Текст книги "Змей сбрасывает шкуру (СИ)"

Автор книги: Ellerillen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

Глава 26 – о типичных подростковых проблемах

Шес Эрше Шио Ис’саата испытывал всё нарастающее раздражение, только подхлёстываемое поведением спутника, но старательно давил его, отлично понимая причины своего состояния. Линька – это неизбежное зло, которое нужно просто перетерпеть. А за его спиной постоянно ёрзали, задавали дурацкие вопросы, да ещё с таким неприятным акцентом, что подкидыша всё больше хотелось удавить. Увы, глава рода Ис’саата давно научился не идти на поводу у подобных порывов, особенно в такое время. И терпел. Даже когда ворочающийся в седле змеёныш задевал его бок, усугубляя терзающий тело зуд. Не следовало забывать, что он страдал тем же. Впрочем, не будет удивительным, если они увидят на месте несколько знакомых лиц. После поцелуев пустыни такое случалось нередко, что в купальнях встречались всем караваном.

– И чем плоха купальня дома? – очередной раз спросил подкидыш.

– Увидишь, – змей полуобернулся, обжигая ёрзающего парнишку недовольным взглядом. Тот, впрочем, тоже выглядел взъерошенным и недовольным и снова начал крючиться, как калека с тяжёлой травмой позвоночника. – Спину выпрями!

Выпрямил. Сверлит дурным взглядом. Эрше прищурился. Парень сообразил и покладисто опустил взгляд. Желание отвесить беспокойному тумака несколько поутихло.

Наконец воздух наполнился знакомыми запахами глубоких пещер, битого камня и крови их отца и господина. Скалы расцвели тщательно высаженными ползучими кактусами, а над их вершинами появились редкие призрачные струйки пара. Один только запах этого места действовал на его состояние благотворно, унимая раздражение.

У прилепленного к скале входа в купальни уже появились расторопные слуги в скромной однотипной одежде. Один шустро увёл эркшета, другой с поклоном предложил пройти к распорядителю. Цель визита была очевидна, и работники заведения делали всё, чтобы скорее предоставить клиентам искомое. Один из распорядителей по этому же самому случаю появился очень скоро, и быстро описал доступность купален, не забыв упомянуть уже присутствующих видных гостей. Увы, это заставило Ис’саата раздражённо дёрнуть хвостом – с некоторыми гостями купален в таком состоянии он предпочёл бы не встречаться вовсе. Так что по некоторому размышлению он всё же раскошелился на одну из небольших купален в стороне от главного бассейна, лишь бы не пересекаться со знакомыми. Хорошо хоть дополнительные услуги в таком случае предоставлялись без доплаты…

Расторопный слуга проводил по вырубленным в скалах коридорам. Запах сырого камня и влага наполнили воздух, вызвав у подкидыша новую раздражающую кучу вопросов. Эрше терпел, пока их вели. Терпел, когда они вползли в небольшую пещерку с наполненным водой бассейном. Терпел, оставляя на вешалке свою одежду. Но потом, когда подкидыш заинтересовался содержанием предоставленных заведением корзинок, мощным движением хвоста смёл парня в воду. Удовлетворение при этом испытал неописуемое.

Змеёныш вынырнул, прокашлялся, потом затих, прислушиваясь к ощущениям, и, прикрыв глаза, погрузился обратно по самый подбородок. И молчал теперь.

Эрше выудил из корзинки шапочку, аккуратно уложил под неё косу, и только тогда с довольным выдохом опустился в горячую воду. Зуд будто рукой сняло, заменив приятным лёгким пощипыванием, запах густой и удивительно мягкой воды усилился многократно, расслабляя и понемногу унимая раздражение.

Мокли. Молчали.

Спустя добрых полчаса змей отошёл и успокоился настолько, чтобы поднять некоторые вопросы.

– На тебя жаловались, – заметил он ровно, заставив подкидыша встрепенуться и бросить вопросительный взгляд. – Ты плохо набираешь вес. Хэшхе подозревает, что ты прячешь часть еды, а после избавляешься от неё.

