Текст книги "Трегуна (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

«Прости, что не смогу сегодня вечером быть с гостями. Работа…»

«Жалко, но ничего не поделаешь. Буду ждать», – написала в ответ жена.

«Не будешь ты ни хрена…» – пронеслось в голове у Криса, когда он отложил в сторону телефон.

Завершив за неделю дела в своей поездке, он вернулся обратно в город и, когда проходил паспортный контроль, получил звонок от жены.

– Крис, – недоумевала Амира, – к нам домой только что приходили из полиции. Вернее, что-то по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями, если я правильно поняла. Тебя искали.

– Меня? – удивился Крис. – Хм, ну ладно.

– У тебя неприятности?

– Вроде бы нет, – ответил парень, но сам не очень верил в свои слова.

– А ты придешь сегодня домой?

– Пока не знаю. Я потом позвоню. Сейчас надо с юристами поговорить. На связи, – он закончил звонок и тут же набрал номер Кеннета: – Привет. Ты у себя в офисе? Ок, еду к тебе.

На встрече в офисе юридической фирмы помимо самого Кеннета были два партнера, один из которых возглавлял уголовно-правовую практику фирмы.

– Здравствуйте, – настороженно поприветствовал их Крис, которого сразу напрягла такая серьезность встречи.

– Добрый вечер, мистер Трегуна, – ответил ему с голливудской улыбкой на лице старший из партнеров, – располагайтесь, пожалуйста.

– Судя по всему, вопрос важный? – нервничал Крис.

– Вопросы юридического характера не могут быть неважными, – партнер вел себя так, словно, напротив, ничего серьезного обсуждать не предполагалось. – Меня зовут Джаспер Митчелл. Я руковожу уголовно-правовой практикой нашей фирмы. Это мой коллега из финансовой практики, партнер фирмы Энтони Коэнинг. Нашего юриста Кеннета, конечно же, вы знаете. Спасибо, что нашли время прийти к нам.

– Я так понимаю, что у меня не было особого выбора, – вопросительно посмотрел на юриста Крис.

– Мистер Трегуна, – предпочел не замечать этого комментария Джаспер, – я вкратце расскажу суть вопроса, после чего мы сможем более детально обсудить тактику защиты.

– Тактику защиты? – переспросил вконец разволновавшийся Крис. – Я что, подозреваюсь в чем-то?

– Боюсь, что да, – сказал Джаспер, – но на данной стадии вам совершенно не о чем беспокоиться. Давайте все же я сначала поясню вам, в чем, собственно, заключается ситуация.

Крис не ответил. Он внимательно поглядывал то на партнера, то на Кеннета.

– Итак, – продолжил Джаспер, – завтра утром вам… то есть нам и вам… необходимо посетить центральное управление департамента по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями для допроса, после чего не исключено, что детектив департамента распорядится, чтобы вы вместе с ним явились в суд.

– Зачем в суд? – не понимал Крис.

– Мы предполагаем, – аккуратно продолжил партнер, – что в зависимости от того, как завтра будут развиваться события, следствие решит выдвинуть против вас обвинения и ходатайствовать перед судом о мере пресечения.

– Да какие обвинения? – не выдержал Крис, повысив голос.

– Вероятно, речь будет идти о хищении государственных средств.

– О хищении государственных средств кем?! – вскрикнул Крис. – Мной, что ли?

– Мистер Трегуна, – голос Джаспера стал серьезным, – мы сейчас можем только предполагать, как завтра будут складываться обстоятельства. Давайте прежде всего обсудим, в чем заключаются подозрения департамента, и согласуем нашу позицию.

К вечеру следующего дня, после завершения допроса, как и предполагал Джаспер Митчелл, детектив департамента по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями предложил Крису проехать в суд, куда Крис явился в сопровождении своих адвокатов.

Слушание открыл седовласый полноватый судья с пышными усами, которого, если бы не мантия и не строгий антураж зала заседаний, можно было принять скорее за владельца мясной лавки, чем за служителя Фемиды.

– Крис Трегуна? – обратился судья к молодому человеку.

– Да, – неуверенно ответил Крис, поднявшись с места.

