Текст книги "Трегуна (СИ)"

Автор книги: Ди Карт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

– Крис, ты видел счета от юристов? – подошла к нему Федерика, финансовый директор его фирмы.

– А что там? Много?

– Почти в два раза больше, чем за прошлый квартал!

– Ну а поручения мы им давали?

– Давали.

– А чего ты тогда удивляешься? Там что, какой-то жесткий перебиллинг в расшифровке?

– Я бы не сказала, что перебиллинг, но просто сумма большая. Я ж не спорю, что они эти деньги отработали, но, может быть, нам стоит вернуться к вопросу о том, чтобы нанять юриста в штат?

– Федерика, за этот квартал счет от юристов в два раза больше, чем за прошлый. Соответственно, за прошлый было в два раза меньше. А за первый квартал у нас был счет на копейки, потому что работы для них не было. А теперь представь, что мы нанимаем человека в штат. Есть задачи, нет задач – плати зарплату, налоги, взносы. Мы софт производим. Зачем нам в штат юрист? Все договоры нам юрфирма составила, текучки нет, а вопросы юридического характера возникают точечно.

– Как знаешь.

– Ты в курсе, сколько мы заплатили юристам за прошлый год? – спросил Крис.

– В курсе.

– А теперь возьми среднюю месячную зарплату штатного юриста, умножь на 12 и добавь отчисления.

– Крис, я просто тебя поставила в известность, что от юристов пришел большой счет. И если что, то именно тебе перед инвесторами оправдывать эти затраты.

– Мне перед инвесторами знаешь что еще надо оправдывать? Дай-ка подумаю… А, точно – всё!

– Аудитор инвестора, к твоему сведению, уже как-то задавался вопросом, не потому ли мы держим на контракте не самую дешевую юридическую фирму, что в ней юристом твой друг детства работает.

– Кеннета я рассматриваю в данном случае не как друга детства. И то, что он там работает, погоды не делает. Юристов можно оценивать по трем параметрам: компетентность, стоимость и лояльность. В нашем случае – три в одном.

– Ну ты передо мной-то не оправдывайся, – недовольно фыркнула Федерика, – мне-то без разницы.

– Не бухти.

– Не бухчу.

– Кстати, о Кеннете. Он сегодня в семь к нам в офис приедет. У него есть некоторые идеи по тому, как урезать налоги. Мне твое мнение тоже важно будет услышать. Это ненадолго. Задержишься?

– Задержусь, конечно, но насчет «ненадолго» ты не обольщайся. Такие вопросы начнешь обсуждать – и зависнешь как минимум часа на два.

Без пяти семь Крису позвонили с ресепшен: «Крис, к тебе на встречу пришел Кеннет Бейнер. Он в переговорке».

– Здорово, дружище! – протянул Крис руку Кеннету, когда зашел вместе с Федерикой в небольшую переговорную.

– Привет, Крис! Здравствуй, Федерика. Отлично выглядишь!

– Спасибо, – без особой радости ответила финансовый директор.

– Как жизнь семейная? – спросил Кеннет, усаживаясь в кресло напротив окна. – Когда у вас срок-то?

– Ставят на тринадцатое. Пятница, мать ее. Жена гундит постоянно, что лишь бы не в этот день.

– Тринадцатого, которое через две недели? Или которое в следующем месяце?

– Которое в следующем месяце.

– Все ясно. Как Амира? Не переживает?

– Нет, конечно, – усмехнулся Крис, – она не из разряда сумасшедших мамочек. Теннис забросила, только когда за шестой месяц срок перевалил, и то хорошо. Короче, безо всякой ненужной рефлексии.

– Понятно все с вами. Ну что? Тогда ближе к теме?

– Пожалуй, – сухо сказала Федерика.

– Мы с чего начнем? С налоговой части тогда? Потому что мы с Крисом еще хотели кое-что по его личным делам пообсуждать, – обратился Кеннет к Федерике.

– Давай мы по налогам сначала, – поддержал друга Крис, – а потом отпустим Федерику и по моим вопросам пройдемся.

