Текст книги "Гарри Поттер и новая семья. Четвертый курс (СИ)"

Автор книги: DVolk67

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Неподалеку от него Гермиона учила Крама правильно произносить ее имя, а сидящий напротив Йохан увлеченно рассказывал Астории о Дурмстранге, не обращая внимания на недовольные взгляды своего директора. Видимо, пытаясь отвлечь коллегу, Дамблдор завел очень уместный за обеденным столом рассказ о таинственной комнате, полной ночных горшков. Гарри не обратил бы на это внимания, если бы при словах «возможно, она появляется только тогда, когда в ней действительно нуждаются» директор не встретился с ним взглядом и подмигнул. Зная Дамблдора, можно было предположить, что эта история должна навести Гарри на мысль о том, что он сможет справиться с Волдемортом при помощи ночных горшков, или наоборот, ему следует опасаться подмешанного коварными пожирателями слабительного, но Гарри решил оставить эти размышления на потом.

С другой стороны стола Флер Делакур вовсю разыгрывала перед своим спутником избалованную принцессу, подвергая безжалостной критике все, на что падал ее взгляд. Еда была слишком тяжелой, потолок слишком мрачным, свечи слишком яркими, а снующие вокруг привидения – слишком невоспитанными. Осоловевший Дэвис не отрываясь смотрел на француженку мутными глазами и соглашался с каждым ее словом, вряд ли понимая, о чем вообще идет речь.

– На самом деле она совсем не избалованная, – шепнула Гарри Луна, – она просто становится такой, какой ее хотят видеть. Это особенность всех вейл... Что довольно странно, правда, Гарри? Зачем кому-то притворяться не собой? Не понимаю. Лично я никогда не притворяюсь... Хотя это было бы забавно, если бы я однажды попыталась стать не собой. Интересно, это была бы я или не я?

– Если честно, – усмехнулся Гарри, – я даже не могу представить тебя не такой, какая ты есть.

– Да, я тоже, – серьезно кивнула Луна.

Когда окончился ужин, Дамблдор поднялся на ноги и взмахнул палочкой. Столы и стулья отъехали к стенам, на месте преподавательского стола выросла сцена, на которую вышли музыканты, и профессор Макгонагалл жестом пригласила команды в центр зала. Заиграла музыка, и Гарри, обняв Луну за талию, повел ее по кругу.

– Отлично танцуешь, – шепнул он спустя несколько минут.

– Спасибо, – улыбнулась Луна. – С тобой тоже танцевать легче, чем с единорогом. Наверное, это потому, что у тебя всего две ноги, и их в два раза легче переставлять.

Ее лицо оставалось серьезным, но в глубине глаз мелькали искорки смеха.

– А ты танцуешь с единорогами, потому что тебе просто нравится, или это такой магический обряд? – спросил Гарри.

– Это не обряд, это... – Луна о чем-то глубоко задумалась. – Знаешь, когда я в следующий раз пойду в лес, я могу взять тебя с собой. Правда, единороги обычно не подпускают к себе мальчиков, но вдруг у нас получится?

Элин сидела на стуле у стены со стаканом лимонада в руках и задумчиво смотрела на танцующих. В центре зала Анджелина с близнецами, Симусом Финниганом и еще несколькими гриффиндорцами весело отплясывала какое-то подобие ирландской джиги, стоящие вокруг студенты мерно хлопали и притоптывали в такт музыке. Чуть поодаль раскрасневшаяся Гермиона кружилась вокруг партнера, не обращая внимания на завистливые взгляды. Сам Крам двигался в танце очень уверенно, даже удивительно, что без музыки его походка сразу становилась такой неловкой. Сейчас на его лице не было обычного угрюмого выражения, он не сводил с Гермионы глаз и, кажется, в кои-то веки чувствовал себя счастливым.

Элин встретилась с Гермионой глазами, отсалютовала ей бокалом и повернула голову в другой конец зала. Там Гарри танцевал с Сашей – та оказалась единственной девушкой, пришедшей на бал не в платье, впрочем, парадная дурмстранговская форма, напоминающая гусарский мундир середины прошлого века, ей очень шла. Неподалеку от этой парочки Луна что-то втолковывала Невиллу, тот рассеянно слушал, поминутно оглядываясь и словно ища кого-то.

