Текст книги "Телепатический удар (СИ)"

Автор книги: Elin Tash

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Мне ужасно хотелось оставить Дмитрия с нами, но Пеннеур слегка повернул голову, скользнув по охраннику взглядом человека, привыкшего, что его пожелания исполняются с полужеста. Взгляд явно свидетельствовал о том, что Киллатий хочет поговорить со мной наедине. Не без внутреннего сожаления я кивнула, разрешая Дмитрию удалиться.

– Извините, что пришёл без записи и предупреждения, леди Луэлин… – начал собеседник, сделав лёгкий церемонный поклон, прежде чем опуститься в кресло. Я внимательно взглянула на него.

– Вероятно, вы хотите поведать мне нечто очень срочное и важное, – откликнулась я. Он кивнул:

– Да. Я счёл необходимым сообщить это вам… Сегодня утром я получил… уже второе за последние недели предложение… продать коитовый кристалл, единственный в своём роде уникальный носитель, который имеется в моей частной коллекции…

Я кивнула, показывая, что осведомлена о кристалле и, возможно, даже о предложении. Пеннеур слегка хлопнул носовым клапаном, после продолжил:

– Очень щедрое предложение, леди Луэлин, надо признаться, оно заставило меня заколебаться. Но… дело в том, что, если вы знаете, около двухсот лет назад я выкупил кристалл в Турральском Хранилище, и основным условием сделки было… не продавать его никому. В случае, если я пожелаю с ним расстаться – вернуть его в Хранилище. Самое главное – не продавать его дремлянам ни при каких условиях. Интересно, что в тот момент директором хранилища был тоже дремлянин. Не знаю, меня этот вопрос мало волновал, но сейчас руководство там сменилось, и уж не представляю, какие у них взгляды на кристалл и прежние условия, только…

Пеннеур развёл руки. Я задумчиво кивнула:

– Есть ещё один момент. Кто-то пытался заплатить одному учёному за то, чтобы восстановить запорченную информацию, и после отказа этот учёный погиб. Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что не просто так.

– Мне не хотелось бы нарушать условия сделки, ваше величество, так же как и не хотелось бы расставаться с самым ценным экземпляром моей коллекции. А учитывая последние события и дремлянские волнения… я счёл необходимым поставить вас в известность о том, что происходит. Не знаю, какая взаимосвязь у дремлян с кристаллом, для кого он так важен и чем это может грозить ООССу.

– Благодарю вас, – мягко улыбнулась я. – Это очень важная информация. Я не забуду о вашей преданности…

– Счастлив быть полезным самой прекрасной королеве за всю историю ООССа, – приподнял он несуществующую шляпу в обходительном жесте. Я кивнула, после добавила:

– И ещё… будьте осторожны. Знаете что… у меня есть предложение. Вы можете оставить кристалл в Королевской Резиденции на некоторое время.

Многие считают Пеннеура Киллатия образцом стильности, однако, как на мой вкус, при всей выверенности движений он несколько переигрывал. Возможно, это я настолько не люблю манерности, что мне гораздо приятнее видеть естественные проявления, чем любые самые идеально отыгранные стили. Всем своим маскам и ролям, при всём их многообразии, я всегда старалась придавать естественный вид. Впрочем, нужно отдать должное, Пеннеура узнавали и даже в некотором роде почитали на большинстве планет ООССа.

Однако сейчас он всерьёз заинтересовался моим предложением. Даже на какие-то мгновения забыл о своём образе, задумавшись. Я не стала торопить его, чтобы не спугнуть, ибо обнаружила, что мне очень хотелось бы, впервые за неизвестно сколько лет, заполучить этот вожделенный носитель в свой замок.

– Хорошо, вижу, вам нужно подумать, – произнесла я, делая едва уловимый жест в сторону гиперкома, и он тот час понял, что настало время прощаться. – Я не стану влиять на ваше решение, однако помните, что вы всегда можете привезти кристалл сюда и так же в любой момент забрать. Если вдруг вам покажется, что обстановка становится напряжённой или опасной… моё предложение останется в силе.

