Текст книги "Трегуна (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 11

Самая приятная часть субботы – около шести вечера, когда урок рисования закончен, и можно снять футболку и неспешно пройтись вдоль берега по прохладному песку, чувствуя кожей порывы свежего океанского ветра. Воздух в это время будто бы наполнен лазурью, которая, как фильтр, изменяет картинку окружающего пейзажа. Гипнотические звуки прибоя умиротворяют, и в такие моменты кажется, что любая, даже самая острая проблема, напрочь смывается накатом очередной волны.

На главной площади уже заканчивали последние приготовления к празднику. Местные жители любили день города едва ли не больше, чем какой-нибудь Новый год или любой другой праздник, который обычно отмечают все, независимо от убеждений, веры и политических взглядов. В этом году мэрии городка удалось сэкономить немного денег, а потому было принято решение устроить непозволительную доселе роскошь – фейерверк. Пока горожане вовсю веселились на центральной площади, нанятые с континента рабочие торопились закончить монтаж салютных установок на уходящей далеко от полуострова в океан узкой полоске суши, чтобы успеть до темноты.

Каждый раз, когда новый заряд выстреливал высоко в черное тропическое небо и рассыпался там на тысячи сочных разноцветных пылинок, все немногочисленное население городка дружно издавало восторженный протяжный гул, приоткрыв рты от удивления, и озарявший небо огненный рисунок ярко освещал их изумленные лица.

После фейерверка люди решили не расходиться, а продолжить празднование. Пляжный бар, в котором школа по будням проводила внеклассные занятия по рисованию, был увешан красными и оранжевыми китайскими фонариками, и из него доносились песни и смех. Облокотившись на крепкие бревенчатые перила маленького пирса, уходящего от бара в воду на несколько метров, Мали стояла с коктейлем в руках и задумчиво (а может, и мечтательно) глядела в бескрайнюю океанскую тьму.

– О! Рик! – повернулась она к молодому человеку, и несколько локонов ее длинных гладких темных волос свесились над водой. – Как тебе сегодняшний вечер?

– Это что-то потрясающее, – ответил он и тоже оперся на перила. – Вы всегда так празднуете день города?

– Если ты про фейерверк, то сегодня это было впервые. Это очень дорого для нас. А так – да, каждый раз украшаем город, готовим много закуски, поем, танцуем! Все это сближает и помогает осознать, что мы в одной команде.

– Очень интересно наблюдать, что люди действительно принимают участие в управлении городом.

– В маленьких городках по-другому никак, мне кажется, – улыбнулась Мали. – Мэр небольшого городишки – это, скорее, координатор, старшина, но никак не чиновник.

– Но формально ты все же чиновник, – молодой человек легонько толкнул ее в плечо.

– Формально, – согласилась Мали.

– А как давно ты мэр? И почему ты продолжаешь работать директором школы?

– Скоро будет два года, как я мэр. Когда меня назначили директором школы, то я боялась, что не потяну. Но ничего, справилась. Поэтому, как только родители школьников предложили мне выдвинуть свою кандидатуру после того, как наш бывший мэр серьезно заболел, я и не колебалась вовсе.

– И чем сложнее управлять – школой или городом?

– А я не управляю. Я подсказываю, советую, пытаюсь рассудить. Но с детьми, конечно, хлопот-то побольше будет, – рассмеялась она. – Ну, а ты?

– А что я?

– Ты чувствуешь себя у нас в своей тарелке?

– Абсолютно! И успел вас всех полюбить. И благодарен за то отношение, которое ко мне сложилось у людей. Особенно у детей.

– Это твоя заслуга, – Мали положила свою руку ему на плечо. – Ты чудесный педагог. И я с первого взгляда поняла, что человек ты тоже чудесный.

– Спасибо, – молодой человек смущенно опустил глаза в пол.

– Рик, расскажи мне, если хочешь и можешь, как ты планируешь свою жизнь дальше? Собираешься остаться у нас? Или как?