Чужое веселье вдруг стало невыносимым, Элин поднялась на ноги, покинула Большой зал и прошла через холл в зимний сад. Мягкий свет фонариков, порхающие среди розовых кустов феи и тихое журчание воды ее успокоили. Видимо, это место и задумывалось для того, чтобы немного охладить разгоряченных студентов и заодно дать удобное место для парочек, желающих уединения.

Элин медленно брела по дорожке, глядя себе под ноги и выкинув из головы все посторонние мысли.

– Стеббинс, Фоссет, вы же старосты! Минус десять баллов с ваших факультетов, и не появляйтесь в зале, пока не приведете себя в порядок.

Резкий голос Снейпа вывел ее из транса. Встречаться с человеком, которого праздник привел в еще более мерзкое расположение духа, чем ее саму, Элин не хотелось. Она огляделась, свернула на боковую дорожку и уселась на скамейку. Снейп быстрым шагом прошел мимо, но вдруг остановился и резко метнулся в кусты.

– Кто это тут у нас? – он явно поставил себе цель испортить жизнь максимальному количеству людей. – Мистер Криви, минус десять баллов. Вы забыли, о чем предупреждал ваш декан? Не пытайтесь спрятаться, я отлично вас вижу. Вылезайте отсюда! И с кем, позвольте спросить, вы целова... О! Мистер Шмидт... Гхм... Вы что, не могли найти другое место?

«Нифига себе, – ошарашенно подумала Элин. – Потомок лейтенанта предпочитает парней? Вот уж никогда бы не подумала».

До сего момента она была уверена, что Бруно если не помолвлен с Сашей, то как минимум является ее бойфрендом.

– Ах вот оно что! – продолжал разоряться Снейп. – Вы просто пытались защитить своих дам... Весьма благородно с вашей стороны, но совершенно бессмысленно. Мисс Браун, минус десять баллов. Мисс Патил, минус двадцать баллов с Гриффиндора за попытку убежать от наказания...

Красная от смущения Парвати Патил пронеслась мимо Элин в сторону входа в замок.

– Мистер Шмидт, вы вообще в своем уме? – возмущался Снейп. – Ну ладно эти трое, у них на факультете слово «мозг» считается неприличным ругательством, но вы-то... Боюсь, мне придется сообщить о вашем поведении профессору Каркарову.

– Я уже слышал, – послышался холодный голос директора Дурмстранга. – Шмидт, идите на корабль, вы наказаны. Северус, нам надо поговорить!

Проштрафившиеся студенты прошли мимо Элин, не заметив ее.

– Надо было сразу идти туда, – услышала она шепот Бруно. – Все равно на корабле сейчас никого нет.

– О, парусники – это круто! – восторженно воскликнул Колин. – Я в детстве даже мечтал стать пиратом! Жалко только, что Парвати убежала.

– Ей же хуже, – хохотнула Лаванда. – Теперь она не узнает, что пираты делают с прекрасными дамами, попавшими к ним в плен.

Перед мысленным взором Элин моментально появилось изображение связанной по рукам и ногам Лаванды, рядом с которой стояли обнаженные Колин и Бруно. Элин тряхнула головой, постаравшись выбросить из нее все постороннее, и переключилась на Снейпа. Подслушивать, конечно, нехорошо, но сдержать любопытство она не могла, да и не хотела. Элин достала палочку, прошептала «Аурес Фортем Нон Обстанте» и превратилась в слух.

– Ты не можешь это игнорировать, Северус, – говорил Каркаров. – Закатай рукав и проверь – она темнеет с каждым днем, и ты прекрасно понимаешь, что это значит!

– О, это-то я понимаю, – усмехнулся Снейп. – Я не понимаю лишь, почему ты так встревожен? Мы все знали, что это рано или поздно произойдет, и подготовились... соответствующим образом...

– Не прикидывайся равнодушным! Мы в одинаковом положении, Северус, и ты знаешь, что он с нами сделает, когда вернется...

– Тогда беги, – ответил Снейп. – Беги, пока не поздно. Дамблдор поймет, я не сомневаюсь, что он легко даст тебе «второй шанс».

