Текст книги "Кулаком и добрым словом (СИ)"

Автор книги: Держ Nik

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– В корчме Чупрака чуть не порешили, толпа пьяная раздухарилась – но малец оказался не из пугливых. Я помог ему маненько, а там и стража подоспела. Печенег себя моим должником, вот и проставился, по нашему, по русскому обычаю…

– Вот значит как, – задумчиво почесал в затылке волхв, – возможно, что и без умысла, а возможно и…

– Что ты несешь? – обиделся воевода. – Какой умысел?

– Ну, это тебе нужно знать, – прищурился волхв, – ты ж у нас стратег. Последний воевода в державе! Остальные в Золотой Палате спят непробудным сном…

– Как же так, Белоян? Почему не почуял – у тебя же нюх на волшбу ого-го!

Волхв потупился:

– И старуху бывает проруха! Не почуял! Виноват! Не встречался я с такой волшбой раньше! Слышать – слышал! А вот встречаться… Шаман долго готовился, умело, гад, силу скрывал! А так до самого конца ничего и не заподозрил! Только ослабить успел, поэтому не погиб никто, заснули только… Но если ничего не предпринять сон их будет вечен…

Дверь, скрипнув, распахнулась, и в жилище волхва заглянул взволнованный Чупрак.

– А вот и мой нежданный спаситель! Заходи, чего в дверях торчишь? – Волчий Хвост махнул печенегу рукой.

– Можно тебя на пару слов? – спросил воеводу Чупрак.

– Да так говори – у меня от Белояна секретов нету!

Чупрак прошел внутрь, с опаской покосившись на крепкие медвежьи клыки верховного, и остановился напротив воеводы. Затем обнажил свою кривую саблю и протянул её Волчьему Хвосту рукоятью вперед.

– Руби меня! – воскликнул он, склоняя перед воеводой голову.

– Ты чего, паря, белены объелся? – опешил Волчий Хвост. – Белоян, чего он несет? Может, приболел? – воевода с надеждой взглянул на волхва.

– Да нет, здоров он! – возразил Белоян, пристально посмотрев на печенега. – Я это чую! Не идет от него болезный запах…

– Может он голову…

– И с головой у него все в порядке! – разозлился волхв. – Ты парня сначала выслушай!

– Ну, чего там у тебя? – немного растерянно спросил воевода.

– Я знал о нападении шамана, – тихо прошептал Чупрак. – Мало того, меня специально послали в Киев заранее…

– Ты?! Ты?! – в приступе гнева заорал воевода, вскакивая на ноги.

Он был готов голыми руками разорвать печенега. В глазах у Хвоста потемнело, и он вновь рухнул на лавку.

– Тихо! – прикрикнул на него волхв. – После моего зелья, спокойствие надобно! Сиди и не дергайся! Парень сам к тебе пришел! Значит, есть, что сказать! Не перебивай!

Чупрак с благодарностью взглянул в маленькие медвежьи глазки Белояна.

– Я… я… прости меня, воевода! Если хочешь – руби мою дурную голову!

– А чего это ты вдруг хана своего предать решил? Али не ценил он славного парня Чупрака?

– Ценил! Он послал лучшего!

– А ты его значит…

– Да помолчи ты! – вновь не выдержал Белоян, вздыбив шерсть на загривке.

– Молчу, молчу! – поднял руки воевода. – Только не рычи, а то меня так и подмывает тебя на рогатину поднять!

Волхв глухо рыкнул, игнорируя бородатые шуточки Волчьего Хвоста. За долгие годы общения он давно успел к ним притерпеться.

– Рассказывай парень!

– Моя мать родом из Чернигова, рабыня, наложница моего отца…

– Вот почему ты так по-нашему так хорошо болтаешь! – возбужденно хлопнул себя по ляжкам воевода, вновь перебивая печенега. – Мать научила?

– Да замолчишь ты, наконец? – вновь недовольно заревел Белоян. – Я тебе рот заткну!

– Все! Все! Это твое зелье так язык развязывает! – оправдывался Волчий Хвост.

– В следующий раз лечить не буду! – ворчал волхв. – Давай, продолжай парень!