– Хорошо. Сразу скажу, что это не просто какая-то моя личная идея по налоговому планированию, а результат наших с коллегами внутренних обсуждений. Думая о том, как можно оптимизировать налоги, мы исходили из того, что ваш основной доход сейчас – это отчисления за лицензию «Visorable» и оплата услуг за ее поддержку и за дополнительный функционал. Отчисления облагаются по минимальной ставке налога, а все остальное – по максимальной. Конечно, изменить юрисдикцию компании на какую-нибудь низконалоговую было бы оптимально, как мы уже говорили…

– Это пока нереально для нас, – прервала его Федерика, – мы не какие-то гиганты. Насколько я помню, ты сам говорил, что это могут счесть схемой, если только мы все физически не переедем в низконалоговую юрисдикцию, не снимем там офис и не будем там реально находиться и работать. Я имею в виду техническую поддержку, людей – наших сотрудников.

– Все так, – мягко ответил Кеннет, – хотя окончательно забывать об этом направлении я все же не рекомендовал бы. Но, так или иначе, у нас есть альтернативное предложение. Я бы не назвал его панацеей, и оно скорее временное, но урезать расходы по корпоративному налогу получится неплохо.

– И что это? – с интересом спросил Крис.

– Для максимальной экономии имеет смысл, прежде всего, изменить пропорцию «лицензия / поддержка». Сумма для клиента останется прежней, но, грубо говоря, лицензия из нее будет составлять, скажем, 10 процентов, и ты с этих денег будешь платить и без того невысокий налог здесь, на уровне своей «Visorable Ltd». А остальные 90 процентов, за удержанием какой-нибудь небольшой условной маржи, ты отправляешь в другую, формально не зависимую от тебя компанию, а значит, и не платишь с них налог, потому что это твой расход. Компания нормальная будет, с историей, не однодневка. Юрисдикцию оптимальную подберем. Ну, как бы в субподряд ее нанимаешь, чтобы она на бумаге оказывала твоей «Visorable Ltd» услуги по поддержке и дополнительному платному сервису, хотя в реальности вы и будете эти работы выполнять. Она, эта компания, по факту будет тобой контролироваться – например, там я могу быть владельцем, ну или кто-то, кому ты доверяешь. Но формально она – независимый контрагент. Для большей реалистичности туда даже можно пару человек перевести из твоего штата. Формально, опять же. На небольшую зарплату. Эта компания, в свою очередь, основную часть полученных от «Visorable Ltd» денег переправит по той же схеме и по тому же основанию в компанию, зарегистрированную в низконалоговой юрисдикции. Не в какой-то черный офшор, а в нормальную. И именно там вся эта основная сумма и будет обложена минимальным налогом.

– И что потом с этими деньгами? – неуверенно спросил Крис.

– Ничего. Это будет твоя компания. Только не напрямую, а через траст. Это вторая часть нашего с тобой разговора, которая уже твоих личных дел касается.

– И налоговая не придерется? – послышался задумчивый голос Федерики.

– Ваша – нет. У вас обоснованный расход на нормального подрядчика, у которого в штате люди и который много лет уже работает, проблем с отчетностью не имеет.

– Что думаешь? – спросил Федерику Крис. – Я реально аппетит теряю, когда отчетность смотрю, сколько мы налогов платим. А у нас контракт с правительством еще три года будет действовать.

– Почти четыре, – поправила его Федерика.

– Тем более! Ну так что?

– Мне надо будет посчитать, какова реальная экономия получится, чтобы взвесить риски, – ответила девушка. – Ты только учти, что еще надо будет инвесторам эту идею протолкнуть.

– Так они первые, кто из-за налогов ныть начинают! – воскликнул Крис. – С ними проблем точно не будет.

– Хорошо, это в любом случае не мое дело, – Федерика закрыла свою папку с заметками. – Что-то еще по моей части будет?

– С моей стороны нет, – пожал плечами Кеннет.

– Тогда я пошла.

После того, как за девушкой захлопнулась дверь, Кеннет выдохнул:

– Она смотрит на меня, как на пылесос, который сосет у вас деньги!

– Перестань, – покачал головой Крис, – она на всех так смотрит. Даже на меня. Дай ей волю, она и себе зарплату перестала бы платить, лишь бы экономия была. Ладно, давай по трасту.