– С меткой нельзя спрятаться, ты и сам это знаешь...

Профессора отошли слишком далеко, и дальнейший разговор Элин не услышала, но и того, что она узнала, ей было вполне достаточно.

Углубившаяся в свои мысли Элин не сразу заметила, что она уже не одна.

– Не возражаешь? – Джинни опустилась на скамейку рядом с ней. – Или ты предпочитаешь грустить в одиночестве?

– Я не грущу, – ответила Элин, – я размышляю.

– Ой, да кого ты обманываешь, Эль. Я, чтоб ты знала, эксперт по тайным воздыханиям, и я видела, как ты смотришь на Крама, когда думаешь, что тебя никто не замечает.

– А-а-а... – Элин махнула рукой. – Извини, Джин, но тут тебя чутье подвело. Крам мне безразличен, просто... да не важно. Я вообще не о парнях думала...

Некоторое время девушки молчали.

– Ладно, что уж там, – сказала наконец Элин. – Пойдем, тебя, наверное, твой кавалер ждет... Что с тобой?

Посмотрев, наконец, на Джинни, она вдруг увидела, что та беззвучно плачет.

– Ничего, – всхлипнула та. – Просто твой брат, он такой... правильный... Я думала, что бал... но это было нечестно, и теперь я даже подойти не могу... А он... Я ужасный человек!

– Ну не плачь, Рыжик, – Элин обняла Джинни за плечи и достала из сумочки платок. – Ты вовсе не ужасная, ты обязательно найдешь того, кто...

– Ты не понимаешь... Я хотела пойти с Гарри, думала, что если мы будем вместе, он... посмотрит, поймет... Я специально поссорилась с Невиллом... Сама себя ненавижу за это, он же такой милый, добрый, как плюшевый мишка... Он меня любит, а я... Он подумал, что чем-то меня обидел... Я хотела помириться, но он должен меня презирать... Я вообще его недостойна... И Гарри...

– Ладно, ты права, ты ужасная. – Элин улыбнулась. – Потому что у тебя потекла тушь и тобой теперь можно волколаков в лесу пугать. Погоди, не шевелись, я тебе помогу.

Она послюнявила кончик платка и потянулась к лицу Джинни, собираясь вытереть черные разводы под глазами. Их лица сблизились, и прежде, чем девушки успели сообразить, что происходит, их губы коснулись друг друга. Джинни тут же испуганно отдернулась, Элин на секунду замерла от неожиданности, затем приобняла Джинни за шею, притянула ее голову к своей и провела кончиком языка по ее нижней губе. Джинни ответила на поцелуй, и на некоторое время девушки расслабились, наслаждаясь моментом, пока не почувствовали, что им не хватает воздуха.

Наконец, с сожалением оторвавшись от сладких губ, Элин посмотрела в блестящие от слез глаза Джинни и тяжело вздохнула.

– Какая жалость, – сказала она. – Все могло бы быть так просто, правда?

– Да, – тихонько ответила Джинни. – Но так не будет... Прости, Эль, я все понимаю, но ты ведь не меня любишь.

Она взяла платок и принялась вытирать следы от слез.

– Ты права, – вздохнула Элин. – Извини, Рыжик, мне не следовало этого делать.

– Да ладно, – Джинни улыбнулась. – По крайней мере, это было приятно, и нам будет, что вспомнить в старости... Посмотри, я все вытерла?

Элин засветила Люмос и внимательно осмотрела ее лицо.

– Нет. Но тут просто так не отделаешься, нужна вода, – она огляделась. – Кажется, там есть фонтан. Пошли.

– Надеюсь, нам никто по пути не встретится, – говорила Джинни, пока они медленно шли по дорожке, ориентируясь на журчание воды. – Не хочу, чтобы меня видели такой.

– Не волнуйся, все, кто тут есть, слишком заняты друг другом, – Элин вдруг хихикнула. – Кроме Снейпа... Представляешь, что было бы, если бы он нас засек?

Джинни прыснула, зажав рот рукой, и Элин мысленно вздохнула от облегчения. Наконец-то ей удалось хоть немного развеселить девушку. Жаль только, что в саду не нашлось никого, кто бы избавил от мрачных мыслей ее саму.

