Текст книги "Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)"

Автор книги: DVolk67

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

В восемьдесят восьмом году в Соловце наконец-то восстановили волшебную школу, но качество преподавания было так себе. То есть, с теорией там все более или менее прилично, в нумерологии мы вообще быстро стали лучшими в мире, но вот практика... Увы, заменить старых специалистов оказалось невозможно. Чтобы поправить дело, в девяностом, как только МКМ признало магическую Россию и сняло свое эмбарго, в школу пригласили преподавателей из бывших эмигрантов, а несколько перспективных студентов со способностями к языкам, наоборот, отправили за границу, для перенятия опыта. Вот так я и попала в Ильверморни.

– А почему перешла в Дурмстранг? – спросила Элин.

– Так я же не просто учусь, – ответила Саша, – я изучаю разные методики образования, а Ильверморни и Дурмстранг очень сильно отличаются. Вот я и стараюсь понять, как учат и там, и там, чтобы потом воплотить дома все самое лучшее. Я, конечно, не одна такая, нас много, и наши преподаватели тоже на стажировки ездят, но они изучают образовательную систему со своей стороны, а мы – со своей.

– И чтобы сказать это, достаточно было тридцати секунд, – произнес Гарри с довольным видом. – А ты рассказывала свою историю сто шестьдесят четыре дня.

– А какой интерес выкладывать все сразу? – усмехнулась Саша.

– Да я не в претензии, – ответил Гарри. – Гони деньги, Эль.

– Вы что, поспорили?

– Ага. В прошлом году Эль потребовалось сто пятьдесят три дня, чтобы ответить на простой вопрос о том, почему волшебники никак не могут помириться с вампирами. Я поставил на то, что ты перекроешь этот рекорд, и, как видишь, оказался прав.

– Ничего, ничего, – Элин вручила брату золотой галлеон. – У меня в запасе есть история магической Японии и пирамиды майя. Думаю, на оставшиеся три года учебы их как раз хватит...

[37] История Александра Привалова взята из «Понедельник начинается в субботу» и «Сказки о тройке» А. и Б. Стругацких.

9 апреля 1995 года

На этот раз ответ от Сириуса пришел намного быстрее, чем обычно.

«В ближайшую субботу в два часа дня подойдите к перелазу за «Дервиш и Бэнгз». Прихватите побольше еды».

– Почему ты вернулся? – спросил Гарри, когда Сириус проводил их в скрытую между камней пещеру. – Ну то есть я рад тебя видеть, конечно, но я думал, тебе нравится Бразилия. В Англии слишком опасно.

– А, – Сириус махнул рукой. – В Рио было весело, но любой отдых надоедает, Гарри. Жизнь сытого бездельника меня никогда не привлекала. А тут еще и...

Сириус прервался.

– Кстати, ты была права, – сказал он Элин. – Тот человек действительно согласился, правда, сказал, что работы будет много и результат не гарантирован, но...

– Вы о чем? – удивился Гарри.

– Узнаешь, – подмигнул ему Сириус. – Пусть это будет сюрпризом. Но это подождет, пока я хотел поговорить о другом. Странные вещи происходят, ребята. Например, исчезновение Берты Джоркис – вроде бы ничего особенного, но обычно волшебники просто так не исчезают, всегда остаются какие-то следы. А тут вдруг был человек – и нет человека, и мало того, это, кажется, никого не волнует. Потом метка на Чемпионате мира, потом твое имя в Кубке огня, потом вдруг Крауч заболевает... Вроде бы одно с другим не связано, но я не верю в совпадения, Гарри... Я такие вещи буквально носом чую.

Ребята переглянулись.

– Ну... Мы не хотели тебе говорить, – произнес, наконец, Гарри, – но раз уж ты все равно вернулся... В общем, у меня были сны...

Выслушав крестника, Сириус взволнованно вскочил на ноги.

– И ты до сих пор молчал?! – воскликнул он. – Гарри, если бы ты написал об этом раньше, я бы примчался сразу, как только смог!

– Именно поэтому я тебе ничего и не говорил, – ответил Гарри. – Ты слишком рискуешь...

