Текст книги "Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)"

Автор книги: DVolk67

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Элин распалялась все больше, и Перси, почуяв, что сейчас его будут бить, и, возможно, ногами, поспешил скрыться в своем убежище.

– Это очень ценная информация, непременно учту ее при составлении доклада, – послышалось из-за двери.

– Откуда ты про все это знаешь? – удивился Гарри.

– От профессора Снейпа, – ответила Элин. – Перед отъездом из Хогвартса я зашла к нему, чтобы уточнить задание на лето, и увидела, как он сочиняет письмо в Министерство... Знаешь, я никогда раньше не думала, что на одну страницу можно уместить столько яда, не используя при этом нецензурную лексику.

Уйти сразу у ребят не получилось – Артур Уизли сперва завалил их расспросами о том, как правильно использовать спички и разводить костер (он был уверен, что маглы готовят еду только на открытом огне), а затем уговорил остаться на обед.

– Мы с удовольствием останемся, – согласился в конце концов Гарри, – но тогда и мы принесем свою еду.

– Да тут еще на десять человек хватит, – попытался возразить Артур. – Молли просто не умеет готовить маленькие порции.

– Нет-нет, с пустыми руками нельзя, – не согласилась Элин. – Гарри... А хотя нет, ты все перепутаешь. Разберись с костром, а я сбегаю до нашей палатки.

– Мы поможем, – вскочили с мест Фред и Джордж. – Кстати, у нас тут новые идеи...

– Ох, беда мне с ними, – вздохнул мистер Уизли, глядя вслед удаляющимся близнецам. – Никак не хотят повзрослеть... Собрались открыть магазин розыгрышей и игрушек, представляете?

– По-моему, это круто, – осторожно произнес Гарри.

– Ну... может быть, – Артур покачал головой. – Я сам когда-то хотел заняться бизнесом, да не вышло. И свое потерял, и... А, да что там говорить. Работа в министерстве – лучше всего, хоть и денег немного, зато надежно. Н-да. Ну а вы, ребята, уже решили, кем хотите стать?

Гарри не успел ответить, как мистер Уизли вдруг вскочил на ноги и бешено замахал руками.

– Людо! Давай сюда! Познакомься, Гарри, это Людо Бэгмен, главное действующее лицо сегодня.

– О, так ты тот самый Гарри Поттер? – Людо Бэгмен широко улыбнулся и протянул ему руку. – Рад, безумно рад с тобой познакомиться.

– Взаимно, сэр, – ответил Гарри. – Только моя фамилия Олсен.

– А, да, я слышал, ты живешь с маглами, – Бэгмен перевел взгляд на Гермиону. – Это твоя сводная сестра?

– Нет, это мой друг, Гермиона Грейнджер.

– Рад познакомиться, – Людо кивнул Гермионе и повернулся к Артуру Уизли. – Отличная погода для квиддича, а? И такая же ясная ночь! Ну, это если нам повезет и матч продлится достаточно долго... Кстати, не хотите поставить на победителя?

– М-м-м... Один галлеон на Ирландию, пожалуй, – произнес Артур.

– Галлеон так галлеон, – Бэгмен вытащил записную книжку. – А вы не хотите, ребята?

– Спасибо, нет, – покачал головой Гарри. – Мама против азартных игр.

– Мама? – удивился Бэгмен. – Но она же... О, ты имеешь в виду свою мачеху?

– Я имею в виду свою маму, – твердо ответил Гарри.

– Хочешь чаю, Людо? – пришел на выручку мистер Уизли.

– А, было бы здорово! – обрадовался Бэгмен. – Все равно мне пока делать нечего...

В соседнем ряду взметнулся к небу синий волшебный огонь, в сторону которого тут же бросились три сотрудника Министерства с серыми от усталости лицами, но Бэгмен не обратил на это никакого внимания.

Довольно скоро вернулась Элин с близнецами, волочащими на себе баулы с провизией и на ходу обсуждающими очередную коммерческую идею. Краем уха Гарри услышал, что речь шла о поиске подходящих портных и о белье, которое почему-то должно было стать основой ассортимента в задуманном близнецами магазине развлечений. Правда, какая связь между бельем и развлечениями, Гарри так и не понял.