– Как можно? Это было бы большим неуважением к дому, приютившему меня, – возразил подкидыш, округлив честные-честные глаза.

– Ты настолько лёгкий, что у тебя хвост всплывает. И это при том, что порции тебе выделяются приличные.

– Слишком много физической нагрузки? – предположил он аккуратно.

– На занятиях в Яме тебя пока что щадят. Мол, не готов ты пока к серьёзной работе. Впрочем, как раз там на тебя не жалуются.

– А жалуются где-то ещё? – уточнил парень.

– Шес Эшри Исса Ишису жалуется, что ты его совсем не слушаешь, – со вздохом сообщил Эрше. – Хвалит твои успехи, но говорит, что ты подвергаешь себя излишнему риску, не следуя его указаниям в полной мере.

Подкидыш хлопнул глазами, потом расслабился, поёрзав на камнях у края купальни. Устроился поудобнее, встревожив поверхность воды и произнёс успокаивающе:

– Я не подвергаю себя риску. Не делаю ничего такого, что бы могло действительно навредить.

– Шес Эшри считает иначе, – сухо заметил змей, с неудовольствием глянув на притихшего подопечного. Тот застыл и смотрел ровно и невыразительно. Пожалуй, когда подкидыш чесался, то выглядел намного живее обычного.

– Не ставлю под сомнение его опыт и знания, – произнёс Арвин вежливо и ровно, – Однако я получил уже начальное магическое образование, и потому понимаю и чувствую, что делать можно, а чего не следует.

– Человеческая магия отличается от нашей. Ты можешь ошибиться в суждениях. Лучше слушай наставника и не рискуй понапрасну.

Эрше в магии почти не разбирался, но одному из лучших чародеев рода Ишису доверял. Во всяком случае, в том, что касалось обучения одного несносного подростка…

– Идти на неоправданный риск не в моих интересах, – заявил подкидыш.

– А на оправданный? Потому тебя потянуло на азарт? – уточнил Эрше. – До меня дошли слухи, что ты подбивал шпану на карточные игры.

– Жаловались? – уточнил змеёныш, мучительно заломив бровь. С налипшими на лицо короткими нелепыми прядями… не впечатляло.

– Ещё нет. Потому – завязывай. Если тебе что-то понадобится – просто скажи, я распоряжусь, чтобы доставили.

– Не проще будет выделить мне немного денег на карманные расходы? По мелочи…

– Недорослям деньги не доверяют, – отрезал шеску. – Что-то понадобится – иди ко мне, либо спрашивай у слуг.

Эрше никогда не относил себя к консерваторам, но в некоторых вопросах был с ними солидарен, признавая мудрость предков и превосходство их подхода к некоторым вещам. Стоило вспомнить, каким сам был в этом возрасте… Да, деньги молодёжи доверять нельзя – спустят на сущую ерунду или подарки для первой встречной шессы. Потому и сыновьям с племянником не давал. Пусть подрастут, выучатся, научатся призывать суруш. Вот тогда – отправить в поход в охрану каравана или вылазку в пустыню или пещерные глубины. И тогда заработанное собственным трудом пускай сами и тратят, с пониманием, какие усилия пришлось получить для получения этих денег.

Нет, он отлично понимал, что Арвин рос в другой среде и имеет ко многим вещам совершенно иное отношение. Да и ведёт себя ровнее и спокойнее молодёжи в разных ситуациях. Даже чересчур спокойно, если не пугать, конечно, или если не линяет. Но если ему выдать монеты, а мальчишкам нет, это сорвёт всю воспитательную работу и может накликать неприятности…

– Бумага, – произнёс подкидыш задумчиво. – Не писчая, разноцветная. Такую можно достать?

Ис’саата немного удивлённо хмыкнул. Вперил в притихшего подкидыша внимательный взгляд. Заодно подметил, что кожа его на плечах заметно побелела. Потянулся к корзинкам на краю бассейна и передал мальцу скребок.

– Распоряжусь чтобы отыскали, – отмахнулся, занявшись собой. “Послушная” тонкая кожа торса отмокла и легко отходила с пеной от того состава, которым пропитывали скребки. К запахам добавились приятные травяные нотки.