– Пока хочу быть с вами, да. А дальше… Видно будет. Земля – она большая!

– Когда ты пришел ко мне в школу устраиваться на работу, то сказал, что устал от большого города и хочешь смены обстановки.

– Дауншифтинг, – подсказал он ей.

– Дауншифтинг. Но знаешь что?

– Что? – он удивленно посмотрел на нее.

Мали встала в полный рост и отставила в сторону бокал с коктейлем. Чуть прищурившись, она приблизилась к молодому человеку и пристально посмотрела в его глаза. Она словно что-то искала своим внимательным, даже сверлящим взглядом в зрачках парня, а с ее лица не сходила почти незаметная улыбка. Он еще шире раскрыл глаза, приподнял брови и неловко улыбнулся, не имея понятия, что сейчас будет. На какое-то мгновение ему почудилось, что Мали вот-вот его поцелует, и она даже подняла руку и согнутым мизинцем провела по его взлохмаченной черной челке, но в этом движении было скорее что-то материнское. Наконец она произнесла:

– В этих чистых непорочных глазах я не первый раз вижу столько боли и страданий, что мне кажется, словно это был не дауншифтинг.

– А что же? – заинтригованно спросил он.

– Побег.

* * *

Запыхавшаяся Амира уткнулась лицом в подушку и, покусывая наволочку, беззвучно улыбалась, сжимая вплетенные в ее ладони пальцы лежащего на ней Алекса, который все еще постанывал, по инерции совершая уже медленные, спокойные движения. «Мия с няней сейчас должны прийти», – лениво прошептала Амира, не открывая глаз. Алекс поцеловал ее в макушку, приподнялся и аккуратно вышел из нее.

– Завтра к нотариусу? – спросил ее Алекс, когда Амира, взбивая пальцами длинные мокрые волосы, вышла из ванной.

– Да, в одиннадцать.

– Волнуешься?

– А чего волноваться, – вздохнула Амира, – и так ясно, что у него все в трасте было, поэтому по наследованию никто толком ничего не получит.

– Я очень скучаю по нему, Амира, – сказал вдруг Алекс.

– Я тоже… – она не нашла ответить ничего лучше.

– Не надо, не говори так. Не скучаешь ведь.

Амира промолчала.

– Это все из-за идиотского уголовного дела, – горько вздохнул Алекс, смотря сквозь окно вдаль. – Он побоялся тюрьмы, я знаю. Он такой.

– Мне кажется, ты прав, – Амира подошла к нему сзади и обняла.

– До сих пор не могу свыкнуться с мыслью, что мой брат убил себя. Да еще и таким чудовищным способом.

– Сейчас уже ничего не изменишь, – Амира поцеловала его в спину и пошла одеваться, чтобы к приходу няни и дочки привести себя в порядок.

В кабинете нотариуса собрались Амира, родители Криса со старшим сыном и Марта. Нотариус неторопливо листал средней толщины папку, время от времени останавливая взгляд на какой-нибудь части документа. Наконец, добравшись до запечатанного конверта, нотариус педантично вскрыл его канцелярским ножом, сделав идеальный разрез.

– Уважаемые господа, – произнес он приятным, спокойным, немного высоковатым для пожилого мужчины голосом, – на основании вступившего в законную силу решения суда о признании Криса Трегуна умершим мы раскрываем завещание, которое покойный оставил при жизни.

– Он не покойный, – зло шепнула Мария.

Нотариус никак не отреагировал на эту недовольную реплику. Он молча стал пробегаться глазами по тексту, порой кивая головой, и наконец сказал:

– Мистер Трегуна завещал все деньги, которые находятся на открытых на его имя банковских счетах, своей супруге, Амире Трегуна, и дочери, Мие Трегуна, в равных долях, за исключением накопительного счета.

