Текст книги "Змей сбрасывает шкуру (СИ)"

Автор книги: Ellerillen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Глава 3 – о прикладной криптозоологии

Волевым усилием я вырвался из кошмара и открыл глаза.

Сердце дико колотилось, по ощущениям, где-то в горле, гулко отдавая в уши. В голове было пусто и ватно, только остатки кошмара цеплялись кривыми когтями, охотно подкидывая образы того, как мне выдирают ногти, потом ломают суставы. Пальцы, локти, колени, снимают кожу…

Судорожно втянул воздух сквозь зубы.

Это сон, это дурной сон, это просто…

Воспоминания. Я влип, попался, меня резали и пытали, убивая медленно, чтобы вытянуть больше силы.

Но я жив. И ничего не болит. Вообще ничего!

Тело непослушное, вялое, должно быть со сна, но определённо целое. Голова утопает в пуховой подушке, тёплые тяжёлые одеяла прижимают к перине, над головой квадратная рама полога. Перекатываю голову по подушке. Справа – собственно полог, тяжелый, кажется, бархатный, насыщенного тёмно-синего цвета с каким-то вышитым витиеватым узорчиком. Целый балдахин прямо. Слева – полог отодвинут, открывая вид на большущий камин, в котором за чеканным экраном весело потрескивает пламя.

Что? Как…

Мысли ворочаются вяло и слабо, в черепной коробке шок правит бал. Но в целом, если подумать логически – либо я попал под какое-то ментальное воздействие, либо снова переродился при полной памяти.

Последнее – сомнительно. Сам я ещё не умею, нарваться на естественную, редчайшую аномалию никакой удачи не хватит, а хорошо посмеявшийся надо мной тёмный бог вряд ли бы расщедрился на второе перерождение. Или в этом была его цель – макнуть меня в дерьмо и потом уже вручить нормальное тело? Да не, он, конечно, шутник, но не настолько милостивый. Зря, что-ли, контракты с ним нужно до каждой запятой проверять?!

Значит – некое ментальное внушение. Мощное, реалистичное, возможно и вовсе на основе чьей-то памяти. Тогда что именно мне внушают? Недели, проведённые у культистов-живодёров, и пытки, или то, что я жив, здоров, и даже не покоцан?

Не покоцан же? Смотреть было боязно. Вообще шевелится. Уж чего я не повидал за свою долгую жизнь, влипать в подобное мне не доводилось. И это ударило… сильно.

Попытался выровнять дыхание, чтобы успокоится и унять немного суматошно колотящееся сердце. Успокоиться, и…

Понял, что с дыханием моим что-то не то. И грудной клеткой. Вдыхалось как-то слишком уж долго, и по ощущениям, куда-то… глубже?

Рывком сел, откинув одеяло.

И с воплем шарахнулся в сторону, запутавшись в ткани, рухнув на пол, судя по звуку, что-то с грохотом сшибив… чем-то. Ушибся, дёрнулся ещё раз, пытаясь вырваться, снова ушибся и поистине героическим усилием воли заставил себя замереть. Перед лицом оказалась смятая ткань, под которой поблёскивают плотно прилегающие друг к другу чешуйки условно-ромбовидной, сглаженной на углах формы. Крупные, тёмно-коричневые. Чешуйки-то. Ниже они сменялись широкими пластинами цвета кофе с молоком.

Значит, не показалось. Змея.

Я нервно, глубоко и долго вдохнул. Чешуйчатый бок толщиной со среднестатистическую сосёнку, судя по движению ткани, медленно раздулся, между чешуйками показалась серая кожа.

Не успел толком обсосать напрашивающийся вывод – меня отвлёк характерный звук открывающейся двери. Обернулся резко, приподнимаясь на руках и ещё больше запутавшись в ткани… всем остальным.

По ту сторону постели оказался комод, опрокинутый чайный столик, собственно, дверь, и какой-то чахлый фикус или его муляж в углу, у окна. А в приоткрытую дверь заглядывала довольно миленькая девушка с курносым носиком, россыпью веснушек и рыжими кудряшками, выглядывающими из-под какого-то подобия чепчика.

