Текст книги "Телепатический удар (СИ)"

Автор книги: Elin Tash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Глава 20. Приговор

На следующий день я с тягостными комками в горле, на сердце, на душе отправилась в Совет. Мне казалось, что иду я хуже автономного робота, однако я знала, что никогда ещё не выглядела такой естественной и спокойной.

Огромный мрачный туман покрывает в моей памяти это заседание.

Помню, рорадар Руг Уруг, непосредственно поддерживающий связь с агентом, руководившим операцией по захвату, делал сводный доклад – запустив на наши гип-площадки мысленные доклады участников, собранные воедино и составленные в хронологическом порядке.

О том, как почти уже во время сражения один из наших кораблей прорвался на Дрем. Так был доставлен прибор, созданный нашей лабораторией, опять-таки под непосредственным контролем Руга Уруга, для определения этих опознавательных знаков: они реагировали на пансовую излучергию. Как удалось вывезти захваченных, в последние моменты перед полным окружением Дрема силовым полем… И что теперь планету легче уничтожить, чем попасть на неё…

Я мысленно отметила, что хитрец Дэрих Шон Драммер не спешил ставить такой знак и себе – кажется, это была некая вживленная в плечо жидкая пластина. Однако он объявился на Дреме.

– Большинство из них наши агенты подозревали заранее, и у нас нет повода сомневаться в истинности их причастности… – говорил Руг. Верхняя, говорившая, его голова оглядывала илберов, нижняя внимательно сверялась с экраном. – А также, ваше величество, агент Фримп сообщил, как некоторое время назад услышал, что, похоже, среди тех, кто разрабатывал план восстания, есть один человек. Служащий в нашем замке. Но лишь непосредственно перед началом мятежа Фримп выяснил, что зовут этого человека Дмитрий Осб. Нам повезло, что его удалось захватить…

– Подумать только, ваша личная охрана! – взволнованно воскликнула Мелен, и я чуть не возненавидела её за заботу.

– Никогда ещё я не ошибалась в выборе охраны, – ответила я. – Возможно, его лишь пытались сделать причастным…

– Какой в этом смысл? – удивилась Мелен.

И правда, какой? Что я могла ответить? Но я приняла гордый королевский вид и холодно произнесла:

– Личная охрана Королевы ООССа – сама по себе уже крупная мишень. Возможно, им удалось случайно захватить его.

– Но тогда Фримп не передавал бы нам… – возразил Руг. – Мы смогли найти каждого, у кого был отличительный знак. И каждого, о ком хоть что-то слышали…

– Может быть, вы пригласите психотелепата? – спросила Мелен.

– Если они решили сделать его подставным лицом, то наверняка позаботились о блоках или другой защите от телепатов, – ответила я.

– Леди Луэлин, – вставил адмирал. – Можно выяснить у Фримпа, когда именно он узнал имя…

Я кивнула, уловив хоть ничтожный шанс. Но уже предчувствовала, что имя Дмитрия мои враги позаботились выставить на обозрение дремлян немного раньше, чем его схватили на Тьруне. С одной стороны, чтоб я не успела ничего предпринять, а с другой – чтоб нельзя было сказать, будто они поймали первого встречного охранника королевы…

– Уверена, что здесь у него не было никакой опознавательной пластины, – проговорила я, и, дабы не навести Совет на ненужные мысли, добавила: – Иначе её непременно увидели бы другие охранники на тренировке, силовой подготовке, в бассейне… а возможно, даже сработали бы какие-нибудь системы сканирования при возвращении в замок.

– Вероятно, – кивнул адмирал.

– Но им и не нужно было, чтобы его раньше времени раскрыли, – отозвался Руг Уруг. Едва не чертыхнувшись, я промолчала.

Пока адмирал связывался с Фримпом, все молчали – кто перебирал пласлисты документов, кто рассматривал изображения на стереоэкранах или гип-площадках. Я тоже делала вид, что обдумываю важные темы, но сама с замиранием ждала окончания беседы Дэльвика.

Когда адмирал поднял на меня лишённые зрачков разноцветные глаза, я прочитала в них мрачную уверенность:

– Фримп доложил, – сказал он, – что имя он узнал в тот момент, когда была запущена сеть Собирающих Опознавателей. Отдельно высветился список руководителей во главе с Дэрихом Шон Драммером и личные заслуги каждого. В частности, сектитэнтэн Осб, оказывается, был виновником Вашей аварии после посещения Пега…

"Бред!" – чуть не закричала я вслух, еле заставив себя выслушать новую неожиданность со спокойным лицом.

