Текст книги "Fake Management for Beginners (СИ)"
Автор книги: darth lados
Соавторы: ,
Жанры:
Детективная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)
– Джедай обязан блюсти целомудрие, – тут же вклинился Прия. Покинула Сила его или нет, но вот ехидство никуда не исчезло.
«Ты-то бы помолчал», – взмолился Квай-Гон, прикидывая, что будет объяснять Оби-Вану, если тому взбредет в голову спросить, как вяжется отповедь учителя о любви к человечеству и эмиссар, будь она трижды неладна, где ей быть совсем не должно.
Спасли положение Нут и Ата.
– Да что же тебя к ранкорам в жопы! – заорал во все горло Нут, выбегая из-за угла. Ата спешила следом. – Где спидер? Это что еще за… А, – поник он, рассмотрев, что «это» уснуло на руках эмиссара. – Где этот мелкий, паршивый говнюк?
– Мастеру Джинну, – ворчливо заметила Ата, – было ночью не до слежки за Пери.
Взгляд, который она метнула на Мэйдо, Квай-Гона порадовал. «Нечего было кокетничать!»
– А зря растерялись, – влез представитель с ядовитой улыбкой.
– Только попробуйте подбить клинья к миледи Шани, – предупредила Мэйдо.
– Да больно мне надо, – оправдался Квай-Гон, и обмен любезностями вышел крайне двусмысленный.
– Всего-то – отменная пластика, – съязвила Ата, но Мэйдо не повела даже ухом. – Деньги воистину творят чудеса!
Кого меньше всех занимала эта комедия, так это Нута.
– Где Пери? – опять спросил он.
– Пери… – Квай-Гон задумался. – Удрал. На спидере.
В конце концов, когда Пери поймают, если вообще его соберется кто-то ловить, они будут уже далеко.
– Догадываюсь, – почесал голову Нут. – Есть тут один городишко… Он далеко, но топлива хватит. Община религиозных фанатиков.
Квай-Гон вспомнил, что в сведениях о планете упоминался второй населенный пункт, но на самом деле его будто не существовало.
– Секта, – пояснил Прия. – Живут здесь с начала колонизации, но они не граждане, им безразличны и референдумы, и торговля. Обеспечивают себя сами…
– Сношаются веками между собой, – хмыкнул Нут.
– Никакими благами не пользуются, – продолжал панторанин, – ни дроидами, ни датападами, но берут на работу тех, кто приходит со своими.
– Содержат кучу местных бездельников, – кивнул Нут, найдя между собой и фанатиками что-то общее.
– Пери будет им интересен, – со вздохом сказала Ата. Она погрустнела – наверное, знала уже обо всем. «Не только мне не везет с учениками…» – У него были прекрасные наработки. Жалко, что все погибло. Но он восстановит… и он уедет.
Она еще раз вздохнула, повернулась, направилась к дому.
– И что, хорошие наработки? – окликнул ее Нут.
Ата остановилась.
– Если бы я так умела, не стала бы здесь сидеть, – бросила она и скрылась за дверью.
Нут посмотрел ей вслед, махнул рукой.
– Поеду за ним, – объявил он. – Он ведь упрямый. Весь в меня.
– Что будете делать? – заинтересованно спросила Мэйдо. – Вернете его, а потом?
– Вашей компенсации за ущерб, – прищурился Нут, – хватит, чтобы отправить его учиться. Упрямство и голова, что еще надо ему в этой жизни?
Квай-Гон был категорически с ним не согласен, но спорить уже не было сил. Прия открыл рот, но никто так и не узнал, что он собирался добавить.
Вспыхнуло небо, раздался гул, разошлись облака, на секунду блеснуло в просвете – может, солнце, может, сгорающее топливо. Шаттл медленно заходил на посадку, покачиваясь и выравниваясь, примеряясь к незнакомой местности. Он какое-то время висел далеко за фермой, обдавая все вокруг ярким пламенем, а потом мягко сел, и землю сотряс глухой удар.
Оби-Ван выскочил на улицу, сжимая в руках баночку с яйцами. Он не видел посадку и хлопал глазами, надеясь, что ничего нехорошего уже не произойдет.
– Шаттл прибыл, – сказал ему Квай-Гон. – Пора домой.
========== Глава 25 ==========
Зал Совета заливал свет, а Квай-Гон чувствовал, как заливается краской. Гнева или смущения – он не знал и сам.