Неторопливый поток горячей воды вскоре утащил к стоку грязную пену. Эрше поднялся на камни, продолжая отмачивать хвост – тем шеску, кому достались отражения с рельефной чешуёй, линька всегда давалась сложнее.

Посидев ещё немного, шеску выгнал разомлевшего подкидыша из воды и, использовав предоставленный колокольчик, вызывал сотрудников заведения. Те ободрали мальца быстро и профессионально, даже смогли целой сохранить сильно подточенную песчаной бурей шкуру.

– Просушить и сложить. Заберём, – распорядился Эрше, неторопливо выползая из воды. И пока шкуродёры возились с его хвостом, заинтересованно рассматривал крутящегося вокруг себя парня.

И правда, сильно потемнел. Треть чешуи уже была совершенно чёрной, остальное просто потемнело, теряя тот тёплый оттенок ушуйской глины, что преобладал в его окрасе прежде. И белых пятнышек стало явно больше, они собирались в симметричные зубчики по бокам, намекая на возможные редкие полосы поперёк тела. Слишком редкие. И на чёрном фоне? Если вспомнить ещё и про ядовитость, то Эрше подобного отражения припомнить не мог. Впрочем, ещё рано судить, может, через пару линек его окрас приобретёт совершенно иной вид. У Тэши узор очень поздно прорезаться начал, например…

Подкидыш налюбовался на собственный хвост, повернулся и замер, чуть склонив голову на бок. Наблюдал за затянувшимся процессом. Шкура рвалась и неохотно удалялась клок за клоком, расторопные шкуродёры взялись за специальные щипцы из поясных сумок. Песчаные бури всегда приводили к такому, старая кожа просто отказывалась слезать одним куском, и довольно приятный процесс превращался в долгую раздражающую возню. Именно поэтому он предпочитал в таких случаях пользоваться услугами профессионалов.

А ещё на “Ашфина” жаловалась его маленькая принцесса. Ишисса негодовала насчёт того, что её новый друг не хочет посвящать ей всё своё свободное время. Но Эрше решил не озвучивать подопечному жалобу его маленькой звёздочки…

***

Ожидание затягивалось – близнецы опаздывали, что заставляло Тэши нервничать и ёрзать на месте едва ли не всем телом. Наблюдал я за ним краем глаза, привалившись к старому, толстому и кривому дереву навроде акации, что росло, обвивая корнями камни, на открытом пятачке позади кучно стоящих построек. Место оказалось на удивление “вкусным” для довольно оживлённой части города, и я пользовался моментом, разогнав “сифон” и впитывая насыщенную местную энергетику. Чувствовал себя при этом зажравшейся пиявочкой, если честно. В родном теле повышать резервы приходилось долгой и упорной практикой либо требующими определённой подготовки и немалой концентрации в процессе упражнениями. А тут – запустил машинку и она качает в своё удовольствие. Процесс не настолько результативный, как “человеческий” подход, но его можно пользовать буквально в фоновом режиме, занимаясь чем-нибудь не слишком подвижным. И да, вопреки всем тревогам наставника, я отлично чувствую, когда нагрузка на энергетическую структуру начинает становиться существенной. И по моим прикидкам, в средней насыщенности среде я могу сифонить без перерывов и риска пять часов к ряду. В точках вроде этой, с деревом, часа три. В термах с минеральными водами отожрался буквально за полчаса, и процесс пришлось прекращать.

И именно там сообразил, что окружающая энергетика может быть… вкусной. Поглощаемой особенно приятно и с интересными оттенками смутных ощущений, подобрать ассоциации к которым было довольно сложно. Этот “вкус” был ненавязчивым, но, распробовав его как следует, пока отмокал в водичке, я начал замечать его повсеместно.

Так вот, дерево было старым и вкусным, а парни волновались. Вся схема их грозила посыпаться, ибо доверенные с баблом куда-то запропастились и всё не подползали. Увы, мы попадали в ту возрастную группу, которой уже хочется развлекаться, как взрослым, денег родители ещё не доверяют, а наглость и изворотливость крутить схемы и доставать желаемое уже отросла. Причём о воровстве никто даже не заикался – вся тусовка принадлежала к “семьям среднего аристократического достатка”, и тут малейший прокол грозил очень печальными последствиями.

