Текст книги "Трегуна (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Мам, – волнуясь, ответил сын, – я действительно искал такую информацию. Мне просто надо было понять, какие вообще юридические последствия… Ну, ты сама понимаешь, чего.

– Ты слышал, с чего я начала? – голос Марии ненамного повысился. – Это было, когда ты жил у нас с отцом во время своего ремонта! Я проверила по датам – там, в компьютере, показано, в какой день какую информацию искали. Ты эти запросы набирал до того, как самолет Криса упал в воду…

Последние слова Мария не проговорила, а скороговоркой прошептала, и шепот этот утонул в тихом плаче, в котором затряслась женщина.

Алекса точно оглушили. К лицу прилила кровь, он стал судорожно соображать, как лучше ответить.

– Мам, я клянусь тебе… Я… Понимаешь, я даже не очень это помню! Но если я такое и искал, то, наверное, ради любопытства.

– Ради любопытства? – повторила Мария, вытирая рукой слезы. – Любопытства?

– Да, мам! Я такой. Я правда могу искать всякую хрень, которая ни к чему никакого реального отношения не имеет. И я не помню этого! Не помню, чтобы прям искал. Мало ли! У меня бывает, что начал смотреть в инете одно, потом поскакал по ссылкам! Сама наверняка знаешь, как это случается: начинаешь читать про аневризму, а уже через две минуты изучаешь чертежи ипподрома в Мейдан-сити!

Тем временем Амира с дочерью не торопясь дошли до дома Марии и Джозефа и увидели, как на крыльцо дома поднимается Марта. Женщина заметила Амиру и правнучку, расплылась в улыбке и распростерла руки навстречу Мие, которая побежала к прабабушке, гремя висящим за спиной маленьким голубеньким рюкзачком. «Добрый вечер, миссис Трегуна!» – приветливо поздоровалась Амира и получила в ответ кроткую молчаливую улыбку. Дверь в дом не была плотно прикрыта, и Марта осторожно толкнула ее, входя вовнутрь. Алекса и Марии было не видно, но зато прекрасно слышно. Откуда-то справа, со стороны стола в гостиной, на повышенных тонах звучали слова Алекса:

– Мам, я понимаю, какие мысли у тебя скачут в голове! Но посмотри на это с другой стороны. Трезво посмотри! Я что, по-твоему, надев на голову черные колготки, пробрался в ночи на аэродром, где у Криса стоял самолет, и подпилил ему какой-то шланг?

– Разве что очевидная нелепость этой картины меня успокаивает… – говорила Мария.

– Разумеется, нелепость! Я даже не знал, на каком аэродроме у него стоял самолет! А даже если бы и знал, что бы я сделал? Ну, подумай сама, мам!

– Кто это тут какие шланги резал, я не поняла? – громко сказала Марта, оказавшись в середине гостиной.

– А, Марта… – устало ответила Мария. – Никто ничего не резал. Это мы так… Я… Видимо, я немного перенервничала и сорвалась. Извини, Алекс.

Женщина удалилась на кухню, бросив еле слышное «Привет» Амире, которая растерянно поглядывала на Алекса. Ее взгляд был не единственным – на внука строго смотрела и бабушка. Спустя мгновение, Марта немного наклонила голову вбок и грозно, но тихо сказала: «Я даже не уверена, хочу ли знать, о чем ты говорил сейчас с матерью. Но все это время меня не покидают мысли, что ты приложил к этому руку». Лицо Алекса вытянулось, он уставился на бабушку, но она не удостоила его правом на ответную реплику и направилась в сторону кухни за Марией.

– Господи, ну что я ей такого сделал, что она вот так вот всю жизнь со мной… – в никуда прозвучал вопрос Алекса.

– Алекс, – подошла к нему Амира и с испугом посмотрела ему прямо в глаза, – о чем это вы говорили с матерью? Что за шланг? Я не понимаю…

– Да глупости, – Алекс опустил голову, – ерунда. Помнишь, когда у меня в апартаментах был ремонт, я какое-то время жил тут? Так вот, мама увидела в браузере, в истории поиска, что я незадолго до авиакатастрофы гуглил про то, как брат наследует за братом.