– Стул кухонный, одна штука, восстановлению не подлежит. Я против оплаты этого счета, пусть платит Сенат. Это оскорбление Ордена.
– Орден оскорбляет то, что ты эту чушь читал, а не просто подмахнул счёт!
– Вот ты счетам и подмахивай дальше, у нас в казне вообще ничего не останется! Отправьте стулья в Сенат, бюджет Республики все стерпит.
– Что они сделали со стулом?
– Здесь сказано…
– Я не глухой!
Йода молча ухмылялся, показывая острые мелкие зубки. Йоде было весело, Совету – скучно. Более того – Совет, в отличие от Йоды, не интересовали ни проблемы, с которыми пришлось столкнуться во время миссии, ни результаты, – ничего, кроме счета Нута и покушения на орденскую казну.
– Сарай, временно не используемый. Восстановлению не подлежит.
– Что Квай-Гон сделал с сараем?
– Вон он стоит, у него и спросите, магистр. Меня там не было, я понятия не имею, чем Квай-Гону помешал этот несчастный сарай.
Но никто ничего не спросил.
– Крохобор этот Нут, это даже смешно.
– Вы сейчас еще больше смеяться будете, магистр. Баночка для яиц.
– Каких яиц? Судя по счету, они почти ничего не ели.
– Опять Квай-Гон притащил в Храм незнамо что?
– И это незнамо что уже опять где-то ползает…
– Зачем они туда ездили?
– Не за яйцами же, магистр. Наблюдали референдум.
– Зачем там вообще референдум?
– Мне кто-нибудь скажет, что мы сейчас обсуждаем?
– Венисиолу. Это планета. Мы там преодолели кризис.
– Спасибо. А если мы его преодолели, о чём тогда разговор?
Квай-Гон покосился на Оби-Вана. Тот на Совете присутствовал в первый раз, искренне надеясь, что и в последний, спрятаться за учителя ему не позволяли гордость и опасения нарушить этикет. Квай-Гон был близок к тому, чтобы развернуться и уйти: не заседание, а цирк, у этого цирка, возможно, были свои причины, а финансовые претензии Нута послужили лишь поводом. Но быть может, и нет.
*
Нут не стал рассыпаться в церемониях. Он оглядел всех по очереди, остановился на Ате, в этот момент показавшейся в дверях, кивнул на сарай, в котором стоял ее спидер.
– Ты мне будешь нужна, – бросил он. – Сама знаешь, Пери…
Ата, хмурясь, сделала несколько шагов.
– Пришел шаттл, – уже раздражаясь, пояснил Нут. – Наши друзья покидают нас, так что прощайся. Нам некогда.
Ата растерянно переводила взгляд с Оби-Вана на Прию. Квай-Гон понимал ее сомнения: с одной стороны – панторанин, к которому она пылала чувствами, с другой – Пери, и его она тоже не могла оставить один на один со вспыльчивым и несдержанным на язык отцом.
Нут, махнув рукой, ушел выгонять спидер. Ата неловко улыбнулась, обняла Оби-Вана за плечи, и бедный падаван опять зарделся.
– Я рада была с тобой познакомиться, – проговорила она. – Из тебя получится прекрасный джедай.
Смущенный Оби-Ван забыл, как дышать, но Ата уже шагнула к представителю. Здесь ее поджидало препятствие, и Мэйдо, усмехнувшись, отошла, все еще тиская Ричи.
– Прощайте? – неуверенно спросила Ата. – А вы обещали… – и голос ее слегка дрогнул.
Загрохотали направляющие рельсы – Нут выкатил из сарая спидер. Ата оглянулась, потом протянула руки к Прие, словно не веря, что может его обнять. Представителя уже не мотало, как пьяного, но взгляд изменился навсегда…
– Взгляните вокруг, – он обвел рукой в воздухе, – зла здесь нет. Оно ушло. Не верите? Я вам больше не нужен.
Ата, всхлипнув, кинулась ему на шею. Хмыкнула Мэйдо, покачала головой. Ревновала она или нет, Квай-Гон не понял, но точно знал, к чему относилась ее ухмылка: она не забыла его слова, она знала, что зло все еще здесь – не только в чудовищах и безруких…
Потом Ата обернулась к Квай-Гону. Она даже руки за спину спрятала, давая понять, что нежности кончились, и Мэйдо снова скривила губы. Нут уже завел двигатель и нетерпеливо высунулся из спидера.
