Текст книги "Маг Азидал. Лорд Альсаса (СИ)"

Автор книги: Дракмир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Добро пожаловать в Озерный Город, – заученно сказал вояка.

Стражи расступились, ровно настолько, чтобы проходили по одному. Земля переходит в мост резко, один шаг и ты уже над водой, и с каждым метром все выше. Мост широк, без перилл и ограды, а солнце отражается от белой мостовой слепящими искорками.

– Ну как вам? – спросил Орвальд с гордостью, будто сам тут каждый камень клал.

– Я чую в нем магию, – без особого удивления отвечаю собрату по Гильдии. – Слабо, но везде.

Да, тут в каждом камне заключена крупица силы. Я немного позволил себе расширить ощущения. Во внутреннем взоре весь мост обратился золотой полосой слепящего света, а сам город вдали единым столпом белого сияния. Только башни по краям сверкают золотом.

Еле проморгался после увиденного. Никак не могу избавиться от ощущения, что иду по куску овеществленной магии, а не по камню. Хотя, кто его знает? Может, стоит больше верить чувствам мага, чем глазам.

В отдельности магия, заключенная в камнях, не впечатляет. Но все вместе... Пожалуй, сравнимо с Даргамаром, где так же сверкают Башни Архимагов. Погоди-ка, башни? Сравнение уж слишком похоже на истину.

Минус одна загадка, готов руку на спор поставить, что раньше они для того и стояли.

– Орвальд, а что в тех башнях с водопадами?

– Они всегда закрыты, там даже дверей нет, – маг отвлекся от разглядывания озерной глади. – Вроде как никто еще не смог попасть внутрь. Хотя очень хотелось. Честно говоря, в видениях я видел только начало строительства. А что?

– Да так, пустое любопытство.

Ха-ха-ха! Озерный Город – это Город Магов! Как Даргамар. Скорее даже Архимагов! Вот почему ему нет аналогов в мире. Но теперь в голове возникла другая загадка. А как же моя усадьба в Альсасе? Раз таких великих строений мало, то вряд ли они простыми домами служат. Надо бы по возвращению более тщательно изучить родовое гнездо. Даже детьми мы далеко не во все уголки залазили.

А в Башнях, должно быть, библиотеки. В Даргамаре именно Башни Архимагов служили хранилищами знаний. Вот бы попасть внутрь...

– Орвальд, а сколько в столице рождается Первых?

– Да, как и везде, – пожал плечами маг.

– Странно...

Такая мощь магии, тут одни Первые и должны рождаться. Не понимаю. Хотя... Я присел на корточки, из-за чего идущий позади Рапал едва не врезался в спину. Приложил ладонь к белому камню мостовой.

Хм, не будь я Мастером Контроля, то не почуял бы, как малейшая искорка магии вытянулась камнем из кончиков пальцев. И канула в камень, словно в другое измерение провалилась. Не чувствую отделившуюся частичку, совсем.

Все ясно, город попросту не отдает ни капли маны вовне. Только втягивает и запасает, ограждая город от влияния времени. Таким методом Озерный Город простоит здесь до конца времен, если специально не рушить.

А фон магии в воздухе тут даже чуть ниже, чем вне границ моста. Если бы не озеро, как мощный исток, то здесь бы и того не было. Если бы тут жили маги, то все было бы хорошо. А так город должен тянуть из обычных людей саму жизнь, сокращая отмеренный судьбой срок. Не много, но с каждым поколением это будет все заметней. Сейчас лишь на дни, а через века счет пойдет на годы. И даже магам лучше будет здесь не появляться, выпьет ману, как гонимый жаждой путник воду в пустыне.

Город-шедевр! Город-пиявка! Какое двоякое ощущение.

– Мой лорд? – прервал мысли Рапал. – Все хорошо?

– Да, все в порядке, – резко поднимаюсь на ноги. – Идем!

Не забыть потом все записать и передать в Гильдию, пригодится будущим поколениям.

– Я знаю отличную гостиницу, – уверяет Орвальд. – Почти на верхних уровнях, постой стоит дорого, но обслужат как во дворце.

– Тогда туда и пойдем. Завтра я должен быть у короля. В полдень.

