Текст книги "Телепатический удар (СИ)"

Автор книги: Elin Tash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

– Давайте поменяем вам перевязку, мэм? – предложил Дмитрий, тоже поднимаясь с травы.

– Не стоит лишний раз лезть туда, – качнула я головой.

Глава 16. Горы

Уже далеко за полдень мы вышли к месту, где почти не осталось деревьев и начинались более крутые склоны, вверху переходящие в практически вертикальные. Они тянулись и тянулись, такие высокие и неприступные вблизи…

Мы сделали ещё один привал. Ощутимо похолодало. Голова моя начала кружение, нога болела нестерпимо… стимулятор бы какой-нибудь…

Кутаясь в плащ, я пыталась заставить себя собраться с силами и не выдать ни помутнения в голове, ни озноба. Пока мы ели, я рассматривала каменные скалы, становившиеся всё отвеснее и отвеснее. Постепенно покрывавшая их растительность исчезала, лишь кое-где цеплялись упрямые деревца да кустики.

– Надо бы залезть наверх, – сказал Глен, – оттуда нас дальше будет видно. Мы разведём костёр…

– Хорошо, – оборвала я. Безумно хотелось где-нибудь лечь и отдохнуть, но гордость не позволила мне это сказать.

– С ума сошёл? – откликнулся Дмитрий. – Мы и так уже поднялись на большую высоту.

– Как вы, леди Луэлин? – спросил Глен. – Может, не нужно рисковать?

– База там, да и обзор оттуда лучше, – проговорила я. – Необходимо подняться ещё хоть немного.

– Вверх вы больше не пойдёте, леди Луэлин! – решительно заявил Дмитрий. – В горах кровотечение остановить сложнее, вы можете потерять сознание, и пока за нами прилетят, истечёте кровью у нас на руках. Не нужно было вообще никуда идти!

Глен выглядел встревоженным, во взгляде Дмитрия тоже проступало волнение. Мне очень хотелось заставить его понять, что леди Луэлин невозможно сломить ничем! Однако я осознавала, что и рисковать собственным здоровьем из-за глупой размолвки тоже бессмысленно…

– Схожу проверю, что там впереди, – добавил Дмитрий, и, не дожидаясь моего разрешения, развернулся и пошёл к горам. Я еле удержалась, чтобы не вернуть его назад и вместо него не отправить Глена!

Всё вокруг будто качалось, веки потяжелели и я с трудом заставляла себя не заснуть. Дмитрий отсутствовал, наверное, около часа. Увидев его приближающуюся фигуру, я едва сохранила безразличное выражение лица – ужасно захотелось броситься к нему…

– Впереди обрыв к реке, – сообщил он. – Но есть место, где можно немного спуститься, обзор достаточно широкий…

– Я рассчитывала, что вы обследуете скалы, а не пути вниз, в противоположную от базы сторону, – прохладно откликнулась я.

– Это мы сделаем, когда хоть немного спустим вас, мэм, – ответил он. – Здесь не те воздух и давление, чтобы оставлять вас с вашей раной. А чем дальше, тем резче перепады высот.

– Благодаря порталам, наши организмы ещё несколько поколений назад научились приспосабливаться даже к более резким перепадам. Уж не говорю о перелётах на другие планеты. Да и мой замок, наверное, не ниже той отметки, на которой мы пребываем сейчас.

– Пожалуйста, леди Луэлин, вы и без того слишком много натрудились, – поддержал его Глен. Нога моя, пожалуй, была согласна с ними… Переборов неразумное желание приказать им подчиниться, я кивнула:

– Хорошо… Идёмте вниз.

За ближайшим поворотом действительно открылся шикарный вид на речную долину. Но меня сейчас нисколько не заботили восхитительные пейзажи Скорпионки…

Сама река струилась метрах в пятистах внизу.

Дмитрий шёл впереди, показывая путь, а сзади подстраховывал Глен.

Спускаться оказалось ещё тяжелее, хотя Дмитрий действительно обнаружил своего рода природный карниз. Голова кружилась, а вид пропасти не более чем в метре от скалы, к которой мы прижимались, действовал ещё хуже. К тому же, по сравнению с плавным подъёмом, спуск был очень резкий.

Один раз я покачнулась, и Глен испуганно схватил моё плечо.

