Текст книги "Fake Management for Beginners (СИ)"

Автор книги: darth lados

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

– Па? – спас положение Пери. – Ты чего так орешь? Ата в ванной. Сказала, что хочет спать.

Нут обернулся к нему.

– Она тоже вусмерть пьяная? – сурово спросил он.

– Нет, – захлопал глазами Пери. – Она же вообще не пьет. Ну, уставшая, вся в грязи, но она точно трезвая…

Нут опять уставился на Квай-Гона и Прию, потом махнул рукой.

– Хатт с вами. Пошли, есть у меня одно средство. Правда, панторан я им никогда не поил, а вот у фалнаутов крышу срывает. Жаль, Сутр не фалнаут, я бы ему завтра налил…

Рассудив, что хуже ему все равно не будет, Квай-Гон отказываться не стал. Прия покорно пошел за Нутом на кухню, Оби-Ван тихо спросил у Пери:

– А что бывает с фалнаутами?

– Па им на ярмарке свое снадобье продавал. Потом полгорода голыми бегали – им одного стакана хватило. Забавно, жалко, что у меня тогда датапада не было… Набрал бы кучу просмотров!

Оби-Ван, проходя мимо ванной, бросил на пол рядом с дверью одежду и вытащил из кармана шинели два яйца. Пери взвыл от восторга.

– Где ты их взял?

Нут тоже остановился.

– Что-то мало – два яйца, – оценил он. – Ну, ничего, неси на кухню, тебе одному должно хватить. Пери, а ты куда? Работать! Проверь дроида, которого вчера водой залило! Давай, давай, и нечего на меня так смотреть!

В кухне Нут тут же полез в шкаф и долго там копался, ругаясь себе под нос и выкидывая на пол всё, что попадалось под руку. Потом он довольно крякнул и повернулся, торжественно обнимая здоровенную бутыль.

– Фирменный рецепт, – похвастался он. – А тебе чего? – спросил он у Оби-Вана. – Банку? Бери… Надеешься, что подрастут? Зря, ел бы так.

Оби-Ван, то и дело косясь на Квай-Гона, налил в банку воды, опустил туда яйца и грустно вздохнул. Квай-Гон подумал, что он бы в возрасте Оби-Вана с этими яйцами достал учителя по самое не балуйся: просил бы посмотреть, какого пола зародыш, подсказать, чем кормить, и вообще – когда они уже вылупятся… падаван же, поставив банку на стол, молча скрылся. Был он совсем уж непривычно тихий, но Квай-Гон и сам сейчас не был настроен на активную деятельность.

Все расселись, Нут вытащил три стакана, из которых свалить можно было и хатта, и разлил предмет своей гордости, после чего сел, предвкушающе облизнулся и взял стакан.

– Ну, вздрогнули, господа джедаи, – объявил он. – А пацаном вы чего, в футбол играли? Ну да, пьяный мужик голове не хозяин, хорошо, что я Пери с вами не отпустил.

Нут ополовинил стакан за один глоток. Квай-Гон предпочёл едва омочить губы: незнакомый алкоголь джедаи отучаются пить примерно к третьему самостоятельному заданию, и стоило посмотреть, что будет после этого пойла хотя бы с Нутом. При первом приближении на вкус оно напоминало домашнее пиво, почти без градусов, и было очень даже приятным. Панторанин приобщился к стихийной пьянке весьма неохотно, и было похоже, что его повело с половины глотка. Нут расправился со своей порцией, удивленно посмотрел на гостей, налил себе еще. Вид у него стал добродушный и счастливый.

– Давайте за завтрашний день, – предложил он. – Вам, я знаю, результаты до одного места, но мне-то нет…

И он залпом опустошил стакан. Квай-Гон про себя хмыкнул: их строптивый хозяин открывался с новой стороны.

– Те земли, насчет которых референдум, – негромко начал он; Нут расслабился, мог и сболтнуть что интересное. – Как так вышло, что они стали ничейными?

Нут задумчиво покрутил в руке стакан, наполнил его в третий раз и фыркнул:

– Я тебе что – ихтиолог? Это же водоросли, у них и в башке водоросли тоже. Всегда это знал, но как они Пери сперли проклятья снимать – убедился окончательно.