– Ты искал такую информацию? – Амира, казалось, была поражена. – Для чего? Зачем?!

– Да просто ради интереса, говорил уже ей! Так ей и сказал!

– Алекс, ты дурак, что ли? – девушка была явно разозлена. – Что это за интерес такой?

– Да просто для себя. Без задней мысли! Ты же не думаешь, что я…

– Для себя! – фыркнула Амира. – Давай я сейчас «для себя» пойду погуглю, как задушить своего ребенка! Для себя! И потом ты удивляешься, почему твоя бабушка так к тебе относится! – негодовала она.

– Она ко мне относилась без огромной любви и когда мне было пять лет. Помню, что после смерти маминой мамы, после того самого вторника, когда Крис чуть не утонул в ванне, я неделю плакал – было жалко, что та, добрая бабушка, не выжила после автокатастрофы, а эта бабушка жива и здорова. А лучше бы наоборот.

– Не неси чушь, – голос Амиры смягчился, она обняла Алекса и прижалась к нему. – И прости, что повысила голос на тебя.

– Я не девочка, чтобы на такие мелочи дуться, – ответил ей молодой человек.

– И за это я тоже люблю тебя, – она украдкой, пока Мария с Мартой и дочкой были на кухне, потерлась кончиком носа о нос своего любимого, чмокнула его в губы и спросила: – Ты хорошо помнишь ее?

– Вторую бабушку?

– Ага. Джина, да?

– Да, Джина Риггс. Не очень хорошо помню ее. Разве что – запомнилось, как она мне всегда давала яблочный пирог с безе, когда мама с папой привозили меня к ней в гости, и после еды я часто просил ее покатать меня на ноге, – улыбнулся Алекс. – Она садилась на диван, закидывала ногу на ногу, а я устраивался у нее на ступне. Она ее поднимала, чтобы я не упал, и катала меня вверх-вниз. Мне мама потом рассказывала, что каждый раз после таких катаний у бабушки Джины нога практически отваливалась. Но ей и в голову ни разу не приходило отказать внучку в такой радости – покататься на бабушкиной ноге. Можешь представить меня на ноге у Марты?

– Нет! – рассмеялась Амира. Она нежно посмотрела на Алекса, а потом, прищурившись, шепнула: – Ты же ведь и вправду не имеешь никакого отношения к крушению самолета Криса?

– Сумасшедшая, – шепнул он ей в ответ, – разумеется, нет…

На следующий день Марта возвращалась домой со встречи в рыбном ресторане с телефоном частного детектива, которого ей порекомендовал человек Мак-Ивора. К удивлению Марты, человек отказался быть посредником между Мартой и детективом, сказав, что ему будет совестно брать свой процент за посредничество с такой сильной, решительной и прекрасно выглядящей дамы, а потому он со спокойной душой дает ей полный карт-бланш на прямую коммуникацию.

Решив не откладывать дела в долгий ящик, Марта позвонила детективу. Он показался ей добродушным, но на редкость скрытным человеком – умудрялся, шутя, уходить от любых прямых ответов.

– Уважаемая, – под конец голос его стал серьезным, словно только сейчас он приготовился говорить по делу, – я эти вопросы решаю своеобразно. Тематика деликатная, поэтому приглашаю вас к себе на встречу. Там и познакомимся, и обсудим условия сотрудничества.

– Без проблем, – сразу согласилась Марта, – готова записать адрес и приехать хоть сейчас.

– Не уверен, что у вас это получится, голубушка, – усмехнулся голос в трубке, – я живу в Варшаве, а вы, бьюсь об заклад, в ней, родимой, ну совершенно не живете!

– В Варшаве?! – воскликнула Марта.

– В ней самой, в ней самой. Так когда вам угодно нанести мне визит?

– Я прилечу ближайшим рейсом, – голос Марты вновь стал спокойным, ведь, в отличие от самой судьи, ее умение быстро совладать даже со строптивой эмоцией не ушло в отставку.

– Какая вы резвая! – пошутил детектив.

– У меня просто мало времени, – тактично ответила она.

– Вопрос настолько срочный?

– Нет, это просто я настолько старая, – усмехнулась Марта, – что для меня каждый день на счету. Если вас не смущает встреча в выходной день, то я бы прилетела к вам прямо завтра. Как раз суббота.