– Благодарю, ваше величество, что приняли и выслушали меня, – ответил он поднимаясь.

Чуть подумав, я связалась с Юуаарой и передала ей информацию, а также приказала не упускать из виду Пеннеура.

Вечером я все оставшиеся силы потратила на то, чтобы не пойти вновь к фонтанчику, потому что это было бы уже слишком, – но зато битых два часа гуляла по замку, тщетно надеясь встретить Дмитрия где-нибудь в ином месте.

Вследствие этого спать я легла с чувством глубочайшего неудовлетворения, и, вероятно, следствием этого же явилось решение перевести Дмитрия в личную охрану – под видом того, что из-за нестабильного положения в ООССе было решено увеличить штат личных телохранителей высокопоставленных персон.

Прослушала все имеющиеся сведения о его работе, но оказалось, что у Дили была его первая практика телохранителя, а до этого он побывал в одной экспедиции, а ещё раньше то учился, то пытался как-нибудь подзаработать, то вообще нигде не числился. Это, конечно, не было плюсом с точки зрения королевы. Но решение созрело, и приняло такую стадию, при которой ум ещё колеблется и сомневается, но сердце уже знает, как поступит…

Меня смущал только один вопрос: среди личных телохранителей королевы самым низким чином является сержантский.

Тут хочу напомнить, что в нашем Флоте ООССа такие основные звания: солдат – рядовой и авенант (единственный чин, который разрешается проскакивать при повышении, присваивающийся обычно выпускникам ВУЗов с военным уклоном); сержант, дуэнан, сектитэнтэн, генерал, рорадар, адмирал. Дуэнан и сектитэнтэн относятся к младшему офицерскому составу, генерал и рорадар – к старшему, к высшему же командующий – флотилией или частью – а также адмирал Флота.

Дополнительные звания могут варьироваться применительно к тем или иным расам, однако непосредственно в моей Флотилии промежуточных практически не имеется. А защита моего величества, либо кого-то из Илберов Совета, кстати, зачастую награждается не только орденами и медалями, но и повышением…

В общем, подумала я, следить за всем этим – проблемы военных. Я решила взять его в свою стражу, а они пусть думают, оставлять ли его солдатом, или повысить до сержанта.

В конце концов, удостоиться доверия королевы – уже почти подвиг, усмехнулась я про себя. Какая-то подобная шутка ходила среди охраны…

Поэтому на следующий день я вызвала Дмитрия в кабинет и сообщила:

– Хочу предложить вам перейти в мою личную охрану.

– Чем заслужил подобную честь, мэм? – поинтересовался он, остановившись на положенном расстоянии перед столом.

– Тем, что вызываете у меня доверие. Что вы на это скажете? – мне очень хотелось снова усадить его в липокресло и пообщаться, но в данной ситуации это выглядело не совсем уместным.

– А не кажется ли вам, что надёжнее было бы приблизить к себе того, чьи физические возможности вы лично перепроверили?

Он ревнует! Все драссы мира (как говорят мои враги-дремляне), он же ревнует!

Я едва не расцвела счастьем, но на лице моём осталось всё то же королевское выражение.

– Вы хотите, чтоб я перепроверила и ваши? – прохладно поинтересовалась я. Он бросил на меня взгляд, и я продолжила: – А авенант Глен Ди владеет редкой борьбой моттил, и мне любопытно было испытать её в деле. Безусловно, я могу пригласить к себе любого самого сильного учителя, но никогда не задавалась подобной целью…

"Луэлин, ты начинаешь оправдываться!" – остановила я себя и вслух произнесла:

– Но не вижу причин, по которым королева должна объяснять вам свои поступки, и поэтому спрашиваю последний раз, согласны вы, или нет.

– Как прикажете, мэм, – ответил он несколько холодно. Во мне вспыхнуло желание рассердиться, выставить его за двери – или вообще из своего замка! Но вместе с этим я осознавала, что не могу отказаться от мысли оставить его в личной охране, чтобы видеться как можно чаще…

Поскольку вчера я потратила на то, чтобы не пойти к фонтанчику, больше времени и сил, чем в момент удара о ядовитый астероид, сегодня на борьбу их явно не доставало.