Это был конец. Проверить уже нельзя, а ждать несколько месяцев, разойдутся ли блоки, никто не станет. Такие доказательства и военное положение не способствуют смягчению приговора…

– Но если среди них находится ещё кто-нибудь, кого по каким-либо причинам сделали подставным лицом? – продолжила тему я.

– Дремляне – не та раса, которая стала бы впускать в тайны своего руководства подставных лиц, – возразил кто-то. – У каждого из них найдётся большой список…

Полемика продолжалась долго. Говорили о прямом и косвенном участии, мелькала мысль о том, что все они повинны в начале одной из самых масштабных космических войн – так или иначе, – и поэтому не заслуживают помилования.

Мне было жутко от мысли о том, что всех захваченных должны будут допросить. Дремлян – наверняка с лиредином. А Дмитрия…

Обсуждали официальное заявление, как сложившаяся ситуация должна быть преподнесена общественности… Мне казалось, меня всё сильнее стягивает невидимая паутина, не давая вздохнуть, не давая спасти… Необходимо минимизировать воздействие произошедшего на ООСС. А цену платить мне…

Не знаю, что ещё пыталась привести в доводы я, подсознательно следя, чтобы не переходить разумную грань, однако все были против. Против нас, казалось мне. Все.

Но ещё только направляясь на это заседание, я знала, чем оно закончится. Знала, каково будет постановление Совета. Знала, и ничего не могла с этим поделать! Они были правы. Правы.

Известие о брате уже дошло до Дэкси, и жёны его собирались разъезжаться после определённой панихиды. Я ненавидела их всех, они были рады избавиться от Бареллоу! Ещё и оставшись при этом уважаемыми, пострадавшими вдовами…

И лишь одна приехала ко мне, это была Элиш. Я сразу же встретилась с ней.

Я видела, что она изо всех сил пытается убрать из глаз эту всепоглощающую тоску.

– Спасибо, Элиш… – кажется, только теперь мы чуточку начали понимать друг друга.

– Луэлин, я не могу там больше оставаться… Можно, я…

– Можно, Элиш… Переезжайте ко мне. Вы, возможно, единственный… или один из немногих близких мне людей, вообще галактоидов, с которым я могу быть хоть чуть-чуть откровенна, которым доверяю. Я хочу, чтобы вы стали моей сестрой.

Она признательно улыбнулась, и эта тоска сидела на её губах и сползала на всё её тело…

Не выдержав, я ушла. Мне казалось, во всём замке, в каждом взгляде вижу я эту смертельную тоску… Даже в цветных глазах моего адмирала, который встретился мне на пути!

– Адмирал Кельни, – жёстко сказала я. – Началась война. Уберите все тоскливые выражения со всех лиц! Я приказываю! Мне легче видеть, что вы натянуто улыбаетесь, чем по-настоящему тоскуете! Улыбайтесь!

Адмирал отдал честь, промолчав, и я вдруг осознала, что в приказе моём гораздо больше эмоций, нежели логики. Наверняка он соотнесёт это с потерей брата…

Мне необходимо быть сильной. Я не должна дать волю чувствам. Если я поддамся им, то умру! Ничто тогда не сможет остановить моих терзаний, и останется лишь эта жуткая тоска… Никто не узнает, что творится в моей душе! Во время войны ООССу нужна твёрдая королева, а не слабая рыдающая женщина.

Внезапно вспомнился Умин… Единственной его целью было не допустить войну. Сколькие готовы были положить свою жизнь, лишь бы сохранить мир! Сколькие попали в плен, отправились в разведку жертвуя собой!

– Я собираюсь в штаб, мэм, – проговорил Дэльвик ровным тоном. Чуть помолчал и добавил: – Приговоры уже подписал.

Едва не сжав в судорожном порыве его руки, я чуть склонила голову, принимая доклад. После того, как каждый илбер поставит свои отметки, это должна буду сделать и я…

А если я не подпишу, если смирюсь с позором при раскрытии нашей связи, с позором обвинения в содействии мятежникам! Но ведь ООСС в такой решительный момент останется без королевы… как они справятся с этим? Как быть с миллионами жизней, как снести миллионы проклятий, обрушащихся на мою голову – королева ООССа допустила войну, а потом капитулировала, бросив державу на произвол судьбы и сбежав с осуждённым на смерть сектитэнтэном… Боги, боги, к каким страшным последствиям может всё это привести! Уже далеко не один век именно королевская власть является символом мира и стабильности ООССа.

