Текст книги "Маг Азидал. Лорд Альсаса (СИ)"

Автор книги: Дракмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Отец медленно кивает. Его потрясла эта вспышка ярости.

– Кгхм, – откашливаюсь, прикрыв рот кулаком, и решаю уточнить, – Вообще-то... Это колдун сбежал.

Барон резко повернул голову, аж позвонки хрустнули. Чеканит слова, горько и отрывисто:

– Рубедит. Сбежал. От кого?

– От меня, – спокойно встречаю недоверчивый взгляд, – Обернулся черным вороном и улетел. В сторону гор Турдум. Еще миг, я бы разрубил его пополам плетью из огня.

Шадовид пристально взглядывается в мои глаза. Долгие пару секунд. Он сжимает пальцы в кулаки.

– Значит, у меня появился шанс на месть, – холод возвратился в его голос, – Я должен идти.

Барон встает, направился к выходу, плавные шаги выдают воина.

– Шадовид, не глупи, – мягко улыбается отец, – Ночь на дворе. Куда ты собрался?

– Соберу своих воинов. Распрошу низушников о горах. Они же из клана Турдум, так?

– Остановились в борделе, – кивнул я, – В городе любой скажет, где это.

– Я не собираюсь глупить, – соизволил объясниться барон, – Как ваш вассал, я лишь хочу отвести угрозу от Альсаса. Утром я расскажу все, что смогу узнать.

– Не возражаешь, если я поделюсь с сыном твоей историей?

– Как угодно, – кратко ответил Шадовид.

Стремительно вышел, хлопнула дверь. Тишина, треск поленьев в камине.

– Ох, – тяжело вздыхает отец, – Иди-ка сюда, помоги мне.

Вместе сдвигаем кожанные кресла к огню. Отец сходил к книжным полкам. Покопался там. Вернулся с бутылью вина и двумя бокалами. Налил себе и мне. Сунул бокал в руки, свой опустошил залпом, налил еще, опустил бутылку на пол.

– Разговор будет тяжкий, – кивнул на вино, – Матери ни слова.

– Хорошо.

Я потянулся к стопке поленьев у камина. Подкинул пару в огонь, добавил в пламя немного маны. Теперь стало еще уютнее, тепло огня проникает в душу. Пляска красных языков и оранжевых искр притягивает взгляд. Пробую вино, впервые за одиннадцать лет. Терпкое, пряное, чуть кислинки и нотка сладости на языке. Отец спокойно и по-домашнему развалился в кресле, прикрывает глаза. Потек неспешный, спокойный рассказ.

– Белые волосы, отличительная черта этой семьи. В Пакараме они были уважаемой, многочисленной семьей. Тот край вечно воюет, в Пакарме много лесов и гор, а так же рудников. Там всегда льется кровь. За золото, территорию, просто так. А еще Пакарам более известен как Край Колдунов.

– Не знал.

– Там их много. Большиство слабаки, но есть овеянные черной славой. Рубедит один из таких. Барон мне многое о нем рассказал. Этот колдун обожает одну забаву. Выбирает семью, шлет письмо с предупреждением. А потом убивает, одного за другим. Страдания, боль, жажда мести, он наслаждается ими, питает свою силу.

– И семья Шадовида оказалась в их числе.

– Верно. Сначала его не приняли в серьез. У беловолосых была армия, не уступающая Альсасу. Грозная сила. Ее было недостаточно. За одну ночь пустели замки и крепости. На утро находили высушенные тела, запытанных до смерти людей. Изредка там были сумасшедшие, их разум истерзан демонами. И вот остались в итоге всего две ветви этой семьи. Шадовид и его старший брат Медовид. У обоих жены, дети. Письмо пришло к старшему. Медовид отправил дочь к брату, он не верил в победу. Правильно делал.

Отец подхватил бутыль с вином, щедро плеснул себе, добавил мне.

– У Шадовида осталось все, что было у беловолосых. Золото, воины. А еще племянница, за которой обязательно придет могущественный колдун. В последнем письме было предложение. Отдай девчонку или умрут все. Шадовид сказал, что если выбирать, то он скорее поцелует в зад Мэлиас, чем сдастся демонам. Догадываешься, что дальше случилось?

– Колдуну это не понравилось.

– В яблочко. Очень не понравилось. В конце Рубедит пошутил как демон. Он отрезал Шадовиду губы, чтобы у того остался только один выбор. Убил его родных. Но игру не закончил, племянница Шидовида жива. Теперь колдун в Альсасе, преследует барона.

