.

Одна из них упала Лесной Арахне на колени. Она опустила глаза и увидела, что у арахны нет головы. Лошадь резко остановилась, и Лесная Арахна качнулась вперёд, хватаясь за гриву.

Перед ней поперёк тропы лежали четыре чёрные псины, и их серые внутренности были разбросаны по земле. Это неслыханное оскорбление, это вторжение на её территорию заставило Артемиду взреветь от ярости и выхватить меч. Могучая женская грудь задрожала, глаза вспыхнули огнём, вампирские острые клыки сверкнули в тусклом лунном свете.

Собаки рванулись вперёд и погрузили чёрные трёхглавые морды в распоротые животы убитых псин. Спрыгнули с деревьев тёмные арахны и бросились по тропе рвать куски от туш с той скоростью и жадностью, на которую были способны.

Лесная Арахна рыком выразила им своё недовольство и велела перестать, но их уже охватила безумная жадность. Тогда, рубанув рукой воздух и кивнув паучьей головой, она приказала:

– Прекратить! И найти тех, кто это сделал, чтобы нанизать их зубы на нитку!

От Охоты осталось семнадцать всадниц, не считая Воительницы, этого парня, Золотистого, и её дочери. Пятеро поскакали вперёд разгонять церберов и арахней. Остальным Лесная Арахна приказала найти и привести сюда её врагов.