Мои шершавики, насколько я понимаю, договорились то ли с охранником заведения, то ли с руководством, и протаскивали внутрь тех парней, кому ну очень хотелось потусоваться, но не было наличности на руках прямо сейчас, либо не пустили бы по возрасту. И выпивку проставляли. А им потом отдавали долги с процентом, деньгами либо, как сегодня, кусками необработанного поделочного камня. Что там конкретно в мешочке было, я не успел разглядеть, но парни остались довольны. И, встретив близнецов, отправили их камешки обналичивать – у тех кто-то из дальних родственников скупщиком был, и давал своим честную цену.

И пятнистой парочки всё ещё не было, хотя лавки вон в соседнем квартале через дорогу располагались.

Знал ли о их махинациях отец? Хороший вопрос. И кто из них на меня настучал? Стоило разок заикнуться, и уже “подбивал”...

Или в их культуре подобное совсем табу, а я ушами прохлопал? Вроде ничего подобного в книгах не находил. Про еду вон каждый кому не лень писал замечания. И про хвосты.

Занятно. Но пока решил не суетиться, присмотреться, и…

А вон и пятнистый. Один. Встрёпанный и чешет на приличной скорости. Парни встрепенулись и напряглись, я тоже от дерева отлепился.

Короткая тирада густо перемежалась матами, но суть я уловил – кто-то отжимал у шпаны общак. Шпана ахнула, а Тэши рванул вперёд пятнистого в указанном направлении. Тот поспешил следом, а затем и остальные потянулись. Я решил не торопиться особо, чтобы под чужими хвостами не путаться. Пополз следом.

Место действа и верно оказалось недалеко – в проулке между складами-коробками, дальний конец которого был перекрыт стеной и завален корзинами с каким-то хламом. В эти самые корзины и вжимали буквально второго пятнистого трое парней. Ну как парней. Уже практически взрослых шеску, крупных и, судя по одеждам и окрасу, родовитых. Чувствовали они себя вольготно и безнаказанно, разложив хвосты так, что полностью перекрывали проход. Потому близнец (Киши или Ороши – шут поймёшь, у них даже запах одинаковый) и не решался из своего угла выскочить. Как ни крутись, чей-то хвост и заденешь. А ещё он обеими руками в заветный мешочек вцепился и к груди его прижимал. Второй, кстати, как и Мареш, и ещё пара парней помельче, так у входа в проулок и замерли, не решаясь сунуться дальше. Собственно, только Тэши с Варашем, как самые крупные, разбираться и пошли. Но той тройке они всё равно несколько уступали, да и были в меньшинстве. Обстановка накалялась, обмен плохо завуалированными оскорблениями пошёл по нарастающей…

Сцапал за локоть пятнистого, оттащил с прохода к стене. Тот дурно глянул на меня и рванулся было назад, так что пришлось его тряхнуть:

– Живо обползай здание и подберись к стене с той стороны. А там – по обстоятельствам!

К счастью, парень сообразил, что к чему, и кивнув, скользнул к углу. А я вернулся в проулок, и пополз к парням. Остановившись рядом с Варашем и не пытаясь бороться с акцентом, громко спросил:

– А что здесь происходит?

Две пары глаз воззрились на меня с возмущением и раздражением, три – с недоумением, а одна, из-за их спин, явно в панике.

Один из троицы, с красивым контрастным красно-жёлтым узором по тёмному фону крупных чешуин, хохотнул:

– Что, это и есть тот самый …, которого на вас, …, повесили?

– А что такое …? – тут же поинтересовался я жизнерадостно. Тэши округлил глаза и явно пытался подавать мне какие-то знаки, но его ужимки я игнорировал, пялясь на чужаков. Те расслабились, повеселели. Происходящее их явно забавляло. Ну да, большие, сильные, почти совсем взрослые парни, а тут такое убожество.

