Текст книги "Кровавый вкус победы (СИ)"

Автор книги: Darth Katrin

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Маг не знал, что ему делать. В тот момент он с поразительной ясностью осознал, насколько все-таки маги отдаляются от обычаев, свято соблюдаемых простыми кальшехранцами. В годы, когда он был еще студентом, одну из волшебниц на практике захватило в плен дикое южное племя. Они нашли ее сидящей в круге бездыханных тел. Кроме пары разорванных тряпок на ней ничего не было. Но девушка осталась совершенно невозмутима. Спокойно пояснив спасательной экспедиции, что дикари скоро очнуться от сонного заклятия, она запахнулась в предложенную мантию и вскочила на лошадь…

Алию же жалостливые стенания ничуть не тронули. То есть, может быть, она и посочувствовала бы несчастной страдалице, если бы та не бросала на Менкара столь недвусмысленные призывные взгляды. Да и о позоре пред Сверемиром ей стоило подумать пару лет и десяток мужчин назад. Она мягко, но настойчиво развернула девушку к себе.

– Этот тип удерживал тебя против воли? – вопросила оракул.

Еще не вполне понимая, в чем дело, освобожденная кивнула.

– Мы тебя спасли? – продолжила Алия.

Снова кивок.

– Так вот, дорогая, мы сейчас накинем на тебя иллюзию, доберешься до посольства, попросишь отправить домой…

– Я одна боюсь… – попыталась сопротивляться девица.

– Позвольте мне проводить вас, госпожа, – офицер, так лихо разделавшийся со вторым телохранителем, подошел к кальшехранцам.

Пленница перевела взгляд с мага, на офицера, сочла вариант приемлемым и робко кивнула.

– Спасибо, господин.

– Благодарю вас, что пришли на помощь, господа, – офицер тем временем обратился к магам.– Вы подоспели исключительно вовремя. Разрешите пригласить вас на ужин в честь нашей победы?

Чародей не удержался от удивленного вздоха – он узнал этого человека. Перед ними стоял адъютант генерала Дель Руто, который нередко приезжал в штаб во время войны. Ошибиться он не мог: тот же сверх меры надушенный блондин, безупречная прическа которого ничуть не растрепалась во время боя.

– Да, спасибо, с удовольствием, – справившись с собой, улыбнулся Менкар.

– Замечательно, – офицер ответил столь же очаровательной улыбкой. – Простите, я не представился. Капитан Дель Милле.

– Мы встречались в ставке генерал Дель Аркуа! – напомнил чародей. – Маг огня второй категории Менкар, оракул первой категории Алия.

– Рад встретить вас здесь, – после секундного замешательства, вежливо и вполне искренне произнес капитан.

Спасенная девица, окончательно убедившись, что маг ей не по зубам, нежно обняла адъютанта за плечо. Одарив ее многообещающим взглядом, Дель Милле извинился, пообещал вечером прислать экипаж к гостинице и удалился вместе с так и не отпустившей его руки девушкой.

– Уже и до Кальшехрана добралось распутство, – прокомментировала оракул, проводив искусительницу взглядом.

– А с виду такая благочестивая… – изумился Менкар, соображая, что нынешнее поведение спасенной девушки ну никак не вяжется с образом целиком виноватой перед Сверемиром.

– Ты лучше скажи, зачем нам с ним ужинать? – сменила тему Алия. – Коротать вечер в какой-нибудь переполненной таверне…

– Он знает девятнадцатый шифр, – не дослушав, ответил чародей.

– С чего ты взял?! – опешила оракул.

– Я кое-что вспомнил. Девятнадцатый использовался на северном фронте. Дель Руто начинал войну именно там, но когда понял, что позиции закрепились намертво и ни наград ни почестей ему там не видать, перевелся ближе к центру. Лест, как главнокомандующий, наверняка знал все шифры, но нам в штаб обычно слали десятый – “для депеш высшего командования”-, а потому мне никогда не доводилось расшифровывать девятнадцатый. Но вот адъютанту Дель Руто – наверняка.

– Ну ладно, – осторожно согласилась Алия. – Но с чего бы это вдруг Дель Милле рассказывать ключи тебе? Это все-таки военная тайна.