***

Неплохая комнатка мне досталась, и впрямь не хуже чем во дворце. Я с наслаждением скинул сапоги у кровати, стопы тут же утопли в ворсе зеленого ковра. За окном слышится смех, пара хлопков от шутих, народ веселится.

Повалился на кровать, раскинув руки и тут же утоп в перине чуть ли по самый нос.

– Демоны дери такие постели, – трепыхаюсь, как жертва паутины паука, но выбрался. – Как спать на таком?!

Почему-то окружающая роскошь резко разонравилась. Все тут не как для людей. Кровать слишком большая и неудобная, словно в воде пытаешься уснуть, настолько мягка и глубока перина. На потолке золотые барельефы отражают свет масляных ламп, причем прямо в глаза, слепит.

Места многовато, а лампы только в середине комнаты на столике, свет до углов не достает, из-за чего чудятся в тенях всякое. Только магическое чутье помогает понять, что нет там никаких монстров или затаившихся в незримом демонов.

Окна огромные, в полный рост хоть выходи, две штуки. За окнами уж больно шумно, а ставен нет, только тонкие стекла, на такие и дохнуть боишься, треснут еще. Ну, хоть сам город понравился.

Время к ночи, и мы весь остаток дня потратили на прогулку по городу, только на закате отправились в расхваленный Орвальдом постоялый двор. А вот в городе я бродил, как деревенщина, только что рот не разевая.

Чтобы осмотреть хотя бы первый уровень понадобится целый день, так что там мы не задержались, пошли выше. Много мест где можно перейти выше на уровень или сразу на два и больше. Узкие лестницы, что прячутся меж стенами домов, или огромные, широкие, для целых толп народу.

Много воинов курсирует по улицам, а остроконечные шлемы умудряются сверкать даже в тени. Однако, как я не приглядывался, не заметил ни одного со шлемом гвардии, как у того офицера в трактире, только обычные воины.

Поначалу я еще задерживал взгляд на белых домах и острых крышах, кое-где настолько остроконечных, что казалось, там черепица к верху до иголки сужается.

Но внизу и дома попроще, всего один этаж, редко два. А вот чем выше уровень, тем роскошней и больше дома. Уже на третьем я обалдело сравнивал размеры некоторых домов горожан с собственным поместьем.

Но совсем скоро глаза притерпелись, и стали замечать не только белизну стен и крыш. Интересная резьба украшает камень на самых старых домах, настоящие картины. За ажурными заборами кроются лужайки и настоящие маленькие парки с рукотворными озерцами и золотыми рыбками.

На шестом уровне мы немного заблудились и вышли на широкую площадь, полную народа. И задержались там почти на час, ибо зрелищ хватало. Выступления циркачей прямо на улице!

Сам себе напоминал ребенка, когда следил за выступлениями юных девиц-акробаток. Девушки натянули веревку меж крышами высоких домов и балансировали прямо над толпой. Прыгали, кувыркались, словно на земле, а под конец ходили на руках, раскинув ноги в шпагате.

Мужчина, что назвался повелителем огня, только насмешил. Никакой магии, он просто выдувал изо рта едкое масло на факел и получал мелкие облачка огня. Зато на выступлениях силачей уважительно присвистнул даже Орвальд. Так ловко обращаться с кусками железа и ничего не сломать... Да одно жонглерство гирями над головой чего стоит, одна ошибка и можно жизни лишиться.

И все это время над головой рискуют жизнью акробатки. А на другом конце площади надрывались хором музыканты, выводя рулады ровно под выступления циркачей, видать, договорились.

Удивило, что люди в толпе мало восхищались, некоторые даже голов не повернули, болтали, покупали у уличных торговцев еду, чуть ли не зевали. Как может приесться такое удивительное зрелище? Безумный город.

Когда под конец среди толпы проходили акробатки с шляпами для денег, с лучезарными улыбками, хотя волосы на лбах слиплись от пота, а ловкие пальчики время от времени сводило судорогами... Я не сомневаясь бросил десяток золотых.

– Отличное выступление, – улыбнулся ошарашенной девчонке, что прижала к груди шляпу и пугливо озиралась. – Приезжайте в Альсас, озолотитесь.

– Д-да, господин.