– Ну… прощайте, – вздохнула Ата. «Все еще дуется», – решил Квай-Гон. – Приятно было познакомиться.
Один ее бросил, другой предал. «Она хорошая, и совсем одна. Повезло ей, что ничего не вышло…»
Нут вылез, подошел к остальным. Казалось, он хочет что-то сказать, но никак не решается.
– Это тебе, – сказала Ата, подходя к Оби-Вану и снимая с шеи дата-кристалл на цепочке. – Надеюсь, он тебе пригодится. Надежный и очень емкий.
Падаван в очередной раз покраснел, но подарок принял. Ата засмеялась и обняла его.
– Ты многого добьешься, – пообещал Оби-Вану Нут. – Может, мы о тебе еще услышим? – и тепло пожал ему руку, повернулся к Квай-Гону: – Ну, и тебе не хворать. Шороху, конечно, навел ты тут знатно, но хатт знает, может быть, без тебя были бы вовсе кранты. Ата, пойдем. У нас мало времени…
*
Магистр Винду был единственным, не считая Йоды, кто участия в обсуждении счета не принимал. Сейчас, когда все взгляды обратились к Квай-Гону и Оби-Вану, он только что не постучал датападом, призывая к порядку. Магистра Винду мало интересовали траты бюджета Ордена, банки, стулья и сараи. Квай-Гон подозревал, что в датападе магистра открыт совсем другой документ.
Винду кашлянул. Наступила тишина.
– Раз вопросы по поводу ущерба имуществу господина Нута улажены, – тоном, не допускающим возражений, произнес Винду, – позвольте ознакомить Совет с рядом выдержек из доклада Сенату… Не в их правилах делиться столь конфиденциальными документами, но слишком уж… – магистр многозначительно посмотрел на Квай-Гона. – После этого вам будут понятны требования, которые я озвучу в конце. Итак…
Винду, рисуясь, пролистал текст доклада. У Мэйдо было достаточно времени, чтобы изложить все детально и обстоятельно. «Когда твоё имя назвали в Совете, магистр Винду прямо сказал, что доверять тебе задание на Венисиоле можно только ради того, чтобы ты дал повод сослать тебя куда-нибудь в глушь, на болоте Орден перед лягушками представлять…» Весь вид магистра ясно говорил, что подходящие места он успел подобрать.
– Итак, – повторил Винду. – «При содействии представителей Ордена успешно завершена ликвидация аборигенной группы, подверженной неизвестной мутации и представлявшей угрозу для местного населения. По предварительным оценкам, жертвами мутировавшей группы стали от сорока до трехсот разумных…»
Йода крякнул. Квай-Гон, даже если бы его и спросили, не смог ничего пояснить. Дело было не в цифрах – их Мэйдо, скорее всего, взяла из головы.
– Да, великий магистр, – кивнул Винду, – потери среди местного населения значительные. Эмиссар Мэйдо получила от Сената разрешение на ликвидацию, операция проведена без потерь с нашей стороны.
Квай-Гон скосился на Йоду. Тот пристально рассматривал собственные лапки. Винду опять пролистал доклад.
– «При участии представителей Ордена проведена предварительная разведка местности в районе Дальних Скал, на участке под названием “Красная Гора” обнаружена неизвестная база, предположительно связанная с появлением мутации у аборигенного населения. При проникновении на базу был автоматически активирован установленный взрыватель, деактивировать взрывное устройство не удалось по причине отсутствия времени, при взрыве базы потерь нет».
– Я так понимаю, данных по этой горе тоже нет? – ворчливо спросил Пло Кун. Почему-то его это заинтересовало.
Винду с готовностью вчитался в доклад.
