Текст книги "Сепия (СИ)"

Автор книги: Darr Vader

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Да-да? – мальчик поднял голову, как только его окликнули. В магазин, значит? Был крохотный шанс, что сестра купит ему что-то вкусное. Хотя бы самый дешёвый леденец.

– Не загребай в корзину кучу сладостей, – грубо бросила Анна, и Пьетро, сглотнув, решил просто промолчать. Мечты снова рухнули.

Ещё несколько минут они шли в абсолютной тишине, несмотря на то, что мир вокруг них играл множествами различных звуков: гудки машин, ругательства прохожих, песни уличных музыкантов, играющих на гитаре и зарабатывающих не самым честным образом деньги, сирены скорой помощи… Сан-Франциско жил по-настоящему. И маленькому Пьетро очень нравился этот город; несмотря на то, что жили они с семьёй не центре, не в сердце города канатных трамваев и моста Золотые Ворота, а в районе Визитисьон Вэлли – там, где крохотные домики теснились со своими большими собратьями, там, где постоянно царил туман, там, где уже именной особняк Леншерров выглядел чем-то нестандартным на фоне общей серости этого места, – его сюда манило, завлекало; он был загипнотизирован красотой Сан-Франциско. Однако в том месте, где они жили, было по-своему уютно, хоть жизнь в нём отличалась от яркой быстротечной жизни одного из красивейших городов Калифорнии. Но маленького Пьетро всё равно тянуло ближе к Сан-Франциско, ближе к жизни, шумихе и постоянной скорости. О да, как же он любил скорость… Сам Пьетро понятия не имел, откуда в нём это, но наблюдать за движением любого объекта ему было интересно; его завораживало, как протекала жизнь…

Мальчишка даже не заметил, как во входные двери ближайшего магазина его толкнула сестра, чтобы он хоть немного выпал из своих детских грез и вернулся в реальность; внутри небольшого продуктового маркета царила совсем иная атмосфера: стеллажи были заставлены различным банками всех форм и размеров, разноцветными пакетами с пёстрыми обёртками, которые хотелось все смахнуть с полок в единственную корзину… Глаза просто разбегались от такого широкого ассортимента… всего! Пьетро держался рядом с сёстрами; Анна доставала из школьной сумки длинный список, который перед уходом на работу быстро набросала Магда кривым почерком; по списку купить следующее: бекон, брокколи, соевое молоко, кленовый сироп, пакет муки, апельсиновый сок в пластиковой таре и багет, желательно свежий; оставшуюся мелочь потратить на малышей – вот и всё, что гласила бумажка. Анна быстро пробежалась глазами по кривым буквам и, запомнив то, что ей необходимо, вновь убрала список в сумку, схватив на входе одну из корзин. Ванда и Пьетро, шедшие рядом с сестрой, рассматривали стеллажи и холодильники с продукцией словно заворожённые, с любопытством; брать лишнее – они никогда не брали, тем более зная, что если они возьмут хоть маленькую шоколадку – одну на двоих – и бросят её в корзину Анны, то она снова устроит им скандал. Пьетро не хотел, чтобы Ванда снова плакала, а он уже успел привыкнуть к такому отношению к себе.

– Ванда, иди, возьми сок, – бросила ребёнку Анна, остановившись в отделе овощей и фруктов; до отдела с напитками было почти рукой подать, – возьми двухлитровый. Пьетро, а тебе задание: в мясной отдел, за беконом. Помнишь, как хотя бы пачка выглядит?

– С жёлтым ярлыком, – виновато отозвался мальчик, опустив голову.

– Вот и хорошо. Буду ждать вас у кассы. Если через пять минут не вернётесь…

Не успела Анна закончить свою фразу, как тут же её перебила Ванда:

– Хорошо, – радостно закивала девочка, почти вприпрыжку удаляясь от старшей сестры, которая для неё всегда была почти эталоном, даже больше, чем папа с мамой. – Я куплю домой сок, я куплю домой сок… Чтобы старшая сестра гордилась мной!