Да и платье – сколько его было видно, выглядело строгим и каким-то… будто рабочая форма. Добавить белый передник – получится типичная горничная. Она встретилась со мною взглядом, отчего-то смутилась, что-то пробормотала неразборчиво и удрала, оставив дверь приоткрытой.

Ну, она не испугалась, во всяком случае. Смутилась. Да, я тут сейчас голый, но…

Опустил взгляд на собственный живот, туда, где бледная кожа перетекала в то ли кремовые, то ли бледно-жёлтые длинные пластины. Нигде ничего не торчало и не выпирало, и от этого сердце ёкнуло, пропустив удар, а на душе похолодело.

Где мои причиндалы?!

Дверь снова открылась, вынудив оставить разъяснение столь животрепещущего вопроса на потом. На этот раз открылась дверь широко, впустив в помещение мужчину в летах, однако выглядящего подозрительно хорошо для своих седины и морщин. Под строгим костюмом, напоминавшим то ли викторианский, то ли умарганский, угадывалось подтянутое тело, осанка навевала мысли о военных, а мелкие драгоценные украшения вроде тех же запонок и колец жирно намекали на состоятельность данного индивида. Взгляд у него был не то чтобы холодным… светлые, чуть выцветшие глаза смотрели внимательно и сдержано, без тени опаски или настороженности, что, наверное, и порождало такое впечатление. Жиденькая бородка клинышком и аккуратные усы теребили какие-то полузабытые образы из родного мира, но мне сейчас было не до того, чтобы копаться в воспоминаниях.

За плечом мужчины скромно жалась “горничная”, нет-нет, но бросая на меня любопытные взгляды.

Незнакомец шагнул вперёд, я неловко подвинулся назад, по большей части орудуя руками. Другая… конечность… слушалась плохо.

– Не стоит бояться, здесь тебе ничего не угрожает, – произнёс мужчина, но фраза сама по себе казалась несколько угрожающий из-за особенностей звучания их языка. Но – я определённо его понимал! И язык в целом был похож на те редкие фразы, которыми перебрасывались уроды из капища. Значит, всё сделал правильно, и языковой блок вошёл в число отловленных мною воспоминаний. Приспособиться бы только…

– У тебя, должно быть, много вопросов…

Я бодро кивнул. Вопросов было более чем достаточно. Правда, задать можно было лишь некоторые, да и те после тщательного взвешивания – выдавать в себе не местного сразу после перерождения строго не рекомендуется.

– Но позволь сперва осмотреть тебя и убедиться, что всё в порядке.

Подумал, кивнул медленно.

– Вот и славно, – мужчина вытащил из кармана приблуду отдалённо напоминающую ультразвуковую отвёртку и я шарахнулся от неожиданности, ударившись хребтом об раму кровати. – Тихо, всё в порядке, всё хорошо.

Он не сюсюкал, говорил ровно и как-то стерильно, что ли, от чего его голос вызывал лёгкое оцепенение. Я поддался разновидности гипноза, благо этот приём, по ощущениям, срабатывал как доза успокоительного. Да и “отвёртка” оказалась всего лишь интересным примером оптимизации магического жезла. Не искрила, не жужжала, испускала чёткие и выверено чередующиеся магические импульсы, щекоткой пробегающие вдоль позвоночника. А его было много.

Мужик в итоге присел подле меня, проводя свои манипуляции и аккуратно касаясь кожи неожиданно горячими пальцами.

– Всё в норме, – заключил маг в результате осмотра. – Но тебе стоит вернуться в постель и выпить горячего…

Дальше слово было непонятно. Чая? Вина? Какой-то местный напиток? Либо прежний хозяин этого (того?) тела не знал подобного слова, либо память о языке досталась мне не слишком целой.