– Свяжем, отведем в лес и будем долго пинать ногами, пока не признается, – соизволил пошутить Менкар, демонстрируя влияние вэлифарского солдатского юмора.

Рассмеялся, глядя на крайне обескураженное лицо подруги, потом хитро улыбнулся и, наконец, признался:

– По вэлифаским законам, к следующей войне разработают другие, чтобы сохранить секретность. А потому сейчас это не такая уж и тайна. Я с ним выпью, а ты будешь слушать, все, что он скажет, потому что я буду не в состоянии что-либо запомнить.

– Нахождение здесь – не повод нарушать законы султаната! Ты что, хочешь быть как эти… местные пьяницы?! – возмущенно возопила волшебница, нервно указывая куда-то в пространство. – И вообще, вдруг тебя архимаг увидит?

– Не увидит.

– Обязательно увидит!

– Не каркай, предсказательница ты наша, – притворно устрашился маг.

– Я не как оракул, а как женщина, предупреждаю!

– Ладно, ладно, – видя, что Алия окончательно рассвирепела, Менкар примирительно поднял руки. – Шучу. Я сжигатель наведу.

Непьющим кальшехранским магам часто приходилось общаться с представителями иных народов, и у некоторых из них отказ вместе выпить воспринимался как тяжелейшее оскорбление. Пережив несколько торгово-дипломатических скандалов, вызванных, в том числе, пьяными похождениями непривычных к хмелю коллег, чародеи разработали защитные чары, уничтожающие пары спирта до попадания в желудок. Новинка получила гордое название «Этнически ориентированный селекторный алкодезинтегратор», которое никто из магов не оценил, бессовестно именуя изобретение просто «сжигателем».

– Тоже мне, шутник, – напоследок огрызнулась девушка, остывая.

Много времени потребовалось Менкару, чтобы втолковать Алие, что не стоит идти на званый ужин в своей невзрачной одежде. Оракул охотно допускала, что в Вэлифаре также могут чтить святость совместно вкушаемой пищи, даже осторожно признала, что своим нарядом можно выразить радушному хозяину уважение, а можно – пренебрежение, но.… В конце концов, доведенный до отчаяния чародей, прибегнув к столь нелюбимой им магии изменения материи, просто превратил серую ткань в благородно-красную.

– А другого цвета нельзя было? Это слишком вызывающий! – возмущенно пискнула Алия.

– Скажи спасибо, что вообще не спалил, – пробурчал Менкар. – Я по этой дисциплине три раза экзамен сдавал. И то зачли лишь потому, что предмет не профильный.

После этого оракул осознала весь масштаб миновавшего ее несчастья и спорить перестала.

У порога гостиницы магов ожидала закрытая карета. Кучер, решив, видимо, покрасоваться перед симпатичной девушкой, вежливо распахнул перед ней дверь и поинтересовался:

– Какое у вас платье красивое, госпожа. Под цвет чего подбирали?

– Под цвет глаз, – предельно серьезно произнесла Алия, садясь в карету.

Кучер оторопело моргнул и поспешил взобраться на козлы.

Пока экипаж неспешно катился по улицам Леондоры, Менкар наставлял девушку:

– Нам нужно добиться максимального расположения этого капитана. Сострой ему глазки, посмейся над шутками…

– Думаешь, ему одной девицы на сегодня мало? – скептически хмыкнула оракул.

– Да при чем здесь это! Просто он не упустит случая произвести на тебя впечатление. Видишь же, он….

– Несколько ветреный от природы, не женат, и постоянно ищет способ убедиться в своей неотразимости… – за него докончила девушка. – Да я его как открытую книгу читаю.

– Ну и хорошо. Подумаешь один вечер. Не замуж же за него выходить.

– Мне это вообще не грозит, – спокойно отмахнулась Алия, хотя для многих волшебниц ее специализации это была больная тема. Редкий маг, а уж тем более простой кальшехранец рисковал взять в жены оракула. Предсказательницы далеко не всеведущи, но вот был ли муж на службе, или курил с друзьями кальян в чайхане, они определяли безошибочно. – Тем более, сейчас.

– Да уж, с твоей неземной добротой любой поостережется, – важно закивал Менкар, с трудом сдерживая смех.