Анна никак не отреагировала на то, что Ванда была рада исполнить даже такую небольшую просьбу; она вообще мечтала о том, чтобы эти спиногрызы тут заблудились, желательно, навсегда, но придётся, в случае чего, искать, забирать и ругать их за то, что они опять её ослушались. Несносные дети! И зачем они сдались её матери? Она глянула на Пьетро, который быстрым шагом стал искать нужный ему отдел, а после вовсе скрылся за многочисленными стеллажами магазина. Наконец-то кому-то дадут побыть в одиночестве. В долгожданной тишине, разбавленной, разве что, играющей попсой из колонок, подвешенных на потолке – всё, чтобы создать комфортные условия для посетителей. Ещё бы близнецы исчезли из её жизни – было бы вообще совсем замечательно!

Все трое разбрелись по лабиринту магазина в поисках конкретных продуктов. Пьетро, опустив голову и смотря под ноги, шёл мимо стеллажей с различными товарами, среди которых были и кофе, и чай, и газированные сладкие напитки, и ещё многое чего. Пока мясо и похожая на него продукция не попадалась; хотя воздух с каждым шагом становился всё холоднее – мальчик близок к цели. Он и сам не заметил, как ускорил шаг и перешёл на бег; ловко обходил препятствия в виде взрослых незнакомых, рекламных щитков и стоек с какими-то товарами, на которых была бешеная скидка; завернул за поворот и тут же почувствовал, как холод прокрадывался под одежду, покалывая кожу; вот и они – холодильники с мясными вырезками и другими вкусностями: тут висели разных размеров палки колбас, и запакованные мясные вырезки манили собой взгляды с полок; здесь были и рёбра, и наборы для шашлыков – ассорти, и многое другое… Глаза разбегались от такого изобилия. Пьетро смотрел на самый вверх, будто выискивая там ту самую пенопластовую ванночку в пищевой плёнке с жёлтым ярлыком, на котором было написано простое «домашний фермерский бекон» – именно такой в его семье любили на завтрак. Однако почему-то заветный продукт на глаза никак не попадался… Пьетро слишком засмотрелся на холодильники и даже не заметил, когда столкнулся с кем-то, а как только поднял глаза, то увидел перед собой девчушку почти своего возраста. Охнув, мальчик попятился: с маленького личика желтые глаза, больше похожие на кошачьи, чем на человеческие, смотрели на него, не моргая. Таких он никогда прежде не видел. А ещё острые кончики ушей, выглядывающие из темных, заплетенных в косички волос… Это что?.. Настоящий эльф?

– Ух ты, – только и успел выдавить из себя Пьетро, напрочь позабыв о том, что ему нужно было принести старшей сестре.

– Смотри, куда идёшь! – девочка строго топнула ногой. – Между прочим, нужно быть аккуратнее!

– Прости, – понимая, что спорить бесполезно, Пьетро решил отступить, – я просто ищу… Что-то не так?

Девчонка начала кружить вокруг мальчика, осматривая его с ног до головы, будто признала в нём какого-нибудь злодея; Леншерр также следил за ней и в какой-то миг у него закружилась голова от напряжения. Когда девочка обошла его раза три по кругу, а потом резко подошла к нему, и, привстав на цыпочки, заглянула в серо-голубые глаза, будто пыталась найти в них что-то необычное, то мелькнула мысль, что он попал так попал; бедный Пьетро, попятившись назад, еле выстоял на ногах – кажется, девчонка просто так от него не отстанет. И с ней лучше вообще не связываться. Пьетро уже успел заприметить короткие коготки на её пальцах; чуть что, и поцарапает же! Нет, нужно определённо отсюда сваливать.

– А это что? – маленькие пальчики с небольшими коготками залезли Пьетро под шапку и вытащили оттуда прядку белых волос, и без того нагло торчащую и привлекавшую внимание. Чёрт, заметили! – Ты, что, уже седой?