– Но у него на банковских счетах порядка двадцати тысяч долларов всего, – сказала Амира. – Мне кажется, у Криса должно быть определенно больше денежных средств…

– Миссис Трегуна, – обратился нотариус к Амире, – я читаю то, что написал ваш супруг. Все, что есть на счетах на момент открытия наследства, принадлежит вам и вашей дочери. Если там мало денег – что ж, значит, вы имеете то, что имеете. Что я еще могу сказать. Далее, касательно накопительного счета мистер Трегуна указывает, что находящиеся на этом счете средства делятся в равных долях следующим образом: 30 тысяч долларов Марии Трегуна, 30 тысяч долларов Джозефу Трегуна, 30 тысяч долларов Амире Трегуна, 30 тысяч долларов Мие Трегуна, 30 тысяч долларов Алексу Трегуна и 30 тысяч долларов Марте Трегуна.

– Странно, – тихо сказал Джозеф, – это всего 180 тысяч…

– Все имеющееся на момент открытия наследства недвижимое и движимое имущество, включая транспортные средства, а также личные вещи мистер Трегуна завещает свой супруге, Амире Трегуна. При этом, в случае если на момент открытия наследства в собственности у мистера Трегуна будут находиться любые вещи и реквизит, используемые в альпинизме и маунтинбайке, он завещает указанные вещи и реквизит мистеру Кеннету Бейнеру.

В комнате стало тихо. Увидев непонимающий взгляд Джозефа, нотариус вежливым тоном, но несколько язвительно обратился к нему:

– Какие-то еще вопросы, сэр?

– Я… Это… Это все? Там больше ничего не сказано?

– Кроме собственноручно написанных имени и фамилии мистера Криса Трегуна в самом конце документа, там больше действительно ничего нет.

– А бизнес? – послышался голос Джозефа. – У него был большой бизнес. Как я понимаю, акции в его компаниях также подлежат включению в наследственную массу. Нет?

– Мистер Трегуна, в собственности вашего сына не было никаких акций.

– Кому же тогда принадлежит его бизнес? Он его что, продал? – не переставал удивляться Джозеф.

– Траст… – сказала Амира.

– Вполне возможно, что все акции ваш супруг действительно передал в свой траст, – кивнул Амире нотариус, – но это меня уже не касается. К наследству это не имеет никакого отношения.

– Почему? – спросила Мария, впервые проявив интерес к происходящему в кабинете нотариуса.

– Потому что формально человек не владеет тем, что передал в свой траст, – послышался голос Марты. – Имуществом траста, в том числе акциями, управляет профессиональный менеджер в интересах выгодоприобретателей. А коль скоро юридически это не собственность наследодателя, то в рамках наследства это не делится. Если Крис учредил траст, то, очевидно, Амира и Мия являются выгодоприобретателями. И благодаря активам траста будет обеспечиваться их финансовое благополучие по усмотрению профессионального управляющего.

– Господа, – нотариус сцепил пальцы в замок, – свою задачу я выполнил. Предлагаю вам обсудить траст без моего участия. Если ко мне остались какие-то вопросы, буду рад на них ответить.

После окончания очередной лекции Марта зашла на кафедру и проверила рабочую электронную почту. Написав несколько писем, она откинулась в своем кресле и застыла в раздумьях. Наконец женщина открыла один из ящиков своего стола и достала старую телефонную книжку.

«Мистер Мак-Ивор? Добрый день! Вас беспокоит Марта Трегуна. И я очень рада вас слышать! Как вы поживаете? И я тоже, спасибо. Мистер Мак-Ивор, я прекрасно понимаю, что вы как прокурор уже много лет назад отошли от дел, но боюсь, вы единственный человек, к кому я могу обратиться. Дело в том, что у меня был… у меня есть внук, Крис Трегуна. Что? Да-да, к сожалению, это так. Но вопрос не совсем в этом. В отношении моего внука было возбуждено уголовное дело по факту якобы присвоения бюджетных средств. Как юрист я понимаю, что производство либо уже закрыто, либо его прекращение – дело времени. Собственно говоря, мой вопрос, как бы это поделикатнее изложить… В общем, у меня не вполне, скажем так, легальная просьба, хотя ни о чем принципиально незаконном просить вас я не намерена. Я бы хотела неофициально взглянуть на материалы уголовного дела. Да, я это прекрасно понимаю. Но… Нет-нет, что вы, дело не в том, что за вами, как вы выразились, «должок». Давайте истолкуем это как дружескую просьбу одной старой волчицы к одному старому волку. Конечно, конечно. Ни одна живая душа об этом не узнает. Мистер Мак-Ивор, у вас мое слово. Этого достаточно?»