Я снова кивнул, и мужчина сделал знак всё же, похоже, служанке и она удрала, бодро цокая каблучками. Сам же помог мне взгромоздить на постель верхнюю часть… тушки, и выпутать хвост из одеял и сорванных с рамы над кроватью драпировок. Хвоста было много. Кофейно-кремовый у… человеческой части окрас плавно переходил в тёмно-коричневый, и быстро темнел к кончику до совсем чёрного. Честно сказать, зрелище вызывало ступор – к такому я был совершенно не готов. Затащить его на мягкое было тяжело – моторика такого тела была совершенно непривычной, несмотря на то, что… странная энергетическая структура распрямилась и встала в него как родная.

Да ладно! Меня воткнули в тело чего-то оборотнеобразного? Нет, тут что-то другое…

– Чс-сто… – само собой вышедшее шипение я судорожно проглотил. Попытался определить, что из себя представляет почуянное мной неладное и, поражённо повозив языком во рту, вывалил его наружу. Скосил глаза и растеряно осмотрел… это. Шириной в два пальца мясистая лента с раздвоенным кончиком свесилась сантиметров на пять. Привычно-розовая, она потом темнела, и совсем чернела к раздвоенности. Чувствовал при этом – могу и дальше высунуть. Но как-то не хотелось. Спрятал обратно в пасть, раздираемый сомнениями.

Что я теперь такое?!

Пока я отходил от очередного шока, маг поднял, с сомнением осмотрел одеяло, и, тряхнув, накинул на мой хвост. Потом поставил на место чайный столик. Я наблюдал за ним внимательно, тот отвечал мне тем же.

– Ты помнишь, что произошло в подземельях? – спросил он аккуратно.

Меня передёрнуло невольно, и я медленно кивнул. Такое попробуй, забудь!

– Ты выжил, однако же раны, нанесённые тебе, были столь обширны, что милосерднее было избавить тебя от мучений, чем пытаться выходить. Однако достопочтенный … милостью … сопровождавший отряд, заметил в тебе … и воззвал к великому … прося милости и снисхождения.

Вот тут начались проблемы. То ли термины, то ли имена собственные мне ни о чём не говорили. Незнание, или дыры в унаследованном “словаре”?

– …? – быстро переспросил я, жутко исковеркав слово из-за чёртового языка. Но узнать что там такое во мне заметили было важнее.

– Память крови, – помедлив, подобрал определение чародей. – Кто-то из твоих предков принадлежал к народу … и его наследие в тебе было достаточно сильно, чтобы душа легко прижилась в обновлённом теле.

Ха. Так вот что было с энергетическими структурами. Они достались мальцу от вот этих… Пожалуй, это имя собственное всё же – шеску. Местное название этой разновидности нагов? Или термин, обозначающий полулюдей-полуживотных?

Продолжил аккуратно расспрашивать мужчину, что, кажется, немного расслабился и был, в целом, доволен происходящим. Могу его понять – на мужика, оказалось, взвалили большую красивую проблему в моем лице и непонятно каком психологическом состоянии после произошедшего. И то, что навязанный гост хоть сколько-то адекватен, должно было его радовать.

Как оказалось, местное королевство – Нарсах Горный, уже несколько лет вело борьбу с кровавым культом, замазавшимся в порядочном количестве нехороших дел, как это обычно и бывает со всеми, кто практикует откачку энергий через пытки и убийства. Подобное не может не сказываться на психике чернокнижников – притупляется эмпатия, атрофируется сострадание, процветает жестокость и высокомерие, наблюдается подмена понятий в отчаянных попытках подсознания разграничить себя и истязаемую жертву. И считающих людей не живыми существами, а бездушным материалом ублюдков рано или поздно начинает заносить, вынуждая окружающих зачищать последователей подобных практик.

Так случилось и здесь. Секта последователей одного малоизвестного божества начала активно пытаться без мыла влезть в политику и финансовые потоки хорошо зарабатывающего на транзите и торговле государства, и когда местные власти начали копошиться по поводу подозрительных исчезновений, завещаний и внезапных смертей последовавших, собственно, за составлением завещания, тогда и вскрылась основа мощи секты – жертвоприношения, похищения, прочие кровавые практики. Последователей начали изводить огнём и мечом, те огрызались на удивление сильно, да так, что на штурм одного из их крупнейших пристанищ местное божество отправило своего “глашатая”. Некое очень древнее и могущественное существо, вскормленное божеством и способное общаться с ним напрямую. И при этом не вмешивающееся без воистину серьёзного повода в дела смертных. Кровавую секту посчитали поводом достаточно весомым, что не удивительно в целом, учитывая уровень их подготовки и достигнутый за пару лет размах. И вот этот Глашатай по какой-то ему одному ведомой причине решил сохранить мне жизнь таким вот образом.