– А где племянница? Как ее зовут?

– Вельда, дочь Медовида. Она сейчас в Озерном Городе, под защитой дружины барона. Столица не то место, где могут разгуливать колдуны. Шадовид сказал, что снял там шикарный особняк, попросил позаботится о девочке, если что.

– Девочке? Сколько ей?

– Тринадцать.

Сидим, пьем вино.

– Почему Альсас?

– Не знаю, как так вышло, – отец болтает вино в бокале, – Но мы теперь самое спокойное и процветающие место. У нас почти нет чудовищ, ведьм и колдунов. Хэнье в Альсасе двадцать лет, как видели в последний раз. Если с костяными ушами все понятно, то вот темные силы стали исчезать с вашим рождением.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Вас защищают, Азидал. Защищают Первые. Они ходят по лесам на границах, бьются в горах со снежными троллями. Разбойников находят мертвыми на стоянках, со стороны Серебора. Первых замечают всюду. В Альсас они не заходят, но словно окружают графство ото всех невзгод.

– Зачем?!

– Я думал, ты знаешь ответ. Раз у тебя его нет, остаются догадки. Думается мне, Первые просто устали.

– От чего, пап?

– Сколько они вынужденны бродить по свету? Сражаться, усмирять последствия войн, лить кровь чудовищ. Века, Азидал, века. Все правители уважают Первых. Но ни один не осмелится держать их подле себя. Байки про месть Хэнье не утихают.

– Если кто и пригреет Первых, так это другой Первый, – думаю вслух, – Это имеет смысл. Как думаешь, когда они придут?

– Когда ты станешь лордом, – хмыкнул отец, – Это очевидно. Проблем сразу на голову осыплется... Не завидую. Но я рад что они не лезут в дела графства. Если нет никаких испытаний, то человек слабеет, становится нежным и боится проблем. Первые знают это и поступают мудро.

Открывается дверь в кабинет. Легкие шаги. Узнаю маму. Даргал спаси! Бокал в руках! Отец сидит прямо, как кол проглотил. Мое кресло спинкой ко входу. Знаками показываю отцу, что хочу сделать.

– Дорогая, а кто это с тобой? – натурально удивляется отец.

– А? Я одна.

В момент, когда мама должна обернутся, допиваю вино залпом. Мана в руках преобразуется в стихию Воздуха. Бокал взмывает к потолку, подпрыгивает на вертикальных потоках ветра, едва не разбивается об потолок.

– А, показалось, темно там, – легко смеется отец.

– Вы сколько тут сидеть собираетесь? – мама подходит к нам, осматривает недовольно, – Середина ночи! Азидал, марш в постель!

Если встану, она учует от меня запах вина. Отец вновь быстро сообразил. Хватает маму за руку, усаживает на колени.

– Иди сынок, а мы тут с мамой немного... поговорим.

– Гидеон! – фальшиво возмущенно восклицает мама, но вскакивать не собирается.

– Спокойной ночи, – подмигиваю отцу.

Он что-то шепчет ей на ушко, мама опускает взгляд, слегка краснеет. Ерзает на коленях. Бокал плавно падает мне в руку, выхожу. Тихо притворяю дверь. Обожаю такие семейные минуты. Иду в комнату с улыбкой. Засыпаю с отличным настроением. Уверен, мне будут сниться добрые сны.

***

На следующий день, в обед, у ворот поместья собрались все, кто идет в поход на колдуна. Три десятка воинов барона, в серых доспехах, они весело переговариваются. Шадовид взирает на них с холодом. Трое низушников, спокойные, мрачные. Тень от рогатых шлемов закрывает глаза. Колдун не увидит в этих глазах ничего хорошего. Он покусился на святое для Кэхас. Немного в стороне от остальных собрались воины Альсаса. Два десятка ветеранов. Красные туники со следами ремонта, царапины на доспехах. Обветренные лица, серьезные. Воины стоят ровными рядами, ждут команды. Их поведет Гилан.

Я и Фрес, главная сила нашего сборного отряда. Поверх привычной одежды накинуты теплые меховые плащи. У нас по небольшой сумке за плечами, запас еды. Отец с матерью провожают. Отец ведет себя как обычно. А вот у мамы глаза на мокром месте, покрасневшие.

– Идите сюда, мальчики, – мама притягивает нас в нежные объятья, – Я все утро плакала. Не хотела вас отпускать.