Впрочем, завидев Людо Бэгмена, близнецы на время позабыли о своих проектах и переключились на более понятный, но менее надежный способ получения прибыли.

– Победа Ирландии при том, что снитч поймает Крам? – Бэгмен радовался, словно ребенок. – Вот это я понимаю, это азарт! Обожаю такие ставки! Даю вам на нее один к двадцати. Сколько вы хотите поставить?

– Тридцать семь галлеонов, пятнадцать сиклей и три кната, – хором заявили близнецы.

– Мальчики, но это же все ваши деньги, – слабо попытался возразить мистер Уизли.

– Брось, Артур, – отмахнулся Людо. – Они уже почти взрослые и знают, что делают.

Он быстро черкнул в своем блокноте несколько строк, вырвал листок и вручил его близнецам.

– Через несколько часов мы узнаем, насколько оправдан ваш расчет... – он вдруг замер с открытым ртом, затем выхватил из кармана часы, посмотрел на них и схватился за голову. – Мерлин мой, я же полчаса как должен встречать болгарского министра! Рад был познакомиться, Гарри, еще увидимся. Пока, Артур!

Если утром палаточный лагерь еще можно было с большой натяжкой признать похожим на магловский, то к вечеру чиновники Министерства, похоже, окончательно махнули рукой на секретность. Каждую вторую палатку теперь украшали живые портреты игроков противоборствующих команд, особенно выделялся среди них хмурый брюнет с худым, нездорового цвета лицом, густыми бровями и огромным носом[5] – ловец болгарской сборной Виктор Крумов, которого весь мир называл просто Крам.

– Какой-то он мрачный, – заметила Гермиона, глядя на портрет, висящий над палаткой соседей.

– Да какая разница? – ответил Гарри. – Он гений! Болгары прорвались в финал только благодаря Краму, его уже пять раз признавали лучшим игроком матча. А ведь ему только восемнадцать...

– Семнадцать, – сказала незаметно подошедшая к ним соседка. – Восемнадцать ему будет первого сентября.

По-английски она говорила с сильным акцентом, то ли американским, то ли немецким.

– Так он что, до сих пор учится в Дурмстранге?

– Да, мы с ним на одном курсе, – кивнула девушка. – Меня, кстати, Саша зовут.

– Я Гарри, это Гермиона, а вон там со сковородкой – моя сестра Элин, – ответил Гарри. – А ты не знаешь, Крам будет участвовать в межшкольном турнире по квиддичу в этом году?

– Турнире? Вас что, еще не предупредили? – Саша засмеялась. – Боюсь тебя разочаровать, но квиддича в этом году не будет, три директора придумали кое-что поинтереснее. Сами увидите.

Она подмигнула Гарри и скрылась в своей палатке. Тот растерянно посмотрел ей вслед и пожал плечами.

«Небось, просто выпендривается, – подумал он. – Что может быть интереснее квиддича?»

Впрочем, мысли о школе вскоре вылетели у него из головы. До начала матча оставалось всего несколько часов и лагерь заполонили торговцы, установившие свои лотки и тележки на каждом свободном пятачке пространства. Тут были и именные фигурки игроков, гордо расхаживающие по прилавку и бросающие на соперников грозные взгляды, и трехцветные болгарские шарфы с рычащими львами, и зеленые шляпы с танцующими трилистниками, и кричащие розочки в цветах команд, и хлопушки, которые должны были стрелять при каждом забитом голе, и даже краска, которая сама рисовала на лице нужный флаг.

Увлеченные покупками, ребята едва не пропустили прилавок с омниноклями.

– Скажите, сэр, – обратилась Элин к продавцу, – с помощью этих штук можно записать матч, чтобы пересмотреть его позже?

– Что вы, юная леди, что вы, это же категорически запрещено! – толстый продавец картинно огляделся и понизил голос. – Но только для вас у меня есть специальная модель, которая сохраняет запись в течение года.

– М-м-м... А они точно работают? – спросила Элин. – Я хочу взять один для своего папы, он не смог приехать на чемпионат, но очень хотел бы на него посмотреть.

– О, не сомневайтесь, продукция с гарантией, – заверил ее продавец. – Настоящее немецкое качество! И всего-то пятьдесят галлеонов...