На этот раз не сработало. Точнее, не сработала половина ловушки – а вот вторая половина… Уже осоловевший проклятущий представитель на слове «водоросли» вздрогнул, распахнул глаза и уставился невидящим взглядом на сидевшую за столом компанию. Зрачки у него были зелёные, как у кошки.

– Птица, – сказал он, словно не просыпаясь. – В начале всего были птица и зверь. Она была водою и небом. Он был огнём и землёй. Она любила своих детей. Он их ненавидел. Он сотворил тысячи зверей и ужасные леса, чтобы дети попадались в ловушки и гибли. Она научила своих детей убегать… – Прия не выдержал и рухнул головой на руку, но Квай-Гон был не намерен отставать и тряхнул его за плечо короткой волной Силы. – Когда какое-то кочевье становится слишком опасным, – послушно продолжал вещать Прия, сосредоточенно и строго глядя на бутылку, – когда оно становится опасным… опасным… – ещё одна волна: спать не время! – В общем, это называют криком Птицы. Она кричит, что кочевье захватил Зверь и надо его оставить. Шаман убивает себя и вождя – это за то, что пустили Зверя на земли племени… искупление… а остальные расходятся по другим племенам… – следующая волна разбилась о неожиданно прочный щит: видимо, в полубессознательном состоянии панторанин был не настолько слабаком. Как, впрочем, и любой джедай: сумерки сознания позволяют Силе свободно действовать в их теле.

Благо, всё, что нужно, он уже рассказал.

– Так, тебе я больше не наливаю, – проговорил озадаченный Нут и решительно отобрал у панторанина стакан. – Нормально, – добавил он, потому что Прия в этот момент сложил на столе руки, положил на них голову и тут же заснул. – Ну, хоть без штанов тут бегать не будет. Но буду знать – им можно по двадцать грамм продавать с тем же эффектом.

Он поднялся, потянулся, посмотрел в окно – Квай-Гон обратил внимание, что Нут, несмотря на количество выпитого, был, что называется, ни в одном глазу. Сам он пока не сделал ни единого глотка, но в голове вроде бы посветлело. Хотя он не слишком и обольщался – подобные прояснения за эту ночь случались уже несколько раз, а потом начиналось такое, что лучше бы и дальше являлись отшельники из Храма.

Вот, например, яйца. Квай-Гон посмотрел на банку, в которой плавали у поверхности два кожистых яйца. Зачем он отдал их ученику? Зачем вообще их принес, дались ему эти яйца! Был в этом смысл или так, просто в голову пришло? Но если второе – то это действие Силы или одурь от газа?

– Ну, ты давай, допивай и спать проваливай. Глаза у тебя… армию хаттов положить можно, – посоветовал Нут и ушел.

Спать Квай-Гон не то чтобы не хотел, но чувствовал, что заснуть всё равно не сможет. Мыслей было много, они толпились, как юнлинги на раздаче в столовой, так же орали и их было так же невозможно унять. Поколебавшись, он выбрал всё-таки глотнуть фермерской сивухи – вдруг поможет заснуть? – и взглянул на панторанина.

Всё, что можно было и что нельзя, это ничтожество упустило. Сколько еще может быть таких баз?

Что он нес про птиц и зверей, было понятно. Ересь, чушь, чтобы скрыть факт, что из-под его синего носа пропало целое племя. Пропало, вероятно, давно… сначала взрослые мужчины, которых забирали на строительство. Затем женщины и дети. Или не одно племя – эта сказочка про зоопарк годится для любой отмазки. А потом, что потом?

Что было в этой Красной Горе?

Квай-Гон достал дата-кристалл. Из кармана выпал обрывок флимзипласта, Квай-Гон поднял его и с удивлением рассмотрел. На одной стороне – набор букв и цифр, на другой – «…бный мир», «Тайпока» и тоже какие-то цифры. Счет из ресторана? Он не помнил, как и где нашел этот обрывок и, главное, зачем сунул его в карман.

Но у него был дата-кристалл, дата-кристалл был у Оби-Вана. Он непременно узнает, кто ставил варварские эксперименты над мирными поедателями мертвых бабушек, использовал темную сторону Силы… Он доложит это Совету. Со всеми доказательствами, со всеми выводами. Он обязательно добьется, чтобы ему разрешили разыскать и покарать тех, кто бесчинствовал на этой планете.

