Текст книги "Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)"

Автор книги: DVolk67

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

– Да, конечно,– Драко вздохнул. – Это самое малое, что я могу сделать. И я рад, что ты не держишь на меня зла.

– Не держу, – кивнула Дафна, – хотя в ближайшие пару лет нам не стоит демонстрировать дружеские чувства друг к другу. Я ведь должна показать, насколько оскорблена твоим поведением.

– Что ж, тогда...

Так и не придумав, что именно «тогда», Драко кивнул своей уже бывшей девушке и вышел из купе. Оставшаяся в одиночестве Дафна задумчиво смотрела в окно, не заметив даже, как в купе вернулась ее сестра.

– Между прочим, у нас был уговор, – спустя какое-то время заметила Астория. – Если у тебя с Драко ничего не получится, то он мой.

– Тебе не светит, – не отрываясь от окна, ответила Дафна. – По крайней мере, сейчас. Он по уши влюблен в Джонсон, и одному Мерлину известно, куда это зайдет...

Астория вдруг хихикнула.

– А представляешь, что будет, если они поженятся? Лорды Малфои – мулаты...

Дафна представила себе копию Люциуса Малфоя с темной кожей и курчавыми волосами, и самым неприличным образом заржала.

– А зачем тебе Драко? – отсмеявшись, спросила она. – Тебе же нравится этот твой швед?

– Драко мне не нужен, – согласилась Астория. – Я просто хочу напомнить, что ты мне должна... Потому что, видишь ли, у Йохана есть одна проблемка. Маленькая такая. Малюсенькая. У него бабушка – хульдра.[47]

Дафна присвистнула.

– Поэтому мне будет нужна твоя помощь. – закончила Астория.

– Забудь, – покачала головой Дафна. – Отец никогда не согласится принять зятя, у которого из задницы растет коровий хвост.

– Хвост передается только в первом поколении, – возразила Астория. – И я не прошу тебя убеждать самого отца, я думаю, сначала мы вдвоем как-нибудь уломаем маму, а уж потом она...

– Как ты вообще себе это представляешь?

– Понятия не имею, – пожала плечами Астория. – Это ведь ты у нас умная... Раз уж сумела избавиться от Дракусика...

– Что? – Дафна резко повернулась к сестре и вперилась в нее взглядом . – Ну-ка повтори, что ты сказала?

– Я сказала «ты сумела избавиться от Дракусика», – спокойно повторила Астория. – Потому что вчера вечером я, видишь ли, обратила внимание, что твоя мигрень прошла, едва Драко тебя покинул. И я решила проследить.

– И?

– И видела, что ты сделала с ним и с Джонсон, – закончила Астория. – Fortissimum Votum, да? Не слишком ли ты рано начала баловаться темной магией?

– Никакая она не темная, – раздосадовано ответила Дафна. – И нет ничего плохого в том, чтобы снять тормоза у двух влюбленных идиотов и дать им высказать, наконец, в глаза друг другу все, что они чувствуют.

– Так я тебя и не обвиняю, – пожала плечами Астория. – Но раз уж ты так ловко провернула все с Драко, то, может быть, ты поможешь и родной сестре?

Дафна лишь вздохнула. Ей пришло в голову, что уж коли Астория сумела ее раскусить, то еще неизвестно, кто кому в итоге будет помогать.

[47] Хульдра – персонаж скандинавской мифологии, выглядит как красивая молодая девушка с коровьим хвостом.

Питер Петтигрю достал из кармана пузырек, откупорил его и осторожно вылил содержимое на голову человека в железнодорожной форме, лежащего без сознания на затоптанном полу. Жидкость зашипела, быстро испаряясь, и Питер, стараясь не дышать, отшатнулся в сторону. Конечно, по правилам подобные манипуляции следовало производить в вытяжном шкафу, а не в грязном магловском туалете на вокзале Кингс-Кросс, но по сравнению с перспективой свариться заживо в котле с Волдемортом риск получить легкое отравление был вполне оправдан.

Наконец, зелье полностью впиталось в волосы, Питер с трудом подхватил грузное тело и аппарировал.

– Что так долго? – раздраженно спросил его Крауч, когда он появился в комнате Лорда.