– Нисколько не смущает. Милости прошу.

Немного вздремнув в самолете, Марта ранним утром прибыла в столицу Польши, где до этого дня ей ни разу не доводилось бывать. Офис детектива находился недалеко от Иерусалимских аллей, докуда Марта доехала на трамвае, так как таксист высадил ее почти за километр до нужного здания.

Почему-то она ожидала увидеть маленького толстенького джентльмена с усиками, как у Эркюля Пуаро, но встретил ее высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти, гладко выбритый, с густой седой шевелюрой. Радостно поприветствовав Марту, он попросил свою немолодую секретаршу приготовить им с гостьей по чашечке кофе, а сам провел Марту в свой крошечный кабинет, похожий скорее на мини-архив – он сплошь состоял из водруженных на полозья стеллажей, на полках которых аккуратно покоилось несметное количество серых папок вперемешку со скоросшивателями. Вплотную к окну был поставлен деревянный стол, по обе стороны которого стояли старые большие, можно даже сказать – пышные кожаные кресла, одно из которых детектив предложил занять Марте. Через минуту в кабинет вошла секретарша с подносом в руках, расставила чашки с кофе и, натянуто улыбнувшись, быстро ушла, не издав ни звука.

– Не обращайте внимания, – поднося к губам напиток, сказал детектив, – попросил ее выйти в выходной день.

– Как неловко! – встрепенулась Марта. – Если бы я знала, что доставлю столько хлопот своим визитом, то прилетела бы позже!

– Пустяки, – ответил детектив. – Вы же от Мак-Ивора, к тому же сами сказали, что вопрос для вас срочный. Хотя аргументация была совершенно необоснованной – вы прекрасно выглядите!

– Благодарю, мистер Альфарт. Кстати, очень уютный офис. И вид из окна приятный, – Марта взглянула на проходящий по улице трамвай.

– Стараемся, – допивая кофе, ответил детектив.

– А почему Варшава? Ведь, судя по акценту, вы немец?

– Австриец, – поправил ее детектив. – А Варшава… Понимаете, это чрезвычайно удобная локация для моей предметной деятельности. И Европа, и не Европа. Я нахожусь на эдаком транспортно-пересадочном узле, но не в смысле товаров, а в смысле потоков информации и контактов. Да и издержки тут минимальные.

– Понятно. А я вот, представляете, за всю жизнь ни разу не была в Польше!

– И это прекрасно, что побывали! – улыбнулся детектив. – Что ж, первичное впечатление о вас я сложил, работать с вами я, очевидно, соглашусь, так что готов выслушать, для чего почтенной даме понадобились услуги детектива.

– Для чего именно, я предпочту не распространяться, – вежливо ответила Марта. – А вот какие именно услуги мне нужны, с радостью расскажу.

– М-м-м, какой правильный подход, – детектив задумчиво погладил пальцами подбородок, будто стараясь расправить невидимую бородку. – У вас осанка генерала и голос прокурора. Вы, полагаю, не рядовая пенсионерка?

– Я судья в отставке.

– Вот оно как… – удивленно протянул детектив.

– И как лицо с таким статусом я рассчитываю, что наш с вами разговор…

– Уйдет со мной в могилу, как и сам факт этой встречи, – договорил за нее детектив, что очень понравилось Марте.

– Замечательно.

Сделав последний глоток, Марта поставила пустую чашку на стол и поделилась с детективом Альфартом той информацией, которая была в ее распоряжении о таинственном Константиносе Георгиу.

Когда она закончила, на лице детектива застыло удивление.

– Что-то не так? – настороженно спросила Марта.

– Чем же месье Георгиу так насолил, что аж нарасхват теперь…

– А что, кто-то им еще, кроме меня, интересуется?

– Я однажды получал запрос от одного молодого человека, мда. А самое удивительное, его запрос тоже был связан с оффшорной компанией, о которой вы сейчас упомянули.

Марта оцепенела от сказанного. Ей показалось, что все ее тело с ног до головы пронзила горячая волна.

– Какой молодой человек? – наконец произнесла она.

– Этого я вам сказать не могу, уважаемая. Он мой клиент!