– Ремешок, ползи отсюда, – сквозь зубы прошипел Вараш, чуть пихнув меня в бок изгибом собственного тела.

– Ремешок! – шесская гопота переглянулась, тела мощно раздулись, и они заржали. Я стоял перед ними, глядя на лбов снизу вверх и с удовлетворением наблюдая, как над краем то ли саманного, то ли кирпичного, но оштукатуренного забора за их спинами появляется сперва рука, затем встрёпанная голова Киши. Или Ороши. Умники даже одеваются совершенно одинаково.

– А тебе подходит это имя, …! – заржал другой змей, кремовый, со сложным узором всех оттенков коричневого и лощёной самодовольной рожей.

– Я не …, и не ремешок, я Арвин, – продолжил прикидываться чушкой, чем вызвал новый приступ хохота у одного из змеев и заинтересованные взгляды у оставшихся двух.

Тэши на мгновение замер, но шустро отвёл взгляд от приятного зрелища – один близнец торопливо передавал мешочек второму. Вместо этого прошипел недовольно и требовательно:

– Не цепляйтесь к нему, он дурной и малохольный!

Добился ровно противоположного, наивный… Или ровно наоборот – слишком хитрый? Как бы там ни было, красно-жёлтый, узорчатый, ухмыльнулся и качнулся по направлению ко мне. Сместился из-за этого всем телом, освободив немного пространства у стены, и Ороши (или Киши?!) попытался этим воспользоваться, рванув мимо.

– Куда?! – рявкнул красно-оранжевый и прижал парня к стене едва ли не всем телом. Сгрёб его одежду на груди, приподнимая отчаянно извивающегося подростка с лёгкостью, хотя мышцы на руке вздулись рельефно. Наш пятнистый близнец вцепился в руку змея, и тогда-то тот заметил, что объёмного мешочка при подростке нет. – Где?!

Здоровяк замахнулся свободной рукой, явно собираясь ударить струхнувшего змея, и к моему удивлению Тэши молча бросился на красно-пятнистого, защищая товарища. В считанные секунды завязалась драка, Вараш пришёл на помощь кузену, а оставшиеся двое здоровяков – красно-оранжевому. Я едва успел выдернуть пятнистого из-под свивающихся и бьющих в стороны хвостов и оттащить к выходу из проулка.

Там мы и замерли, не решаясь вмешаться – сцепившиеся были сильно крупнее нас. И придерживая рвущегося в бой Мареша – помочь родне он хотел отчаянно, но дурака было жалко, ибо клубок из шеску смотрелся весьма опасно.

Раздавят банально.

Чужаков было больше и они были крупнее, но у шершавых явно выучка была лучше, так что понять, кто побеждает, было сложно. К счастью, вскоре они раскатились в стороны, корчась и тяжело дыша. У Вараша кровил нос, а его противник судорожно пытался прокашляться и продышаться, хватаясь за шею. В остальном все пятеро выглядели мято, но без особых повреждений. Хотя…

Ух ты. Интересная деталь – у моих шершавиков на чешуе местами были пятнышки крови. Чужой крови. А чешуя их противников тут и там выглядела странно смятой и тихонько кровила.

Змеи ещё немного порявкали друг на друга, угрожая и обзываясь, и наши двое начали тихонько отступать к выходу из проулка. Мы тоже отступили подальше, чтоб дорогу не перекрывать. Скучковались у стены здания, чтобы не мешаться прохожим. Вернее, проползшим, которых здесь было не так много. Наконец наши выскочили на улицу и торопливо отступили к нам.

– Ползём отсюда, – бросил Тэши тихо, и вся наша компания поспешила обратно. На углу второй близнец присоединился к нам. Помалкивали. Что интересно, реакция у шпаны была довольно ровная на произошедшее. Не в первый раз, что ли? Да, встревожены, возбуждены, но дальнейшие действия были весьма деловитыми. Стоило остановиться в тихом месте у всё того же дерева, как у кого-то нашлись тряпицы утереть кровь, растрепавшиеся косы были переплетены, а одежда более-менее приведена в порядок.

– Отцу – ни слова! – велел Тэши, в какой-то момент подползя ко мне.

