Текст книги "Сепия (СИ)"

Автор книги: Darr Vader

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Замок щёлкнул, и Семела толкнула входную дверь плечом.

– Ну, что, ты готов? – девушка посмотрела на спидстера, и в её янтарных глазах плескался азарт.

– Да… Да! – еле выдавил из себя Леншерр, все ещё надеясь на лучший исход.

– Тогда добро пожаловать!

Девушка открыла дверь, и Пьетро въехал внутрь, осматривая широкий коридор просторной квартиры; на светло-бежевых стенах висели большие картины в тяжелых рамах; с них на гостей с высокомерной томностью взирала женщина с короной изумрудных волос; рядом с зеркалом стояло чучело медведя в полный рост, на низком столике из цельного хрустального среза – ваза с тигровой орхидеей; пол вместо ковра устилала звериная шкура. Сем громко хлопнула дверью, будто специально хотела таким образом привлечь к себе внимание хозяев, и, подойдя к Пьетро, взялась за ручки инвалидного кресла и стала толкать его вперёд.

Из гостиной громко рыкнули:

– Что это было, чёрт побери?!

Сем, услышав знакомый голос, широко улыбнулась, а вот Пьетро стало как-то не по себе; девушка вышла вместе с парнем в просторную столовую, где, заметив названных гостей, женщина с зелёными волосами перестала расставлять тарелки – та самая, что была на картинах в холле. Из гостиной, размахивая игрушками, выбежал мальчик – примерно ровесник Рори – тоже с зелёными волосами; Леншерр мысленно порадовался за то, что у Сем на голове не было зелени – ей бы не пошло. Парнишка, завидев Семелу, кинулся к ней с объятиями.

– Семи! – мальчишка встал на носочки, пытаясь помериться с силой со старшей сестрой. Думал повалить её, но, увы, они были в разных весовых категориях, хотя Сем шуточно поддавалась. У Пьетро такая картина вызвала улыбку. – А я сразу почуял, что ты идёшь, еще на лестнице! Я соскучился! А ещё… – парнишка пару раз шмыгнул носом, а потом уставился на Леншерра, который явно не ожидал, что мелкий будет смотреть на него так, будто тот уже успел что-то натворить. – Это что за тип?

– Спирро, что за манеры? – надменно протянула женщина.

– Ну, ма-а-а-м, – прогнусавил мальчик, насупившись; отстранившись от Сем, он упрямо скрестил руки на груди, но воинственно напряженные плечики поникли, стоило женщине нахмуриться.

– Кому сказала?

– Ладно, – пробурчал Спирро, отходя в сторону и, на полпути отступления к матери, резко развернулся и показал Леншерру язык.

– Спирро, – от тона женщины веяло холодом.

Мальчик виновато опустил голову и, подойдя ближе к матери, встал рядом с ней, даже не думая извиняться перед Пьетро. Знакомство с четой Кридов уже во второй раз шла не по плану. Женщина чуть взъерошила волосы сына, на что паренёк оскалил клыки: на нижней челюсти крупнее, чем на верхней – кого-то явно ждёт наказание. Пронзив сына строго прищуренным взглядом, женщина мягко улыбнулась Семеле и раскинула руки, принимая девушку в объятия.

– Привет, детка, – она расцеловала падчерицу в обе щеки. – Извини, но, кажется, твой брат забыл, как надо себя вести.

– Пустяки, он всегда такой, – фыркнула Сем, и Спирро скорчил ей рожицу за спиной матери. – Я тоже так рада тебя видеть. Как вы все тут? Как папа?

– Малышка, ты так давно к нам не заглядывала, – женщина погладила девушку по щеке. – А кто этот молодой человек с тобой?

– Хотела познакомить его сразу со всеми, но, судя по всему, папа как всегда занят, – Семела усмехнулась и, подойдя к Пьетро сзади, толкнула его коляску ближе к мачехе. – Это Пьетро. Леншерр. А это моя мачеха, Верити, но чаще она представляется как Вертиго.

– Это сценический псевдоним, – заносчиво пропела Верити и протянула руку Пьетро: – Приятно познакомиться, мистер Леншерр.

– Всегда рад, миссис Крид, – Пьетро пожал её ладонь.

Мутант оттянула пальцы, возвращаясь к сыну. Пусть на первый взгляд Вертиго казалась понимающей и приятной женщиной, то вот все её жесты были сделаны будто для галочки – чтобы не потерять лицо перед падчерицей и самим Леншерром. Спидстер не против такого отношения, но… всё равно немного задевало. Сначала Грейдон, потом Спирро, Вертиго… и глава семейства пока что не появился. Но, только вспомнив о нём, по всей квартире пронёсся громкий мужской бас, от которого волосы на руках вставали дыбом – у Пьетро, по крайней мере, уж точно.