К счастью, единственным человеком, которого они встретили, был сидевший у фонтана Хагрид, но он был настолько глубоко погружен в свои мысли, что даже не ответил на приветствие. Умывшись, девушки вернулись в Большой зал, где Джинни сразу же подошла к Невиллу, обняла его и, не обращая внимания на возмущенный взор профессора Макгонагалл, крепко поцеловала. До конца вечера эта парочка больше не расставалась.

– Ну а теперь настал момент, которого мы все так долго ждали! – объявил профессор Флитвик. – Всемирно известный танцевальный конкурс трех волшебников, на который приглашаются все, кто любит твист! Лучшая пара получит замечательный приз, который держит в руках моя очаровательная помощница. Кто хочет участвовать, прошу сюда!

Элин огляделась, но оба Уизли, видимо, уже успели переместиться в сад или другое более укромное место, зато неподалеку от нее обнаружились Драко и Дафна.

– Вы не собираетесь участвовать? – спросила она.

– К сожалению, я не умею танцевать твист, – ответила Дафна. – Мои учителя полагали все танцы, придуманные менее пятидесяти лет назад, недостойными внимания настоящей леди. Но если хочешь похитить моего кавалера, я не возражаю.

– Я не думаю, что... – попытался возразить Драко.

– Нет, нет, нет, – засмеялась Элин. – Анджелина Джонсон, наш капитан и твоя личная боль в заднице, велела нам показать, на что мы способны. Я хочу танцевать, я хочу победить, я хочу этот приз. Танцуй хорошо.

– Ладно, сама напросилась, – Драко подал ей руку и направился в центр зала.

It was a teenage wedding, and the old folks wished them well

You could see that Pierre did truly love the mademoiselle

And now the young monsieur and madame have rung the chapel bell,

«C'est la vie», say the old folks, it goes to show you never can tell...[31]

[31] Чак Берри, «You Never Can Tell». Под эту песню танцевали Миа и Винсент из «Криминального чтива»: https://youtu.be/WSLMN6g_Od4

Незадолго до полуночи Элин вернулась в гостиную Пуффендуя, плюхнулась в стоящее у камина кресло, скинула туфли и протянула ноги к огню. Мимо нее то и дело проходили возвращающиеся с бала студенты, некоторые желали ей спокойной ночи, но большинство было слишком перегружено впечатлениями, чтобы обращать на нее внимание. И Элин это полностью устраивало.

Гарри и Луна вернулись одними из последних. Луна клюнула спутника в щеку, шепнула «спасибо, это был волшебный вечер» и скрылась в спальне. Гарри проводил ее взглядом, ослабил галстук и уселся в кресло рядом с сестрой.

– Не спи, замерзнешь.

– Я не сплю, – откликнулась Элин. – Получил удовольствие?

– Ага, – Гарри помолчал. – Никогда бы не подумал, что Луна может быть такой...

Он задумался, пытаясь подобрать нужное слово.

– Если бы она тебя слышала, то сказала бы, что она всегда одна и та же, просто люди видят ее по-разному, – усмехнулась Элин.

– Ты будешь смеяться, но именно это она и сказала пять минут назад.

Гарри замолчал. Скрипнула входная дверь и в проеме показалась Гермиона и Крам.

– Вот мы и пришли. Спасибо, что проводил, Виктор. Ты найдешь дорогу назад?

– Да, я хороший ориентир, – ответил тот. – До свидания, Гермивона.

Она попыталась поцеловать Крама в щеку как раз в тот момент, когда тот наклонился к ее руке, в результате поцелуй Гермионы пришелся ему точно в макушку. Девушка ойкнула от неожиданности, развернулась и бросилась бежать в свою спальню. Гарри покосился на сестру, ожидая от нее едкий комментарий, но его не последовало. Элин просто сидела в кресле, задумчиво глядя на огонь.

– Что-то не так? – спросил он.

– Все так, – Элин вздохнула. – Я отлично повеселилась, я заполучила этот дурацкий приз, я впервые поцеловалась...

Гарри изумленно на нее уставился, но Элин не обратила на это внимания.