– Прекрати! – мальчик оттолкнул от себя девчонку и натянул головной убор до самых глаз, чтобы спрятать то, что никто не должен был видеть. Анна говорила ему: его волосы – это источник многих проблем. Если же в детском саду с этим мирились чисто из принципа, то вот в городе подобное не станут терпеть, и потом с ним сделают что-то такое, о чём взрослые обычно предпочитают молчать – в общем, скрывать свою мутацию приходилось всеми возможными способами. А эта малявка глазастая заметила всё! И что теперь делать? – Ничего я не седой! И вообще, тебе это знать необязательно! – Пьетро встал, гордо выпятив грудь и скрестив руки на груди, показал язык новой почти знакомой. Зря он: девочка обиженно насупилась. Таких наглых пацанов она в своей жизни ещё никогда не встречала.

– Раз так, тогда… – секунда, и темнота перед глазами Пьетро исчезла, вновь окуная его в разноцветные краски мира. Он не сразу понял, что шапку бесцеремонно стянули с его головы; оглядевшись по сторонам, он увидел, как, размахивая его шапкой, от него убегает та самая девчушка, задорно хихикая, будто украла какое-то сокровище. Как же она его достала! И если его увидят в таком виде, то всё точно будет плохо! Пьетро, прикрывая голову руками, ринулся вслед за девчонкой. Таких непослушных девчонок он ещё никогда в своей жизни не видел! Когда он её догонит, то… просто не знает, что с ней сделает! Главное – вернёт шапку!

Но вот самое главное поручение старшей сестры, которое он должен был исполнить, мальчик благополучно забыл.

Они бегали вокруг стеллажей, холодильников различных отделов; прятались то за спинами незнакомых взрослых, то под столами и стеллажами… Они слышали лишь возмущённые крики покупателей, которые проклинали не только непослушных чад, но и их родителей, явно забывших о том, что детей нужно воспитывать. Но ребятишкам было всё равно; если странную девчонку явно веселило всё это действие, то Пьетро, наоборот, был расстроен, понимая, что если упустит её, то снова получит порцию ругательств в свой адрес: сначала от вечно недовольной старшей сестры, потом уже от родителей. Его же ведь предупреждали, а он не послушался, негодник такой! И ведь никто не поверит, что во всей этой ситуации виноват не он, а какая-то девчонка с коготками и необычными глазами – неужели все эльфы такие непоседы?!

Они и сами не заметили, как настолько увлеклись погоней, что выбежали на улицу.

Догнать девчонку удалось уже около главного входа в маркет, где она ловко запрыгнула на ближайшее дерево и, размахивая шапкой, будто специально привлекала внимание Пьетро к себе. Забраться так быстро на такую высоту – почти полтора метра – в её возрасте – это удивительно! Даже Пьетро, который тоже попытался забраться на дерево, так и не смог даже подняться на один шаг – слишком было скользко в ботинках, а уцепиться было не за что – будто специально все ветки пообрубали. И что ему теперь делать? Все ещё прикрывая голову руками, мальчишка думал, как добраться до неугомонной девчонки, но в голову ничего не приходило. Неужели он проиграл эту битву, призом в которой была ничтожная ношенная шапка?

– Отдай шапку!

– Нет, – смеялась девица, держась одной рукой за ствол дерева, – не отдам. И чего ты постоянно голову прикрываешь руками? У тебя, что, блохи?

– Что? – Пьетро опешил от такого вопроса. – Какие ещё блохи? Ты с ума сошла?

– Тогда у тебя лысина?

– Да нет же!

– Тогда зачем тебе шапка? – девчонка явно не понимала, почему мальчишка так ведёт себя. Она видела, как он будто страдает от того, что ему не удаётся спрятать от любопытных глаз прохожих свои необычного цвета волосы – белые, как снег. Он сел на корточки, будто уже смирившись с тем, что он проиграл, и ей стало его даже как-то жалко. Возможно, обычный головной убор того не стоит. Она, смотря на мальчишку, спрыгнула с дерева и, оказавшись внизу, подошла к нему и протянула руку с шапкой. – Ладно, держи. Только не плачь. Не люблю, когда мальчишки ревут.