– Дмитрий, вы знаете, куда идёте? – спросил он. – Нам нужен привал, леди Луэлин, похоже, не очень хорошо…

– Ерунда, – сказала я, сдавив зубы. – Я могу идти.

– Хоть она и будет уверять нас, что всё в порядке, – мягко улыбнулся Глен.

Дмитрий обернулся, посмотрев на меня своим внимательным взглядом. Ответил Глену:

– Там впереди есть широкий уступ с нишей, в ней можно будет спрятаться, и обзор неплохой. Ещё минут двадцать…

– Давай скорее… – взволнованно откликнулся Глен.

Вечерело, вторая звезда Антареса вскоре готова была спрятаться за горизонт, где давно уже отдыхала первая… Я молчала, боясь, что если хотя бы приоткрою губы, то не смогу удержать срывающиеся с них стоны.

Дмитрий взял мою руку и повёл вперёд, и мне хотелось забыться, полностью отдаться на его волю… С каждым шагом я ощущала, что всё слабею и слабею. Королева во мне протестовала против подобного положения вещей, каким-то совершенно фантастическим усилием воли заставляя меня не уходить из сознания… Нет, никогда и ни перед кем не обнаружу я ни единой слабости! Я привыкла сама вести за собой, а не смиренно идти за кем-то!

Карниз чуть повернул вдоль горы, и стала видна обещанная площадка. Когда я увидела, как до неё ещё далеко, ноги едва не подкосились. В голове потемнело, а глаза закрылись сами собой. Я открыла их очередным усилием воли, и случайно глянула вниз.

Горы вместе с рекой начали отплясывать хороводы, но я снова подавила слабость, отпрянув к поднимавшейся справа скале. Дмитрий остановился, взглянул на меня, в глазах проступила тревога. Он очень мягко подхватил меня на руки, и медленно, прижимаясь спиной к скале, пошёл вниз.

Я отчаянно боролась с обморочным состоянием, но когда больная нога задела за какой-то выступ, я ощутила лёгкое зудение в голове и потемнение в глазах, с которыми не в силах была совладать…

Когда я пришла в чувства, второе солнце уже закатилось за край Скорпионки, и оттуда пробивалось лишь несколько фиолетовых лучей. Обнаружив, что полулежу, опираясь на нечто мягкое, я прекрасно вспомнила всё произошедшее. В голове было на удивление ясно, хотя кружение продолжалось.

– Наконец-то вы очнулись! – воскликнул Дмитрий, менявший мои перевязки. – Ну и напугали вы нас! Вот уже четыре часа вы не приходите в себя.

– Неправда!

– Правда, – улыбнулся он, протягивая гидрофлягу. Я тут же ощутила, как сильно хочу пить, и едва остановила себя, чтобы не выхлебать сразу всё. Попыталась оглядеться, невольно залюбовавшись остатками заката.

Глен дремал, опираясь на почти отвесные уходящие вверх скалы, отражавшие слабые отсветы, а я покоилась в нише, на остатках плаща, прикрывавших кучу сухих листьев. Золотые узоры плаща отблескивали ало-фиолетовыми бликами…

У края выступа горели сухие листья и ветки, оборванные с приютившегося тут же колючего куста. Возле меня лежали брюки, красные от колена и ниже.

"Кровь, – почему-то очень бесстрастно подумала я. – Моя кровь…"

– И ещё… – добавил Дмитрий. – Луэлин, извини меня, пожалуйста.

– Ты тоже… извини меня, – проговорила я, попытавшись сесть. – Но я не могла по-другому… Эта тоска…

– Я знаю… – он окончил перевязку, поднялся и пересел поближе, поддержав меня. – Королева ООССа не должна поддаваться слабости, и её… охране это тоже не позволительно.

Моя нежность и любовь к Дмитрию вспыхнули с новой силой, а день, проведённый в натянутом состоянии, когда ничто не мешало нам наслаждаться обществом друг друга, показался самой большой глупостью в нашей жизни!

Обняв его, я прошептала:

– Будет, Дим… Убить столько беззащитных живых созданий своими руками, да ещё и просто в упор – у любого нормального человека тоска проснётся… Мы же не машины… и не испытывая эмоций, едва ли сможем ощутить себя живыми…

Мельком взглянув на Глена, который, похоже, всё так же спал, Дмитрий притянул меня к себе и крепко поцеловал. Я почувствовала, что он тоже давно и сильно желает этого, что как и я тяготится нашей молчаливой размолвкой.