Всё это казалось очень подозрительным, хотя и снимало кучу вопросов. Нужно будет потом заглянуть в храм этого божества и проверить, не прячется ли под его личиной Хозяин Тёмных Дорог. В целом такая подстава была в его стиле, хотя и казалось излишне сложной и многоступенчатой, что ли? Обычно он действовал более прямолинейно, в стиле “исполнителя желаний”.

Так вот, после божественного чуда мою тушку препоручили господину Халварду, верховному чародею города, подле которого и располагалось укрывище ублюдков. Он этому, должно быть, был не слишком рад, но хорошо это скрывал. Не дурак переть против Глашатая и стоящего за ним божества.

А ещё меня аккуратно расспрашивали о моей… личности. Расспрашивалось медленно, ибо с языком я осваивался довольно паршиво. Его было слишком длинно и непривычно. Слова коверкались, шепелявилось, но это было в целом – к лучшему. Боюсь, на незнакомом прежде языке я бы и так разговаривал с акцентом, а тут он был… вполне объясним. И рассказывал я честно – в рамках памяти этого тела, которой успел урвать так… с пятого на десятое. Чужие воспоминания были очень отрывочными и смутными, но в то, что после такой травмы у мальчишки плохо с памятью, чародей поверил легко. Парня звали Арвин, и он было откуда-то с юга. Вроде даже из относительно богатой семьи – у них было поместье и несколько слуг в доме. Хорошо отложилась память о старой, очень доброй женщине, что присматривала за ним, когда он был совсем маленьким. Она рассказывала множество сказок, и всегда находила, как успокоить мальца, когда его очередной раз изводили придирками родители. Воспоминание о ней было настолько щемящим, ярким, тоскливым, что мне стало не по себе. Замер, тиская в ладонях большущую глиняную чашку с какой-то странной смесью трав, сока и специй, горячей и, по ощущениям, немного алкогольной. Она приятно растекалась теплом по телу, а главное – длинному-длинному пищеводу, растягивая приятные ощущения многократно.

– А потом? – отвлекли меня от напитка и переживания чужих воспоминаний.

– Потом… Что-то с-случилос сс отсом. Нехорошсее, – проговорил я аккуратно. Получалось всё лучше, но шипение давалось настолько естественно, что бороться с ним было удивительно тяжело. Потому говорил медленно, короткими фразами. И вдумчиво. Воспоминания были очень уж… Мутные. – Какие-то люди… ворвались? Вс-ступилс-ся за мать. Побили. Очнулс-са на… в трюме. Вода прес-сная. Много других. Поили чс-сем то. Много с-спал и голова… Вс-сё дурно и как вс-с тумане.

– Потом подземелье? – спросил мужчина. – И память снова чёткая?

Я кивнул. Примерно так и было. И он сделал, в целом те же выводы, что и я.

– Тебя опоили, чтобы не создавал неудобств при транспортировке. Обычная практика торговцев людьми. Такие зелья очень часто повреждают память. Нередко это делается даже намеренно – так рабами проще управлять. Особенно там, где работорговля вне закона.

– Память вос-становится? – спросил, ибо спросить подобное было логично на месте Арвина.

– Возможно. Но может и нет. Зависит от того, как долго и чем именно тебя обрабатывали. Однако надежды на то, что они использовали щадящие средства мало. Готовься к тому, что утраченное к тебе не вернётся. – ответил Халвард прямо и честно. Интересный мужик. Мог бы подсластить пилюлю, ввернуть что-то про “будем надеяться” или “у большинства всё проходит”. То ли не умеет общаться с детьми, то ли по жизни прямолинейный.