– Тут написано «Made in China» – заметил Гарри.

– Сорок.

– И субтитры почему-то на арабском, – сказала Элин, поднося омнинокль к глазам.

– Тридцать.

– А почему вы сказали, что они запрещены? – спросила Гермиона.

– Это правила Международной ассоциации квиддича, – ответил продавец. – Там думают, что если люди смогут смотреть на игру дома, то перестанут ходить на матчи. Они даже трансляцию по радио с трудом разрешили, а уж запись... Ладно, двадцать, и ни кнатом меньше. Дешевле вам все равно никто не продаст, даже на Базаре.

– Где?

– А, не важно. Берите, берите, это выгодная сделка.

Над лагерем разнесся низкий глубокий гул гонга, и ребята, поспешно расплатившись, направились в сторону расположенного за ближайшим леском стадиона.

[5] В фильме Крам показан эдаким туповатым сексуальным мачо, но в книге его образ совершенно иной. Гермиона совершенно справедливо замечает, что если бы не слава, ни одна из поклонниц Крама не обратила бы на него внимания.

22 августа 1994 года, вечер

Построенный ради чемпионата стадион действительно впечатлял. По вместимости он уступал крупнейшим стадионам маглов, но поскольку в квиддич играли не на поле, а над ним, то и нижний ярус трибун был расположен в десяти метрах над землей, а весь стадион достигал высоты пятнадцатиэтажного дома.

Доставшиеся ребятам места находились в центре боковой трибуны, чуть выше уровня колец и как раз напротив министерской ложи. Наведя на нее омнинокль, Гарри разглядел там все семейство Уизли, как раз в этот момент рассаживающееся на обитых бархатом скамьях. На каждой из рыжих голов уже красовались высокие зеленые шляпы с клевером. Чуть выше обосновался Люциус Малфой со своей женой и сыном, эта семья была разодета так, словно пришла не на стадион, а на званый ужин к королеве – строгие черные мантии с серебряной оторочкой, черные шляпы и перчатки. Единственным цветным пятном на их одежде был слизеринский герб, украшавший мантию Драко.

Вскоре рядом появился Фадж в сопровождении дородного волшебника в отделанной золотым шитьем мантии. Судя по всему, это был болгарский министр магии Димитар Облансков. Рядом с болгарином Гарри с удивлением обнаружил и своего нового знакомого Александра Ивановича с дочерью, видимо, тот был достаточно крупной шишкой, раз удостоился приглашения в министерскую ложу.

– Какой ужас! – вскочившая на ноги Гермиона заставила Гарри оторваться от омнинокля. – Это же омерзительно! Как такое вообще возможно?

– О чем ты? – не понял Гарри.

– Вот об этом! – возмущенная Гермиона сунула ему в руки программу матча.

– Перед началом игры команды представят свои талисманы... – начал читать Гарри.

– Да нет же! Смотри на рекламу!

Обратная сторона программы действительно была заполнена красочными рекламными объявлениями.

– «Синяя Муха» – метла для всей семьи, универсальный очиститель миссис Скауэр избавит вас от проблем, Пьер Колдэн представляет новую коллекцию... Я не понимаю, что тебя так... О!

– Что у вас там? – оторвалась от своего омнинокля Элин.

Вместо ответа Гарри указал на скромное объявление в самом низу страницы.

«Магазин Рахама Зубейра. Продажа домовых эльфов оптом и в розницу» – прочла Элин. – И что?

– Это же работорговля! – возмущенно воскликнул Гарри.

– И что? – повторила Элин. – То есть да, это ужасно, но если есть рабы, то есть и торговля рабами. Ты же сам освободил Добби.

– Да, но он же был эльфом у Малфоя!

– А, так ты думал, что домовые эльфы в рабстве только у злых пожирателей смерти? – поняла Элин. – Нет, это не так. Все эльфы находятся в одинаковом положении... Да мы столько раз заходили на кухню в Хогвартсе, неужели ты не обратил внимания, что тамошние эльфы тоже одеты в наволочки, а не в настоящую одежду?

– Я думала, это их форма, – растеряно сказала Гермиона. – Думала, они работают за деньги... Они всегда выглядят такими счастливыми, и не наказывают сами себя... Да и в «Истории Хогвартса» про рабство ничего нет...