– Женщины, что вы опять там устроили?! Я из-за вас матч национальной футбольной лиги посмотреть не могу! Орёте как ненормальные!

На пороге появился глава семейства – высокий широкоплечий мужчина с длинными светлыми волосами, расхаживающий в потёртой майке и джинсах, который, завидев Пьетро, тут же оскалился, но улыбнулся, когда к нему бросилась Сем.

– Папочка!

– Привет, тыковка, – мистер Крид крепко обнял дочь, со стороны казалось настолько сильно, что он мог переломать ей все косточки. Пьетро не хотел бы встречаться с этой грудой мышц на улице при любых обстоятельствах. Не потому, что он плохой человек, а просто… веяло от него звериной яростью, опасностью. Леншерр чувствовал себя жалким ягнёнком, вокруг которого ходит тигр. Саблезубый тигр. – Я скучал, рысёнок.

– И я тоже, – мужчина аккуратно опустил свою дочь на пол. – Я хочу тебя кое-кому представить.

– Этот Стивен Хокинг с тобой, что ли? – фыркнул мутант. Теперь понятно, в кого таким пошёл Спирро.

– Виктор! – одёрнула его Вертиго.

– Женщина, молчи! – оскалился на неё Крид. – И куда делся Кайл?! Такой классный парень был, а это что? Белобрысый дохляк. Тыковка, что за нахер?!

– Ну, не начинай, – девушка явно привыкла к такому общению со стороны отца, а вот Пьетро было как-то не по себе. И когда Сем подвела Виктора ближе к спидстеру, то Крид недобро усмехнулся, глядя на инвалида сверху вниз. – Лучше познакомься с ним. Папа, это Пьетро Леншерр, он мой…

– Он её молодой человек, Виктор, – вмешалась Вертиго. – Прими это как должное.

– Это? – мужчина пожал руку спидстеру, даже не смотря на него. – Тыковка, ты смеёшься надо мной?!

– Папа!

– Что?!

– Простите, что влезаю в ваш разговор, – пока не началась массовая ругань, Пьетро решил вмешаться, – но у меня тут кое-что для вас есть, мистер Крид.

Спидстер протянул тому бутылку виски и коробку с пастилой, на что Виктор лишь недовольно поводил носом; вот ещё такие безделушки ему не дарили. Решил так завоевать доверие? Ну-ну… Мистер Крид, скрестив руки на груди, лишь произнёс:

– Ты бы мне ещё подгузники подарил, хлюпик.

– Милая, не покажешь своему молодому человеку дом? – Вертиго подтолкнула к падчерице заинтересованно притихшего сына. – Спирро побудет экскурсоводом: как раз закончили ремонт на террасе. А мы с Виктором пока накроем на стол.

– Накрыть на стол? Совсем одурела, зеленая? Тоже мне, нашла швейцара, – бурчал Виктор, пока Семела уводила брата и Пьетро из столовой. Как только все трое вышли в холл, Вертиго плотно закрыла дверь; Виктор лишь закатил глаза – опять его женщина начинает сценки устраивать. Что в прошлый раз из-за Кайла, что в этот… Ну, что за чушь – какой-то калека рядом с тыковкой! Будь его воля, Виктор бы прямо сейчас выставил этого белобрысого за дверь. Мужчина, видя недовольное выражение лица супруги, уже приготовился к самому худшему; опять начнёт выгораживать всяких проходимцев, надоело! Рысёнок достойна всего только самого лучшего! А тут уже сразу брак по всем параметрам. Нет, так не пойдёт. Виктор, фыркнув, скрестил руки на груди, облокотившись о стену – он не выносил, когда Вертиго смотрела на него так, будто он один виноват во всех смертных грехах во всей вселенной. – Женщина, – угрожающе зарычал он, – завязывай.

– Виктор, – Верити устало вздохнула, прижав ладони к вискам, – можешь быть хоть чуточку вежливым, когда у нас гости?

– Да черт подери, какие это гости?!

– Слушай, – Вертиго подошла к нему ближе, понизив свой голос до шёпота. – Он мне тоже не особо нравится, но давай будем снисходительны. Хотя бы ради приличия. Семела, ты знаешь, тебя не простит, если ты продолжишь давить на паренька. Порадуйся за дочь хоть раз!