После побродили возле Башен, а я старался понять, как попасть внутрь. Никак, нет открытого прохода. Но смутное ощущение появилось, что откроется, если соответствовать по силе Архимагу. Иначе никак, тут разве что всей Гильдией пытаться пробить проход в циклопических стенах.

Но вот суматошный день закончился, можно отдохнуть, привести себя в порядок. Приказать набрать ванну? Вон стоит в углу комнаты, сверкает медными боками. Хотя, зачем утруждать незнакомых слуг? Сам справлюсь, не неженка.

Жаль, что ковер не покрывает всю поверхность комнаты. Шлепая босыми пятками по холодному камню, добрел до ванны. Здоровая, тут и втроем сесть можно. Глянул на дверь, внутренний засов на месте. Терпеть не могу, если кто-то незнакомый смотрит, как принимаю ванну или плаваю в бассейне.

А тут, в столице, надо держать ухо востро. Не раз и не два я чуял на спине жадные взгляды, ловил мысли мимо проходящих с желанием наживы.

Но не стоит и параноика из себя строить, в сравнении с большинством встреченного народа это капля в море. Местный люд мне понравился так же, как и город. Лица чистые, одежда с украшениями и вышивкой, стараются улыбаться друг другу при встрече, и главное, что без фальши.

Не видел бродяг или больных, даже голодающих не видал. Люди живут здесь счастливо и гордятся своим городом. Но чтобы понять их до конца, мало одного дня. Поймал себя на мысли, что не прочь бы тут родиться вместо Альсаса, даже простым горожанином. Никаких особых проблем, никаких монстров, демонов, груза ответственности за всех и каждого...

– Слабак, – легонько двинул себя по лбу.

Откинул стыдливые мыслишки. Я тот, кто я есть. Где родился, там и буду строить свою судьбу. Я еще переплюну этот городишко! У меня целая Гильдия под рукой, захотим, Альсас летать будет!

Перерождение все-таки сильно повлияло на характер. А может, тому виной воспитание? Мою жизнь тогда и сейчас не сравнить, все совсем по-другому.

Даже обширная память меня прошлого не спасает от мыслей, давно решенных, осмысленных. Будто первый раз юность проживаю, с поисками ответов на извечные вопросы. Бытие рождает сознание? Интересная гипотеза. Надо будет у Даргала уточнить, когда помру.

Слишком уж я много думаю о делах и заботах своих земель, совсем в лорда превратился. Надо бы крепко себе зарубку в мозгах сделать, что в первую очередь я маг! Служитель Даргала, Бога Магии, Покровителя Первых Людей. А уже потом правитель.

Даргал милостивый, когда же я привыкну? Когда перестану ломать свои привычки и мнения под новый мир? Может, лучше было бы оставить прошлое в прошлом, лишиться памяти при рождении, как положено всем душам?

Нет! Это же лишение знаний! Нет ничего страшнее для мага. Пускай, сейчас они бесполезны, но каждому ключу свой замок, каждому знанию свое время. Я привыкну, справлюсь. Всегда справлялся.

– Дорога слишком выматывает, – еле шепнул себе в оправдание.

Не нужно давить собственные слабости, это еще учитель Амон говорил. Слова его воскресли в памяти со знакомыми поучающими нотками...

Наедине с собой можно даже плакать, хоть занойся, как плаксивый щенок, но ты должен осознавать все сомнения и слабости собственной души. Просто они должны быть только для тебя, не показывай ни друзьям, ни врагам. А себе не ври, никогда.

Мудрый был маг, Амон... Жаль только любил розгами свою мудрость вколачивать, но это ничего. Раз до сих пор помню, значит, знал что делал.

Сосредоточил ману на кончиках пальцев, обратил ее водой. Широкие струи прозрачной воды хлынули в медную ванну, с шумом бьются о сверкающие бока. За минуту наполнил почти доверху.

Пошарил вокруг, и нашел что искал. За ванной небольшой таз с новенькой мочалкой и пахучим мылом.

Кусок мыла гладкий, как речной камешек, пахнет яблоками. Вспомнился Гилан, вот бы кто с такого мыла плевался. Не знал человека, кто сильнее него бы ненавидел бедные яблоки.