– В «Истории Хогвартса» много чего нет, – пожала плечами Элин. – Когда вернемся домой, напомни, чтобы я дала тебе книги, которые купила в прошлом году.

– Так ты знала? – Гермиона задохнулась от возмущения. – Знала и ничего не делала?

– А что я должна была делать? – не поняла Элин. – Да, все эльфы находятся в рабстве, но что еще хуже, им нравится находиться в рабстве. Сама спроси, если не веришь. И да, это мерзко, но я же не могу заставить их думать иначе. И не могу заставить волшебников освободить своих эльфов или хотя бы относиться к ним по-человечески.

– Но нельзя же так спокойно сидеть и ничего не делать! Мы должны...

Звук гонга не дал ей закончить. Все рекламные объявления на программке исчезли, сменившись одной большой надписью: «Болгария – 0, Ирландия – 0». Та же надпись появилась и на двух парящих над кольцами экранах. Трибуны взревели, и Гермиона была вынуждена прекратить спор, услышать друг друга в таком шуме все равно было невозможно.

– Леди и джентльмены! – разнесся по стадиону голос Людо Бэгмена. – Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! Поприветствуйте же талисманы сборной Болгарии!

В ту же секунду на поле выбежали несколько десятков девушек с развевающимися серебряными волосами, словно отлитыми из лунного света. Трибуны восхищенно вздохнули, заиграла музыка, и девушки закружились в танце, сперва медленно, затем все быстрее и быстрее, завораживая зрителей и заставляя их забыть обо всем, кроме невероятно притягательных фигур внизу.

«Они же пытаются нас заворожить! – слегка отстраненно подумала Гермиона. – Да как они смеют... быть такими... такими... красивыми? Боже, я уродина, я никогда не стану такой, как они, они же вообще не люди, люди не могут быть такими... Конечно, не могут, это же не люди, а вейлы!»

Наваждение рассеялось, Гермиона сморгнула слезу и огляделась вокруг. Женская часть аудитории сидела на трибунах, как пришибленная, мужчины же все, как один, повскакали со своих мест и подались вперед, словно стараясь хоть немного приблизиться к чудесным созданиям.

Сидящая справа от Гермионы Элин тоже вскочила с места и смотрела на поле с открытым ртом. Гермиона в первый момент решила, что магия вейл подействовала и на ее подругу тоже, но в следующий момент та вдруг обернулась в ее сторону и рассмеялась.

– У меня получилось! В первый раз получилось! – воскликнула она. – Я почувствовала давление и попыталась закрыться, точно по учебнику окклюменции, и смогла... Гарри, это работает, попробуй! Гарри?

Ее брат, не отводивший взгляд от танцующих вейл, уже занес ногу над ограждением, словно собираясь спрыгнуть вниз, и Элин с Гермионой пришлось приложить немало усилий, чтобы вернуть осоловевшего парня назад. Неизвестно, удалось бы им это, если бы музыка не смолкла и вейлы не прекратили свой танец, выстроившись на одном из краев поля. Усевшись, наконец, на свое место, Гарри сорвал с головы зеленую шляпу, удивленно на нее посмотрел и принялся обрывать с нее лепестки клевера.

– А теперь, – пророкотал голос Бэгмена, – поднимем наши палочки в честь талисманов сборной Ирландии!

По сравнению с танцем вейл, устроенное лепреконами представление смотрелось, конечно, бледновато, хотя рассыпаемое ими золото и произвело некоторое оживление на трибунах. Гарри, впрочем, быстро заметил, что падающие на головы зрителей тяжелые монеты, которые по идее должны были наставить немало шишек, почему-то не причиняют никакого вреда.

То, что Крам гений, стало понятно уже через несколько минут матча. Если бы остальная команда была так же хороша, как он, болгарам не было бы равных, но, к огорчению их болельщиков, это было далеко не так. Впрочем, возможно, дело было не столько в болгарах, сколько в ирландцах – Гарри и представить себе не мог, что охотники могут действовать настолько слаженно. Уровень их игры превосходил уровень школьных соревнований так же, как написанный профессиональным художником портрет превосходит картинку, нарисованную детсадовцем.