– Практически. Какие-то описания помещений, на основании чего сделаны выводы… Эмиссар сообщает, что эксперименты проводились с ведома губернатора Уббара Сутра. Кстати, о Сутре, – Винду хмыкнул. – Со стороны эмиссара было поспешным решением, но, цитирую: «За преступления против Республики, а именно: пособничество в проведении неустановленных экспериментов над аборигенным населением, приведшим к многочисленным жертвам; халатность и злоупотребление властными полномочиями; подкуп избирателей; проведение незаконного референдума и фальсификацию документов учета; растрату средств бюджета; незаконное строительство и незаконное изъятие земель у собственников; покушение на убийство полномочных представителей Сената и Ордена; организацию убийства журналиста Риза; покушение на убийство падавана Оби-Вана Кеноби; похищение падавана Оби-Вана Кеноби и Пери Нута, в связи с наступлением чрезвычайных обстоятельств и невозможностью обеспечить содержание под стражей губернатор Уббар Сутр приговорен к высшей мере наказания, приговор приведен в исполнение на месте». Это не все… «Решительные и правомерные действия по предупреждению массовых беспорядков во время стихийного бедствия». Есть еще кое-что, но Квай-Гона оно не касается…
– Блестящие формулировки, – заметила Ади Галлия. – Не знаю, где Сенат взял этого эмиссара, но чувствуется почерк профессионала. У нас таких, кажется, нет.
«Ты даже не представляешь», – вяло подумал Квай-Гон. Он ожидал чего угодно, но только не этого. Мэйдо прямо сказала, о чем доложит в Сенат, и зная, что Совет уже в курсе всего, что случилось под Нэгной, она почему-то все изменила. Это озадачило не только Квай-Гона, но и Йоду, и Йода тоже молчал.
На обратном пути Прия не покидал своей каюты. Точнее, каюты эмиссара, и если он и выбирался, то лишь для того, чтобы связаться с Мэйдо – общались они подолгу, за закрытыми дверями, и ни разу Квай-Гон не был допущен к беседе. Все, что передал ему Прия уже при подлете к Корусканту, было пожелание как можно меньше писать про выводы и предпринятые действия, как можно больше – про факты и свершившиеся события. Для чего-то это понадобилось Мэйдо, и Квай-Гон снисходительно пошел ей навстречу, хотя, перечитывая свой отчет, пришел к выводу, что выглядит он крайне неубедительно.
– Скромность – благодетель, – из своего угла провещал Йода, недобро зыркнув на Квай-Гона. У него были слова представителя Прии против официальных отчетов. Против доклада полномочного представителя Сената Йеллы Мэйдо, принятого и одобренного доклада, иначе, был уверен Квай-Гон, он никогда не попал бы в Орден…
– Как видишь, – хмыкнул Винду, – твое присутствие оценено как необходимое. А действия – как высокопрофессиональные.
– Героем Квай-Гон показал себя, – Йода поднял лапку, предупреждая возможный бессмысленный и совершенно не относящийся к делу спор магистров. – Героем, да. Показал, что не зря мастером его сделали, пусть ни одного он ученика пока рыцарем не увидел. О людях заботился больше, чем о себе, м-м?
Магистр Винду с сомнением смерил Квай-Гона взглядом. Не бывает героев среди своих, а они ведь когда-то были в одном «клане» юнлингов. Странно подумать, как разнесла их судьба: один мотается по заданиям, а другой почти не покидает Храм, погружённый в дела правления.
– Наградить его надо,– строго продолжил Йода. – Магистр Винду, что требуют Сенат и полномочный эмиссар?
– Джедая, разумеется, – Винду уставился в датапад, потом наконец отложил его. – Понятно, что там сейчас никого, а ситуация нестабильная. Сенатор Валорум несколько раз подчеркнул, что представитель Ордена должен разбираться в ситуации. С чего сенатор и эмиссар вдруг сочли, что вообще могут требовать – не знаю, но выбор невелик, вариант всё равно только один.
Йода покивал:
– Один, да.
Квай-Гон приготовился очередной раз браниться с Советом. Или нет, он пока не решил. Что это – обещанная почетная ссылка или крик о помощи? За то время, что они добирались до Корусканта, случиться могло все, что угодно. «Я не сказала, что я не в восторге, мастер Джинн», – да, Мэйдо была непредсказуема. Откровенная лесть, справедливая оценка? Что значил ее доклад, противоречащий всем словам, всем поступкам?
– Награждать героев важно не меньше, чем наказывать зло, м-м? Тогда люди видят справедливость. Настоящим мастером Квай-Гон станет; настоящим рыцарем станет Прия Шани. Так решил Совет.
*
– Мне незачем возвращаться.
Квай-Гон проводил взглядом улетающий спидер.
– Все, над чем я работала, сохранено в голонете, – объяснил панторанин. – Все об этой планете… Сударыня, вас же не затруднит?..