– Отец меня никогда не любил, мать бил частенько. Я его боялся, боготворил и ненавидел одновременно. Я рос крепким и высоким – я был выше сверстников, сильнее…

– Наша кровь! – довольно воскликнул Белоян. – Она везде дорогу найдет!

Теперь на Белояна недовольно взглянул воевода. Волхв стушевался и замолчал. А Чупрак тем временем продолжал:

… за что они меня не любили, даже родные братья! Били скопом, правда, я им этого никогда не спускал, если их не больше трех было… Всегда я один, никогда мне никто руку помощи не протягивал. Даже когда я стал лучшим нукером хана, мне больше завидовали, чем уважали! А тебе, воевода я благодарен – первый раз кто-то за меня вступился! А ведь я тебя об этом даже не просил! Кров свой со мной разделил! Поэтому я решил тебя вчера напоить, травки у меня были сонные – шаман перед отъездом дал, на всякий случай. Я тебя спасти решил, чтобы Горчак, шаман, что в Золотой Палате шороху навел, тебя не…

– От спасибо, заступничек! – едко сказал воевода, пряча наворачивающие на глаза слезы. – А остальных, значит, в расход определил?

Печенег продолжал, не слушая воеводу:

…но ты крепок оказался – все зелье на тебя извел, пришлось пивом, брагой да хмельным медом наверстывать! А ты только на моем бурдюке с кумысом сломался! Ты великий батыр, Волчий Хвост! Среди моих соплеменников таких нет!

– Погоди, – самодовольно произнес воевода, – годик другой на Руси поживешь, будешь батыром не хуже моего!

– Я тоже порядком набрался, – сознался Чупрак, – хоть и вылил добрую половину выпивки на землю…

При этих словах воевода недовольно поморщился:

– Эх, добро только зря перевел…

– Я проспал и явился только в самом конце, шаман уже упокоил всю палату…

Волчий Хвост в ярости скрипнул зубами, но сидевший рядом волхв, положил свою мощную руку на его плечо.

– Шаман заканчивал плести заклинания, еще чуть-чуть и все богатыри отправятся к праотцам… но за спиной шамана возник человек – я его раньше не видел. Простолюдин. Он размозжил голову Горчаку – тот не успел… Я легко мог убить этого простолюдина, но не сделал этого… рука не поднялась! Хотя я должен был сделать это… должен! Я был обязан защитить шамана, но я позволил его убить! Я сбежал из Золотой Палаты, сел на коня… Мне нужно было доложить обо всем случившемся хану, но я не смог уехать – что-то держало меня в Киеве! Хан до сих пор не знает, сумел шаман погубить богатырей или нет!

– Тебе откуда это знать? – насупился воевода.

– Хан послал нового лазутчика!

– Что? – Волчий Хвост подскочил с лавки. – Ты откуда об этом узнал?

– Он нашел меня…

– И ты…

– Он сидит связанный в погребе, у тебя в тереме! – первый раз за весь разговор улыбнулся Чупрак.

– Фу! – с облегчением вздохнул воевода.

– Только он рассказал мне, что если от него тоже не будет вестей – хан все – равно двинет на Киев!

– Когда? – деловито спросил Волчий Хвост.

– Через пять дней!

– Мы подготовимся! А он пусть понервничает! Пусть думает, что богатыри живы – здоровы! А мы уж постараемся их не разочаровать! Осада – дело тонкое! Не для печенежских мозгов!

* * *

Толман нервно обкусывал грязные ногти. Лазутчик, засланный несколько дней назад в Киев, так и не вернулся. Ждать больше было нельзя! Хан вызвал верного Карачуна:

– Командуй сбор! Мы выходим!