– Там кругом авроры в штатском, – ответил Питер. – Пришлось ждать, пока он отойдет в туалет... Дьявольщина, ну и тяжелый же он! Помоги его раздеть.

Через несколько минут Барти, облаченный в форму железнодорожника, аккуратно срезал с головы пленника волос и бросил его во фляжку.

– Возьми запас, – посоветовал Питер. – Вдруг поезд задержится.

– Не учи ученого.

Барти выпил оборотное зелье и скривился, с трудом удерживая тошноту. Казалось бы, за прошедший год он столько раз пил эту гадость, изображая своего отца, что мог бы уже привыкнуть, но в этот раз зелье получилось каким-то особенно противным.

– Я готов, мой Лорд, – сказал он, справившись с тошнотой.

– Очень хорошо, – ответил Волдеморт. – Иди, и не возвращайся без мальчишки! А ты, Хвост, спрячь это тело в подвале. Я скормлю его Нагайне, когда все закончится.

Крауч-младший коротко поклонился, крутанулся на месте и исчез.

– Иди, иди, Барти, – еле слышно прошептал Питер. – И не возвращайся... никогда.

Спустя полчаса Крауч-младший уже прохаживался вдоль перрона, то и дело посматривая на циферблат. Платформа постепенно заполнялась встречающими, среди которых тут и там мелькали аврорские мантии – видимо, Министерство что-то заподозрило и приняло дополнительные меры безопасности. Некоторое время Барти прикидывал, не стоит ли ему вообще отказаться от этой затеи и не перехватить ли ему Олсена позже, по дороге домой. Но нет, это было слишком ненадежно, к мальчишке вполне могли приставить охрану, так что самым надежным способом было похитить его на проходе, когда авроры на платформе уже потеряют подопечного из виду, а охрана на вокзале, если она есть, еще не успеет сориентироваться. Не будет ничего подозрительного в том, что один из служителей решит пройти вместе с мальчиком в магловскую часть вокзала, чтобы проверить, не образовалась ли там давка...

Тяжелый ком, ворочавшийся в его желудке с того момента, как он выпил оборотное зелье, повернулся как-то особенно неудачно, вызвав очередной приступ тошноты, и Барти вдруг почувствовал, что его тело меняется. В панике взглянув на часы (слишком рано!), он достал из-за пазухи флягу, сделал хороший глоток и в следующий момент, не выдержав, согнулся пополам от резкой боли. В его живот вдруг словно вонзился раскаленный прут.

– Вам плохо, мистер?

Барти махнул рукой, отгоняя неизвестного доброжелателя, и выронил фляжку.

– Что с вашим лицом? И с вашими... О Мерлин!

Сквозь застилающую взор пелену Барти увидел, как изменяется его рука. К нему бежали люди в алых мантиях, он попытался аппарировать, но на вокзале уже был установлен барьер.

– Авада... – прохрипел Барти, пытаясь направить палочку на ближайшего аврора.

Больше он сказать ничего не успел.

Если бы кому-то пришла в голову мысль написать историю Хогвартс-экспресса, то поездка в Лондон второго июля 1995 года, несомненно, была бы отмечена как самая тихая и спокойная за всю историю существования поезда. Самые необузданные студенты в этот день предпочитали проводить время в тишине, спокойствии и по большей части с закрытыми глазами. Вероятно, это объяснялось тем, что большинство из них уже было достаточно взрослыми, чтобы употреблять крепкий алкоголь, но еще недостаточно опытными для того, чтобы помнить про антипохмельное зелье.

Элин, которая про зелье таки помнила, чувствовала себя лучше других, но и она предпочла первую часть дороги молча смотреть в окно. Будь она чуть внимательнее, она, возможно, заметила бы, что сидящая рядом Гермиона время от времени отрывается от подаренного Крамом альбома по византийскому искусству и бросает на нее странные взгляды, но ей было не до того. Сидящие же напротив девушек Гарри и Луна, занятые исключительно друг другом, и вовсе не обращали на окружающий мир никакого внимания.

Только когда покрытые лесами и пастбищами холмы северной Англии сменились на промышленные окраины Манчестера и Лидса, Элин немного оживилась и принялась рассказывать об оставленных для домовиков домашних заданиях.