Какое-то время я отвечала ему, но потом всё же высвободилась из объятий: стоило Глену Ди случайно открыть глаза, и конец всем нашим предосторожностям! Хотя, конечно, Глен пока зарекомендовал себя как надёжный человек и охранник – но зачем зря рисковать…

Нам и так становилось всё сложнее скрывать отношения от других. Иногда мне даже казалось, хоть бы мы вели себя абсолютно безразлично, совершенно не проявляя никаких чувств, но энергия, нас соединяющая, настолько сильна, что едва ли не материальна…

– Прости меня, Луэлин, – снова прошептал он. – Я должен был подумать о тебе и твоей ране, а не идти на поводу у собственного упрямства, ожидая уступок с твоей стороны…

– Я люблю тебя, Дим! – прошептала и я, опять обнимая его и ощущая, как теплеют мои глаза и смягчается голос. Он не боялся признавать свои ошибки, он не боялся проявлять свои эмоции, и с некоторых пор я убедилась, что для него далеко не самым первостепенным является ублажение собственного самолюбия…

– Помочь тебе одеться? – тихо спросил он. Я провела рукой по брюкам – штанина всё ещё была влажной, но лежать раздетой вовсе не хотелось. Да и перевязка на ноге выглядела объёмной – не думаю, что промокнет…

– Я сама, – улыбнулась я, подтягивая их к себе. Ничего не ответив, Дмитрий начал помогать мне – пожалуй, я и правда чувствовала себя такой слабой, что могла бы не справиться со столь непосильной задачей.

– Глен сделал небольшую разведку, – заговорил Дмитрий, и я проследила за его скользнувшим по Глену взглядом. То ли ему показалось, что тот проснулся, то ли он просто перестраховывался – Глен по-прежнему выглядел спящим – однако тон Дмитрия стал более официальным. – Он нашёл неподалёку пещеру, оттуда открывается большой обзор. Думаю, мы сможем переправить вас туда. Если пустить ещё один плащ на верёвки, то получится доставить дрова и какие-нибудь запасы еды… – говоря, Дмитрий укрыл меня краями плаща. – Один из нас останется с вами, а второй пойдёт искать базу.

– Подозреваю, чем выше, тем отвеснее станут скалы. Базы специально оборудовались в неприступных местах… – произнесла я.

– Мы поищем путь, мэм, – откликнулся он. Я улыбнулась, представляя себе, как мы с Дмитрием остаёмся в пещере… Он тоже улыбнулся, незаметно взяв мою руку и снова скользнув взглядом по Глену.

Неожиданно в небе показалась золотисто-серебряная точка. Она приближалась стремительно и беззвучно – атмосферозащитное поле как обычно поглощало все возможные шумы – и вскоре можно стало разглядеть родные очертания планетолёта.

Мне хотелось радостно вскочить, но я чувствовала, что не удержусь на ногах, и поэтому приняла гордый королевский вид. Дмитрий же поднялся, начал кричать, размахивая руками, и я, передвинувшись, протянула ему плащ. Поняв моё намерение, он улыбнулся и замахал им; проснулся Глен и вскочил рядом с ним, выхватив головёшку из костра. Мною даже на секунду овладело сожаление, что мы так и не останемся с Дмитрием в пещере, вдали от всех посторонних глаз… Однако нога напомнила режущей болью о том, что ей это было бы не слишком полезно.

– Дайте мне вашу накидку, – произнесла я, когда стало очевидно, что нас заметили. Видимо, не найдя меня, Дворец очень сильно встревожился и бросил на поиски все силы.

– Вы замёрзли? – с нежностью спросил Дмитрий, разворачивая в нормальное положение плащ.

– Нет, не хочу, чтобы видели мои брюки.