– Это моя обязанность, – прервал его Сириус. – Я не уберег твоих родителей, я не смог даже отомстить Петтигрю, но я не хочу потерять еще и тебя!

– А я не хочу, чтобы тебя из-за меня поцеловал дементор, – возразил Гарри.

Сириус, расхаживающий по пещере, остановился и с какой-то тоской посмотрел на Гарри.

– Ты думаешь, я бесполезен? – тихо спросил он.

– Что? Нет, вовсе нет, – поспешно ответил Гарри. – Просто ты напрасно рискуешь...

– Не напрасно, – покачал головой Сириус. – Если тот, кто проник в школу, хочет тебя похитить, то возможно, где-то рядом у него есть убежище. А от собачьего носа укрыться не так уж просто.

Только когда Сириус немного успокоился, Гарри смог задать давно волновавший его вопрос.

– Снейп? – переспросил тот. – Конечно, отлично помню. Он с самого начала дружил с будущими пожирателями. Там на Слизерине целая компания собралась, Люциус Малфой у них был за главного, он Снейпа с первого дня под крылышко взял. Еще Эйвери, Мальсибер, Розье, Уилкис... мой младший брат Регулус тоже к ним прилип, на радость матушке. А почему ты спрашиваешь?

– Да так. Что-то он себя в последнее время странно ведет, – задумчиво ответил Гарри. – Я пытался разобраться и понял, что ничего о нем толком не знаю.

– Думаешь, он может быть причастен ко всему происходящему?

– Нет, он же...

Элин предостерегающе кашлянула.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Гарри, – куча народа знает, что он был пожирателем и шпионом Дамблдора.

– Дамблдор слишком доверчив, – покачал головой Сириус. – А как по мне, так бывших пожирателей не бывает.

– И тем не менее, профессор Снейп спас Гарри жизнь, – не выдержала Элин. – И уже дважды помешал Тому возродиться.

– Я его не люблю, но это правда, – кивнул Гарри. – Он действительно очень странный... Сириус, а ты не знаешь, он в школе ни в кого не влюблялся?

– Любовь? У Нюниуса? Ну ты скажешь! – расхохотался Сириус. – Да кому он такой был нужен? На него и смотреть-то противно было, башка немытая, мантии вся в пятнах от зелий, под ней вечно какие-то кофточки бабские, даже подштанники нестиранные...

– А про подштанники-то ты откуда знаешь?

Гарри улыбнулся, думая, что крестный шутит, но тот вдруг как-то стушевался.

– Да был там один случай... А, не важно. Из всех девушек Снейпа только моя кузина Нарцисса терпела. Уж не знаю, чего она в нем нашла, она ведь была старше и с Малфоем обручена, но вот почему-то Нюнчика опекала. А еще, ты будешь смеяться, Гарри, но одно время он дружил с Лили.

– С моей мамой? – удивлению Гарри не было предела.

– Ну да. Она как-то обмолвилась, что жила с ним по соседству и знала еще до школы. Может, жалела его, не знаю. Твоя мама вообще была очень доброй, постоянно заботилась о сирых да убогих. Курса до пятого они общались, кажется, пока окончательно не разругались. В общем-то, это неизбежно было, Лили же была маглорожденная, а снейповы дружки уже тогда открыто говорили, что «грязнокровкам в Хогвартсе не место»... Ну и в конце концов он выбрал свою сторону.

Сириус взглянул на часы и ахнул.

– Ого, сколько мы тут сидим! Вам уже давно в школу пора. Давайте-ка, собирайтесь. Гарри, присылай мне письма, ладно? Пиши «Бродяге от Гарри», совы это поймут. Но сам больше сюда не ходи, даже если вдруг получишь от меня письмо с просьбой встретиться. Письма можно подделать.

Элин и Гермиона направились к выходу, но Гарри немного задержался.

– Послушай, Сириус, – тихонько произнес он, убедившись, что девушки его не слышат. – Ты как-то говорил, что можешь мне кое-что посоветовать... Понимаешь... ну... есть одна девушка...

Сириус выразительно посмотрел в сторону Гермионы, но Гарри качнул головой.

– Нет, другая. Мы вроде как друзья... были... Потом танцевали на балу, потом поздравляли друг друга с днем святого Валентина... И сейчас вроде как уже немножко больше, чем друзья, но меньше, чем... все остальное. И я не знаю, что теперь делать.