– Ты так у них всю охоту к учебе отобьешь, – заметил Гарри.

– Вовсе нет, – не согласилась Элин. – Большинство и так перестало учиться после нескольких уроков, когда выяснилось, что буквы не запрыгивают в голову сами собой. Но зато тем, кто остался, действительно стало интересно. Я почти уверена, что летом они честно постараются прочитать все книги, которые я им оставила.

– Жаль только, Добби ушел, – вздохнула Гермиона. – Без его примера молодые эльфы могут попасть под дурное влияние.

– Добби на лето нанял Сириус, – сказала Элин. – Ему надо привести в порядок дом, а эльф Блэков уже очень стар.

– О, тогда это хороший знак! – оживилась Гермиона. – Сириус из древней влиятельной семьи, и если он вступит в наше общество...

– Между прочим, он предложил мне справить день рождения у него, – поспешно перебил ее Гарри, которому очень не хотелось провести остаток дороги, слушая разговоры о свободе для эльфов. – По-моему, хорошая идея, я могу пригласить Луну, Джинни, Невилла, Анджелину, Драко...

– А почему не дома? – спросила Элин.

– Потому что домой приедет тетя Алиса с кузенами, – пожал плечами Гарри. – А все мои друзья – волшебники, я не могу их пригласить, если в доме будет кто-то, кто не знает про магию. Да и Сириусу приятно будет, он же там в одиночестве скучает, наверное.

– Можно отметить два раза, – предложила Луна. – И два раза получить подарки.

– У тебя очень практичная девушка, – засмеялась Элин.

– Да, я такая, – важно кивнула Луна.

За болтовней время пролетело незаметно, и ребята вспомнили о Лондоне лишь когда под потолком раздалось шипение и по вагону разнесся голос машиниста:

– Мы прибываем на вокзал Кингс-Кросс через пятнадцать минут. Пожалуйста, не забудьте, что вы должны забрать свои вещи с собой...

Снова шипение и уже другой голос, с более резкими интонациями, произнес:

– Всем студентам оставаться на своих местах. После остановки поезда из вагонов не выходить и ждать дальнейших распоряжений. Повторяю, из вагонов не выходить.

Ребята переглянулись.

– Началось? – встревожилась Гермиона.

– Началось что? – спросила Луна.

Ребята не ответили.

– Значит, неприятности.

Луна вздохнула, достала из кармана перочинный нож и веревку с привязанной к ней пробкой, немного подумала и принялась сноровисто вырезать фигурку змеи.

– Ты очень смелый, Гарри, – сказала она, закончив свое занятие. – Я знаю, что ты сделаешь, что должен... Надень этот амулет, он поможет тебе сохранить хладнокровие.

– Почему змея? – удивилась Элин.

– Потому что удав, – ответила Луна.

Гарри послушно надел амулет на шею и спрятал его под рубашку.

– И не забудь, пожалуйста, что тебе есть, к кому возвращаться, – добавила Луна.

– Я всегда это помню, – серьезно ответил Гарри.

Едва поезд остановился, коридоры тут же заполнились студентами, желающими выяснить, что происходит. На перроне царила суета, встречающие взволнованно метались вдоль состава, стараясь разглядеть своих детей через окна. Двери вагонов оставались закрытыми, никто ничего не говорил, лишь несколько раз по коридорам пробегали авроры, тщетно призывая школьников успокоиться и занять свои места.

Наконец, на вокзале появился кто-то с достаточным количеством полномочий и мозгов, чтобы навести порядок. Авроры оттеснили толпу от поезда и отгородили лентой проход. Детей стали постепенно выпускать, начав с последнего вагона, так что они проходили вдоль выстроившихся на перроне встречающих, и, найдя своих, шли либо к каминам, либо к выходу в магловскую часть вокзала. Элин гадала, почему никто не додумался применить эту систему раньше – в прошлые разы на платформе царил жуткий бардак, так что они с Гарри предпочитали посидеть в купе лишние полчаса, чем продираться через толпу и стоять в очереди на выход.

На перроне их компания разделилась. Луну забрал отец, она помахала друзьям рукой и пошла к каминам, периодически оборачиваясь и глядя на Гарри грустными глазами. Элин, Гарри и Гермиона, проводив подругу, прошли через барьер и направились туда, где их уже ждала Линда Олсен в компании с Джин Грейнджер[48] и Сириусом Блэком.