– Хорошо. В целом, тема не новая. Я бы даже сказал, старая. Просто не всем подходит. А тебе подойдет, потому что это надежнее, чем наследство, да и если схему нашу налоговую одобрите, траст тебе поможет. Если фигурально, то траст – это некое такое «облачко», в которое поступают твои активы. Это могут быть и деньги, и недвижка, и самолеты. Ты, кстати, не получил еще лицензию пилота-то?

– Летом сдаю. Самолетик бы крошечный купить, главное.

– Купишь. Сэкономишь на налогах и купишь. Ты ж не уходить от них собираешься, а оптимизировать. Так вот, трастов много разных, в зависимости от целей. Я говорю про такой траст, чтобы тебя там не было видно и чтобы вообще никому не было о нем известно. Там будет профессиональный управляющий. Ты трастом не управляешь, ты даже не особо-то владеешь его активами – ты его пополняешь в интересах своих выгодоприобретателей: жены, детей, родителей, кого угодно.

– И если со мной что-то произойдет, то этот управляющий будет финансировать их жизнь за счет тех денег, которые я туда залил?

– В целом – да. И ты можешь заранее согласовать какие-то конкретные инструкции – например, в случае твоей смерти выгодоприобретатели сразу получают из траста деньги, недвижимость или что-то в этом духе.

– А если не смерть, а что-то другое? Мало ли, попаду в аварию и стану овощем…

– Там многое можно предусмотреть. Я обычно рекомендую учесть смерть, утрату трудоспособности и утрату свободы. Мало ли, – взглянул на друга Кеннет, – ведь от тюрьмы и от сумы не зарекаются.

– Понятно. Хорошо, я подумаю об этом. Идея мне нравится.

– Еще бы! Если рассматривать, например, английские трасты, то они свою историю берут чуть ли не с Крестовых походов, когда рыцари уходили на смерть и доверяли все свое имущество преданным людям, которые бы управляли накоплениями во благо жены и детей. Форма поменялась, появилось законодательное регулирование, но концепция, как видишь, осталась прежней.

* * *

После своей отставки Марта Трегуна несколько месяцев не делала ровным счетом ничего – за годы судейства у нее накопилась такая усталость, что сил не было даже на активный отдых. Немного придя в себя, она решила посвятить первые год-полтора своей новой жизни путешествиям, которые так долго откладывала, и в итоге объездила если не весь мир, то значительную его часть. Разумеется, себя Марта никогда не видела в роли пожилой леди, скромно доживающей свой век в обнесенном аккуратным белым заборчиком одноэтажном доме, разводя розы и нанося редкие визиты детям и внукам. Чувствуя в себе немалый потенциал, она потихоньку начала напоминать о себе бывшим коллегам по цеху, в числе которых были люди, принадлежащие не только к судейскому корпусу, но и к академическому сообществу. Многолетний богатый разносторонний опыт в разрешении коммерческих споров, безукоризненная репутация и высочайший уровень признания в юридических кругах помогли Марте открыть для себя совершенно новую практику – преподавание. Еще будучи судьей, она не раз получала предложения присоединиться к профессорско-преподавательскому составу юридической школы, но неизменно отвергала их: «Я? Преподаватель? Да я поубиваю их всех на первом же занятии! У меня ж терпения с ними не хватит! Ни за что». Но глобальная перезагрузка, которую Марта устроила себе после сложения судейских полномочий, помогла: она согласилась взять на себя спецкурс по любой дисциплине, которую сама захочет продвигать в юридической школе.

– Звезда, – говорила ей Тереза Тодорова, ректор школы и давняя подруга отставной судьи, – у тебя все получится. Поверь мне, нашей школе как воздух нужны такие кадры на кафедре, как ты! Которые все это изнутри знают, с точки зрения правоприменителя. Это очень важно!

– Что ж, попробуем.

– Ты определилась с дисциплиной?

– Вообще-то, еще нет. Мне все равно. А что вам нужно из дисциплин?

– А ты что хотела бы преподавать?

– Да мне что земельное, что семейное, что корпоративное, что авторское! Я столько дел за свою карьеру перерешала, что меня хоть ногами к потолку приклей, я тебе на любой вопрос по праву отвечу.