– Мам, – глажу ее по спине, -Все будет в порядке.

Она отстранилась, сморгнула слезинку.

– Гидеон заставил меня понять, вы выросли, – мама осторожно целует в лоб меня, брата, – Возвращайтесь невредимыми.

Отец лишь скупо кивнул.

– Не будет вестей – через три дня брошу туда все армию.

– Мы вернемся раньше, – Фрес улыбается, – Но радует, что за нас отомстят, если что.

Мама расплакалась. Идиот, надо же было такое ляпнуть! Оставляем остальное на отца. Тянуть не стали, отправляемся в путь. До гор воспользуемся парой повозок, на ночь встанем лагерем. Дальше только пешком, как объясняли низушники.

Горы Турдум. Жители Альсаса привыкли к ним, не замечают величия природных гигантов. Мы достигли гор до того, как село солнце. Встали лагерем в маленьком леске. Весна, а горы укрыты снегом от пиков до подножия. Зубы стучат, пальцы не гнутся. Вдыхаешь стуженный воздух, будто пьешь ледяную воду, ломит зубы. Я запрокинул голову, не в силах оторвать взгляд. Горы дышат мощью, первобытной, непоколебимой. Здесь магия наполняет все, воздух, землю, снег. Почему я раньше здесь не был? Потрясающее место.

– Господин Азидал, идите к костру, – Гилан зовет меня.

Оборачиваюсь. Палатки установили, наш с братом шатер больше всех. Красный, просторный. Возле него обычные палатки воинов Альсаса. Чуть в стороне обосновались серые. Костры пылают, запах мяса плывет.

Возле нашего шатра большой костер, накидали бревен вокруг, чтобы присесть. На треногах висит котел, кипит похлебка. Охотно присоединяюсь. Гилан вручает деревянную плошку с ароматной мясной похлебкой. Горячее, то что надо! Ем, обжигая губы и язык, тепло расходится изнутри. Воины травят байки, вокруг лагеря ходят часовые.

Низушники подходят.

– Можно и нам присесть?

Места еще навалом, напротив нас вообще пусто. Но люди смотрят на меня. Улыбаюсь.

– Конечно. Для Кэхас всегда найдется местечко. И немного горячей еды.

Гилан понимает намек, через минуту низушники во всю наворачивают ложками. Сели рядом, поговорить хотят.

– Неплохой вкус! – нахваливает низушник, – А кто готовил?

– Я, – вяло махнул рукой воин с краю.

– Необычный привкус, согревает! Хочется есть и есть!

– Это семена черносливки, – оживился воин, – Если размолоть, то получится что-то вроде перца. Только они не такие дорогие. И не жгут язык, а греют. Главный фокус – правильно прогреть их перед готовкой.

– А ты хорош в этом, – одобрительно кивают низушники.

Не хитрая похвала разбивает лед меж людьми и низушниками. Воины охотно включились в разговор. Низушники травят смешные байки, от которых даже Гилан за живот хватается, смеется до слез. Народ как-то незаметно собрался у нашего костра. Места все заняли.

– Извини меня, почтенный кэхас, – склоняю голову, – Я так и не узнал ваших имен.

– А, точно, – низушник чешет нос пальцем, – Ваш барон уж больно резок был. Все ему расскажи, да немедленно. Как-то не хотелось представляться. Гном меня звать. Воин клана Турдум я. Это Малам, а это Даган, тоже воины.

Другие двое, молча кивают, не разговорчивые парни.

– Скажи мне, Гном, а что там с проклятьем? Ты говорил, подробности расскажешь, когда лагерем встанем.

– Проклятье, – Гном мрачнеет лицом, – Тяжкая это тема для нас, Первый. Но я расскажу, раз для дела надо.

– Зови меня Азидал. Мне уже порядком надоело отовсюду слышать "Первый". Словно мы и не люди вовсе.

Гном тихо отвечает:

– Для большинства кэхас, только вы – люди.

– Не будем об этом. Что не так с водой в горах?

– Не только с водой. Вино, растопленный снег, сок, все будет проклято, только переступишь границу. Минут десять отсюда в сторону гор и лучше вообще ничего не пить.

– Откуда взялось это проклятье? – Гилан подал низушнику кружку с подогретым вином.