– Вы с ней уже целовались? – деловито спросил Сириус.

– Пока нет... то есть, в щечку – это же не считается?

– Понятно. Ну, я бы посоветовал узнать, как она любит проводить свободное время, и предложить составить ей компанию. Чем она интересуется?

– Волшебными животными, – не колеблясь ответил Гарри. – И еще она мастерит всякие странные штуки, типа ожерелий из пробок или сережек-редисок.

– Тогда разузнай у Хагрида, каких зверей он отловил для будущих занятий, и пригласи свою подружку на них посмотреть, – предложил Сириус. – Только сперва сам про них почитай, а то вдруг они ядом плюются или пахнут мерзко...

Он хитро подмигнул.

– И еще, Гарри, запомни одно очень важное правило обращения с девушками. Взялся за грудь – говори что-нибудь.

12 апреля 1995 года

– Куда ты меня ведешь?

– Увидишь. – Гарри завязал Луне глаза, взял ее за руку и повел к хижине Хагрида.

– И почему у тебя из сумки капает кровь? – Луна вдруг хихикнула. – Неужели ты решил провести обряд поклонения Пану?

– Что за обряд? – не смог удержаться от улыбки Гарри.

– О, он очень старый, его знали еще в Греции, – охотно ответила Луна. – В ночь полнолуния надо было войти в густой лес, найти там большой камень или священное дерево, привязать к нему невинную девушку, затем раздеться, обмазаться козлиной кровью и до рассвета плясать, распевая священные гимны в честь Пана. По идее, бог в ответ должен даровать богатый приплод стадам и уберечь их от волков и болезней. У тебя есть стадо?

– Э-э-э... нет, пока не обзавелся, – Гарри вдруг захихикал. – Но стада есть у Хагрида. Представляешь, что будет, если он начнет плясать голышом вокруг мадам Максим?

Луна расхохоталась.

– Так куда ты меня ведешь? – спросила она, когда снова обрела возможность говорить.

– Потерпи еще немного, – ответил Гарри.

Он провел Луну мимо хижины лесничего и загона с пегасами, свернул в лес и через несколько шагов остановился у большой прогалины.

– Смотри!

Повязка упала с глаз Луны, та удивленно моргнула и охнула от восхищения.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула она, подбежав к маленькому жеребенку фестрала, – Гарри, где ты их нашел?

– Хагрид рассказал мне, что фестралы начали жеребиться, – довольно улыбнулся он. – Я подумал, что тебе будет интересно посмотреть.

Вместо ответа Луна обняла жеребенка и прижалась щекой к его клыкастой морде. Второй жеребенок подошел к ней сзади, Луна не глядя протянула руку и принялась легонько поглаживать ему спинку между крыльями. Спустя минуту она уже была окружена целым выводком маленьких фестралят, так и тянущихся к ней своими драконоподобными мордочками.

Отвлеклись жеребята только когда Гарри достал из сумки кусок сырого мяса. Почуяв кровь, к Гарри потянулись и взрослые животные, и Луне пришлось помочь ему с кормлением. Фестралы глотали мясо почти не жуя и тут же тянулись за добавкой.

– А этот почему-то не хочет есть, – указала Луна на одинокого жеребца, стоящего поодаль.

Тот, казалось, вообще не реагировал на происходящее. С тоской в глазах он смотрел в сторону леса, лишь изредка всхрапывая и перебирая копытами.

– Может быть, он хочет на волю? – предположил Гарри.

– Нет, не похоже. Его же никто не держит, тут даже изгороди нет.

Луна взяла последний кусок мяса и подошла к фестралу. Тот бросил на девушку мимолетный взгляд, отвернулся, затем снова посмотрел на нее, на этот раз более заинтересованно.

– Что ты там увидел? – спросила Луна.

Жеребец всхрапнул и снова повернулся к лесу.

– А-а-а, вот оно что... – протянула Луна. – Но это не повод отказываться от еды.

Фестрал обнюхал протянутый ему кусок мяса, проглотил его и склонился к уху Луны, Гарри показалось, что он о чем-то ее просит.