– Как я понимаю, вы приходитесь родственником Марте Трегуна, судье апелляционного суда в отставке. Это так?

– Так, – Крис исподлобья смотрел на судью.

– В таком случае я, во избежание каких-либо недоразумений, хотел бы сразу довести до сведения всех присутствующих в зале, что решения нашего суда подлежат обжалованию в апелляционный суд, в котором вершила правосудие миссис Трегуна. Когда она находилась в статусе действующего федерального судьи, я уже работал в нашем суде, но ни одно из моих обжалованных решений не попадало на апелляционное рассмотрение к Марте Трегуна. В этой связи я не считаю себя заинтересованным в исходе сегодняшнего заседания, но если у кого-то есть сомнения в моей беспристрастности, прошу сразу об этом заявить.

Ни следствие, ни защита не издали ни звука.

– Тогда я готов разрешить поставленный следствием вопрос. Прошу вас, детектив.

Со своего места поднялся молодой парень, взял в руки толстую распечатку и начал:

– Ваша честь, сегодня, двадцать первого октября, Крису Трегуна были предъявлены обвинения в хищении бюджетных средств. Принимая это во внимание, следствие обращается в суд за избранием меры пресечения в отношении мистера Трегуна.

– Пожалуйста, поясните суду суть ваших обвинений, – послышалось с судейской трибуны.

– Следствие полагает, что мистером Трегуна с целью хищения денежных средств была реализована финансово-юридическая схема, благодаря которой предприятие «Visorable Ltd», которым владеет и руководит обвиняемый, искусственно создавало видимость оказания услуг визовому отделу иммиграционного департамента. На деле услуги не оказывались, а получаемые от визового отдела на основании контракта с «Visorable Ltd» денежные средства в счет оплаты этих услуг оприходовались предприятием мистера Трегуна и через цепочку подставных юридических лиц выводились на подконтрольные обвиняемому организации, и в дальнейшем присваивались обвиняемым и расходовались им в личных целях по своему усмотрению.

– И в чем же заключалась эта финансово-юридическая схема? – задал вопрос судья.

– По версии следствия, схема заключалась в следующем. Как известно, уже значительное количество лет визы оформляются с использованием программного обеспечения «Visorable», разработанного мистером Трегуна. Изначально контракты, на основании которых компания обвиняемого предоставила этот софт визовому отделу иммиграционного департамента, предполагали прозрачный механизм оплаты за услуги компании «Visorable Ltd» – примерно половина суммы платилась собственно за лицензию на этот софт, а другая половина – за техническую поддержку и дополнительный функционал. Однако около трех лет назад условия контракта были изменены. Мистер Трегуна ввел ответственных сотрудников визового отдела в заблуждение и переподписал контракты таким образом, что наиболее существенная часть платы стала взиматься именно за техническую поддержку и дополнительный функционал. Это порядка 90 процентов от всех платежей, которые «Visorable Ltd» получала по контракту. Вместе с тем – фактически услуги по технической поддержке на такую сумму не оказывались. Проведенная нами проверка показала, что «Visorable Ltd» на бумаге якобы перепоручала техническую поддержку сторонней компании, а та, в свою очередь, перезаказывала эти несуществующие услуги третьей компании, зарегистрированной в низконалоговой юрисдикции и неформально контролируемой, как мы считаем, обвиняемым. В результате колоссальные денежные суммы утекали из бюджета, из средств налогоплательщиков, в карман мистеру Трегуна. По итогам проведенной проверки и исследования материалов было возбуждено уголовное дело по признакам данного преступления, максимальный срок наказания за которое составляет десять лет лишения свободы. У меня все.

– Спасибо, – немного подумав, сказал судья. – Защита?

– Благодарю, Ваша честь, – встал с места Джаспер Митчелл. – Сторона защиты в категорической форме отвергает все без исключения доводы, которые только что озвучил детектив. В действительности никакого хищения не было. Это обусловлено тем, что как до, так и после переподписания контрактов сумма вознаграждения, которое причиталось компании моего подзащитного, оставалась неизменной. Если одна сторона – назовем ее заказчиком – согласилась уплачивать подрядчику условные сто долларов в месяц, то не имеет никакого экономического и юридического значения, из чего состоят эти сто долларов. Неважно, в какой пропорции установлены элементы, составляющие эту сумму – 10 процентов за лицензию, а остальное – за услуги по поддержке, или же 90 процентов за лицензию, а оставшийся кусочек – за поддержку. Сумма от этого не меняется, заказчик ничего не переплачивает, бюджет не тратит больше, чем должен потратить на этот софт. Приложение работает так, как работало все эти годы. Вообще ничего не поменялось. Хищения нет.