– Почему? – поинтересовался он, мягко накинув плащ мне на плечи и подавая руку. – Пусть вам сразу же окажут помощь…

– Боюсь, что потеряю сознание, и вас накажут за мои раны прежде, чем разберутся, – произнесла я, с трудом вставая. Ступить на ногу казалось сложнее всего, что только можно вообразить! – К тому же совершенно не обязательно всем это знать…

Глен посмотрел на меня встревоженно, мне даже на секунду показалось, будто он ощущает мою боль вместе со мной. Прикосновение Дмитрия тоже было мягким и тёплым, и я с трудом заставила себя отпустить его надёжную руку и встать самостоятельно…

Небольшой планетолёт подлетел прямо к выступу и остановился в воздухе. Дверь отворилась, и на пороге показался Дик, ответственный по королевским ангарам, который участвовал в операции с тассами. Давний школьный друг.

– Слава богам, Луэлин! – воскликнул он. Глаза его бурно выражали радость…

Улыбнувшись в ответ, безо всякой помощи я вошла внутрь единственной каюты, закутанная в изрядно укоротившийся с боков плащ, ровная и спокойная, и опустилась в кресло. Телохранители прошли следом за мной на подобающем расстоянии, и я позволила им тоже сесть.

– Почему вы так бледны, леди Луэлин? – спросил Дик, отдав в рубку управления распоряжение лететь во Дворец.

– Замёрзла, – ответила я. Он встревоженно взглянул в мои глаза.

– Всё… нормально? – улыбнувшись дружеской улыбкой, Дик присел на поручень моего кресла, взял мою руку.

– Всё нормально, Дик, – мягко откликнулась я.

Видимо, сообщение о том, что нас нашли, уже поступило, потому что очень скоро к нам прибыл Дэльвик Кельни, похоже, самолично участвовавший в поиске либо навещавший ближайшую силовую базу.

– Приветствую вас, королева Луэлин. Вы в порядке? – официально поинтересовался адмирал.

– Да, в полном, Дэльвик, – я очень надеялась, что продержусь до замка и не придётся никого посвящать во все подробности происшествия.

– Думаю, вашим стражникам полагается присвоить дуэнанов за сохранение Вашего Величества?

– Да, – сказала я, едва сохраняя спокойствие на лице. На большее сил уже не хватило.

– Давайте, я перенесу вас на диван, – предложил Дик, видимо, что-то почувствовав. Вероятно, выглядела я сейчас не лучшим образом – уставшая, полуголодная, ещё и с открытыми ранами…

Я молча кивнула, ощутив, что всё же, кажется, теряю сознание. Он поднял меня, но вдруг плащ распахнулся, и он вскрикнул.

– По-моему, их надо в тюрьму, а не на дуэнанов, – закричал он. – Что у неё с ногами? – он бережно положил меня на пинодиван и грозно обратился к моим телохранителям:

– Почему у леди Луэлин вся одежда в крови, сама она еле дышит, когда вы целы и невредимы? Желаю вам найти достойное объяснение!

Я с усилием открыла глаза. Вся поза восьмирукого восьминогого адмирала и оба его разноцветных глаза выражали отчаяние, предельное возмущение и гнев, хотя он пытался казаться невозмутимым.

Я собрала остатки сил.

– Не трогайте их, они спасли мне… жизнь, – выдохнула последнее слово, и больше ничего не помню.

Очнулась я в своей спальне, надо мной склонился врач.

– Она потеряла много крови, – слышала я, приходя в себя и ещё не открыв глаза.

– Она будет жить? – воскликнул кто-то, и я узнала голос Бареллоу.

– Я иногда поражаюсь вам, илбер Грэт. Вы временами задаёте такие вопросы… Жизни леди Луэлин ничто не угрожает с того момента, как её доставили сюда. У неё не слишком уж страшное ранение, хоть и очень глубокое, основная опасность в том, что кровотечение не было вовремя остановлено, да и перевязано не стерильными материалами. Воспаление я снял, ткани регенерировал, благодаря соку гурота с самой кровью было гораздо меньше проблем, чем я ожидал, увидев, в каком состоянии леди Луэлин…

– Я убью этих мальчишек! Глена Ди и Дмитрия Осба ко мне!

Услышав имена спутников, я села в постели. Доктор вздрогнул от неожиданности.

– Лежи, Луэлин, – успокоил меня Бареллоу. В кресле дремала мама. Сквозь затемнённые окна проникал рассеянный свет.

– Где они? – спросила я.

– Кто, ваше величество? – не понял Энтони.

– Не притворяйтесь! – я отвесила ему пощёчину. – Где Дмитрий Осб и Глен Ди?

