Текст книги "Трегуна (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– Господи… – растерялась Амира.

– Все в порядке. Ты молодая девушка, я все понимаю. Со дня исчезновения Криса прошло довольно много времени, да и формально ты уже не в браке. Лучше с Алексом, чем с кем-то другим. Мне так лучше, правда.

– Мария, – лепетала девушка, – я вам клянусь, что это все только после смерти Криса начало происходить! Он так внимателен был и ко мне, и к малышке Мие! А мне настолько не хватало мужского плеча рядом…

– Не объясняйся, ты не должна передо мной оправдываться! – голос Марии звучал дружелюбно. – Алекс любит Мию, да и она его воспринимает как родного человека. Все в порядке.

– Я почему-то так и думала, что вы нормально к этому отнесетесь, – с облегчением выдохнула девушка.

– Лора и Глен знают?

– Нет, – замотала головой Амира, – вообще никто не знает. Только вы.

– И что вы дальше планируете? Так и будете всю жизнь прятаться?

– Мы не думали об этом, ведь слишком мало времени прошло с тех пор, как мы начали общаться в этом самом смысле. Мы никогда не обсуждали женитьбу или даже чтоб съехаться… Хотя не буду спорить, что мне было бы гораздо легче.

– О чем ты говоришь! – воскликнула Мария. – Само собой, что легче! Шутка ли, одной ребенка растить… Я так рада, что ты получаешь от траста выплаты. Это очень серьезное подспорье тебе! Уж если на то пошло, то ты даже могла бы и не работать – холодильник на эту сумму точно будет всякой всячиной забит, ни в чем себе с Мией не будете отказывать. Такие деньжищи!

– Пятнадцать тысяч? – скривила лицо Амира. – Не такие уж и деньжищи. Вот и работаю поэтому.

– Я, конечно, понимаю, что за время вашей с Крисом жизни ты немного к другому уровню привыкла. Но то, что есть у тебя сейчас, твоя вот эта финансовая стабильность, уверенность в том, что форс-мажор не страшен – это очень важно. Не всякая женщина, оставшаяся одна, будет чувствовать себя настолько защищенной в финансовом плане.

– Но я же не жалуюсь. Те деньги, которые выплачивают управляющие траста, не лишние в любом случае. Как сыр в масле на них не покатаешься, но что есть… Хотя бы так.

– Извини, Амира, я не хотела лезть в твои финансы. Вы с Мией живы, здоровы, не бедствуете – это для меня самое главное. И насчет вас с Алексом я рада.

– Вы не говорите пока никому. Мы сами скажем.

– Не буду я ничего никому говорить, это неэтично, – заверила ее Мария. – Даже для Алекса виду не подам, что знаю.

– Он сегодня собирался к нам с Мией заехать, проведать. Вечером, после бассейна.

В бассейн Алекс ходил последние два года как минимум дважды в неделю – обычно по средам и субботам. Конституция его тела не нуждалась в изнурительных силовых тренировках, и для поддержания мышц в тонусе было вполне достаточно плавания. По средам он ходил на самый поздний, ночной сеанс – ничто так не снимало накопившееся за день напряжение, как почти целый час в безлюдном бассейне, где Алекс был наедине с водой.

Отлично поплавав, Алекс принял душ, оделся и вышел из заведения на улицу. Недалеко от входа в бассейн стояли два незнакомых парня и над чем-то смеялись. На обоих были надеты олимпийки, на головах капюшоны. Один из парней посмотрел на спускающегося с крыльца спортивного комплекса Алекса взглядом, который сразу не понравился молодому человеку, а потому он постарался ускорить шаг, чтобы как можно скорее выйти за территорию спорткомплекса, но бросивший на него взгляд парень окрикнул его: «Эй, друг! Дашь сестре позвонить?»

Алекс ничего не ответил. Тогда он услышал со спины звуки шагов, и вдруг его резко схватили за руку и одернули.

– Друг, я не понял, – парень был агрессивен, – тебе жалко дать позвонить? Выручить хорошего человека не хочешь?

– У меня разрядился телефон, – тихий голос Алекса выдавал сильный страх.

– Ну так давай проверим! – насмешливым тоном сказал второй парень.