– Ладно… – если сейчас же не согласиться с этой женщиной, то она ещё битый час будет выносить ему мозги, а они уже начали плавиться. Потерпеть этого недоделанного Кристофера Рива он сможет, хотя мысленно будет надеяться на их скорое с Сем расставание. А пока нужно попытаться сделать доброе выражение лица и нацепить чёртову улыбку, чтобы пареньку было хоть немного легче, и он не беспокоился бы за свою жизнь. Пока что… – Ладно, черт с тобой, потерплю его. Но только ради тыковки.

– Я и не сомневалась в тебе, – женщина, приподнявшись на цыпочки, поцеловала супруга в губы. – А теперь, будь добр, помоги мне немного.

– Ты же знаешь, зелёная, я за бесплатно не работаю.

– Ночью, на втором этаже, как только Спирро ляжет спать, я расплачусь с тобой по полной, – коротко ответила Вертиго и взвизгнула, когда супруг ожег ее шлепком по налитому заду, ради которого точно стоит потерпеть это смазливое чудо на инвалидной коляске, но Верити, чёрт побери, права на счёт Сем – если Виктор будет перегибать, то девочка обидится. И если она действительно счастлива с этим хлюпиком, то почему бы и нет? Конечно, Кайл ему нравился намного больше, но… если этот, как его там, Кастро, вроде, что-то с ней сделает, то на одного трупа в ближайшем морге станет больше. Виктор, усмехаясь своим мыслям, вышел из столовой, а вслед за ним – Вертиго, которая также надеялась на благоприятный исход будущего ужина. Но, зная характер Виктора, так просто у них никогда не бывает. Но… ради Сем они не должны ударить в грязь лицом.

Вечер обещал быть длинным и полным сюрпризов.

***

Сегодняшний день можно было смело называть одним из самых паршивых в этом году; Пьетро просто ненавидел себя за то, что ужин в семье Кридов прошёл именно так, а не как он хотел; мистер Крид-старший – Виктор – будто бы специально хотел выставить инвалидность Леншерра как нечто плохое: часто по этому поводу неудачно шутил, иногда напрямую оскорблял бывшего спортсмена и ненароком вспоминал бывшего парня Семелы, который, хоть и был тем ещё мудаком, зато ходил на своих двоих, а не при помощи «доисторического девайса». Спидстер всё это терпел, нить спокойствия накалялась, а когда ему хотелось что-то сказать в ответ Виктору, то тот, встретившись с мутантом взглядом, наблюдал, как мистер Крид-старший, усмехаясь, медленно гнёт большим пальцем вилку – Вертиго, наверно, столовых приборов тогда не досчиталась. Повезло Сем с семьёй, ничего не скажешь; и с Грейдоном было практически так же, вот только спустя некоторое время им с Пьетро всё же удалось найти общий язык и более-менее сдружиться – тот хотя бы теперь не строит кислые физиономии, видя рядом с сестрой инвалида. Пьетро шумно выдохнул; и почему им все так недовольны? Подумаешь, инвалидность – это ещё не повод вешать ярлыки. Заработать на жизнь он вполне способен: не только благодаря пенсии, пособиям и всяким акциям, но и вот почти что нашёл работу – Призм обещал поговорить с начальством, чтобы Леншерру выбили место редактора спортивной колонки – вроде и мелочь, а вроде и можно отомстить бывшим коллегам по работе. Скоро ещё и собственную квартиру сдавать будет одной милой семейной паре… Так и почему он не угодил им всем? Пьетро было грустно, но… отступать от своего он не собирался. Он слишком любил Сем…

Наверно, даже больше собственной жизни.

Сидя на диване, не обращая внимания на включенный телевизор, Леншерр витал в своих мыслях, обдумывая произошедшее за сегодня. Даже когда в комнату вошла Сем, держа по кружке в каждой руке, он не соизволил повернуться в её сторону; девушка, поставив чашки на журнальный стол, села рядом с молодым человеком.

– Я подумала, что неплохо было бы выпить тебе горячего какао.

– Спасибо, – безэмоционально бросил Пьетро, пододвигая свою кружку ближе.

– Пьетро, не переживай.

– Сем, твои родители, они… В общем, они… Они явно меня ненавидят, – язык заплетался, в горле моментально пересохло. Леншерру захотелось запить, но даже кружку в руки взять невозможно – слишком горячо.