Квай-Гон очень реалистично представил себе покаянные лица членов Совета. Особенно – мастера Дуку. За недоверие, за беспричинный разнос. За то, что ни слова не сказал о присутствии его человека, к тому же такого наглого и неуправляемого. Венн Кравье, если ее на заседание Совета допустят, тоже придется пережить немало приятных минут. Йода, опять же, наконец перестанет придираться к каждому слову и каждому шагу.

Квай-Гон решительно поднялся, опрокинул стул, подумал, поставил его на место. Прия продолжал безмятежно спать, зато сам Квай-Гон почувствовал прилив энергии. Непонятно, что добавлял Нут в свое пиво, но эффект от него был потрясающий.

Настолько потрясающий, что, выйдя в коридор, Квай-Гон понял – ноги его практически не держат. Не от пива, от усталости. А в голове колотилась мысль, что он многое упустил, что нужно всё снова обдумать, вспомнить то, что он видел… в Красной Горе? Под Нэгной? В племени? Где-то еще? Перед глазами всё плыло, информация ускользала, увиденное и услышанное слилось в непонятный ком и требовало немедленных действий, как крошки в кровати.

Оби-Ван показался из ванной с одеждой в руках, замер, осторожно подошел, посмотрел в глаза. Квай-Гону было сейчас не до падавана. Красная Гора, Нэгна, фалнауты, безрукие, темная сторона и пронизывающая всё искаженная, больная Сила. В Красной Горе и под Нэгной. Прия не видел этого… может быть, не видел. Или видел, но не говорил. Или всё-таки говорил?

Квай-Гон подошёл к стене, опёрся на неё всей спиной, прижался, чувствуя сквозь ткань одежды тихую прохладу. Он никогда не думал, что можно так сильно устать от сущего пустяка. Бывало ведь, он и куда дольше и бегал, и летал, и сражался… последний раз эта, самая поганая, усталость – которая не даёт сил держаться, но не даёт и заснуть – приходила к нему давным-давно, в пору каких-то экзаменов…

– Учитель, вы меня совсем не слышите?

Кажется, за размышлениями он о чём-то позабыл. Ах, да. Его рыжий ученик. Надо уже привыкнуть к тому, что он существует.

– Ты столкнулся с чем-то, что сам не можешь решить? – как можно строже и одновременно ласковее спросил Квай-Гон. – Я буду рад помочь.

Оби-Ван шмыгнул носом.

– Мне… мне страшно говорить вам об этом, учитель…

– Страх ведёт на тёмную сторону. Даже если ты ошибся или преступил закон, не бойся сказать об этом учителю: он поможет тебе и защитит тебя во что бы то ни стало, ибо это его долг, – говорить цитатами из «Пространного изложения» Квай-Гон научился давно.

– Мне… мне очень нравится одна… один человек, – неловко начал падаван, и как было удержаться от воспоминаний: юность, юность, славная пора увлечений и ошибок! – Но она старше меня, и я не знаю, как выразить свои чувства, – скороговоркой закончил он.

Квай-Гон выдавил улыбку.

– Запомни, ученик: дамы любят решительных. Отбросив сомнения и стеснение, изгони из сердца своего страх и иди к ней, как шёл бы на поединок с достойным врагом, заготовив оружия слов и боеприпасы… – тут он слегка застрял, пытаясь подобрать подходящую аналогию, которая при этом не звучала бы пошло, но сообразил, что ученик только что заговорил про любовь, а это совсем не та вещь, которая пристала падаванам. – Потому всеми силами души скрепи своё сердце и пусть даже сквозь боль отрекись от любви к человеку ради любви к человечеству. Ты – джедай, тот, кто не может отдать себя кому-то одному, ты принадлежишь всем. Обдумай это, а лучше – сделай темой сегодняшней медитации.

Оби-Ван несколько раз сморгнул растерянно, как будто ему не ясно всё разъяснили, и несколько нетвёрдым шагом пошёл к себе. Квай-Гон вспомнил, что не забрал у него дата-кристалл, но также он помнил, что на том дата-кристалле не было ничего важного.

Всё важное было на дата-кристалле Прии. Том самом, ради которого Квай-Гон так долго торчал в Красной Горе, наблюдая видения и постепенно травясь розовым газом.

С лестницей было что-то неладное: она ехала вверх, но Квай-Гон этому только обрадовался, встал на нижнюю ступеньку и стал ждать. Ничего не происходило, Квай-Гон немного занервничал, а потом услышал шаги за спиной.

