Текст книги "Xena - The Queen of vampires. Arachne (СИ)"
Автор книги: Elza Mars
Соавторы: Габриэлла Мартин
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)
Артемида оглядела тропу. У неё за спиной совещались Воительница и её дочь. Ей хотелось думать, что они тянутся друг к другу, как и полагается паре, которую ждёт свадьба. Но тут ей пришла в голову новая мысль.
Друзья Воительницы. Те, ради свободы которых она пожертвовала собой. Как смотрела на неё эта черноволосая девчонка и лгала, не опуская головы!
Охотница Артемида поняла.
– Моя госпожа! – вскрикнула одна из Охотниц.
Лесная Арахна видела, как вокруг стали падать с лошадей Охотницы, а кони втаптывали их в землю. Но им не было больно. Они были мертвы раньше, чем достигли земли. Ближайшая к Лесной Арахне всадница по имени Понтия, которая сопровождала Арахну с тех пор, как в двенадцатом столетии Артемида не дала ей повеситься, упала с коня и взорвалась облаком чёрного тумана, оставив после себя только сухую, сморщенную оболочку и кучку кожи и железа.
Впервые за тысячу лет у Лесной Арахны похолодело внутри. Чувство, для которого она не знала названия. Но что бы это ни было, оно ей не нравилось. Каким-то образом огонь Охоты, который она зажгла в примкнувших к ней людях, был погашен. Жизнь, которую она гарантировала как награду верным, задули, как свечу.
– Обыскать деревья! – крикнула она, вздымая меч. – Найти их и привести ко мне!
Лесная Арахна зарычала и чуть склонила паучьи уши – инстинктивно, не желая ничего, кроме как ощутить внутренности врага на конце лезвия своего меча. Оставшиеся девять охотниц никогда не были людьми. Это были паукоподобные, которых она призвала из собственного мира. Они бросились к деревьям на своих тёмных лошадях, яростно крича.
Лесная Арахна опустила меч – чуть-чуть.
Именно тогда на неё с ветвей спрыгнул вампир и впился ей в горло острыми, как бритва, когтями.
***
– Торис! – крикнула Зена.
Он на миг сцепился с Лесной Арахной, щёлкая зубами. Они полетели кувырком с божеской лошади. Лесная Арахна отбросила Ториса одним ударом огромной когтистой лапы. Торис ударился о толстое дерево и свалился в углубление между вылезшими корнями.
Лесная Арахна направилась к нему.
Зена занесла меч, порываясь броситься на его защиту, но не могла.
– Афина! – крикнула она в отчаянии и обернулась.
Принцесса Охотниц повесила голову от стыда. На её глазах блеснула слеза и скользнула вниз, растаяв на коже и железе.
– Твоя клятва тебя связывает, Зена, – напомнила она.
***
– Работает! – крикнула Габриэль со своего поста за деревом. Все мёртвые…они мертвы! Мы их выкосили почти наполовину!
Одна из псин зарычала, побежала к ней и прыгнула, метя в горло.
***
Золотистый лихорадочно осматривался вокруг, не зная, что делать. Видя, что случилось с Понтией и другими, он удивлялся, что не свалился тоже. Может быть, ещё не поздно? И он может уйти? Может быть, он на самом деле ещё не умер?
Чья-то рука крепко схватила его за лодыжку и дёрнула. Золотистый съехал с лошади, выпуская из лёгких весь воздух – и увидел черноту, чуть окрасившую его дыхание. Он попытался встать и достать меч.
***
Габриэль вскрикнула – огненное дыхание собаки обожгло её.
Лила прыгнула – мышцы ходуном ходили у неё под шерстью – и схватила собаку обеими руками, с размаху бросила оземь, сломав той хребёт с таким звуком, будто разбился фаянс.
– Собери остальных! – прорычала она, прыгая на сидящую на лошади паукоподобную Охотницу и раздирая её когтями.
Габриэль почти сразу же бросилась за ней. Чья-то рука схватила её за плечо, и она, обернувшись, увидела Автолика, протягивающего ей серебристый меч. Он показал на мёртвых псин и дерущихся вокруг них церберов и пауков.