Как оптимально подогреть воду магией? Да еще и поддерживать температуру, пока наслаждаешься уже в ванне. Когда-то я бы ответил, что Огнем. Но пару раз ошпарившись, включаешь мозги. Хотя знавал я магов, что тратили кучу сил и внимания на такое простое действие.

Ответ простой – Землей. Трудно мне дается, но уж превратить ману в пару камней могу. Пяток секунд и в ладонях перекатываются темные камешки, грубоватые на вид. А хотел шарами сделать...

Ладно, и так сойдет. Меж пальцев возникают оранжевые огни, лижут камешки жадными язычками. Когда раскалились, бросил в воду. Тут же зашипело, поднимается парок. Аккуратно попробовал рукой воду, отлично, навык еще не потерял, то что надо.

Если хочешь обустроить себе в походе комфортную помывку, надо быть разносторонним. Только ради этого стоит корячиться с магией Земли, хотя совершенно не имею сродства. Мне проще сжечь целый лес, чем воздвигнуть из почвы хотя бы пару метров камня. Но иногда без этой стихии просто некуда, приходится напрягаться. По тем же причинам Фрес не оставляет попытки овладеть Огнем. Никогда не знаешь, что пригодится и когда.

Скинул дорожную одежду, медленно погрузился в воду. Запрокинул голову на бортик, замысловатые украшения из золота на потолке разглядываю. Время от времени касаюсь камешков на дне, питаю огненной маной по капле.

– Эх, хорошо...

Отвлекают только голоса за окном, редкий смех и крики подвыпивших. Надо было попросить комнату выше этажом. Моя комната на втором, ниже этажом уже обширный трактир, а окна прямо на вход. Думается, на пятом этаже, под крышей, намного тише.

Только пусть попробует кто ночью под окнами орать, не поленюсь проснуться и ледяной иглой в задницу запустить.

Кожу отскреб до скрипа, до красноты, зато когда вылез, а по полу забарабанили капли воды, почувствовал себя чистым. Тело дышит, в голове прояснилось, мышцы расслабились. Отлично, где там чистая одежда? Черт, моя сумка все еще у Рапала.

Подошел к двери, засов в сторону, тихий скрип петель, перед глазами спина в алой броне и белый меховой воротник и неряшливо подстриженный затылок, будто ножиком обкорнал черные патлы. Воин обернулся, вопросительный взгляд сонных, карих глаз. Как там его зовут? А, вспомнил.

– Жаббар, верно?

– Да, мой лорд, – спокойный ответ. – Сын Жаввара, мельника из Белого Сада.

О, про батюшку его я слыхал, там пять мельниц, и все его. Надо же, не забоялся сына в армию отправить.

– Принеси мою сумку, должна быть у Рапала.

– А... – воин оглядел меня, всего такого голого и мокрого, проглотил вопрос. – Так точно.

Спустя полчаса спускаюсь в трапезный зал, ко всем. Наконец-то можно одеться в наряд, не пропитавшийся дорожной пылью и потом. Но обычным своим цветам не изменил. Плотные черные штаны, шелк рубахи прошит серебром по воротнику и рукавам, на ногах сапоги из мягкой кожи и с тонкой подошвой. Почти домашняя одежда. Только Подвеска Мастера покачивается на запястье, да черный обод кольца лорда выдает, что за небогатый мужик идет.

В отличие от большинства знатных горожан, я тут и впрямь выгляжу бедняком. Видел, как тут принято показывать статус. Больше золота, больше каменьев дорогих, как можно больше. Теперь уже не удивляюсь тому торговцу нелюдью, что был разодет как целый герцог. Мода тут такая.

Но мне как-то поровну, у меня попросту нет столь богатых одежд в гардеробе. Как вернусь, надо будет заказать парочку, на всякий случай.

Навстречу поднимается женщина в богатом платье до пола, еле умудряется преодолевать ступени, но старается. Подняла голову, презрительно сморщила носик. Что-то захотелось ударить женщину... Мама бы не одобрила.

О! Заприметила кольцо, вижу, как расширились зрачки, чуть приоткрылся рот. Склонилась, что-то бормоча, ответил кивком. Кажется, слышал, как трещал корсет при поклоне или это разошлось платье на спине... Мода безжалостна, я отомщен.