– Звезда, поверь, я ни разу в этом не сомневаюсь. Но решение должно быть за тобой.

– Тогда, пожалуй, я бы взяла интеллектуальную собственность. Что у вас с ней?

– У нас читается курс по ней, но так… На отъеб… Кхм… В общем, спустя рукава. Мы, можно сказать, вынуждаем человека вести этот курс, поэтому если ты перехватишь, он тебе памятник поставит!

– Перехвачу, так и быть.

– Спасибо, звезда! Ты как вообще? Не жалеешь, что из суда ушла?

– Столько лет со дня отставки прошло, что уж тут жалеть. Драйва иногда, конечно, не хватает, но обратно бы я не пошла. Хотя наш председатель чуть ли не в ногах валялся.

– Скучаешь по судейству?

– Я бы так не сказала. Да мне и не приходится – меня нередко привлекают как арбитра в третейские суды. Как раз по спорам об интеллектуальной собственности. Короче, буду у вас ее преподавать.

– Вот и договорились! Ну что, тогда чин-чин? – подмигнула ей Тереза.

Спустя несколько лет после начала работы в юридической школе Марта уже возглавляла отдельную, организованную ею самой, кафедру интеллектуальной собственности, сумев создать в ее рамках мощную научную и практическую базу. Именно на эту кафедру был самый высокий конкурс среди студентов – многие хотели учиться у жесткой, требовательной, но талантливой Марты Трегуна.

– Преждепользование? – неуверенно переспросила Марту студентка во время контрольного занятия.

– Преждепользование, – спокойно подтвердила Марта. – Не думаю, что это слово можно с чем-то спутать или как-то неправильно услышать. Итак, что вы мне можете рассказать о преждепользовании?

– Преждепользование – это когда изобретением пользовалось, э-э-э, физическое лицо… Юридическое? – студентка по выражению лица Марты пыталась уловить, в ту ли степь ее несет.

– Давайте лучше в следующий раз, – вздохнула Марта.

– Но я учила! – жалобно воскликнула студентка.

– Я не сомневаюсь, что вы учили. Но вот выучили ли? Это другой вопрос. Простите, у меня мобильный.

Марта взяла трубку и отошла к окну.

– Ба, привет! Я тебя не отвлекаю? – звонко звучал в телефоне радостный голос Криса.

– Уже нет, золотой мой.

– Ба, ты только что стала прабабушкой!

Совсем скоро Марта, волнуясь, уже поднималась в лифте на второй этаж клиники, где жена ее любимого внука родила ей правнучку.

В приемной на диванчиках сидели Крис, Алекс и их родители. Алекс по обыкновению мечтательно смотрел куда-то в стену, наверняка видя там какую-то одному ему понятную красоту и не замечая ничего вокруг себя. Крис вертел между пальцами мобильный и иногда поглядывал на свою маму, которая, как и Алекс, укуталась в мысли – очевидно, приятные, потому как с лица ее не сходила улыбка. Традиционно невозмутимый же Джозеф коротал время за чтением газеты. Многие друзья были уверены, что Джозеф читает в газете все без исключения, даже выходные данные, а некоторые его знакомые и вовсе должны были хорошенько напрячь память, чтобы представить себе лицо Джозефа, ведь обычно оно было наполовину прикрытым – либо медицинской маской, либо газетой.

– Добрый день, Марта, – поприветствовала женщину новоиспеченная бабушка. – Спасибо, что пришли!

– Здравствуй, мама, – кивнул ей Джозеф.

Невнятно сказав что-то в ответ Марии и сыну, Марта подошла к Крису и обняла его:

– Золотой мой, поздравляю! От всей души поздравляю! Пусть крошка растет под счастливой звездой. Вы уже все ее видели? – обернулась она к остальным.

– Ага, – ответил Алекс. – Маленький Крис, только девочка.

– Марта, да вы зайдите в палату, – предложила ей Мария. – Малышка как раз сейчас у Амиры. Хотите, я с вами зайду?

– Да, да, хочу, – спешно согласилась Марта, которой было бы не вполне комфортно заходить к Амире в одиночку.