– Ах ты! … – но тут карета остановилась.

Кучер открыл дверь, боязливо заглянул внутрь, но тут же отошел на пару шагов. Словно из ниоткуда возник Дель Милле и галантно протянул Алие руку.

– Это было так мило с вашей стороны пригласить нас, – оракул грациозно поправила воротник мантии и соблаговолила воспользоваться рукой капитана. Дель Милле улыбался девушке, вложив в эту улыбку все свое обаяние.

– Ну что вы! Если бы вы, друзья, не подоспели, мне пришлось бы туго. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.

Широким жестом, капитан пригласил гостей внутрь.

Таверна не представляла собой ничего особенного – простые столы, простые скамьи и стулья, только потолок украшали замысловатые узоры. Дель Милле уверенно направился к столику рядом со сценой.

– Представляете, сегодня здесь выступает сама Лаолин Сумеречная! Вы когда-нибудь слышали ее чудесный голос?

Маги синхронно покачали головами.

– Неужели! – искренне удивился капитан. – Она известна, пожалуй, по всей Саладере! Говорят, ее песни похожи на дивную музыку альвов! Хорошо, что я заранее занял места.

Менкар восхитился его находчивостью и предусмотрительностью, про себя задавшись вопросом, как люди себе представляют альвскую музыку, ведь этот народ считается вымершим много сотен лет назад.

Снисходительно улыбнувшись, капитан отодвинул для дамы стул.

Лаолин оказалась маленькой, полноватой женщиной с каштановыми волосами. Пышное платье певицы в обилии украшали белые перья. С достоинством поклонившись публике, она начала первую песню.

Менкар поневоле поддался очарованию ее голоса. Альвы там или нет, но ничего подобного он и правда раньше не слышал. Она воспевала дальние дороги, холод снегов на высоких горах, запах цветов в заповедных долинах, и звала, звала за собой….

Едва прозвучал последний аккорд, зал взорвался аплодисментами.

Алия окончательно убедилась, что она безнадежно далека от искусства. Вместо того, чтобы наслаждаться музыкой, она внимательно разглядывала адъютанта, пытаясь понять, как же выудить из него необходимую информацию, но не придумала ничего лучше, чем воспользоваться планом Менкара. В перерыве между песнями она сбегала к стойке и купила хорошего красного вина.

Дель Милле тут же заявил, что не потерпит, чтобы его угощала девушка, и потребовал у тавернщика еще бутылку за его счет. Оракул мимоходом задумалась, куда исчезла спасенная девица, но отбросила эту несвоевременную мысль.

– Постойте, – неожиданно припомнил капитан, недоверчиво поглядывая на магов. – Мне говорили, кальшехранцы вообще не пьют.

– Это смотря какой повод, – быстро нашелся Менкар. – Если достойный, то именно отказ будет грехом пред Сверемиром. Например… за упокой души уважаемого генерала Дель Аркуа!

– Такая утрата, – печально кивнул Дель Милле, не замечая подвоха. – Вы правы.

И откупорил первую бутылку.

С каждым глотком необыкновенное пение Лаолин интересовало адъютанта все меньше, а осторожность притуплялась. Менкар умело находил новый «важный повод» опустошить бокалы, а уж в умении болтать без умолку с ним мало кто мог сравниться, и Дель Милле сам того не заметив, целиком оказался во власти коварного хмеля.

– И знаете, он такой говорит: пресветлая жрица, можешь ли богиня простить меня за грех грабежа? Ну служительница богини и отпустила ему все грехи. Мужик поблагодарил и тут же отобрал у нее кошелек. «Вечно мучаться тебе в Бездне!» – воскликнула жрица. «Почему?» – удивился мужик. – «Ты же только что меня простила!»

Маги натянуто рассмеялись. Но адъютант был уже не в том состоянии, чтобы различать оттенки человеческого голоса. С наслаждением допивая шестую бутылку, он как умел развлекал своих «новых дорогих друзей».

– А кстати, речь генерала Дель Руто на похоронах… она была столь проникновенна. Я даже слезу пустила, – как бы невзначай проронила Алия.

– О да, – капитан самодовольно улыбнулся, – три часа убил, между прочим. Все-то ему не так: то слишком длинно, то слишком коротко.