Жаббар позади идет, и так тихо с пятки на носок ступает, что не слышно. Удивительная незаметность, его трудно приметить. Какой-то он... обычный, что ли? Интересно.

Пока спускаемся, незаметно приглядываюсь к воину. Догадки верны, он специально так себя держит. Ступает тихо, где больше тени, дышит так плавно, что вообще сопения не слышно, глаза всегда чуть приоткрыты, будто спит на ходу, прямо старается ни на кого не смотреть.

– Кто же тебя так выдрессировал, парень?

– Вы это о чем? – шепот не громче гула людей внизу.

– О незаметности. Не чувствуй я жизнь, думал бы что за спиной никого.

– Охотничьи привычки, – чуть пожал плечами Жаббар. – Меня поначалу всегда за дичью отправляли, как самого молодого. Пришлось учиться на ходу, иначе взбучка от старших. Там привычка, тут еще одна, вот как-то в плоть и кровь впиталось.

Воинов гоняют за едой? На границе, да еще и лесом полным тварей?

– В опасный лес, за едой. Разве вам не поставляют должный рацион?

– Поставляют, не волнуйтесь, – понял, к чему клоню воин. – Это... Дичь лишь предлог. Как этап посвящения, типа того. Я и сам потом страховал молодежь в лесу. Традиция северного гарнизона.

– Ясно, – кратко прервал разговор.

– А вы, – уже с опаской вопрошает Жаббар, – не гневаетесь?

– Нет.

В Даргамаре я по обучению проходил через традиции и пострашнее. Ничего, вылезал злой, живой, и набирался опыта. Слабым духом и телом нечего делать на поле боя, так что могу лишь поддержать такие закалки молодежи. Пускай это и покажется жестоким... Но таков мир.

В молчании мы спустились в зал. После полумрака комнаты тут светло, как днем. Огромный зал, полный небольших круглых столиков и кресел, всюду висят ажурные люстры с высокими свечами.

Здесь подавальщиками служат не дюжие парни, как в том дорожном трактире. Здесь по залу снуют молоденькие девушки, одетые развязно и как можно сексуальнее.

Как говорил Орвальд, они за пару золотых готовы услужить гостям заведения в любом деле. Пожалуй, кроме жертвоприношения. Представил картину, как какой-нибудь колдун пытается уломать девушку перед пентаграммой с алчным демоном внутри, и все сыпет в ладошку золотые кругляшки.

От большинства из девушек чувствуется такая угрюмая усталость и алчность, что не удивлюсь, если какая-нибудь согласится. Снова я поймал себя на ощущении двойственности от Озерного Города. Как могут здесь, в самом прекрасном месте Гондарии, уживаться столь разные личности, порядки, традиции? Безумный город, он одновременно пленяет мое сердце и вызывает отвращение.

– Мой лорд, остальные вон там, – Жаббар показал на другой конец зала. – В углу, где потемнее.

Двинулись туда. Голос воина сбил с мысли, зато ее вернула попка подавальщицы, нагнулась с подносом к столику. А вот мимо прошмыгнула еще одна, с кружками в руках. Так торопится, что пивная пена слетает в декольте коротенького сарафана.

Эти красавицы ведь даже не слуги, обычные горожанки, работающие здесь. Неужели такой красоте не нашлось работы по душе? Я ведь чувствую, как устало ворочаются мысли в этих прелестных головках, как бесчувственны улыбки.

И ведь они не одни такие. Сегодня я видел, как потрясающее мастерство уличных артистов оценивалось толпой в пару медных монет, видел стражников, что пропускают мимо бегущего воришку, потому что лень по жаре в доспехах бежать. Того воришку, кстати, задержал воин моего отряда. Нож метнул так, что рукояткой в затылок долбанул. А нас даже не подумали благодарить. А теперь еще и этих девиц увидел.

Как выделяются в море добродушных лиц эти пятна усталых улыбок! Почему всем все равно? Такое ощущение, что передо мной восхитительная картина, но за ней спрятано нечто противное и воняющее, как перезрелый овощ.

Как же хорошо, что в моем графстве все иначе! Большинство людей или продолжают дело семьи, или работают по призванию, к чему сердце стремится. Почему же тут все иначе? И как предотвратить подобное в Альсасе? Может, дело в том, что работы на всех не хватает? Плотность населения тому виной или...