– Прошу вас!

– Марта, – остановил ее детектив, – поставьте себя на место моего клиента. Как бы вы отнеслись к тому, что я раскрываю кому-то детали нашего с вами общения?

– Я не кто-то! – воскликнула женщина. – Я Марта Трегуна! И скорее памятник вынудят заговорить, чем меня. Так что можете не беспокоиться.

– Вопрос не столько в беспокойстве, сколько в принципе.

– Его… – голос Марты едва не пропал от волнения. – Его зовут Крис?

– Я не должен отвечать на этот вопрос, но исключительно из уважения к вам – нет, его зовут не Крис.

– Вы знаете, где он живет?

– Мэм, прошу вас, вы перегибаете палку и, уверен, прекрасно это осознаете.

Марта непослушными пальцами открыла сумочку, достала мобильный, зашла в свою электронную почту и отыскала то странное письмо, которое когда-то получила от анонимного отправителя. Она открыла вложение с координатами и сунула телефон под нос детективу:

– Он отсюда? Умоляю, скажите!

– Я не знаю! – повысил голос детектив. – Он не говорил мне, откуда приехал!

– Хорошо, хорошо, – рассеянно бормотала Марта, снова уткнувшись в телефон, – сейчас, сейчас, буквально секундочку. Ага, вот!

И она вновь ткнула детективу в лицо экраном своего мобильного, на котором виднелась фотография младшего внука. С мольбой во взгляде Марта спросила: «Он?»

Детектив всем своим телом попытался отвернуться от телефона, но это было нелегко, так как кресло, в котором находился мужчина, стояло вплотную к стене. «Да что это за детский сад», – произнес он и, словно сделав одолжение, посмотрел на экран. Секунда перед тем, как он открыл рот, чтобы издать звук, показалась Марте тысячелетием… Наконец детектив уверенно сказал:

– Ну нет, это совершенно не он. Довольны?

– Вы уверены? – не унималась Марта. – А если он попытался как-то изменить внешность?

– Уважаемая, я тридцать шесть лет прослужил в разведке. Я даже знаю, что таксист высадил вас не в том месте, где надо было, и до меня вы добрались на трамвайчике. Неужели вы думаете, что я не отличу измененную внешность человека?

– Вы сейчас так говорите, потому что это правда или потому что не хотите раскрывать мне личность своего клиента?

– А вот тут судите сами. А теперь давайте к делу, если оно вас еще интересует.

– Интересует, – Марта понемногу успокаивалась и превращалась в прежнюю невозмутимую даму со стальной выдержкой. – Мистер Альфарт, простите меня. Это было неуместное поведение, я сама такого от себя не ожидала! Мне показалось, что вы говорите о моем внуке, который без вести пропал при крушении своего самолета. Факты фактами, а сердце-то все равно верит, понимаете…

– Понимаю, – сочувствующе кивнул ей детектив.

– Если вы еще согласны мне помочь, то я готова услышать сумму гонорара за поиск информации о Константиносе Георгиу.

– Ну, – выдохнув полную грудь, задумчиво произнес детектив, – поскольку у меня уже есть клиент, поручавший сбор информации об этом гражданине, то думаю, что будет правильным взять с вас какой-то совсем символический гонорар. Я же не буду заново собирать информацию, а просто составлю специально для вас отчет по этому джентльмену.

– А можете рассказать о нем прямо сейчас?

– В принципе, почему бы и нет.

– Отлично! Только вы не ответили насчет гонорара, – сказала Марта.

– Почему же? Ответил. Гонорар символический.

– Одна тысяча евро укладывается в категорию «символический»?

– Заметьте, не я это предложил.

– И тем не менее – укладывается?

– Вполне.

– Тогда я выпишу чек.