– Я не уверена... – девушка задумчиво достала из-за уха палочку, почесала ею макушку и снова засунула обратно. – Постараюсь, но послушает ли она меня... И в любом случае, раньше лета не получится. Ты потерпишь?

На этот раз Гарри был уверен, что фыркание фестрала означает «да». Луна потрепала жеребца по холке и отошла в сторону.

– О чем он говорил? – спросил Гарри.

– Ему кое-что нужно, – улыбнулась та, – и я обещала помочь... Но пусть это будет сюрпризом, ладно? Я знаю, тебе понравится.

Некоторое время ребята стояли у края поляны, наблюдая за расходящимися животными.

– Интересно, – задумчиво сказал Гарри. – Фестралы выглядят как скелеты с крыльями, люди считают их предвестниками несчастья... Мало кто понимает, насколько эти животные умные и ласковые.

– Судят по внешности, – ответила Луна. – Что, кстати, довольно странно, ведь большинство людей вообще не видит фестралов. Между прочим, раньше ты тоже их не замечал.

– При встрече с дементорами я вспомнил смерть родителей, – кивнул Гарри. – С тех пор вижу фестралов...

Луна молча приобняла его за талию и положила голову на плечо, но Гарри, казалось, этого не заметил. Он думал о том, насколько обманчива может быть внешность.

«Бродяге от Гарри

Какой патронус был у моей мамы?»

«Гарри от Бродяги

Лань. А почему ты спрашиваешь?»

15 апреля 1995 года

Гарри глубоко вздохнул, собираясь с духом, и решительно постучал в дверь кабинета зельеварения.

– Профессор, можно с вами поговорить?

– Олсен? – Снейп распахнул дверь и удивленно посмотрел на студента. – У вас каникулы. Избавьте меня от своего общества хотя бы на эти две недели.

– Извините, но это важно, – спокойно ответил Гарри.

Он зашел в кабинет, повернулся к двери и под удивленным взглядом профессора наложил на нее заглушающие чары.

– Если вы так бездарно выполняете Квиетус, – голос Снейпа просто сочился ядом, – то неудивительно, что о ваших секретах знает вся Британия.

Профессор одним взмахом палочки снял чары Гарри и наложил что-то более сложное, что парень никогда прежде не видел, но постарался запомнить на будущее.

– У вас есть две минуты до того, как я выкину вас отсюда.

– Профессор, я хотел бы извиниться за то, что сказал тогда на уроке. Это было очень неумно с моей стороны.

Снейп посмотрел на Гарри так, словно тот только что признался ему в любви и сообщил, что ради победы над Волдемортом Гарри надо срочно выйти за Северуса замуж.

– У вас жар, мистер Олсен? – наконец, произнес он. – Или вы пьяны? Учтите, вам лучше ответить «да», потому что если вы таким образом пытаетесь подлизаться...

– Я сейчас изложу несколько фактов, – перебил его Гарри, – и если ошибусь, вы меня поправите, хорошо? Итак, факт номер один: вы невзлюбили меня с самого первого дня в школе, еще до того, как узнали.

– За все эти годы вы лишь подтвердили мое первоначальное мнение о себе, – криво усмехнулся Снейп.

– Факт второй, – спокойно продолжил Гарри, – Вы ненавидите моего отца и постоянно меня с ним сравниваете. Поэтому я полагаю, что причина вашего отношения ко мне состоит не в том, какой я есть, а в том, что я сын Джеймса Поттера.

– Это все, что вы хотели мне сказать? – холодно осведомился Снейп. – Я должен вас простить потому, что был несправедлив, а на самом деле вы лапочка?

– Нет, – покачал головой Гарри. – Есть еще третий факт, на который я обратил внимание совсем недавно. За все время, что вы меня знаете, вы много раз сравнивали меня с моим отцом, но никогда – я подчеркиваю, ни единого раза, профессор, не упомянули при мне мою маму.

Снейп вдруг схватил его за подбородок и задрал голову вверх, пытаясь заглянуть в глаза. Гарри тут же вызвал в своем сознании железную стену, но никакого давления на разум не было. То ли профессор не пытался читать его мысли, то ли, наоборот, делал это слишком искусно.