– Но позвольте, – вмешался детектив, – текущим контрактом предусмотрено, что 90 процентов вознаграждения – это услуги по поддержке. Но там нечего поддерживать на такую огромную сумму! Это программное обеспечение, его не нужно пылесосить, поливать, протирать тряпочкой. Эти услуги фактически не оказывались!

– Оказывались! – вскочил с места Крис. – У меня специальный штат сотрудников, который следит за работой софта и круглосуточно готов оказывать техническую поддержку!

– Готов, – спросил судья, – или фактически оказывает?

– Ваша честь, – обратился к судье Джаспер, – цена контракта фиксированная. Там нет прейскуранта или какого-то отдельного биллинга за техническую поддержку! В один месяц запросов на поддержку может быть много, а в другие – не быть вовсе. Но на цену это не влияет!

– То есть вы сами сейчас признали, что в какие-то месяцы деньги брались за воздух, верно? – подловил адвоката детектив.

– Категорически нет! – повысил голос Джаспер. – Это как абонемент в бассейн, понимаете? Вы купили его, отдали деньги, а дальше делайте с этим абонементом, что хотите! Хотите – вообще не ходите! Он у вас сгорит просто.

– Но в бассейн вы ходите для конкретной цели – плавать! А в нашем случае, – строго парировал детектив, – сутью контракта не была техническая поддержка! Сутью была лицензия на уникальный софт.

– Я бы хотел пояснить, – снова поднялся с места Крис. – По сути, это перекладывание денег из одного кармана в другой. Это мой бизнес, и я как подрядчик гарантирую, что софт будет работать. За это и беру деньги. Дальнейшая их разбивка внутри компаний моего бизнеса никого не должна волновать!

– И все же, – прокашлялся судья, – 90 процентов от ежемесячно получаемой вами по контракту суммы определена договором как плата за техподдержку. Были услуги по техподдержке именно на эту сумму?

– Мы не учитывали объем этой услуги, Ваша честь! – чуть не плача, выпалил Крис. – Общая цена от этого не менялась!

– То есть эти услуги могли и не оказываться? – уточнил судья.

– Могли оказываться, а могли и не оказываться! – воскликнул Крис. – Мало ли как поведет себя софт, откуда мы знаем! Мало ли с какими вопросами по его работе обратится к нам визовый отдел!

– То есть вы брали 90 процентов за техподдержку, но никогда не знали, отработаете их или нет? – спросил судья.

– Нет, Ваша честь, – вмешался Джаспер Митчелл, – в данном случае вообще некорректно использовать термин «отработать услуги по техподдержке»! Эти услуги продавались не сами по себе, не отдельно, а вкупе с основным продуктом – с лицензией!

– Если лицензия – основной продукт, то почему его стоимость составляет лишь 10 процентов от контрактной суммы? – прищурился судья и внимательно посмотрел на адвоката.

– Брали бы тогда свои 10 процентов только, и все! – поддакнул детектив.

– Но цена моего продукта – не 10 процентов и не 15 процентов! Цена единая, визовый отдел всегда ее платил! – горячился Крис.

– Уважительнее к суду! – строго осек его судья. – Мы сейчас по существу дело не рассматриваем. Но исходя из того, что я вижу по документам, визовый отдел платит десятки тысяч долларов за услуги по поддержке, при том что вы сами в заседании подтверждаете, что никто никогда не знает, каков реальный объем этой услуги, если она вообще вами оказывается.

– Это нонсенс какой-то, – вздохнув, опустился Крис на скамью. – Я готов платить сто долларов за коммунальные платежи. Я готов, я подписался под этим. Точка. Ну какая разница, пять ли там долларов за электроэнергию и девяносто ли пять за отопление! Даже если я живу в Африке и мне не нужно отопление! Я же подписался под тем, что согласен платить сто долларов! Ну какая разница?!