* * *

– Миссис Трегуна, у вас там телефон уже третий раз названивает, – обратилась к Амире ее ассистентка.

– Секунду, я заканчиваю, – ответила ей Амира, нависшая над пациентом, который сидел в стоматологическом кресле с открытым ртом.

Зайдя в ординаторскую, Амира взяла мобильный и увидела три пропущенных вызова от незнакомого абонента. По телефонному номеру было понятно, что звонили из-за границы. «Перезвонят», – подумала она, но в этот момент телефон вновь разразился громким звонком – тот же номер.

– Алло? – взяла трубку девушка.

– Миссис Трегуна?

– Это я.

– Меня зовут Стивен, я старший менеджер по обслуживанию частных клиентов банка «Эм Ди Пасифик Бэнк». Вам удобно уделить мне пару минут?

– Да, я вас слушаю.

– Прежде всего, я хотел бы выразить свои соболезнования в связи с кончиной вашего супруга.

– Спасибо, – сдержанно ответила Амира.

– Я уполномочен сообщить вам, что мистер Трегуна являлся клиентом нашего банка. Несколько лет назад он учредил траст и избрал «Эм Ди Пасифик Бэнк» в качестве профессионального управляющего активами своего траста. Вам это о чем-нибудь говорит?

– Не уверена, но полагаю, что вы мне сейчас как раз расскажете более подробно, что это значит.

– Совершенно верно. Ситуация следующая. При жизни ваш супруг передал значительное количество своих денежных и корпоративных активов в траст, и это означает, что менеджеры нашего банка, и прежде всего я, уполномочены Крисом заниматься управлением активами траста в пользу бенефициаров.

– И я являюсь этим бенефициаром?

– В том числе вы и Мия, ваша с Крисом дочь. Юридические аспекты учреждения и формирования траста охраняются режимом конфиденциальности на основании федерального законодательства и не подлежат разглашению никакому третьему лицу, в том числе бенефициарам.

– Понимаю, хорошо. И что с этими активами?

– Простите?

– Ну, раз мы с дочерью являемся бенефициарами, это ведь означает, что мы становимся как бы наследниками?

– Не совсем. Если вы спрашиваете, получите ли вы право на активы траста…

– Да, именно это я и спрашиваю.

– Нет, миссис Трегуна. Активы траста принадлежат трасту, а не вам.

– Что-то я запуталась.

– Наша как профессиональных управляющих обязанность – управлять активами траста в ваших с Мией интересах, но имущество, составляющее траст, не переходит в вашу собственность автоматически.

– А когда оно переходит в нашу собственность?

– Никогда. Оно остается собственностью траста. Вы же будете получать финансовую помощь в том объеме, который был определен вашим мужем при жизни. В частности, мы обязаны перечислять на ваш банковский счет ежемесячно 15 тысяч долларов. Первый транш уйдет на ваш счет до конца сегодняшнего рабочего дня. С учетом разницы во времени, разумеется.

– М-м-м, и… это все?

– По умолчанию – да. Однако если вы с учетом своих потребностей обоснуете необходимость выделить вам денежные средства в большем объеме, и мы найдем вашу просьбу достаточно мотивированной, то покроем ваши соответствующие расходы. Например, если вы или Мия, скажем, столкнетесь с необходимостью в сложном дорогостоящем лечении или, допустим, если вы решите обеспечить своей дочери образование в престижном учебном заведении, то при достаточности средств в трасте мы покроем и этот расход.