Глава 19

Покинув судно, Мор постарался как можно скорее исчезнуть. Он не хотел, чтобы кто-нибудь раньше времени узнал его настоящую сущность. Изображать смертного в пекле – трудная задача для бывшего пекельного князя. Тут оплошать – раз плюнуть! Если бы не царившая на судне неразбериха, его сразу уличили бы в том, что ядовитые пары, скосившие добрую часть команды, на него совершенно не действуют. Но на все странности рано или поздно кто-нибудь обратил бы внимание и тогда… Да мало ли как могло все повернуться. То, что судно попало в Пекло, на самом деле было на руку старому демону: носитель вожделенного меча здесь обязательно погибнет и оружие вновь вернется к своему исконному владельцу. Нужно только дождаться удобного момента… Но для этого ему самому нужно остаться невредимым. Нет, Мор не страшился ужасов преисподней, а вот гнева истинного хозяина пекла – Ящера он опасался. Демон подозревал, что драккар погибшего варяга не изменил бы курс, не будь его, Мора, на борту многострадального судна. Каким образом Ящер узнал о его воскрешении, оставалось загадкой. Но то, что именно его ожидал увидеть владыка Пекла, Мор не сомневался. Прикрывшись зловонным туманом болота, серый балахон растворился в окружающих сумерках преисподней. Не теряя времени, Мор поспешил к невысокой скальной гряде, видневшейся неподалеку, но скрытой от людских глаз густым Стигийским туманом. Где-то здесь была потайная дверь в Кощное царство – вотчину Ящера. Вот и приметный выступ – Мор узнал его сразу, хоть и не был здесь бездну лет. Но к изумлению старого пройдохи дверь в душное царство Ящера так и не открылась. Он бился над ней и так и этак: шептал заклинания, давил на выступ, прикладывал к нему руку – прохода не было. То ли Ящер перенес вход, то ли сменил опирающее заклинание, то ли просто решил унизить бывшего преданного слугу.

– И где же теперь искать дорогу? – задумался Мор. – Неужели Ящер перекрыл все старые дороги и лазейки в пекло? Быть того не может! – решил он. – Нужно срочно найти проводника!

Мору повезло – проводник нашелся почти сразу, им оказался молодой болотный бесенок, покрытый редкой зеленоватой шерстью. Шерсть на нем свалялась и висела неопрятными космами. По всей видимости, бесенок обитал в Стигийском болоте, значит, должен знать его окрестности как свои перепончатые лапы. Незаметно приблизившись к болоной нежити со спины, Мор схватил бесенка за скользкое, покрытое слизью плечо.

– Ой! – взвизгнул бесенок и дернулся, стараясь вывернуться из цепкой хватки.

Мор брезгливо сморщился, брызги вонючей болотной слизи попали ему в лицо, и схватил бесенка за длинный облезший хвост.

– Ойёёёй! Больно! – завопил бесенок во все горло и обернулся.

Мор неторопливо наматывал его хвост себе на кулак.

– Дяденька, – взмолился бесенок, хватаясь за хвост лапами, – отпусти! Чего я тебе плохого сделал?

– Ничего, – ехидно прищурился Мор, – но чтобы у тебя не было соблазна, я подержу немножко тебя за хвост! Тебя как зовут?

– Кро-о-о-к, – жалобно проблеял бесенок.

– Так вот, Крок, – сквозь зубы предупредил Мор, – вздумаешь меня обмануть или подшутить – останешься без хвоста! Понял?

– Понял! – живо отозвался бесенок, видимо сообразив, что сопротивляться бесполезно.

– Ты давно живешь в этом болоте?

– Сколько себя помню, – пискнул бесенок. – А вообще-то я нигде больше и не был! – на всякий случай признался он.

– Ну а здесь ты часто бывал? – свободной рукой Мор стукнул по скале, скрывающей проход в Пекло.

– Часто-часто! – испуганно закивал головой бесенок.

– Ты видел хоть раз, чтобы в этой скале открывалась дверь? – Мор резко дернул бесенка за хвост. – Отвечай! – он начал нервничать.

– Ой! – подпрыгнул бесенок. – Ни разу не видел! Но я могу спросить у дедушки, он у меня все знает! – скороговоркой затараторил бесенок. – Деда! Деда!!! – тонко закричал он в густой туман.

– А ну тихо! – рявкнул Мор.

Но он опоздал – тягучая болотная жижа забурлила и дохнула зловонием. Слизь расступилась, и на берег вышел старый болотный бес. Мор скользнул по нему оценивающим взглядом:

– Да, такого просто так не запугаешь и хвост на кулак не намотаешь!

Тело старого беса было покрыто прочными роговыми пластинами, перепончатые лапы топорщились аршинными крючковатыми когтями, с крепких клыков стекала на грудь то ли болотная слизь, то ли слюна. Бес вращал маленькими злобными глазками и раздраженно тряс рогатой головой. Хлестнув себя по боку голым чешуйчатым хвостом, бес хищно ощерился, наклонил голову, выставив вперед острые изогнутые рога. Мор не сомневался, что этими рогами бес сможет пробить даже прочный булатный панцирь.