Судя по всему, изначально тактика болгар сводилась к тому, чтобы затянуть время и не пропустить слишком много голов до того, как Крам поймает снитч. Поначалу им это удавалось, время от времени они даже переходили в довольно опасные контратаки, не позволяя расслабиться ирландским охотникам. Когда Крам при помощи финта Вронского «уронил» вражеского ловца на поле, Гарри показалось, что все кончено и победа уже у болгар в кармане. Но Эйдан Линч смог продолжить игру, а ирландцы, приноровившись к соперникам, стали забивать один гол за другим.

Попытка болгар помешать ирландцам при помощи не вполне честных приемов была пресечена судьей на корню, что привело к весьма бурной реакции вейл, устроивших на поле безобразную драку с лепреконами. Впрочем, судя по реакции зрителей, подобное поведение талисманов сборных было в порядке вещей и входило в обязательный перечень развлечений на всех профессиональных матчах.

Результат был вполне закономерным – Крам поймал снитч, но Ирландия победила со счетом 170:160. Покидая поле, Гарри подумал, что близнецы Уизли оказались вовсе не такими легкомысленными обалдуями, как казалось – их ставка была сделана на основе не эмоций, но весьма точного анализа ситуации.

Ни Гарри, ни Элин в общем-то не надеялись, что игра заставит их подругу позабыть о домовых эльфах. И действительно, едва прозвучал финальный свисток, Гермиона тут же принялась обсуждать способы, которыми они втроем могли бы помочь несчастным созданиям. В последующие два часа она построила (и сама же раскритиковала) несколько планов, начиная от пропаганды аболиционизма и заканчивая созданием фонда для выкупа домовиков у их владельцев.

Прервалась она лишь тогда, когда Элин, широко зевая, объявила, что участвовать в авантюрах на ночь глядя не желает, и вообще, борьба за чужое счастье вполне может потерпеть до утра. Вскоре после этого Гарри тоже отправился в кровать, Гермиона же осталась сидеть на улице с банкой колдовского огня и пергаментом – спать, когда где-то в мире творится несправедливость, она не могла.

Увлекшись работой, Гермиона не сразу обратила внимание на то, что раздававшиеся со стороны ирландского лагеря музыка и радостные крики сменились другими звуками. Лишь когда мимо нее один за другим пробежали несколько волшебников в пижамах, она почувствовала, что что-то идет не так.

– Извините, сэр, что там происходит? – спросила она последнего из бегунов.

– Пожиратели атакуют! – прокричал тот, не останавливаясь. – Спасайся, кто может!

Взметнувшийся в отдалении столб огня подтвердил, что паника действительно вызвана чем-то посерьезнее борьбы с зеленым змеем. Разом вспомнив про зловещий сон Гарри, Гермиона бросилась будить друзей.

– В лес! – скомандовал Гарри, выходя из палатки. – Там можно скрыться...

– Но это может быть отвлекающий маневр, чтобы выманить тебя из лагеря, – не согласилась Гермиона.

– Слишком сложно, – возразила Элин. – Если Том хотел бы похитить Гарри, он не стал бы устраивать беспорядки и привлекать внимание, а просто дождался бы, пока мы заснем, и взял бы нас тепленькими.

Сомнения ребят были прерваны шумом заводящегося мотора. «Москвич» их соседей выпустил облако сизого дыма, развернулся на месте (без магии тут явно не обошлось), выехал на улицу и остановился перед их палаткой.

– Давайте сюда!

Задняя дверь распахнулась и ребята шустро юркнули внутрь. Лишь в последний момент Гарри пришла в голову мысль, что именно таким способом их и можно было похитить, но, к счастью, это опасение не оправдалось.

– Я, конечно, слышал про английских фанатов, но, по-моему, это уже немного перебор, – сказал Александр Иванович, трогаясь с места. – Они так весь лагерь сожгут.

– По-моему, это не фанаты, – заметила Саша.

– А кто... О, это случайно не твой одноклассник? – Александр Иванович показал на стоящего у дороги высокого светловолосого юношу.

– Точно. Bruno, komm her! Das sind wir![6]

Гермиона уселась Гарри на колени, парень с трудом втиснулся на заднее сиденье, бросил на ребят короткий взгляд и тут же затараторил по-немецки с такой скоростью, что Элин успевала разобрать лишь отдельные слова. Впрочем, Саша его отлично поняла.