– Так это ты писал! – восхитился Менкар. – Какой талант. Что бы генерал без тебя делал!

– Сморозил бы какую-нибудь ересь, – категорично мотнул головой Дель Милле. – Вы думаете, он хоть немножечко расстроился? Нет же! Только капельку посетовал, что этого не случилось раньше. «Вот если бы он концы отбросил месяца четыре назад, то ничего бы уже не изменилось, а я бы стал победителем нежити, а так … что толку?» – он очень талантливо передразнил своего начальника. – Тошно. Дель Руто зануда! Эй, разносчица! Еще вина!

Они выпили еще немного, потом еще немного.

– Вот скажи, тебя никогда не напрягало, что нужно знать столько шифров? – капитан как раз достиг нужной кондиции, и чародей плавно переключился на интересующую его тему. – Ведь с вами были мы, маги. Хорошие чары намного надежнее! А то вот допустим четвертый – “кость, коса”…

Он действовал наугад, но Дель Милле поддержал разговор:

– …”душа”. Очень подходит для отчетов о боевых потерях. Ну а вот например…

– Девятнадцатый, – коварно подсказал маг.

– А для этого нужно иметь очень хорошее… Ну это, как его… астр-ы-актное мышление. “Снег, море, женщина”.

Менкар и Алия заговорщически переглянулись.

– Тебе ведь приходилось служить на северном… – подозрительно уточнил капитан. Кажется Дель Милле понял, что мог сболтнуть что-то лишнее, но тут хмель взял свое, и он упал носом в тарелку с сыром и сладко засопел.

– Жалкое зрелище, – презрительно скривила губки Алия.

– Зрелище как зрелище. – Интересно было наблюдать превращение из веселого выпивохи в сосредоточенного следователя. – Надо как-то привести его в чувство. А то потом подумает о нас что-нибудь ненужное.

Чародей потребовал у разносчицы банку рассола и заботливо поднес ее ко рту Дель Милле. От рассольного запаха капитан встрепенулся и попытался вскочить со скамьи, но ноги подвели его и он плюхнулся обратно, осоловело вертя головой. В тот же момент раздался негромкий хлопок, алая мантия оракула восстала против изменившей ее магии и вернула себе естественный цвет. Зато покраснел Менкар под вмиг обратившихся к их колоритной компании взглядами присутствующих чародеев, которые ужинали за столиком у стены. Вместе с хихикающей Алией, маг подхватил бессознательного капитана под руки и повел к выходу из таверны. Благо, кучер дождался своего хозяина и помог погрузить хмельного капитана в карету.

– Расследование продолжается, – удовлетворенно потер руки Менкар, глядя вслед удаляющемуся экипажу.

Полная луна вышла из-за туч и осветила землю ровным молочно-серебристым светом. Деревья и травы мягко блестели в холодных лучах, чуть слышно перешептываясь друг с другом. Я сидел у окна, наслаждаясь прохладным ночным воздухом, и давно забытое ощущение покоя и умиротворения полностью овладело мной. Дневной свет стал для меня смертельным ядом, ночь же притягивала обаянием тишины, незнакомых запахов и звуков. Деревня будто вымерла, ни в одном окошке я не видел даже крохотного огонька, но я знал, что там, за оградой, кипела жизнь. Особая жизнь. Ночная. Волшебная….

Я представил себе бабочку…. Вот красавица просыпается, расправляет свои чудесные ярко-голубые крылья, взмахивает ими, всколыхнув ночной воздух, и срывается в стремительный полет. Впереди ее ждет полураскрывшийся цветок, кажущийся хрупкими и прозрачным в свете луны.

Раньше я даже не подозревал, что ночью можно любоваться. И это открытие хоть на краткий миг, но делало меня счастливым. Поэтому я не сразу заметил, что шелест крыльев бабочки о лепестки цветка – вовсе не плод моего воображения. Звук был скорее неприятный – шорох деревянных досок о сухую землю.

Я краем глаза заметил мелькнувший подол юбки – вампирша решила погулять. Я понимал, что не смогу вечно держать её на привязи, но должен был убедиться, что моё создание не сотворит чего-то непоправимого. Антинаэль сладко спал на моей кровати. Я не стал будить демона, лишь задернул занавеску и тихонько выбрался на улицу вслед за Анжеликой.