– Хэнье. Костеухие твари. Дело было в конце войны Трех Народов. Пришли они в Турдум, заключить перемирие. Мы их сами пригласили, встретили как дорогих гостей. А когда Хэнье ушли... Мы стали умирать. Половина города опустела в одну ночь. Пока разобрались, умерло еще больше.

– А в чем суть проклятья? – получаю свою кружку с парящим вином, – Его же изучали, так?

– Изучали, пробовали снять, ничего не помогло. А суть вот в чем. Если выпьешь что угодно в Турдум, то умрешь. Тело высыхает за минуты, как от обезвоживания. Никакого спасения, нет лечения. Быстрая, мучительная смерть.

– Колдуну это, похоже, не особо мешает, – сзади громкий голос Фреса, – Налейте и мне, уснуть не могу.

– Сменим тему? – предлагаю я, – Мне вот интересно, вы как в борделе оказались?

– О, "Бодрый Хер" отличное местечко! – низушники оживились, – Есть там такие человеческие бабы...

Воины одобрительно гудят. Еще долго мы болтаем за извечные мужские темы, кэхас и люди в этих вопросах оказались удивительно похожи. Лежа в шатре, я долго дремал под веселые байки и приглушенный смех. Не скоро они угомонились.

Утро. Просыпаюсь бодрым, полным сил. Во сне укутался в шкуры, как куколка. За ночь шкуры покрылись инеем. В носу свербит, громко чихаю. Рядом шевелится гора шкур.

– Что уже утро? Ох, мать моя графиня, – приглушенный голос из-под шкур, – Зря я столько выпил ночью.

– Вырвался из-под родительского крыла, называется.

– Ага.

– Вставай давай, слышу, лагерь сворачивают.

Народ быстро перекусил, напились воды заранее. Выдвинулись в путь. Низушники ведут нас нехожеными тропами. Проваливаясь в снег, бредем все выше. Тропа расширяется, вокруг лишь скалы. Солнце в зените, мы добрались. Большое горное плато, и пещера, что ведет во тьму. Собрались у входа.

– Дальше осторожно, – Гном проверяет, как сидит на руке щит, – Впереди, большой грот, там вход в подземный город. Он должен быть запечатан. Если колдун не смог проникнуть туда, то поселился рядом. Там два ответвления, оба тупиковые.

– И что в них было?

– Караульные посты, жилые. Стражи Врат там жили, это были почетные должности, пожизненные.

– Ясно, – дышу на замерзшие руки, – Мы с братом впереди. Барон, ваши люди слева, Гилан, будете справа. Нападать скопом не стоит, только когда колдун обессилит.

Это был план барона. Вы выматываем колдуна магической схваткой, а когда гад не сможет больше творить масштабные проклятья – атакуют остальные.

– Все готовы? – Гилан обводит воинов взглядом.

– Вперед, – я и брат выдвигаемся во тьму пещер.

Далеко идти не приходится. Десяток метров и пещера расширяет до огромного грота.

– А тут красиво.

Солнечные лучи попадают сюда сверху. Кристальные сталактиты дробят свет, сияют ярко. Все, как и говорил Гном. Впереди Врата, в четыре моих роста. Массивные, украшены серебром и гравировкой. Понятно, что значит запечатаны. Обе створки опутывают толстые корни. Они берут начало с потолка. Поднимаю руку.

– Не касайся, – останавливает Гном, – Мы иногда отсюда скелеты уносим. Если в тебе нет крови Кэхас – корни выпьют из тебя жизнь.

Значит, защита не тронута. Остается осмотреть оба ответвления. Они четко напротив друг друга, справа и слева от Врат.

– Что по колдуну? – оборачиваюсь к Гилану.

– На полу слой пыли, есть следы. Он тут здорово натоптал. Следы ведут в обе пещеры.

Хлопки крыльев. Громкие. Ото входа!

Едва успеваем обернуться, как в грот залетает огромный, черный ворон. Когтистые лапы касаются земли, секунда, пред нами стоит колдун. Рубедит. За его спиной взметается стена зеленого проклятья. Выход перекрыт полностью.

– Маловато вас, – цыкнул языком колдун.

О здорово прибавил в магической силе. И где успел так отожраться? Не смотря на затратную зеленую стену, он полон сил. Воздух дрожит вокруг колдуна. От одного взгляда волосы на загривке встают дыбом.

– Охотники превратились в жертв, – колдун неспешно идет на строй мечей, – Иронично, не так ли?

Я и Фрес выходим перед воинами.

– А я не верил, – бодро говорит Фрес, – Ты выражаешься фразочками из женских романов.