– Ребят, – Алекс попытался взять ситуацию под контроль, – давайте просто разойдемся. Идет?

– А то что? – не сводя с него взгляда, сказал первый, а потом сурово добавил: – Позвонить дай, я сказал.

Понимая, что ситуация не разрешается, Алекс вытащил из кармана телефон, молча отдал его парню, а потом быстро отправился к воротам.

– Эй! Эй! Стой! – окрикнул его парень, вертя телефон в руках. – Забери его, он реально разряжен! На хрена он мне тогда нужен! Я ж правда позвонить хотел!

Алекс остановился и замер. «Как трус, ей-богу! Сразу бежать», – подумал он про себя, повернулся и направился обратно к парням. Тот, первый, самый агрессивный, протянул ему телефон. Алекс взял аппарат, и в этот момент его палец нечаянно скользнул по клавише «Домой» – экран телефона вспыхнул. «Ой, – вырвалось у Алекса, – похоже, что еще есть батарея. Если надо, можешь позвонить». Он взглянул на парня, но тот усмехнулся, отрицательно покачал головой и сказал: «Уже не надо. Пойдем-ка лучше поговорим». Второй парень толкнул Алекса в спину, к первому парню, и тот положил руку Алексу на шею, как бы приобнимая его, как старинного знакомого, и стал увлекать за собой к какой-то двери в стене здания спорткомплекса. Алекс с силой извернулся, освободился от парня и рванул в сторону, но второй парень резким толчком в грудь остановил его: «Ты чего борзый такой? Поговорим пошли, я сказал!»

Они подвели его к двери, открыли ее и стали заталкивать Алекса внутрь. Алекс собрал в кулак все свои силы, оставшиеся после плавания, и обеими руками ухватился за косяк дверного проема, противостоя, насколько это можно, попыткам запихать его в помещение. В порыве отчаяния, понимая, что терять нечего, он набрал полную грудь воздуха и крикнул: «Помогите! Кто-ниб…»

Один из парней с размаху стукнул Алекса кулаком по лицу, прервав его крик. «Заткнись, сука!» – рявкнул он и поднял руку с зажатым в ней небольшим ножом. Тусклый свет лампы отразился в лезвии ножа, больно ударив в глаза Алексу. Это был первый раз в жизни, когда Алекс ясно увидел, как спустя полчаса его изрезанное тело будет валяться здесь, на этом бетонном полу, в подсобке спортивного комплекса. Его пронзил животный страх от того, что отсюда он уже никогда не выйдет. В ушах эхом отдавал неприятный громкий шум, исходящий от расположенных в этом помещении труб и компрессоров – видимо, это было очистительное оборудование бассейна. Алекс подумал, что парни не зря затолкали его именно сюда, чтобы никто не услышал его криков.

Агрессивный парень, который просил позвонить, приблизился к Алексу и улыбнулся ему звериной, злой улыбкой.

– Послушайте, – с трудом выдавил из себя Алекс, – берите все, что хотите: телефон, кошелек, шмотки. Дайте мне просто уйти отсюда, и забудем об этом! Я вас все равно толком не рассмотрел.

– Деньги и шмотки, говоришь?

– Да! Берите все! Догола можете меня раздеть!

– А вот это уже правильный ход мыслей, – в глазах агрессивного парня блеснуло что-то дьявольское.

С этими словами парень потянулся к ремню Алекса и резким рывком расстегнул пряжку. У Алекса от неожиданности округлились глаза.

– Тебе нужны мои джинсы? Ремень? – Алекс говорил испуганно, язык не слушался, а во рту сильно пересохло.

– Ремень! – с усмешкой повторил за ним парень. – Мне нужны не ремень и не джинсы. Мне нужна твоя жопа.

И он разорвал застегнутую на пуговицы ширинку с такой силой, что пуговицы отскочили от ткани и рассыпались по полу. «Вы чего? Ребят?» – закричал Алекс, судорожно хватая за руки парня, который тем временем сдирал с Алекса джинсы. «Дернешься – засажу нож прямо в шею», – сказал второй парень ему на ухо, и Алекс почувствовал, что после этого парень запустил ему в ухо свой язык.