По-моему, Дмитрий был несколько удивлён, что с моей стороны не последовало никаких реплик в ответ… Он продолжил исполнять обязанности, а я отдала приказ о переводе.

Вечером, мучаясь как поступить – поскольку пойти в межэтажную рекреацию после сегодняшнего разговора было бы неуважением к себе, а не пойти смотрелось бы полным равнодушием к нему – я зашла в ОКЦ. "Вероятно, – твердила я себе, – нужно, чтобы он думал, будто безразличен мне, и так будет лучше для всех".

Но я могла твердить что угодно – душа и сердце протестовали против убийства того светлого и живого, что незримо зародилось и росло между нами, и я не в состоянии была выкинуть Дмитрия из головы.

В ОКЦ я тщетно выискивала его на экранах и гип-площадках, и не найдя, приказала поднять учебную боевую тревогу – ничего умнее в голову не пришло, и действие это я мотивировала тем, что вскоре вполне может начаться война, а я хочу быть уверена в своём окружении.

Дмитрий выбежал из отведённых ему комнат, и я почти вздохнула с облегчением – больше всего я боялась, что он куда-нибудь улетел!

Глава 11. Ночь на Эйлианне

– Что случилось? – бросился нам навстречу Барел.

– Похоже, он… умер, – ответила я.

– Умер?! – брат был ошарашен, подошедший дежурный охранник тоже. Учитывая всё предыдущее, представляю, как это смотрится! – Почему? Что произошло?

– А вот это нам предстоит выяснить, – ответила я.

– Все слышали, как ты приказывала не убивать его… – Барел бросил взгляд на Дмитрия, и тот вдруг ответил:

– Извините, сэр, но леди Луэлин тут действительно не при чём. Он ринулся на неё, и я слегка отбросил его. Не представляю, как он от этого мог умереть…

– Зато я представляю, – ответила я, сочтя возможным подарить Дмитрию едва уловимую улыбку. – Надеюсь, запись получилась… – секунду поколебавшись, я решила высветить её прямо тут. Сняла телепорт, положила на ровную поверхность полукруглой стойки, за которой обычно сидит дежурный яруса, и отдала мысленный приказ.

Телепорт высветил виртуальный макет камеры и начал показ, а я порадовалась, что в ракурс попало практически всё самое важное. Похвалила себя мысленно, улыбнулась.

Барел был мрачен, дежурный озадачен, а Дмитрий, кажется, ощутил облегчение…

– Н-да… – пробормотал брат, когда запись завершилась. – Думаешь… – он вопросительно взглянул на меня. Я кивнула:

– Разве не видно, что он изо всех сил боролся с неким внешним воздействием?.. Кому-то было очень выгодно, чтобы он умер здесь и сейчас… И лишнего не сболтнёт, и меня скомпрометирует… – я прокрутила медленно сцену падения.

– Но как? – поразился Барел. – Даже если предположить, что телепат держал его под контролем… Это в тюрьме-то, представляешь? Допустим, телепат очень силён… и использовал нечто вроде гипнотина… а он оказался ещё сильнее… и смог сказать тебе не то, что должен был, а то, что хотел… Так почему он умер-то, квадратные орбиты?!

– Смотри… – я ещё раз запустила концовку. Сила удара Дмитрия не вызывала у меня сомнения – он действительно не был причастен к идиотской смерти. Однако в замедленном варианте видно было, как при падении Айдваха запрокидывает голову и ударяется изо всех сил о стену… а потом летит виском на пинопоручень кровати… – Его заставили это сделать.

Брат молча кивнул. Я вернула телепорт на руку.

– Что могут сказать сканирующие телепаты? – обратился Барел к дежурному. Тот сделал несколько запросов своему гиперкому, просмотрел появившиеся виртуальные окна.