Пьетро резко выхватил свой головной убор из рук девчонки и тут же натянул его на голову, пряча прядки – никто не должен видеть его волосы, никто! Она опешила сначала от таких быстрых действий, но всё-таки ей стало любопытно, почему он так старательно прячет свою голову; вон, у неё тоже необычного цвета глаза, острые ушки, да и есть коготки на пальцах, но их же все видят! Неужели он стесняется своей внешности? Зато теперь, когда никто не видит его белую макушку, он определённо счастлив: на лице расцвела улыбка, щёки покрылись румянцем, зато стоило ему повернуть голову в сторону негодницы, то настроение снова поменялось. Девочка закатила глаза.

– Ну, извини. Между прочим, эта шапка тебе не идёт!

– Ну и ладно, – буркнул Пьетро, отворачиваясь. Спорить с ней было бесполезно – опять же шапку заберёт! Поэтому пришлось молча согласиться с её высказыванием по поводу головного убора. Нашлась тут такая модная… – Я вот, кстати, никогда тебя тут раньше не видел.

– Мы с семьёй только недавно переехали сюда, – кивнула девочка, – я, папа, мама и старший брат. Вот сейчас жду папу в магазине. Он пообещал, что если я буду хорошо себя вести, то купит мне белую шоколадку. Обожаю белый шоколад, – она даже облизнулась, задумавшись о лакомстве.

– А я со старшей сестрой, – Пьетро не заметил, как втянулся в диалог. – Если бы она увидела, что я вернулся к ней без шапки, то она бы такое устроила бы! И тебе бы тоже досталось.

– Нет уж, – девчонка топнула ногой, – я могу постоять за себя. У меня есть клыки и когти, и я дерусь очень хорошо. Видишь? Р-р-р, – она показательно зарычала, царапая короткими коготками воздух. – И все меня боятся! И ты тоже бойся меня!

– Ого, – уголки рта Пьетро приподнялись в улыбке. – Только я тебя не боюсь.

– Зря! Меня боятся все! И даже местные мальчишки!

– Подумаешь…

– А вот и подумаешь! – девочка гордо вскинула голову. – Я же папина дочка.

– А у меня только вот цвет волос странный, – голос Леншерра понизился почти до шёпота. – Анна говорит, что если все увидят, что у меня такие необычные волосы, то меня ждут большие проблемы. Вот я их прячу.

– И зря. По-моему, они у тебя классные, – она прыгнула к Пьетро и, сняв с него шапку, потрепала за волосы. На этот раз он не стал сопротивляться и посмеялся; коготки щекотали кожу. – Твоя сестра странная.

– Она просто старшая, – успокоившись, признался Пьетро, вновь натягивая шапку.

– По-моему, все старшие странные. Вот Грей тоже такой. С зас-ко-ка-ми. Да ещё с такими, что их даже папа с мамой иногда не понимают. Кстати, а как тебя зовут? – наконец, догадалась задать долгожданный вопрос девочка.

– Пьетро. А ты?

– Вау… А я… Ой.

Не успела она представиться, как увидела, как за спиной мальчишки выросла тень: похожая на него светловолосая девица, почти что ровесница её старшего брата, вот только какая-то сердитая и недовольная. От такой хотелось немедленно спрятаться и куда-то убежать, но вот ноги будто специально предательски залились тяжестью; кажется, что сейчас случится что-то нехорошее. От странной девушки веяло опасностью и жестокостью; Пьетро не сразу понял, почему его новая знакомая внезапно переменилась в лице; стоило ему обернуться и увидеть возникшую перед ним старшую сестру с пакетами, держащую Ванду за руку, то он понял, что скандала не миновать. Только вот ему совершенно не хотелось, чтобы в этом участвовал ещё кто-то помимо него. Особенно его хорошая новая знакомая.

– Что тут происходит?! – рявкнула Анна, сделав несколько шагов вперёд, огораживая собой младшего брата. – Пьетро, какого чёрта ты водишься тут со всяким сбродом?!

– Анна, успокойся, пожалуйста, – мальчик полез защищать девчонку, – мы просто играли…

– Играли? Играли?! Что я тебе говорила? Чтобы никаких мутантских отродий рядом не водилось! Послала его просто сделать покупки, а он… Ты просто невыносим! Пошли домой, негодник! А ты, – она обратилась к девочке, уже кусавшей губы, чтобы не заплакать. Она ведь просто ребёнок, который захотел поиграть с мальчиком с необычным цветом волос, так почему она сейчас слышит о себе такие вещи? – Прочь! Чтобы я тут тебя, мутантское отрепье, никогда больше не видела. Идём, Пьетро. Дома я с тобой очень хорошо поговорю на эту тему… Чёртовы мутанты!