Содрав с Алекса джинсы и трусы, первый парень грубо развернул его лицом к холодной кирпичной стене. «Ноги шире, сучка», – тихим, суровым голосом сказал парень, ботинками пиная по его ногам в разные стороны и раздвигая их. Второй парень стоял рядом, прислоняя лезвие ножа к щеке Алекса, а другой рукой расстегивал свою ширинку. Первый парень между тем приспустил джинсы, и Алекс ощутил, как тот прижался к его ягодицам своим членом. Ему стало так дико от мысли, что сейчас действительно может случиться самое страшное, что он заплакал. Сердце билось, как вышедший из-под контроля мотор. Он заорал так громко, как только мог, уперся руками в стену и со всей силы оттолкнулся ими от кирпичной кладки, повалив парня на бетонный пол и упав на него спиной. Не теряя ни секунды, Алекс кое-как поднялся на ноги и хотел пуститься в бег, но из-за спущенных джинсов, о которых совсем забыл, он сделал только шаг и тут же повалился на пол. «Я тебя разорву сейчас, сучка! Я тебя щас в хлам раздолблю!» – рыкнул первый парень, медленно поднимаясь с пола. Второй подошел к Алексу, обеими руками схватил его за футболку, поднял и резко швырнул в стену. Алекс больно ударился о нее правым плечом и не успел моргнуть и глазом, как тот второй парень подлетел к нему, развернул к стене, приложил руку к его затылку и два раза сильно ударил лицом прямо о выступающий из стены край кирпича. Это было настолько неожиданно, и настолько Алексу перестало вериться в реальность происходящего, что он не почувствовал боли – ему просто стало горячо, в голове загудело, а язык четко ощутил вкус крови. «Стоять и не дергаться», – сквозь зубы процедил второй парень и отвесил Алексу подзатыльник. «В хлам, ты поняла, сучка? Разорву тебя, как драную шлюху!» – тем временем кричал первый парень. Он подскочил к Алексу, которого к стене прижимал тот второй, с ножом, и в следующий миг Алекс ощутил дикую пронизывающую боль. «Буду драть тебя, пока не сдохнешь!» – кричал первый парень, совершая грубые толчки. Алекс орал от боли. Кожу на лице начала стягивать запекающаяся кровь. «Вот так, сучка! Вот та-а-ак! На! На! На! – рычал парень, ускорив движения. – Порвали целку сучке! Буду трахать тебя, пока не разорву тебе жопу в тряпку!»

У Алекса было темно в глазах, и сквозь эту пелену он видел только кирпичную стену. Боль, казалось, шла по всему телу. Парень с ножом яростно мастурбировал, а первый вдруг замедлил движение, затрясся и издал вопль: «Да-а-а! На! На! На-а-а-а! Хороша, сучка». От зудящей боли Алекс не почувствовал, как насильник вышел из него. Он лишь услышал его радостный крик: «Зацени, весь член в крови! Целку-то я тебе, и правда, порвал». Тем временем второй парень передал нож первому, который к тому моменту уже надел обратно штаны, и поменялся с ним местами. В следующую секунду Алекс вскрикнул, из глаз снова брызнули слезы от того, насколько резко второй парень засадил в него свой член и бешено задвигался. «Жопа разношенная! Никакого кайфа, – услышал он голос второго парня. – Очко такое раздолбанное, как будто тебя рота солдат всю ночь драла». Алекс больше не мог терпеть боль – и физическую, и душевную. Перед глазами у него поплыло. Он изо всех сил старался не отключиться, но спустя мгновение потерял сознание.

Когда Марта закончила читать лекцию и заглянула в лежащий в сумке мобильный телефон, увидела несколько пропущенных вызовов с одного и того же номера. Она перезвонила, но соединения не произошло, однако в этот же момент телефон вновь зазвонил. Марта подняла трубку:

– Алло?

– Миссис Трегуна? – послышался женский голос.

– Кто спрашивает?

– Меня зовут детектив Пелль. Сегодня утром мы обнаружили вашего внука.

– Ка… Какого внука? – перепугалась женщина.

– Алекса Трегуна. Простите, это ведь ваш внук?

– Что значит «нашли»? – воскликнула Марта.