– Присоединюсь к вам на Дэкси, – добавил адмирал.

Переборов очередной приступ вырывающегося из души крика, я так же спокойно откликнулась:

– Возможно, я тоже успею побывать в штабе до панихиды. Мне кажется это не лишним…

Адмирал вскинул на меня глаза, и мне показалось, они стали тёплыми, даже несколько сочувственными. Он приоткрыл рот, вероятно, собираясь заявить, что леди Луэлин вовсе не обязательно лететь туда в столь горький для неё час, однако натолкнувшись на мой холодный твёрдый взгляд, лишь кивнул:

– Как пожелаете, мэм.

Отпустив адмирала, я пошла дальше. Куда? Куда идти? О, к Дмитрию конечно! Я должна проститься с ним!

Я бросилась в замок-тюрьму – нет, я шла, безусловно; но меня внутри всю лихорадило, и казалось, что ужасно быстро бегу я на это последнее и самое страшное в моей жизни свидание…

По ходу взяла в телохранители дежурившего Глена, подсознательно чувствуя, что он один сможет поддержать меня именно так, как мне нужно. Я не могла удержаться от этого сумасбродного шага и заявила, что мне необходимо срочно и лично выяснить важное сведение у своего бывшего охранника.

Меня неохотно впустили в силовую камеру. Но тем не менее я непреклонно распорядилась отключить слежение, оставив лишь сканирование на безопасность, и приказала Глену лично за этим проследить. Он кивнул с таким поддерживающим взглядом, что даже на секунду стало легче. Глен не выдаст меня, он всё понимает! Давно всё понимает!

Настояв на том, чтобы быть одной, я отправила проведшего меня тюремного охранника обратно за стойку в координационный узел. Без робота-сканера, конечно, и сейчас не обошлось.

Наконец-то, мы с Дмитрием остались вдвоём. Он встал с койки и подошёл ко мне.

Я боялась, что увижу в глазах его всё ту же тоску, но он смотрел твёрдо и внимательно. И я сама должна буду подписать ему приговор? Нет, я не смогу!!

Не поддаваться отчаянию.

Я взяла его руки, на которых до сих пор виднелись следы от наручников…

– Ваше величество, как мило с вашей стороны посетить меня, и…

– Нет, не говори…

– Я хочу сказать, что знаю о постановлении Совета. Что вам придётся подписать… От вашего решения зависит слишком многое, и вы должны поступать на благо державы.

Я на несколько мгновений закрыла ладонями лицо, потом снова посмотрела на него:

– Миван… мой телепат… Проверил твоего Лейбеля.

Дмитрий вопросительно взглянул на меня, однако надежда не мелькнула в глазах. По-моему, он не сомневался в том, что никто не найдёт никаких следов. Вздохнув, я опустила голову:

– Ничего… Всё скрыто… идеально.

– Почему-то я не удивлён… – откликнулся он.

– Никто не искал информацию о тебе…

– Он звонил на старый код, я давно не пользовался им, но и не деактивировал.

– И эта ещё его сестрица! – я ощутила, как глаза загорелись гневом. – Она до сих пор злится на тебя.

– Злится? Прошло уже столько лет… Да мы-то и двух недель не провстречались! И разошлись вполне спокойно…

– Вероятно, она другого мнения. Говорит, ты вполне мог участвовать в антигосударственном заговоре.

– Наверное, хочет брата защитить… – пожал он плечом. – Да какая разница… – Дмитрий взял мои руки: – Ваше величество, я не боюсь смерти, и уж тем более не виню вас. Виноват во всём лишь я один. Я был таким идиотом!

– Нет, это я была идиоткой! Ведь заметила же я перемену в вас – почему не догадалась, что происходит с… тобой! Я должна была остановить тебя!

– Луэли, тебе нельзя… тосковать. Не взваливай на себя ещё и мою вину. Ты можешь выполнить одно небольшое желание?

– Какое угодно!

– Тогда поцелуй меня, и уходи…

Я обвила руками его шею и поцеловала. В голове моей не укладывалось, что поцелуй этот будет последним. Все последнее время я жила холодным рассудком – рассудок говорил, делал, отдавал приказания, принимал посетителей, успокаивал… А сердце ничего не выпускало из себя, оно молчало и болело – но не должно было плакать, я перебинтовала его рану, как когда-то Дмитрий бинтовал мне ноги. Никогда больше я не увижу его, не поцелую! Сама должна буду подписать ему смертный приговор!!