– Ваша сестра все же проболталась? – спросил он.

– Нет, – ответил Гарри, – я сам понял. Вы ведь знали мою маму еще до школы и дружили с ней. Ваш патронус – лань, как и у нее. И несмотря ни на что, вы спасли мне жизнь и потом не раз пытались меня защитить.

Снейп отпустил его подбородок и сделал шаг назад, на застывшем лице не отражалось никаких эмоций. Он просто смотрел на Гарри немигающим взглядом.

– Дело ведь совсем не в школьной вражде, не так ли? – тихонько произнес Гарри. – Дело в том, что я одним своим существованием напоминаю вам о том, что моя мама вышла замуж за вашего злейшего врага.

Он замолчал, ожидая ответа, но его не было.

– Вот почему я прошу у вас прощения, профессор. Я не могу изменить прошлое и перестать быть сыном Джеймса и Лили, но то, что я сказал тогда на уроке, было жестоко и несправедливо. Мне жаль, что я не догадался обо всем раньше.

Он отвернулся от Снейпа и направился к выходу из класса.

– Я не беру с вас обет молчания, Олсен, – раздалось ему вслед, – но помните: если хоть одна живая душа узнает об этом, я забуду, что вы ее сын. Вы пожалеете, что выжили в ту проклятую ночь.

– Никому не рассказывать о самом лучшем, что в вас есть? – не оборачиваясь, сказал Гарри. – Что ж, хорошо. Если вы так настаиваете...

========== Глава 14. Игры разума ==========

29 апреля 1995 года

Еще в марте Япония, Бразилия и США заявили о своем желании участвовать в следующем Триволшебном турнире. Примерно тогда же в чью-то умную голову пришла мысль, что смотреть на то, как команды возятся с пробирками и рассчитывают на пергаменте рунные цепочки – не самое увлекательное в мире зрелище. В результате за несколько дней до четвертого испытания Хогвартс принял гостей из школ Кастелобрушу, Махотокоро и Ильверморни, которые во время испытания дали на стадионе короткие представления для развлечения публики. Приз зрительских симпатий достался японцам – их команда разыграла настоящее шоу, в котором сексуальные, но отважные девушки в матросках сразились с кланом злобных (но тоже сексуальных) темных демонов.

К сожалению, трое ребят на это зрелище полюбоваться не могли. Они были заняты гораздо более важным делом – гипнотизировали взглядами стоящую посреди комнаты большую, в половину человеческого роста, каменную чашу, до краев наполненную мутной ядовито-синей жидкостью.

Окон в комнате не было, о внешнем мире напоминал лишь плавающий под потолком черный шар маговизора, при помощи которого за происходящим наблюдали зрители на стадионе. В одной стене находилась дверь, через которую команда вошла внутрь и через которую ребят вынесли бы, если бы Элин и Драко не успели за десять минут сварить противоядие от исходящих от жидкости ядовитых испарений. Дверь в противоположной стене надо было открыть, отомкнув три замка, для которых надо было найти три ключа, и один из этих ключей, скорее всего, находился на дне чаши под толстым слоем жидкости. Во всяком случае Драко уверял, что успел наткнуться на что-то тяжелое, когда опускал в чашу железный щуп. К сожалению, железо растворялось в жидкости так же быстро, как и любой другой материал, который ребята пробовали в нее опустить.

Надпись на чаше гласила:

«Надежный, словно камень,

Опасный, словно змей,

Откроет двери имя

Хранителя ключей»

– Мы тупые, – мрачно произнес Драко, разглядывая чашу.

– Мы что-то упускаем, – также мрачно отозвалась Элин.

– Жаль, что с нами нет Гермионы, – в который раз повторил Гарри.

– Да уж, загадки – это по ее части, – согласилась Элин. – А мы тупые.

– Эй, это моя реплика!

– Извини.

В комнате воцарилось молчание. Гарри перевел взгляд на стоящий у стены стол с лабораторной посудой и инструментами, назначение половины которых он не знал. Элин и Драко разбирались в этом намного лучше него, но и они не могли понять, как можно проанализировать состав жидкости, которую нельзя даже набрать в пробирку.