Анна схватила Пьетро за руку и, развернувшись на каблуках, готова была уже уходить, как неожиданно оказалась лицом к лицу с… настоящим великаном! Леншерр подняла голову; на неё, сверху вниз, будто на какую-то букашку, смотрел мужчина, чей рот искривила злобная ухмылка; клыки угрожающе торчали из нижней губы; широкоплечий, одетый в меховом пальто, перчатки не скрывали мощных ладоней с крючкообразными когтями… Он больше напоминал какого-то монстра, чем реального человека. И Анна не на шутку испугалась. Вжав голову в плечи, она попятилась назад… Ещё таких проблем тут ей не хватало.

– Что ты там провякала, мелочь? – прорычал мужчина, сверкая жёлтыми глазами, горящими, словно угольки. Маленькая девочка, которую минуту назад Анна поливала грязью из-за её необычной внешности, ринулась к нему и спряталась за его спиной, схватившись за его ногу. Незнакомец хрустел суставами, разминал пальцы, будто специально демонстрировал, что он готов из кое-кого сделать прямо сейчас отбивную котлету. – Повтори-ка.

– Ничего, сэр… Ничего… – Анна сглотнула. Мир молниеносно пронёсся перед глазами. – Я… Простите, я уже ухожу. У вас просто чудесная девочка и…

– Прочь отсюда, – прорычал мужчина, и Анна, взяв за руки близнецов, кинулась в противоположную сторону, подальше от него.

Она даже побоялась обернуться в сторону мужчины, габариты которого явно превышали даже обычный платяной шкаф. А вот Пьетро… Он со слезами на глазах смотрел в сторону девочки, чьё имя так и не успел узнать. И ему было ужасно стыдно за то, что их знакомство закончилось именно так… Ему очень хотелось бы в будущем с ней встретиться и снова провести время за догонялками и играми, но он понимал, что из-за сестры в очередной раз его мечты так и останутся несбывшимися. Силуэт маленькой девочки с острыми ушками и янтарными глазами и рослого мужчины постепенно растворялся в толпе, пока вовсе не исчез. Исчезла вместе с ними и радостное настроение, и мир из цветного вновь окрасился в серые тона. Было очень жаль, что всё сложилось именно так, а никак иначе. И Пьетро очень хотелось бы извиниться перед девочкой, но он знал, что шанса на это у него теперь точно не будет. И от этого на сердце стало только лишь тяжелее.

Блондин, проводив взглядом невоспитанных детей, хмыкнул:

– Тупые подростки. Иди ко мне, Сем.

Девочка потянулась к отцу, и тот, взяв её на руки, усадил на плечи; он никогда не даст в обиду свою малютку, а эти сопляки… их что учи уму разуму, что не учи – толку никакого. Зато, по крайней мере, будут знать, что приставать к его Сем нельзя. И даже пальцем тронуть! Придёт по их душу старина Виктор Крид, и тогда все узнают, почему его прозвали Саблезубым. Мужчина, слыша, как ребёнок начинает всхлипывать, засунул руку в карман мехового пальто и, зашуршав там, тем самым привлекая внимание девочки, достал для неё пару разноцветных фантиков – её любимые конфеты с кокосовой начинкой. Настроение у Сем сразу приподнялось. Папа ведь всегда знает, что любит его малышка. Она, развернув фантик, засунула конфетку себе в рот, обнимая мужчину за шею. Вот кто-кто, а он никогда в обиду её не даст. Любимый папа всегда будет рядом с ней.

– Что за козявка с тобой была? – спросил у неё Виктор, закидывая точно такую же конфетку себе в рот. – У его сестры прям лютая ненависть к таким, как мы. Странная она… Хотя, для таких есть только один метод воспитания: хорошенько ремнём по жопе, и все сразу станут покладистыми и хорошими. Чёртовы невоспитанные щенки…

– Мы просто играли, – призналась Сем, проглотив лакомство. – Он хороший. И совсем меня не обижал.