– Мы замкнулись в маленьком школьном мире, – продолжала она, – мы забыли обо всем на свете. Мы думаем только об учебе, о Турнире, теперь вот о любви и танцах... Знаешь, наверное, это правильно, это ведь самый счастливый период в нашей жизни... Но с другой стороны, если он самый счастливый, не значит ли это, что дальше будет только хуже? Или я просто слишком мрачная? Мне полагается радоваться жизни и веселиться, но я не могу перестать думать о том, что именно сейчас, в эту самую минуту, где-то неподалеку (может быть, совсем рядом) не желающий сдохнуть злой волшебник готовит что-то, что навсегда разрушит наши жизни.

– Не знаю, Эль, – задумчиво ответил Гарри. – Но если в такие счастливые дни думать о том, что будет, когда счастье закончится, то... Зачем вообще быть счастливым?

– Ты прав, – Элин поднялась на ноги и направилась было к своей спальне, но на полдороге остановилась и повернулась к брату. – И все же, Гарри, давай не будем забывать про твой сон, ладно? Том что-то готовит, и... Знаешь, если бы я была Темной Леди, я бы попыталась запустить в школу шпиона. Посматривай иногда на карту, ладно? Просто для подстраховки.

– А я и так посматриваю, – ответил Гарри. – Но пока ничего такого не видел. Да и вряд ли увижу, Петтигрю же знает, что шпиона могут засечь.

Он, конечно, проверил карту, когда улегся в постель, но не обнаружил на ней ничего необычного, за исключением того факта, что прячущихся в пустых кабинетах парочек этой ночью было больше, чем обычно. Но ни одного подозрительного имени на карте Гарри не увидел.

Пиратская романтика

Теоретически тут должна была быть интермедия, повествующая о том, как Лаванда Браун развлекалась на корабле Дурмстранга с Колином и Бруно. Однако на этот раз текст получился слишком уж откровенным и к тому же содержащим сцены слэша, которого по идее в фанфике быть не должно. Поэтому я даже не даю на интермедию ссылку – кто хочет, пусть сам открывает и читает.

С основным сюжетом эта вставка никак не связана, и не прочитав ее, вы абсолютно ничего не потеряете

========== Глава 10. Второе испытание ==========

26 декабря 1994 года

Чтобы бездельничающие студенты, оставшиеся в Хогвартсе на каникулы, не разнесли от скуки весь замок, их надо было срочно пристроить к какому-нибудь делу. Помогла погода: на следующий день после Рождества повалил густой снег, и с подачи гостей склон холма от стадиона до ворот быстро превратился в укатанную «почти горнолыжную» трассу, которая пустела лишь с наступлением темноты. Кое-кто посматривал и в сторону настоящих гор, но тут уже воспротивилась мадам Помфри, на которую и так свалилась куча обморожений, ушибов и даже несколько переломов. Медсестра ворчала, что это варварское развлечение переплюнуло квиддич – там опасность грозила всего лишь двадцати восьми идиотам на метлах, а не половине Хогвартса. Зато остальные профессора были довольны, как никогда, – уставшие за день студенты не имели сил на нарушение дисциплины и по ночам дрыхли без задних ног, а не бродили по школе.

Даже Гермиона, к удивлению друзей, разделила свободное время между библиотекой и лыжами. Отвлечь ее от домашней работы не смогли бы и четыре всадника Апокалипсиса, но после нескольких часов занятий она решительно закрывала книги и шла на улицу, где ее неизменно ждал Виктор Крам.

– Никогда бы не подумал, что такое возможно, – говорил Гарри, глядя на то, как его подруга, скатившись вниз, резко разворачивается при торможении и останавливается в конце склона, ожидая спускающегося вслед за ней Виктора.

– Противоположности притягиваются, – ответила Элин. – И на самом деле мы должны быть этому благодарны. Если бы не Крам, мы сейчас сидели бы на кухне, обучая домовиков грамоте... – она зябко повела плечами. – Что-то я замерзла, пойду, попрошу у мадам Помфри бодроперцовое.

Не замечая удивленного взгляда брата, Элин подхватила лыжи и направилась к замку. Гарри собирался что-то сказать, но в этот момент к горке подошла Лаванда Браун в настолько обтягивающем лыжном костюме, что Гарри позабыл обо всем на свете. Лаванда наклонилась, застегивая крепления, Гарри сглотнул...