– Гарри, хорошо, что я тебя поймал! – из-за колонны, разделяющей две платформы, выскочил Людо Бэгмен. – Я хотел отдать тебе твои деньги.

– Приз? – удивился Гарри. – Но мне его уже выдали.

– Нет, я имею в виду выигрыш на ставках, – Людо достал из кармана тяжелый с виду кошелек. – Один мой знакомый поставил на тебя и выиграл. Ты, кстати, его тоже знаешь...

С этими словами Бэгмен схватил Гарри за руку, и тот почувствовал, как неведомая сила засасывает его в воронку портала.

– ...Его зовут Том, – закончил Бэгмен, злорадно улыбаясь.

[48] Имя миссис Грейнджер в каноне не упоминается, так что пусть будет Джин, по среднему имени Гермионы.

Гарри упал на землю и попытался выхватить палочку, но вцепившийся в его руку Бэгмен успел первым.

– Иммобулус!

Гарри оставалось лишь беспомощно наблюдать за тем, как Бэгмен обшаривает его карманы. Палочку тот забрал себе, слетевшие с носа очки раздавил ногой, перочинный нож, блокнот, огрызок карандаша и грязный носовой платок просто выкинул. Зачарованный гоблинский кошелек, который он после нескольких неудачных попыток так и не смог взять в руки, Бэгмен сжег, а несколько магловских монет и смятых банкнот, извлеченных из заднего кармана гарриных джинсов, беззастенчиво ссыпал в свой кошелек. Удивительно, но подаренный Луной амулет при этом остался на месте, как будто Бэгмен его вовсе не заметил.

Покончив с обыском, Бэгмен поднял безвольно обмякшее тело Гарри за подмышки, прислонил его спиной к ближайшему могильному камню и привязал вытянувшимися из палочки веревками. Когда он уже почти закончил свое занятие, Гарри заметил невысокую фигуру, вышедшую из-за могил, и в тот же момент его шрам пронзила такая сильная боль, что не будь он парализован, он закричал бы. Сквозь застилающую его глаза пелену Гарри увидел, как Бэгмен подходит к незнакомцу и с удивительной для его мощной фигуры грацией опускается на одно колено.

– Мой Лорд, я принес вам Поттера, – почтительно произнес он.

На какую-то долю секунды Гарри подумал, что стоящий перед Бэгменом человек и есть сам Волдеморт, затем он смог разглядеть полускрытое под капюшоном мантии лицо и с облегчением выдохнул. Это был всего лишь Хвост, Бэгмен же обращался не к нему, а к свертку, который тот держал на руках.

– Встань, Людо, – ответил сверток. – Ты смог меня порадовать, молодец. Но где же Барти?

– Увы, милорд, ему не повезло, – ответил Бэгмен. – Он неточно рассчитал время действия оборотного зелья, а поезд к тому же еще и задержался. На платформе было слишком много охраны...

– А ведь я предупреждал его, чтобы он взял с собой запас зелья, – заметил Питер. – Но он, конечно же, не слушал... Он мертв?

– Боюсь, что да, – ответил Бэгмен. – Хотя я не видел этого своими глазами, но судя по тому, что слышал...

– Печально, – в голосе Волдеморта слышалось искреннее сожаление. – Талантливый юноша, и по-настоящему преданный мне... Он мог быть очень полезным... почти как ты, Людо.

– Боюсь, я тоже не всегда оправдываю ваши ожидания, милорд, – вздохнул Бэгмен. – Два дня назад я узнал, что на каникулах Поттера спрячут в каком-то надежном убежище и будут тщательно охранять. Мне пришлось взять его там же, на вокзале, но при этом я выдал себя. Я помнил ваш приказ оставаться в тени, но не мог найти иного выхода...

Теперь Гарри был даже рад, что действие парализующего заклинания еще не закончилось. Имей он возможность двинуть хоть одним мускулом, он сейчас рассмеялся бы в голос, что, скорее всего, вызвало бы у его похитителей некоторые вопросы.