– Черные мантии, островерхие капюшоны, белые маски, – сказала она. – Вам это о чем-то говорит?

– Пожиратели смерти, – ответила Элин. – Наши местные террористы-недобитки.

– А, я слышала о них, – кивнула Саша. – Сторонники этого вашего... как там его звали? Воландеморт, кажется? А разве он не умер?

– Умер, – кивнула Элин, – но дело его живет.

Бруно снова заговорил, и Саша нахмурилась.

– Они захватили семью маглов, – сказала она, – и играли с ними, как с квофлами. И если Бруно не померещилось, то кое-кто из зрителей не убегал, а присоединялся к людям в масках.

Между тем, автомобиль выехал из лагеря, проехал через узкую полосу деревьев и остановился посреди большой открытой поляны.

– Кажется, хорошее место, – заметил Александр Иванович. – Тут к нам никто незамеченным не подберется.

– Но и мы на самом виду, – заметила Элин.

– Ничего, издалека нас не достанут, а подойти ближе...

Договорить он не успел. Вылетевший из-за леса зеленый шар осветил все вокруг призрачным светом, и, поднимаясь все выше, принял форму черепа с открытым ртом, из которого выползла такая же зеленая змея.

– Черная метка, – в ужасе прошептала Гермиона. – Я знаю, я читала... Этот знак появлялся над домами тех, кого убивали пожиратели...

– Она появляться с другой стороной, – сказал Бруно, тщательно подбирая английские слова. – Terroristen был в... как это... лагерь, так это назвать? А знак летает из лес.

– Может быть, там и правда была вторая группа? – предположила Элин.

– И она была столь любезна, что выдала свое положение? – Гарри пожал плечами. – Нет, Эль, по-моему, все намного сложнее, чем кажется.

Пока они пытались разобраться в произошедшем, дурмстранговцы не теряли времени даром. Достав палочки, Саша и Бруно окружили автомобиль несколькими защитными заклинаниями, заставившими учеников Хогвартса вздохнуть от зависти – про щит Глуара они лишь читали, а о радужной сфере и круге отрицания и вовсе не слышали.

К сожалению, выставленные щиты не защищали от ночной прохлады, а единственной теплой вещью на всю компанию оказалась прихваченная хозяйственной Элин толстовка с изображением Чипа и Дейла, окруженных геральдической лентой с девизом «Слабоумие и отвага». В машине, правда, была печка, но сидеть в ней всем вместе было слишком тесно.

– Греемся по очереди? – предложил Александр Иванович.

– У меня есть идея получше, – ответила Элин, снимая толстовку. – Гарри, будь добр...

– Не проблема.

Гарри одним взмахом палочки увеличил толстовку в несколько раз так, чтобы ею могли укрыться шесть человек. Теперь уже пришла очередь иностранных гостей бросать на учеников Хогвартса уважительные взгляды.

– Чип и Дейл опять пришли на помощь, – улыбнулась Cаша, разглядывая рисунок.

– Sometimes some crimes go slipping through the cracks... – пропела Элин.

– Но не трудно в Спасателей поверить, – моментально подхватила Саша. – Лишь стоит только их позвать...

– ...When you need help just call! – Элин засмеялась, и припев они с Сашей пропели хором на двух языках:

– Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл к вам спешат,

– Ch-ch-ch-Chip 'n Dale, when there's danger.

– Они всегда спешат туда, где ждёт беда,

– Somehow whatever's wrong gets solved.

– Чип-Чип-Чип-Чип и Дейл![7]

– А вот и сами спасатели, – сказала Гермиона, показывая на появившихся вдали авроров.

Пожалуй, это был первый случай, когда слава Гарри принесла ему какую-то пользу. Недоверчивые стражи порядка, едва увидев шрам в виде молнии, моментально стали очень любезными, прекратили расспросы и разрешили вернуться в лагерь.

К счастью, учиненный пожирателями разгром оказался не столь существенным, как казалось поначалу. Там, где прошла толпа, все было сожжено и разрушено, но распространение огня удалось остановить, и для большей части лагеря ущерб был скорее моральным, нежели материальным. Тут и там встречались отдельные волшебники, ищущие потерявшихся в суматохе родных и близких и на чем свет стоит ругающие аврорат, департамент спорта и все Министерство в целом, включая и самого министра.