– Мастер Азидал! – машет рукой Орвальд из-за столика.

Рядом с магом только Рапал, остальные за столиками неподалеку. Половина без доспехов, в обычной, но крепкой одежде, но с гербом Альсаса на сердце. За столом Орвальда лишь три кресла, и не занято одно.

– Можешь отдыхать, – улыбнулся Жаббару. – Спасибо что проводил.

Жаббар кивнул, но глянул на более мелкое начальство.

– Иди, – устало махнул кистью Рапал. – Выпей с парнями. Ночью сам подежурю.

Я раскинулся в мягком кресле, оглянулся, а парня и след простыл. Жаббар ушел так тихо, что не заметил.

– О, уже исчез.

– Молчаливый малый, – хмыкнул Орвальд, глядя, как Жаббара с радостью принимают за стол. – А он был в отряде?

Рапал смерил Орвальда странным взглядом, повернулся ко мне.

– Лорд Азидал, а Жаббар не маг?

– Нет.

– Точно?

– Абсолютно.

– Демона мне в зад, – грустно выдохнул десятник. – Просрал зарплату Умбаку.

– М-м? – заинтересованно косится Первый.

– Давний спор, – нехотя говорит десятник. – Жаббар очень незаметный. Может в лесу, в шаге от кролика встать закурить, а тот и не шелохнется. Сейчас-то я привык уже, а раньше аж подскакивал. Как-то я пошел в туалет, и только спустив штаны, понял что занято. Он иногда прямо на глазах теряется.

Орвальд заржал. Я поддержал смешком. Поднесли закуски и бутыли с вином, девица с подносом спрашивает в притворном смущении:

– Хотите что-нибудь еще, господа?

У Рапала масляно заблестели глаза, да и Орвальд как-то пристально в декольте уставился.

– Нет, – категорично отвечаю за всех.

Девица поклонилась, ушла. С весельем понимаю, что не знаю, кто больше разочарован, мои товарищи или девица.

– У вас все равно столько денег нет, – наношу удар по самому дорогому, кошельку и гордости.

– У меня невеста есть, – больше сам себя отговаривая, бурчит Рапал.

Орвальд к такому относится куда проще, схватил бутыль, зубами оторвал пробку и щедро разливает по кружкам вино.

– Выпьем! – громогласно предлагает Первый. – За Альсас!

Его предложение встречено одобрительными криками за соседними столами. Мои воины даже встали для такого тоста.

– За Альсас! – рявкнули на весь зал.

Поднялись кружки, грянули друг о друга, проливаясь на стол алыми каплями. Словно в пику нам, спустя десяток секунд с другого конца зала заорали:

– За Озерный Город!

С интересом наблюдаю, что же будет дальше. Наши переглянулись, руки потянулись к бутылям.

– За лорда Азидала!

Гомон немного стих, Орвальд мне подмигнул, развалился в кресле, тоже приготовившись к представлению.

– За короля Маркуса!

Тут крикунов аж пол зала поддержало, многие торопятся заказать еще выпивки. Люди в зале готовятся провести вечер весело и с размахом.

– О-о, – протянул Орвальд, подливая себе и Рапалу, поднял кружку. – Пошла потеха. За Гильдию Магов Альсаса!

И как тут не выпить? Хотя этот тост вызвал среди гостей заведения удивленные шепотки, но пара человек все же приложилась к кубкам и кружкам.

– За Гвардию Короля!

Этот тост вызвал восторженные крики поддержки. Орвальд ухмыльнулся, набрал в грудь больше воздуха. Ночь будет долгой...

Глава 14. Король Маркус, Властитель Гондарии.

Проснулся как по щелчку пальцев, с первым лучом солнца. Перед лицом ножка кровати. Что-то низковато лежу... А, вспомнил. Ночью не смог спать на этом пыточном инструменте, перине. Бросил одеяло на пол, и спокойно выспался.

Немного чувствую себя варваром, но отличное настроение с утра пораньше все окупает. Потянулся до хруста позвонков, почуял острый укол в висках. Выпитое вино дает о себе знать.

Но это не проблема не только для меня, но и для всего отряда, что вчера набрался вина до изумления и косоглазия. Когда под рукой пара Первых, о похмелье можно не беспокоиться.