– Мои родители любят меня, и они полюбят тебя, как только получше узнают, – Крид улыбнулась, беря его руку в свои ладони. – Пьетро, перестань. Поверь мне, если тебя отец не вышвырнул за дверь, то это уже большой плюс в твою сторону. Да, он немного грубоват, но… ты ему понравился.

– Сем, твой отец хотел меня убить.

– Он хочет убить всех – это для него вполне естественное желание. Ты просто не знаешь, сколько Грейдон от него наслушался, когда сказал, что женится на Мел, и они ждут ребенка.

– Знаешь, но меня совершенно не радует перспектива стать будущей жертвой твоего отца. А вдруг он прямо сейчас где-то поджидает нас? Эй, мистер Крид, смотрите: я тут расхаживаю полуголый перед вашей дочкой, а ещё мы спим вместе, счастливы, и у нас был и будет самый лучший секс на свете! Мистер Крид, выходите, убейте меня, потому что я видел вашу дочь голой!

– Дурак, – девушка рассмеялась, прижимаясь к спидстеру. – Не забивай голову. Папа поворчит и успокоится – так всегда было. Он иногда даже Грейдону вспоминает, как тот преждевременно сделал его дедушкой, а он ведь этого не просил.

– Теперь, чтобы завести детей, нужно специальное разрешение твоего отца? Ну, круто, – Пьетро, наконец, соизволил повернуть голову в сторону Сем и… совершенно не ожидал, что она наденет его любимую рубашку – светло-голубую в темно-синюю полоску. – Вау!

– Пьетро, – Сем взяла лицо молодого человека в ладони, – у нас с тобой всё будет хорошо. Я тебя никогда не отпущу. Никому не отдам. Честно-честно.

– И я тебя не отпущу, – Леншерр, наконец, улыбнулся.

Ему стало заметно легче, а уже остывший напиток, стоящий на журнальном столике, приятно успокаивал; терпкий шоколад с явным привкусом корицы. Девушка, выпив свою порцию, отставила опустевшую кружку, ждала, пока Пьетро допьёт своё какао. Её терпения хватило ровно на половину кружки: забрав чашку из рук парня, она, не глядя, поставила ее на стол, а затем… запрыгнула на него и скользнула руками под футболку. Леншерр на секунду задержал дыхание, прикрыв глаза; откинув голову на спинку дивана, он впился пальцами в бёдра Сем, пока она гладила его грудь и живот. Леншерр дернул за рубашку, и Семела, качнувшись ему навстречу, приникла к губам парня. Руки спидстера уже исследовали её тело, забирались под рубашку: ласкали живот, грудь и острые соски, оглаживали бёдра; отстранившись, Пьетро на выдохе произнёс:

– Хочу тебя… Уже больше ждать не могу.

– Даже тут ты спешишь, – Сем вновь поцеловала его, чуть приподнимаясь и приспуская его пижамные штаны.

– Да как с тобой не спешить.

– Мой ненасытный… – почти мурлыкала Семела, облизывая мочку уха Пьетро и плавно переходя влажными поцелуями на шею. Пьетро хотелось порвать на ней свою рубашку, хотелось чувствовать её всем телом – кожа к коже. Стало невыносимо жарко – хотелось всё снять с себя, обнажиться до самых костей… хотелось воздуха. Образ Семелы казался Леншерру чем-то далёким, эфемерным – коснись, и исчезнет, от того хотелось только сильнее прижимать её к себе, целовать эти губы, кусать их, чувствовать вкус разгорячённой кожи. Но… он снова бежал куда-то, вновь старался за чем-то успеть. Зачем? Ведь можно растянуть удовольствие, доведя то до максимальной отметки, до зашкаливающего уровня адреналина. Сем прикусила его сосок через ткань футболки, Пьетро втянул в рот заостренный кончик ее уха, сминая в ладонях ее ягодицы. С тихим рыком Семела прижалась губами к его рту, глуша поцелуем стон Леншерра: ее коготки, щекоча, прошлись по животу мутанта, пальцы сомкнулись на напряженном члене. Просунув ладонь в расстегнутый ворот рубашки, парень сжал ее грудь, потирая большим пальцем сосок, и Сем вновь царапнула его, но уже сильнее. Пьетро дернулся, ухмыляясь: настоящая хищница! Когда девушка отстранилась, выгибая спину, спидстер неожиданно поинтересовался:

– Слушай, а кто этот Кайл?

– Что?.. – Семела недовольно тряхнула волосами. – Вот тебе именно в такой момент это так интересно? – она прищурилась, просунув руку ему в штаны, но мутант перехватил ее за запястье.