– Фигура у нее что надо, – шепнула ему в ухо неслышно подошедшая Луна. – Иногда мне даже завидно.

Прежде, чем Гарри успел среагировать, она оттолкнулась палками и заскользила вниз. Мысленно чертыхнувшись, Гарри последовал за ней – ему почему-то было очень важно догнать Луну и сообщить, что, во-первых, он на Лаванду вообще не смотрел, во-вторых, это длилось всего секунду, и в-третьих, Луне совершенно нечему завидовать.

Вернувшись в замок незадолго до наступления темноты, Гарри почувствовал, что умирает с голоду. До ужина оставалось еще два часа, но, к счастью, добыча еды для Пуффендуя никогда не была проблемой. Сменив запорошенный снегом костюм на мантию, Гарри направился на кухню, рассчитывая перехватить у домовиков пару сэндвичей, но картина, которую он там увидел, выбила его из равновесия даже сильнее, чем наклонившаяся Лаванда.

«A for the animals, out in the stable,

B for the Babe in the manger cradle...»

Элин сидела на табурете посреди кухни, демонстрируя окружающим ее домовикам нарисованные на больших листах картона изображения. Каждая картонка сопровождалась декламируемыми хором стихами.

«C for the carolers, happy and gay,

D for December, the 25th day,»

– А еще «Ди» – это директор Дамблдор, – пискнул знакомый голос.

– А еще «Ди» – это Добби, – улыбнулась Элин. – Давайте дальше.

«E for the Eve when we're all so excited,

F for the fun when the Christmas tree's lighted,

G for the goose, so round and so fat,

H for the holly and Santa's red hat...»[32]

– А еще «Эйч» – это...

– Хогвартс! – хором ответили домовики.

Не проронив ни слова, Гарри попятился назад, вышел из кухни и осторожно закрыл за собой дверь.

[32] «Рождественский алфавит» – стихи анонимного автора из книги «Take Joy! The Tasha Tudor Christmas Book».

9 января 1995 года

К сожалению, все хорошее, в том числе и каникулы, заканчивается слишком быстро. Снова начались занятия, и первый же день преподнес сразу два сюрприза. Во-первых, часть занятий по зельеварению и защите у младших курсов перешла к профессору Нордусу Снноу, крайне мрачному типу, пугавшему учеников ничуть не хуже Снейпа. И во-вторых, вместо Хагрида на урок ухода за магическими существами пришла новая преподавательница профессор Граббли-Дёрг.

– Профессор Хагрид нездоров, я буду вести занятия, пока он не поправится, – заявила она. – Идите за мной.

– Никогда не думал, что Хагрид может заболеть, – сказал Гарри, пока они шли по направлению к Запретному лесу. – Интересно, что с ним?

– Может, его ранил соплохвост? – предположила Гермиона.

– Вы что, еще не читали? – шедший позади них Драко достал из кармана свежий номер «Пророка» и протянул его Гарри. – Вот, полюбуйся, что раскопала Рита Скитер о нашем профессоре ухода. Он, оказывается, наполовину великан.

Гермиона ойкнула от неожиданности, Гарри посмотрел на нее с удивлением.

– И что тут такого? – спросил он.

– Ох, Олсен, – покачал головой Драко, – ты бы хоть иногда интересовался историей нашего мира... Вот, смотри:

«Если глупостью великаны еще могут поспорить с троллями, то по жестокости и кровожадности им, безусловно, нет равных. Они легко раздражаются по любому поводу и без повода, постоянно дерутся между собой и нападают на волшебников и маглов. Даже собственные дети не пробуждают в них ни капли заботы, в случае голода они воспринимают их скорее как источник пропитания. Просто удивительно, как это племя ухитрилось не вымереть еще на заре времен.

Но так или иначе, на территории Соединенного королевства они практически исчезли еще сто лет назад, в основном истребив друг друга в междоусобицах. Немногие оставшиеся во время прошлой войны примкнули к Тому-Кого-Нельзя-Называть, именно они несут ответственность за самые массовые убийства маглов. Нет сомнения, что в этих злодеяниях была замешана и мать нашего «героя», великанша Фридвульфа...»