– Такая разница, – бросил ему детектив, – что если по контракту с вас берут девяносто пять долларов за тепло, которое вам не поставляют, значит, вас обкрадывают!

– Эту разбивку «лицензия / техподдержка» мы ввели, чтобы экономить на налогах, Ваша честь! – сказал Крис. – Никуда я ничего не присваивал и не крал! Я мог вообще в контракте написать «сто долларов за все» и не париться!

– Однако ж вы не написали и, как вы выразились, «запарились», – заметил судья. – Но все ваши доводы – это аргументы для вашей будущей защиты. Я сейчас не сужу вас. Я выясняю, есть ли в принципе повод для дела и для избрания вам той или иной меры пресечения. Поэтому готов выслушать детектива, о какой именно мере пресечения он ходатайствует перед судом.

– С такой фактурой и таким серьезным составом я не могу просить меньше, чем заключение под стражу на все время следствия, – тихо сказал детектив, но со стороны могло показаться, что он сам внутренне не верит в то, что этого молодого парня непременно нужно арестовать.

– Ваша честь, – встал Джаспер, – наша позиция по надуманности и абсурдности обвинения остается, конечно же, прежней. Но в любом случае заключение под стражу – это непропорционально жесткая и, я бы сказал, жестокая мера для молодого человека, мужа, отца, владельца легального и всем известного бизнеса. Мистер Трегуна никогда не привлекался ни к какой ответственности, не считая неоплаченной парковки, но здесь мы все не без греха. Он никуда не сбежит, он готов полноценно сотрудничать со следствием. Мы просим в крайнем случае установить денежный залог и не ограничивать мистера Трегуна в свободе.

«Я готова поручиться за него», – прозвучал уверенный голос из зала. Судья вытянул голову и посмотрел на скамью в зале заседаний, где среди публики сидела пожилая женщина. Не спрашивая разрешения председательствующего, женщина встала и решительным шагом направилась к столу, за которым располагались Крис и Джаспер Митчелл. Судья, который не мог не узнать женщину, пригладил усы и почтительно улыбнулся ей.

– Я готова поручиться за него, – повторила она, подойдя к судейской трибуне.

– Миссис Трегуна, добрый день, – сказал судья.

– Добрый день. Я, Марта Трегуна, федеральный судья в отставке, настоящим ручаюсь за своего внука, Криса Трегуна, и гарантирую суду и следствию, что мой внук будет максимально плотно взаимодействовать с департаментом, не скроется и будет являться к детективу по первому требованию.

– Поручительство предлагается вместо залога или поверх него? – послышался голос судьи. Марта взглядом переадресовала этот вопрос Джасперу. Тот встал и обратился к суду:

– Ваша честь, мы готовы и на денежный залог, и на поручительство.

– Возражаю! – вскочил с места детектив. – У обвиняемого, согласно личной карточке, есть лицензия на пилотирование легкомоторного самолета! А в собственности у обвиняемого – легкомоторный самолет «Цессна»!

– И? – изогнув брови, удивленно посмотрел на него судья.

– И это означает, что у него есть возможность скрыться от органов следствия!

– А еще у него есть водительское удостоверение, – усмехнулся Джаспер.

– И горный байк, – вставил Крис. – И две ноги!

– Так, достаточно! – призвал к порядку судья, а затем обратился к детективу: – У вас, я полагаю, все?

– Нет! – не сдавался детектив, по виду которого было заметно, что защите удалось немного поубавить его гонор. – Наличие у обвиняемого столь высокопоставленного родственника, как бабушка-судья, пусть и в отставке, как раз свидетельствует о том, что обвиняемый может использовать связи и оказывать воздействие на ход следствия! Поэтому просим заключить его под стражу!