– О, конечно, миледи, – с улыбкой ответила Мэйдо. Весь обмен любезностями был исключительно для Квай-Гона. – Как только господин Нут вернется, я попрошу у него спидер и заберу ваши вещи, если они уцелели.
Они только что не обменялись поклонами. Оби-Ван потихоньку смылся в дом.
– Закройтесь на все замки, госпожа эмиссар, когда мы уйдем, – Квай-Гон ей приказал, сознавая, что нарывается на ответную грубость. – Не хотелось бы, чтобы господин Нут обнаружил ваш труп.
– Придется рискнуть его психикой, – притворно засокрушалась Мэйдо. – Мой пилот, как вы сможете убедиться, своеобразен. Как бы он не пристрелил вас, если не получит от меня прямой приказ, вот о чем беспокойтесь.
И она, посмеиваясь, тоже ушла. Прия – за ней. Квай-Гон еще долго стоял, рассматривая окрестности фермы. Ошибкой было оставлять без присмотра не Пери, а этих двоих. Ошибкой было следовать непонятному зову и мчаться в жилище отшельника. Ошибкой, но разве мало Квай-Гон их успел совершить?..
Сборы не заняли много времени. Оби-Ван забрал сломанный меч, прикрыл крышкой баночку с яйцами, успел что-то перехватить на кухне и теперь топтался, поджидая Мэйдо и Прию. Ему не терпелось улететь, и, может, это было правильно. Не стоило слушать Йоду, не стоило брать его на эту планету – насмотрится еще на кровь и дерьмо. А вот представители… запаздывали, сильно запаздывали, по мнению Квай-Гона, настолько, насколько им нужно было бы время… Он сказал себе, что его это не касается.
Потом они появились – с легкими улыбками, будто знали что-то, неведомое остальным. «Меня это все не касается», – раздраженно напомнил себе Квай-Гон.
Ветер стих. Облака были все еще слишком серые, слишком низкие, но Венисиола оправлялась от урагана. Деревья распрямлялись, тянулись к свету, поднималась прибитая трава, и даже ферма, похоже, пострадала не слишком. Где-то там, за облаками, сияло солнце… и это внушало надежду. Когда-нибудь оно пробьется сюда, когда-нибудь все это обязательно кончится.
Оби-Ван немного отстал, Мэйдо о чем-то переговаривалась с представителем. Потом Прия обернулся, загадочно улыбаясь.
– У фалнаутов столько историй… Есть про Красную Гору. Некогда она была островом, а вокруг неё было море. И на этот остров попал фалнаут. В те годы на Красной Горе отдыхали птичьи дети – это духи из фольклорных легенд…
– Нашел время байки травить…
– Как пожелаете, мастер Джинн, – склонился Прия и тихо-тихо, на грани слуха, прибавил: – Но позвольте вас попросить быть сдержаннее. Госпожа эмиссар и так позволяет вам больше, чем положено по протоколу – боюсь, чтобы хоть как-то держать вас в рамках. А то уважение к званию важная для рыцарей добродетель… я слышал.
По крайней мере, ему хватило ума, деликатности или осторожности не говорить это вслух и не позорить Квай-Гона напоследок при эмиссаре. Но, конечно же, Мэйдо не могла не взять реванш.
– Нет-нет, мне интересно. Что дальше?
Прия снова слегка поклонился. И улыбнулся – вложив в улыбку, что по правилам этой игры приказ Мэйдо был и будет выше нежелания Квай-Гона.
– Грустная история. Бедняга понял, что считанные дни остались до того, как он умрёт, и только одно тяготило его: что он не увидит больше своё новорожденное дитя. Его плач тронул сердце птичьих детей; легко и быстро они полетели в его родное стойбище, обернули тряпицей дитя и принесли его на скалу. Проснувшись, фалнаут увидел рядом свёрток, из которого тянулись тонкие длинные щупальца, и… – Прия печально вздохнул. – Он убил напугавшее его «чудовище» одним ударом и только потом понял, кто это был.
Он замолчал, продолжая гаденько улыбаться, и оставалось домысливать, к чему он выдал невразумительную местную сказочку.