– Мастер Джинн, – позвал Пери, – вы не видели Оби-Вана? Я хотел попросить у него датапад…

– Зачем он тебе? – настороженно спросил Квай-Гон, припомнив, на что этот вредный пацан подбил падавана.

Пери просительно заглянул в глаза:

– Мне… мне нужно… посмотреть кое-что, – пробормотал он. – А на мой датапад наступили те фалнауты из племени…

«Перебьешься», – раздраженно подумал Квай-Гон, но вслух сказал:

– Так попроси у отца? У Аты… Тебе же для дела?

Пери растерянно кивнул, вытер о штаны испачканные в земле руки и медленно побрел к двери. Квай-Гон посмотрел на лестницу – пока он тратил время на настырного подростка, та перестала двигаться, и подниматься пришлось самостоятельно.

Насколько он помнил, на датакроне Нута не было никакого пароля. Конечно, Нут стал бы орать, но к хаттам Нута, данные с дата-кристалла были гораздо важнее незначительных тайн обычного фермера.

Действительно, Нут вообще не выключал датакрон, только экран. Квай-Гон подтащил стул – тяжелый, будто Нут его из куска камня вытесал, – уселся, подсоединил дата-кристалл.

Как же жаль, что сейчас рядом нет ни магистров из Совета, ни мастера Дуку, ни чванливой выскочки Мэйдо – сколько денег плебею ни дай, нувориш останется нуворишем, – ни Прии! Хотя Прия как раз был совсем близко, только тащить его сюда было лень. Всё неважно: сейчас тайна Красной Горы выплывет наружу.

Датакрон неожиданно пискнул, экран загорелся зеленым цветом.

«Недопустимая ошибка системы. Выполнить перезагрузку?»

Квай-Гон резко вытащил дата-кристалл, подтвердил команду. Что если сейчас датакрон потребует ввод пароля? Что если система не перезагрузится?

Экран был угрожающе темен, минуты шли в томительном ожидании. Наконец система очнулась, начала загрузку. Опасения оказались напрасными – датакрон работал, и Квай-Гон предпринял еще одну попытку.

На этот раз датакрон думал дольше, потом появилась строка вывода данных с дата-кристалла. Квай-Гон ввел подтверждение, уставился на экран.

«Ошибка выгрузки данных. Носитель может быть поврежден».

Это было невероятно. Просто невероятно. На дата-кристалл копировались данные, он сам это видел. Или?..

Или загрузка и самом деле не прошла, а Квай-Гон, наблюдая за всем этим действом под влиянием газа, не понял, что происходит?

Он осторожно, как следовало, вытащил дата-кристалл, попробовал другой разъем. Проклятый датакрон опять показал зеленый экран, все пришлось начинать сначала. Ожидание, загрузка, вставить дата-кристалл, окно вывода данных…

«Ошибка выгрузки данных. Носитель может быть поврежден или допущена критическая ошибка при записи данных».

Квай-Гон не верил своим глазам. Он не мог даже открыть папку с файлами дата-кристалла… датакрон отказывался их читать: он видел дата-кристалл, но не видел, что на нем было записано. Наконец Квай-Гон сообразил открыть дата-кристалл через панель управления. Там было несколько папок, и в каждой – в каждой из них! – были мертвые файлы. «Расширение: неизвестно. Размер: 0», и еще несколько файлов в самой корневой системе…

Уже ни на что особенно не надеясь, Квай-Гон запустил проверку ошибок. Датакрон, недолго думая, проинформировал: «Возможные причины: повреждение файлов при записи; повреждение носителя данных; несовместимые системы при записи данных; носителю данных требовалось предварительное форматирование».

На что это было похоже? На самый настоящий провал. Всё оказалось бессмысленно – риск, Красная Гора…

Квай-Гон как наяву услышал издевательский женский смех. Мэйдо или Венн? Они обе не пылали к нему добрыми чувствами.

Ата, быть может?

И тут в голове что-то щелкнуло. Ата! Ата как-то вошла в систему датакрона. Как? Никто из них не смог подобрать пароль, но ей удалось? Она же просила помочь ей… Но…

Квай-Гон вытащил обрывок флимзипласта. Тайпока, цифры… цифры и буквы? Да, хатт его побери! Вот что значит – полагаться на волю Силы. Квай-Гон не помнил, как и где откопал этот несчастный обрывок, но был уверен – на нем записан пароль. Красная Гора уцелела. Сейчас туда соваться было опасно, а через несколько дней… Ничего не потеряно – просто Сила дала ему паузу. Возможность передохнуть.