Весь обратный путь из Варшавы домой перед Мартой стояла дилемма… Она то и дело доставала мобильный, открывала в электронной почте вложение с координатами, прикидывая, реально ли вообще добраться в это местечко. Обычно ее чутье работало четко, но в этот раз ей никак не удавалось определиться, правду ли сказал детектив о том, что общался по поводу Константиноса Георгиу не с Крисом. С одной стороны, здравый смысл не позволял ей поверить в правдоподобность версии, что выживший после авиакатастрофы Крис инкогнито приехал в Варшаву… В Варшаву? Что за идиотизм! К тому же самому детективу? Глупости… Но, черт возьми, как же хотелось в это поверить. Ведь, с другой стороны, и Константинос Георгиу, и оффшорная компания непосредственно связаны с ее внуком! Да еще и это письмо с координатами, жутко бесившее ее своей непонятностью. Оно же было адресовано именно ей! «Хоть монетку бросай, честное слово», – проворчала про себя Марта, сидя в кресле самолета. Вдруг она улыбнулась самой себе от этой мысли, оглянулась в сторону хвоста самолета и, убедившись, что в кабинку туалета нет очереди, достала из своей сумочки монетку и отстегнула ремень безопасности. Уединившись в кабинке, она почти неслышно сказала сама себе: «Вот что ты творишь, старая ослица?»

Но, недолго думая, она подбросила монетку и, кое-как поймав ее, со шлепком положила на тыльную сторону ладони. «Решка! Стоп… Я ж не загадала, что есть что! Ослица и есть… Решка – значит, еду». Еще один бросок и… Нет, нет, нет! Монетка ударилась о поверхность раковины и побежала по ней, как шарик в рулетке. Тщетно шлепая руками по раковине, чтобы поймать беглянку, Марта только лишь ахнула, когда монетка исчезла в сливном отверстии. «Так тебе и надо, первоклашка хренова», – сказала женщина, глядя в зеркало. Для виду нажав на унитазе кнопку слива и сполоснув в раковине руки, она вышла из туалета и села на свое место. Но Марта Трегуна не останавливается! «Ладно. Если первый, кого я увижу при выходе из самолета, будет женщина, то лечу. Если мужчина – забываю о том письме навсегда. Все». С этой мыслью она прикрыла глаза.

Самолет сел так мягко, что Марта проснулась только от толчка включившихся тормозов. «Что ж, наступает час «икс», – подумалось ей, когда она медленным шагом продвигалась к выходу из самолета. «До свидания! Всего хорошего! Всего доброго, до свидания!» – все громче доносились до нее слова провожавших пассажиров бортпроводников. Вот и Марта попрощалась, а затем, вздохнув от волнения, взглянула на стоявшего в «рукаве» по ту сторону самолета человека в ядовито-салатовом спецжилете.

Глава 14

– Здравствуй, Тереза, – поприветствовала Марта ректора юридической школы Терезу Тодорову, которая разговаривала с подчиненными в кабинете кафедры интеллектуальной собственности.

– Здравствуй, Марта! – весело бросила ей Тереза, оторвавшись от разговора.

– Тереза, – Марта подошла к ней поближе, чтобы коллеги по возможности не слышали их беседы, – есть разговор.

– Э-э-э, хорошо, – напряглась ректор.

– Может, пойдем к тебе в кабинет или в переговорную?

– В кабинете меняют окно, так что пойдем в переговорку. Как взрослые! – подмигнула ей Тереза, и женщины вошли в небольшое простенькое помещение по соседству с кабинетом кафедры.

– Я сразу к делу, – сказала Марта, закрывая за собой дверь. – Смотри, лекции я все отчитала, тесты все оттарабанила. Будь другом, отпусти меня дней так на десять-двенадцать погулять? Что мне тут на кафедре ошиваться…

– Фу-у-ух! – в улыбке закатила глаза Тереза. – А я уж вся такая на измене! Думала, ты сейчас увольняться соберешься!

– Увольняться? – усмехнулась Марта. – Да ты меня отсюда только ногами вперед вынесешь!

– Погулять, говоришь? Да без проблем, звезда! Я сама сколько раз тебе говорила взять перерыв? Ведь не девочка уже! – Тереза замолчала, а потом, расхохотавшись, легонько стукнула ее кулаком в плечо и добавила: – Ой, ну чего я тут заливаю! Ну конечно, девочка!

– Обожаю тебя, – улыбнулась Марта.

– И я тебя, звезда!

– Обожаю еще и за то, что в свои… Сколько тебе? Шестьдесят восемь? И ведь ты можешь после работы легко пойти в клубешник, а потом дунуть кальян! Видели б тебя студенты!