Она двигалась быстро, но мне не составляло труда поспевать за ней. Я шел следом, почти не скрываясь, лишь изредка таясь за углами домов. Но Анжелика ни разу не оглянулась. У дома местного лавочника она внезапно просто исчезла, но я отчего-то твердо знал, что вампирша внутри. Я оперся рукой о кромку забора и легко перескочил во двор. Хозяйские псы, до той поры тихо дремавшие у своей конуры, угрожающе зарычали. Но хватило лишь одного взгляда, и грозные сторожа тихо поскуливая попытались отползти как можно дальше от меня. Окно второго этажа было призывно открыто, я подпрыгнул, подтянулся и легко приземлился уже по ту сторону. Комнатка была простой, но уютной. Многочисленные шкафчики и сундуки, небольшой столик, комод с зеркалом – все было заботливо покрыто белыми, накрахмаленными салфетками. В дальнем от меня углу комнаты среди вороха подушек спал хозяин – мужчина лет пятидесяти.

А вот то, что я увидел у противоположной стены, мне весьма не понравилось. А именно – Анжелику с неторопливой уверенностью существа, ощущающего свою полную безнаказанность, копающуюся в одном из шкафов.

– Анжелика! – вполголоса окликнул я ее. – Что ты тут делаешь?

– А, это ты, – протянула она. Обычно ее голос не казался мне громким, но ночью, здесь в чужом доме, прозвучал громовым раскатом.

– Тише!

Вампирша поймала мой взгляд, брошенный на спящего лавочника.

– Он не проснется. Раз уж чутье тебе ничего не говорит, просто поверь – наш друг глух на правое ухо, а спит на левом боку и вряд ли что-нибудь услышит. Да если и услышит, какое нам дело?

– Ты неисправима, – я все равно продолжал говорить шепотом, чем вызвал у Анжелики снисходительную улыбку. – Да ты просто воровка!

– А что мне ещё делать, если вы двое трясетесь над своими богатствами? – девица позволила себе говорить с оттенком превосходства. – Нам же нужны деньги, разве нет?

Я нехорошо усмехнулся.

– Я прошел всю войну не для того, чтобы закрывать глаза на то, как самонадеянные твари вроде тебя обворовывают мирных граждан моей страны, – и, сделав нескольких быстрых шагов, оказался рядом с ней. – Сейчас ты положишь все на место, и мы вернемся домой.

– Тварь? – она презрительно изогнула бровь. – Если на то пошло, ты точно такая же тварь, как и я.

– Я по крайне мере пытаюсь вести себя прилично. Хорошо бы и тебе озаботится этим.

– Прилично? – лицо Анжелики исказила злобная гримаса. – Прилично?!

Видимо, я задел за больную струну, она уже не говорила – почти визжала.

– Я всю свою жизнь только и делаю, что веду себя прилично! Мать меня поучала! Отчим, соседи, все! И я старалась, а что я получала взамен! Ни-че-го! У меня даже мужчины никогда не было, и все из-за вашего идиотского прилично! И теперь, когда я, наконец, стала сильной, меня начинаешь поучать ты! Надоело!

Она ударила, быстро и точно, я едва успел подставить блок, но и это меня не спасло. Удар Анжелики отправил меня в короткий полет, который завершился у хозяйской кровати, в которую я врезался спиной. Лавочник вздрогнул, но не проснулся.

– Ты хренов моралист, Лест, – с издевкой произнесла Анжелика. – Таким, как ты, никогда не достичь большего. Ты дал мне силу, и за это я тебе благодарна. Но оставь уже меня в покое! Дай мне делать, все, что мне захочется!

– Сила, – я улыбнулся с видом учителя, втолковывающего неразумному ершистому отроку прописные истины, – дается нам не для того, чтобы творить все, что нам вздумается. Большая сила – это и большая ответственность. Мы должны пользоваться ей, чтобы защищать слабых, а не отбирать у них последнее.

– Оставь свои напыщенные речи при себе! Или катись к своему дружку, ему сказки на ночь рассказывай!

Анжелика порывисто прошлась по комнате, остановилась напротив окна, позволяя лунному свету окутать ее фигуру. Возвела руки к потолку.