– И что теперь? – помедлив спросил я, осторожно ворочая языком.

– Для начала, освойся с новым телом. Научись… передвигаться. В гостиной достаточно места для этого. И лучше не покидай комнаты в ближайшее время. Еду тебе принесут. Я зайду вечером.

– Не покидать-с? Почему? – насторожился я.

– В доме довольно холодно. Тебе не стоит там находиться, пока не освоишься.

Э… Я что, теперь холоднокровный?

– Если что-то понадобится, пользуйся звонком. Мили тебе поможет. И не торопись.

Служанка за его спиной изобразила что-то вроде книксена. И потом скромненько покинула помещение вслед за своим господином.

Я тихо хмыкнул, покосился на шнурок звонка у кровати, и неторопливо допил чиджур, гадая, из каких трав это чудо составлено. Надо будет узнать рецепт в мою копилочку…

О чём только не думаешь, лишь бы не о насущном. Отставил пустую кружку на столик, и снова с невольным содроганием отбросил одеяло. Да уж, хвостище. Но хоть, технически, это всё ещё моё тело? Энергетическая структура Арвина и правда встала в него уютно, как влитая, расправившись и вытянувшись во всю длину. От части и понятно от чего божество откликнулось на просьбу своего прислужника с такой лёгкостью. Тут работы-то – материю по шаблону сотворить и всё. Дешёвое и сердитое чудо.

Если, конечно, это действительно левое местное божество…

Шевельнулся, оценивая новые ощущения. Так странно. Провёл ладонью по боку, потом, нахмурившись, изучил кожу на самой руке. Очень плотная и гладкая, ни пор, ни мелких волосков.

Нет, шеску точно не типичные наги. Тут что-то другое. С десяток минут я тискал себя с таким же рвением, как пацан, впервые спёрший у бати журнальчик для взрослых. Прощупывал грудину, суставы рук, шею, хвост. Пальпация подтвердила подозрения – это ни черта не нажье тело. Традиционно нагами считаются существа, слепленные из двух половинок. Нижней, змеиной, и верхней, гуманоидной. Отсюда – дублирование или нетипичное расположение некоторых органов. Это тело же было целиком змеиным, только вместо башки прицепили человеческие плечевой пояс и голову. Да, “верхняя часть тела” походила на человеческую, но это была обманка. Грудины не было – рёбра двигались свободно относительно друг друга, хотя и были соединены, похоже, хрящевой тканью в верхней части, чтобы дать поддержку ключицам. Несколько пар рёбер были укорочены, создавая имитацию талии. Пупок был на месте. У змей, вообще, бывают пупки, или тоже имитация?

Сердце нащупал пониже “поясницы”, примерно там, где должны бы были находится колени. Лёгкие были ещё дальше, как и желудок и… его продолжение. С выходным отверстием в конце тушки, где, собственно, и начинался непосредственно хвост – тоненький и коротенький.

Выругался тоскливо. И как теперь жить?!

Так, спокойно! Привыкну. Опять же, потенциал всё ещё хороший, и подобные создания обычно покрепче будут нормальных существ.

Так… И правда, хватит тискать свой хвост, нужно попробовать ползать и осмотреться. Не похоже, чтобы мне сейчас грозила опасность, но лучше всё же изучить обстановку, да и себя немножко…

Так, с чего начать?

Кое-как спустил на пол хвост, потом немного помучался с тем, чтобы удержаться вертикально. Не то чтобы это было сложно – просто непривычно до одури. Меня шатало, норовило приложить о стену и уронить на пол ровно до того момента, пока я не сообразил, что двигать достаточно той частью туши, что лежит на земле. А туши было… порядком. Даже смотреть как-то нервно. Хорошо, что меня чем-то успокоительным приложили.