– Нет, я спасу тебя! – вскрикнула я. – Заставлю их снова привести тебя ко мне, дам абсолютный код и ты убежишь по нашему…

– И что дальше, Луэлин? Тебя обвинят в предательстве? Неужели такой выход будет лучше? От этого пострадают все.

– Нет! – простонала я.

– Я… отказался от проверки мнемосканером. Ну то есть… заблокировался и не позволил читать мои мысли. Поставил блок на случай, если они решат воспользоваться более сильными средствами, – Дмитрий взглянул на меня, словно желая выяснить реакцию.

Закусив губу, я опустила голову. Дэльвик всё-таки счёл это необходимым. Конечно. Если бы не Дмитрий, я первая настаивала бы…

Чуть помолчала, решаясь. После выдавила, снова подняв на него глаза:

– Я… скажу им. Скажу, почему дремлянам нужен был именно ты. Почему ты закрылся. Смирюсь с этим позором…

– Позором, – мрачно усмехнулся Дмитрий.

– Для королевы… чем может быть связь с простым солдатом… с собственным охранником… Но я…

– Ты помнишь, в чём меня обвиняют, Луэлин? – тихо произнёс он. – Мне тут зачитали список… Государственная измена, проникновение в королевскую резиденцию, покушение на Королеву ООССа… У нас нет доказательств моей невиновности, зато вины – хоть отбавляй… Даже если я сниму блок, те, другие блоки никуда не делись. Кто-то всё очень хорошо продумал… В лучшем случае Королевский Совет поверит тебе и начнёт разбираться в деталях… Сколько на это уйдёт времени? Останешься ли ты на это время королевой, или дремляне добьются своего? А скорее, я думаю, все решат, будто я сумел втереться к тебе в доверие… Готова ли ты к докапываниям, какие тайны я мог выведать и… Твоё признание едва ли поможет мне, зато слишком сильно скомпрометирует тебя!

– Ты тоже думал обо всём этом… – прошептала я, потому что он буквально повторял мои мысли.

– Конечно, я думал обо всём этом… И не раз…

– Но как же мне… обречь тебя на смерть… зная, что ты невиновен… Как я смогу…

– Луэлин… мой долг – отдать за тебя жизнь. Я просто исполню его.

Я хотела ответить, но он не дал, положив палец на мои губы:

– Не только как телохранителя, но и как любящего мужчины…

Дмитрий нежно переместил руку на мою щёку, и, глядя в глаза, я почти слышала, как он говорит: "Ты самая сильная, самая невероятная любовь в моей жизни, и ты всегда, всегда – только ты была и будешь в моём сердце…" – я ждала, что он скажет мне нечто подобное, но он лишь убрал руку и произнёс:

– Уходи.

Я снова приникла к его губам, зная, что никогда не смогу забыть их – и никогда не смогу вспомнить их, потому что все воспоминания – нематериальны. Чем, в сущности, отличаются наши воспоминания и наши мечты? Реален только этот миг, и сейчас я целовала его, и жаждала, чтобы вся прочая реальность сгинула навсегда!

Оторвавшись от него, я бросилась к дверям, но возле них с трудом заставила себя идти ровной и спокойной походкой. На губах горел наш поцелуй, и казалось, он будет гореть вечно…

Я выглядела так, будто выяснила всё, зачем приходила сюда, и никто даже представить себе не мог, что сейчас ломалась и осыпалась моя душа. Самым будничным голосом и тоном я отдала разрешение возобновить просмотр, даже не взглянула на экран и кивком приказала Глену следовать за мной.

Не оборачиваясь, я, своей королевской походкой, с царственным, независимым видом покидала свою любовь, оставляя вместе с ней свою душу, своё сердце, всю себя – женщину Луэлин. Уходила отсюда лишь королева.

Я знала, что сейчас там, в силовой камере, давит в себе эмоции мой Дмитрий. Он сделал всё, чтобы облегчить моё решение, и от этого мне стало ещё тяжелей. Как я смогу остаться без него? Кто будет так понимать, чувствовать и поддерживать меня?

Потом ещё я подумала, что где-то в космосе сейчас идёт война, и может быть кто-нибудь уже расстрелял корабль с тем гадом, который убил моего брата… Убил моего брата! Мой брат убит! Как смогу я остаться без них двоих?!

Я не могла видеть плачущую о Бареле маму, не могла видеть ничего, что напоминало бы о брате или о возлюбленном!