– Они на аудиенции у адмирала, – ответил брат, садясь рядом со мной.

– Сколько я лежала?

Барел обнял меня, успокаивая:

– Тебя привезли вчера утром. Сейчас день. Энтони лечил тебя почти сутки, а потом не стал выводить из сна…

– Я хочу видеть их, – произнесла я по-возможности ровнее и положила голову брату на плечо. Но заметила, как он взглянул на свой телепорт – вероятно, послал сообщение Дэльвику, что я уже проснулась.

– Как ты себя чувствуешь, Луэли? – подала голос мама, подходя к нам – Энтони чуть посторонился, пропуская её.

– Во всяком случае, умирать не собираюсь, – усмехнулась я, бросив взгляд на брата, а заодно и подарив улыбку доктору, которому попало ни за что… Барел и не думал смущаться: был слишком рад, что со мной всё в порядке.

Мама подошла, подсела с другой стороны кровати, положила руку мне на лоб. Чуть улыбнулась… И тут домашний авто-пульт просигнализировал о приходе адмирала.

– Пусть войдёт, – кивнула я для присутствующих – а для охраны послала мысленное разрешение. Мама поднялась и вернулась в пинокресло. Энтони же поглядывал на меня, сверяясь с каким-то прибором, который держал в руке…

…Они зашли вместе с адмиралом. Тот взволнованно спросил:

– Ваше величество, они правду говорят? Наш визосканер действительно обнаружил в указанном квадрате леса множество трупов животных.

– Верьте им во всём, они говорят правду, – сказала я, встретившись глазами с Дмитрием, и к своей радости нашла там силу и жёсткость. Когда он поймал мой взгляд, жёсткость исчезла, и Дмитрий едва заметно улыбнулся. Я тоже тихонько улыбнулась, и этого вполне хватило для того, чтобы я почувствовала себя здоровой, и чтобы он ощутил успокоение…

Наверняка за прошедшее время им не особенно позволили отдохнуть, и скорее всего держали в напряжении по поводу моего состояния!

Барел отпустил меня, поднялся и развернулся к стражникам – брат мой не часто приходил в такой гнев, обычно он бывал весел и благодушен. Однако это оказалось одно из тех состояний, в каких он смотрелся не просто сказочным принцем, а самым настоящим королём, при котором великие державы снимают шляпы. Даже я не всегда могла повлиять на него в подобной ситуации.

Вероятно, он уже всё знал – и заявил тоном, от которого даже мне стало не по себе:

– Почему вы оставили леди Луэлин одну, с разряженными генераторами силового поля – я уже не говорю о просто гениальных потерях аптечек – в лесу, в пещере?

– Это было наше упущение, сэр, – ответил Дмитрий, глядя Барелу в глаза.

– Вы уволены, – отчеканил брат.

– Барел! – довольно холодно окликнула я. – Это не тебе решать.

– Ты не согласна? – обернулся он ко мне, всё так же горя.

– Нет, я не согласна! Почему ты не предложишь наградить их за сохранение моей жизни?

– Могу наградить их разве только за твои раны, но уж сполна.

– Почему ты не подумал о том, что когда наши катапульты не сработали, Дмитрий Осб с риском для собственной жизни эвакуировал меня при помощи своего силогенератора? Что Глен Ди покинул космолёт лишь после этого?

– На счёт твоего космолёта мы ещё поговорим с пилотами. А тут речь идёт о полном пренебрежении всеми правилами телохранителей. Они оставили тебя, и… потом ещё потащили в горы!

– Это я им приказала. А в горах я планировала выйти к базе.

– Зачем ты выгораживаешь их?

– Никого я не выгораживаю. Неужели ты думаешь, что они ослушались бы меня? В пещере я не оставила их при себе, потому что хотела до темноты запастись дровами и едой, и была уверена в своих силах. Кстати, Глен Ди отдал мне свой силогенератор – я собираюсь приказать сменить крепления! А Дмитрий Осб проверил моё оружие, прежде чем исполнить приказ оставить меня одну. По первому же моему зову охранники бросились на помощь, и сумели отразить это неестественное нашествие. Поэтому я собираюсь повысить их в званиях, и если мне будет предстоять опасное предприятие, я бы хотела видеть их в своей команде. Они доказали на деле, что я могу полностью рассчитывать на них.