– То есть… – голос Амиры стал звучать недоверчиво и даже несколько враждебно, – чтобы получить деньги, заработанные моим мужем на благо семьи, мне нужно будет всякий раз вам доказывать, что эти деньги мне нужны?!

– В целом, да. Мэм, я хорошо понимаю, что это может не соответствовать вашим ожиданиям, но так работает конструкция траста, учрежденного Крисом. И позвольте заметить, что в дополнение к деньгам и другому имуществу, которые вам причитаются по завещанию, и к вашему основному заработку по месту работы, дополнительный ежемесячный бонус в сумме 15 тысяч долларов позволяет вести более чем полноценную жизнь.

– Звучит несколько безапелляционно, не так ли?

– Я не считаю себя вправе это комментировать. Наша обязанность – исполнять поручение Криса. И мы будем это делать.

– А могу я взглянуть на какие-то документы, которые Крис составил, когда учреждал этот свой траст? Может быть, я захочу, чтобы мои юристы посмотрели их…

– Извините, но как я говорил ранее, эта информация является конфиденциальной. Большего, чем было только что вам сообщено, я сказать не могу. Если по каким-то причинам в ближайшие два рабочих дня вы не получите 15 тысяч долларов, можете позвонить мне по телефону, который у вас определился, и попросить соединить вас со Стивеном Бернардом. Всего хорошего.

* * *

– Побег? – удивленно переспросил молодой человек.

– Ты меня слышал, Рик, – улыбнулась Мали. – И не говори, что это не так.

– Я даже и не знаю, как мне реагировать на это…

– Никак. Ты не на допросе. Захочешь – расскажешь. А сейчас пойдем лучше продолжать отмечать день города.

Мали нежно взяла его за руку и повела за собой на центральную площадь, которая, несмотря на поздний час, была наводнена танцующими людьми. Начав медленно покачиваться под музыку, она приблизилась к молодому человеку и положила руки ему на плечи. Немного нервничая, он обнял ее за талию, прижался к девушке и прикрыл глаза. Она уткнулась носом в его легкую льняную цветастую рубашку и погладила парня по волосам, а затем откинула голову, закружившись в танце. Он сжал руками ее спину и притянул к себе. Еще мгновение – и их губы осторожно коснулись друг друга. Он ощутил тонкий вкус коктейля на губах Мали и жадно впился в них.

Глава 12

«Проверьте личную почту», – на телефон Марты Трегуна пришло сообщение с незнакомого номера.

«Это еще что за чертовщина!» – подумала Марта и села за компьютер.

Помимо рекламных рассылок, она увидела во входящих сообщение трехдневной давности:

«Дорогая Марта! Пожалуйста, дочитайте это сообщение до конца. Это не шутка и не развод. Во вложении к письму вы найдете адрес и подробную инструкцию, как до нас добраться. Я не имею возможности объяснить вам, в чем дело, но настоятельно рекомендую приобрести билет на самолет и приехать к нам. Можете не отвечать на это письмо – я все равно ответ не прочту, потому что аккаунт, с которого оно пришло, будет удален еще до того, как вы откроете это сообщение. Вы можете проигнорировать мое письмо, и мы с пониманием отнесемся к этому решению. Но, Марта, если вы приедете к нам, то ручаюсь, что не пожалеете. Жалеть вы будете, если отправите его в корзину и забудете про него. Мы будем ждать вас в любое время дня и ночи. Приезжайте, пока еще возраст и здоровье позволяют вам переносить дальние перелеты».