– Может, просто вылить содержимое чаши на дверь? – предложил Гарри. – Раз уж оно все растворяет...

– ...то и нас самих оно растворит вместе с дверью, – закончил Драко.

– А если удержать жидкость волшебством...

– С сильными растворителями так нельзя, они... – Элин задумалась, пытаясь подобрать нужные слова. – Ну, в общем, растворяют. Сложно описать, Гарри, просто поверь на слово. Это проходят в продвинутом зельеварении, я читала.

– И вылить зелье тоже некуда, – добавил Драко. – Да эта чаша еще и наверняка самопополняемая, иначе было бы слишком просто.

– А как вообще работают с сильными растворителями? – продолжал настаивать Гарри. – В чем их держат, если они растворяют все подряд?

– Их не хранят в готовом виде, – ответил Драко. – Компоненты смешивают непосредственно перед применением. Нам это не подходит, у нас тут уже готовый результат...

– Понятно. – Гарри вдруг засмеялся. – Ребята, мы тупые!

– Я же сказал, это моя реплика.

– Это не реплика! Ну ладно я, но вы-то... Зельевары, тоже мне! Что не растворяет жидкость в этой чаше?

Драко и Элин переглянулись.

– Саму чашу!

– «Надежный, словно камень!» – Элин подскочила к столу с пробирками и принялась развинчивать лабораторный штатив. – Гарри, у тебя лучше получается трансфигурация, сделай эти штуки большими и каменными.

Это оказалось не так легко, каменные инструменты вышли слишком тяжелыми, а когда Драко попробовал наложить на них заклинание облегчения веса, они просто сломались. Вторая попытка оказалась более успешной, Гарри вспомнил про железобетон и сумел сделать инструменты со стальной арматурой внутри. Каменная оболочка вышла не слишком прочной и растрескалась, но все же при помощи модифицированного зажима ребятам удалось вытащить на свет окруженную слабым магическим сиянием малахитовую шкатулку.

Открыть шкатулку труда не составило (Драко совершенно случайно знал мощное отпирающее заклинание, которого не было в учебниках), извлеченный из нее ключ подошел к одному из трех замков, но на этом дело снова застопорилось. Никаких идей о том, где взять два других ключа, у ребят не было.

– Мы тупые? – осторожно произнес Драко спустя какое-то время.

Ничего не произошло.

– Похоже, волшебная сила этой фразы исчерпана, – заметила Элин. – Надо подыскать новую.

– Как насчет «мы что-то упустили»? – предложил Гарри. – Или лучше...

Не договорив, он поднял шкатулку и принялся вертеть ее в руках, пытаясь рассмотреть внутреннюю поверхность стенок.

– Ха! Смотрите, тут руны.

– Ну да, шкатулка-то магическая, – согласилась Элин. – Что тебя удивляет?

– Может, это подсказка? – предположил Драко. – «Ключом» может быть решение какой-то логической задачи. Дай-ка лупу... ага, спасибо. Записывай: ансуз, каунан, уруз, ансуз... хм, какая-то неправильная цепочка... каунан, ансуз, вуньо, ансуз, тиваз... пробел... лагуз, ансуз, перз, исаз, дагаз, эхваз, манназ... Теперь с другой стороны...

– Эти руны имеют какой-то смысл? – спросил Гарри, когда Драко закончил читать.

– Каждая из них имеет смысл, – задумчиво ответила Элин, – но последовательность странная. Каунан используется для обращения к стихии огня, а уруз – воды, если поставить их одну за другой, они нейтрализуются... А ансуз в цепочках вообще никогда не ставят первой, эта руна используется только как связка...

– Это не цепочка, – засмеялся Драко, – это латинская пословица, записанная германскими рунами. «Aqua cavat lapidem non vi, sed saepe cadendo» – «Вода точит камень не силой, но многократными ударами». То есть, терпение и труд все перетрут. Или, если понимать буквально...

Элин вскочила на ноги и бросилась к двери.

– Так я и думала! – воскликнула она. – На втором замке руны, нам нужно начертить нейтрализующую цепочку вот тут, где пустое место. Я справлюсь, только инструменты нужны.

