Текст книги "Трегуна (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Марта закрыла ноутбук и прилегла на диван. Уже несколько недель ее мучили боли в спине и в животе. Иногда они сковывали ее так сильно, что во время лекций Марта делала перерыв и уходила в туалет умыться и поплакать – настолько изнуряющими были эти боли. «Возраст, чтоб его», – говорила себе Марта.

У Джаспера Митчелла было дежавю, когда он зашел в зал заседаний – ходатайство о заключении Кеннета под стражу будет рассматривать тот же судья, который назначил Крису залог, и все это будет происходить в том же мрачном зале, где в свое время с мест для слушателей поднялась Марта Трегуна и поручилась перед судом за младшего внука. У Кеннета же не было ни денег, ни влиятельной бабушки.

Рассмотрение ходатайства прошло более чем формально. Несмотря на то, что Джаспер от имени юридической фирмы выразил готовность внести за коллегу денежный залог и в этой связи попросил суд не заключать Кеннета под стражу на время расследования дела, судья без колебаний встал на сторону детектива, сказав, что учитывает и тяжесть преступления, в котором обвиняется молодой юрист, и трудоустройство в известной юридической фирме – судья расценил это не как аргумент в пользу защиты, а напротив, как дополнительное основание считать, что на свободе Кеннет сможет заниматься уничтожением улик и всячески препятствовать ходу расследования.

– Серьезно, Ваша честь? – воскликнул Джаспер, когда усатый судья стукнул молоточком. – Этот зеленый, сопливый, простите, парень будет препятствовать мощной машине государственного обвинения?

– Адвокат, если вы не слышали стук молоточка, я готов ударить сильнее! – недовольно посмотрел на него судья и приподнял молоточек.

– Когда вы рассматривали аналогичное ходатайство по другому моему подзащитному, Крису Трегуна, то избрали залог! Хотя тяжесть преступлений в целом одинаковая!

– Там были другие основания, мистер Митчелл, – уверенно возразил судья.

– Конечно, конечно… В виде бабушки-отставной судьи…

– Вы будете препираться с судом?

– Я лишь…

– Решение принято! – перебил его судья, поднялся с кресла и стал спускаться с судейской трибуны по направлению к своему кабинету.

Джаспер озадаченно посмотрел на Кеннета, к которому уже подошел конвой и предложил вытянуть обе руки, чтобы надеть на них наручники. Когда парня увели, Джаспер, сложив бумаги в свой кейс, поспешил покинуть здание суда, так и не узнав, что сегодняшний процесс был похож на предыдущее заседание по Крису Трегуна не только тем же судьей и тем же антуражем – на местах для слушателей среди других зевак сидела облаченная в черные брюки и черную блузку женщина в темных очках и довольно улыбалась.

«Крис, – написала внуку Марта, вернувшись домой с заседания суда, – его поместили под стражу. Твой этот Джаспер просил залог, но судья ему отказал. Такие новости».

«Отличные новости! Спасибо за информацию, ба! Ты больше не дуешься на меня из-за нашего вчерашнего разговора об Алексе?»

«Дуюсь или не дуюсь – какая разница. Давай лучше по сути. Надо подумать, как использовать банковскую выписку Константиноса, которую я получила в Никосии».

* * *

В тот день, несколько месяцев назад, когда Марта нанесла визит Константиносу Георгиу в его клинике в Никосии, разговор между ними настолько сильно затянулся, что врач вынужден был, не выходя из кабинета, отменить двоих пациентов, перенаправив их с помощью своей ассистентки к другому специалисту.

– Мистер Георгиу, – почувствовав, что уже пора, Марта выключила плохого полицейского и включила хорошего, – эта ситуация, о которой мы беседуем, касается непосредственно меня. Не как судьи. И как я уже упомянула, из этого кабинета у вас есть выход в два места – либо домой, к семье, либо в полицию.

Доктор стоял белый от ужаса.

– Константинос, – голос Марты сделался еще мягче, – вы взрослый человек. Уверена, вам не нужны проблемы, которые, простите меня, я вынуждена вам обещать. Предлагаю решить это сугубо между нами. Вы даете мне информацию – я оставляю вас в покое и забываю о вас. Выкладывайте.

Лицо доктора сделалось мрачным. Он исподлобья взглянул на Марту и спросил:

– Вы не записываете наш разговор?

– Милый мой, – усмехнулась Марта, – я с трудом недавно научилась отправлять смс! О какой записи вы говорите! Мне лишь нужна информация.