Бросил смятое одеяло на кровать, не спеша оделся в ту же одежку, что и вчера. Все чистое, и вином не пахнет, чего немного опасался. Теперь утренняя медитация, умыться и можно чего-нибудь поснедать. В таких заведениях кухни должны работать сутками.

За дверью наткнулся на Рапала. Доблестный десятник спит стоя, прислонившись к стене. Подошел ближе, хм, вроде дышит. Глаза открыты, глядит на лестницу, сходу и не поймешь, что человек тут в полном отрубе.

– Эй, – пнул спящего воина по ноге. – Проснись!

– Ай! – Рапал мигнул, разом вернув себе бодрый вид.

Все бы ничего, да только десятник чуть не упал, пока понимал, где находится и как сюда попал. Щедрый заряд целебной магии привел беднягу в чувство, краснота с глаз ушла, кривиться при повороте голове перестал.

– Очухался?

– Да, – кивок, полный благодарности. – Который час?

– Только солнце встало. Я иду вниз. Сам-то жрать хочешь, пьяница?

Рапал молча встал за левым плечом. Пока спускаемся, припомнился вчерашний вечер.

– Забавные вы вчера тосты горланили.

Десятник бурчит невнятно в ответ.

– Как там? Чтоб у лорда хер стоял и казна не пустела?

Бубнеж за спиной стал еще невнятнее.

– За сиськи, мясо и Альсас! – торжественно воскликнул я под скрип половиц под ногами.

– Это не я кричал, – шепотом отзывается Рапал.

– Или еще один запомнился...

– Лорд Азидал! – взмолился десятник. – Прошу вас, хватит.

– Вот когда перестанете похабщину в людных местах орать, тогда и хватит.

– Ну, простите! Перебрали немного. К тому же вы могли в любой момент нас заткнуть!

– Это было слишком забавно, – честно признаюсь воину.

В зале почти пусто. За одним столом сладко дремлют две девицы, я их видел вчера, носились как по льду всю ночь. Умаялись, бедняжки...

– Проснитесь, – мягко пытаюсь разбудить обеих.

Меня хватило на три попытки. А они проснулись еще когда мы подошли. Притворяются, вертихвостки, думают мы отстанем и можно будет дальше спать.

– Эй, женщина! – рявкнул на ухо, пнул по ножке стула.

– А-ам, – одна вздрогнула, утерла нитку слюну у губ, а взгляд еще наполовину во власти сна.

– Принеси нам завтрак. А ты чаю, горячего. Живо!

– Сей момент, господин, – вяло отвечает девица.

Уходит, покачиваясь, а вторая даже не подумала глаз открыть, сползла с кресла, глаза закрыты, бредет следом, натыкаясь на мебель.

– Пинка вам что ли дать для скорости... Я сказал живо!

Обе прекратили изображать безмерную усталость, двинули пружинистыми походками. В неприметные двери кухни врываются чуть ли не наперегонки. Рапал странно на меня смотрит.

– Что?

– Нет, ничего, – тут же отвел все подозрения десятник.

– По утру я всегда не духе, немного.

– Я заметил, – едко ответил Рапал, но от злого взгляда тут же прикусил язык.

Расселись на нагретые места, ждем. Рапал потер глаза, и решил тему продолжить.

– Почему вы так с ними? Просто устали девчонки, чего такого?

Ух ты какой у меня воин, оказывается, добряк.

– Жалко?

– Да не особо, – покривил душой десятник. – Просто, разве вам заведения разные от госпожи Димии не достались? Думал, вы к таким неприметным работникам благоволите.

– Она меня так и учила, – фыркнул насмешливо на недоверие Рапала. – Со слугами обращаться так и надо, даже с простыми, наемными. Если они свою работу не любят и ленятся – гнать в шею. Пусть человек без работы останется, но найдет себя в том, к чему сердце лежит. Всяко лучше, чем собственную жизнь и занятие ненавидеть. От этого только вред хозяину и слуге. И дело захиреет, ежели человек такой спустя рукава работать будет. Так что надо орать, пинать и заставлять. А не хочет – на выход.

Рапал аж лоб наморщил, пытаясь осознать смысл слов.