Колдун остановился. Заинтересованно оглядывает Фреса с головы до ног.

– Только паршиво выходит, – подкалывает его брат, – Пафосные речи, это целое искусство. Возьми пару уроков у Азидала. Эх, а еще писатель. Посмешище.

– Твой брат не уступает тебе в остроте языка, – с фальшивым удивлением говорит мне колдун.

Колдун резко вскидывает руки. Нутром чую, будет что-то мощное. Быстро создаю Щит Амона перед нами. Не только мощное, но еще и невидимое. В барьер врубилась колонна спрессованной маны. Ноги отрываются от пола, меня тащит назад! Спину подпирает локоть брата. Устояли.

– Фрес.

– Понял.

Брат резко опускает на колено, ладони бьют в пол. Из-под ног колдуна вырывается каменная пика. Он отпрыгивает. А потом еще, снова и опять, Фрес не дает ему ни секунды, колья камня проходят в сантиметрах от тела. Я мешаю ему, посылаю плотные тараны воздуха. Пока мы тут сражаемся, воины окружают колдуна согласно плану. Они готовы поддеть его на клинок, только приблизится.

Рубедит ошалело скачет зайцем по гроту. Подлавливаю миг, когда он в прыжке.

Волна огненной маны потоком исходит из рук. Воспламеняется обжигающей мощью. Колдуна накрывает валом ревущего, красного пламени. В пещере резко теплеет. Скидываю меховую накидку. Глаза немного ослепило.

Колдун встает с земли. Запах паленных волос. Одежда тлеет, кожа на лице красная, слезает лоскутами. Рубедит кривится от боли. Готовлю Плеть Нигала, Фрес отламывает кол камня, торчащий из пола.

Медленно, осторожно идем к нему. В нашу схватку вмешивается Шадовид. Он вырвался из рядов серых, невероятно шустро достиг колдуна, врезается в него. Оба валятся на пол. Шадовид пересиливает, усаживается сверху. Душит его, пальцы сдавливают горло, Рубедит хрипит.

– Убью тебя, ублюдок! – яростно выдыхает барон в лицо колдуна, – Наслажусь твоей смертью!

Мы не мешаем. Стоим наготове. Тишина. Колдун вцепился в руки Шадовида, хрипит:

– Будто я хотел. Демоны... беспощадны.

– Заткнись! Просто сдохни!

Колдун мерзко улыбается. Раскинул руки в стороны. Удушение ему не причиняет неудобств, лежит, как на отдыхе.

– Скотина! Ты! – не унимается Шадовид.

– Барон! Назад! – я разворачиваю огненную плеть.

Колдун одним взмахом ломает руки Шадовида, швыряет его, как котенка, в строй серых. Воины валятся на пол. Я бью плетью, она рассекает воздух с шипением и треском пламени. Рубедит выставил руку, плеть бессильно обвилась вокруг нее. Исчезла. Колдун шутливо дует на пальцы.

– Вот дерьмо!

Фрес метает каменный кол. Я видел, как он прошибает им стволы деревьев. Кол бессильно разбился об грудь колдуна. Мы с братом содрогнулись. Не только мы, это чуют все.

В глубинах незримого двинулось нечто огромное. Как гигантская, хищная рыба, это нечто плавно лезет сюда. В наш мир. Лезет через колдуна. Демон.

Треск одежды, Рубедита корячит, как в припадке. Его тело меняется. Пара секунд, перед нами встал совсем иной колдун. В настоящем облике. От одежды только штаны. Черная пленка заменила кожу. Волосы превратились в спутанные космы, жесткие на вид. На лице вылезают мелкие шипы. Зубы обратились частоколом клыков, разорвав губы на лоскуты. Он разом подрос, превосходя физической любого воина. Когти на руках, мыщцы бугрятся. Но это все мелочи. Магическая мощь. Плотная, демоническая сила, что превосходит нас втрое.

Колдун открыл рот. Голос изменился, отдает эхом демонического языка, заставляет трепетать душу в страхе. Мое сердце быстро стучит, как у испуганной птицы.

– Ты говорил, что я слабак, раз поддался демонам. Помни, когда будешь страдать в лапах демонов, сильные колдуны заключают союз. А очень сильные, правят демонами.

Колдун разминается, как перед тренировкой. Хрустит шеей. Пока он красуется, нагоняя жути, я тихо шепнул Фресу идею. Если прокатит, то есть шанс на победу.