– На Айдвахе стояла изначальная блокировка от телепатов, – ответил он. – Мы думали, это он сам блокируется. Но тогда любое стороннее воздействие было бы заметно… Мне не совсем ясно, что произошло…

– Странно, – пробормотал брат. Я тоже молчала, обдумывая услышанное. Чтобы телепаты не засекли столь сильное влияние? Не придётся ли в таком случае перепроверять всю противотелепатическую защиту?

– Может быть, блокировку поставил другой телепат, и заодно заблокировал свои собственные действия? – произнёс вдруг Дмитрий. После, в ответ на не слишком довольный взгляд Барела, добавил: – Извините, что позволил себе вмешаться.

– Вполне возможно, – откликнулась я. – Если он постоянно держал Айдваху под контролем и под блоком, то за такое короткое время телепаты могли не разобраться, что происходит.

– Постоянно держал под контролем? Не планировал же он его как можно скорее убить? – с сомнением произнес брат.

– Отпускать уж точно не планировал. И вдруг бы ты поверил, решил призвать меня к ответственности?

Барел бросил на меня взгляд, всем своим видом показывая нелепость подобной гипотезы и своё мнение о том, кто мог такое хотя бы предположить.

– Ждём вашего отчета, – сказала я дежурному и направилась к выходу. Братец пошёл рядом со мной, Дмитрий чуть позади.

– Думаю, он готов был назвать имя, – вздохнула я. – Увы…

– Ничего, – усмехнулся брат весьма мрачно. – Остался ещё один…

– Этот был самый сильный из всех, – ответила я.

– А может, он таким способом просто отводил от себя подозрения? – с сомнением предположил брат.

– В начале я тоже так подумала… Правильно, – я усмехнулась, – чтоб отвести от себя подозрения, логичнее всего умереть… – помолчала и добавила: – Жалко, конечно, парня… Молодой ещё, глупый…

– Жалко, – согласился Барел. – Ну а чем он думал, когда ввязывался в это? Не младенец же, в конце концов…

Брат тоже немного помолчал. Потом кинул на меня взгляд:

– Может, они там что-то не поделили? – братец прищурился, усмехнулся:

– Тебя, например…

– Пусть возьмут в долю Кентилио и сообразят на троих, – отозвалась я. Он мрачно хохотнул, и я даже заметила улыбку, промелькнувшую в лице Дмитрия. В это время мы подошли к планетолётам, Барел чмокнул меня в щёку и направился к своему, а мы с Дмитрием вошли в королевский…

В следующий день, как назло, мне не пришлось никуда лететь, поэтому с Дмитрием я виделась ещё меньше, чем когда он дежурил на входе. К вечеру я чуть не сошла от этого с ума, и, даже не поев после работы, хотела было отправиться куда-нибудь, но не смогла решить, где же теперь нам предстоит встретиться: всё у того же славного фонтанчика, или у милых, страдающих от недостатка веса и излучения на нашей планете глазаков.

Но тут разум мой, некогда принадлежавший Самой Умной Женщине Галактики, и, очевидно, растерявший ещё не все свои способности всвязи с сумасшествием последних дней, спросил меня: "Луэлин, а почему бы тебе не слетать куда-нибудь развеяться, взяв с собой пилота-телохранителя и ещё одного охранника? Ты так устала, бедняжка, а завтра у тебя выходной – так почему бы тебе не развлечься?"

Я возрадовалась, отправилась к себе, наскоро собрала, что может пригодиться, распорядилась приготовить космолёт и вызвала Дмитрия Осба с чивитом Тиером Оилси. Чивиты не склонны к любопытству и отличаются от нас психологически насколько, чтобы не возникало всяких удивлённых догадок и подозрений.

Но куда бедная королева может слетать сама? Тут ко мне зашла мама, увидела, что я собираюсь, узнала, что отдохнуть, и сразу же решила присоединиться.

Я, естественно, тотчас сообщила, что у меня есть ещё и небольшое дело, которое может затянуться, но она согласна была подождать.

Тогда я вспомнила, что у меня есть ещё одно, но и это не остановило её. Я посмотрела ей в глаза и произнесла:

– Мама, пожалуйста, не обидьтесь на меня. Мне так хочется побыть одной!