– Рассчитывать? Кто из твоих охранников бросил бы тебя в беде? Только остальные, вероятно, вели бы себя разумнее.

– Я этого не проверяла, – резко ответила я, обнаружив, что начинаю повышать голос, чего королева обычно себе не позволяет; а глаза мои цвета спокойного моря, по-видимому, стали цвета разбушевавшейся стихии.

Я тут же взяла себя в руки. Барел воскликнул, всё с тем же яростным огнём глядя на меня:

– Почему ты так защищаешь каких-то стражников, Луэлин?

– Я защищаю правду, – тихо откликнулась я. Сейчас я сидела на кровати, но смотрела на брата не снизу вверх, потому что ощущала своеобразную и не очень приятную мне борьбу наших взглядов. Потом добавила: – Если они не входят в ранг прэйнос, то от этого не перестают быть людьми. И галактоидами. А на счёт "простых охранников"… Вспомни Медлу.

Барел опустил глаза. Однажды, когда мы ещё только заканчивали Высшую Школу, Барел участвовал в боевом учении на Медлу. Там произошла авария, защитные скафандрины подверглись воздействию на атомы и стали очень горючи – огромный живой пожар из нескольких сотен галактоидов, который не сразу удалось затушить.

Барел находился далеко от эпицентра взрыва, и ему легко удалось скинуть одежду. Тогда он с разъединяющим скафандриновую ткань иглом в руках побежал по месту происшествия, пытаясь высвободить кого мог из горящих одежд. Совершенно не задумываясь, кто перед ним.

За несколько минут, в которые пожарная система справлялась с аварией, он получил сильнейшие ожоги, помню, Элиш долго тогда прорыдала, пока доктора занимались регенерацией его тканей…

– Ты всегда знаешь, что сказать, – ответил брат. – Ладно, тебе самой решать вопрос о своей охране, а моё мнение ты уже выслушала. Как ты поступишь с Кентилио?

– Никак.

Барел пристально посмотрел на меня, и я ответила:

– Это была случайная дорожная поломка, не достойная межгалактической войны.

– Ладно, – ответил Барел.

– Меня больше волнует, почему вы не вызвали телепатов.

– Ни один телепат не смог обнаружить вас, Луэлин, – произнёс брат. – Все они натыкались не какую-то непонятную стену… или туман… А также… базы засекли зонд с олореловым диссонатором… Увы, он самоликвидировался, когда его попытались опустить, так что выяснить, что это и откуда, нам не удалось.

– Значит, молчание олорелов – дело рук не Кентилио… – со смешанным чувством облегчения и в то же время тревоги произнесла я.

Барел многозначительно глянул мне в глаза, поцеловал меня и вышел.

Мама окинула меня задумчивым взглядом, покачав головой. Адмирал, всё же задав несколько уточняющих вопросов, увёл Глена и Дмитрия. Энтони сообщил, что завтра я буду практически в норме и тоже попросил разрешения удалиться.

– Не узнаю тебя, Луэлин, – сказала мама, снова присаживаясь на мою кровать, когда мы остались наедине.

– В чём же, мама? Неужели обычно я поступаю несправедливо? – осведомилась я. – Или вы о Кентилио? Вы передумали и предлагаете начать войну?

– Я не про сам поступок, ты сделала правильно. И не про войну – это ещё правильнее. Я про слова. Ты как будто испытываешь личные чувства к этим стражникам.

– Да, испытываю. И вы бы испытывали, попади в такую переделку. Вы хоть представляете, что я пережила?

– Ты, наверное, хочешь отдохнуть?

– Очень. И попросите, чтобы никто не тревожил меня.

Мама исполнила моё пожелание.

Но я всё же связалось с адмиралом узнать на счёт пилота и зонда.

Зонд, по замерам отследивших его баз, оказался далёк от гуманоидных конструкций. Однако, без сомнений, запустивший его знал не только принцип работы олорелов, но ещё и то, что я не долечу до Дворца после поездки к Кентилио…

Рорруа же не мог рассказать ничего вразумительного по поводу того, каким образом подчинённые Кентилио смогли бы устроить поломку так, что он этого не заподозрил. Единственное, ему, как и Тэрлсу, принесли угощение, посланное радушным хозяином, он лишь чуть-чуть отведал его в присутствии принёсшего, как того требовали приличия. Но после этого он не засыпал, не терял сознания, не чувствовал перемен. Да и детектор пищи не подавал ему никаких сигналов…

Только я переговорила с Дэльвиком, как телепорт высветил Гридара Гринга. Чуть поколебавшись, я ответила ему.