У камина было особенно тепло и приятно, а за окном возносились к небесам заснеженные пики гор, и вяло порхал мелкий снежок, припорашивая небольшой, но добротный городок, судя по некоторым признакам, находящийся где-то на стадии активного маго-индустриального развития. По крайней мере, смахивающие на фабрики или мануфактуры здания не дымили активно, не обросли огромными трубами, да и простые здания в три-пять этажей не плевались едким угольным дымом. Из подозрительно редких труб на их крышах лишь изредка тянулись белые облачка быстро исчезающего пара. Много камня, любопытная архитектура, сочетающая хищные готические мотивы и странно органические округлые формы декоративных элементов фасадов и крыш. Некоторые богатые дома и вовсе были похожи на упитанные подушечки для иголок, из которых стремительные башенки, как эти самые иголки, и торчали.

Любопытно. Мне не доводилось встречаться с образчиками подобного архитектурного стиля. Я точно попал в совершенно незнакомый мне мир, не имеющий тесных торговых связей с соседними. В целом, это может быть весьма неплохо. Отсидеться в тихом месте, восстанавливая силы – это именно то, что мне сейчас нужно. К тому же, у меня теперь тело, по одной из широко распространённых классификаций, монстра. Магически созданного, специализированного существа. Осталось только узнать, для чего его, собственно, создавали, в чём его сильные и слабые стороны.

И смириться с тем, что я застрял в нём надолго.

Как минимум – пока не научусь сохранять свою память при перерождении.

Глава 4 – о трудностях в бытовом применении хвоста

– Благодарю, но не надо, я сам!

– Я справлюсь с этим быстрее и лучше, позвольте! Всё будет сделано сию минуту!

– Я всё же предпочту доделать всё самостоятельно…

– Вот увидите, через минуту всё будет готово!

Она рванула одеяло на себя с такой силой, что я от неожиданности разжал пальцы. Хрупкая миленькая служанка, как же! С Мили точно что-то было не в порядке, но я всё никак не мог сообразить, что. Вышколенная, исполнительная, она постоянно крутилась и что-то делала, всё время предлагала помощь даже в самых мелочах. И совершенно меня не боялась. Даже когда я улыбался!

Не то чтобы я был так уж и страшен… но когда с неохоткой заглянул в зеркало, самого проняло. Лицо было в целом ничего так, да и по виду – старше, чем мне казалось прежде. В подземелье мне думалось, что парнишке лет двенадцать-четырнадцать, но из зеркала на меня пялился чернявый подросток лет шестнадцати-семнадцати, тощий, голенастый и нескладный. Верхняя его часть, во всяком случае. Грязные слежавшиеся патлы пришлось срезать, и невозмутимая Мили придала оставшимся крохам былой роскоши хоть сколько-то вменяемый вид. Глаза большую часть времени казались нормальными. Ореховые, с золотистыми искрами, они менялись радикально только на особенно ярком свету – зрачок вытягивался вертикальной щелью в золотом ореоле складок радужки. Поле зрения в такие моменты слегка сужалось, зато чёткость его заметно увеличивалась. К этому я привык на удивление быстро.

Черты лица вполне нормальные, чуть островатые скулы, впалые щёки, но это можно списать на худобу. Но вот идеально гладкая кожа делала лицо похожим скорее на маску. Плотная, совсем нечеловеческая, она и мимику скрадывала, что ситуацию только усугубляло. Удивительно точное попадание в “зловещую долину”, я бы сказал. Тонкие бледные губы было удобно кривить в ехидной усмешке разве что, улыбка обнажала острые мелкие зубы и от неё следовало воздерживаться, пожалуй. И зубов-иголочек было больше, чем хотелось бы. Нет, пара жевательных в глубине челюсти присутствовала, но вот семечки мне отныне придётся лузгать ручками. Зато крупные куски пищи не вызывали никаких проблем при глотании. Так что пищу можно было либо смаковать маленькими кусочками, либо глотать не жуя.

Много пищи. Ел я за троих, что при таком размере тушки было не удивительно. Главное – язык не прикусить, с такими зубами это может плохо кончиться.

И, нет, я не холоднокровный в полной мере. Могу поддерживать температуру в балансе… если вокруг не слишком холодно. Длинное тело начинает очень уж быстро остывать, даже не на морозе, а уже на прохладном полу.