– Смотри, – контуры девушки расплылись, подернулись розоватой дымкой. – Я могу превращаться в туман. Я могу скользнуть в дымоход, пройти мимо охраны…. У меня нет ничего, а у кого-то много! Пусть поделятся, в конце-то концов!

Я отчетливо осознал, что мне придется сделать. Один раз убедить силой, потому что слова до этой дурехи не доходят. Анжелика продолжала, что–то говорить, но я уже не слушал.

Все способности вампиров не требуют долгих тренировок – достаточно прислушаться к себе, и они открываются подобно узорам на замысловатой древней мозаике. И я совершенно точно осознал, что я сильнее её – неважно, было ли причиной тому, что вампирша – моё “дитя”, или что-то другое.

Я медленно поднялся на ноги и в последний раз предложил:

– Положи все, что взяла, на место, и пойдем домой.

– Привык, что тебя все слушаются? – оскалилась Анжелика, обнажив клыки и растеряв последние остатки своей привлекательности. – Ты что ли граф какой?

– Генерал, – я ответил не менее выразительным оскалом. И забыв о необходимости соблюдать тишину, провозгласил тем голосом, что посылал в битву целые армии: – И пока ты находишься в моем подразделении, ты будешь выполнять мои приказы!

Она рванулась вперед, как дикая кошка, но на этот раз я был готов. Я остановил ее неумелый удар правым локтем, одновременно атаковав кулаком в солнечное сплетение. Анжелика отлетела, с треском разломав принявшую на себя ее вес этажерку. Вампирша тут же вскочила и вновь бросилась на меня. Ее ярость неплохо компенсировала отсутствие навыков рукопашного боя, один выпад я все-таки пропустил и, спеша уклониться, плечом вдребезги разбил стекло на узорчатом буфете. Мы дрались, как звери, злобно рыча друг на друга. Да собственно и были ими: клыкастыми и когтистыми бестиями, крушащим все, что попадается на пути. Каюсь, силу последнего удара я не рассчитал – проломив бревенчатую стену, Анжелика вылетела во двор и хлопнулась на лопатки. Я соскочил следом в образовавшуюся дыру.

– Довольна? Это, по-твоему, сила – уничтожать все вокруг?

Анжелика спрятала клыки, мгновенно превращаясь в само воплощение невинности:

– А по-твоему? Бить беззащитную женщину?

– Что это вы тут устроили?! – голос за спиной заставил мой ответ застрять в горле. У пролома стоял лавочник. Глухой или нет, но шум, который мы учинили, и мертвого бы поднял из могилы.

Словно дожидаясь хозяйского голоса, собаки разразились противным лаем, который подхватили дворняги у соседнего дома, а затем – следующего. Но псы немного опоздали – к лавке уже спешили деревенские со старостой во главе.

Я опустил глаза, от стыда мечтая провалиться сквозь землю. Толпа окружила нас – и взгляды людей были мрачными и красноречивыми. Я не слышал истошных криков “вампиры, чудовища!”, кажется, никто еще не понял, что именно мы из себя представляем, но легче от этого не становилось, только наоборот. Анжелика, еще недавно такая надменная, невзначай спряталась от людского гнева мне за спину.

– Вы это, – начал староста, нервно перебирая пальцами по дереву клюки. – Силы вам не занимать, это верно. Слухи ходят, что разные заклятия чародеи придумали, чтобы с нежитью поганой драться….

Задумчиво покусывая губу, он помолчал, подбирая слова.

– Вы, видать, человек хороший, девчонку в лесу спасли, опять же… Но у нас тут народ мирный. Нам эха войны не нать – спокойствия бы чуть-чуть. Вы бы уехали отсюда.

– Простите меня и мою ученицу, – я почтительно поклонился старику. – Мы уедем этой ночью.

Староста важно кивнул. Лавочник заикнулся, что неплохо бы возместить ущерб, но староста покачал головой, кивнул сначала в нашу сторону а потом выразительно глянул за околицу. Все было понятно без слов – опасные гости должны убраться как можно скорее, и нет ни одной уважительной причины, чтобы их задерживать. Я крепко сжал ладонь Анжелики и потащил прочь.