– И как зовут-то хоть твоего рыцаря, принцесса?

– Он мне не рыцарь, – сразу же начала отнекиваться девочка, – у него даже единорога нет!

– Понятно… А зовут-то хоть как?

– Пьетро. И у него классные волосы. А я… Не успела я ему представиться.

– Ничего, будет ещё время. А теперь пошли домой. Как раз мама готовит яблочные брауни.

– Вау!

Настроение улучшилось, но маленькой Сем, постоянно оглядывающейся назад, почему-то хотелось, чтобы мальчик по имени Пьетро с необычными белыми волосами вновь оказался тут, рядом, и они продолжили играть. И она бы обязательно угостила его вкусным домашним пирожным. Жаль, что он так и не узнал её имя. Но она мысленно надеялась, что они ещё обязательно встретятся. Когда-нибудь. Потому что этот весёлый мальчик со злющей сестрой не должен исчезать из её жизни, так и не узнав её настоящего имени…

========== Март. ==========

Дети слишком быстро растут: помнишь их еще совсем крохотными младенцами, беззащитными и беспомощными; родители не просто должны – обязаны вырастить из своего отпрыска достойного человека, но иногда любимое чадо подкидывает им сюрприз в виде вызова к директору школы за очередную провинность – по крайней мере, так объяснил всё сын, но взрослых ведь не обмануть. Магда Леншерр тяжело вздохнула; первая пятница марта, а она на этой неделе уже третий раз посещает кабинет мистера Хоулетта; что теперь натворил Пьетро? Первый раз женщину вызвали за то, что её сын неподобающе вёл себя на уроке; по словам учительницы по истории и завуча мисс Фрост, Леншерр, вместо того, чтобы как все нормальные дети грызть гранит науки, подложил однокласснику кнопки на сидение стула; конечно, никто не видел, что именно Пьетро это сделал, но Эмма Фрост была уверена в его виновности; однако позже выяснилось по заявлению того же директора Джеймса Хоулетта, что у мисс Фрост ученики делятся на любимых и не очень, и Пьетро попадает как раз в число последних в виду своей непоседливости. Виновника так и не нашли, но вот дома, после допроса отца, открылась правда – кнопки подложил всё-таки Леншерр-младший. Был долгий разговор, из которого Пьетро должен был вынести соответствующий урок, но, видимо, хватило его ненадолго… Второй раз миссис Леншерр пришлось краснеть за сына, когда тот на перемене подрался с одноклассником. Фредерик Дьюкс – сын преподавателя химии старших классов – получил кулаком в нос от Пьетро (по словам младшего Леншерра) за то, что «толстяк» начал оскорблять его семью и особенно младшую сестру-инвалида. Но кидаться на ребёнка-мутанта, который к тому же страдает от лишнего веса – уму непостижимо! И ведь не докажешь, что первым в той перепалке начал именно Фред! И после того случая на Магду Леншерр коллеги из родительского комитета уже смотрели с неодобрением, с осуждением, потому что детей нужно уметь воспитывать, а не вкалывать днями и ночами напролёт на работе, напрочь позабыв о них; судьбу одной девочки женщина и так уже сломала, пусть теперь свою ошибку не повторит с сыном. Хотя… Судя по тому, что Пьетро уже третий раз сидит в кабинете директора, Магда делает уверенные шаги к этому мнимому успеху – скоро и не заметит, как упадёт в яму. Женщина вздохнула; пальцы обхватили золочённую металлическую ручку двери – толкни и вновь красней перед суровым взглядом мистера Хоулетта. Джеймс в первый и второй раз был на стороне Леншерров, но вот в третий… Магда даже боялась подумать, что случилось; а вдруг Пьетро настолько доигрался, что его исключат из школы? Миссис Леншерр нервно кусала губы и, пересилив себя, несколько раз постучалась; никто не ответил, и женщина, толкнув дверь, вошла внутрь светлого кабинета, обставленного, наверно, совсем типично для подобных помещений – полный набор для любой среднестатистической школы: тёмная деревянная мебель, минимум украшений, только грамоты и дипломы, развешанные на стенах; куча книг, документов, всего лишь два стула у широкого рабочего стола и… стеклянный круглый аквариум с золотыми рыбками, плавающими вокруг пластмассового замка. И директор стоял спиной к женщине, которая тихо, почти не дыша от волнения, опустилась на стул, одергивая юбку; рядом, буравя взглядом пол и высчитывая количество треугольников на узоре линолеума, сидел Пьетро; мальчик даже не посмотрел в сторону матери, а лишь, скрестив руки на груди, ожидал вынесения приговора от мистера Хоулетта, который всё молчал и молчал, закрывая собой окно, и чья тень падала на провинившегося ребёнка и его мать.