– Это, конечно, плохо, – говорил между тем Волдеморт. – Но я прощаю тебя, Людо, ведь ты привел мальчишку, а это главное.

– Благодарю вас, милорд, – склонил голову Бэгмен.

– Позже я вознагражу тебя надлежащим образом. Хвост... – Волдеморт немного помедлил. – Хвост, ты даже не представляешь, насколько тебе повезло. Ты все приготовил? Тогда приступай!

Петтигрю осторожно передал сверток Бэгмену и приволок откуда-то из-за могил полный воды каменный котел такого размера, что в нем вполне поместился бы взрослый мужчина.

– Так значит, Дюймовочка – это ты... – задумчиво сказал Питер, разжигая огонь. – Вот уж никогда бы не подумал.

– Ну естественно, – пожал плечами Бэгмен, – я потому и выбрал такой псевдоним. Назови я себя Осой или Охотником – куковал бы сейчас в соседней камере с Руквудом.

Больше они не проронили ни слова. Вода в котле быстро закипела, и Питер принялся высыпать в нее содержимое каких-то кульков и опорожнять пузырьки с зельями, время от времени прерываясь для того, чтобы взмахнуть палочкой и прочитать очередное заклинание.

– Пора.

Бэгмен развернул шевелящийся сверток и бросил в котел нечто, напоминающее гибрида младенца со слизняком. Подробностей Гарри не разглядел, да, впрочем, и не пытался.

– Прах отца, отданный без согласия, возроди своего сына! – нараспев произнес Петтигрю.

Под ногами Гарри взметнулся фонтан земли, и вылетевший из могилы темный плотный ком с торчащими из него костями отправился в котел, окрасив его содержимое в синий цвет.

– Плоть с-слуги, отданная д-добровольно, в-возроди своего хозяина! – голос Питера задрожал.

Отсеченная кисть упала в котел, и зелье из синего стало кроваво-красным. Как ни странно, Гарри совершенно не испытывал ни страха, ни отвращения. Он вообще чувствовал себя удивительно спокойно – ему пришло в голову, что, возможно, амулет Луны действительно помогает сохранять ясную голову.

Бэгмен подошел к Петтигрю и достал палочку. Гарри не видел, что тот делает, но, видимо, Питеру стало легче, он прекратил выть, достал из-за пазухи тонкий серебряный стилет и направился к Гарри.

– Кровь недруга, отданная против воли, воскреси своего врага! – произнес он, прокалывая кожу Гарри чуть повыше локтя.

«Так вот что имела в виду Эль, – понял Гарри, глядя на струйку крови, стекающую в подставленный Питером флакон. – Дамблдор считает, что возрождение Тома неизбежно... Но если я покорюсь неизбежному, то ритуал вообще не сработает!»

Он вспомнил давным-давно рассказанную Элин сказку о глупом царе, который сварился в кипящем молоке, пытаясь вернуть себе молодость, и почувствовал, как дрогнули в улыбке его губы. Действие парализующего заклинания прошло еще не полностью, рот плохо слушался, и от этого ухмылка вышла какой-то кривой и, видимо, очень страшной. Во всяком случае, на лицах Бэгмена и Петтигрю он увидел совершенно очевидное выражение страха.

Дрожащей рукой Питер вылил собранную кровь в котел. Несколько минут ничего не происходило, затем жидкость побелела, над котлом взметнулся столб искр и повалил густой пар, из которого выступила высокая и худая как скелет фигура. Оба пожирателя повернулись к ней лицом и склонились в глубоком поклоне.

Ритуал все-таки сработал. Лорд Волдеморт возродился, и в его жилах текла кровь Гарри. Кровь врага, отданная добровольно.

========== Глава 18. ...и как из нее выбраться ==========

2 июля 1995 года, кладбище Литтл-Хэнглтона

– Палочку.

Петтигрю достал из кармана завернутую в шелковый платок палочку и протянул ее хозяину.

– Одежду.

Людо Бэгмен накинул на плечи своего господина черный плащ.

– Руку.

Питер протянул Волдеморту свою культю, но тот, оттолкнув ее, схватил другую руку, закатал рукав и ткнул пальцем в черную метку. Питер вскрикнул от боли, стоящий подле него Бэгмен вздрогнул и невольно потянулся к своему предплечью.