У нашей хибары уже стоял оседланный конь, на котором восседал Антинаэль.

– Мы уезжаем, – зачем-то приказал я, хотя демон уже сам догадался.

Анжелика покосилась на лошадиный круп, размышляя о том, как мы поедем втроем на одной лошади. Заметив этот взгляд Антинаэль улыбнулся:

– Ну нет. Сейчас ночь, а вы – два здоровых вампира. Летите давайте. Но сначала отойдем подальше.

Шагом мы преодолели сквозь воротца и углубились в поля вызревающей пшеницы. Когда деревня скрылась из виду, демон натянул поводья.

– Ну а теперь рассказывайте, что произошло.

Вампирша молча продемонстрировала ему серебряный браслет.

– Анжелика! – возмущенно возопил я.

– Деньги, – пояснила девица. – На первое время. А что? Предложишь вернуться и повиниться?

Идея, признаться, была еще хуже, чем смириться с ее воровством, и я заскрипел зубами от досады.

– Понятно, – произнес Антинаэль. – Наш генерал не выдержал творящегося произвола и решил научить кого-то хорошим манерам.

– Теперь он еще и генерал, – фыркнула вампирша. – Брешет, небось, как всегда. То он в Бездну сходил и вернулся, теперь вот высший военный чин.

– Не хочу тебя расстраивать, но он честный и никогда не врет, – заметил демон.

– Ну и кто же ты? Мой знакомый солдат рассказывал, что служил у генерала Дель Котля, но тот, по его словам, здоровенный мужик. Еще про какого-то главнокомандующего говорил. Тот как раз молоденький. Зовут Лест….

Она осеклась на полуслове и вытаращила на меня глаза.

Я изобразил придворный поклон.

– Тьфу, демоны тебя побери, – выругалась Анжелика, оправившись от замешательства.

– О, они пытались, – я пожал плечами.

– Теперь понимаешь, во что вляпалась? – издевательски хмыкнул Антинаэль.

– Лучше бы ты вправду меня убил, – простонала вампирша. – Теперь всю жизнь терпеть армейские замашки!

Я обернулся к девушке и почти весело поинтересовался:

– Ну что, рядовой Анжелика, будешь слушаться своего командира?

Вампирша скривилась как от зубной боли.

– Тоже мне, еще один начальничек нашелся.

– Хозяин тебе нравится больше? – невинно поинтересовался я.

– Да пошел ты! – в сердцах бросила Анжелика.

– Два наряда вне очереди, – распорядился я. – За неуважение к должностному лицу.

– Наряда? – не поняла она. – Платья что ли? Я не против.

– Дежурства, – объяснил демон. – Уборка помещения, там.

– Мерзавцы, – этот вариант вампирше не понравился.

– Три, – невозмутимо отозвался я.

Анжелика аж покраснела от переполняющего ее возмущения:

– Все! Хватит! На кой мне вообще с вами таскаться? Уйду и одна буду жить! И никто не будет учить меня, что и как делать!

– Вперед, – я великодушно махнул рукой, как будто пытаясь очертить все поле. – Только есть одна проблема. Видишь ли, я тебя создал, а значит я за тебя отвечаю. Так что если ты сбежишь – найду и посажу в подвал. До полного переосмысления жизненных ценностей.

Вампирша сердито пнула землю – серые комья разлетелись чахлым фонтаном. Еще несколько минут она сердито сопела – мы с Антинаэлем терпеливо ждали – и, наконец, прорычала:

– Гадкие, самодовольные ублюдки… Ненавижу. Но ладно, еще раз попробуем сделать по-вашему.

– Ну, вот и славно, – заулыбался демон. – Ну а теперь, чтобы немножечко улучшить вам настроение, попробуйте расправить крылья. На мой вкус, эта идея была хоть не самая практичная, но самая завораживающая – точно.