– Добрый день, миссис Леншерр, – Хоулетт круто обернулся, и женщина расправила плечи под суровым взглядом директора. Но она все ещё боялась услышать что-то, связанное с недавним проступком сына. – Надеюсь, вы знаете, о чём я хочу с вами поговорить?

– Мистер Хоулетт… – Магда встала со стула, заслонив собой ребёнка, – если Пьетро натворил что-то ужасное, то обещаю, что такого больше никогда не повторится. Если что-то сломал – починим или купим новое, только, пожалуйста, не нужно выг…

– Миссис Леншерр, я хочу поговорить не об этом, – Джеймс жестом попросил сесть её на место, и женщина, не сводя взгляда с невысокого, хмурого мужчины с густыми, воинственно топорщившимися бакенбардами, подчинилась. – Скажите, а вы давно замечали за вашим сыном некоторые… странности?

– Странности? – Магда ничего не понимала и, посмотрев на Пьетро, скучающего на стуле, перевела вопросительный взгляд на директора. – Пьетро, может, очень шустрый мальчик и…

– Шустрый? – на лице Хоулетта расцвела улыбка.

– Да… – продолжала Магда. – Но особых странностей я за ним не наблюдала. Он вполне нормальный обычный ребёнок. И даже не мутант.

– Вы в этом так уверены?

Магда была… не совсем уверена. Особенно теперь после непонятного намёка мистера Джеймса Хоулетта, которого ученики за злопамятность прозвали «Росомахой». К чему вообще эти разговоры? Мальчику, сидящему рядом с ней, было уже одиннадцать лет, и за все эти годы он так и не проявил никаких нечеловеческих способностей, в отличие от сестры-близнеца, учащейся на дому в виду её… нестабильной психики. Маленькая Леншерр с шести лет проявляла необычные таланты: обладала телекинезом, могла изменить вид и свойство какого-либо предмета, иногда баловалась с открытием порталов в потусторонние миры – она была сильным мутантом – классом «омега», как говорил Чарльз Ксавьер, лично занимающийся с Вандой по выходным дням и то, когда позволял его график – всё-таки он ещё надеялся построить свою школу для необычно одарённых детей. Девочка делала большие успехи, учась познавать собственную неограниченную силу, но из-за нарушений в психике, из-за травмы, полученной в младенчестве, иногда она срывалась: могла запросто подпалить дом, ударить незнакомого человека пси-атакой, ввести кого-то в транс или же чуть не задушить во сне собственных родителей, не осознавая даже, что творит. Для Ванды это было всего лишь игрой; вовлекая близких на смерть, она просто развлекалась. Чарльз предупреждал: если у девочки случится психологический срыв, то это может повлечь за собой множество проблем, возможно, что даже глобального масштаба. Поэтому сестре Пьетро приходилось почти сутки напролёт находиться дома вместе с их гувернанткой – Агатой Харкнесс, учиться наукам самостоятельно и глотать огромное количество таблеток, которые могли отчасти блокировать её силу. Ванда, как любила высказываться Анна, – бомба замедленного действия, и пламя фитиля глушили лишь разноцветные пилюли, но верёвка всё равно тлела, хоть что не делай. Магда и Эрик не такого будущего хотели для своего ребёнка, но и запереть её в тюрьме, подвергнув криостазису (как делали многие опасные мутанты, боясь навредить окружающим их людям – вполне законно в этом мире) или отправить в психиатрическую клинику просто не могли. Она их дочь, их любимая малютка… Разве кто-то из родителей согласится на такое для своего ребёнка? Никогда. Если только он сам не бессердечное чудовище. Да, было тяжело, но… Постепенно всё двигалось с мёртвой точки. Ванда росла, росли и её способности, но Эрик и Магда всеми силами старались сделать так, чтобы у неё всё было хорошо. Чтобы она не чувствовала себя изгоем в этом мире. Чтобы в будущем у неё сложилось всё замечательно. А Пьетро… Долгое время Эрик питал надежду на то, что единственный сын пойдёт по его стопам и будет обладать силой к магнетизму, но… Годы шли, и мальчик рос самым обыкновенным ребёнком, и его ген-икс заключался лишь в необычной пигментации волос. Но тогда почему об этом неожиданно заговорил Джеймс Хоулетт? Неужели он что-то знает? Да нет, бред какой-то, Пьетро не может быть мутантом… Или же?.. Магда резко перевела взгляд на сына, который, заметив её, тут же вжал голову в плечи; кажется, кого-то ждёт очень долгий разговор. Если, конечно, кое-что всё-таки подтвердится.