– Что ж… Да, я помню эту компанию, «Эмеральд Инвестментс Лимитед». И помню, что меня просили подписать некое заявление.

– Кто и когда просил?

– Это был молодой человек по имени Кеннет. Он приезжал ко мне сюда, в Никосию. И просил поставить подпись на каком-то документе.

– Как фамилия этого Кеннета?

– Не помню. Точнее, не знаю.

– Вы читали этот документ?

– Нет, не читал.

– Подписали не глядя, то есть?

– Ну, можно и так сказать.

– Насколько я понимаю, при нормальном положении вещей к вам как к номинальному директору никто не приезжает, ничего подписать на коленке не просит. С вами взаимодействуют сотрудники секретарской компании, на которую вы работаете, и перед подписанием они проверяют документы. И только если все в порядке, то передают документы вам на подпись. Я права?

– В общем, правы.

– Почему же в этот раз вы подписали документ для человека, который приехал к вам из другого государства? Вас это не смутило?

– Смутило.

– В таком случае следует предположить, что этот человек заплатил вам, верно?

– Да, – потупив взгляд, ответил Константинос.

– Сколько?

– А это имеет значение? – поднял на нее глаза доктор.

– Согласна, – кивнула Марта, – не имеет. И это было заявление в департамент по борьбе с коррупцией и экономическими преступлениями, правильно?

– Да. Конечно, не назови вы мне этот департамент, я б и не вспомнил это название…

– Что было после подписания этого документа?

– Ничего. Этот молодой человек забрал подписанное мной заявление и уехал.

– Надо полагать, что своей секретарской компании вы ничего не сказали?

– Ничего. За это мне и заплатили, чтоб этот документ нигде не всплыл.

– Вы знаете, какова судьба этого заявления?

– Нет, мне об этом ничего не известно. Но думаю, что раз к нам позднее поступил запрос от этого самого департамента, то это что-то серьезное.

– Запрос от департамента поступил лично вам? Или он пришел в секретарскую компанию, в которой вы работали?

– В секретарскую компанию. Они стали задавать мне вопросы, я не мог на них ответить. И уволился от греха подальше.

– Поняла. Так сколько вам заплатили? Мне просто интересно, во сколько была оценена свобода того человека, которого вы подставили.

– Простите, но я даже не имел понятия, для чего подписываю этот документ!

– И все же – сколько?

– Сорок тысяч евро.

– М-да, немало.

– Мне нужны были эти деньги!

– Деньги всем и всегда нужны. Независимо от суммы. И уж если об этом зашла речь – как вам передали эти деньги? Очевидно же, что не с чемоданчиком он к вам приехал!

– Когда я согласился подписать, он взял номер моего счета, открыл свой ноутбук, а уже минут через пятнадцать мне на почту пришла выписка из банка о зачислении денег.

– Перешлите мне эту выписку, пожалуйста.

– Вы с ума сошли?! – воскликнул Константинос. – Я не буду ничего подобного светить!

– Вы это уже засветили, коль скоро платеж прошел через банк, – фыркнула Марта. – И не беспокойтесь. Мне это надо не для того, чтобы показать пальцем на вас, ведь вы лишь номинал. Мне это надо, чтобы показать пальцем на Кеннета.

«Ба, ты уверена?» – пришло сообщение от Криса, когда по возвращении домой с Кипра Марта сразу же написала внуку обо всем в деталях.

«Боюсь, что да, золотой мой. Твое уголовное преследование началось с подачи Кеннета».

«Ба, я не верю… Он же со мной с самого детства! Я же ему жизнь спас тогда, в ущелье!!!»

«Знаю, мой хороший. Мне пока непонятно, в чем была бы его выгода, если бы тебя посадили. Но разберусь».

«Ба, я пойму, если ты откажешься, но его надо наказать».

«Какая интересная альтернатива слову «отомстить»! Но я согласна, Крис. Он чуть тебя не посадил, а сам сейчас гуляет на свободе. Такое не прощается. И я даже знаю, что мы можем сделать».

Уже через пару дней Марта вновь полетела в Варшаву к частному детективу Альфарту. Она напомнила ему, что во время их первой встречи он после завершения официальной части за бокалом коньяка рассказал Марте, что поскольку частная сыскная деятельность не приносит того дохода, в котором он нуждается, ему волей-неволей приходится оказывать услуги, как он их назвал, «уважаемым господам», причем не всегда кристально легального характера. Удивительно, но именно человек, много лет стоявший на страже закона, мог с пониманием отнестись к этим словам. Во время же своего второго визита Марта намекнула детективу, что если его «уважаемым господам» нужна помощь в придании законного вида их не вполне законной деятельности, то она может это устроить за весьма скромное вознаграждение. Предложение женщины вызвало интерес Альфарта.