– Отпусти! – потребовал бес, еще раз нервно хлестнув себя хвостом. Мор успел заметить, что хвост противника заканчивался кривым жалом, скорее всего ядовитым.

– Что взамен? – невозмутимо спросил Мор, показывая всем своим видом, что мощное вооружение противника его нисколько не пугает.

– Все, что я в силах выполнить! – неохотно выдавил бес.

– Мне нужен проход в Пекло!

– Его здесь давно нет! – ответил бес. – Он запечатан – болото сохнет от пекельного жара! Кракен приказал…

– Тогда укажи мне другую дорогу! – перебил беса Мор. – Иначе я сверну этому сопляку шею!

Отпустив хвост бесенка, Мор схватил внучка за маленькие рожки.

– Хорошо! Я покажу тебе новый проход, только отпусти внука!

– Клянись своим хозяином, что не обманешь! – потребовал Мор.

– Клянусь Великим Кракеном, что не обману! – торжественно принес клятву старый болотник.

– И не тронешь меня до конца пути, – подсказал Мор, приподнимая бесенка за рога.

Бес недовольно рыкнул, но все же выдавил:

– И не трону тебя до конца пути!

– Вот так-то лучше! – обрадовано произнес Мор, опуская бесенка.

Тот не оглядываясь, нырнул тягучую гнойную массу. Бес проводил внука долгим взглядом и, наконец, вновь повернулся к Мору.

– Идем! – рявкнул он и пошлепал вдоль берега.

– Мор не стал спускаться к самой жиже, а пошел вслед за бесом по краю каменной гряды.

Идти пришлось долго. Наконец путь Мору преградил высокий утес далеко выдающийся в болото и теряющийся в густом тумане. Демон поднял голову – вершина утеса скрывалась за черными тучами.

– Нужно плыть! – мерзко ухмыляясь, произнес бес.

– Ах ты…

– Об этом договора не было! – парировал старый хитрец. – Я говорил – проведу и не трону! Вот я и веду! И не трогаю! А хочешь, можешь перелететь, я подожду с той стороны.

Мор выругался сквозь сжатые зубы, хоть болотный смрад и не причинял ему вреда, продержаться долго в ядовитом чреве болота ему будет не под силу. Тут могут выжить только болотные твари.

– Жди с той стороны! – приказал Мор.

– Сколько? Ехидно спросил бес. – Ждать вечно мы не договаривались! Три оборота Черного Глаза!

Мор понял, что бес таки его провел – за три оборота ему не преодолеть этой горы. Но он не подал вида:

– Хорошо! Три оборота! Если я не приду к указанному сроку, можешь считать себя свободным от клятвы!

* * *

Мор карабкался вверх, ломая ногти и из последних сил цепляясь за острые камни. Он знал, что не успевает – Черный Глаз преисподней уже сделал два полных оборота, а вершины все еще не видно. Жаль, что ему он не в силах обернуться какой-нибудь крылатой тварью и перемахнуть гору – века забвения не проходят бесследно. Когда еще удастся достичь той ступени могущества, что имел в далеком прошлом. Возможно, все не так плохо, как кажется…

От мрачных мыслей Мора отвлекли гулкие удары – какой-то неведомый молотобоец заставлял содрогаться горы.

– Неужели до сих пор трудится? – удивился Мор. – Вот же живучее племя! Титаны! – с ноткой восхищения произнес Мор. – Да, раньше старик Род не жалел даров для своих созданий – первым отсыпал щедрой рукой силушки! Боги, что появились позже, похлипче были, похлипче, но хитрее! Недаром титанов уж и не осталось: те, кто избежал Тартара, не был убит подлым ударом в спину, постепенно вымерли сами. Взять того же Святогора, его вовсе Земля носить отказалась! А противные людишки так и вовсе ошибка выжившего из ума старика! Но надо признать, что эти последыши превзошли в хитрости и вероломности даже бессмертных богов! Голь на хитрости богата, как они сами и говорят…

Мор в ярости скрипнул зубами, вспомнив, как провела его Снежинка. Но ничего, он еще отомстит этим людишкам, он еще заставит их рвать друг другу глотки и жрать собственное дерьмо!