Ему стало весело. Захотелось спуститься вниз, допить пиво, растолкать Прию, высказать ему… что-нибудь. Но вместо этого Квай-Гон вытащил дата-кристалл, сунул в карман, бережно спрятал обрывок флимзипласта, ставший бесценным, выключил экран и вернул стул на место. Тот был легким, словно Нут склеил его из перьев.

«Рукодел-затейник», – удивленно подумал Квай-Гон.

Но вниз он не пошел, направился по коридору, заглядывая во все двери. Где-то была комната Аты – он видел ее, когда осматривал дом в тот день, когда похитили мальчиков. У Аты тоже был датакрон…

Дверь была заперта, Квай-Гон постучался. Ему никто не ответил, и с каким-то обиженным изумлением он постучал еще раз. Потом еще, уже настойчивей.

– Сколько можно уже! – раздался недовольный и сонный голос Аты. – Я могу хоть немного поспать? Ой…

Она, очевидно, ожидала увидеть Нута, может быть, Пери, но никак не Квай-Гона. Вероятно, и Нут, и Пери вламывались к ней с вопросами не единственный раз и она ко всему привыкла, но при виде Квай-Гона смущенно подтянула халат до самой шеи и заморгала спросонья. Квай-Гон тут же сунул ей под нос дата-кристалл.

– Почему информация могла не скопироваться?

– А? – переспросила Ата. – Ну… много причин, а она не…

– Нет, – оборвал ее Квай-Гон и внезапно для себя самого улыбнулся. Ата сейчас выглядела до невозможности мило. Крупные девушки неизменно мило смотрятся в пушистых свитерах и халатах.

– Вообще система должна спрашивать, если что-то не так, – пробормотала Ата, – но бывает, что… в общем, это датакроны. Даже уведомление об успешной загрузке не гарантия, а тут… вы же сами меня торопили, – нахмурилась она. – Все были такие нервные…

– Да? – удивился Квай-Гон. Ата кивнула. – А если… если через панель управления файлы записаны, но там ноль данных, значит?..

– Ноль данных, – вздохнула Ата. – Ну… может быть, дата-кристалл был поврежден. Неотформатирован. Разные файловые системы на дата-кристалле и датакроне… Я не знаю. Или, быть может, вы слишком рано прервали загрузку…

Квай-Гон вспомнил, как выдрал из разъема дата-кристалл, и что ему при этом показал датакрон. «Сам виноват, но ничего, это поправимо».

– И не скучно вам тут на ферме? – Квай-Гон мило улыбнулся. Не то чтобы он много думал о девице Ате, нет. Просто момент был слишком хорош, чтобы не поискать способ сбросить адреналин, и немного хотелось заставить Ату взять назад слова про жопу лепты. В сравнении с синим представителем…

– Не скучно, – сухо ответила Ата. – Работы по горло, некогда скучать.

Даже не поняла намек! Квай-Гон решил не сдаваться так скоро.

– Как можно заставлять так много работать женщину с такими… – он замялся, подбирая правильное слово, и почему-то вместо удачно найденного «глазами» ляпнул: – Руками?

По крайней мере, она на него посмотрела осмысленно. Тоже результат.

– А по-вашему, отчего они у меня такие? – спросила девица Ата. – От сладкой жизни? Нет уж, я как та благородная дикарка: ела здоровую пищу, каждый день избивала людей и выросла большая и красивая.

Они ещё несколько секунд сурово смотрели друг на друга, а потом вдруг расхохотались. Ата не строила из себя принцессу крови – нет, значит, нет.

– Спокойной вам… ночи, – не очень уверенно пожелал Квай-Гон и пошел по коридору дальше. Дверь комнаты Аты закрылась, он дошел до конца, рассмотрел на стене картину – на вид мазня кого-то из младших Нутов, подумал и повернул обратно.

Пока Квай-Гон шел к лестнице, то несколько раз успел подумать, что хочет спать, хочет чем-то заняться, хочет найти падавана и чему-нибудь его научить, хочет спать и хочет еще немного выпить. Пока спускался по лестнице, принял твердое решение – сначала выпить, потом пойти спать. На последнюю ступеньку он пялился довольно долго, помня, что лестница раньше двигалась. Потом он поднял голову и увидел, что на него смотрит крайне изумленный Нут.