– И матери. И сестре, – понятливо кивнул я.

– Особенно – сестре, – закатил глаза змей.

Я покивал и коварно уточнил:

– А что мне за это будет?

– А чего ты хочешь? – подозрительно уточнил шершавик.

– А расскажите мне про камешки, скупку и пещеры…

Глава 27 – о оптимизации и цветочках

– Ещё? – уточнил я.

Змей недовольно передёрнул хвостом, провёл ладонями по моей чешуе, вызвав волну покалывания, после чего задумчиво кивнул. Я, почти не напрягаясь, картинно щёлкнул пальцами, запалив на указательном небольшой огонёк. Перенаправлять потоки было немного непривычно, но энергетическая структура отдавала накопленные резервы без всяких заминок, и спокойно позволяла производить примитивные манипуляции. Резервов, правда, пока было маловато, но это дело наживное.

– Хм… Вынужден признать, работа с этими чарами не влечёт за собой патологических искажений, – неохотно признал шеску. – Возможно, дело в малых объёмах затрачиваемой энергии.

Или в том, что я банально слежу за тем, как структуры распределяют и передают энергию и не выжимаю её из них насильно.

– Значит, мне можно этим пользоваться? – уточнил я деловито.

Полосатый не выглядел довольным, но, к его чести, нашёл в себе силы признать очевидное:

– Можно. Но я бы попросил делать это аккуратно и редко. В конце концов, вам до сих пор не удалось освоить ни одного воплощения. Не берусь судить, насколько применение посторонней магии может усложнить процесс – ваш случай слишком уникален.

– Ашер, – я в некотором удивлении склонил голову на бок. – Вы хотите сказать, что человеческая магия вашему народу неподвластна?

– Не делайте поспешных выводов, – хмыкнул он, отнимая руки от моего тела, и отползая к столу. – Подвластна. Но все шеску, что овладели ей, уже были состоявшимися чародеями, имеющими за поясом множество сложных воплощений. Во всяком случае, на моей памяти и во всех найденных мною текстах. У вас же ситуация обратная.

Ладно, его правда. Воплощения, то, что можно было назвать отдельными заклинаниями шеску, мне пока не давались. Честно сказать, шес Эшри Исса Ишису проделал огромную работу в приобщении меня к языку шеску и их культуре, что было несомненно необходимо для освоения воплощений, но местами “домашние задания” от него выглядели весьма странно. Список блюд, которые мне просто необходимо было распробовать, например, я до сих пор не осилил. С напитками было попроще, тут мне помогали парни, и за один вечер удавалось уговорить по несколько пунктов. С едой вышло несколько сложнее – для более полного освоения меня привлекли к работе на кухне дважды в неделю. Из плюсов – я люблю собирать интересные рецепты по мирам. Из минусов – всего два блюда из списка в неделю, да ощущение, что меня пользуют как слугу, то и дело проклёвывается. Последнее – личные заморочки и наживное. Попривык к зажиточности, однако.

А вообще у шеску с этим интересно – покушать вкусно они любят, но из-за инстинктов резковато относятся к собратьям в присутствии пищи. Не все конечно. Есть те, кого называют “сытыми” – просто особи, спокойно относящиеся к пище и способные без нервов и взбрыков воспринимать посторонних рядом с собой во время еды или готовки. Навык полезный и довольно редкий, позволяющий выучиться престижной поварской профессии и в потенциале – устроиться на работу в богатый дом. Почти что предел мечтаний для неродовитых простолюдинов. Совсем предел – оказаться способным к магии и вступить в один из родов, так что, технически, зря я ворчу. Не возьмут как мага, устроюсь в повара.

– Мне видится сомнительным, что использование магии человеческой закроет мне доступ к вашей, – заметил я. – Иначе труды наши напрасны, ибо я пользовал её и прежде того, как стать таким.

И Арвин, кажется, тоже. Ну, во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что он, как минимум, начал обучение азам.

– Посмотрим, – змей взял со стола пухлый блокнот и задумчиво в него закопался. – Пожалуй, следующее занятие перенесём на два дня. И займёт оно сутки. Позаботьтесь взять с собой необходимое для пересечения пустыни.