Удары молотобойца постепенно набирали силу, с вершины горы скатывались вниз камни. С каждым ударом их становилось все больше и больше, Мор начал опасаться лавины. Наконец молотобоец так вдарил по своей наковальне, что камень не выдержал – скалу пересекла трещина. Мор подбежал к краю образовавшейся расселины и заглянул вниз. В далеко глубине бушевало неистовое пламя – вечный огонь преисподней, живительное тепло Кощного царства.

– Что ж, – решил демон, – раз лучшей дороги к Ящеру не сыскать, будем использовать то, что само идет в руки!

Он еще раз посмотрел вниз и решительно шагнул с багровую бездну. Жар на мгновение опалил его отвыкшее от пекельного жара тело, но вскоре боль отступила, оставив после себя лишь приятное покалывание. Но это не помогло Мору – летать он так и научился. Поверхность Кощного царства стремительно приближалась. Чудовищный удар выбил из легких демона воздух. Сознание стремительно покинуло его переломанное тело.

* * *

Тихое тягучее пение выдернуло его из небытия. Было тепло и темно. Боли не было, лишь приятная истома разливалась по телу, он словно парил в небесах.

– Зачем ты сделала это с ним, мать? – произнес суровый мужской голос.

Пение прекратилось.

– Так было нужно! – ответил дребезжащий старческий.

– Кому нужно? – допытывался мужской голос, показавшийся Мору смутно знакомым. – Неужели ты думаешь, что этим сможешь изменить неизбежное?

– Я ничего не думаю, – прошелестела старуха, – я делаю что должно! Если есть хоть один ш-шанс, – старуха зашипела словно раздраженная змея, – я его ис-с-спользую!

– Но почему он, мать? Поч-чему? – в раздраженный голос мужчины тоже начали закрадываться ядовитые змеиные нотки.

– Он появился вовремя – мое зелье как раз поспело! Да и другой бы не выжил… А это твой… он крепкий!

– Но ты дала ему такую силу, мать, такую силу! – укоризненно произнес мужчина. – Могла бы хоть со мной посоветоваться! У меня были планы на его счет…

– Твои планы подош-ш-шдут!

– Но сможет ли он распорядиться этим даром как следует?

– Это уже твоя задача – рас-с-столковать ему… А сейчас разбей шшшкорлупу – он с-с-с-созрел!

Весь разговор Мор лежал ни жив, ни мертв. Мужской голос несомненно принадлежал Ящеру – повелителю пекла, всесильному князю Кощного царства. А вот женский… Мор боялся даже предположить, что этот свистящий шепоток принадлежит легендарной Матери Змеихи, но, судя по почтению с которым с ней разговаривал сам Ящер, так оно и было. Это легендарное существо, породившее Ящера, от которой ведут род все гады, по слухам была одной из Первых, сотворенных Родом. Она – плоть от плоти самой Земли, недаром её сыну покоряются земные недра. Никто и никогда не знал, где находится убежище Матери Змеихи, Мор же вообще думал, что она давно уже окаменела в своих подземельях. Ан нет, старушка еще жива и вовсю помыкает неразумным (с её точки зрения) дитятей, который единолично правит подземным царством.

Что-то громко хрустнуло, и темницу Мора залило кровавый светом. Он почувствовал, что легкость секунду назад наполнявшая его, куда-то исчезла. Если бы он мог в этот момент взглянуть на себя со стороны, он бы ужасно удивился: в остатках гигантского яйца, среди кровавой слизи и осколков толстой скорлупы беспомощно барахталась большая ящерица. Мор с трудом поднял большую голову на длинной тонкой шее, но не смог долго удержать её на весу. Голова шлепнулась обратно в сгустки крови.

– Хорош! – презрительно скривился худощавый мужчина средних лет.

– Думаешь, ты лучше выглядел? – язвительно фыркнула маленькая старушка, доставая маленького дракончика из скорлупы.

– Ладно, не будем об этом! – поспешно согласился Ящер.

– То-то же! – довольно отозвалась Мать Змеиха, бросая Мора в большой котел, в котором клокотала густая вонючая жижа.