План ломает низушник. Даган, вроде. Или Малам? Неважно.

– Да че вы с ним языки треплете?! Бей гада! Кардас! – взревел кэхас, ломанулся на колдуна.

– Кардас! – вторят ему остальные двое.

Тройка низушников бесстрашно кидаются на колдуна. Даргал вас за ногу! Колдун шарахнул по низушникам знакомым проклятьем. Черный ветер.

– Гилан, дайте нам время!

Гилан мрачно глянул назад, качнулся клинок. Воины отвечают спокойными взглядами. Ветеранов не испугаешь демонической аурой. Гилан вперил острый взгляд в колдуна.

– В бой, – Гилан спокойно шагнул, за ним двигается строй воинов Альсаса.

С другой стороны орет Ландик:

– А мы че стоим?! Надерем ему жопу, парни! За барона!

– Ща ты выхватишь стали в пузо, паскуда!

Серые рванули на колдуна, сыплют руганью. Низушники прут на колдуна сквозь черный ветер. Идут тяжко, как против урагана, пригнувшись. Щиты объедает ржавчина. По причудливым доспехам из дерева и металла змеятся трещины. Мастерство ремесленников Кэхас не желает уступать темной силе. Низушники добираются до колдуна первыми. Колдун хохочет!

Взрыв проклятья зеленой вспышкой прошибает доспехи. Низушники отлетают прочь, с грохотом и лязгом катятся по земле. Колдуну сам прыгает в толпу серых, льется кровь. Воины Шадовида разлетаются поломанными куклами, мощь ударов колдуна не остановить. Мечи бессильно отскакивают от черной плоти. Лезвия осыпаются ржавчиной.

В мешанину боя ровным клином врываются воины Альсаса. Здесь колдуну не так просто. Против строя помогает новая магия. Шары из черной хмари разрывают людей вместе с доспехами. Крики боли, боевые кличи, ор и звон мечей.

Мы готовы. Стоим ближе к выходу.

– Все назад! – ору во всю мощь легких, срывая голос.

Фрес начинает первым. От его ладоней, прикипевших к земле, исходит дрожь. Народ не удерживается на ногах. Кто успел, тот отскочил от колдуна. В Рубедита из земли несется колонна плотного камня. Грохот камней, с потолка сыпется пыль. Колдун выставляет щит зеленого проклятья. Не помогло, его сносит тараном, подкидывает в воздух.

Сразу же, следом за магией Фреса, вступаю я. Плотный столп сгущенного воздуха разносит столб Фреса, врезается в колдуна. Он ядром летит во Врата. Впечатался в них с гулом и хлопком, Врата дрогнули. Корни на них двигаются, быстро хватают добычу. Оглушенный колдун вырывается, рвет оплетающие его корни.

Мы бежим вперед. Надо успеть.

– А-а-а! – рев колдуна теряет человеческие нотки, оглушает до звона в ушах.

Он вырывается. Окровавленный, лишенный сил. Падает лицом в пол. Но встает. Злоба в его глазах безмерна, от гнева хочется бежать без оглядки.

Фрес на ходу творит магию. Мелкие камни слетаются к нему ото всюду. Облепляют тело, подобно доспеху. Фрес полностью окутан камнями, похож на земляного голема из детских сказок. Брат рывком устремляется вперед. Пригибается. Колдун хочет пинком отшвырнуть его, надеется на демоническую мощь. Фокус не проходит, Фрес врезается в ногу, та ломается с противным, влажным хрустом. Оба летят на пол. У меня на готове Плеть Нигала.

– Фрес!

Брат вскакивает, камешки осыпались с тела. Он не успевает отпрыгнуть. Колдун с яростным рыком привстает. Вонзает длинные когти в живот Фреса! По самое запястье. Стон боли.

– Ох, – Фрес выдирает лапу из живота, заносит кулак, – Сука!

Бух! Кулак впечатывается в шипованную рожу, голову откинуло. Фрес отступает на пару шагов. Держится за живот. Я рядом. Бью плетью!

Моя ярость передалась огню. Плеть яркая, красно-белая. Колдун защищает голову рукой. рукой в крови брата. Плеть срезает руку. Врубается прямо в лицо колдуна, с шипением рассекает черную плоть. Достает до настоящей, плеснула кровь, тут же шипит на огне. Плеть исчезает.