– Пустыни? – несколько удивился я.

– Именно. Попробуем поработать в поле. Так что, позаботьтесь о том, чтобы урегулировать свой график занятий к пятому числу.

– Всё будет сделано, ашер.

Этот полосатик вообще интересный. Вызывает уважение и доверие своим профессионализмом, несмотря на то что, как и все Ишису, несколько… высокомерен. Этот род весьма влиятелен, входит в совет и включает в себя множество семей, владеющих разнообразной недвижкой и производствами. А ещё они кичатся чистотой своих “отражений” – соответствием окраса окрасу змей, по образу которых слепили их далёких предков. А ещё утверждают, что патриарх-основатель их рода – первый рождённый естественным путём шеску, откуда имя рода и происходит.

В общем – заносчивая рафинированная аристократия с сакральными претензиями. Не слишком люблю вести дела с подобными – проблематично. Среди этих даже слуги временами задираются, демонстрируя своё презрение ко мне, безродному. Особенно когда на уроки меня привозит кто-то из слуг, а не Эрше собственной персоной.

А маг крайне ответственно относится к порученному ему делу. У него, оказывается, было несколько учеников, двое из своих, один оплаченный и я. И у меня были все основания предполагать, что ко всем он относится одинаково ровно и ответственно. Получив очередное домашнее задание и распрощавшись с учителем, я в сопровождении слуги покинул богатое поместье и направился к заскучавшему подле эркшета слуге рода Ис’саата. Его даже в дом не пустили, так и куковал подле вычесанного, как на выставку, ящероверблюда.

Эркшеты тут, кстати, едва ли не основа всея существования. Эркшет это и средство передвижения, и мясо, и молоко с кучей молочных продуктов, и шерсть, и нутряной жир для готовки, а горбовой – для ламп, мазей и ещё много чего. И шеску активно выводили специализированные породы под те или иные цели. Род Ис’саата занимался эркшетами ездовыми, крупными и выносливыми, пригодными для пересечения пустыни и перевозки что грузов, что крупных и тяжёлых шеску. Так что вычесанные и наряженные в богатую сбрую ящероверблюды пользовались как ходячая реклама заводчика во время таких вот поездок. Тем более что основное стадо рода находилось где-то на выпасах, а при поместье располагались самые перспективные производители и твари попредставительнее для ежедневных нужд и поездок.

До дома добрались сильно засветло – сегодня меня отпустили пораньше. В саду по этому поводу на меня радостно налетела мелкая, и потащила показывать свои посадки. Радости её не было предела – на маленьких веточках, воткнутых в землю клумбы пару недель назад проклюнулись новые листочки.

Ещё бы им не проклюнуться, зря, что ли, я сперва показывал, как правильно обрезать черенки, поливать их и укрывать от слишком жаркого солнца? Ну и поколдовал немного, чтобы наверняка приросли.

Черенки и правда чувствовали себя сносно, несколько нежных листьев отсохло, но кора выглядела здоровой, и новые свежие листики наклёвывались довольно бодро. Проверив влажность почвы и поправив самодельный навес из тонкой ткани, я заверил малышку, что теперь-то с ними точно будет всё хорошо, но пересаживать на новое место их всё равно ещё нельзя. Ишисса слушала и важно кивала.

Я не очень понимаю, что у них там за система, но время от времени страдающие гиперопекой мамочки устраивают какой-то сходняк, чтобы дать своим обожаемым дитяткам хоть какую-то возможность социализироваться. Ну и чадом своим похвастаться перед подружками, конечно же. Ишисса с матушкой ездят куда-то “здесь недалеко” к “шушу”, у которых “большой-большой красифый сад” с “много разных кустоф и цфеточкоф”. И мелкой ну очень хочется перетащить кое-какие образцы в родной сад. То ли с попустительства, то ли с одобрения матушки, ибо я не представляю, сколько она уже чужих кустов ободрала, пытаясь прирастить веточки на этой клумбе.