– Скоро они насытятся и начнут замечать…
– Мне-то можно не рассказывать, – перебила Габриэль, вспомнив прыгнувшую на неё псину.
Не дожидаясь Автолика, она бросилась к паукам и рычащим церберам. Собрав все знания, которые она приобрела, расспрашивая Автолика и Зену о приёмах самозащиты, она взмахнула серебристым мечом и разделила ближающую собаку на две мёртвые оболочки и облако чёрного тумана. Несколько пауков обернулись посмотреть, что случилось. Следующим взмахом двое из них были обезглавлены. Многие обратились в бегство.
К ней присоединился Автолик, и вскоре вокруг них закачалось на ветру облако чёрного тумана. Оно росло.
***
Джоксер спрыгнул из засады в ветвях и в падении сбил лошадь большой лысой Охотницы. Они упали в траву, и Джоксер, опередив темнокожую паукоподобную Охотницу, стал молотить её кулаком по лицу. Оружие всадницы – прямая чёрная железная палица, не шар на цепи, а единый кусок железа – валялась в двух футах в стороне.
Джоксер дотянулся до палицы, схватив её двумя руками, перекатился на колени. Охотница уже выхватила кинжал и пыталась ударить им Джоксера. Джоксер взмахнул палицей, и она раздробила Охотнице колено, второй удар пришёлся по руке с кинжалом.
Размахнувшись, он опустил палицу на голову Охотницы. Череп паучихи разломился внутрь, выбросив маслянисто-чёрный туман, быстро унесённый поднявшимся ветром.
***
– Нет-нет, не делай этого, – сказала Корделия.
Она одним сильным рывком развернула Золотистого, но тот всё ещё тянулся к мечу. Корделия хотела бы его отговорить, но было уже поздно. И ей пришлось ударить Золотистого по голове большим камнем, поднятым с земли. При этом она закрыла глаза, будто больно было ей.
Золотистый лежал бесформенной грудой, лицо его залила кровь. Больше он не пытался подняться.
– Боги мои, Боги мои! – прошептала Корделия.
***
– Богиню я убить не могу, – рассерженно сказала Зена, – но пока она не велит мне остановиться, я должна буду участвовать в Охоте Арахны.
Афина ничего не ответила, но Зена и не ждала ответа. Она налетела на спешившуюся паукоподобную Охотницу, и меч её сверкнул в воздухе, чисто отделив голову всадницы от туловища. Голова закувыркалась в воздухе, а обезглавленное тело упало под копыта лошади Зены.
Впереди была ещё одна всадница с горящими огнём глазами и паучьими ушами, с лицом тощим и по-трупному костлявым. Ни в ней, ни в оставшихся в живых паучих-охотницах не было ничего человеческого.
Страх покинул Зену. Она думала только о том как спасти друзей и остановить этих чудовищ, так долго свирепствовавших среди лишённых надежды, беспомощных и ничего не подозревающих людей, которым негде было искать спасения. И ещё младенцы…
Зена упёрлась ногой в седло и бросилась на Охотницу. Она оказалась позади неё. Та попыталась повернуть коня, чтобы отбить атаку, но не успела. Зена всадила в неё меч с такой силой, что остриё вошло в спину лошади.
Лошадь заржала от боли и вскинула задом, сбросив на землю и Зену, и труп. Она попыталась вытащить меч, но он застрял в мёртвой паучихе. Как она ни дёргала, клинок не поддавался.
***
Автолик видел, как Лесная Арахна подняла Ториса с земли, высоко держа меч. Заревела, слишком разъярённая, чтобы и дальше притворяться человеком, и снова ударила Ториса о дерево. Потом склонила голову с паучьими ушами, когти были покрыты запёкшейся кровью. На глазах поражённого ужасом Автолика Лесная Арахна отошла назад и бросилась на Ториса, как разъярённый бык.
Зена вскрикнула.
Когти Лесной Арахны вонзились Торису в живот.
Глаза Ториса широко раскрылись, и он закричал в смертной муке. Из ран хлынула кровь, пропитывая его одежду, стекая по коре дерева, заливая лапы Лесной Арахны.
Лила прыгнула ей на спину.