– Сплюнь! Да лучше сразу коньки в угол поставить! С этими бандерлогами только строгость и дисциплина! Тусы, дэнсы и «бум-бум» только в компании с тобой, звезда!

– Ох, лиса!

– А что, не так? А с кем еще? Не с этим же сонным колумбарием с кафедр! Так и проживут всю свою жизнь между буфетом и пыльным президиумом. Короче, звезда, езжай. Могу тебе даже частично как командировку оформить «а-ля юридический форум».

– Эх, я б с радостью, но не уверена, что в том месте, куда я лечу, проводятся вообще хоть какие-то форумы.

– Джунгли, что ль?

– Ну-у-у…

– Пустыня?

– Тереза…

– Казахстан? Упс, хотя нет, там как раз был отличный форум лет шесть-семь назад. А абсент был такой, что… М-м-м-м… Ладно, все, не долбаю тебя расспросами. В любое время лети. Ну что, чин-чин? – снова подмигнула она.

– Чин-чин, – мягко ответила Марта и обняла подругу.

Сильное головокружение и не менее сильная жажда. Как же хорошо, что хотя бы воздух прохладный… Нет, с непривычки лететь на такое расстояние… И ведь это даже еще не половина пути!

«Прошу прощения, мэм!» – прозвучал рядом вежливый голос. Марта, сидящая в одном из кресел в транзитной зоне международного аэропорта Дубая, с трудом подняла голову и посмотрела на хозяина голоса – полненького араба, у которого на ленточке, повязанной вокруг шеи, висел бейджик сотрудника аэропорта.

– Мэм, все в порядке? Вам нехорошо? – почтительно обратился к ней араб.

– Просто немного голова закружилась, – отмахнулась Марта. – Долгий перелет. Долгий транзит. И вот скоро снова долгий перелет…

– Разрешите подать вам воды?

– У меня в сумочке есть, спасибо.

– Вы позволите посмотреть ваш билет? Это поможет мне определить, как обустроить ваше ожидание рейса с наилучшим комфортом, – чуть поклонившись, предложил сотрудник аэропорта.

– Конечно, – Марта вытащила из сумочки билет и протянула его арабу.

– Выход будет довольно далеко отсюда. Мы с особой заботой опекаем наших пожилых пассажиров, поэтому если угодно, я обеспечу вам кресло-каталку и прикреплю к ней сопровождающего, чтобы с максимальным для вас удобством…

– Кресло, простите, каталку? – оторопела Марта.

– Этим пользуются почти все наши пассажиры пожилого возраста.

– Покорно благодарю, – со смешком в голосе ответила Марта, – но я скорее поползу к выходу на брюхе, чем позволю прилюдно прокатить себя в кресле.

– Как вам будет угодно, мэм, – учтиво поклонился араб. – Но в таком случае я рекомендовал бы вам выдвигаться уже сейчас. И непременно воспользуйтесь траволатором.

– Непременно, – кивнула ему Марта, поднимаясь с места.

Второй перелет, казалось, длился бесконечно. И ноги, и руки ныли мучительно и сильно, а когда она села в старенькое такси в аэропорту прилета, они и вовсе стали болеть.

– У вас с собой есть вода? – на неуверенном английском спросил ее темнокожий беззубый таксист, когда они двинулись в путь.

– Да. А вы хотите пить?

– Нет. Но нам ехать пять часов примерно. Пить захотите, а магазинов не будет.

– Спасибо, – прислоняя голову к окну, ответила женщина, прикрыла глаза и тотчас провалилась в сон.