Так что просто очень теплолюбивый. А здесь, в горах, ныне – середина зимы. Да и здание было не слишком приспособлено для таких, как я. Потому я и замыслил сшить себе из толстых шерстяных одеял удобную переносную норку, но одеяла у меня отобрали и теперь удивительно бодро сшивали, так и мелькая иглой.

Только и оставалось, что удобнее устроиться на собственных кольцах и наблюдать.

Человеческая мебель мне не подходила от слова вообще. Нет, в кресло можно было “сесть”, но большая часть тушки всё равно оставалась на полу. Ковры здесь были не в моде, в моде была геометрическая мозаика из разных сортов мрамора и тростниковые циновки со сложным узором цветных нитей. Спасали камины, у которых можно было погреться, но в библиотеке такой роскоши не было, ибо банальная техника пожарной безопасности. А в библиотеке я проводил порядком времени, впитывая все доступные знания. И мёрз, делаясь вялым и сонным сверх всякой меры. Укрывать хвост одеялами помогало лишь отчасти, и я задумал состряпать себе что-то вроде мешка из одеял, в который можно было бы забраться как в тёплую норку.

Да, у служанки шить получалось куда бодрее, чем у меня. И намного аккуратнее.

– Ну вот, а вы переживали! – она ловко обкусила нитку и протянула мне получившееся рукоделие. – Может, я могу вам ещё чем-то помочь?

Как будто десяти минут бодрого штопанья ей было мало!

– Спасибо, но и правда не стоит…

– Свежего чиджура?

– Да, не повредит, – вздохнул я, сдавшись.

Девушка вся расцвела и упорхнула, бодро стуча каблучками и утаскивая с собой корзинку с принадлежностями для рукоделия, что я тишком стащил с первого этажа чародейской почти-что-башни. Посмотрел ей вслед. Головой качнул. Вот кухарка тут нормальная была, она змей боялась и потому испытывала широчайшую гамму противоречивых чувств при виде того, как я с аппетитом наворачиваю её стряпню.

Разложил свой “спальный мешок” у окна, запихнул кольцо за кольцом туда весь хвост, свернул поудобнее, запихал туда же пару больших подушек, подогнул края горловины, откинулся на кольца и подушки.

Идеально! Приятненько, удобно, и хвост будет в тепле. “Человеческую“ часть тела спасал шерстяной сюртук, который тут принято было надевать так же на рубашку и жилетку, как и в подавляющем большинстве знакомых мне миров. Разве что крой отличался в деталях, до которых мне в целом не было дела.

Взял со столика недочитанную вчера книгу, вытащил закладку и вернулся к изучению исторического опуса о землях к югу отсюда. Арвин был родом откуда-то оттуда, да и мне предстояло отправиться в те края и ещё дальше… когда-нибудь позже. Со сроками ещё не было ясности. Но точно когда потеплеет.

Через знакомых и коллег в столице господин Халвард налаживал контакт с шеску, планируя спихнуть меня на них. В целом, я был не против. Шеску были народом малым, нервным и не жалующим чужаков, так что в свободном доступе информации по ним было достаточно мало. А мне она была необходима – змеи и правда обладали особыми магическими способностями, плотно сплетёнными с их естеством. А научиться им иначе, чем у самих змеев было невозможно. И был немалый повод полагать, что меня там примут. Змеи входили в плеяду так называемых “божественных зверей” и были знакомы с божественной волей не понаслышке. И так как меня к их облику привела она же, должны были, как минимум, терпеть, если буду вести себя хорошо.

А пока – у меня было порядком времени, чтобы освоится и изучить этот мир хотя бы через книги. В конце концов, мне здесь жить, и жить довольно продолжительное время. Подготовка – путь к успеху! А у меня и так дырища, зияющая в памяти, доставшейся от Арвина.

Цокот каблучков за дверью. Бойкий такой. Рыжая бодро вбегает в помещение с большим горячим кувшином, лучезарно улыбается на благодарность и, тряхнув рыжими кудрями, удирает.

Что не так с этой девицей? Не было бы у меня хвоста, и лицо было бы поживее, подумал бы – глазки строит.