Мария аккуратно приоткрыла дверь в палату, шепнула что-то Амире, а затем повернулась к Марте и рукой пригласила ее пройти внутрь. В просторной светлой одноместной палате витал приятный тонкий запах: эдакий коктейль из стерильности, аромата стоящих на подоконнике цветов и еще чего-то неземного и чистого – казалось, так пахла новая жизнь, которая несколькими часами ранее появилась здесь на свет. На кровати сидела Амира, прикрыв ноги одеялом, и держала в руках завернутую в пеленки малышку. Девочка спала, изредка причмокивая губками. Заметив Марту, Амира почти незаметно улыбнулась ей и снова перевела взгляд на дочь.

– Вот она, наша маленькая, – ласково и тихо прошептала Мария, подойдя к кровати и пальцем проведя по лобику посапывающей внучки, – вот она, наша крошечка! Как же я люблю-то тебя, ты бы только знала! Всю жизнь бы на тебя смотрела, красавица ты наша!

Марта подошла ближе и посмотрела на правнучку. Действительно, вылитый Крис! И вылитый сын.

– Как же на Джозефа похожа, я поражаюсь, – покачала она головой. – Как будто мне восемнадцать! А ведь с того дня прошло пятьдесят с хвостиком! Амира, можно подержать?

Амира ничего не ответила, но осторожно приподняла дочь на руках и протянула девочку ее прабабушке. Марта, не в силах сдерживать улыбку, нежно взяла малышку и прижала к своей груди. В глазах этой женщины со стальной душой стояли слезы, уголки губ подрагивали. Она наклонила голову и слегка коснулась губами щечки своей правнучки. «Пожалуй, я пойду», – прошептала Мария и, увидев кивок свекрови, тихонько вышла из палаты и прикрыла за собой дверь. Марта подошла к стоящей между пеленальным столиком и кроватью кушетке и присела на ее краешек, не сводя теплого, любящего взгляда со спящей крошки. «Миссис Трегуна, вы с ней посидите? – спросила Амира. – Меня сон рубит так, что я даже не уверена, что вы здесь находитесь на самом деле». Марта улыбнулась: «Конечно, спи. Я буду здесь, с ней».

Минут через пятнадцать дверь в палату приоткрылась, и из-за нее показалась голова Криса. Увидев бабушку с дочерью на руках, он расплылся в улыбке. Крис показал бабушке жестом «Ну, я пойду?», и Марта пальцами легонько махнула в его сторону, словно выпроваживая внука в коридор. Она устроилась на кушетке поудобнее и крепче прижала к себе этот крошечный теплый комочек, который не хотелось выпускать из рук. Сонная обстановка в палате не заставила долго ждать своего эффекта, и Марта тоже задремала.

Вздрогнув всем телом, она открыла глаза от пронзительного плача девочки и увидела перед собой силуэт мужчины. Присмотревшись, Марта поняла, что это был отец Амиры, Глен Мейер.

– Добрый день, миссис Трегуна, – испуганно сказал мужчина, увидев, что Марта открыла глаза. На ее руках все еще лежала малышка, которая проснулась и громко плакала.

– Добрый… – неуверенно ответила Марта, протягивая девочку Амире, которая тоже встала на плач дочери.

– Видимо, я слишком громко хлопнул дверью и разбудил малышку, – виновато продолжил Глен.

– Да все в порядке, – все еще настороженно смотря на него, ответила Марта, которая сразу же поймала себя на мысли о том, что, возможно, слова Глена предназначались не ей, а Амире.

До сегодняшнего дня, после освобождения Глена Мейера, Марта видела его только на свадьбе Криса и Амиры, но организаторы церемонии, зная о том, при каких обстоятельствах Глен и Марта последний раз общались, рассадили их в разных концах зала, чтобы те по возможности не пересекались даже взглядами.

– Папа, миссис Трегуна, – обратилась к ним Амира, правой рукой скидывая с плеча лямку ночной рубашки и готовясь кормить дочь, – я сейчас, наверно, сама справлюсь. Так что, может быть, вам…

– Мы уходим, уходим, – поднялась с кушетки Марта и обратилась к отцу Амиры: – Пойдемте, Глен?