– Даже если великаны такие чудовища, что с того? – воскликнул Гарри. – Хагрид-то не такой, это все знают. Если бы эта Скитер спросила учеников, она бы узнала, что Хагрид и мухи не обидит.

– Дай-ка, – Гермиона взяла из рук Драко газету и углубилась в чтение. – Ну да, так я и думала! Вот:

«Рубеус Хагрид был отчислен с третьего курса в связи с подозрением в убийстве, однако благодаря заступничеству Альбуса Дамблдора не понес наказания и даже занял место лесничего в Хогвартсе. Два года назад он, как вы, возможно, помните, был вновь задержан в связи с нападениями на учеников и снова смог отвертеться. Видимо, в награду за все его подвиги директор Дамблдор предоставил ему место профессора...»

– Я ею восхищаюсь, – сказал Драко. – Нет, серьезно, так врать, не говоря ни слова неправды, – это не каждому дано. А ведь она даже не слизеринка!

«На первом же уроке новоявленного профессора студенты были атакованы гиппогрифом, – продолжила читать Гермиона, – в результате чего один из учеников получил страшное увечье. Тогда этот инцидент посчитали досадным недоразумением, но теперь, когда вскрылось великанское происхождение Рубеуса Хагрида, в случайность произошедшего верится с трудом.

Убедившись в собственной безнаказанности, профессор Хагрид пошел еще дальше и в этом году заставил учеников ухаживать за т.н. «соплохвостами» – чрезвычайно опасными гибридами мантикор с огнекрабами, которых он, по его словам, вывел для собственного развлечения. Надо ли говорить, что никакого разрешения на экспериментальную селекцию профессор не получал? Как рассказал нашему корреспонденту один из студентов Хогвартса мистер Драко Малфой, хотя серьезных травм каким-то чудом удается избежать, но количество укусов и ожогов, полученных учениками на уроках, не поддается исчислению.

– И что еще хуже, – добавляет мистер Малфой, – профессор Хагрид нас почти ничему не учит. После происшествия с гиппогрифом мы весь прошлый год занимались только тем, что кормили флоббер-червей, а в этом году видели только этих мерзких соплохвостов».

– Так это ты натравил ее на Хагрида! – Гарри сжал кулаки. – Ты мерзкий вонючий слизняк...

– Эй, полегче! – возмутился Драко. – Я ее не натравливал, она сама как-то раскопала про его мамашу. Меня она спрашивала только о том, какой он преподаватель.

– И ты, конечно, рад был его оболгать!

– Где ты увидел ложь, Олсен? Покажи, где в моих словах хоть слово неправды. Ну?

Гарри молча буравил Драко взглядом, но возразить ему было нечего.

– Так я и думал, – кивнул тот. – Ты ведь и сам знаешь, что я прав.

Гарри развернулся и пошел прочь. Гермиона, бросив на Драко полный презрения взгляд, последовала за ним.

Хуже всего было то, что профессор Граббли-Дёрг оказалась действительно хорошим преподавателем. Она показала ребятам единорогов, и ее рассказ был настолько интересным, что Гарри не сомневался – будь у учеников выбор, они, не задумываясь, предпочли бы, чтобы занятия по уходу вела новый профессор, а Хагрид вернулся бы к своим старым обязанностям лесничего.

За обедом Гермиона с таким энтузиазмом пересказывала Элин то, что она узнала на уроке, что Гарри не выдержал.

– Можно подумать, ты не хочешь, чтобы Хагрид вернулся, – едко заметил он.

– Конечно, хочу, – отмахнулась Гермиона. – Но... Пойми меня правильно, Гарри, некоторое разнообразие тем на уроках тоже не помешает.

– В любом случае, сегодня после занятий я иду к нему, – решительно заявил Гарри. – Вы со мной?

– Конечно, – кивнула Гермиона.

– Что? А, да, – Элин оторвалась от созерцания своей тарелки. – Знаете, я все никак не могу понять, откуда Скитер узнала о происхождении Хагрида?

– Да Малфой же ей и рассказал, кто еще? – удивился Гарри. – Он просто не хочет в этом признаваться.

– Нет, – покачала головой Элин, – если бы Драко знал о его происхождении, он бы не стал ждать так долго. Хотя, конечно, может быть и так, что он узнал совсем недавно... но это не ответ, это просто уточнение вопроса. Откуда кто-то об этом узнал?

– Хагрид, открой! – барабанил в дверь Гарри. – Мы все равно не уйдем, пока ты нас не впустишь.

– У меня большое желание вышибить эту дверь и настучать Хагриду по голове, – недовольно сказала Элин. – Может быть, хоть тогда до него дойдет, что мы его друзья, несмотря ни на что.

– Нет, Эль, так нельзя, – возразила Гермиона. – Хагрид же преподаватель, мы не можем просто так к нему вламываться. Давайте зайдем с черного хода, а если там закрыто – тихонько откроем дверь Алохоморой и притворимся, что так и было?

– А, может, оставим все как есть? – предложил Гарри. – Хагрид сейчас наверняка пьет и не способен рассуждать здраво. Нам надо просто немного подождать. Вот увидите, через неделю он образумится и вернется в норму.

– У меня другое предложение, – сказала Элин, глядя ему за спину. – Давайте подождем, пока сюда подойдет директор, и войдем внутрь вместе с ним.

Обернувшись, ребята увидели, что к хижине лесника направляется сам Дамблдор.

– Я так понимаю, Рубеус заперся внутри и отказывается выходить даже к друзьям? – спросил он, подойдя к двери. – Так я и думал.

Директор поднял палочку и направил ее на окно.

– Я случайно знаю одно заклинание, замечательно прочищающее мозги, – он заговорщицки подмигнул, – смотрите внимательно, оно может не раз вам пригодиться. Sobrius!

Изнутри послышался звон разбившегося стекла и глухой звук, как будто что-то тяжелое (например, Хагрид) упало на пол. Спустя несколько минут дверь, наконец, распахнулась.

– А, добрый день, господин директор. Я тут это... задремал немножко... – смущенно прогудел хозяин хижины. – А вы, ребята, зачем пришли?

– Мы хотели сказать тебе, чтобы ты не обращал внимания на эту... – Элин покосилась на Дамблдора, – ...самку собаки и падшую женщину. Какое тебе дело до того, что она пишет?

– Так ведь правда это все, – Хагрид тяжело вздохнул. – Мамка-то моя и правда... ну... нехорошие вещи делала... У них это вроде как в обычае, у великанов-то.

– Да какая разница! – воскликнул Гарри. – Ты-то ничего плохого не делаешь! И твои друзья не перестанут быть друзьями только потому, что ты полувеликан.

– Да я знаю, – Хагрид махнул рукой, – только другие-то не так думают. Мне уже несколько писем пришло от родителей, что, мол, таким, как я, не место в школе и вообще... Я вот даже заявление об увольнении писать начал, да... гхм... отвлекся немного...

– Об этом можешь не волноваться, Хагрид, – вступил в разговор Дамблдор. – Твое заявление я все равно не приму. Более того, как раз сегодня я собирался дать тебе одно очень важное задание, с которым не сможет справиться никто другой.

– А, ну так если что надо, я всегда... – немного приободрился Хагрид.

– Вот и замечательно, – директор улыбнулся. – Тебе придется съездить в одно замечательное место в Трансильвании, я уверен, что оно тебе понравится...

Он осекся и строго посмотрел на ребят.

– Впрочем, детали мы обсудим чуть позже. Молодые люди, вам, кажется, пора идти.

Еще раз заверив Хагрида, что они остаются его друзьями, несмотря на происхождение, они вышли на улицу и направились в сторону замка.

– Интересно, куда он собирается послать Хагрида, – рассуждал вслух Гарри. – Трансильвания... знакомое название, это вообще где?

– В Румынии, – ответила Гермиона. – Это очень известное магическое место, Гарри, стыдно о нем не знать! Там жил граф Дракула, там крупнейший в Европе драконий заповедник и большая обсерватория, а еще там...

Шедшая впереди Элин вдруг встала как вкопанная.

– Драконы!

– Как-то это слишком шатко, – качала головой Анджелина. – Даже если предположить, что Хагрида действительно посылают в драконий заповедник, почему ты решила, что он не должен будет привезти оттуда... ну, не знаю... какие-нибудь редкие ингредиенты?