– Я как раз сейчас веду переговоры с такими господами, – ответил он. – Мне бы найти горячего парня, кто согласился бы подписывать кое-какие договорчики… Поставка цветных металлов, скажем так. Мы готовы платить.

– О, так это именно то, с чем я смогу вам помочь! Есть у меня на примете одна такая «горячая голова»! – ухмыльнулась Марта, чей мозг, подобно мощному компьютеру, тем временем просчитывал будущие комбинации. – Со своей стороны, вы сможете посодействовать кое в чем?

– В чем же?

– Поскольку ни вам, ни мне не нужно, чтобы «горячая голова» слишком много знала, было бы неплохо не вводить ее целиком и полностью в курс дела. Если у вас есть возможность создать, скажем так, на бумаге фигуру бенефициарного собственника бизнеса, которого я смогу позиционировать как клиента «горячей головы», то считайте задачу решенной.

– На бумаге? Проще простого! – ответил Альфарт, снимая со стеллажа толстую папку. – Вот тут, смотрите, есть досье на одного господина, кто сейчас отсиживает длительный срок за махинации на фондовой бирже. Амаль Коба. В ближайшие лет двенадцать ему свои документы все равно не понадобятся. Можем сделать его в глазах вашей «горячей головы» трейдером из Арабских Эмиратов.

– Или просто британским бизнесменом родом из Ливана, – предложила Марта.

– Да хоть турецким медиамагнатом, – улыбнулся Альфарт.

* * *

– Миссис Трегуна, – студентка была шокирована просьбой Марты, – а это вообще легально?

– Романа, а просить меня поставить тебе зачет без фактической проверки знаний – легально? – парировала Марта.

– Ну да… Не совсем легально…

– Романа, если ты мне поможешь, то я не просто поставлю тебе зачет. Я гарантирую, что ты закончишь эту чертову юридическую школу безо всяких затруднений и усилий! И сосредоточишься на своей актерской карьере. Тем более что то, о чем я прошу, имеет самое непосредственное отношение к примерке масок и к созданию образов! Чем тебе не актерство?

– Хорошо, – улыбнулась Романа, – я согласна. А как меня будут звать? Ну, не меня, а ассистентку ливанского бизнесмена?

Вечером того же дня довольная собой Марта написала внуку через форум:

«Крис, все срослось! Моя студентка готова вступить в контакт с Кеннетом. Если все пойдет так, как мы задумали, то в скором времени нужно будет как-то заплатить Кеннету за его услуги «господину Амалю Кобе».

«А-а-а-а, классно, ба! Я в таком предвкушении! Обложим этого урода по полной!!! Деньги не проблема. Я могу их перевести твоему частному детективу, а он пусть кинет их Кеннету с какой-нибудь совсем оффшорной шарашки типа Панама или Белиз».

«Хорошо, мой золотой, поняла. Тогда, чтобы не терять времени, завтра же Кеннет получит звонок от некой Аманды Фокстер с просьбой оказать юридическую помощь в сделке по инвестированию в галерейный бизнес».

«Галерейный? Круто! Твоя идея, ба?!»

«Золотой мой, тут все – моя идея».

Глава 18

За время, прошедшее с той ночи, когда Алекса изнасиловали, у него с Амирой ни разу не было интимной близости. Амира опускала руки, не понимая, как подступиться к любимому человеку… Говорить о случившемся не хотелось, ведь она осознавала, какой жуткий психологический дискомфорт испытает Алекс от этих разговоров, даже если она будет вести их с ним, просто чтобы показать, что поддерживает его. Замалчивать, делая вид, что этого не было – еще глупее. Амира, бывало, предпринимала аккуратные попытки заняться с Алексом любовью, но всякий раз он в довольно категорической форме пресекал все ее ласки.

Единственное позитивное, что принесло приключившееся с Алексом несчастье, было его сближение с Мартой. Конечно, их отношения не были такими теплыми, как у Марты с Крисом, но, с другой стороны, новый формат общения Алекса с бабушкой не имел ничего общего с тем холодком, который ощущался между ними не только Мартой и Алексом, но и всеми, кто находился с ними рядом в одном помещении.