Опешив от прочитанного, Марта сняла очки и взяла в рот дужку. Может быть, таким странным образом с ней пытается связаться человек Мак-Ивора, чтобы показать ей из-под полы материалы уголовного дела Криса? Нет, глупости – судя по адресу и координатам, которые она прочла во вложении к электронному письму, анонимный собеседник предлагал ей проделать расстояние в тысячи километров, а вероятность того, что уголовное дело возят по всему белу свету, явно стремится к нулю. Тут Марта вспомнила, как в бытность работы судьей она рассматривала апелляционную жалобу одного предприятия тяжелой промышленности, которое длительное время в нарушение закона и всех возможных санитарных норм осуществляло захоронение отходов в землях, предназначенных для частного строительства. Несмотря на бесчисленные обращения природоохранных организаций, делу принципиально не давали ход, возвращая жалобы без рассмотрения под различными предлогами. Впрочем, в этом не было ничего удивительного – как оказалось в дальнейшем, природоохранный прокурор неплохо грел руки на том, что предприятие с его молчаливого согласия загрязняло земли, ежегодно экономя на нормальной утилизации сотни тысяч долларов. Лишь когда трое жителей поселка с перерывами буквально в несколько месяцев скончались от одного и того же онкологического заболевания, и сначала местные, а затем и национальные СМИ обратили внимание на эти подозрительные смерти, дело со скрипом сдвинулось с мертвой точки, ведь если жалобу при большом желании можно «потерять», то три трупа никуда не денешь. Пару лет ушло на то, чтобы следствие воссоздало всю картину коррупционного взаимодействия менеджмента предприятия с прокуратурой и с местной санитарной службой, благодаря чему дело получило еще больший общественный резонанс. К тому моменту онкологические заболевания в той или иной степени диагностировали еще у одиннадцати жителей поселка, двое из которых так и не дожили до привлечения виновных лиц к ответственности, и по ходу движения дела количество выявленных случаев заболевания только росло. Пока одна за другой со своих теплых мест слетали «шишки», крупнейшая юридическая фирма региона сумела убедить жителей поселка выступить с коллективным иском против предприятия, дела у которого обстояли уже из рук вон плохо – результаты расследования закрепили за предприятием негативный имидж, и это привело к резкому оттоку корпоративных клиентов, ибо когда компания публично провозглашает в качестве своих ценностей социальную ответственность и заботу об окружающей среде, она не может себе позволить продолжать закупать товары у поставщика, уличенного в смертоносной атаке на людей и природу. Постепенно некогда популярная продукция предприятия перестала пользоваться спросом, товары простаивали на складах, а само предприятие генерировало убытки. Удовлетворенный судом коллективный иск на 200 миллионов долларов окончательно поставил под сомнение дальнейшую жизнеспособность этого бизнеса, и предприятие подало апелляционную жалобу. Адвокаты накатали многостраничный документ с подробнейшими доводами в пользу урезания цены иска, пустив в ход и ссылки на прецеденты, и доказательства противоречивости в показаниях жертв загрязнения, и воззвания к апелляционному суду, что де оставление в силе столь высокой компенсации уничтожит бизнес, а регион потеряет своего самого крупного налогоплательщика. Но не только предприятие было недовольно решением суда – претензии высказали и истцы, указав в своей апелляционной жалобе, что судья назначил неоправданно мягкую компенсацию за пять трупов и два десятка в прямом смысле слова искалеченных жизней. Незадолго до заседания по апелляционным жалобам истцов и ответчика Марта Трегуна обнаружила на столе в своем кабинете желтый конверт, в котором находился листок с аккуратно напечатанным текстом. Там говорилось про то, что ее сын столкнулся с серьезными проблемами юридического характера, но не решается сообщить об этом своей матери, и если она хочет помочь ему, ее будут ждать на парковке одного из бизнес-центров. В то время Джозеф и Мария испытывали серьезные трудности в семье – часто и без особых причин ссорились, даже ставили ребром вопрос о разводе. Марта не могла не замечать подавленного состояния сына, который, не желая посвящать мать в семейные дела, отвечал абстрактными отговорками на любые ее вопросы о том, все ли в порядке. В иной раз письмо в желтом конверте Марта восприняла бы как провокацию, попытку давления на суд, но сейчас ее бдительность была затуманена. С сыном могло случиться все что угодно – наркотики, смертельное ДТП, причинение вреда здоровью пациента… Чего только она не видела, листая том очередного дела! В указанное в анонимном послании время Марта приехала на парковку, вышла из машины и направилась к паркомату, но не успела добраться до него, потому что кто-то настолько резко накинулся на нее со спины и больно схватил за шею, что она не могла ни вскрикнуть, ни вымолвить и слова, издав лишь сиплый хрип. «Это лучшее, что вы могли сделать – прийти сюда, – услышала она язвительный тихий мужской голос, – потому что иначе нам пришлось бы ломать руки вашему сыну, а нам очень не хочется опускаться до крайностей. Размер компенсации должен быть снижен. Во сколько раз вы его снизите, столько пальцев Джозефа останутся неотрезанными». Хватка ослабла, послышались быстрые шаги, звук которых становился все тише, и Марта, постоявшая несколько секунд в шоке от произошедшего, быстро обернулась. Никого. «Суки», – подумала она, приложила ладонь к шее, точно убеждаясь в ее целостности, и пошла назад к машине. Через месяц, заканчивая рассмотрение апелляционной жалобы, она сделала большую паузу перед вынесением решения. Пауза была настолько долгой, что адвокаты сторон даже приоткрыли рты в ожидании того, каким будет вердикт, ведь не каждый день апелляционный суд подтверждает или, наоборот, отменяет взыскание двухсотмиллионной компенсации. «Я достаточно сегодня услышала, – наконец начала Марта, – чтобы прийти к выводу о том, что суд первой инстанции ошибся с размером компенсации. Я отменяю это решение и выношу новое – о взыскании с ответчика пятисот миллионов долларов. Даю вам месяц на полную выплату», – молоточком она указала на адвоката предприятия, грозно посмотрела ему в глаза и с оглушительным стуком опустила молоток на подставку.