Они вышли в коридор, где на диванчике одиноко сидела жена Глена, Лора. Она обернулась на скрип двери, и Марта увидела в глазах этой худосочной женщины не то страх, не то переживание.

– Миссис Трегуна, – вежливо сказала Лора, – какая приятная неожиданность! Примите мои поздравления с рождением правнучки!

– Благодарю вас, – Марта ответила выразительным кивком, – но поздравления причитаются прежде всего вам от меня, ведь одно дело – бабушка, другое – какая-то там прабабка.

– Вы замечательная молодая прабабушка, – послышался робкий голос Глена.

– Молодая! – смутилась Марта. – Я польщена! Большинство моих знакомых к семидесяти годам только-только начинают обзаводиться внуками, а у меня уже правнучка. Лора, не подскажете, все наши уже разошлись? Вы их застали?

– Да, застала. Мария и Джозеф уехали сразу, как только пришли мы с Гленом, потом Алекс ушел на кафедру, у него там что-то по работе. А Крис поехал на встречу, но сказал, что сразу после нее приедет снова сюда.

– Поняла. Мне тоже пора, – ответила Марта. – Оставлю вас с дочерью и внучкой. Да, чуть не забыла. А как Крис с Амирой собираются девочку назвать? Не знаете?

– Амира хотела назвать дочь Мия, и Крис вроде бы был не против.

– Мия… – повторила Марта. – Мия… Очень красивое имя. Малышке оно идет. Ну, мне действительно пора.

Марта быстро попрощалась с родителями Амиры и направилась в сторону лифтов, как вдруг остановилась, постояла несколько секунд, будто думая, возвращаться ей или нет, и наконец развернулась и быстрым шагом пошла обратно. Она приблизилась к диванчику, где сидели Лора и Глен и ждали, пока их дочь закончит кормление, и села напротив.

– Глен… Мистер Мейер…

– Нет-нет, никаких мистеров! Глен! Просто Глен! – спешно отреагировал отец Амиры.

– Хорошо. Глен, мы с вами взрослые люди и мы не можем делать вид, что все в порядке.

– Все в порядке, – начал он, – все…

– Нам так и не представилась возможность поговорить, – перебила его Марта. – Прошло уже довольно приличное количество лет, пыль улеглась…

– Улеглась, именно так! – снова встрял Глен.

– И мне хотелось бы, – стараясь игнорировать лебезение Глена, продолжила женщина, – чтобы между нами не было непонимания.

– И мне!

– Понимаете, я сообщила о вашей попытке повлиять на меня при рассмотрении вашей апелляции, потому что так мне велели моя совесть и долг судьи.

– Я все понимаю, миссис Трегуна…

– И я прекрасно отдавала себе отчет в том, какие последствия вас ждут. Была ли у меня возможность не предавать ваш поступок огласке? Разумеется. Но закон одинаково работает для всех! Кому, как не мне, судье, это знать. Не таите на меня зла. Ручаюсь, что мои действия были напрочь лишены чего-то личного.

– Миссис Трегуна, я отсидел за это свое, я расплатился. И не виню вас. Вы поступили по закону и по совести.

На это Марта никак не ответила. Она встала, еще раз попрощалась и скрылась из виду.