Змеиха вновь принялась что-то напевать, помешивая варево большой костяной ложкой. От этого свистящего пения Мора пронзала нестерпимая боль, которая странным образом доставляла ему наслаждение. Огонь под костром то вздымался до высокого потолка пещеры, то опадал. Старуха пела долго, а Ящер все это время стоял тихо неподалеку и наблюдал за действиями матери. Змеиха задействовала настолько сильные чары, о которых Ящер даже и не подозревал. Она тянула силы из самого сердца земли, посредством магического огня. Ящер ощутимо чувствовал присутствие этих, что постепенно концентрировались в котле и впитывались новообращенным Змеем. Наконец старуха закончила петь, и опустила руки. Её дряблая морщинистая кожа стала стремительно разглаживаться, а тело раздуваться. Вдруг кожа лопнула, под ней проступили роговые чешуйки. Тело старухи удлинялось. Свободное пространство пещеры стремительно уменьшалось.

– Такой ты мне нравишься больше! – восхищенно произнес Ящер, разглядывая свернувшееся на полу пещеры чудовище.

Мать Змеиха довольно свистнула и в один глоток осушила содержимое котла. Затем облизала лиловым раздвоенным языком молодого дракончика и подвинула его чудовищной лапой Ящеру.

Дело с-с-сделано! – прошипела она, сквозь ряд острых игольчатых зубов, усеивающих жуткую пасть. – Иди – я х-х-хоссю отдош-ш-ш-нуть!

Чудовищное тело обернулось вокруг столба огня, бьющего из недр земли. Огромные фасеточные глаза затянулись мутной пеленой.

* * *

Напротив большого грубо вырубленного прямо в скале камина на вычурном костяном троне восседал щуплый плешивый человек. Пламя, ревевшее в камине, не нуждалось в пище, оно шло из неведомых даже Матери Змеихи потаенных глубин земли, даруя повелителю Кощного царства потоки своей магической силы. В тронной пещере Ящера было нестерпимо жарко, оно и понятно в Пекле не бывает холодно, но повелитель подземелий зябко подергивал узкими плечами – его знобило. Возле камина на голом каменном полу неподвижно лежал Мор. Ящер уже давно вернул ему человеческое тело и теперь ждал, когда его бывший подручный очнется от чародейного сна. Наконец Мор зашевелился и открыл глаза. Взгляды бывшего слуги и хозяина перекрестились – Мор рывком поднялся на ноги и тут же упал на колени.

– Повелитель! – Мор склонил голову перед Ящером.

– Поднимись, – вяло взмахнув рукой произнес Мор. – Мы ж с тобой теперь, – он криво усмехнулся, – вроде как сродственники.

Мор непонимающе уставился на повелителя. Ящер выглядел уставшим и жалким, хотя это ощущение могло быть обманчивым – могущественный повелитель Пекла любил невзрачные человеческие личины.

– Ты теперь из рода Змея, – бесцветным голосом продолжал Ящер. – Древнего рода! Ты удостоился большой чести, последний раз этой чести удостаивался, – Ящер задумался, – некто Тугарин. Но он не оправдал наших надежд… – Ящер помедлил. – Надеюсь, что с тобой такого не случится! Из нашего древнего рода нас осталось немного. Это высокая честь, помни об этом!

– Чем же я заслужил такое право? – не поднимаясь с колен, спросил Мор.

– Это все мать, – нехотя ответил Ящер, – она считает, что ты сможешь переломить ход событий, направить его в нужную сторону… Те силы, которые она применила для твоего перерождения… я даже не знал, что такое возможно… Тугарин просто получил поддержку, а ты стал Змеем, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Конечно, чтобы стать истинным Змеем нужно время, которого нет! Но мать постаралась компенсировать недостаток времени силой, которой накачала тебя под завязку! Не подведи, братец!

– Что, что я должен сделать, чтобы оправдать такое доверие? – с жаром воскликнул Мор. Он даже и не мечтал о такой удаче – породниться с семейством Змеев! Да он из шкуры вылезет, чтобы угодить Ящеру и Матери Змеихи.

– Сядь, – приказал Ящер, взмахнув рукой.

Подле Мора возникло большое кресло, украшенное переплетающимися гадами. Мор послушно уселся на его краешек.