– Мэм, я думаю, что вам лучше приехать.

– Что с ним? Он в порядке? Он жив?

– Он жив, но в крайне тяжелом состоянии находится в больнице. Пожалуйста, приезжайте.

Услышав адрес, Марта поторопилась к машине, и уже минут через двадцать была в больнице. У входа в медицинское учреждение ее ожидала невысокая молодая женщина в брючном костюме.

– Миссис Трегуна, – обратилась к Марте женщина, – я детектив Пелль. Это я вам звонила.

– Что с ним? – голос Марты дрожал.

– К нему сейчас не пускают, он в бессознательном состоянии, – ответила детектив, открывая перед Мартой дверь в больницу.

– Что произошло? Боже, Алекс…

– Его сильно избили, – у детектива Пелль было странное выражение лица, как будто она не решалась сказать что-то еще. – Нам позвонили из бассейна сегодня рано утром. Кто-то из технического персонала нашел его в подсобке. Он лежал без сознания, лицо очень сильно разбито.

У Марты проступили слезы. Они с детективом поднялись на лифте на третий этаж и пошли по коридору.

– При себе у него был бумажник. Мы с напарником установили его личность, и сначала я хотела позвонить его матери, Марии Трегуна, но мой напарник предположил, что вы приходитесь бабушкой потерпевшему. Отец моего напарника работал с вами в суде, и мой коллега, соответственно, сказал, что лучше будет, если о случившемся узнаете вы, а не мать Алекса.

– Почему я? – не понимала Марта.

Детектив не ответила. Они дошли до палаты, где лежал Алекс. Марта бросила взгляд сквозь окошко в двери и ахнула, приложив руку ко рту – лицо внука было сильно изувечено, в каких-то рубцах, один глаз заплыл так, что его не было видно, голова перебинтована.

– Ограбление? – тихо спросила детектива Марта, не отрывая взгляда от внука, а потом сама же сказала: – Хотя постойте… Бумажник не взяли? Да что там произошло, детектив?

– Я боюсь, что его изнасиловали, мэм.

Марта приоткрыла рот и с ужасом в глазах посмотрела на детектива Пелль.

– У вашего внука сильно повреждена перианальная область и… в общем, и внутренние органы. Там… Основные травмы, конечно, пришлись на голову – у него сломан нос, нет двух зубов, перелом основания черепа, но врачи сказали, что это было еще и изнасилование, весьма жестокое, судя по предварительно изученным повреждениям. Мы поэтому решили, что будет правильно сообщить вам. Все-таки у вас судейский опыт, вы можете отнестись к этому более… как бы сказать… спокойно, чем его мама.

– Спокойно? – заплакала Марта, а затем снова повернулась к окошку в двери палаты и шепнула: – Мальчик мой, за что они так с тобой… Есть подозреваемые?

– Мы изучаем камеры наружного наблюдения, которые установлены на здании спортивного комплекса. Пока не могу сказать чего-то определенного. Вы предпочтете сами сообщить об этом его матери?

– Да.

У Марии случилась истерика, когда Марта рассказала ей о произошедшем. Уже на следующий день Алекс очнулся, и врачи разрешили пройти к нему. Марта зашла первой, приблизилась к койке и не смогла сдержать слез. Алекс молчал, в глазах его застыл дикий страх. Марта погладила его и ласково произнесла:

– Алекс, мальчик мой, мы найдем их.

– Найдем… – с трудом произнес он.

– Я обещаю, что найдем! И засадим их за решетку до конца их дней! Клянусь тебе.

– Бабушка, мне приносили «утку». Я сходил в нее с кровью… – он затрясся в слезах.

– Не надо об этом.

– Мне так больно… Они дают обезболивающее, но я не могу выносить эту боль.

– Милый мой, я знаю, все знаю… Алекс, родной, прости меня! – по ее лицу текли слезы.

– За что?

– За то, что всю жизнь я ни разу не приласкала тебя, не приголубила! За то, что только сейчас, когда тебя сковывает боль, я говорю тебе, как сильно люблю тебя! Это непростительно для бабушки… Я очень тебя люблю! И буду мстить за тебя! Так же, как я мщу за…

– За кого?