* * *

Мария, которая привыкла к мужскому окружению, души не чаяла во внучке, стараясь проводить с ней каждую свободную минуту. Когда в три месяца у Мии обнаружили незначительную дисплазию тазобедренного сустава, Мария сама ходила с девочкой к ортопеду, а до этого подняла на уши всю клинику, где работала, чтобы обеспечить внучке лучшее лечение. Из всех окружающих ее взрослых малышка больше всего любила Амиру и Марию и, замечая бабушку издалека, неизменно улыбалась, терла кулачками свои щечки и радостно гыгыкала. Любила она и Алекса, которого Крис и Амира попросили стать крестным отцом малышки. А года в два Мия открыла для себя дедушку – этого высокого бородатого дядю в очках, который поначалу боялся даже подходить к Мие, утверждая, что может «сломать ее», а теперь не выпускал внучку из рук. «Деда писёль!» – кричала Мия и протягивала к нему свои пальчики, когда Джозеф приходил к Крису и Амире в гости. Хотя… кого тут обманывать – он приходил к любимой внучке, чтобы просто побыть в ее детской и понаблюдать за тем, как девочка играет, пока Джозеф наслаждается этой непорочной искренностью, исходящей от любого ребенка в возрасте Мии. Он усаживал набегавшуюся внучку себе на колено, открывал большую книжку и читалей очередную сказку, изображая персонажей разными голосами. Особенно хорошо Джозефу удавался Винни-Пух – всякий раз, когда Джозеф издавал чавканье, имитируя процесс поедания меда, Мия вскакивала у него на колене и крутила головой по сторонам в поисках мишки, а когда понимала, что эти звуки издает дед, открывала от удивления рот, долго смеялась, а потом пальчиком вытирала с губ деда воображаемые остатки меда. Джозеф млел от того, как внучка, стоя вот так ножками у него на колене, обнимала его за шею и пыхтела в ухо.

Последние несколько месяцев Амира настойчиво просила Криса нанять няню для Мии – ей не терпелось наконец уже закончить с подзатянувшимся декретом и начать резидентуру, тем более что Алекс обещал посодействовать ее попаданию в ту клинику, где он сам начинал свой карьерный путь и где в итоге его продолжил. Нельзя сказать, что Крису были близки идеи патриархата и что он был сильно против, однако ему и в голову не могла прийти мысль, что его синеглазая малышка останется один на один с какой-то незнакомой теткой, пока Амира на работе. Ситуация сдвинулась с мертвой точки, только когда к уговорам Амиры подключилась Мария. Мама Криса разговаривала с ним на эту тему спокойно, без явного прессинга, стараясь показать сыну, что, несмотря на очевидные плюсы постоянного нахождения ребенка с матерью, у ситуации есть и вторая сторона, ведь Амира не перестает быть прежде всего женщиной. «Ты подумай сам: у нее появится настоящая причина постоянно выходить из дома, и это очень важно для девушки! Понимаешь, и глазки с утра подвести, и приодеться, и с людьми общаться, и делом любимым заниматься. Я очень хорошо ее понимаю – сама с Алексом долго просидела. Это не отпуск, ты пойми! После такого любая работа отдыхом покажется. А Мия уже не младенец, она не нуждается в постоянном присутствии мамы. И ей тоже нужна смена обстановки. Ведь это и дисциплина – с незнакомым человеком оставаться, – и вызов в какой-то степени. Пусть ребенок привыкает, что не всегда с ним будет мама. Днем – садик, после него – няня, а там уже и вы с Амирой домой приходить будете. Ты не расти из нее тепличный цветочек, сын».

Выход Амиры на работу было решено отметить пикником и собрать на него всю семью: Лору и Глена Мейеров, ну и всех, кто носит фамилию Трегуна – Джозефа, Марию, Амиру с Крисом, Алекса и Марту. И, разумеется, крошку Мию. Заодно проставиться решился и Крис, сдавший экзамены и получивший желанную лицензию пилота.

– Золотой мой, ты неважно выглядишь, – встревоженно посмотрела на внука Марта, когда он подошел к бабушке с бокалом мохито и вручил ей коктейль, чтобы та скоротала время за легким напитком, пока они ожидают всех остальных. – У тебя глаза такие красные!

– Да все нормально, ба, – отмахнулся молодой человек.

– Ты или спишь мало, или от компьютера не отрываешься, – расстроенно покачала головой бабушка.

– Сплю нормально, но последние несколько месяцев не могу справиться с усталостью, – признался Крис.

– Правда? Да с чего бы это? Я понимаю, если б ты работал по четырнадцать часов в сутки без выходных, – съязвила Марта. – Куда тебе столько денег? Ты сам-то знаешь, сколько их у тебя?

– Ба, ну неужели ты думаешь, что это только деньги?! – удивленно посмотрел на нее Крис. – Это и созидание, и творчество, и бизнес. Я не могу без этого. Деньги – это лишь логичный продукт моей работы, но никак не цель и не суть. Мне нравится моя работа.