– Теперь посмотрим, сколько из них решится прийти... – задумчиво произнес Волдеморт. – И кто окажется настолько глуп, что захочет сбежать...

Зашуршала трава, Гарри опустил взгляд и увидел свернувшуюся вокруг надгробия большую змею. Волдеморт принялся мерить шагами небольшое пространство между могильными плитами, не обращая внимания на почтительно замершего с преклоненной головой Бэгмена и баюкающего руку Питера. Гарри он, казалось, тоже не замечал, лишь раз или два бросив на него взгляд своих светящихся красным глаз.

– Ты, должно быть, удивлен, почему я выбрал именно это место, – наконец, произнес он.

Гарри лишь мысленно усмехнулся. Волдеморт явно любил поговорить, и сейчас, когда он думал, что его пленник не уйдет от него живым, вполне мог проболтаться о чем-то важном.

– Это могила моего отца, – продолжал тот. – Моя мать влюбилась в простого магла, но он сбежал от нее, едва узнал, что она ведьма. Она же была слишком слаба, хоть и происходила из рода самого Салазара... Единственное, что она смогла сделать, – добраться до магловского приюта, родить меня и умереть. Забавно, правда? Наши матери умерли, чтобы дать нам жизнь, Гарри, а наши отцы были убиты одной рукой. Да, да, я убил своего папашу, как только смог найти его... А теперь его плоть послужила для моего возрождения! Судьба любит пошутить, правда, Гарри?

– Ты даже не представляешь, насколько, – с трудом открывая рот, ответил Гарри.

– О, ты еще можешь огрызаться... – Волдеморт усмехнулся. – Да, я еще в первую нашу встречу понял, что ты смелый мальчик. Что ж, это я ценю...

Ветви деревьев зашумели, словно от ветра, хотя воздух оставался неподвижным. Волдеморт удовлетворенно кивнул и повернулся к Бэгмену.

– Они прибывают, – сказал он. – Надень маску, Людо. Сейчас в этом уже нет особого смысла, но негоже нам нарушать традицию, верно?

Бэгмен послушно достал из-за пазухи белую маску, приложил ее к лицу и накинул себе на голову остроконечный капюшон. В тот же момент послышалось несколько хлопков и среди могил начали возникать одетые в такие же одеяния волшебники. Осторожно, словно не веря своим глазам, они подходили к Волдеморту, опускались перед ним на колени, шептали «хозяин, хозяин», целовали край мантии и все так же на коленях отползали назад, становясь в круг.

«Неужели ему самому это не противно?» – удивленно подумал Гарри.

Он попытался представить себе Гриндевальда, стоящего точно так же в кругу раболепствующих прихлебателей с мокрой от поцелуев мантией, и не смог этого сделать. Тот человек, которого Гарри видел в воспоминании Дамблдора, мог легко уничтожить ради своих целей миллионы невинных людей, но того, кто захотел бы обслюнявить полы его одежды, он скорее угостил бы смертельным проклятием. Волдеморт же явно наслаждался подобным выражением преданности, хотя внешне и старался выглядеть строгим хозяином, недовольным провинившимися слугами.

– Кажется, все в сборе, – произнес, наконец, Волдеморт. – Все, кто жив и на свободе, пришли ко мне, за исключением двух предателей, тешащих себя глупой надеждой на то, что я не смогу до них дотянуться. Что ж, с ними я разберусь потом... Но вы, мои верные друзья, конечно же не такие! Вы пришли по первому моему зову, вы демонстрируете мне свою верность... И я спрашиваю себя, почему же вы высказали ее только теперь, когда я уже вернул свою былую силу? Почему никто из вас за эти тринадцать лет не сделал попытки найти меня? Может быть, вы не настолько верны мне, как пытаетесь это показать?

Он медленно прошелся вдоль замерших в ужасе пожирателей.

– Вот ты, Эйвери, – сказал он, остановившись возле одного из них, – сколько раз ты говорил, что готов пойти хоть в ад, стоит мне лишь приказать? Почему же ты не пошел за мной, когда меня не стало? Круцио!

Эйвери закричал от боли, Волдеморт несколько секунд смотрел на его муки, прежде чем отвести палочку, и пошел дальше.