– Ну ты даешь, – сказал Нут, – я думал, ты уже в отключке давно. Часа два прошло, а то и больше…

«Как два часа?» – удивился Квай-Гон, но уточнять не стал.

– Твой напарник уже там чего-то варит…

Квай-Гон решительно замотал головой:

– Он мне не напарник.

– Да и сарлакк с ним, – легко согласился Нут. – Мне-то какая разница. Ну и взгляд у тебя. Слушай, а ты точно пил? Ничего посерьезнее?

Квай-Гон опять замотал головой.

– Да? – Нут, казалось, не очень поверил. – Ну, один хатт не мое это дело, пусть начальство твое разбирается… Главное, вы там оба учтите: брат Саймса неплохой адвокат, хоть и обретается где-то поближе к Центру, так что алименты платить будете оба.

Озвучив эту угрозу, Нут ушел в направлении кухни. Квай-Гон все еще стоял на лестнице, размышляя, есть ли в этом хоть какая-то справедливость. Ата его бесцеремонно отшила, а Нуту, видимо, всё равно. Зато он представил, как будет вопить магистр Винду, когда узнает про алименты, и что он сделает с панторанином… Потому что джедай должен себя блюсти, а не вот это вот все.

Квай-Гон подумал, что стоит об этом сказать падавану. Что любые… отношения с женщинами, пусть без всякой привязанности, должны быть под контролем. Иначе – мало ли что.

Из кухни донесся вопль Нута. Квай-Гон прислушался и решил, что Прия с похмелья того чем-нибудь обварил, и на это стоило посмотреть. Он развеселился, хотя поводов для веселья было не то чтобы очень, и направился развлекаться.

Нут был в абсолютном порядке, но выглядел растерянным.

– Что-то случилось? – с довольной улыбкой полюбопытствовал Квай-Гон, отметив, что Нут уже успел убрать бутылку. Это его немного расстроило.

– Э… – протянул Нут – и покосился на Прию? Как странно. – Э… Тут… в общем, завтра придется быть осторожными, а то и вовсе не ехать на референдум… Саймсу. Оказалось, что Сутр намерен его посадить? Из-за его земли. Тварь поганая, чтобы его ранкор отодрал во все природные.

Эта информация показалась Квай-Гону знакомой. Настолько знакомой, что он услышал чуть хрипловатый голос Мэйдо: «Планами он пока не делился – устроит несчастный случай или отправит его в тюрьму, обвинив в государственной измене. Это три пожизненных срока, и всё имущество осужденного отходит казне».

Поэтому он просто кивнул. Про Сутра и Саймса была сущая правда, но появилось ощущение, что Нут о чем-то не договорил. Квай-Гон, вспомнив, что Нут часто недоговаривал и к этому можно было уже и привыкнуть, неожиданно сам для себя спросил:

– Тебе о чем-то говорит название «Тайпока»?

Нут хохотнул.

– Мне-то да, а тебе что за дело? Рыбой, что ли, решил торгануть? Это столица Камино. Ну, вперед, хотя бизнесмен из тебя тот еще…

И, все еще посмеиваясь, вышел. Квай-Гон посмотрел на Прию, который с ехидной улыбочкой что-то заваривал в чайнике.

– По-моему, он что-то подозревает, – кивнул Прия на дверь. – Не думаю, что его это, конечно, касается, но… все-таки вы уедете, Ата останется. Вы как джедай следуете принципу непривязанности, а как к этому относится Ата?

Квай-Гон на секунду потерял дар речи. «Синяя морда, еще издевается», – оскорбленно подумал он, припомнив, как Ата легко дала ему от ворот поворот.

– Да я никогда, – глупо оправдался он. Потом подумал и добавил: – Она же страшная.

Прия расплылся в улыбке.

– Красота только в наших глазах. Жаль, что вы не видите ее настолько, что позволяете себе нечестные методы…

Он как будто бы и не вырубился несколько часов назад. Зато Квай-Гон вспомнил, что собирался выпить и лечь наконец спать и что Нут ожлобился и бутылку убрал.

– О чем это ты? – грубо спросил Квай-Гон.

– Я понимаю, что вы хотели обезопасить Ату и вашего падавана, но… не стоило, право слово, применять к ней внушение. Ата умная и добрая девушка, она бы и так поняла.