Теперь, когда их поредевшее семейство собиралось вместе, Марта с интересом наблюдала, как Алекс общается с Амирой. Их попытки скрыть от окружающих свои отношения казались Марте такими наивными и даже смешными, что она почти незаметно улыбалась, видя, как внук старается вести себя с Амирой максимально формально.

Боли в животе и в спине, которые время от времени мучили Марту, давали о себе знать все чаще. В один из вечеров, когда она была одна дома, невидимые иголочки боли внезапно пронзили ее тело с такой силой, то Марта рухнула на кресло и не могла двигаться. «Надо все же сходить к врачу, это уже как-то ненормально», – подумала она.

Через свои источники Марта время от времени проверяла ход расследования уголовного дела в отношении Кеннета. Ей стало известно, что, несмотря на рекомендацию своего адвоката, парень отказался от сделки со следствием и настоял на своей полной невиновности.

«Вообще, так нам даже лучше, – написала Марта младшему внуку, – ведь ему впаяют гораздо более длительный срок, чем он мог бы получить, заключив с детективом соглашение и признав вину».

«Его можно понять, – ответил Крис, – он же объективно не виновен».

«В том, что ему инкриминируют, – не виновен. А в том, как подло подставил тебя, – очень даже виновен. Крис, я думаю, что мне пора продвинуть вторую часть плана. Надо выбить у Кеннета признание, что это он инициировал твое уголовное преследование».

«И как ты это выбьешь? Единственное, что у тебя есть – это устное признание от киприота, которого это урод попросил написать на меня заявление. Сука».

«Не только это. Ведь есть еще и банковская выписка, которая подтверждает, что именно Кеннет перевел Константиносу сорок тысяч евро за подпись на заявлении в департамент. Отличное доказательство. Это я тебе как судья говорю».

«Ба, есть один момент… Я тебе сразу не сказал. Извини. В этой выписке есть только номер счета отправителя. Там нет имени Кеннета».

«Я знаю, я ее изучала. Но это не проблема – банк подтвердит, что это его счет!»

«Это не его счет, ба. Я сразу пробил, как только ты вернулась из Никосии и прислала мне банковскую выписку. Это был счет Алекса».

«Крис, ты чего такое пишешь? – пришло от Марты с некоторой задержкой, в течение которой она, видимо, отходила от шока. – Деньги Константиносу пришли со счета Алекса???»

«Да, ба. Я проверил. Сомнений быть не может. Я думаю, они с Кеннетом сговорились. Кеннет как мой юрист знал, что по условиям траста уголовное преследование против меня является одним из оснований, когда траст начинает делать выплаты выгодоприобретателям. Алексу нужны были мои деньги. Вот он и спелся с Кеннетом. И они меня подставили с этим уголовным делои. В общем, вот так…»

«Крис, у меня нет слов… Я не верю… Я сблизилась с Алексом с тех пор, как та беда с ним приключилась, и он совсем не показался мне человеком, кто толкнет брата, да еще и младшего, за решетку! И почему ты сразу-то мне не сказал? Зачем столько времени молчал?!»

«Потому что, в отличие от ситуации с Кеннетом, здесь ты не стала бы мне помогать».

«Помогать с чем?!»

«С местью, ба».

«Крис, я молю тебя… Умоляю, скажи, что ты не имеешь никакого отношения к надругательству над Алексом!»

* * *

«Вы заснули, что ли?»

Возмущенный голос таксиста заставил Макса отойти от воспоминаний и оглядеться по сторонам – машина стояла в зоне вылета аэропорта. Извинившись, Макс всучил водителю деньги, вышел из такси и пошел к входу в терминал.

Даже не подозревая, что он проделал практически тот же путь, который некоторое время назад преодолела пожилая бабушка Криса, Макс наконец-то сошел с парома на берег и стал озираться по сторонам, не понимая, куда ему идти в этом не то городишке, не то поселке.

– Вам подсказать что-то? – обратился к стоявшему в растерянности Максу молодой человек в коричневых шортах и короткой белой рубашке.

– Да! – обрадовался помощи Макс. – Я не очень понимаю, куда мне идти. У меня вот тут, – он показал ту же бумажку с координатами, которые когда-то получила на свою электронную почту Марта, – есть какие-то адресные данные, а куда идти, я совершенно не понимаю.

– А куда вам надо? – прищурился и улыбнулся незнакомец.