К сожалению, как следует попрощаться со своими новыми знакомыми ребята не смогли. Ночью, едва добравшись до своей палатки, они повалились в кровати и сразу же отключились, а утром оказалось, что соседний участок уже пуст. Только возле входа в палатку лежала ужавшаяся за ночь до своего обычного размера и аккуратно сложенная толстовка, и Элин не сразу заметила, что из-за спин Чипа и Дейла ей подмигивает старательно пририсованная Гаечка.

[6] Бруно, иди сюда! Это мы! (нем.) За помощь в переводе немецких фраз отдельное спасибо пользователям Фанфикса Зыикл Пу и SweetGwendoline.

[7] Элин и Саша поют заглавную песню из мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь»: https://youtu.be/wJRXz1hXNn0

23 августа 1994 года

Подобных истерик стены орехового кабинета не видели уже очень давно.

– «Кошмарные сцены на Чемпионате мира по квиддичу!» – бушевал Фадж. – «Ошибка министерства! Вопиющая некомпетентность! Кто ответит за ущерб?»

Он в раздражении бросил номер «Ежедневного пророка» на стол, но промахнулся, и газета упала на пол, рассыпавшись на отдельные листы. Сидящий у камина Хамфри Эпплби лениво шевельнул пальцем, собирая разлетевшуюся газету, нацепил очки и углубился в чтение.

– Это все твоя идея! – не успокаивался министр. – Дать Каффу немного свободы, допустить легкую критику... Вот, пожалуйста! Первое же серьезное дело, и все Министерство завалено вопиллерами, как будто мы проштрафившиеся школьники, а не представители закона!

– Насколько я знаю, – не отрываясь от чтения, произнес Хамфри, – вопиллеры вам начали присылать задолго до того, как вышел этот номер «Пророка».

– Но после того, как он вышел, их стало в разы больше!

– А, ну конечно, это полностью меняет дело, – Хамфри отложил газету. – Если бы не моя идея, «Пророк» не проронил бы о случившемся ни слова, и никто бы не узнал, что произошло на Чемпионате мира. Подумаешь, сто тысяч болельщиков со всего мира, подумаешь, сотни журналистов, тысячи фотографий и прямой репортаж на Бостонском колдорадио... Прости, Корнелиус, но это просто смешно. Люди не слепые и читают не только «Пророк». Попытка замолчать скандал такого масштаба привела бы лишь к еще большей дискредитации газеты и тебя лично.

– Меня? – возмутился Фадж. – Я-то тут при чем? Я поручил все Бэгмену и Краучу, эти двое отлично справились, в отличие от Боунс. Но ей-то ничего не сделается, сидит в своем ДМП, как паучиха, ее ничем не проймешь!

Он вскочил с места и принялся взволнованно расхаживать по кабинету.

– И весь этот бардак устроил Малфой со своей компанией! – продолжал вещать он. – Как только вся эта свора узнала, что их кошельки под угрозой, сразу же всполошились. Как будто я не знаю! Да! Это их предупреждение, Хэм, я чую! Они мне угрожают, хотят показать, что никакая охрана их не остановит. Ну ничего, я...

– А ну сядь! – рявкнул вдруг Хамфри.

Фадж сам не понял, каким образом он вдруг очутился в кресле.

– Ты министр или тряпка? – спокойный, уверенный голос заполнил кабинет. – «Это не я, это Боунс...» Тьфу, слушать противно! Да десять лет назад ты бы Мерлина благодарил за такой случай! Ты бы уцепился за него и выжал все возможное, чтобы сковырнуть железную суку, а потом под предлогом «усиления охраны порядка» протолкнул бы свои налоги. Десять лет назад, Корнелиус...

– Не смей так со мной говорить! – голос Фаджа сорвался посреди фразы и вместо грозного окрика вышел жалкий писк.

– Смею, Корнелиус, – голос Хамфри изменился, теперь он звучал мягко и успокаивающе. – Смею, потому что я твой лучший друг... Единственный друг, если уж на то пошло. И если ты не прав, я буду говорить тебе, что ты не прав, а не врать в лицо и вилять хвостом, как вся твоя подхалимская свора.