– Извините, леди Луэлин… как вы себя чувствуете? – спросил он.

– Превосходно, Гридар. Что вы хотели?

– Я… вы… насколько я понял, не собираетесь увольнять телохранителей?

– Конечно, нет.

В его взгляде промелькнула сталь, и я подбавила королевского льда своему. Охрана Королевской Резиденции Гридара побаивается, и даже мне иногда тяжело бывает выдержать его давление. Однако с остальными пусть разбирается как хочет, но всё, что связано с моими стражниками, я решаю сама.

– Как… мне наказать их, мэм? – тем не менее поинтересовался он.

– Наказать? – холодно откликнулась я. – Не думаю. Полагаю, адмирал повысит их за моё спасение.

– Но, леди Луэлин… – он был непреклонен, вместе с тем пытаясь не оспаривать мои распоряжения.

– Если вы интересовались моим мнением, я уже высказала его, – ещё холоднее ответила я. – И если уж вам непременно хочется кого-нибудь наказать, разберитесь, пожалуйста, с дизайнерами военной формы. И передайте в лабораторию моё пожелание: я хочу, чтобы там совместили каким-нибудь образом скафандрин с аптечкой, чтобы все нужные элементы растворялись в самом скафандрине и самоактивировались в необходимый момент.

– Но, мэм, а если понадобится оказать помощь не тому, кто находится в скафандрине?

– Вот пусть они и продумают этот вопрос. Кстати, кроме скафандрина, чтобы не использовалось никаких тканей – моим охранникам пришлось разгуливать по лесу голышом, дабы минимизировать влияние воды на организм, так как форма не торопилась высохнуть.

Гридар поспешил скрыть свой взгляд, но я, увы, прекрасно разобралась в нём. Кажется, на секунду он пожалел, что не присутствовал там и не стал свидетелем переодевания леди Луэлин… Едва ли он позволит себе высказать что-нибудь по этому поводу не только мне, но и Глену с Дмитрием – однако, подозреваю, охота поизводить их посильнее у него возникнет непременно.

– Слушаю, мэм, – отдал он честь, и я отключилась.

Почти сразу следом за ним раздался звонок Дика. Он был в мастерской рядом с моим ангаром, в рабочем комбинезоне, не успевавшем самоочищаться от грязи, смазки и масел.

– Я заставил притащить всё, что нашлось от твоего космолёта, – проговорил он. – Но тут так мало… Можешь вспомнить подробно, с чего началась поломка?

– Хорошо, – кивнула я. – Пришлю виртуальный файл. Можешь также переговорить с Гленом Ди…

– Он всё равно не запомнил больше тебя, – усмехнулся Дик. Я тоже улыбнулась:

– Он вёл корабль, возможно, может сказать что-нибудь, чего я не знаю. Поговори с ним, он очень внимателен и наблюдателен.

Дик поднял на меня несколько удивлённый взгляд, после усмехнулся:

– Похвала из ваших уст, леди Луэлин, стоит дороже иных медалей. Ладно, свяжусь ещё и с ним, но вы всё равно вышлите мне свои воспоминания.

Он на миг замолчал, после спросил:

– А второй? Может, и его версию запросить, для полноты картины?

– Ты же знаешь, в моей охране собраны лишь самые-самые, – засмеялась я, чтобы не акцентировать внимание на Дмитрии и борясь с неодолимым желанием расхвалить его перед всеми. Дик тоже усмехнулся:

– Хорошо, переговорю с обоими.

Кивнув, я отключилась и, не откладывая надолго, одела на голову виртуал, тщательно припоминая каждую даже самую незначительную деталь. Проверив всё несколько раз, сделав пару дополнений, я отослала пси-файл Дику.

После этого, вероятно, моё пожелание было передано мамой по назначению, потому как больше никто не пытался со мной связаться.