– Мистер Хоулетт, – женщина обратилась к директору, – я поговорю с Пьетро дома. Эрик и я проведём воспитательную беседу с сыном, и я вам обещаю, что…

– Миссис Леншерр, ничего не нужно, – резко остановил её директор, – у вашего сына большие таланты, на самом деле. Я был весьма удивлён спектром его… способностей.

– Вы… Вы, наверно, ошибаетесь, но у моего мальчика нет никаких мутаций.

– Позвольте с вами не согласиться. Пьетро, ты ничего не хочешь рассказать своей матери?

Похоже, что подтвердилось.

Мальчик вжался в спинку стула, боясь даже сказать что-нибудь, будто за правду его будут сильно ругать; рано или поздно оно бы открылось, и Пьетро ненавидел себя за то, что оно случилось так быстро. Анна ведь предупреждала, говорила ему… А он её не послушался. Но если взгляд матери был осуждающим, то вот мистер Хоулетт даже приятно улыбался, и, смотря на директора, мальчику становилось как-то легче на душе; наверно, стоит всё-таки рассказать. Нет, не так! Лучше показать то, что Пьетро удавалось скрывать до сегодняшнего дня: он, встав со стула и поправив рубашку, несколько секунд разминался, будто собирался пробежать кросс до школьного коридора и обратно, и Магда, глядя на сына, совершенно не понимала, что происходит и чего он хочет всем этим добиться, однако в следующую минуту Леншерр-младший лишь белой тенью со свистом вылетел из кабинета настолько быстро, что рыбки, плавающие в аквариуме, проворно юркнули в свой маленький замок. Женщина хотела закричать, но вовремя закрыла рот рукой; это было… невероятно! Или же ей показалось? Об этом говорил Джеймс? Это хотел показать Пьетро?.. Но не успела она перебрать все мысли в голове, как её сын со скоростью бьющей молнии вернулся обратно с пакетом сока в руке, потягивая его через трубочку и косясь на свою мать так, будто ничего толком не произошло. Губы Магды дрожали; она и Эрик уже и не надеялись на то, что их сын – мутант, но тут его дар открылся, и… что теперь? Что будет дальше? В голове у женщины несвязные мысли свивались клубком: она была и рада, и ей было одновременно страшно. Её сын – один из ген-активных; он не просто мутант, а супер-быстрый мутант. Магда смотрела на Пьетро, боясь лишний раз моргнуть; мальчик, допив сок и смяв после этого картонный пакет в кулаке, выбросил его в корзину рядом со столом директора. Джеймс Хоулетт подошёл к Леншерру-младшему и несколько раз похлопал его по плечу; в школе учились немало мутантов, и их силы были самыми разными: кто-то телепат, кто-то умел управлять молниями, кто-то плавил взглядом предметы, некоторые обладали силой любой из четырёх природных стихий, а некоторые – всеми сразу… Но вот спидстеры… Это очень редкая мутация. И достаточно необычная.