– По вашей логике под стражу в таком случае нужно заключать не обвиняемого, а его бабушку, – усмехнувшись, логично заметил судья. – Суд принимает во внимание статус лица, поручившегося за обвиняемого. У суда нет оснований полагать, что после того, как миссис Трегуна публично заявила о готовности ручаться за обвиняемого, он посмеет скрыться от следствия. При этом считаю возможным не ограничиваться поручительством, а назначить также денежный залог в размере трехсот тысяч долларов. Залог должен быть внесен до 14:00 завтрашнего дня. В удовлетворении ходатайства о заключении мистера Трегуна под стражу отказать. Заседание окончено. Все свободны.

Проводив судью взглядом, в котором мелькнула ностальгия, Марта повернулась к Крису и, не сказав ему ни слова, обняла его. Парня колотило, и она сильнее прижала внука к себе и погладила его по спине:

– Все в порядке, золотой мой.

– Ба… Я не хочу в тюрьму! Я не могу! Я очень боюсь!

– Говорю же, все в порядке. Надо досконально разобраться, что они, – Марта кивнула в сторону пустого стола, за которым сидел детектив, – от тебя хотят. Пока сама не очень понимаю.

Крис резко повернулся к Джасперу Митчеллу. Лицо Криса было настолько свирепым, что Джаспер даже чуть приоткрыл рот и дернул рукой, будто ожидал, что молодой человек съездит ему по физиономии прямо здесь.

– Это все вы! – процедил парень сквозь зубы.

– Я прошу вашего прощения… – адвокат издал нервный смешок и непонимающе посмотрел Крису в глаза.

– Это ваша фирма подсунула мне эту гребаную налоговую схему! Не зря мой финдиректор так скептически к ней отнесся!

– Мистер Трегуна, с вашего позволения… Я уголовный адвокат, и мне сейчас трудно оценить релевантность предложенной вам схемы. Я не участвовал в ее разработке, я…

– Вы партнер фирмы и ее лицо! Мне плевать, участвовали вы или нет! Я платил вам за это деньги! За юридическую поддержку, а не за юридическую подножку!

Джаспер Митчелл стоял весь красный. Он провел пальцами по лбу и глянул на них – они стали мокрыми из-за проступившего от паники пота.

– Мистер Трегуна, – он постарался взять себя в руки и снова включил эффектного юриста в дорогом костюме, – прошу вас… Вы в данный момент в крайней степени напряжены.

– Да потому что не вы сейчас рисковали посадить свою задницу за решетку! А я! Вашими стараниями! Стараниями вашей фирмы!

– Крис! – Джаспер повысил голос, желая прекратить истерику клиента. – Позволю себе заметить, что вас не осудили, не приговорили. Я более чем уверен, что мы развалим обвинение, и до суда дело попросту не дойдет. И мы будем требовать компенсации за незаконное уголовное преследование! Я изучил схему, которая была вам предложена, и как юрист не вижу в ней ничего криминального. Да, она спорна в некоторых аспектах, но не криминальна. Конечно, состав мошенничества при желании можно разглядеть и в нашем с вами разговоре здесь, в эту минуту. Но покуда суд не установил вашей вины, мне не хотелось бы слышать упреки в адрес нашей юридической фирмы из-за якобы некачественных услуг. При всем моем уважении.

– Адвокат прав, Крис, – послышался голос Марты. – И вообще, сейчас не время и не место выяснять эти вопросы. Это бессмысленно. Что по-настоящему важно, так это детально, по мелочам, изучить суть обвинения и предоставить контраргументы на каждый их довод, на каждое их слово! Мне нужно кристально ясно понимать, как работала эта схема, в чем была ее экономическая составляющая, действительно ли это было выгодно с налоговой точки зрения, а еще – почему это вдруг именно сейчас она заинтересовала следствие.

Джаспер посмотрел на нее, потер нос, точно набирался смелости, и наконец сказал:

– Миссис Трегуна, заверяю вас, что наши адвокаты во главе со мной именно так и поступят!

– Мне неважно, как они поступят. Мне важно иметь постоянный доступ к материалам дела в том объеме, в каком его имеете вы, мистер Митчелл, или как уж вас там.

– Но вы не можете… Я имею в виду, у вас же статус судьи, пусть и в отставке. Насколько я знаю, по закону вы не имеете права оказывать юридическую…

– Вас это как-то затрагивает?