Шаттл ждал за фермой – небольшой, очень современный, сверкающий, шлюз был открыт, и рядом стоял надменный арканианин. Он держал бластер и лишь при виде своей нанимательницы слегка расслабился, Мэйдо помахала ему рукой, ускорила шаг, они о чем-то заговорили. Квай-Гон придержал Оби-Вана, у которого в глазах светился дикий восторг. Неудивительно – шаттл даже у Квай-Гона вызвал интерес, что уж говорить о мальчике, который до этого видел только корыто…
Как Мэйдо удалось заполучить в пилоты арканианина, было неясно. Не иначе, и тут все решили деньги.
Арканианин убрался в шаттл. Вернулась Мэйдо, подошла к Оби-Вану.
– Мне нечего тебе подарить, только кредитные чипы, но, боюсь, твоего учителя такой подарок не обрадует. Если хочешь, я дам тебе немного удачи? На моей родине есть такое поверье, – и она вдруг нежно и порывисто обняла его. – Ты молодец. Твой учитель может тобой гордиться. Я бы гордилась таким учеником…
Эти нежности начинали утомлять. Оби-Ван, который уже устал за сегодня краснеть, взглянул на Квай-Гона, и тот жестом отправил обласканного падавана в шаттл.
– Давайте прощаться, – Мэйдо сказала это обоим, но подошла только к Прие, коснулась руки. – Я никогда не забуду того, что вы сделали для меня. Больше, чем могли. Больше, чем я могла от вас требовать. Идите. Долгие проводы всегда не к добру.
«Да уже достаточно напрощались…» Панторанин поклонился, без слов повернулся, пошел к шаттлу. Мэйдо смотрела ему вслед, пока он не скрылся в шлюзе.
– А если я сейчас прикажу вам остаться? – спросила она.
Квай-Гон тоже смотрел на шаттл: было бы проще, если бы он улетел. Нет опасности для Оби-Вана, нет опасности от…
– Я останусь. Под вашу ответственность за меня, мою жизнь и всё, что я натворю.
– Я обдумаю ваши слова, – пообещала Мэйдо, слегка улыбнувшись. Квай-Гон пожал ее протянутую руку – она почти не ответила. – Времени у меня будет достаточно.
– Удачи… госпожа эмиссар.
Квай-Гон чувствовал взгляды. Не в Силе, просто так, – Нута, Аты, Пери… Мэйдо была здесь, остальных не было, но словно каждый хотел ему что-то сказать и никак не решался. Но кто бы мог ожидать от них красноречия?
Уже у шлюза Квай-Гон обернулся.
Мэйдо не спеша уходила, и Квай-Гон ждал, что она оглянется. Но она вошла в рощицу, скрылась за деревьями и вот уже совсем исчезла из вида…
Квай-Гон развернулся, зашел в шаттл и закрыл за собой шлюз.
*
Квай-Гон шёл по коридору к залу Совета и вспоминал собственную вигилию. Ему девятнадцать лет, вокруг тёмная ночь, серебристое голографическое пламя бросает отсветы на статуи древних магистров, а те смотрят сурово и строго.
Видят.
Его сомнения и страхи, его суетность и тщеславие, но и готовность жертвовать собой, и жажду служить людям. Что-то они увидели в Прие Шани?..
Но для девятнадцатилетнего Квай-Гона вигилия была заслуженной наградой. Для Прии – наказанием, унижением. Сиди, бессильный, под взором древних. Думай.
«Почему мастерам вигилия не положена? Я бы тоже подумал».
Впрочем, хватило времени, пока он ждал под дверью.
За ней Совет спрашивал будущего рыцаря, помнит ли он Кодекс, какой путь он выберет: стража, защитника или советника – все эти бесконечные, бессмысленные вопросы, ответы на которые заучивают вместо школьных уроков малолетки, чтобы во сне увидеть собственную вигилию и своё посвящение.
Им снится, что их выгоняют вон, и они плачут… но для некоторых сон остаётся сном.
Осторожно, не особо уверенно, Квай-Гон подошёл к коленопреклонённому Прие. Волосы ему уже обстригли почти под ноль, оставив коротенькую косичку сбоку – символ статуса, которого у него никогда не было.
«Зачем посвящать того, у кого даже нет Силы?!»
Сомкнутые веки, заострившиеся черты лица – как этого измученного мальчика можно было хоть на минуту счесть злым гением? Здесь, в рыжем свете Корусканта, он был тем, чем был в самом деле: больным, испуганным, ничего не осознающим дурачком, втянутым в игры сильных мира сего, в которых даже Квай-Гон ничего не понимал.