Он поднялся из кресла, наполнил бокал хересом и вручил его Фаджу.

– Вот, выпей. Тебе просто нужно немного отдохнуть, и ты снова будешь в форме. Сколько лет ты не был в отпуске?

– Два... с половиной, – ответил Фадж, сделав глоток. – Мне некогда, ты же знаешь. Стоит мне отвлечься хоть на секунду, все полетит к чертям. Чемпионат, налоги, Турнир этот треклятый... Теперь вот еще Малфой...

– Это не он, – ответил Хамфри. – Точнее, не его стиль. Я бы поставил скорее на Паркинсона, Нотта или Гойла.

«Хотя с другой стороны, – подумал он, – что еще Малфой может предпринять? Против Фаджа в союзе с Дамблдором у него козырей нет. Разве что метка над стадионом – это была не шутка, а знак того, что Волдеморт скоро вернется... но тогда проблемы начнутся у всех нас, и у самого Малфоя в первую очередь».

– Садитесь, Уизли, – мистер Крауч сделал приглашающий знак рукой.

Перси, только что впервые удостоившийся того, что шеф правильно произнес его фамилию, сел на самый краешек стула.

– Я ознакомился с вашим докладом... – Крауч вдруг замолчал и устало потер руками лицо. – Черт, с этим Чемпионатом... Да, так вот. Признаюсь, Уизли, я впечатлен. Так глубоко копать могут очень немногие.

– Благодарю вас, сэр.

– Это не комплимент, это констатация факта, – ответил Крауч. – Мнение гильдии алхимиков, мнение представителей торговых сетей, мнение экспортно-импортной палаты... Кто вас надоумил обратиться ко всем этим людям?

– Меня натолкнул на мысль один из специалистов по зельеварению в частном разговоре, – осторожно заметил Перси, благоразумно умолчав о том, что этому «специалисту» всего четырнадцать лет.

– И вы, разумеется, не могли не воспользоваться шансом для того, чтобы проделать большую бессмысленную работу?

– Простите, я не совсем понимаю... – Перси показалось, что он ослышался.

– Совершенно верно, Уизли, я сказал «бессмысленную». – Крауч взял со стола многострадальный доклад и одним движением разорвал его пополам. – Ваша работа ничего не стоит! Ни-че-го!

– Но, сэр, я не понимаю... – пролепетал Перси.

– Естественно, вы не понимаете! – взорвался Крауч. – Вы работаете всего третий месяц, вы и не должны ничего понимать, ваша задача – делать то, что приказано! Это вам ясно?

– Да, сэр, – Перси вскочил на ноги и щелкнул каблуками, не понимая толком, зачем он это делает.

– Сядьте! – Крауч смерил ошарашенного Перси тяжелым взглядом, вздохнул и снова потер лицо. – У меня и так полно хлопот... Чемпионат этот несчастный, теперь вот Турнир... А тут еще и вы... Сядьте, Уизли, сядьте, не стойте столбом.

Перси снова опустился на стул, не отрывая удивленного взгляда от начальника.

– Я дал вам достаточно простое задание: найти факты, подтверждающие низкое качество импортных котлов, и составить доклад о необходимости введения нового стандарта. Именно так, а не иначе. Вы же зачем-то написали о том, что импортные котлы, оказывается, лучше отечественных, а введение нового стандарта не выгодно никому, кроме «Кудроу и Лика». То есть сделали ровно противоположное тому, что от вас требовалось. Понимаете?

Перси кивнул.

– На самом деле ваше желание докопаться до истины вполне похвально, – продолжал Крауч. – Если бы вы вместе с докладом представили мне записку об истинном положении дел, я бы вас только похвалил. Но сам доклад должен был быть составлен именно так, как я вам сказал. Вы, Уизли, в силу недостатка опыта еще не до конца понимаете все тонкости нашей работы... Это нормально, все мы когда-то учились, так что неопытность я прощаю, тем более, что вы со своими обязанностями справляетесь просто отлично. И опять же, это не комплимент, а констатация факта. Но если вы вдруг решили, что лучше меня знаете, что и как следует делать, мы расстанемся прямо сейчас.