За полчаса до того, как таксист притормозил у будки кассы недалеко от берега, Марта, встрепенувшись, открыла глаза. Несмотря на сон, она ощущала сильнейший недосып, и в этом не было ничего удивительного – за последние сутки она спала урывками и только сидя, и тело просто изнывало от желания принять горизонтальное положение. Марта стала поначалу без особого интереса разглядывать окрестности. Казалось, никогда в жизни еще она не видела столько кричащей своей сочностью зелени. Ее было так много, и вся она была настолько однородной, что глаз очень быстро привык к этой картинке и стал различать детали: шедшую вдоль обочины группу девочек лет двенадцати-тринадцати (очевидно, местных школьниц, так как все они были одеты в спортивную форму: просторные бирюзовые футболки и длинные широкие шорты золотисто-бежевого цвета); невысокие домики, где, видимо, жили люди; а еще бесконечно длинный арык, проходящий между дорогой, по которой неспешно ехало такси, и дворовой территорией домов; и маленьких смешных пацанят в выцветших футболочках, которые, крича что-то друг другу, неслись как угорелые вдоль арыка. Марте подумалось, что они, должно быть, спускали в арык самодельные кораблики и бежали за ними, стараясь обогнать сильное течение воды – так же любил делать Крис, когда был маленьким и запускал во время ливня пробковые кораблики, спеша за ними по тротуару.

Наконец машина остановилась. «Сидите тут», – сказал беззубый таксист, вылез из автомобиля и пошел к облезлой будке. Он быстро вернулся, открыл заднюю дверь, где сидела Марта, и сказал:

– Приехали.

– Хорошо, – ответила женщина, вылезая из такси.

– Нет, не хорошо. Паром сегодня не ходит.

– Как так? – расстроилась Марта. – А когда следующий?

– В другую неделю, – лениво ответил таксист.

– В смысле «в другую»?! Через неделю?!

– Через неделю, да, – поправился он.

– Но я не могу так! Есть другие варианты?

– Ну, есть Гема.

– Что такое «гема»?

– Пойдем.

С этими словами таксист поплелся к причалу, к которому были пришвартованы длинные моторные лодки и небольшие старенькие катера. «Гема-а-а-а! Гема-а-а!» – протяжно и громко звал таксист. Из одного крошечного катерка показался сонный, очень смуглый мужичонка с кучерявой с проседью бородой. Таксист неуклюже вскарабкался на борт и начал о чем-то говорить с Гемой. Тот отрицательно замотал головой, и тогда таксист стал тыкать пальцем в сторону стоящей неподалеку Марты и одновременно стараться изобразить на своем лице подобие жалости. Гема вздохнул, почесал затылок, махнул рукой и скрылся в своем судне.

Таксист спрыгнул с катера и подбежал к Марте: «Гема отвезет на катере. Я его согласил». Сказав спасибо, Марта вытащила из сумочки кошелек и дала таксисту денег за поездку. Тот пересчитал мелкие купюры, кивнул головой и, морща лицо, сказал Марте: «А я же еще Гему согласил!»

Поняв, что таксист не отказался бы от чаевых за то, что убедил несговорчивого Гему отвезти Марту к островам, она хмыкнула и дала ему еще 10 долларов. Тот широко улыбнулся своим беззубым ртом, убрал деньги в задний карман, схватил небольшой чемодан женщины и потащил его к катеру. «Добрый день», – обратилась Марта к Геме, когда таксист помог ей взойти на борт. Гема кивнул ей, но ничего не ответил, бросив лишь пару слов на прощание таксисту, который затем спрыгнул с катера и пошел к своей машине.

Насупившись, Гема с невероятно серьезным выражением лица отшвартовывал катерок от причала.

– Извините, – обратилась к нему Марта, – с вами можно общаться по-английски? Или французский? Je parle franГais.

– Английский, – нехотя ответил Гема.

– Хорошо. Мы с вами не обсудили, какова плата.

– Три сотни.

– Триста долларов? – воскликнула Марта. – Это же очень много!

– Плыть долго, путь сложный. Три сотни.

– А что, если у меня нет с собой таких денег?

– Тогда плыви сама, – кивнул Гема в сторону моря.

– Мда, об этом я как-то не подумала… – иронично сказала Марта сама себе и потянулась за кошельком.

– Потом деньги. Сначала дорога. Если утонем, зачем мне твои деньги, – спокойно сказал Гема и начал движение.

Марта присела на первую попавшуюся поверхность, но Гема, заметив это, сказал ей: «Иди внутрь лучше». Марта послушно встала и направилась к входу в трюм. Перед тем, как спуститься туда, она обернулась к капитану и спросила: «А нам долго вообще плыть?»

Гема повернул к ней голову, внимательно посмотрел на нее, а затем, отвернувшись обратно в сторону носа катера, неохотно ответил: «Да».