Фрес лежит на спине, бледный, лицо искажено гримасой боли. Я сам едва на ногах держусь. Колдун воет от боли. Но жив, скотина! Шатаясь, достаю меч. Меня опережает низушник. Гном с разбегу прыгает на колдуна, с могучим размахом врубает лезвие меча в рану от плети. Голова колдуна мотается из стороны в сторону, когда низушник пытается вытащить меч обратно.

– Что там, – шепчет Фрес.

– Сдох.

Гном отпускает рукоять меча. Пинает колдуна в грудь. Мертвое тело отлетает на спину. Валяется, раскинув руки, с клинком в башке. Течет кровь.

В колдуне больше нет жизни. Но магия не уходит. Темной дымкой демоническая сила поднимается над трупом. Складывается в громадный облик демона.

– Нет, ну серьезно? – шиплю сквозь зубы, вытягивая капли сил на новую плеть, – Проблемные вы ребята.

Один взмах огненной плетью развеивает тень. Удивился. Этого оказалось достаточно.

– Все. Теперь все, – сажусь на землю.

Кто еще живой и целый, повторяют за мной, без сил падают на пол. Пытаются отдышаться. Колдун такой силы... Раненных нет. Только Фрес выжил. Тут или целые, или трупы.

– Фрес?

Тишина в ответ.

– Фрес!

Пытаюсь подняться. Ноги подводят. Фрес молчит, грудь не вздымается.

– Если ты сейчас вот так героически сдохнешь – я создам тебе статую. В полный рост, с членом в руке.

Гилан скорбно качает головой. Все молчат.

– Подпишу "Вот так он победил колдуна"

Фрес вскинулся. Привстал на руке.

– Придурок! Бхэ, – из рта льется кровь, – Я тут героически лечусь! Помогай, или взаправду ноги протяну!

– Хе-хе, напугал ты меня. Держись.

В пещеро давно стемнело, притащили факелы. Фрес временам отключался, я тоже на грани. Кое-как привели его нутро в порядок. Затянули рану.

– Сегодня ночуем здесь, – сворачиваюсь клубком на земле.

Снится всякая муть. Я в ванне, голая Фелика, колдун рядом стоит, с факелом. Чтоб значится, видно было. Просыпаюсь в холодном поту. Над головой звездное небо. Оглядываюсь, где это мы? Рядом повозки, в темноте всхрапнула лошадь. Лежу на стопке белых шкур, рядом теплый костер, потрескивают поленья. Неподалеку еще костры, тихие разговоры доносятся оттуда. Гилан на пеньке сидит, ворочает угли веткой. Я завозился, тело ноет, пить охота.

– Господин?

– Как Фрес?

– Он впорядке. Проснулся, попросил попить, снова уснул. Сказал, что ему нужен отдых и время.

– Где мы?

– В двух часах от города. Утром будем дома. Барон приказал вас не будить. Да вы бы и не очнулись. Потихоньку шли, всю ночь.

– Весело наверное, было нас по горам тащить.

Гилан промолчал.

– Скольких мы потеряли? Как барон?

– Наших пятеро погибло, серых... осталось семь человек. У барона рука сломана, левая. В остальном все в порядке.

– А кэхас?

– Только Гном остался. Он сказал, сам друзей похоронит и отправится домой. Вроде низушники своих не сжигают?

– В землю возвращают, – киваю, глядя в костер, – По их приданиям, из мертвых тел потом прорастают деревья, чьи листья отливают серебром. Если они жили доблестно, Кардас дарует таким деревьям благословение. Листья будут испускать звездный свет.

– Красивая легенда, – вздохнул Гилан.

– Это не легенда. Звезднолисты освещают подземные города. Читал, на вершине Турдум была роща с такими.

– Была? Красивое, наверно, было зрелище.

– Ее вырубили люди. Под корень.

– Что? Зачем?!

– Кто его теперь знает, – я накрылся шкурой, зеваю, – У мертвых спроси. Разбуди утром.

– Хорошо. Кстати, мы все там обыскали, нашли пару интересных вещей. И дневник колдуна. Руками старались не трогать. Сложили в мешок.

– Угу, потом глянем.

Гилан с задумчивым лицом продолжил ворочать угли. О чем думает? Его дело. А мое, быстрее восстановиться. Если мать увидит нас в таком состоянии, будет худо.

Глава 5. Дневник Колдуна и Вельда.