Автолик бросился вперёд и вогнал серебристый меч в бок Лесной Арахны по рукоять и потянул, пытаясь вспороть ей живот, но клинок наткнулся на кость. Лесная Арахна отбросила его тыльной стороной когтистой лапы. У Автолика закружилась голова, он пошатнулся и упал, почти потеряв сознание. Несколько тёмных арахней безумно захохотали и зашипели, бросаясь к нему. Но их опередили Джоксер с Габриэль, отрывая и бросая прочь, втаптывая в землю, раскидывая их ногами.
Лила вцепилась в Лесную Арахнею, но даже она была отброшена. Артемида-Охотница одолела всех. Она храпела, как буйвол, огонь длинными лентами вылетал из её глаз и ноздрей. С когтистых лап капала кровь. Там, где Торис вспорол ей горло, из ран вырывались языки пламени, обугливая её края.
Глаза Лесной Арахны не отрывались от Зены.
– Ты! – заорала она, и голос её был голосом зверя. – Это всё из-за тебя!
Она направилась к Зене. Снова Лила кинулась за ней и снова была отброшена. Торис, шатаясь, поднялся на ноги, но одна из немногих оставшихся Охотниц врезалась в него сзади, и они покатились по утоптанной тропе.
Зена повернулась к Лесной Арахне. Меч она потеряла, но у неё осталось самое жестокое из всех видов оружия – палица-моргенштерн. И шипастый шар зловеще покачивался на цепи.
– Положи его! – прорычала Арахна.
Клятва управляла её движениями. Зена положила шар.
– На колени!
Зена упала на колени посреди тропы.
Лесная Арахна занесла меч.
Габриэль и Корделия отшвырнули последних тёмных арахней и бросились к Зене, держа оружие, на помощь которого не могли даже надеяться.
Меч пошёл вниз.
И отлетел с искрами и звоном от подставленного боевого топора.
Разъярённая Лесная Арахна повернулась, готовая выпустить кишки тому, кто посмел вмешаться. Её горящие глаза глядели в горящие глаза её единственной дочери, Афины, принцессы Охоты Арахней. И Афина держала наготове боевой топор.
– Я не дам тебе убить её, мать, – сказала Афина тихим и опасным голосом. – Сначала тебе придётся убить меня, а я не верю, что ты готова отнять мою жизнь.
Несколько секунд Охотница Артемида глядела на дочь, потом опустила меч.
– Ты права, Афина. Я не могу убить свою дочь.
На секунду Афину отпустило напряжение. Но тут же горящее горло матери взорвалось огнём – Лесная Арахна смеялась.
– Воительница! – сказала Лесная Арахна, обращаясь к Зене. – Убей Афину.
Против собственной воли Зена потянулась за моргенштерном.
========== Глава 17 ==========
Лошади без всадниц носились по поляне, топча то, что осталось от Дикой Охоты Арахней. Горсточка тёмных арахней уцелела, но они метались в слепой панике, неспособные собраться для совместных действий. Боевой клич и вопли раздавались в воздухе, и гремели копыта коней.
Зена сгорбилась, крепко сжимая обеими руками рукоять моргенштерна. Волосы упали на лицо, чёлка растрепалась, она сдула её с глаз и стиснула зубы до боли в челюстях. Остатками воли она пыталась остановить моргенштерн, отбросить его прочь. Подумала даже о том, чтобы ударить им себя – может быть, боль разобьёт магические узы клятвы, которую она дала.
Но даже этого она не могла.
– Убей её, Воительница! – ревела Лесная Арахна.
Афина снова напала на мать, и боевой топор заскрежетал по мечу. Лесная Арахна бросилась на дочь, склонив голову и выставив острые когти. Но Арахна была огромная и тяжёлая, а Афина мала и быстра. Она легко уклонилась от атаки и успела нанести матери глубокую рану в бок.
– Зена, я повелеваю тебе повиноваться, – вопила Охотница Артемида. – Срази мою дочь!
Зена чуть выпрямилась. С криком боли она бросилась к Афине, и глаза её молили о прощении, даже когда она обрушивала на неё шипастый шар. Но Афина была воином, обученная самой Повелительницей Охоты. Она подставила топор и отбила удар. Цепь не обернулась вокруг её топора, и шар скользнул мимо, не причинив вреда.