– Ни за кого. Отдыхай, мой хороший. Ты хочешь увидеть маму? Амира тоже здесь.

– Нет! – застонал Алекс. – Только не Амира! И маму тоже не надо. Не хочу, чтобы они видели меня таким. Не надо.

– Хорошо, хорошо, мой родной. С тобой сейчас поговорит детектив Пелль. Сможешь рассказать ей, что случилось?

– Нет. Не сейчас. Я очень хочу спать. И позови, пожалуйста, врача. Пусть они вколют мне что-нибудь! Пусть я засну! Или умру! Лишь бы не чувствовать всего этого!

– Сейчас, сейчас. Потерпи минутку, – и она нажала кнопку вызова медицинской сестры.

Глава 17

– Кеннет, – постучалась в дверь его офиса Эллен, – к тебе тут из полиции пришли.

– Чего? – удивился Кеннет, оторвавшись от компьютера.

В этот момент в его кабинет зашли двое мужчин:

– Мистер Кеннет Бейнер?

– Да. Чем могу вам помочь? – напрягся Кеннет.

– Вы арестованы. Вы имеете право совершить телефонный звонок своему адвокату. Прошу вас встать и пройти с нами.

– Чего? – вскрикнул Кеннет. – В чем дело? Почему я арестован?

Мужчины ничего не ответили – они подошли к столу, за которым сидел молодой человек, подняли его со стула и настойчиво вывели из офиса.

Кеннет чувствовал себя полностью раздавленным, когда его завели в комнату для допроса и оставили одного, закрыв дверь. Спустя примерно полчаса в комнату зашел молодой человек со стаканом кофе в одной руке и папкой с документами в другой.

– Мистер Кеннет Бейнер? Детектив Фабер. Как поживаете?

– Почему я здесь? В чем дело? В чем я обвиняюсь? – парень сильно нервничал.

– Вас обвиняют в пособничестве уходу от уплаты налогов и легализации доходов, полученных преступным путем.

– Да каких еще налогов? – чуть не плача, выпалил молодой человек.

– Вы являетесь акционером и директором компании, через которую шли денежные потоки в цепочке оффшорных компаний, вовлеченных в преступную схему легализации доходов, нажитых преступным путем, и ухода от уплаты федеральных налогов. Вам есть что рассказать мне на этот счет?

– Это какое-то недоразумение! Я являюсь номинальным акционером и директором компании, подконтрольной Амалю Кобе! Он попросил меня учредить компанию, чтобы через нее участвовать в сделке по инвестированию в галерейный бизнес!

– Какой еще Амаль Коба, Кеннет? Вы хотите сделать из меня идиота? У нас целая пачка подписанных вами фиктивных договоров поставки несуществующих партий цветных металлов. Какие еще галереи, черт бы вас побрал? Полюбуйтесь!

С этими словами детектив Фабер швырнул на стол папку с документами. Кеннет взял ее в руки – там были договоры, которые он видел впервые в жизни. Но в конце каждого из них стояла его подпись.

– Подписи ваши? – ехидно прищурился детектив.

– Похожи, – неуверенно сказал Кеннет, – но это не те договоры, которые я подписывал! Я не подписывал ничего про поставку цветных металлов!

– Но подпись-то ваша, Кеннет? Как вы можете это объяснить?

– Должно быть… – Кеннет задумался. – Должно быть, Аманда брала последние страницы подписанных мной договоров, расшивала их и прикладывала эти страницы к другим договорам!

– Какая еще Аманда, Кеннет? Еще раз спрашиваю – вы хотите сделать из меня идиота?

– Никого я не хочу из вас делать! – воскликнул Кеннет. – Аманда Фокстер – это ассистент Амаля Кобы!

– Я ничего не знаю ни про какую Аманду, Кеннет. Знаете что? Признание вины облегчает наказание. Предлагаю вам рассказать все, как было, и тогда могу вам обещать, что вы отделаетесь каким-нибудь небольшим сроком. Скажем, лет десять.

– Да какие десять лет?! – в глазах Кеннета появились слезы. – Свяжитесь с Амандой! И вообще, я ни слова больше не скажу без своего адвоката!