Знание, как это сделать, само по себе всплыло в моей памяти. Я лишь ощутил непривычную тяжесть за спиной, напробу взмахнул крыльями, и взлетел вверх – к звездам. Анжелика последовала за мной – на лице вампирши был такой детский восторг, как будто не она мгновения назад заверяла нас в вечной ненависти. Но я быстро перестал обращать на нее внимание. Никогда ещё небо не было от меня так близко. Я видел поля, лес, деревню – как чересчур скрупулезно прорисованную карту. Меня ничуть не тревожил холодный ветер, играющий рваными облаками, а луна в тот момент действительно была моим солнцем – ее мертвенный свет, окутывающий меня, как будто в самом деле дарил тепло. И мысль, такая чуждая и неправильная билась в висках – что если и есть причина добровольно превращать себя в монстра, так ради этой пьянящей высоты. И причина довольно убедительная.

Я твердо пообещал себе перестать об этом думать – но потом, на земле.

Менкар с воодушевлением положил на стол чистый лист, окунул перо в чернильницу… и застыл. Задумчиво почесал пушистым кончиком ухо.

– Что-то он очень легко проболтался.

– А разве это плохо? – удивилась Алия. – Ты сам говорил, что секретность шифров уже не так важна.

– Я конечно надеялся на такой исход, но как-то очень осторожно надеялся, – протянул маг. – Чтобы вот так взять и напиться, считай, с первым встречным?

– Ты был главным чародеем штаба.

– Но он-то меня не помнил! Даже несмотря на то, что война закончилась, ну вот как можно быть таким беспечным?

– Как-как, – хмыкнула оракул. Она театрально прикрыла глаза и продолжила: – Допустим, почтенная мать семейства, мечтающая для сына о престижной должности, но желательно, чтобы дитятко не сильно поранилось, пристраивает его к генералу, слишком старому, чтобы скакать впереди войска на белом коне. А сам генерал настолько не принимает участия в судьбоносных решениях, которые до поры должны держаться в тайне, что болтливый помощник его мало беспокоит…

– Пророчествуешь или выдумываешь? – дотошно уточнил Менкар.

– Кажется и то и другое. Пополам, – развела руками Алия. – По крайней мере, я точно недалека от истины.

– Дель Руто мне никогда не нравился, – заметил Менкар. – Но все же я даже не предполагал, насколько он никчемен.

– Читай уже, – одернула его оракул. Сейчас у девушки не было совершенно никакого настроения перемывать генералу кости, а дело шло именно к этому.

Менкар вздохнул и принялся за шифровку. Опыт в подобных делах дал о себе знать – имея ключи, маг уже через пару минут радостно сообщил:

– Первая готова!

Он напустил на себя мрачный вид, будто собираясь стать проводником гласа божьего – передразнивал осуждаемый наставниками, но популярный и неискоренимый стиль озвучивания информации среди выпускников факультета прорицания – и прочел:

– Обоз с продовольствием будет доставлен на точку встречи “Фейлонский лес 2”. Согласно разведданным путь свободен от войск противника. Для избежание внештатных ситуаций требуется прикрытие.

Алия заливисто рассмеялась:

– Ничего себе! Вот это находка! Железное доказательство!

Менкар покровительственно усмехнулся:

– Я просто тренировался. Тут еще несколько текстов.

Дурачится ему нисколько не надоело – тем же замогильным голосом он зачитал известия о подкреплениях, и скрупулезный отчет о необходмости увеличить солдатский паек. Несомненно, с последней депешей он поступил бы точно так же, но после первых строк ком застрял в горле чародея, и остаток записки он читал тихим и жалобным шепотом:

– Дель Морху. Ваш план по прорыву линии фронта стал известен противнику. Немедленно отзовите, восьмой, двенадцатый и третий пехотные. Дель Граусс.

Внутри у оракула, если так вообще можно сказать о вампире, все похолодело.

Когда в начале второго года войны генерал Дель Морху единственный раз решился на непривычный для него обманный маневр, два из трех отправленных им полков попали в засаду некромантов. Та битва получила говорящее название “резня в Паучьем Ущелье” – выживших не осталось. Среди погибших была и красавица Камира, боевой маг огня, чьего внимания добивалась едва ли не вся мужская половина Медресе. В день, когда Камира пообещала Менкару свою руку и сердце, он чувствовал себя счастливейшим из всех живущих. Она была для чародея сбывшейся мечтой, смыслом жизни. А после известия о ее гибели душа Менкара как будто покинула этот мир. Он искал смерти в бесконечных боях, надеясь воссоединиться с любимой, но смерть была глуха к его мольбам.