Принцесса Охоты Арахней отбила её атаку и успела отпрыгнуть в сторону.
– Так её, Воительница, убей её! – с мерзкой улыбкой повторила Лесная Арахна. – Разбей башку этой неблагодарной дряни!
***
Автолик и сам был искусным фехтовальщиком. Но у напавшей на него Охотницы было преимущество – опыт нескольких столетий. И Автолик никак не мог её одолеть. Он только старался продержаться подольше и надеялся на помощь.
И она вдруг появилась в виде широкого кривого меча, как ятаган, отсёкшего голову Охотницы. Паукоподобная воительница рухнула, и Автолик отскочил. Подняв глаза, он ожидал увидеть Ториса или, быть может, Лилу.
Это была Корделия.
– Такое не каждый день увидишь, – мрачно сказал Джоксер.
– Да, – согласился Автолик. – Совершенно верно.
Корделия закричала, и Автолик обернулся. Он увидел, что Зена помогает Лесной Арахне в битве с Афиной. Она пыталась сопротивляться связавшей её клятве – это было видно. Но юная принцесса не устоит под двойным напором, и её гибель – только вопрос времени.
Автолик побежал к ним.
– Зена! – крикнул Автолик.
Поднимая рукоять моргенштерна, чтобы отбить удар Афины, как отбивают подачу в бейсболе, она повернулась на голос Автолика. Топор Афины отбил её оружие и чуть порезал ей плечо. Боль помогла собраться с мыслями.
– Сопротивляйся! – сказал ей Наставник. – Ты – Воитель. Ты не такая, как все! Ты можешь сопротивляться!
Зена нахмурилась. Сам Автолик говорил, что эту клятву невозможно нарушить. А теперь говорит – наоборот. Зена смешалась. Но в одном Автолик точно прав: она не такая, как все. Она – Воитель.
– Мы выполнили один обряд! – добавил Автолик. – Он их ослабил, видишь?
– Убей её! – заревела Лесная Арахна.
Когда Зена отвлеклась, Афина сосредоточила внимание на матери, и топор Принцессы Охоты оставил серьёзную рану на левой руке Лесной Арахны. Вышел чёрный туман, и рука Лесной Арахны безжизненно повисла.
Зена застыла. Она чувствовала, что сейчас её стошнит. Сначала свело все мышцы, а потом её начало выворачивать. В голове зашумело и поплыло. Зена закрыла глаза, безразличная к окружавшей её опасности. Слышался звон клинков – её друзья бились с оставшимися Охотницами.
Мышцы болели. Она восстановила дыхание. Потом открыла глаза.
Занесла моргенштерн.
Лесная Арахна улыбнулась во весь рот.
Шипастый шар описал в воздухе дугу и разбил ей левую сторону лица. Пламя полыхнуло из-под железа.
– Я – Воитель, – прошептала Зена. – Я не чета другим девушкам.
С рёвом предсмертной муки Лесная Арахна уронила меч. Она ударила Зену наотмашь, и та полетела в кусты, кувыркаясь. Превозмогая боль, Королева вампиров попыталась подняться, но Афина уже заняла её место.
– Сдавайся, мать, или ты умрёшь здесь, вдали от дома. И даже дух твой не вернётся в Тартар, – произнесла Афина, и голос её дрожал от сочувствия к этому существу, относившейся к ней с холодным бессердечием.
Лесная Арахна взревела, зашипела, брызгая паутиной, и всякое сходство с человеком исчезло. Огонь её чёрных глаз обжигал шлем, и в воздухе остался огненный след, когда она бросилась на дочь, вытянув вперёд когтистые лапы, метя ими ей в живот.
Афина была измотана и ошеломлена свирепостью матери. Она успела поднять топор, но поздно. Когти Лесной Арахны вспороли её живот и вскинули тело вверх. Афина вскрикнула от боли, а Лесная Арахна, которая не могла остановиться, ударила ей об дерево, вгоняя когти ещё глубже.
Будь Афина хоть чуть-чуть человеком, она была бы уже мертва.
Но она подняла топор над головой матери, зажав рукоять обеими руками, и опустила его с чудовищной силой, расколов череп Лесной Арахны пополам. Из черепа Лесной Арахны полыхнул огонь, и Охотницы Артемиды не стало.