– Нет, но если совет судей узнает, что вы консультируете Криса по уголовному делу, то вас могут лишить статуса!

– Мне плевать на свой статус. Я буду помогать внуку. И точка.

– Да, но…

– Точка.

Она посмотрела на Джаспера тем самым металлическим взглядом, которым иногда награждала зарвавшихся у нее в заседаниях юристов. Этот взгляд означал, что ни одно слово в ее адрес звучать больше не должно, и Джаспер хорошо это понял. Он захлопнул рот и вместе с ним – кейс, жестом показал Крису, что позвонит ему, и, натянуто улыбнувшись Марте, быстрым шагом пошел к дверям зала заседаний на выход.

– Ба, меня посадят… – все еще бормотал Крис, не веря, что все это происходит с ним наяву.

– Ну-ка перестань мне тут! Никто тебя никуда не посадит!

– Посадят, я это чувствую!

– Даже говорить не буду об этом. Так, смотри. Все материалы дела, которые будут появляться у твоих адвокатов, пересылай мне. Я, конечно, не собираюсь контролировать этого твоего Джейкоба…

– Джаспера.

– Да хоть Каспера! Пусть он делает свою работу. Тем более что уголовное право никогда не было моей сильной стороной, честно говоря. Но я опытный судья. Я столько всего видела за годы работы, что по одному взгляду на человека могу уже сложить определенное представление о нем. Детектив твой, парнишка этот зеленый, разве что не заикался в процессе! О чем это говорит?

– Не знаю, – буркнул в ответ Крис.

– О том, что он не уверен в своей позиции. Твой адвокат прав в том, что основная задача – не довести дело до суда. Надо прекратить его еще на этапе расследования.

– Прекратить… Легко сказать.

Опустившись на стул, Крис не смог сдержать слез. Ему было до боли обидно. Сначала предательство жены, такое подлое, что не укладывается в голове! И предательство брата, самого близкого человека, в котором течет та же кровь, что и у Криса, в котором продолжают жить гены их общих родителей и с которым они с Крисом, в конце концов, вышли из одного лона. Кто может быть ближе? А теперь еще и срок светит за то, чего он не делал. И даже не думал делать! И вот он сидит в этом огромном пустом зале заседаний, где его чуть не упекли за решетку. Из всего мира рядом только одна бабушка. И этот жуткий канцелярский застоявшийся запах, исходящий от стен суда… И полумрак в зале. Как будто они нарочно не освещают зал по-человечески, чтобы всякий, кто сюда приходит и предстает перед судьей, чувствовал безнадежность как можно острее, и чтобы он вздрагивал от каждого движения судьи, от любого его взгляда. Не-е-ет, тюрьмы не будет. Тюрьмы он не допустит…

– Золотой мой, ты чего? Ну-ка давай, возьми себя в руки! – Марта подсела к нему на скамейку. – Я костьми лягу, но не допущу, чтобы тебя посадили. Я на уши поставлю всех! Ты слышишь?

– Ага, – еле слышно ответил Крис, не поднимая на нее взгляда.

– Выше нос! Должна быть надежда, понимаешь меня? А то ты уже заранее тюремную робу на себя нацепил! Иди-ка домой и поспи.

– Я не хочу домой, ба. Я пока у дру… – он прервал себя на полуслове и испуганно взглянул на бабушку, ведь кого-кого, а посвящать Марту в семейные передряги он не хотел, тем более что даже Амира, уж если на то пошло, не имела понятия о том, что в их семье передряги. Пока не имела.

– У друга? Да?

– Нет.

– Ну-ка не дури мне тут! Я это еще когда почувствовала! Тоже мне, удивил! Это Амира? Из-за нее?

– Ба, ну не будем же мы сейчас мои личные вопросы обсуждать.

– Все-все, не будем, конечно. Какой смысл обсуждать, если и так все ясно. Ладно, пойдем уже отсюда.

Они поднялись со скамьи и пошли к дверям. Выходя из зала, Марта обернулась и бросила взгляд на пустующую судейскую трибуну.

– Ба, а ты в таком же зале работала? – спросил Крис.

– Нет. У меня зал был не такой пафосный и старинный. Мой был небольшой, но очень светлый. Там комфортно было.