– Если честно, – начал Макс, – я сам не знаю. Я добрался сюда в надежде увидеть одного…

Макс не договорил – его глаза встретились с глазами незнакомца, затем замерли, фокусируя взгляд, а потом заискрились из-за проступивших в них слез: «Крис!» – воскликнул Макс и кинулся обнимать молодого человека. Крис стоял, широко улыбаясь своими белоснежными зубами.

– Я бы ни за что на свете тебя не узнал! Живой! Крис! Как же я люблю тебя! Как же я по тебе соскучился! – Макс захлебывался в овладевших им эмоциях. – Как все это произошло? Как ты тут очутился?

– Пойдем, – взял его за руку Крис и повел в сторону площади, – я тебе все расскажу у себя дома.

Два часа Макс не произносил ни звука – он сидел на веранде в доме Криса и Мали и слушал историю своего друга. Крис рассказал ему все до последней детали.

– Сукин чертов сын… – прошипел Макс, когда Крис рассказал, что именно старший брат заплатил деньги номинальному директору, чтобы тот подписал заявление о преступлении.

– И не говори, – вздохнул Крис. – Да я сам виноват – окружил себя предателями. Я ж Кеннету доверял как родному! А он, зная все мои дела, так со мной поступил…

– То есть, подожди, – Макс выставил вперед правую руку, – чтобы заполучить твои деньги, Алекс договорился с Кеннетом засадить тебя за решетку?!

– Как бы… да. Кеннет знал, что по условиям траста, если против меня возбуждают дело, то мои выгодоприобретатели получают деньги от траста. Это скажи спасибо, что когда я узнал правду про Алекса и жену, то оперативно смотался в «Эм Ди Пасифик Бэнк» и скорректировал условия, чтобы она получала не все, а только ежемесячное содержание.

– Представляешь, как Алекс вскипел, когда Амира ему сообщила, что ей будут платить только пятнадцать штук в месяц. Он-то хотел все и сразу!

– Ну да, – согласился Крис.

– А в чем интерес Кеннета? – задумчиво сказал Макс. – Ему Алекс какой-то процент, думаешь, пообещал?

– Ну естественно. Кеннет не из богатой семьи, и когда у меня стали появляться большие деньги, то он начал…

– Завидовать? – перебил его Макс.

– Скорее, комплексовать. Но в основе того, что он сделал, лежат не только, а может, и не столько деньги.

– Так, а что же?

– Его давняя и тайная влюбленность в мою жену.

– В Амиру? Кеннет? – переспросил Макс.

– Ага, – кивнул Крис. – Алекс наверняка навешал ему лапши на уши, что Амира заживет по-королевски, если получит все мои деньги, а заодно избавится наконец от нелюбимого мужа.

– Ублюдок! Тварь! – со злостью произнес Макс. – Гнида беспринципная! И ведь брат! Родной брат! Вернусь – придушу!

– Вот мы и пришли к главному месту нашего с тобой разговора, – немного волнуясь, сказал Крис.

– Ты… – протянул Макс. – Ты что, убить Алекса, что ли, хочешь?

– Убить? – глаза Криса округлились в удивлении. – Ты чего, нет, конечно! Но раз он хотел отправить меня на зону, то пусть с ним сделают то, что одни заключенные делают с некоторыми другими заключенными. Ты меня понимаешь, да?

– Ого, – ужаснулся Макс, – да ты жесток! Но я обещал, что сделаю для тебя все что угодно. И я смогу через свою тусовку найти людей, которые сделают из Алекса «девочку». Только вот думаю, что бесплатно они не согласятся…

– Это я понимаю. Все будет. А теперь расскажи мне, как у вас дела с Ксавьером?

* * *

«Крис, я молю тебя… Умоляю, скажи, что ты не имеешь никакого отношения к надругательству над Алексом!» – это сообщение от бабушки долго стояло перед глазами Криса.

Собравшись с духом, он написал Марте ответ, в котором подтвердил ее самые страшные опасения. Писем от нее не было несколько часов. Наконец в папке с входящими сообщениями засветилась долгожданная единичка:

«Крис, ты преступник. Он, может быть, тоже преступник, но ты ничем не лучше».

«Ба, он отнял у меня жену! Он трахал ее у меня за спиной! Он с ее помощью жил на мои деньги! Которые я зарабатывал ценой головных болей и непроходящего переутомления! Но ему было мало – он захотел все, что у меня есть! И подбил Кеннета на то, чтобы упечь меня за решетку! И в чем расплата? В том, что ему порвали попу? Так зажило уж давно! А у меня, ба, не зажило! И не заживет! Ты сама говорила мне про соразмерность наказания! Так вот – то, что сделали с Алексом, исключительно мягко по сравнению с тем, что он сделал со мной!»