От этого огня Афина закрыла лицо руками.
Она зарычала, и огонь ринулся внутрь неё, будто ища убежища.
Принцесса Охоты Арахней раскинула руки, и глаза её взорвались вязким чёрным туманом.
– Умри с миром, Афина, – шепнула Зена.
Ветер встрепал её тёмные волосы. Она ощутила тот электрический заряд энергии, который бежал по ней, когда она скакала с Охотницами. Плач ударил в уши.
Она открыла светлые глаза.
На угольно-чёрной лошади сидела Лесная Арахна во всём своём божеском величии.
– О, Боги! – застонала Зена.
– Охотница Артемида умерла, – заявила Арахна, и голос её звучал низко и гортанно. Силуэт её мерцал чёрным светом, втянувшим в себя цвета леса и наполнившим окружающий мир серостью и тенью.
– Да здравствует Лесная Арахна! – отозвался хор четырёх уцелевших всадниц Дикой Охоты, взметнувших оружие в покрытых запёкшейся кровью руках.
Трое были паукоподобные, четвёртый – Крис де Марко, отныне и навеки известный под именем Золотистый.
Зена смотрела во все глаза. Это была Афина.
Королева вампиров пыталась что-то сказать, но тут длинные острые паучьи уши вышли из головы Афины и выросли до размеров, превзошедших паучьи уши матери. Кожа её потемнела и на глазах у Зены изменила цвет на серовато-синий. Она была чешуйчата. Страшна на вид.
И была точно как её мать.
Пламя, вошедшее в дочь, было передачей жизни, передачей власти от богини к наследнице, передачей силы первобытного леса и первых бродивших по земле зверей от Лесной Арахны к Афине, дочери Артемиды-Охотницы и Люси Хановер, Королевой вампиров.
Она посмотрела на Зену, улыбнулась и спешилась.
Этот парень, Крис, взял поводья её лошади.
– К-как это? – хрипло спросила Зена.
– Что было моё тело до сих пор, как не сосуд? – спросила она. – Что оно теперь, как не тень? Ночь покрывает меня плащом, и так будет вечно.
– Афина, – шепнула Зена. – Я…
Та взяла её лицо в свои когтистые ладони, склонилась и поцеловала в лоб.
– Ты поклялась повиноваться приказам Лесной Арахны. Теперь это я, Зена. Будь свободна, Воительница, и будь благополучна. – И добавила: – Боюсь, когда мы встретимся в следующий раз, то уже не сможем быть подругами.
Зена нахмурила чёрные брови.
– Ты можешь всё изменить, – сказала она.
– Да, многое изменится, – просто ответила Афина, беря её за руку. – Постепенно. Но всегда будет скакать Дикая Охота Арахней, и лишённые надежды и глупые будут присоединяться к нам, хотят они того или нет. Мы – часть ночи, Зена. Изменить это не во власти ни Повелительницы Охоты, ни Воительницы.
Афина пожала ей руку.
– Я снова попросила бы тебя быть моей Богиней, – шепнула она голосом, предназначенным только для неё одной, – но я заранее знаю ответ.
Зена медленно высвободила руку.
– Счастья тебе, Афина.
– И тебе, – ответила та.
Потом она повернулась и взяла Золотистого за руку. Тот помог ей сесть на лошадь, и Зена видела, как она на него смотрела. Да, он будет Богом Охоты. Автолик пытался с ним говорить, и Корделия тоже. Но Золотистого нельзя было убедить, что в мире, где он вырос, у него есть будущее. И потом, он уже начал умирать, чтобы воскреснуть в жизни Дикой Охоты Арахней.
Даже сейчас, глядя на него, Зена видела, как чуть светятся его глаза. А может, это только казалось…
Барьер, сдержавший Дикую Охоту Арахны внутри леса, растаял незадолго до того, как Афина увела оставшихся Охотниц назад на поляну, в тёмный туман, всё ещё там висевший. К утру и его не будет.
Когда они вышли из леса, к Лиле уже вернулся прежний вид. Было холодно, а она была без платья, и Автолик отдал ей свою твидовую длинную куртку.