– Крэбб, Гойл... ладно, вы оба слишком тупы, вас и наказывать-то бесполезно. Макнейр, я слышал, ты теперь убиваешь не моих врагов, а каких-то жалких животных? Как же так вышло, а? Круцио!

Следующим за Макнейром был Нотт, который тоже удостоился от Лорда живительного Круциатуса, а вот после него Волдеморт надолго замер, глядя на пустые места в круге.

– Здесь должны быть те, кто остался верен мне до конца, – тихо произнес он. – Троих... четверых уже не вернешь, остальные в заключении... Ну ничего, им недолго осталось терпеть. Как только дементоры Азкабана перейдут на мою сторону, мои вернейшие слуги снова встанут рядом со мной и будут вознаграждены... Ну а вы все...

Волдеморт встал в центр круга и оглядел склонившихся перед ним пожирателей.

– Так почему же вы не пытались меня найти? – снова спросил он. – Быть может, вы боялись кого-то, кто показался вам сильнее меня? Вы забыли, какую мощь я вам демонстрировал, какие силы мне удалось подчинить? Или вы решили, что если я исчез, побежденный годовалым младенцем, то я не настолько силен?

Он резко развернулся, взметнув полами мантии, сделал широкий шаг в сторону Гарри и ткнул корявым пальцем в его шрам. Гарри напрягся, предчувствуя боль, но ее почему-то не было. В горящих огнем глазах Волдеморта мелькнуло удивление, которое, впрочем, он тут же попытался скрыть.

– Этот шрам оставило мое смертельное проклятие, – зашипел он. – Старая магия, примененная грязнокровной матерью этого мальчишки, защитила его... Да, я не боюсь этого признать, я ошибся, но это была лишь мелкая помеха моим планам... Круцио!

Гарри закричал и забился в путах, стараясь изобразить невыносимую боль. Собственно, ему и вправду было больно, и все же ощущение не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал три года назад, при встрече с Квирреллом. И, кажется, он уже начал догадываться, почему так происходит.

– Неужели кто-то из вас решил, что это корчащееся в муках ничтожество способно одолеть величайшего волшебника из тех, что рождались под этим небом? – патетически воскликнул Волдеморт. – Нелепая случайность, ставшая причиной моего исчезновения, заставила вас подумать, что я пал, не сумев убить ребенка? Ну так смотрите на этого «победителя», смотрите, как сходит с ума от боли тот, кого когда-то называли Мальчиком-Который-Выжил...

– О повелитель! – воскликнул пожиратель, стоящий ближе всех к Гарри. – Прости нас, мы все ошибались, мы не верили, что вам удастся победить смерть... Но если бы вы подали нам хоть какой-то знак...

Волдеморт отвернулся от Гарри и действие Круциатуса прекратилось.

– Люциус, мой скользкий друг, – прошипел он, – ты всегда был сообразительнее прочих. Ты ведь уже понял, что за ваше неверие последует наказание... Круцио!

Малфой повалился на землю, крича и извиваясь от боли.

– Встань!

Волдеморт отвел палочку, и Малфой-старший с трудом поднялся на ноги, бормоча: «Простите, простите, мой Лорд».

– Я ничего и никого не прощаю, – ответил Темный Лорд. – Тринадцать лет вы жили в сытости и достатке, пока я скитался в виде бесплотного духа! Теперь служите верно, и если я буду доволен вами, что ж... может быть, через тринадцать лет я вас помилую. Но до тех пор помните, вы все живете лишь потому, что я позволяю вам это.

– Да, милорд! Благодарю вас, милорд! – забормотали пожиратели.

Гарри снова стало противно. В Хогвартсе он видел портреты предков тех, кто скрывался сейчас под масками: профессоров и министров, судей и дельцов, полководцев и дипломатов... Далеко не все из них были хорошими людьми, судьба некоторых была весьма печальной, но Гарри почему-то ни секунды не сомневался, что тот же Абраксас Малфой с презрением отвернулся бы от своего сына, увидь он его распростертым ниц перед самозваным Лордом.