– А, Луэлин, так бы сразу и сказала! Ну чтож, придётся и мне быть одной…

И столь грустно она это промолвила, что моё дочернее сердце едва не совершило благородный поступок. Но сердце женщины, которое и так не могло нормально общаться с предметом страсти, а тут ещё и лишалось последнего шанса, оказалось гораздо больше и весомее.

Поэтому я пообещала маме, что завтра обязательно куда-нибудь с ней съезжу, и, во избежание ещё каких-либо ненужных задержек, переместилась к космолёту.

Всё уже было готово, однако разговор с мамулей натолкнул меня на мысль, что неплохо бы, действительно, сделать хотя бы одно дело, прежде чем удаляться на заслуженный отдых.

Меня радовало только то, что я как раз попала на последний час дежурства Дмитрия: решение взять его с собой ни у кого не вызовет никаких ассоциаций. Правда, ему придётся тратить на исполнение обязанностей своё свободное время, но таковы уж недостатки его работы. (А может, преимущества?)

На этот раз второго корабля я не брала, положившись на внезапность отъезда, превосходную защиту моих космолётов и адмирала, наверняка передавшего на платформу-штаб, чтобы прикрывали королевский отдых.

В общей каюте я опустилась в кресло – едва удержавшись, чтобы не забраться в него с ногами и не принять домашнюю позу – и запустила гиперком. Дмитрий встал у двери, Тиер доложил из рубки управления, что активизировал стабилизаторы гравитации и начинает взлёт. Подозреваю, ему хотелось бы выяснить конечные координаты нашего пути – но я и сама никак не могла решить, куда же отправиться…

– Вы можете присесть, – обронила я, просматривая очередную информацию с Лиала. Планета вроде бы пока притихла, наведываться туда ещё раз смысла нет. Поблагодарив меня кивком, Дмитрий занял кресло напротив, и я поймала себя на желании посоветоваться с ним, куда бы это нам слетать…

Улыбнувшись сама себе, я вызвала из расписания список мест, где необходимо побывать в ближайшее время. Например, недавно я не смогла поучаствовать в пресс-конференции одного политического издательства, однако обещала, что обязательно вскорости нанесу визит вежливости редактору… А леди Луэлин, как известно, своё слово держит всегда…

Издательство имеет обширную площадь в Космонете и считается одним из официальных средств массовой информации Королевского Совета. Главная его техническая база арендует астероид в поясе вокруг Джуббы,? – Скорпиона, где собрано множество предприятий подобного профиля.

Пока я уведомляла Кумара Мабита, владельца и главного редактора издательства, о своём прилёте, Дмитрий задумчиво смотрел вокруг. Мне ужасно хотелось спросить, о чём он думает, однако вместо этого я наконец-то осчастливила пилота сведениями о цели нашего назначения. Не будь чивит на службе, наверняка защёлкал бы челюстями от радости… Не исключаю, что, отключившись от меня, он так и поступил.

– Могу я воспользоваться гиперкомом? – вдруг спросил Дмитрий.

– Пожалуйста, – разрешила я. Понимаю, что сидеть без дела несколько скучновато, а охранять тут меня, вроде бы, не от кого.

Дмитрий вызвал из стола второй экран, и я ощутила некоторое любопытство. Чуть поборовшись с собой, я решила попытаться удовлетворить его, и почти рассеянно поинтересовалась:

– Что-нибудь серьёзное?

– Нет, мэм, вокруг всё спокойно. Я по личному… если вы не возражаете.

Я кивнула, с трудом заставляя себя успокоиться. Если он намеренно распаляет моё любопытство, то я не собираюсь поддаваться!

Однако он не делал никаких интригующих жестов – поднёс руку к губам и задумчиво рассматривал экран. Забыв напрочь обо всех своих делах, я никак не могла решить сложную дилемму: послать ли мысленный запрос корабельному гиперкому, дабы узнать, что это Дмитрий так увлечённо рассматривает – или всё же не нужно…

Неожиданно он переменил позу, подался чуть вперёд, убирая руку, глаза оживлённо заблестели…

– Бред какой-то… – пробормотал он.