– Так на здоровье! – воскликнула Марта. – Мне моя тоже нравилась, но в один прекрасный момент все опостылело так, что хоть на стену лезь! Перегорела. Ты бы в отпуск съездил, мозги в море прополоскал. А?

– Ба, мы только три недели назад вернулись с Пхи-Пхи. И че-то я не почувствовал прилива сил, если честно…

– Ты случаем не потому так много работаешь, что самолет решил покупать? Мне мама твоя что-то такое говорила.

– Покупать буду, но это тут ни при чем.

– Ну как же «ни при чем»? Самолет целое состояние стоит! Дался он тебе!

– Ба, ну что ты такое говоришь! Я ж не «Боинг» какой-нибудь покупать буду, а маленький одномоторный, подержанный. Для себя. Вполне реально.

– Горных велосипедов мало тебе было в детстве! – потянув коктейль, фыркнула бабушка.

– Ты что! – воскликнул Крис. – Байк ни в какое сравнение не идет с самолетом! Самолет – это такой кайф, такой улет! Сейчас еще немного денег поднакоплю и смогу потянуть «Цессну». Присмотрел уже пару вариантов.

– Помню, помню, – задумчиво прокомментировала Марта, – производитель самолетов, да-да. У меня в суде дело было по ним как-то очень давно, еще на заре моего судейства. Они хотели запретить ответчику использовать изображение, сходное с их товарным знаком. Я почему-то запомнила, что юрист «Цессны» ну до того хорошенький был – высокий такой блондинчик, волосы густые, скулы такие… Я еще тогда подумала, что представлять их интересы пришел не юрист, а пилот! Ему только униформы не хватало!

– Ах ты какая! – подколол ее внук. – И что? Выиграли они?

– По-моему, выиграли… Они как раз в первой инстанции проиграли, потому что нижестоящий суд решил, что изображение не сходно до степени смешения. А я у себя в апелляции по-другому решила. А, да! Точно-точно! Я еще помню, как он, красавчик тот, очень правильный довод привел, что, дескать, ответчик лишь формально поменял местами цвета на своем товарном знаке, при том что сам же в своей рекламе вертел свой товарный знак в разные стороны, чтобы рядовые зрители не могли понять, чей конкретно перед ними логотип. И в итоге я отменила решение первой инстанции и запретила ответчику использовать свой товарный знак. Юрист тот меня убедил!

– Юрист? Или его волосы? – засмеялся Крис.

– Дурачок! – Марта тоже рассмеялась и поймала ртом коктейльную трубочку.

«Баба письля!» – радостно завопила Мия, когда увидела, как издалека к их полянке приближается Мария. Как только за ней показалась фигура Джозефа с пакетами в руках, девочка расплылась в улыбке и, прижав кулачки к ямочкам на щеках, крикнула: «Деда писёль!»

Расцеловав любимую внучку, Джозеф стал помогать Крису с грилем, а через некоторое время к ним присоединились подошедшие Глен и Лора. И один только Алекс заставлял себя ждать.

– Как обычно, – с безнадежностью в голосе тихо прокомментировал Джозеф, очищая мясо от пленки, – его величество явится в самую последнюю очередь…

– Наверное, задерживается, – ответил стоящий возле него Глен, скорее из вежливости.

– Ага, в салоне красоты, – еще тише сказал Джозеф, не отрываясь от своего занятия.

– Зато, может, будет не один! Покажет нам сегодня даму своего сердца!

– Адама своего сердца, – едва слышно, почти себе под нос, буркнул Джозеф и взял в руки очередной кусок мяса.

Алекса решено было не ждать, и первая порция мяса исчезла из блюда буквально за пару минут.

– Амира! Амира! – позвала невестку Мария, возвращаясь на их полянку откуда-то с пригорка. – Ты где?

– Я тут, – отозвалась девушка, которая лежала на расстеленном на земле покрывале и стебельком лугового цветка водила по ножке сидящей в окружении игрушек дочери. – Что случилось?

– Я сейчас ходила за содовой в лавку, которая там, наверху, и по пути обратно наткнулась на небольшой теннисный корт. Меня там молодой человек спросил, не играю ли я. Конечно, я ответила, что от меня толку мало, а вот моя невестка играет! Он очень просил составить ему компанию!