Может быть, именно поэтому среди пожирателей не осталось никого, кто помнил бы того, старого Тома Риддла? Гарри твердо решил выяснить, что стало с каждым из тех, кто был рядом с Волдемортом в сороковые и пятидесятые годы. Правда, для этого ему надо было сперва выбраться отсюда живым...

– Кое-кто из вас уже смог оплатить часть своего долга, – продолжал между тем Волдеморт. – Хвост, который предал своих друзей и которому некуда было больше идти, нашел меня и помог вернуть тело... Ты не раз разочаровывал меня, крысеныш, но все же ты был полезен, и за это я награжу тебя.

Он взмахнул палочкой и из обрубка руки Петтигрю словно вытекла струя жидкого серебра, отлившаяся в форме кисти. Питер поднес новую руку к глазам, согнул и разогнул пальцы и с обожанием посмотрел на хозяина.

– Она прекрасна, мой Лорд! Лучше, чем была... – прошептал он.

– Служи верно, Хвост, – Волдеморт отвернулся и, в отличие от Гарри, не заметил в глазах Питера мелькнувший и тут же погасший огонек.

– Теперь ты, Людо, – продолжал Темный лорд. – Ты не пытался найти меня, как и все остальные, и в этом твоя вина. Но едва получив весть, ты сразу же поверил в мое возвращение и вновь стал верно служить. Ты, кажется, просил отдать в твои руки гоблинов? Что ж, я с удовольствием полюбуюсь на то, что ты с ними сотворишь. Правда, с этим придется немного подождать, но недолго, уверяю тебя...

Волдеморт сделал вид, что задумался.

– Кажется, я должен наградить еще кого-то... Ах да. Наш специальный гость, благодаря которому я заполучил свое новое тело...

Он повернулся к Гарри и поднял палочку, тот внутренне сжался, готовясь получить новую порцию боли, но Люциус Малфой снова отвлек на себя внимание.

– Милорд, умоляю вас, – произнес он, – мы все жаждем узнать, что произошло? Как вам удалось вернуться к нам?

– О, это удивительная история, Люциус...

Волдеморт принялся расхаживать между пожирателями, рассказывая историю своего падения и возрождения. Большую ее часть Гарри уже знал, лишь некоторые детали (вроде судьбы Берты Джоркис) были ему неизвестны. Он уже начал думать, не пора ли ему покинуть эту компанию – устроенное Волдемортом представление ему уже изрядно поднадоело, к тому же Гарри вспомнил, что его похитили на глазах у мамы, которая, наверное, сходит с ума от беспокойства. Но все же он решил, что простого бегства будет недостаточно. Глядя на то, как унижались пожиратели перед своим хозяином, он, наконец, понял, почему тот хотел осуществить пусть и более сложный, но и более эффектный план.

Власть Волдеморта над людьми была построена только на одном чувстве: страхе. Да, возможно, что когда-то давно пожиратели сплотились вокруг своего лидера из-за общих целей или из желания использовать талантливого полукровку в своих интересах, но теперь от этого не осталось и следа. Волдеморт держал пожирателей в железном кулаке, но если только они заподозрят, что их господин не так силен, как им казалось, или что есть кто-то, кто способен его победить, многие из них задумаются, не стоит ли им сойти с этого корабля до того, как его пустят ко дну. И тогда у Волдеморта не будет времени на то, чтобы охотиться на Гарри. Все его силы будут уходить лишь на то, чтобы контролировать своих собственных слуг.

– Сперва я хотел похитить Поттера прямо во время Турнира, – говорил Волдеморт. – К сожалению, это мне не удалось, Хвост снова подвел меня, упустив старшего Крауча... Барти-младший, увы, из-за нелепой случайности тоже не смог выполнить свою задачу. И все же Гарри Поттер здесь, у меня в гостях...

Его горящие, словно раскаленные угли, глаза уставились на Гарри, и тот на короткий миг пожалел, что не сбежал сразу. Его план предполагал определенное развитие событий, но если Волдеморт решит сначала прочесть его мысли...

– Людо, развяжи мистера Поттера и верни ему палочку, – произнес Волдеморт. – Ты ведь занимался в дуэльном клубе, Гарри, не так ли? Что ж, сейчас я дам тебе шанс показать себя. Пусть ни у кого не останется сомнений в том, кто из нас сильнее...