– Веруешь ли ты в Ашлу, Богана и Бенду? – спросил он.
Древние боги джедаев. Их имена поминали попусту все, кому не лень, не думая, что… неважно.
– Я верю в то, что есть свет, есть тьма и есть равновесие, – ответил Прия.
«Эта вера отняла у тебя Силу, а ты продолжаешь в том же духе».
– Тогда встань и говори со мной, как брат с братом.
Сколько лет Квай-Гон мечтал однажды произнести эти слова? Сколько лет Сила отказывала ему? И говорить их теперь этому клоуну синему, который ни дня в своей жизни…
«Нельзя». Гнев сейчас категорически нельзя.
Бессмысленные слова древнего обряда сыпались сухими горошинами из мешка:
– Ашла велит тебе быть милосердным…
– Боган велит тебе быть справедливым…
– Бенду велит тебе хранить тайны…
– Теперь склонись перед вечностью и слушай меня, как слушал бы её…
Фарс, глупый фарс, не более того. Утешительный приз инвалиду за старание – двум инвалидам. У одного нет Силы, у другого нет учеников, достойных рыцарства. Одного делают рыцарем, другой давно уже мастер.
«Бессмысленно».
– Я признаю тебя достойным, – Квай-Гон отсёк мечом косичку.
«Достойным чего?»
– Я признаю тебя равным, – он протянул руку, помогая встать.
«Есть своя правда: в этом унижении мы равны».
– Я признаю тебя лучшим, – Квай-Гон припал на одно колено и защёлкнул у панторанина на талии пояс с мечом. Которым тот не умел владеть. «Фарс, фарс, фарс…»
Ученики его предали, не дойдя до конца. Этот синий не понимал, какая честь ему оказана, и насколько оскорбительна эта честь.
– Славься, Прия Шани, рыцарь Республики!
«Но почему он плачет от счастья?»
Рыцарь не может быть жалким. Рыцарь не может не владеть мечом и словом. К чему стремился Прия Шани? Что хотел? Что хотел, что получил сам Квай-Гон – заслуженную награду? Такую, что стыдно взглянуть на Совет…
И все-таки – ученик, и значит, Квай-Гон теперь за него отвечает. По чьей же прихоти, вине или планам? Может быть, Силы?
– Иди и исполни свой долг.
Йода выглядел очень довольным. То ли посвящением, то ли тем, что все обошлось малой кровью: сплавить мальчишку, от которого все равно никакого проку, туда, где ему самое место, угодить Сенату, поставить на место Квай-Гона… Магистр Винду удовлетворенно кивнул.
– Со временем ты простишь себя за грех, которого не совершал, и всё вернётся, – продолжал Йода.
Оби-Ван торчал неподалеку от зала Совета, и сложно было сказать, ревнует он к панторанину или просто досадует, что ничего не увидел своими глазами. Никаких изменений в представителе… нет, теперь уже рыцаре Шани он заметить не мог, но бросился к нему и прижался, как к родному отцу. Квай-Гон решил, что не стоит портить момент. Панторанин сейчас улетит, Оби-Ван останется, а Квай-Гон по-прежнему его учитель, незыблемый авторитет.
Было еще кое-что, что Квай-Гон до сих пор не сказал.
– Спасибо за Оби-Вана.
Прия сдержанно кивнул – крыть ему было нечем.
*
«Мы запускаем цепь событий, но не отслеживаем её. Каждый из нас проживает свою историю, не зная и не имея права знать о чужих, ученик. Хотя… должен признаться: мне тоже любопытно, куда приведёт эта цепь. И приведёт ли куда-нибудь…»
Учитель Дуку любил рассуждать. Квай-Гон нередко думал, что тот поспешил с выбором падавана, но со временем начал замечать, что сам стал похож на своего учителя. Эти же слова, один в один, Квай-Гон повторил Оби-Вану, когда тот, прижатый к стенке, признался, что потерял доверенный ему дата-кристалл.
Это не удивило. Будто все было подстроено так, чтобы не осталось от этой миссии ни следа, ни зацепки. Да и были ли лепты и Нэгна, Красная Гора и референдум, пророчество и пожар, губернатор и Мэйдо, и Ата, и Нут, и Пери? Было ли это все, потерянное в странной дымке, словно оставшейся от пожара?