– Вот, значит, как, – задумчиво произнес детектив. – Хотим по-плохому… Что ж, будет вам по-плохому. Звоните своему адвокату.

Детектив взял со стола папку с документами и быстрым шагом вышел из комнаты.

Юридическая фирма Кеннета, руководствуясь политикой бесплатного предоставления помощи своим сотрудникам, назначила на это дело Джаспера Митчелла – того, кто в свое время выступал защитником Криса Трегуна.

– Кеннет, – начал разговор Джаспер, когда его допустили к парню, – выкладывай, во что ты вляпался.

Кеннет вывалил Джасперу все от начала до конца, не скрыв от партнера юридической фирмы ни одной детали: и про то, как Аманда предложила ему обслуживать сделки Амаля Кобы, и про суть самих сделок. Выслушав парня, Джаспер Митчелл сказал:

– Кеннет, теперь послушай меня внимательно. И я, и детективы проверили информацию, которую ты сообщил во время своего разговора с детективом. Нет никакой Аманды Фокстер. Нет никакого Амаля Кобы. Нет никаких галерей, никаких инвестиций. Есть компания, которую ты учредил, и в файлах которой обнаружен с десяток подписанных тобой договоров на поставку несуществующих цветных металлов. По факту эти договоры использовались как основание для платежей, совершаемых в рамках преступной группировки, которая в особо крупных размерах отмывала полученные преступным путем доходы. Ты уверен, что не хочешь рассказать мне правду? Напоминаю тебе, что все, о чем ты мне расскажешь, охраняется адвокатской тайной. Это будет произнесено только между тобой и мной как твоим адвокатом. А потом уже я решу, как нам выстроить стратегию защиты.

– Да я тебе правду говорю, Джаспер! – взмолился Кеннет.

– Как тогда объяснить твои подписи на договорах?

Кеннет замолчал и задумался. Наконец он внимательно посмотрел на Джаспера и сказал:

– Мне кажется, меня подставили…

– Кто подставил? И зачем?

– Эта Аманда Фокстер… Она все заранее спланировала!

– Что спланировала? – с недоверием смотрел на него Джаспер.

– Подставить меня!

– Для чего?

– Не знаю пока. В этом надо разобраться. Но ты сам посуди! Я никогда не видел бенефициарного клиента, Амаля Кобу. Это раз. Аманда прекрасно знала, что если бы делами Кобы занималась наша фирма, то перед тем, как подписаться с ним, наш комплаенс проверил бы его до трусов: мы бы запросили оригиналы банковских выписок с его адресом, апостилированную копию паспорта, а то бы и лично организовали с ним встречу, и в конечном счете узнали бы, что никакого Амаля Кобы не существует. И Аманда намеренно вела со мной разговоры так, чтобы раздразнить меня, помаячить передо мной Амалем как клиентом. Ведь плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом! Она отлично понимала, что после встречи с ней я на радостях побегу к партнерам хвастаться потенциальным клиентом! И ей неважно было, какую стоимость услуг я озвучу от имени нашей фирмы – сто тысяч евро или пятьдесят баксов. Ее тактика заключалась в том, чтобы выразить сожаление высоким ценником и подцепить меня напрямую. Я даже помню, как она сказала, что сначала изучит наше коммерческое предложение, и только потом, если ее все устроит, передаст личные документы Амаля на пробивку нашему комплаенсу. К тому моменту, когда она сообщила мне, что наши услуги слишком дорогие, я уже был у нее на крючке, и ей не составило никакого труда подрядить меня напрямую. Я же не фирма, у меня нет ресурсов пробивать Амаля. А ведь она для порядка помахала у меня перед носом папочкой с копиями его документов, заверенными некой сторонней юридической фирмой. Уверен, что никакой сторонней фирмы не существует – все это было хорошо спланированной провокацией. Все мои предложения по схеме построения холдинга она, не читая, наверняка выбрасывала в ведро – ей нужны были только мои подписи на договорах. И, будучи в полной уверенности, что я подписываю договоры по галерейному бизнесу, я передавал ей оригиналы договоров, а она просто-напросто отделяла последние страницы, где стояла моя подпись, и присобачивала их к этим контрактам на поставку каких-то там цветных металлов, под видом которых их команда отмывала деньги и не платила с них налоги. И в конечном счете все повесили на меня!