– Что, не думал, что Милостивая Димия такое сказать может?

– Ну, – замялся воин, но все же выдавил твердое: – Да, не верится.

– Можешь верить, можешь нет, – безразлично сказал я. – Моя грубость имеет простую причину. Я хочу жрать и побыстрее. И насрать мне, насколько эти бабы миленькие и усталые.

Крепко я заставил Рапала призадуматься, да еще и спозаранку. Да, мама имела репутацию самой доброй женщины в Альсасе, но это не мешало ей не быть дурой. Другая женщина не сможет тянуть на себе половину дел графства. А уж как там ее простой люд превозносил, дело десятое.

– В мире нет идеальных людей, – успокоил воина. – Мама не такая добрая была, как говорят. Они с отцом были два сапога пара. А у меня вообще с характером беда. Если ты вдруг влюбился в одну из этих, то так и скажи. Так уж и быть, буду мягче.

Рапал от таких откровений обалдел, слушал, чуть ли рот не открыв. Но на последних словах оклемался, даже возмутиться смог.

– У меня невеста есть!

– Тогда чего ты мне голову морочишь? Сиди молча и не вякай.

Рапал смерил меня возмущенным взглядом, но заткнулся. Ничего, не девица сопливая, переживет. Так и выходит, стоило еде появиться на столе, как воин вернул хорошее расположение духа. А чаша, полная ароматного чая с травами и вовсе заставила Рапала улыбаться.

Подавальщицы тоже грустью не поражены, после щедрой платы упрятав за щеки по монетке, носятся угождающими метеорами возле нашего столика.

– Господин, выпечка свежая, не желаете?

– Есть варенье, как раз к чаю, лучшее откроем!

Прицепились пиявками, не отдерешь. Не бить же их, в самом-то деле! Я уже проснулся, настроение медленно возвращается в норму, уже не хочется повесить каждого встречного на ближайшем дереве.

– Имейте совесть, – устал ругаться. – Дайте спокойно позавтракать.

Спокойный тон сделал свое дело, отстали все-таки, упорхнули к спустившейся в зал даме, что силится не зевать на виду.

– Я пойду, подниму остальных, – с лукавой улыбочкой произнес десятник. – Вы уже встали, а они спят, непорядок.

– Давай, – хмыкнул вслед я.

Кого-то ожидает изумительно похмельный подъем от любимого начальства. Так им и надо, я вчера чуть ли не краснел за некоторые выкрики и тосты верных, чтоб их Даргал благословил, воинов.

До аудиенции у короля еще куча времени, часов шесть точно есть. Но лучше придти заранее, за час или два, кто знает, как там повернется.

Не один день думаю, что делать с присягой королю. Я же не могу просто взять и простить притеснения кэхас. У меня один из сильнейших кланов в вассалах, тут никакие хитрости не спасут. Придется держать ответ либо перед своими подданными, либо перед королем.

И ведь никто в Альсасе не может сказать, почему король решил так поступить. В чем выгода? Может...

– Доброго утра, граф, – отвлек приятный мужской голос.

– Доброго.

Напротив без разрешения присаживается в кресло богато одетый человек. Незнакомый мне даже мельком. Широкие плечи и подтянутая фигура выдают воина, но лицом скорее смахивает на бывалого морского волка, смертельно больного.

Губы трескаются, а на лицо не взглянуть без содрогания. Кожа обветренна, в каких-то точках и следах, будто от перенесенной болезни. Башка лысая, как коленка младенца. Внешнее уродство скрывают пышные, черные усы, но смотрятся чуждо, как седло на корове.

Водянистые, бесцветные глаза, неприятно напоминают мертвую рыбу. Странный взгляд, словно сквозь меня. Хоть на первый, хоть на десятый взгляд, вердикт един – неприятный человек.

– Кто такой?

– Как грубо, – мужик раздвинул губы в ухмылке, показались желтоватые зубы. – Я посланник. А вы, дорогой граф, обнаглели. В этом городе все и каждый платит пошлину, за безопасность, что же вы наши традиции не чтите?

– Кому это? Я все заплатил на въезде.

– Знамо кому, – неприятный смешок. – Королю Нищих. Граф вы или бродяжка бездомный, плати или пожалеешь.