Ну, что он все же заметил, каким образом Квай-Гон заставил Ату остаться в машинном зале вместе с Оби-Ваном, стоило ожидать. Прия, продолжая посмеиваться, достал две чашки, разлил в них свой отвар, от которого шёл пряный, сладковатый аромат.

– И что это такое? – несколько иронично поинтересовался Квай-Гон. – Легендарные горькие травы, которыми дикари вызывают своих богов и обеспечивают себе видения?

– Нет, что вы. Просто чай. Точнее, травяной взвар. Думаю, что господин Нут и Пери после трудного дня от него не откажутся.

– А нам с учеником?

Фальшивое недоумение было оскорбительно фальшивым.

– Но зачем? Вы ведь джедаи, вас Сила питает и поддерживает, разве нет?

«Вот болван!»

– Это не значит, что нам нет нужды есть или пить, – решительно поставил обе чашки на поднос Квай-Гон.

Прия опять усмехнулся. Квай-Гон постоял, решил, что Оби-Ван обойдется, к тому же он все равно уже спит, и выпил сначала из одной чашки, потом из второй.

– Спокойной ночи, – ехидно пожелал он Прие, взял банку с яйцами – падаван должен помнить свои обязанности! – и вышел.

По крайней мере, заснул он сразу, едва добрался до кровати, и это было уже хорошо.

========== Глава 18 ==========

– Держи, держи! Пери, лови! Вот хаттова срань!

Последний раз от таких воплей Квай-Гон просыпался, когда ученица тайком пронесла в Храм «такого пушистого» ядовитого паука. А теперь, похоже, кто-то вывелся из яиц… «Говорят, детям полезно заводить питомцев, это учит ответственности, – подумал он. – Не говорят только, кого именно учат». Грохнулось что-то тяжелое, кто-то взвыл, Нут опять разразился руганью. От кухни в отсутствие хозяйственной Майры было благоразумнее держаться подальше, а поэтому Квай-Гон никуда не торопился.

Он прокручивал в памяти вчерашний день. В одном от проклятущего представителя была польза: от странного чая прибавилось сил и прояснилось в мыслях. Как никогда четко звучал голос Силы: «Спеши, не думай, делай!», и почему-то – голос учителя: «Главное – различать, чего хочет Сила, а чего – твоя охочая до приключений… душа».

Квай-Гон не спеша протянул руку к мечу и вдруг замер. Вчера он не обратил на слова Нута никакого внимания, но сейчас его как ошпарило. «Завтра придется быть осторожными, а то и вовсе не ехать на референдум». Допустим, Прия не сообщил Нуту об отмене, и это было объяснимо, но почему об этом до сих пор не знал сам Нут?

Квай-Гон влетел в кухню, но Нута там уже не было. Вылупиться тоже ничего пока не успело – и к лучшему. Ата что-то сосредоточенно мешала в кастрюле, по полу елозил тряпкой хмурый Пери, собирая в сковородку то, что могло бы стать завтраком. Оби-Ван, положив голову на руку, рассеянно тыкал пальцем лежащие перед ним на тарелочке яйца. Учителя он словно и не заметил.

На самом краю стола Квай-Гон увидел включенный датапад. «Самки время от времени вытаскивают яйца из воды и тщательно мнут, чтобы обеспечить работу пищеварительной системы зародышей».

– Готовишься стать многодетной матерью? – в шутку спросил он у Оби-Вана. Тот только печально вздохнул.

– Уй, дай мне тоже потыкать! – Пери, весь встрепанный, вытряхнул содержимое сковородки в ведро, швырнул тряпку под раковину и плюхнулся рядом с Оби-Ваном.

– Руки! – рявкнул падаван и уже тише добавил: – Вымой!

Пери испуганно скомкал подол рубашки. «А ученик набирается потихоньку характера», – отметил Квай-Гон. Раньше Оби-Ван не то что голос повысить – посмотреть недовольно смел через раз.

– Мягкие… – условно-чистым пальцем Пери коснулся яйца. – А кто из них вылупится?

– Кто-то вылупится, – исчерпывающе ответил Квай-Гон. Он и сам толком не знал, являлась ли та зверюга яйцам матерью или просто забрела ими перекусить.