Наполнил кружку свежим отваром, благо, устроился достаточно близко к низкому столику, чтобы не выползать из своего тёплого убежища, и с минуту наблюдал, как нагревается покрытая глазурью глиняная посуда. Я теперь тепло чувствую. Не вижу, а именно… Сложно описать, но работает оно точно не на основе зрения. Фишку я просёк не сразу, нужно было сосредоточиться на этом смутном, ускользающем ощущении, что ненавязчиво устроилось в основании черепа. Мир не расцветает необычными красками, просто начинаешь понимать, что тёплое примерно в той стороне, куда смотришь, а что не очень.

Странное чувство. Полезное, без сомнения, но непривычное настолько, что я о нём постоянно забываю. Так что – надо тренировать! Вот на травяном отваре с вином, например. Пристрастился я к нему. Или просто к горячим напиткам? И каминам. И шерстяным одеялам.

Благо, нудный косноязычный труд по истории одного из соседних государств под горячий напиток идёт не так тяжело.

На очередном дворцовом перевороте, повлёкшем за собой новый виток бунтов и раздробления территории меня отвлекла открывшаяся дверь.

Сморгнув, я уставился на вошедшего хозяина башни и, приподнявшись, поклонился должным образом.

– Доброго дня, господин. Вы сегодня рано.

– Благородным господам нашлось, чем себя занять.

Трайл Халвард был человеком весьма своеобразным. Пунктуальный, педантичный, благочестивый, подчёркнуто вежливый и холодный... На первый взгляд. Он предпочитал едва уловимые интонации и тонкие намёки, старательно давя в зародыше желания высказаться порезче и пометче. Видно было по глазам просто, особенно когда речь заходила о мэре и Совете Достойных, что выполняли при нём функцию представительного собрания или чего-то подобного.

– Рад за них, но ещё большая радость освещает стены этого дома, ибо заботливый хозяин снова под его крышей.

–“Озаряет” будет более уместно, – качнул головой он, разглядывая состряпанный мною мешок.

– Да, благодарю, – кивнул прищурившись. Задумчиво заложил страницу книги закладкой. – Так… Мудрость ваша как путеводная звезда, манящая меня к берегам познания в океане невежества?

– Хм… Не сказал бы, что морская тематика популярна в этих краях, но звучит довольно поэтично. Ввернуть разок можно.

– Учту. А в моде что? Горы-перевалы, переливающиеся алмазной крошкой снега?

– Я бы сказал, куда чаще обсасывается мотив хищных птиц, парящих над описанными тобою местами.

– Ясно, поискать книгу о хищных птицах, – обозрев пёстрые ряды корешков, пробормотал я.

– Третий стеллаж по левой стене, если не ошибаюсь, вторая полка сверху… – чародей прошёл к нужному месту, провёл пальцем по корешкам и выудил оттуда довольно мелкую книжицу такого… карманного формата. Принёс, протянул. – Сердце ледяного уступа. Автор грешит образом птицы в своих четверостишиях, вставляет его куда можно и куда нельзя, но до сих пор довольно популярен среди высокородных дам. И язык у него в целом хороший. А вот рифма хромает.

– Благодарю, – кивнул, принимая маленький томик. Пролистнул пару страниц с интересом – характеристика оказалась удивительно точной. – Пригодится, если со мной и вправду будут вести разговоры, а не пялиться издалека как на диковинку.

– А вот это будет зависеть от того, как поведёшь себя ты, как достойный собеседник или объект, на который лучше смотреть издалека. Однако же, сдаётся мне, второй вариант может сработать единственно по твоему осознанному выбору.

Кхм, вообще да, я об этом подумывал. Ибо меня желали видеть в королевском дворце, не взирая ни на какие аргументы. Знати не терпелось посмотреть на божественное чудо, человека, обращённого змеем волею самого Повелителя Горных Вод. Через две недели. Халвард был против, он нёс ответственность за меня и считал, что путь в столицу для меня небезопасен. Но кто он такой, чтобы идти против короля, к которому, судя по всему, испытывал не самые верноподданнические чувства.