– Слушай, я действительно хочу знать.

– Вот прямо сейчас, да? – девушка поерзала у него на коленях.

– Твой отец о нём весь ужин рассказывал – вини его.

– Забей, Пьетро, ладно? – девушка закатила глаза.

– Ну, твой отец просто от него в восторге.

– Мой папа и от нашего нового тостера в восторге, но это же не значит, что я буду с ним встречаться!

– Зато он каждый день может тебе готовить вкусные тосты.

– Да ну тебя! – Сем ущипнула его за бок.

– Ауч! – Пьетро досадливо поморщился. – Ты меня убить решила вместо своего отца?

– Лучше, – она прижалась к нему грудью, призывно потираясь, дразня твердыми сосками. Но Пьетро даже для неё самой слишком резко отстранился, удерживая девушку за плечи. Парень заглянул в золотистые глаза Крид, надеясь, что она всё-таки что-то расскажет о Кайле Гибни. Интересно ведь, почему бывший Сем настолько сильно угодил Виктору, что тот считал его эталоном вообще среди всех молодых людей, наверно, и говорил, что вообще хотел бы иметь такого сына, как он. Мистер Крид всё-таки испортил ответственный момент, хотя его тут самого и близко не было. Сем, выдохнув, поняла, что пока не расколется перед Леншерром, о хорошем окончании и так такого себе дня стоит позабыть. Она соскользнула с его колен и села рядом, положив голову спидстеру на плечо.

– Ну?

– Что «ну»? – переспросил Пьетро.

– Что ты хочешь знать о Кайле? Или тебе прям всю историю нашего знакомства расписать, м? Раз уж мы остановились.

– Ну, не совсем с самого начала, но…

Сем тяжело выдохнула, потирая переносицу. С Кайлом было… непросто. Кайл Гибни никогда не был её мечтой, но Виктору он нравился; что тут удивительного, ведь эти двое похожи, даже – немного внешне: что Кайл, что Виктор обладали схожей мутацией, вели себя грубо, любили отрываться на полную катушку, но… Гибни был таким придурком: чего стоит его фирменное – «место женщины – на кухне». Девушку до сих пор передёргивало; сколько она с ним натерпелась, пока ей всё это не надоело. Удивительно, ведь встречались они чуть больше двух недель. Сем ничуть не жалела о расставании, хотя Кайл ей ещё потом несколько дней проверял нервы на крепость: то просил вернуться, обещая исправиться, то обвинял черт знает в чем, но мутант знала, что такие, как Гибни, не меняются, но вот других они под себя подстроить были способны. С минуту помолчав, Семела всё-таки начала рассказывать о своём прошлом, о котором она не особо любила вспоминать:

– Ладно… – Сем придвинулась чуть ближе, – просто не люблю о нём вспоминать. Редкостный мудак.

– Всё было настолько плохо? – удивился Пьетро.

– Хуже, – девушка устроилась удобнее на его плече. – Поверь мне: Кайл Гибни – это тот еще фрукт. Мы с ним знакомы еще со школы – он бегал за мной и еще за дюжиной девчонок, старался как-то показать себя, выпендривался. В итоге я действительно его заметила. Мы начали общаться, потом решили встречаться, и… это было моей самой большой ошибкой.

– Почему? Неужели он настолько был плох?

– Это слабо сказано, – Сем дернула плечом. – Мало того, что он обращался со мной, как с прислугой, так ещё при любом удобном моменте закатывал мне истерики и сцены ревности. А потом просил прощения и обещал исправиться. Я терпела две самые долгие недели в моей жизни. Понятия не имею, чем он так приглянулся папе.

– Даже не знаю…

Сем ткнула его локтем под ребра.

– Но-но! Это мой папочка!

– Знаю, – спидстер улыбнулся и погладил большим пальцем Сем по щеке, – у него просто прекрасная дочурка.

– Единственное, что было милого в Кайле – это его граффити. Мой портрет он нарисовал на каждом доме в радиусе километра. Папу даже из-за этого в школу вызывали.

– Забавно, – усмехнулся мутант.

– Ну да… Зато потом, как расстались, он предъявил мне счет за краски.

– Да… – Пьетро растерянно потер шею, – довольно… неприятный тип.

– И что, стоил он того, чтобы прерываться? – обиженно бросила Сем, отворачиваясь; руки Леншерра обвили ее талию как лианы и притянули к груди. Парень прихватил губами заостренное ушко, выглядывающее из спутанных каштановых локонов.