Когда Кеннет закончил, Джаспер молчал, барабаня пальцами по столу. Наконец он поднял на парня взгляд и спросил:

– У тебя есть ее фотография?

– Нет… – растерянно ответил Кеннет. – Все, что у меня было, это ее имейл и телефон. Я все передал детективу, но он говорит, что аккаунт почты неактивен, а номер был оформлен на какого-то иранца и сейчас отключен.

– Ничего удивительного. Хорошо, а деньги, которые она тебе обещала за твои услуги, ты получил?

– Да! Со счета какой-то компании из Белиза. Я так понимаю, что это была одна из фирм, через которую они проворачивали свои делишки. Мне кажется, это можно использовать в мою защиту!

– Что «это»?

– Факт того, что мне платили за мои услуги! Сам подумай, если бы я, как утверждает детектив, был замешан в черных схемах, то с какой стати мне получать плату за свои услуги?

– Кеннет, тебя не обвиняют в том, что ты сколотил преступную группировку. Следствию для целей квалификации твоих деяний совершенно неважно, был ли ты нанятым юристом и получал ли оплату за свои услуги. Они строят свою позицию на том, что ты не мог не понимать, что подписываешь. А вся эта легенда с Амандой и галереями – не более чем попытка уйти от ответственности. В их глазах.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я уже говорил с детективом. И как твой адвокат могу с полной уверенностью заявить, что это слабая легенда.

– Это…

– Постой. Дослушай. Даже если представить, что это не легенда и что события развивались по описанному тобой сценарию, то в глазах следствия – это просто отмазка.

– Ты думаешь, присяжные не поверят мне?

– Кеннет, работа с присяжными – это вообще отдельная тема для разговоров. Но представь себе вопрос со стороны обвинения: «Мистер Бейнер, вы утверждаете, что вас подставили и что все это дело – одна сплошная провокация. Не поленитесь рассказать, а кто решил вас подставить и почему?»

– Хм… – задумался Кеннет.

– Вот именно, – указал на него пальцем Джаспер Митчелл. – Вот именно, что «хм». У тебя есть враги? Ты был замешан в резонансных делах? Есть кто-то, одержимый идеей мести тебе?

– Вроде бы нет…

– Вроде бы! – фыркнул Джаспер. – Кеннет, детектив предлагает сделку: ты даешь признательные показания в отношении себя и других участников преступной группы и получаешь шесть лет тюрьмы. Как ты на это смотришь?

– Какая тюрьма, Джаспер?! Я ничего не делал! Я не виноват!

– Ты должен понимать, Кеннет, что если стоять до конца и проиграть, то суд может назначить куда более длительный срок.

– И что теперь, мне признаваться в том, чего я не совершал, только лишь для того, чтобы отсидеть шесть лет вместо двенадцати?

– Я не об этом. Я о том, что ты должен быть честен прежде всего со мной и с собой.

– Ты не веришь мне… – испуганно прошептал Кеннет.

– Я не верю не тебе, – помедлил Джаспер, – я не верю в твою версию.

– Но это правда! – Кеннет стукнул ладонями по столу. – Чистая правда!

– Ты юрист и не хуже меня знаешь, что у присяжных в зале суда нет хрустального шара, который показывает им, где правда, а где ложь, и как вообще оно все было на самом деле. Нужны доказательства. На одной чаше весов – учрежденная тобой компания, где ты к тому же был директором. На этой же чаше – контракты с твоей подписью, на основании которых отмывались деньги, а бюджет не получал огромные суммы налогов. На другой – история про то, как несуществующая девушка уговорила тебя обслуживать ее несуществующего хозяина. Подумай сам, какой бы версии ты поверил, будь ты присяжным. А я пока пойду пообщаюсь с детективом.

И Джаспер, встав из-за стола, вышел из комнаты для допроса, оставив полного отчаяния молодого человека в одиночестве.