Уничтожить Дрем, и дело с концом! И никто больше не пострадает из-за них!

"А сотни невинных тэйров?"

"А Дима, а Барел, а Элиш, а я?"

"Никогда больше решение королевы не будет зависеть от моего состояния…"

Черти кометные, ведь если у ООССа не останется королевы, то в момент смятения власть наверняка попытается захватить этот проклятый Дрем! Да, если они добивались именно власти в ООССе, то нашли самый верный путь! Стоит моему любящему сердцу не выдержать – и ООСС принадлежит им, даже без особенных сражений! Стоит мне просто помочь ему бежать – и вера в меня пошатнётся! Стоит объявить во всеуслышание о своих чувствах и доверии к нему, и даже Совет может выразить недоверие мне всвязи со сложившейся ситуацией! Сколькие тогда примкнут к дремлянам? Если и не переворот, то раскол обеспечен…

Это было разумное решение, мама, когда я старалась создать непогрешимый, идеальный образ! В нём – моя сила, моя власть, моё влияние, в нём – любовь ко мне и вера в меня! А вместе с этим – безопасность ООССа!

Ещё пару месяцев назад душа моя была весёлой и юной, а сейчас стала взрослой и вымотанной… и вместо сердца у меня – огромная кровоточащая рана… и на губах ещё горит мой самый страшный в жизни поцелуй…

Нет, не жалеть себя! Нельзя жалеть себя! Никогда…

Сохраняя спокойный ровный облик, вернулась я в кабинет.

После доклада и моего разрешения зашёл Дик, он спасал нас на скалах. Зачем? Лучше бы мы там так и остались втроём, пропавшими без вести!

Ты не права! Ты же знаешь, что всё равно искала бы выход, и нашла бы!

Дик принёс приказы. С чего это распорядитель королевских планетолётов и мой личный пилот несёт мне приговоры на подписание? Наверняка они там сидят и спорят, кто пойдёт ко мне с очередным поручением, и выбирают тех, к кому я благосклонна! Но сейчас мне это было безразлично.

Я ставила подписи и личные скан-метки с той лёгкостью, на которую была способна. Никто не увидит, что творится во мне, когда я обрекаю на гибель! Я ставила подписи с лёгкостью, пока не дошла до имени Дмитрия Осба…

– Выйдите! – сказала я Дику и положила цифровую ручку на стол. Я не могу! Не могу!

– Адмирал просил подождать, пока вы подпишите, потому что приказы должны быть…

Дик поднял на меня глаза, и я вдруг подумала, что не случайно пришёл именно он. Вероятно, Дэльвик решил, будто мне необходима поддержка и рассудил, что старому школьному другу удастся прорваться за стену, которую я воздвигла. Да и сам Дик, как показалось, готов печально улыбнуться, что-то сказать… Однако я не в силах была ни с кем откровенничать!

Посмотрев на него ледяным взглядом Королевы ООССа, я холодно произнесла:

– Будут. Выйдите.

Не рискнув больше привлекать внимание, он повиновался.

Сегодня мне ещё предстоит лететь на Дэкси. На панихиду по Барелу…

Я просто умру, судорожно вздохнула я…

Прошла по кабинету, подавляя слёзы, удерживая в глубинах души рыдания и всеми силами сопротивляясь приступам тоски – она заполняла помещение, преобразовывала вещи под моими взглядами, наделяя их собой, и затрагивала во мне что-то такое невероятно ранимое, о существовании чего я никогда и не подозревала. Я удерживала равновесие из последних сил, но ничто не помогало мне в попытках исполнить своё решение; комок не хотел удаляться из горла, а боль из сердца, и душа молила только об одном, только о нём…

До судороги заломив руки, до крови закусив губы, выискивала я хоть какую-то опору, и рыдания давно уже готовы были вырваться из меня, а я стойко не выпускала их, и они кипели горьким тяжёлым комом в горле – его не возможно было ни убрать оттуда, ни сглотнуть. Но я знала, что если сейчас сорвусь, то не смогу больше жить, не выдержу давление этого мира, умру!

"Лучше умереть!" – крикнула в отчаянии моя боль… и это внезапно вернуло меня в себя.

"Прости…" – прошептала я, метнув горящий взгляд на стол – поражаюсь, как от него не вспыхнули приказы, мучительным, испепеляющим огнём! – и посмотрела в зеркало, и решительно изгнала заполнившую весь мой мир тоску…

Потом взяла ручку и поставила свою подпись.