– Ладно, кошечка, не злись, – прошептал он, и Семела, гортанно зарычав, вывернулась из объятий спидстера. Снова оседлав его бёдра, она откинула волосы на спину и прильнула к его губам, прижимая руки к дивану. Пьетро напрягся, не сразу поняв, что она хочет, но потом позволил себе расслабиться. Кайл – все-таки дурак, но тем лучше для Леншерра. Пьетро, целуя Крид, мысленно вернулся к тому, что ему прямо сейчас так не хватало подвижности в ногах: взять бы её на руки, повалить на диван, подмяв под себя, и не отпускать, пока у обоих не кончатся силы, но… Инициативу в свои руки брала всегда Семела, и… ему всё равно это нравилась. Леншерр ущипнул её за ягодицу и укусил за губу, а потом приглушил боль нежным поцелуем; Сем лизнула его мочку уха, чувствуя, как его руки спускаются ниже… нащупывают и снимают ставшее ненужным нижнее бельё.

Он обещал ей не спешить… Не должен… Нет-нет! Чёрт, в который раз Пьетро нарушал собственное обещание.

Девушка сняла с себя чёртову рубашку, кинула её куда-то через себя, приспустила с любимого штаны, царапая уже вставший член. Леншерр хотел уже застонать от удовольствия, но Сем накрыла его рот своими губами. И когда она чуть приподнялась на его коленях и скользнула вниз… им будто сорвало крышу. Семела поднималась и опускалась, принимая его в себя, диванные пружины уже недовольно скрипели под ними. Спидстер мечтал о том, чтобы прямо сейчас повалить её, быть сверху, целовать её шею, спину, кусать за кончики ушей… Чёртовы мечты разрушала реальность. Но… Если бы не Сем… Наверно, она – единственная причина, из-за которой Пьетро всё ещё держался на плаву. И она делала его жизнь ярче, насыщеннее и… возбуждающей!

Семела заходилась стонами, Пьетро жмурился и рычал от удовольствия; девушка вколачивала его в диван с энтузиазмом и какой-то звериной яростью; казалось, что их слышал сейчас весь дом. Девушка то замедляла темп, то разгонялась так, будто переняла себе способность возлюбленного; нужно ещё быстрее и больше! И Семела, наклонившись, поцеловала любимого в губы, продолжая двигаться, сжимая его в себе.

Внутри всё раскалялось – они оба будто горели заживо.

От частых толчков, от вкуса губ, от рук, от члена внутри всё натянулось тонкой струной, и, наконец, когда она оборвалась – оба сорвались на крики; Пьетро под ней зарычал, а затем поймал обмякшую Семелу на руки и крепко прижал к себе; ее когти впились ему в плечи, поранив до крови; горячие, потные, счастливые… Они дышали слишком часто, даже боялись что-то друг другу сказать. Пьетро запустил пальцы в локоны Сем, поглаживая по голове, а сам лишь улыбался – он был счастлив как никогда.

– Это было шикарно, – Сем отвела упавшую на лоб челку Пьетро. – Было бы еще лучше, если бы тебе не захотелось поболтать о Кайле.

– Приму к сведению, – его руки спустились к бёдрам, пальцы проходились по коже, – ты потрясающая!

– И ты.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, – и Пьетро прижал девушку к себе сильнее.

День, выдавшейся просто отвратительным, закончился на очень приятной ноте; спидстер, обнимая Сем, гладил её по волосам, пока она целовала его в расцарапанное ей же плечо. Завтра будет тяжёлый день, но они преодолеют все трудности и выйдут победителями. Вместе. Навсегда. И Пьетро знал, что другой судьбы у него не будет; когда он потерял всё, он приобрёл нечто новое.

Он, наконец-то, научился жить по-настоящему.