– Тебя долго не было, – издалека начал Ящер, – за это время мир изменился. Появился новый неведомый бог, который задался целью стереть нас с лица земли. Вместо силы, он проповедует кротость, смирение и рабскую покорность судьбе. Его сын даже умер на кресте…

– Крест? – воскликнул Мор, в запальчивости перебив повелителя. – Видел я жрецов этого бога! В них нет ни капли силы! Я расправился с ними играючи, а их покровитель даже не вступился!

– Так и есть, – согласился Ящер, – он не любит показываться своей пастве. Но вместе с тем он теснит нас. Он отказывает нам в существовании! В его храмах нет места другим богам! Мать считает, что если мы не переломим ситуацию, нам останутся считанные столетия, а может и того меньше!

– Но почему я?

– Несмотря на то, что ты служил мне, ты был вхож и в небесные чертоги! Ты повелевал смертными и делал это неплохо! Мне же путь наверх давно заказан, – Ящер в бессилии скрипнул зубами. Тот памятный случай, когда его запряг в плуг простой смертный, пускай даже и приобретший в последствии божественность, до сих пор не давал Ящеру покоя.

– Что я должен сделать?

– Перво-наперво нужно объяснить другим богам, чем опасен для нас этот новый. Многие не понимают серьезности момента! В ирие сейчас верховодит Перун, недалекий в общем-то вояка, но силен, чертовски силен! Ах да, – вспомнил Ящер, – тебя же долго не было, он потеснил Велеса. Но старик давно не в обиде на Перуна – ему за глаза хватает своей навьей вотчина, да и на земле его до сих пор почитают! С Велесом можешь не встречаться – он на нашей стороне. Да, – вдруг опомнился Ящер, – я слышал ты взял под свое крыло печенегов. Похвально! Я не знаю, куда смотрят их боги – магическое пространство гудит от возмущения. Жертвенная кровь в твою честь льется рекой! Только так я смог почувствовать твою ауру. Нам не помешает поклонение новых народов! И еще, попытайся найти Марену, её помощь нам бы тоже не помешала. Иди, и постарайся выполнить то, что должно!

– Повелитель, у меня небольшая просьба…

– Говори, – милостиво разрешил Ящер.

– Дозволь сначала мне вернуть свой меч. Это не займет много времени, – поспешно добавил он.

– Хорошо, это оружие может пригодиться в решающей битве. Только не медли! От этого зависит наша дальнейшая судьба!

* * *

Дорога к жилищу Гермионы оказалась долгой и трудной. Хоть девушка и старалась выбрать путь полегче, но парням, выросшим на равнине, приходилось туго. Они старались не обращать внимания на сбитые в кровь локти и колени, сломанные ногти и пришедшую в негодность обувку. Но они улыбались сквозь стиснутые зубы, не желая ударить перед Гермионой лицом в грязь. Девушка же легко взбиралась по скалам, порхала с камня на камень, словно у нее до сих пор были крылья. Наконец на обширном высокогорном плато, что находилось много выше грозовых навьих туч, Гермиона остановилась.

– Я живу вон там.

Вдалеке виднелся темный провал пещеры. По мере приближения к ней становилось ясно, что здесь живут отнюдь не карлики. По величине вход в пещеру мог поспорить даже с Золотыми Киевскими вратами.

– Ого! – присвистнул Кожемяка, когда они приблизились к пещере.

– Моя мать – великанша, – напомнила ему Гермиона, – да и братья ей под стать!

– Какие братья? – удивился Морозко.

– Нет, – успокоила его девушка, догадавшись с полуслова, – Гарм до сих пор на цепи, Ермунганд – в мировом океане. Это старшие. А ест еще и младшие.

– Как же ты живешь среди них, – прослезился Кожемяка, – ведь и раздавить могут по недогляду, или слопать спросонок!

– Ничего! – весело подмигнула Никите Гермиона, ей пришелся по душе этот крепкий русоволосый паренек. – Я привыкшая! Ладно, чего мы стоим? Заходите!

Вход в пещеру был занавешен огромной шкурой с густым длинным мехом. Морозко провел рукой по жесткому ворсу и присмотрелся к шкуре повнимательнее:

– Это где ж такие звери водятся? Она ж без единого шва!

– Это индрик, – пояснила девушка, – мать убила его давным-давно. Сейчас они здесь больше не водятся – ушли глубже под землю. Там им никто не трогает.