Потом меня поволокли в дом, показывать новое украшение гостиной. Честно сказать, челюсть у меня отвисла – только вчера показал мелкой, как из цветной бумаги складывать тюльпаны и лилии, а то птички, собачки и лягушки ей уже наскучили. И вот – над длинным окном почти во всю стену напротив входа висит целая цветочная гирлянда.

– Ты всё это сама сделала? – недоверчиво спросил я.

– Да! – аж извиваясь от гордости подтвердила мелкая. – Мама сфязать фместе помогала.

Я невольно поискал глазами госпожу Шиа, но женщины нигде не маячило. Она ко мне немного привыкла и относилась теперь куда спокойнее и благосклоннее.

– А покажи ещё цфеточки! – потребовала мелкая.

– А у тебя бумага-то ещё осталась? – с надеждой поинтересовался. Увы, увлекался я оригами в те времена, когда был не сильно её старше, и мало что помнил.

– Да! Сейчас плинесу! – бодро закивала она, развеивая мои надежды, и сорвалась в сторону подъёма на второй этаж.

Кажется, я выпустил кракена…

***

– Ты уверен? – близнецы смотрели на меня с сомнением и тревогой.

– Вы сами говорили что в Преддверье нет ничего опасного, – заметил я.

Они переглянулись. Неохотно и совершенно синхронно кивнули. Блин, метку на одного повесить, что ли?

– Проводите его, – вздохнул Тэши. Старший змей явно терзался противоречиями – с одной стороны, возиться со мной ему не нравилось, с другой – ему голову оторвут, если со мной что-то случится.

– Посмотрю хоть, что там как, и имеет ли вообще смысл связываться, – окинул я взглядом всех троих. Они задумчиво, хотя и с некоторым сомнением кивнули. Отношение к пещерам у молодёжи было сложным. Опять же – происхождение порядком стесняло благородных шеску.

Но обо всём по порядку.

Подле шесского города и частично под ним находилась сеть пещер и пересохших русел, рукотворных подземелий и разломов. Оттуда раньше пёрло всякое, но проходы к неприятным местам благополучно отыскали и заблокировали, сделав так называемое “Преддверье” местом безопасным. Теперь туда пёрли нуждающиеся в средствах искать всё, что можно загнать в скупку. Увы, за сотни лет Преддверье порядком подчистили, и ценного стало мало. Самой бедноте на ведро каши, конечно, хватает, а после землетрясений можно надеяться на то, что откроется какая-нибудь рудная жила или новая пещера… Хорошо если без опасных обитателей или ядовитого газа. В целом, туда парням ходить западло, ибо обсмеют, и родители будут недовольны. Подвизаться на крохах наравне с беднотой – не для них.

Самая мякотка водится в дальней, закрытой от посторонних части подземелий, но туда собирают походы отрядами, ибо опасно. И парней туда не пустят, ибо маленькие ещё. Меня – тем более. Зато – я крайне непритязательно выгляжу, и окраска у меня достаточно мутная, чтобы меня посчитали простолюдином и пропустили в Преддверье без всяких вопросов. Главное – приодеться соответствующе. Вернее, прираздеться – в шесском обществе пропасть между бедняками и “средним классом” достаточно велика, и одним из показателей статуса является одежда. Ткани, за исключением шерстяной, здесь очень дороги, ибо привозятся издалека, тонкая мягкая кожа тоже встречается куда реже, чем грубая выделанная кожа эркшетов. Так что на простолюдине обычно надета кожаная безрукавка с широким поясом из тонкой шерстяной ткани, либо шерстяная же накидка. Всякие шелка и местные варианты растительных волокон на них заметить сложно. Ну и оттенки цвета роль играют – самые дорогие красители здесь синие и лиловые, красных и зелёных же – хоть залейся. Потому замаскироваться мне – снять лёгкую накидку с синими, смахивающими на атлас вставками (на правах самого мелкого донашиваю за Марешем к его вящему злорадству) и натянуть шерстяную накидку с непритязательным оранжевым узорчиком, выклянченную тишком у одного из слуг. Ну ещё повесить на пояс помятую масляную лампу, найденную в груде мусора на границе бедняцкого квартала.