Чернила на двери не держались, но Драко вовремя пришла в голову идея вытравить нужные знаки при помощи все того же растворителя. Гарри после нескольких неудачных попыток удалось сделать некое подобие рейсфедера,[38] который он видел в старой готовальне отца. Это был первый раз, когда ему удалось трансфигурировать железо в заранее неизвестный материал с заданными свойствами, Драко и Элин при этом лишь уважительно переглянулись: ни один из них на трансфигурацию подобного уровня способен не был.

Убедившись, что материал сочетает в себе гибкость стали и прочность камня и не собирается растворяться у нее в руке, Элин медленно и осторожно принялась наносить на дверь одну руну за другой. Стоящий рядом Драко время от времени давал подсказки, которые для Гарри звучали, как китайская грамота. Единственное, что он смог понять, – значение некоторых рун зависело от положения планет на небосводе и могло меняться чуть ли не на противоположное.

Наконец, Элин начертила последнюю руну, замок щелкнул и ребята облегченно вздохнули.

– Остался последний, – произнес Гарри. – И у нас еще десять минут до конца задания.

Третий замок располагался в самом верху двери. Элин не могла дотянуться до него из-за своего роста, но Гарри и Драко, внимательно осмотрев замок, обнаружили на нем какой-то сложный герб.

– Это не герб древнейшего дома, – сказал Драко. – Я бы знал.

– Как он выглядит? – спросила Элин.

– Геральдический щит, два ключа и какой-то торт сверху, – ответил Гарри.

– Ну-ка, ну-ка...

Элин огляделась вокруг, ища, на что бы ей встать, но парни просто подхватили ее под мышки и подняли наверх, давая рассмотреть рисунок.

– Торт, тоже мне, – засмеялась она. – Так Папу Римского еще никто не оскорблял!

– При чем тут Папа?

– При том, что это его тиара, балда! – ответила Элин. – «Откроет двери имя хранителя ключей». Святой Петр хранит ключи от врат рая, а Папа Римский – его наместник. И учитывая историю отношений волшебников с церковью, это наверняка проходят в курсе магловедения... Держите меня крепче.

Она нанесла на замок четыре руны: Перз, эхваз, тиваз, и райдо. Замок щелкнул, дверь открылась и в тот же момент в комнату ворвался радостный вопль Людо Бэгмена:

– И это, дорогие зрители, был правильный ответ! Наша команда демонстрирует отличное знание алхимии, рунологии, трансфигурации и магловедения!

К сожалению, с заданием ребята справились медленнее шармбатонцев, что стоило им пяти штрафных очков. Шармбатон взял все пятьдесят, а вот Дурмстрангу не повезло – его команда не учла противостояние Марса с Юпитером и открыть рунный замок так и не смогла. Йохан не был освобожден, и подопечные Каркарова откатились на последнее место в общем зачете.

– Но не стоит унывать! – разорялся с дикторского кресла Бэгмен. – Ведь первого июля состоится последнее и самое захватывающее испытание: участникам предстоит добраться до Кубка огня,[39] установленного в центре лабиринта. В соответствии с заработанными очками, первой в лабиринт войдет команда Хогвартса, затем – Шармбатона, и последней – команда Дурмстранга. Но помните, победителем Триволшебного турнира станет не тот, кто первым войдет в лабиринт, а тот, кто первым из него выйдет!

Только очень внимательный наблюдатель мог заметить, каким лихорадочным блеском загорелись при этих словах глаза Бартемиуса Крауча.

[38] Рейсфедер – инструмент для черчения тушью, состоит из двух заостренных на концах пластин, сведенных вместе наподобие пинцета и закрепленных в рукоятке. Наши родители пользовались такими инструментами для обводки тушью карандашных линий на чертежах.

[39] Моя ошибка. В комментариях справедливо указали, что в каноне Кубок огня, выбравший чемпионов, и Кубок турнира, установленный в лабиринте – это два разных кубка. Но чтобы не запутаться, будем считать, что он один и тот же.

Пуффендуйский дом встретил своих героев приветственными криками.

– Мы же еще не выиграли, – засмеялась Элин. – Или кто-то из вас свистнул хроноворот и смотался в будущее?

– Ха! После финала мы еще и не так отмечать будем! – Седрик сунул ей в руку кружку. – Пей до дна!