– Пери, делом займись, – окликнул мрачный Нут, заглядывая в дверь. – Иди закрой сарай, а потом…

– Па? – встрепенулся Пери. – А в город?

– В город? – Нут поморщился и покосился на Квай-Гона. – В город вечером. Я же тебе говорил.

Пери не успел ничего возразить – Нут скрылся. Оби-Ван убрал яйца обратно в банку с водой и окончательно приуныл.

– Тебе зачем в город? – спросила Ата – зря: отвлекшись, она схватилась голой рукой за горячее. «Так вот откуда сковородка на полу!» – Да не сиди ты истуканом, – взмолилась она. – Встань сюда и мешай вот это.

Она села на стул, задумчиво кусая губы. Квай-Гон ждал: обстановка была слегка напряженной.

– Сегодня я никуда не поеду, – наконец сообщила Ата. – Завтра могу тебя взять с собой. Пери? Ты меня слышишь? Только у отца отпросись.

– Нечего ему делать в городе, – Нут опять выскочил, как сит из люка на детском утреннике. – Я тебе что сказал? Сарай закрой!

Пери вскинулся, бросил лопатку в раковину и вылетел из кухни, на прощание хлопнув дверью.

– Да что с ним такое, – пробормотал Нут, оценивающе приглядываясь к содержимому кастрюли. – Влюбился он, что ли, никак не пойму. Этого мне еще не хватало!

Оби-Ван покраснел и демонстративно уткнулся в датапад. Квай-Гон с трудом удержался от смеха: мальчишки, какие же оба ещё мальчишки! Один влюбился, а связаться с дамой сердца не мог, вот и выпрашивал датапад, другой решил не отставать.

«Она старше меня…»

Славная, отзывчивая, добрая Ата, смелая и неглупая. Настоящая находка для любого, кто может позволить себе любовь и привязанность. «А не этот фанатик, – подумал Квай-Гон, вспоминая, с каким лицом Прия выговаривал ему самому из-за «близких отношений». – Откуда только взял, морда синяя?»

Ата, Ата… почему раз за разом Квай-Гон вообще думал о ней, причём как… мужчина о женщине, а не как джедай о гражданских? А о ком ещё? Мэйдо всё ещё хороша собой, но характер! Декстер говорил: «Не спи, откусит и забудет», – что было грубо, но очень похоже на правду.

И Прия. Прия милое… пока спит зубами к стенке. Даже без его строгого целибата – о таких фантазировать приятно, но вживую – только с кляпом, а это тёмная сторона как она есть.

Нут навалил себе тарелку, уселся и стал наворачивать. Квай-Гон равнодушно спросил:

– И как там Саймс?

– А? – Нут от удивления чуть не пронес ложку мимо рта. – А, Саймс… Ну… Что Саймс, мы… к вечеру поедем. И Сутр, хаттовы щупальца ему во все дыры, решит, что всё на мази, и… Слушай, не смотри ты мне в тарелку как год не евший, вон полная кастрюля!

Квай-Гон пропустил его любезное предложение мимо ушей.

– Так ты все же поедешь на референдум?

– Тьфу, – в сердцах сказал Нут. – Вот привязался. А я должен?

Он снова недоговаривал, и Квай-Гон не мог понять, что именно. Он посмотрел, как Оби-Ван зачитывается советами по уходу за яйцами, ни слова не говоря, отобрал у него датапад и открыл страницу местных новостей.

«Избирательный участок начал работу», – прочитал он. Потом прочитал еще раз, проверив дату.

– Референдум уже начался, – стараясь, чтобы в голосе не прозвучало удивление, довел до всеобщего сведения Квай-Гон и сунул Нуту датапад. Тот скосил глаза, медленно отложил ложку.

– Дадут мне пожрать в этом доме? – рявкнул Нут, резко поднялся и вышел.

Наступила тишина.

– Какого хатта? – пробормотал Квай-Гон и тоже встал из-за стола.

В коридоре никого не было, но всё равно он вышел на улицу и достал комлинк. «Мог ли Сенат внезапно изменить решение? Мэйдо предупредила Прию, а тот – Нута, что Саймсу стоит быть осторожным?» Меньше всего на свете хотелось сейчас, да и вообще, разговаривать с панторанином, но именно он сделал так, чтобы референдум не состоялся, и не знал, что Квай-Гон тоже в курсе отмены. И прежде чем связаться с Орденом, нужно было получить объяснения от него.