========== Сентябрь. ==========

Для них очередное утро казалось серым и ненастным, почти безжизненным; такие редкие, ставшими даже ненужными, выходные проходили в особняке за домашними делами, практически в полной тишине; всё делалось чисто механически, на автомате: готовка, уборка, стирка… Никто из них даже не задумывался о том, чем занимался и чему посвящал свое время. Магда после завтрака, как обычно, прибиралась на кухне, а Эрик в это время листал газету – кажется, вчерашний выпуск, и некоторые рубрики мужчина перечитывал уже по второму, а то и по третьему разу, но… ему было всё равно. Иногда, доходя до статей с интервью знаменитых спортсменов, он тяжело вздыхал и шелестел тонкими страницами, листая, даже не удосужившись дочитать до конца – они так напоминали ему о сыне. Пьетро… Интересно, как он там? Эрик места себе не находил от волнения, в голове было тесно от мыслей и подозрений; без его мальчика в доме стало совершенно пусто и неуютно, будто, когда он уехал, младший Леншерр забрал с собой жизнь, энергию особняка, и тот, вместе с его жителями, начали постепенно затухать. Взгляд мужчины то и дело тянулся к телефону, лежащему на столе; позвонить снова? Но так не хотелось в очередной раз слышать безжизненный голос оператора, автоответчика или же быстрое и равнодушное «Я занят, перезвоню позже». Только вот Пьетро не перезванивал, а когда Эрик или Магда вновь пытались дозвониться до сына и писали ему сообщения, то тот просил его не доставать и говорил, что вообще не хочет их видеть. Только сейчас? Или же навсегда? Вот и приходилось гадать, но от такой правды было только больнее… И деньги, которые они перечисляли ему на карту, всегда возвращались обратно, цент в цент. Последний раз в гостях у Пьетро Леншерры были больше трёх месяцев назад; хотелось приехать и сделать сюрприз, но и Эрик, и Магда знали, что их сын будет только недоволен подобной выходкой. Авария изменила его; ему будто хотелось доказать не только окружающим, но и своим родителям то, что он на что-то способен, что он всё такой же Пьетро Леншерр, пусть уже и не спортивная звезда и прикован к инвалидному креслу. Но Леншерры никогда в нём не сомневались, ни на секунду: их сын – самый замечательный в мире, самый лучший, самый талантливый. И как же они по нему скучали…

Эрик, тряхнув головой, резко схватил со стола мобильный и стал набирать уже знакомый номер; в конце концов, он его отец – можно потратить на него несколько минут, черт возьми! Однако вскоре Леншерр вновь услышал в динамике голос оператора, повествующий, что абонент находится вне зоны действия сети. Опять… Пьетро будто бы избегал своих родных; может, злился на то, что те кормили его лживыми обещаниями, но так и не смогли поставить на ноги? Может, ему просто захотелось отдохнуть от всего? А, может, с ним что-то случилось? Может?.. В голове сплошное «может», а конкретики никакой нет. Эрик сжал телефон в руке настолько сильно, что ему на секунду показалось, что сенсорный экран пошёл паутиной трещин. Нет, так дело не пойдёт; пусть Пьетро не хотел их видеть, но, чёрт побери, он же их сын, а они его родители, и они о нём беспокоятся! Магда, заметив, что Эрика начало трясти от волнения и возмущения, присела рядом, взяв его за руку; она также скучала по сыну, сильно переживала, но их любимый мальчик не желал их видеть. Те общения, все его слова об обязательных визитах по праздникам и в выходные… не сдержал – просто каждый раз откладывал поездки. Пьетро будто не понимал, что родители тосковали, ждали его каждые выходные, надеялись, каждый раз готовились к приезду сына, покупали подарки, но… ничего не случалось: всё съедалось в последующие дни, подарки пылились в шкафах, а сердца родных все так же болели, ныли и кровоточили от обиды и разочарования. Почему он не понимал того, что так делает только хуже?.. Эрик смотрел в одну точку, не замечая, как Магда начала массировать тыльную сторону его ладони – она так боялась начать разговор, будто одним словом сможет зажечь фитиль ярости супруга, способного на многие вещи, особенно, когда он зол, особенно когда… опечален.

– Я больше этого не вынесу, – шептал он будто в пустоту, и Магда положила голову ему на плечо, – я не могу так, Магда! Пьетро, он… Господи, когда он приедет, я не знаю, что я с ним сделаю!

– Наш мальчик уже взрослый, – слабо улыбнулась женщина, – он прекрасно всё понимает. Ты забыл, что он всё схватывает налету? Может, у него какие-то планы? Или… он просто занят.

– Мы его родители! Он обязан нам обо всём рассказывать! Роднее нас у него никого нет.

– Послушай, когда Пьетро решится обо всём рассказать – он обо всём расскажет.

– Опять ты его защищаешь!

– Просто ему нужно время, чтобы всё обдумать. Принять, смириться, в конце концов.

– Оно может затянуться чёрт знает сколько! – Эрик резко встал с места и прошёл к окну, скрестив руки на груди. – Я скучаю по нему, Магда. Мне кажется, что его тут не было уже вечность или… – он тяжело вздохнул, добавив шёпотом: – его вообще никогда не существовало в нашей жизни.