«Как будто не со мной было», – подумала Марта, все еще смотря на текст письма на экране и покручивая во рту дужку очков. Конечно, сейчас на нее никто не мог давить, и это лишь подогревало интерес Марты. «Скажите хотя бы свое имя, проявите минимальную вежливость», – это было единственное, что написала Марта в ответ на сообщение. Очевидно, автор послания Марту не обманул – спустя секунду после того, как она нажала кнопку «Отправить», к ней в почту пришел автоматический ответ почтового сервиса о том, что ее письмо не доставлено, потому что адресата не существует. Марта подперла подбородок руками и задумалась. Будь это обман или фишинг, навряд ли аноним обратился бы к ней по имени. У нее не просили номера телефона, любой другой персональной информации и уж тем более денег. Был просто адрес, куда ей предлагалось приехать. Марта перечитала письмо и окончательно убедилась, что оно было написано именно ей. «Приезжайте, пока еще возраст и здоровье позволяют вам переносить дальние перелеты», – вслух пробормотала она про себя. «Но, с другой стороны, не поеду же я к черту на рога, потому что кто-то написал мне письмо», – сказала она сама себе. Марта достала из сумки мобильный, чтобы на всякий случай сделать звонок Мак-Ивору, и в эту же секунду экран телефона загорелся, а сам аппарат настойчиво завибрировал. Номер не определен.

– Слушаю, – серьезным голосом сказала Марта.

– Миссис Трегуна, здравствуйте. Вы можете говорить?

– Ну, пока еще не разучилась.

– Я звоню вам по поручению мистера Мак-Ивора. Ваша просьба ознакомиться с уголовным делом будет выполнена. Вы сможете встретиться со мной завтра в шесть в рыбном ресторане, который под мостом?

– Смогу, спасибо.

– Тогда буду ждать. До встречи.

– До завтра, – ответила женщина.

Встреча была недолгой. Тихенький мужчина лет пятидесяти сидел за столиком и пил кофе, когда Марта зашла в ресторан. Предложив женщине присоединиться к нему и получив вежливый отказ, мужчина расплатился, и они с Мартой пошли к нему в машину, на которой доехали до центрального управления департамента по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями.