Тем временем состояние Алекса мало-помалу стабилизировалось. Физическое состояние. Состояние же души оставляло желать лучшего – он замкнулся, старался уклоняться от визитов Амиры и матери, подпуская к себе только бабушку. Марта аккуратно намекала ему, что, отталкивая Марию и Амиру, он не делает лучше ни себе, ни им. «Я не хочу, чтобы они смотрели на меня и только и видели, как меня дерут в задницу два гопника», – злобно огрызался он.

Несмотря на постоянные звонки Марты детективу Пелль, ни к каким утешительным результатам расследование дела пока не привело. Записи с камер видеонаблюдения, установленных на стенах спортивного комплекса, запечатлели момент, как двое людей волокут третьего в подсобку, но даже при сильном масштабировании видеофайла закрытые капюшонами лица невозможно было распознать. Детективы опросили порядка двадцати человек, но никто ничего не видел и не слышал в ту роковую ночь, а единственный потенциальный подозреваемый, который несколько лет назад уже привлекался за действия сексуального характера, имел железобетонное алиби – он проводил ту ночь в компании с девушкой и молодым человеком, которые поначалу отказались подтверждать этот факт детективам, но когда перепуганный мужчина показал следователям видеозапись той ночи, девушка и молодой человек признали себя на этом видео не для слабонервных и попросили никому об этом не рассказывать, а мужчина в тот же момент был вычеркнут детективами из круга подозреваемых, что свело их количество к нулю.

Убедившись в том, что жизни Алекса ничего не угрожает, Марта наконец-то решила сообщить о случившемся Крису. Она оставила ему личное сообщение через форум и с волнением стала ждать ответа. Наконец в папке со входящими отобразилось новое сообщение от внука:

«Ба, привет! А ты зачем мне об этом рассказала? Ну, печально, конечно, когда такое происходит с человеком. Но если с Алексом – не печально».

«Крис, я не поняла твоего посыла. Твоего брата чуть не убили! Над ним жестоко надругались, изувечили, ему теперь пластическую операцию на лице делать по медицинским показаниям, а ты говоришь, что раз это случилось с ним, то тебе «не печально»?!»

«Я не ликую, конечно, и до потолка не прыгаю, но после того, что он со мной сделал, я не собираюсь причитать и жалеть его. Все в этой жизни возвращается по заслугам».

«Крис, я не верю своим ушам! И это говорит мой внук! Вы братья! Ты сам же говорил, что у них с Амирой настоящие чувства. Да, вы были в браке. Да, это отвратительный поступок. Да, это были измена и предательство – и с ее стороны, и с его. Но уж если ты говоришь: «по заслугам», то вот тебе важнейший принцип наказания – соразмерность! И то, что с ним произошло – это несправедливость и вопиющая случайность, а не соразмерное возмездие! Ты разочаровал меня. Впервые в жизни».

«То, что разочаровал – плохо. Но это не значит, что я не прав. Он тоже твой внук, и ты тоже его любишь. Я это понимаю. Я же не прошу тебя ненавидеть его. Но предпочту остаться при своем мнении. Ты видишь в этом несправедливость, а я действительно вижу возмездие. А соразмерность – понятие туманное. Давай прекратим это, ба».

«Прекратим. Только я тоже предпочту остаться при своем мнении. И по поводу того, что случилось с твоим братом, и по поводу твоей неуместной на это реакции. Ладно, закончили. Я надеюсь, что у тебя все хорошо».

«По тону сообщения сразу видно, что миссис Трегуна дуется! Перестань, ба. У нас все хорошо. И ты скоро еще раз станешь прабабушкой! Мали беременна. Жаль, мама пока об этом не может узнать. А еще больше жаль, что папа не успел… Но жизнь продолжается! И множится!»

«Как же я рада за вас!!! Дожить бы до того дня, когда можно будет взять на руки вторую правнучку! Или правнука! Мия такая большая стала… Вот тебе ссылка на файлообменник, посмотри ее последние фотографии. Твоя копия – и внешне, и по характеру, и по способностям к математике. Только и делает, что считает все, что попадется ей под руку!»

«Да, ба, спасибо! Я смотрю ее фотографии, когда Амира в своем «Инстаграме» выкладывает. Подписан на нее. Но фоток, которые ты скинула, я не видел! Скучаю по ней, ты бы знала как! Поцелуй ее от меня, как только увидишь!»