– Что? – переспросила я, поднимая на него взгляд – пусть думает, будто оторвал меня от важного занятия.

– Извините, мэм, – произнёс он, и вдруг усмехнулся, не удержавшись. – Мысли вслух…

– Что за мысли? – сочла возможным полюбопытствовать я, тоже позволяя себе улыбку.

– Извините, что оторвал вас, – он попытался придать себе серьёзный вид. – Я рассматривал информацию из Центральной Котеки о Галактике Бэтазийской Культуры. Просто из любопытства…

– И что вы сочли бредом? – усмехнулась я.

– Во-первых, их галактика лишена ядра… – откликнулся он. – Конечно, такого Источника, как в нашей, нигде больше не находили, однако в каждой галактике есть её центр, энергетическое основание, наиболее плотное звёздное скопление…

– И что это, по-вашему, означает? – поинтересовалась я.

– Не знаю, леди Луэлин…

– А во-вторых? – снова спросила я.

– Да то же самое ядро, – опять улыбнулся Дмитрий, и я с удовольствием ощутила, что голос звучит спокойно и естественно, будто охранник на время забыл, что говорит с королевой – и лишь обсуждает с другим человеком интересную тему. – Одно дело, если бы его просто не было… Ну рассеялось, рассосалось, мало ли… – он слегка взмахнул рукой, и я не удержалась и рассмеялась. Ядро галактики, понимаете ли, рассосалось… И снова поймала себя на мысли, какое удовольствие доставляет мне общение с ним… Как хотелось бы, чтобы он был рядом не в качестве охранника – а хотя бы друга…

– Так ведь на его месте, – продолжал Дмитрий, – засекли пространственную аномалию… Еле заметную, при том.

– И эта аномалия плодит кентавропегасов, – снова рассмеялась я, впрочем, отмечая про себя, что надо бы обратить внимание моих учёных на этот момент. – Ведь тоже странно, что они не расселились, а именно зародились по всей своей галактике.

– И мне эта мысль не даёт покоя, – возбуждённо подхватил Дмитрий. – И ведь нигде никаких сведений о том, что их кто-нибудь расселил, или там обитала какая-то другая форма до них…

– Ваше величество, – показался чивит в корабельном телепорте. – Снижаемся на астероид…

На крошечный миг наши с Дмитрием глаза встретились, и я обнаружила в его взгляде долю удивления и, даже показалось, некоторого замешательства.

Кивнув Тиеру, я убрала экран обратно в стол, и Дмитрий, опомнившись, принял положенный ему вид, тоже убирая свой и поднимаясь.

Ближайший воздушный шлюз пропустил космолёт в небольшой ангар, откуда специально высланный навстречу секретарь-тилар проводил нас к Кумару Мабиту, человеку родом с Ойро.

Он ожидал меня в приёмной, расположенной недалеко от поверхности.

Приёмная изобиловала не то трёхмерными картинками, не то остановленными виртуальными окнами. Пейзажи на них были статичны, и, как по мне, чересчур разнообразны. Стол с массивными позолоченными деталями довершал ощущение броской дисгармонии – вероятно, подразумевалось, что всё это должно свидетельствовать о высоком положении Кумара.

Самому ему было, наверное, лет под двести, выглядел он грузным и тяжёлым на подъём – однако цепкие, светящиеся тонким умом глаза напоминали о том, сколь обманчива бывает физическая форма. Я давно знаю Кумара, одного из немногих людей, кого не так просто было разгадать поначалу и мнение о ком частенько скакало меж различными полюсами.

С неожиданной для человека его комплекции лёгкостью Кумар поцеловал мою руку, пододвинул мне массивное кресло и вернулся за стол. На ходу он предложил напитки и лёгкую закуску – от чего я, по обыкновению, отказалась. Дмитрий, как и положено, встал за мной.

Наш последний разговор – вернее, неуловимое настроение этого разговора – не выходили у меня из головы, и я сама ощущала, как благодаря присутствию охранника вокруг меня разливается обаяние, весьма заметно воздействующее и на Кумара. Однако я не забывала, где и для чего нахожусь. Поэтому, обсудив парочку насущных вопросов, предоставив несколько свежих новостей и дав Кумару короткое эксклюзивное интервью, я заодно попыталась выяснить, нет ли у них каких-нибудь раскопанных сведений о Дреме.

Окончательно растаяв, он раскрыл весьма интересную информацию…

– Слышал я, ваше величество, очень любопытную историю… Про одного пропавшего без вести ротора. Задержали они однажды… дремляне, в смысле… одного из лучших моих корреспондентов – признаться, пришлось употребить всё своё влияние, чтобы добиться его освобождения. Мда… – Кумар взглянул на меня, будто задумавшись, после спохватился и продолжил:

– А задержали они его за то лишь, что в своём репортаже он коснулся вопроса сети Собирающих Опознавателей и её дальнейшей судьбы – полного уничтожения или возможности возобновления. А дремляне, видите ли, посчитали, что в нынешней ситуации этот вопрос может быть опасен для их планеты – уж не знаю, чем. Да-а… – Кумар бросил на меня острый взгляд, но я не подала никакого вида. Думаю, если бы они не надеялись при необходимости восстановить эту сеть, то не сочли бы подобные вопросы опасными… Мне вдруг отчётливо вспомнился последний визит Пятого Независимого Наблюдателя Дрема…

Я послала Кумару очередную открытую улыбку, тем самым располагая его к продолжению. Он, похоже, решил, что сегодня его звёздный час, и с умильным видом продолжил рассказывать мне то, что наверняка почитал личным секретом своего издательства:

– С огромным трудом мне удалось добиться… гм… освобождения… Вы знаете, леди Луэлин… до сих пор поражаюсь, как ему удалось послать сообщение… Так вот… – Кумар несколько нервным жестом потёр руки, но я улыбнулась ещё более мягко и доброжелательно, заполняя глаза восторгом по поводу столь большого доверия с его стороны. – Вот… И вот он… там, в тюрьме, он познакомился с этим ротором… Тот просил помочь… Дремляне будто бы держат его, потому что он способен при желании чуть ли не в одиночку, изнутри, победить всю планету… Но, увы… на следующий же день ротора там уже не было – не знаю, куда его забрали…

Я сразу же задумалась над тем, как бы нам можно было заполучить этого ротора.

– Кто он? Что вам о нём известно? – поинтересовалась я.

– Ничего, леди Луэлин… – развёл Кумар руками. – Он не называл своего имени…

– Каким же образом он надеялся на помощь… – проговорила я больше себе, чем Кумару. Мабит шумно вздохнул, покачав головой. Ощутив нависающую паузу, я продолжила ласково и благожелательно улыбаться ему той самой улыбкой, которая не оставляет равнодушным никого.

– Так как же ваш подопечный послал вам сообщение? – поинтересовалась я, обратив внимание на странные слова Кумара.

– Оно пришло в мой гиперком, леди Луэлин, с непонятного дремлянского адреса… Мы с трудом установили, что он принадлежит одному… поверите ли?!. из охранников тюрьмы!.. Показать вам?

Я кивнула, и стереоэкран Кумара развернулся ко мне, демонстрируя несколько характерных символов. Запустила сканер наручного телепорта, на всякий случай запечатлевая их. На память не жалуюсь, однако если редактор не против, то почему бы не подключить и технику?

– А Тибиар… Это корреспондент, тот самый, которого задержали… ничего не стал рассказывать… Сослался, мол, у него было хорошее образование… Я-то знаю его образование… Никаких там телепатических навыков… А охранника тоже взяли под стражу… Но он клялся-божился, что никому ничего не высылал… И я склонен ему верить… Знаете, Тибиар после всего этого взял расчёт и исчез… Но мои… гм… видели, куда он направлялся… – Кумар бросил взгляд на Дмитрия, нагнулся ко мне и зашептал: – В Сотей, кажется… Знаете, я подумал…

Мабит замолчал, вероятно, побаиваясь произносить название вслух. Но я и так поняла, что он подумал… О Школе Уллиса Уивилла, о которой ходит множество слухов… Исходя из которых, этот Тибиар действительно мог загипнотизировать – или как-то ещё воздействовать – на охранявшего его дремлянина, заставив того выслать сообщение… Только почему он сразу же улетел?

Сотей хоть и дальний, но не окраинный сектор, а Школа занимает его не весь, поэтому он не закрыт для кораблей – кроме непосредственно ее территории. Внутренние Станции-платформы, конечно, усиленно патрулируют границы. Но, что неприятно, отследить космолёты внутри закрытой территории невозможно.

А что еще более неприятно, ни одному из королей, в том числе и мне, не удавалось засечь ни одного из возможных учеников. То есть были космолёты, которые проникали вовнутрь и через время появлялись откуда-то с другой стороны. Их, как правило, досматривали, но там оказывались какие-нибудь заплаканные подростки, жалующиеся, что очень хотели, но не смогли найти закрытую школу. Хотя, казалось бы, что её искать, координаты автономного участка не столь велики!

Впрочем, когда подобная участь постигла и моих подготовленных посланцев, я уже не была так уверена в простоте поиска.

А с другой стороны, должен же был учиться там хоть кто-то? Как они туда попадали, как улетали оттуда? Или Школа настолько закрыта, что никто не может ни залететь, ни вылететь?

Тибиар, значит. Поищу, не отметился ли он где-нибудь на сканерах Приграничных Сотею Станций…

Сомневаюсь, что Кумар на самом деле предполагал, будто мой стражник не услышит его басовитого шёпота – скорее сработала присущая многим боязнь обсуждаемого вопроса. Но я опять поймала в себе желание оглянуться на Дмитрия…

Судя по вспотевшему лбу Кумара я поняла, что продолжать эту тему не стоит – он был близок к тому, чтобы опомниться, выйти из-под моего очарования и прекратить рассказы. Наверняка начинает жалеть о том, что наболтал, а после и вовсе станет казниться… Поэтому я придала себе позу понепринуждённее – даже облокотилась на руку, тоже подавшись чуть к нему – и вернулась к теме Дрема.

– Так что же, дремлянину так и не поверили? – спросила я мягким, немного расслабляющим тоном. Кумар шумно вздохнул, откидываясь назад, бросил на меня ещё один зоркий взгляд, свидетельствующий о том, что во всём рассказе присутствовала доля расчёта и желания продемонстрировать, сколь сильно он очарован, – хотя я видела, что он поведал гораздо больше, чем собирался. Потом глаза его затуманились, изображая обожание – но на этот раз оно было уже не столь искренним.

Конечно, выводы о своих наблюдениях я оставила при себе и, не подавая виду, продолжала слушать с удовольствием и доверием.

– Нет, леди Луэлин… Дэрих Шон Драммер, тот самый, что сбежал, когда ваш Флот наводил порядок на Дреме… и задерживал организаторов восстания… Так он, кажется, пытается взять на себя роль единоличного вдохновителя и продолжателя… – я кивнула, посерьёзнев (вполне, впрочем, намеренно).

Подобные сведения долетали и до меня: его никак не могли поймать, и мне докладывали, что он собирается провозгласить себя Главным Дремлянином – был некогда у них такой титул, только давно уже отпал за ненадобностью. Что я и произнесла вслух – а Кумар, тоже имеющий со мной дело не первый год, прекрасно понял, что эту информацию не только можно, но и нужно распространить как можно шире…

– И, похоже, именно он приказал не выпускать тюремщика, боясь предательства… – подытожил Мабит с достаточно деловым видом. – Дремляне, пропагандирующие "свободу и независимость", боятся какого-то пророчества…

Об этом я тоже слышала, только не придавала значения. Однако Кумар, похоже, считал такой факт немаловажным, так что и я приняла к сведению…

Вероятно, новости Кумара закончились – как, похоже, и желание делиться ими. Он вновь предложил мне выпить, и за те мгновения, когда с улыбкой отказывалась, я приняла решение не пытаться возобновить предыдущий настрой. А вместо этого вполне благосклонно попрощалась с ним…