– Ох, Эрик…

Пьетро – не тот парень, который способен усидеть на месте – ему всегда нужно двигаться только вперёд, преодолевая множество трудностей, чтобы достичь своей цели. И пока он её не достиг – всё остальное уходило на второй план, и его родные в том числе. Женщина уже давно забыла, что такое нормальный сон; с момента той страшной аварии, искалечившей её сына, прошло почти два года; ей казалось, что во всём этом виновата она: не уберегла, не спасла, не предупредила… Каждую ночь она просила у Бога прощения и считала, что то, что происходило с её детьми – это их с Эриком наказание: сначала Анна, потом Ванда, теперь Пьетро… Что дальше? Женщина почувствовала, как глаза жгут слезы, взгляд заволокло мутной пеленой, и несколько слезинок, сорвавшись с ресниц, сбежали вниз по щекам; украдкой вытерев слезы, Магда, поднявшись, подошла к супругу со спины и обняла его за пояс, уткнувшись лбом ему между лопаток. Их мальчику просто нужно время, вот и всё… Он вернётся, обязательно вернётся в домой в Визитисьон Вэлли, к своим родным, просто… просто нужно немного подождать.

– Я тоже скучаю по Пьетро, – женщина пыталась сдерживать свои эмоции, но выходило неважно. Плохо, откровенно говоря. Ее трясло от сдерживаемых рыданий, она сжала кулаки на животе мужа; Леншерр, развернувшись к ней, поймал пальцем бусинку слезы на её щеке, – я места себе не нахожу, Эрик.

– Я знаю, милая, знаю, – мужчина, взяв в ладони её лицо, заглянул в блестящие от слёз глаза.

Голос женщины упал до шепота:

– Я так мечтаю, чтобы, как раньше, я, ты, Ванда, Анна и Пьетро сидели за одним столом, болтали, а потом… потом все вместе смотрели телевизор или помогали делать домашнее задание, просто… просто были вместе!.. Иногда мне кажется, что та семья, что у нас была, выдуманная – ничего из этого никогда не было и уже не будет.

– Магда, – Эрик прижал супругу к себе, крепко обнимая её и гладя по волосам, целуя в макушку, – верь в лучшее. Всё будет хорошо.

– У меня почти не осталось сил, Эрик.

Леншерр промолчал; он знал, как Магде сейчас нелегко – она каждый день переживала: за сына, который не отвечал на звонки, не мог даже сам позвонить и успокоить родителей, сказать, что с ним всё в порядке, что всё хорошо, и он по-прежнему их любит; за Ванду, которая взрослела физически, но умственно оставалась все таким же веселым беззаботным ребенком; за Анну, которая стала часто пропадать из дома, а вместе с ней – какие-то вещи: сначала то были просто небольшие суммы денег, а потом – золото, хранившееся в их семье несколькими поколениями; на вопросы «куда?», «зачем?», «почему?» ответ был практически всегда один и тот же – «не ваше дело». Конечно, с ней пытались поговорить, Магда даже искала в её комнате следы наркотиков (мало ли, вдруг связалась с плохой компанией), но когда Анна, вернувшись после работы, вернула всё до единого цента, то все вопросы сразу же отпали… до определённого момента. Старшая дочь вообще стала избегать родителей, даже ужинала в своей собственной комнате, ссылаясь на усталость – общалась только с Вандой, да и то на всякие посторонние темы. Казалось бы, Леншерры напрасно вмешивались в жизнь старшей дочери; в конце концов она уже взрослая. Родители знали, что Анна не всегда будет с ними, но… на прошлой неделе она просто сорвалась и поехала в Канаду к другу по переписке, но просьбу показать его фото или хотя бы назвать его имя, устроила истерику, а потом ушла из дома, громко хлопнув дверью. Эрик долго искал её, звонил по всем полицейским участкам, уже сам хотел отправиться на её поиски, но Анна соизволила позвонить только через несколько часов и предупредить, что останется на ночь у коллеги по работе и беспокоить её не нужно – не маленькая всё-таки. Но… перестанешь о ней беспокоиться? Эрик, обнимая Магду, вздрогнул; в голову с внезапностью ударили воспоминания о прошлом, когда его любимая девочка была совсем маленькой, но уже копила в себе столько обиды и горечи. Со временем её пыл утих, она вновь стала гордостью своих родителей, а тех событий, созданных её рукой, будто никогда и не было, но что если… Если в будущем что-то пойдёт не так? Анна всегда была грубой, угрюмой, хамила и могла оскорбить, но… Почему Эрик вспомнил об этом только сейчас?..