– Неужели в Тартар?

– Нет, мать говорит еще глубже. Она жалеет об этом, говорит, их мясо было вкусным.

– Эх, – горестно сглотнул слюну Кожемяка, – нам бы тоже перекусить не мешало бы!

– Я сейчас посмотрю, – засуетилась девушка, – может быть, еще что-то осталось!

Она откинула шкуру и вприпрыжку забежала в пещеру. Парни вошли следом.

– Смотри, – улыбнулся Морозко, – как девчонка для тебя старается!

– Это почему же то для меня? – спросил, краснея, Никита.

– А ты разве не замечаешь? – подначил друга Морозко. – От меня, брат, не скроешь, я ведь волхв, хоть и не доученный! Я по глазам вижу, да по кончикам ушей! То-то они у тебя краской налились!

Кожемяка не обращал на колкости Морозки внимания, Гермиона действительно пришлась ему по сердцу, и не замечать этого мог только слепой.

– А нас твоя мамаша не слопает? – нервно хихикнул Кожемяка, переводя разговор в другое русло. – Или братишки?

– Да вы не бойтесь – матери нет дома! – успокоила его девушка. – А когда придет, что-нибудь придумаем! А сейчас давайте есть, я нашла тут немножко мяса. Он ко дну котла прилип – его мать с братьями и не заметили.

На большой грубой глиняной чаше лежал огромный кусок вареного мяса, таким можно было накормить десяток богатырей.

– Ничего себе, маленький! – натужно рассмеялся Никита, представив, сколько же мяса нужно для того, чтобы насытить родню Гермионы. – Сколь же они зараз съесть могут?

– Ты, Никита, для них на один зубок! – ехидно прищурился Морозко.

– Ну а ты на другой! – вернул Кожемяка той же монетой.

– Слушай, Гермона, а она у тебя человечину ест? – не унимался Кожемяка.

– Ест, – со вздохом ответила девушка. – Но я что-нибудь придумаю. А вы ешьте, ешьте!

– Да чего-то кусок в горло не лезет! – честно признался Никита. – Как подумаю, что твоя мамаша с братьями заявится, так и все опускается!

– Да, с этим надо что-то делать! – согласился Морозко. – Если ничего не придумаем, то нам лучше будет уйти!

– А я, кажется, придумала! Слушайте, что нужно сделать…

* * *

Когда парни заглушили приступы голода, они стали с интересом разглядывать окружающую их обстановку.

– Как же ты, бедная, тут живешь? – Кожемяка с недоумением развел руками. – У нас самый распоследний селянин живет богаче!

Обстановка в пещере Ангброды была убогой: в центре, прямо на каменном полу был сложен огромный очаг, дым от которого закоптил все стены. При малейшем дуновении ветерка откуда-то сверху сыпалась сажа. Из мебели только грубый стол из неошкуренных бревен и стулья. Спала Агброда с сыновьями прямо на полу пещеры, используя вместо подстилки жижкий кустарник, выдранный с корнем.

– Да и неловко здесь, – продолжил Никита, – все такое большое!

– А меня есть здесь уютное гнездышко! – похвасталась Гермиона. – Пойдемте, покажу!

Она повела парней в дальний угол пещеры. В полутемной глубине скрывалась еще одна маленькая пещерка, занавешенная шкурой.

– Вот здесь я и живу, – с гордостью сказала девушка. – Мать меня здесь не раздавит, да и братья не пролезут.

– А тут хорошо, даже зеркало есть! – улыбнулся Кожемяка, оглядывая небольшую природную комнатку. Сквозь неровный пролом в стене в пещерку попадало немного света, так что её обстановку парни смогли разглядеть без труда: аккуратный столик, пара табуреток, даже занавески на кривобоком окошке, вот только вместо кровати большая охапка душистой соломы.

– Откуда это? – спросил Никита, указывая на небогатую мебель.

– Это я сама сделала! А это окно братья пробили по моей просьбе: иногда в пещере так воняет, – она скривила свой вздернутый носик. – А так свежий воздух и ветерок. Располагайтесь, – пригласила она парней, указав на охапку сухой травы, заменяющей кровать, – вам нужно отдохнуть!

– Эт точно! – согласился Кожемяка, падая на душистую подстилку. – Постой, а ты как же?