– Пей, пей, пей, пей! – заскандировали окружающие.

Приняв вид заправского выпивохи, Элин запрокинула голову, сделала несколько мощных глотков и закашлялась, из ее ушей повалил пар, а изо рта вырвалась струя пламени. Послышались смешки.

– Сколько же там градусов? – спросил Гарри.

– Когда делал, не считал, – подмигнул ему Седрик, вручая кружку. – Твоя очередь.

Отказаться было, разумеется, невозможно. Огненная жидкость прокатилась по пищеводу и, дойдя до желудка, словно прыгнула ему в мозг. В ушах зашумело, мир перед глазами поплыл, Гарри выдохнул огонь, отставил кружку и, не давая себе времени, чтобы опомниться, быстро повернулся к стоящей рядом Луне и поцеловал ее прямо в губы. Разумеется, в следующий же момент ему в голову пришла мысль, что он слишком торопится и правильный момент для первого поцелуя был бы после победы в финале... И лучше бы это делать не в общей гостиной, а наедине, например, при свете звезд на астрономической башне... И перед этим надо было сказать что-то романтическое... И желательно, чтобы у тебя во время поцелуя не шел дым из ушей...

Луна обняла Гарри за шею, притянула к себе, и все посторонние мысли тут же вылетели у него из головы.

– Правильно то, что здесь и сейчас, – шепнула Луна, когда они наконец-то оторвались друг от друга.

– Точно.

С сожалением отстранившись от девушки, Гарри обвел взглядом опешивших от неожиданности однокашников.

– Ну что смотрите? – сказал он с вызовом. – Могу я поцеловать свою девушку или нет?

Притихшая было толпа взорвалась аплодисментами и приветственными криками. Гарри протянул Луне руку.

– Пойдем, – сказал он. – Признаваться тебе в любви я намерен строго по правилам – на башне, под звездами и без посторонних комментаторов.

Направляясь к выходу, он на секунду встретился взглядом с сестрой. Та улыбнулась и подняла кружку в приветственном жесте, вот только взгляд у нее был почему-то совсем не веселый.

26 мая 1995 года

Звук гонга, оповещающий об окончании рабочего дня, прокатился по Министерству, и коридоры тут же наполнились спешащими домой служащими, словно те специально караулили нужный момент, стоя на низком старте у дверей своих кабинетов. Собственно, почти так оно и было – потерпев поражение в Визенгамоте, Корнелиус Фадж отыгрывался на подчиненных, в очередной раз усилив контроль за соблюдением трудовой дисциплины. Опоздание или уход с работы даже на минуту раньше срока грозили выговором, при этом ранний приход на работу оправданием не являлся. Столпотворение же в каминном зале и очередь на проходной, в которой служащие теперь теряли по полчаса своего времени, министра не волновали.

Впрочем, нормированный рабочий день с девяти до пяти был привилегией лишь младших служащих, не мечтающих о повышении. В Министерстве ходила шутка, что усердно работая по десять часов в день, можно получить новую должность, новую язву и новые обязанности, которые будут отнимать уже двенадцать часов в день.

Амелия Боунс над этой шуткой не смеялась, потому что знала, что это чистая правда. Три года в школе авроров, семь лет работы следователем и двенадцать лет на административной должности были вознаграждены: в сорок лет она стала самой молодой начальницей Департамента магического правопорядка, сменив на этом посту самого Барти Крауча. Конечно, тут не обошлось без случайности – Августа Лонгботтом после трагического происшествия с ее семьей решила заняться воспитанием внука и ушла из Министерства, освободив дорогу молодой сопернице. Но с другой стороны, если бы Амелия не работала, как вол, и не распихивала конкурентов локтями, она бы и мечтать не смела о таком шансе. Даже сейчас кое-кто из старшего поколения считал, что она слишком молода для такой должности.[40]

Проблемой при таком быстром взлете было то, что ей уже некуда было стремиться. Выше главы ДМП стояли только министр и глава Визенгамота, но чтобы претендовать на их место, надо было связываться с политиками, а Амелия Боунс предпочитала иметь дело с более честной публикой – мошенниками, ворами, убийцами и черными магами.