Энтони оставил на моих ранах повязки с препаратом и предупреждал, чтобы в тот день, а заодно и на следующий, я не особенно вставала и напрягала ноги. Но спать тоже не хотелось – единственным желанием было видеть Дмитрия. Я не выдержала и после полудня позвонила ему по нашей секретной линии, узнать, как он.

Он отдыхал, но, увидев меня, вскочил и спросил, может ли прийти. Я так обрадовалась, что разрешила, не внемля голосу предосторожности – однако, конечно, предварительно всё проверив.

Переместившись, он сразу же бросился обнимать меня, садясь на мою кровать:

– Как ты?

– Всё прекрасно, Дим.

– Адмирал напугал нас утром, вызвав на аудиенцию и сообщив, что ты присмерти.

– Он преувеличил, – усмехнулась я.

– Ты так защищала нас… – Дмитрий посмотрел на меня тёплым внимательным взглядом.

– Не могла же я позволить, чтоб тебя у меня отобрали? – я прижала его покрепче.

– Твой брат был во многом прав, и…

– А во всём остальном – не прав. И хватит об этом. Я никогда и никем не заменю вас, а на ошибках, как известно, учатся.

Он взял мои руки. Усмехнулся:

– Гридар Гринг явно придерживается другого мнения.

– Что, тоже мучил вас всё утро?

– Не то слово… – засмеялся Дмитрий. – Сказал, раз уж нам так повезло, что леди Луэлин по каким-то непонятным причинам не стала увольнять нас, то… его святая обязанность сделать так…

– Чтобы вам самим захотелось сбежать?

– Ага. И чтобы остальным было неповадно вести себя подобным образом.

– И что же он вам устроил? – поинтересовалась я.

– Да не важно, – откликнулся он, счастливо разглядывая меня. – Переживём.

– Мне просто интересно, – я не могла сдержать улыбку, ощущая прилив неизъяснимой радости в сердце. Было здорово видеть Дмитрия рядом, улыбающегося, неравнодушного… – Хочу знать всё, что с тобой происходит…

– Ну… – он слегка повёл плечами, – Сначала устроил общий разбор ситуации для всей твоей охраны, с проработкой поведенческих моделей – категория такая, категория сякая… Потом оставил нас с Гленом – ему досталось за то, что так надолго ушёл… Глен, скажу я тебе, выглядел виноватым. Хотя где бы он мог научиться выслеживать добычу? Он сказал, что, к сожалению, не имеет опыта охоты, а для этого мало просто метко стрелять, необходимо ещё и выследить животное, а потом подобраться на расстояние выстрела…

– Ой, Дим… Я тоже думала об этом – боюсь, что не просто так он больше двух часов охотился… Уж не решил ли оставить нас наедине… Хотелось бы надеяться, что я напрасно паникую и Глен действительно лишь искал добычу.

– Я почти уверен в этом, Луэлин. Не считаешь же ты его настолько непрофессиональным телохранителем…

– Нет, он всё делал правильно, и, видимо, был уверен, что ты не отойдёшь от меня ни на шаг.

– Думаю, моё отсутствие возле тебя сбило его мысли с верного следа, – не слишком радостно усмехнулся Дмитрий.

– Представляю себе, чего наслушался от Гридара ты… – улыбнулась я. – Ему очень уж хотелось наказать вас…

– Я честно рассказал ему, как всё было…

– А к какой категории относится уединение с леди Луэлин в пещере? – не удержалась я. Дмитрий усмехнулся:

– Судя по тому, как он о тебе говорит, подозреваю… если бы он не то, что узнал бы – хоть что-то заподозрил бы… Непременно попытался бы меня… не убить даже, а, наверное, подвергнуть самым страшным пыткам, какие только сможет измыслить…

– Неужели всё так страшно? – засмеялась я. Дмитрий пожал плечами, и я добавила:

– Когда-то давно… он приглашал меня на свидание и был одним из немногих, чьё приглашение я приняла…

Дмитрий вскинул на меня глаза, промолчав, и я обняла его, провела рукой по щеке:

– Одного свидания мне хватило, чтобы понять, что едва ли нас ждёт нечто большее…

– А нас? – тихо спросил он. Я отвела взгляд. Действительно, что может ждать нас?

Мне не хотелось говорить об этом. Мне не хотелось об этом думать.

– У нас уже нечто большее, – отозвалась я. Дмитрий усмехнулся.