«Чёрно-белая маска может только сгореть…»
Представитель… рыцарь Прия Шани, бесспорно, был, и статус Квай-Гона он подтвердил окончательно. Ученик, которого он ни дня не учил. Насмешка Силы. Подделка, фальсификация, фальшивые люди с фальшивыми лицами, подложные события, факты, канувшие в небытие. Прошли перед глазами и исчезли, и ничего, кроме дрожи от ночного кошмара.
Кое-что, впрочем, еще сохранилось.
– Я ждал тебя несколько дней назад, – заметил учитель Дуку с некоторой обидой. Да, стоило зайти к нему раньше. – Я ведь предупреждал.
– Что вам мешало сказать мне прямо? – не выдержал Квай-Гон. – Обо всех этих… подводных камнях?
У «подводных камней» было имя, цели, была даже жизнь. Очень, возможно, недолгая. Учитель наклонил голову, терпеливо ждал.
– О гиперпространственных путях, о представителях, об эмиссарах, наконец?
– Гиперпространственные пути тебя не касаются, – сказал учитель неожиданно резко, и Квай-Гон поморщился. – Что касается эмиссаров… сядь.
Квай-Гон послушался. Говорить учитель мог часами, главное было – выцеплять из его речи важное и кивать в нужных местах.
– Политика и бизнес – не твоя сильная сторона. Я настаивал, чтобы Мэйдо сообщила тебе о своих полномочиях, Совет далеко, она близко, а ты не слишком чтишь авторитеты. Но она заявила… – Дуку замолк, но Квай-Гон и сам мог додумать: «Занимайтесь лучше своими шаттлами». – Не знаю, чем ты себя проявил, но она выгораживала тебя после Нэгны. Я был зол. Исключительно зол. На вас обоих, – уточнил он и снова помолчал. – Как ты смог вообще с ней поладить?
Посмотрел он с подозрением, Квай-Гон пожал плечами. Если учитель называл это «поладить», то с Прией Шани они стали друзьями не разлей вода.
– Было два варианта, – неохотно признался учитель, – но Валорум выбрал ее. Они быстро договорились, да и специалист она несравненно сильнее. Настоял Валорум, настояла моя семья. Когда на кону очень большие деньги и очень высокий пост, все решает квалификация посредника.
Квай-Гон попытался изобразить что-то среднее между удивлением, улыбкой и недоверием.
– Вы знакомы с докладом Сенату?
– Доклад меня не интересует, – отмахнулся учитель. – Важнее то, что пост губернатора занял человек, который сможет сделать из этой планеты сильный транспортный центр.
– Она там ненадолго, – возразил Квай-Гон, подумав о разочаровании представителя… хатт его побери, рыцаря Шани. Как эта насмешка над Орденом сможет кого-нибудь защитить? – Пока Сенат не пришлет эмиссару Мэйдо замену.
– Сенат никого не пришлет. Кто будет менять профессионала такого уровня на политика, способного только красть? А другого туда никто не отправит. Теперь там твой ученик…
– Который подтвердил мое звание мастера, – перебил Квай-Гон. – Ученик достоин своего учителя?
– Ученик всегда достоин учителя, – печально сообщил Дуку. Раскаивался ли он, что сам когда-то выбрал Квай-Гона? – Какие бы ошибки он ни совершил. Когда-то я признал тебя равным, забыл?
Что-то блеснуло знакомое, но Квай-Гон никак не мог вспомнить. Все посвящение было таким же, как видения в Красной Горе. Там тоже явились ученики… достойные своего мастера.
– Первый мой ученик пал на темную сторону, – сказал Квай-Гон и поднялся. – Вторая покинула Орден, предпочтя служение собственным страстям служению людям. Этому я их научил? Этому вы учили меня? Кто из нас оказался учителем хуже?
А Оби-Ван? Но Дуку молчал. Не поддавался на откровенные провокации, хотя Квай-Гон изо всех сил старался поссориться с ним. Мэйдо, конечно, увидела то, что учитель стремился скрыть: «К вам отправился мой ученик, было бы весьма неплохо, если бы вы в него ткнули вашими полномочиями, но плохо уже то, что отправился именно он… Я не доверяю ему, а как насчет вас, эмиссар?»
– Мой нынешний ученик несколько раз чуть не погиб по собственной глупости. Потерял мой последний шанс дополнить доклад эмиссара. Этому я его научил?