«Ты слышал, что я сказала? Ты чокнутый преступник! Он не покушался на твою жизнь! А врачи сказали, что если бы его нашли часа на четыре позже, то уже все… Ты об этом думал? Все. Не пиши мне больше».

«Надо же, как быстро Алекс стал у нас любимым!»

Но ответа уже не было.

Несколько следующих дней Марта толком не спала и не ела – она только и думала, что о внуках. Пойти к Алексу и рассказать, что Крис жив и в курсе их с Кеннетом попытки подвести его под статью? Нет, слишком импульсивно. А что, если постараться вынудить Алекса на разговор? Пусть сам признается! Ведь это же своего рода процесс, дело! А принимать решение, не выслушав вторую сторону, недопустимо. У Криса свой взгляд и своя правда, а у Алекса, должно быть, есть своя…

Марта пришла домой к старшему внуку. Она несколько раз позвонила в дверь, но ответа не последовало. Было видно, что дверь не заперта на замок. «Алекс, я вхожу!» – громко сказала она через дверь и вошла к нему домой. Несколько раз позвав его, Марта зашла на кухню. Алекс сидел за кухонным столом и курил. «Алекс! – крикнула ему бабушка. – Ты чего не отвечал? И с чего это ты куришь? Никогда же не курил!»

Алекс медленно повернулся к Марте. Лицо его было красным от слез. Он пристально посмотрел на бабушку, а потом отвернулся к окну и глубоко затянулся. С виду могло показаться, что у человека сильнейшее похмелье.

Марта заметила лежащий перед внуком на столе листок.

– Можно посмотреть? – она протянула руку к листочку.

– У меня ВИЧ, – тихо, безразлично сказал Алекс. – Меня инфицировали те двое. Пришли результаты анализов.

Эти слова поразили Марту. Прислонившись к стене кухни, она тяжело задышала. Ей стало так горько, что она, убежденная атеистка, неразборчивым бормотанием неожиданно для себя стала взывать к небесам, чтобы они прямо сейчас послали ей самую мучительную смерть, лишь бы этого листочка на столе не существовало в природе.

– Бабушка, все в порядке, – все с той же сухостью в голосе сказал Алекс.

– Да, – очнулась Марта от своей импровизированной молитвы, – ты прав! Все в порядке. Сейчас люди по тридцать лет живут с вирусом!

– Неужто? – усмехнулся Алекс, поднося ко рту сигарету. – То есть через тридцать лет мне будет… мне будет шестьдесят два года. А тебе ведь побольше сейчас, да? А вот теперь представь, что ты умерла бы в шестьдесят два и о-о-ой сколько всего не успела бы застать. Ту же Мию или этот наш разговор, который мы сейчас ведем.

– Алекс, но ведь и тридцать лет назад никакой серьезной терапии не было! А что будет через десять лет? Да научатся иммунитет менять с той же легкостью, с какой ты подкачиваешь сдувшееся колесо автомобиля!

– Эти десять лет мне надо еще как-то умудриться прожить, – тихо сказал он.

– Мой хороший, самое опасное – опустить руки. Мы имеем то, что имеем. И с этим надо жить. И если на твое лечение придется пустить все мои деньги, я без сомнений это сделаю!

– Спасибо, бабушка, – посмотрел на нее Алекс и всхлипнул. – Обидно и глупо, что у нас с тобой все наладилось только тогда, когда мою жизнь уничтожили и укоротили.

– Лучше поздно, чем никогда, – ответила Марта. – А по поводу жизни я тебе сказала. Надо жить и смотреть в будущее с оптимизмом. Только так, слышишь?!

– Слышу, – опустил голову Алекс и затушил сигарету.

– И не кури. Зачем тебе это, – ласково сказала бабушка.

– Ты права, – ответил внук.

– Алекс, – помедлив, сказала Марта, – могу я задать тебе один вопрос? Он касается твоего брата.

– Задавай, – безразлично ответил Алекс.

Марта ненадолго задумалась, формулируя в голове вопрос, чтобы он прозвучал деликатно, но за секунду до того, как открыть рот, она посмотрела на внука – изнеможенный, раздавленный, он казался ей таким потерянным и беззащитным, что Марта лишь произнесла: «Нет. Ничего. Я передумала». Алекс на это никак не отреагировал.