Мужчина вел Марту бесконечными коридорами вверх и вниз, вниз и вверх, пока они не зашли в крошечную комнату, скорее даже каморку, где стояли пыльные коробки и небольшой стол, и на некоторой высоте над ним висела тусклая лампа. «Подождите, пожалуйста, здесь. Я привезу материалы дела», – сказал мужчина и оставил Марту в каморке. Спустя минут пятнадцать он вкатил в комнатку огромную тележку из супермаркета, в которой были аккуратно сложены папки. «Вот, пожалуйста, – учтиво сказал ей мужчина. – Управление работает до восьми. Не знаю, успеете ли вы, но без десяти восемь я за вами приду, не обессудьте. Я и так очень рискую». Марта сдержанно улыбнулась ему, взяла из тележки объемный файл, положила на стол и стала быстро его пролистывать. Заострив внимание на одном из документов, она вытащила из кармана своего плаща мобильный телефон и включила фотокамеру.

– Нет-нет! – взволнованно сказал мужчина. – Можно только читать! Никаких фотографий!

– Но у меня не настолько хорошая память, чтобы это все запомнить, – она мягко улыбнулась ему. – А кроме того, я буду снимать лишь отдельные листы, которые меня интересуют.

– Нет-нет! – глаза мужчины округлились и испуганно посмотрели на Марту. – Только читаем! Нельзя фотографировать!

– Мы с мистером Мак-Ивором не обсуждали, что я не смогу снимать, – очень уверенно произнесла Марта и устремила стальной взгляд на мужчину. – Мне надо снимать. Это никуда не уйдет.

– Вы же понимаете, что это тайна следствия? Никаких следов быть не должно!

– Я дала мистеру Мак-Ивору слово. Мое слово нерушимо. Ни одна живая душа не узнает, что я была в этой комнате и снимала дело. Ни одна. Мое слово – заклятье. А теперь ступайте, у меня и так мало времени.

Не дожидаясь ответа растерявшегося мужчины, Марта повернулась обратно к папке и навела на лист дела объектив камеры своего телефона. Постояв в недоумении несколько секунд, мужчина понял, что препираться с ней совершенно бесполезно, и, тяжело вздохнув, покинул каморку.

Полученные от Криса в наследство 30 тысяч долларов Марта положила на счет, открытый ею на имя правнучки. «Я достаточно заработала за время работы судьей, получаю содержание, получаю зарплату на кафедре. Мне не нужны эти деньги. А главное, не пристало старухе наследовать за своим внуком. Неправильно это, – сказала она Амире, сообщив ей об открытом счете. – Малышке эти деньги пригодятся куда больше, чем мне. На тот же колледж пойдут, особенно с процентами…»

За некоторое время до этого похожий разговор состоялся у Амиры с ее свекром и свекровью, которые перевели полученные от сына в наследство деньги на банковский счет снохи.

Амира настояла на том, чтобы Кеннет назначил ей встречу в офисе юридической фирмы, где он работал. В согласованное время она подошла к ресепшен и обратилась к администратору: «Добрый день. У меня встреча с Кеннетом Бейнером». Администратор проводила ее в ту же переговорную комнату, где Крис когда-то встречался с Кеннетом и партнерами фирмы для обсуждения своего уголовного дела. Амира оглядела эту комнату с огромными окнами во всю стену, через которые открывался вид на вечерний город, и присела на одно из понравившихся ей кресел, расставленных по периметру большого стола из черного стекла, взяла стоящую на столе бутылочку с водой и зачерпнула горсть орешков из деревянной миски. Дверь в переговорную открылась, и в комнату вошел Кеннет.

– Привет, – сказал ей молодой человек, немного волнуясь.

– Привет, Кеннет.

– Ты меня извини, у меня после тебя еще одна встреча, поэтому если мы сможем как-то побыстрее…

– Да у меня, собственно, один вопрос. Только ты сразу скажи, я должна буду платить за эту консультацию?

– Я оформил тебя как потенциального клиента, так что пока ты не подписала письмо-согласие на оказание юридических услуг, ты еще не наш клиент и не связана с нами никакими финансовыми обязательствами.