Я не знал, что отец умеет закатывать такие потрясные празднества. Город гудел два дня! Вид Гилана, на четвереньках ползушего к казармам, запомнится надолго. Фрес схитрил, умыкнув пару бутылок дорогущего вина из Розарии. Когда все упились, мы славно посидели на крыше поместья, вспоминали старые деньки. В целом, отлично время провели. Теперь нас в лицо каждая собака в городе знает, не походишь как обычно.

– Азидал! – Фрес отворяет дверь с пинка, – Ты обалдеешь!

– Чего, – я накрыл голову одеялом, – Будь хорошим братом, дай поспать.

– Артефакт! Колдуна!

Два волшебных слова прозвучали. Три секунды, я на ногах, одет, взъерошен и готов. Фрес стоит с мешком руках, глаза горят жаждой познаний.

– Показывай.

Фрес кладет мешок на стол. Открывает горловину, изнутри бьет мягкий синий свет. Достает артефакт, осторожно ставит на стол. Пирамидка, деревянная. На верхушке переливается шар, от него исходит яркий свет.

– Это что? Светильник?

– Ага, на магии Воды. Никаких рун, ничего, но работает!

– Интересно.

– А то!

Когда думаешь о свете, первым приходит в голову Огонь. А тут Вода. Колдун был явно башковитый мужик, раз смог додуматься до такого. А я ведь сам видел, как заряженная маной вода светится. Но так привык, что не образал внимания.

– Мы сможем такое повторить?

– Сейчас поглядим, – склоняюсь над артефактом.

Принцип несложный. На первый взгляд. Вода, насыщенная нейтральной маной до предела. Такое повторить несложно. Но как шар воды удерживает форму? Почему вода так долго держит ману?

– Черт, придется поломать голову.

– Оставлю его пока у тебя, – Фрес лезет в мешок, – Гляди чего еще тут есть.

Фрес достает потрепанную книжку. Кожаная обложка потерта, торчат уголки страниц.

– Она безобидна, я проверил. Даже полистал немного. Это дневник Рубедита.

– Он может скрывать знания о демонах.

– Тогда чего ждем? – Фрес раскрывает дневник.

Склоняемся над записями колдуна. Листаем, бегло просматривая обычные записи, заметки. Любит жену, отличный день, новая идея для романа, бла-бла-бла. Чернила давно потускнели, страницы желтые, дневнику много лет.

– Стоп, смотри, тут про демонов мелькнуло.

"...вторую неделю не могу написать ни строчки. Все из-за этой гребанной шлюхи! Как я могу писать о любви, нежности? Да я ненавижу все! Я все жизнь слал в задницу демонов во снах, с их предложениями. А ради этой дуры согласился. Я отдал душу демонам, нет пути назад. Вылечил ее, буквально с порога смерти вытащил. Она стала ходить, я был рад, счастлив, демоны побери! Пока эти демоны не показали мне правду. Я не доверял слухам, считал людей завистливыми. Зря.

Мои чувства обострились. В доме следы от мужских сапог, воняет рыбой, словно тут ватага моряков побывала. В спальне стоит запах... Ненавижу. Ненавижу! Ненавижу ее!

... Что я наделал! Моя любимая! Я убил ее! Безжалостно, жестоко. Но она так забавно кричала"

– Дерьмо, – Фрес мотает головой, – Он безумен.

Листаем дальше.

"Как я устал убивать детей. Демонам нравятся их крики. Я придумал новую забаву. Буду вырезать людишек семьями. Оставлю самих молодых, они будут долго ненавидеть меня. Демонам понравится. Теперь я хотя бы могу не убивать детей...

...Это я написал? Что за слюнтявый идиот! Эти милые детки кинулись на меня с ножом. Едва не сдох! Они долго вопили, проклинали меня. Это было восхитительно!"

Листаем дальше, последние записи.

"Который год пытаюсь что-нибудь написать. Пальцы дрожат, перо никак не коснется бумаги. Мой талант. Я утратил его? Но когда? Не помню. Голоса, они повсюду, такие манящие. Я делаю все, что они шепчут мне. Они любят меня. Совсем как когда-то давно, меня тоже любили. Но кто? Я не помню, не желаю помнить."

Закрываем дневник. Молчим.

– Знаешь, до встречи с демонами я их просто не любил. Как метель или овсяную кашу на воде. Теперь я начал их по-настоящему ненавидеть.

Брат согласно прикрывает глаза.

– Я даже слегка сочувствую колдуну. Хотя он меня едва не убил. Покажем барону дневник?