– Ой, я же совсем забыла! – застонала Лила по тропе к дороге. – Они же раздолбали мою повозку!
– Ничего, – уверенно сказала Габриэль. – Через некоторое время ты её починишь.
– Может быть, я смогу чем-нибудь помочь? – предложил Автолик.
После секундного молчания Лила ответила:
– Я думаю, что с ней всё будет в порядке.
– Хорошо, я сегодня официально ночую у Лилы и Габриэль, так что за меня волноваться не надо, – объявила Корделия. – Но всех я в свою машину не запихну, а возьму только тех, у кого дела совсем плохи.
– Который час? – спросила Габриэль, слегка отвлёкшись и разглядывая ночное небо.
Торис тоже посмотрел на небо.
– Почти три утра, – сказал он, ориентируясь по звёздам.
– Я пропал, – сказал Джоксер со вздохом, смиряясь со своей судьбой.
– Если мы так поздно придём, нас вообще могут из дому выгнать, – сообщила Габриэль.
Услышав в их голосах неподдельную печаль, Зена прикусила губу. То, что они только что пережили, было так ужасно, так реально и в то же время совершенно необъяснимо, что трудно было вновь вернуться в привычный мир. Что такое поздно прийти по сравнению с необходимостью остановить шайку потусторонних тварей, нападающих на слабых, лишённых надежды и просто глупых?
Но попробуй объясни это родителям.
– Ладно, я сегодня остаюсь с Зеной, – объявила Корделия.
Зена пожала плечами, осознав, что это единственно разумный вариант.
– Габриэль и Джоксер, вас я доставлю в отделение скорой помощи. Своим скажете, что на вас напали или ещё что-нибудь, и – давайте смотреть правде в глаза – вам нужна медицинская помощь. Автолик, тебе она тоже не помешала бы, но это твоё дело. У тебя нет родителей, которые ждут дома. Так, – продолжала Корди, – потом я приеду за остальными и отвезу вас к машине Автолика.
– Я сам доберусь до дома, – сказал Торис.
Он повернулся к Зене, шепнул ей ≪до свидания≫, а когда она к нему повернулась, его уже не было. Торис, когда хотел, умел двигаться, как тень.
Лила подошла к Габриэль и нежно поцеловала в щеку.
– Ну как, у тебя всё будет в порядке?
– Ага, – согласилась она. – Не могут же они злиться за то, что меня побили. А если даже они не поверят, не убьют же больше одного раза?
Они обе улыбнулись, но Габриэль была обеспокоена.
Потом Корделия увезла Габриэль и Джоксера, и остались только Зена, Автолик и Лила. Они молча сидели у обочины дороги. За те полчаса, что они ждали возвращения Корделии, проехала только одна телега.
В машине по дороге домой Зена заснула.
Проснувшись утром, она не могла вспомнить, как оказалась дома, в своей комнате.
***
Было уже почти восемь часов вечера пятницы, и Сирена спешила. В галерее за год проводилось много мероприятий, но таких важных – одно-два.
Это был приём для представления секретаря по связям с общественностью нового отдела в полиции, занимающегося сбежавшимися детьми. Представляемая, Джина Андерсон, гордо стояла рядом со своей дочерью, которая в бытность свою на улице явно не процветала.
На приёме помогал Рон де Марко с пустыми глазами. Он всё ещё надеялся, что сын вернётся домой, и молился об этом. Они с женой начали бракоразводный процесс.
Сирена бегала по галерее, следя за порядком, присматривая, чтобы всем хватило вина, болтая с охранниками и улыбаясь всем, кто мог бы хоть чем-то помочь трудным подросткам Амфиполиса.
Вечер обещал быть очень долгим, и новые туфли Сирены просто её убивали.
– Мам?
Сирена повернулась и увидела Зену в обтягивающем бордовом платье. Оно было красивое. И она была красивая.
– Зена? – спросила Сирена. – Что ты здесь делаешь?
– Ты меня просила прийти, разве ты не помнишь? – сказала Зена, поддразнивая её. – К тому же, судя по твоему виду, лишняя пара рук тебе не помешает.
– Я очень рада, что ты пришла, родная. Очень, очень рада.
Зена широко улыбнулась. Потом ответила:
– И я тоже.