«Прекрасно, – подумалось Марте. – С такой манерой отвечать на вопросы тебе только адвокатом работать».

Стараясь на обращать внимания на застоявшийся воздух в трюме, Марта с глубоким вздохом рухнула на незаправленную кушетку, с которой, видимо, полчаса назад подняли Гему, положила голову на влажную подушку и закрыла глаза. «Если все это зря, – подумала она, – то пусть меня там же и похоронят. И в моем свидетельстве о смерти, в графе «Место смерти» будет указано местечко, название которого я каждый раз подглядываю в бумажке. Вот же ведь занесло…»

Она спала плохо. От подушки воняло, судно постоянно бросало из стороны в сторону, но наконец качка прекратилась. Не понимая, добрались ли они до места, Марта поднялась на палубу и ахнула – катер скользил между разбросанных по тихой воде островов разной величины. Одни были мелкими и какими-то лысенькими, другие же, казалось, полностью состояли из густых лесов, а над третьими возвышались массивные холмы, делая острова похожими на поднявшихся из глубин океана огромных черных китов. Гема невозмутимо стоял у штурвала и курил папиросу. Марта подошла к нему и, кивнув на папироску, спросила:

– Можно мне тоже?

Не выказав ни единой эмоции, он вытащил из кармана коробочку с папиросами и протянул ее Марте.

– Вы такое не курите, наверное, – не вынимая сигареты изо рта, сказал Гема.

– Я вообще ничего не курю. Ни разу не пробовала сигарету. Хочу сейчас попробовать.

В первый раз за всю поездку лицо Гемы изменилось, выразив сильное удивление. Он с интересом наблюдал, как Марта, взяв папироску в рот, чиркнула спичкой о коробок и прикурила. Она глубоко затянулась, подождала несколько секунд и выпустила дым. Гема, видимо, думал, что она сейчас зайдется кашлем, но этого не произошло – Марта сделала еще одну глубокую затяжку, подержала дым внутри и выдохнула струю.

– Не обязательно держать, – улыбнулся Гема, – это не марихуана.

– Я знаю. Сигарет не курила, а вот травку пробовала в молодости. Травку и кальян.

– И как папироска?

– Ничего так, нормально, – ответила женщина, делая еще одну затяжку.

– Вы с континента?

– Да, но не с вашего. Кстати, хотела спросить. Места эти, как мне кажется, не туристические. Откуда вы все язык знаете?

– Это не Доминикана, конечно, и не Пхукет, но туристы бывают. Без языка никак. Мы с детства его знаем, хоть и плохо.

Оставшаяся часть пути была преодолена быстро, хотя, возможно, Марте это просто показалось, потому что они с Гемой не переставая болтали. В ходе разговоров выяснилось, что он несостоявшийся врач, бросивший учебу ради женщины, за которой уехал в глубинку. По большому счету, Гема оказался неплохим человеком – просто его надо было к себе расположить.

Сердце Марты колотилось, когда катер причалил к берегу, и Гема бросил канат загорелому человеку на причале, который тут же быстро пришвартовал судно.

– Спасибо тебе, Гема, – Марта протянула ему три стодолларовых купюры.

– Бывайте, – единственное, что ответил ей моряк, сворачивая деньги в валик.

Вертя головой по сторонам, Марта брела по грунтовой дорожке, волоча за собой свой чемоданчик. Она понятия не имела, куда идти, а главное – как и у кого спросить про своего внука. Вокруг нее сновали люди, поглощенные бытом, и не обращали на нее никакого внимания. На всякий случай Марта достала распечатку с координатами – вдруг там есть какая-то метка или точный адрес? Но ничего такого в бумажке не наблюдалось. Так или иначе, бездумно слоняться в незнакомом месте было явно не самой лучшей идеей, и женщина решила, что первым делом ей нужно найти себе ночлег, где можно бросить вещи, принять душ, и только тогда, приведя себя в божеский вид, что-то решать по существу. На глаза ей попалась парикмахерская, и Марта, дзынькнув колокольчиком входной двери, зашла туда. Смуглая женщина энергично орудовала шваброй, наводя в заведении чистоту, а когда заметила Марту, то приветливо улыбнулась ей и, отставив швабру в сторону, поздоровалась: