Текст книги "Мама, я рокера люблю! (СИ)"

Автор книги: Crazy_Hatty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– А вот и не угадала! Чтобы на улице никто не приставал!

– Хорошо. Я приму это к сведению. Вот возьму и перекрашусь в зеленый цвет, – оживилась я.

– А что? Хорошая идея, – поддержал меня Рич. – Кстати, можешь воспользоваться услугами Тима, – добавил он, имея в виду личного парикмахера группы, отправившегося в турне вместе с нами.

– Спасибо, я предпочитаю женского мастера, чтобы избежать неуловимого сходства с музыкантами группы «Whitchstone Pictures»,– подмигнула я ему.

Когда, пообедав, мы поехали в Radio City Music Hall, первым, кто нам встретился, оказался Том. Решив, что надо дать ему понять, что я знаю об его извинении и готова простить, я многозначительно сказала:

– Том, я посмотрела кассету, которую ты принес.

– Правда? Ну, я ведь для того ее и приносил, – ответил он, словно это его ни в малейшей степени не касалось, и пошел прочь. И мне не оставалось ничего иного, как идти на сцену, чтобы узнать, не нужна ли моя помощь, так как весь его безразличный вид говорил, что общаться со мной он явно не расположен.

«Я упустила момент, мне следовало сразу просмотреть запись и среагировать на его извинение. Ну что ж, теперь уже ничего не изменишь. Поздно пить «Боржоми», – размышляла я по пути.

– Эй, Элис! Как все прошло? К славе готова? – крикнул мне Пит, едва я вошла.

– В смысле, к славе?

– Сегодня во время концерта мы покажем кадры из нового клипа, – объяснил он.

– Но там же еще ничего не готово. Клипы так быстро не делаются, – запротестовала я.

– Но я же не говорю, что это будет весь клип. Так, какие-то фрагменты. Вы же там столько наснимали, что на десять клипов хватит.

– Но я не хочу, я не готова, – забормотала я. – А Крис знает?

– Думаю, да. Но вообще, это была идея Тома.

– Ах, значит, Тома, – протянула я и отправилась на поиски этого негодяя.

– Что за бред?! С какой это стати ты решил использовать кадры еще не готового клипа на концерте?! – воскликнула я, не давая ему опомниться.

– А что, ты можешь мне это запретить? – устало проговорил он и облокотился на стену. Мне показалось, что ему пришлось сделать это, чтобы не рухнуть от усталости. И мне стало так жалко его и так стыдно за свое поведение, что я едва сдержалась, чтобы не погладить его по голове и не сказать: «Пойди, поспи, любимый. Ты так устал».

– Нет, не могу, – вместо этого ответила я.

– Пойдем в постель, – внезапно сказал Том, словно читая мои мысли, и посмотрел прямо мне в глаза.

– Что? – осипшим от неожиданности голосом переспросила я, уверенная, что это мне почудилось.

– Пойдем в постель. Я хочу тебя, – повторил Том, не отводя глаз.

– Ты с ума сошел! У вас же репетиция! И вообще, с какой стати! Я не шлюха, которую можно трахать, когда заблагорассудится, а потом выкидывать как мусор!

– Спокойно! Я понял, – прервал мою тираду Том. – Извини, что попросил.

И ушел, оставив меня в совершенном недоумении. В скором времени начался концерт. И пусть многие сочтут сказанное мной банальностью, но это было поистине феерической зрелище. Энергия ребят, бившая со сцены, переполняла зрителей и возвращалась обратно многократно усиленной. Мне казалось, я физически ощущала волны, исходящие от всех присутствующих. И мне хотелось вместе со всеми выкрикивать вслед за Томом слова песен и прыгать от восторга. И вместе с тем меня переполняла гордость за причастность к этому чуду.

Сцены из «моего» клипа Том все же использовал, но, надо отдать ему должное, самые красивые и целомудренные. Так что я совсем на него не злилась и даже сожалела тайком, что не приняла его предложение. Но, как показало время, я оказалась права.

Когда концерт закончился, ребята вскоре переоделись и собрались в микроавтобусе, на котором должны были доехать до гостиницы или заехать еще куда-нибудь повеселиться. И вот мы все сидим себе, обсуждаем концерт, я в дифирамбах разливаюсь, они, конечно, друг друга критикуют, и только Тома всё нет и нет.

– Алиса, может, сходишь, посмотришь, где он? – не выдержал первым Рич. – Если его фанатки насилуют, охрану позовешь. Мы же не можем тут всю ночь сидеть.

– Вот сам бы и сходил, – пробурчал Крис, молчавший до этого.

– Ничего, я схожу. Заодно разомнусь, а то у меня уже ноги затекли, – поспешила согласиться я и выскользнула из автобуса. Меня саму мучил вопрос таинственного исчезновения Тома, и я предпочла быть первой, кто раскроет эту тайну.

Фанаток мне, слава Богу, нигде не встретилось, поэтому я свободно добралась до гримерки Тома и постучалась. Мне никто не ответил, и я решила на всякий случай дернуть ручку. Дверь легко подалась, и, заглянув внутрь, я увидела Тома, сидящего на стуле со спущенными штанами и какую-то девицу, делающую недвусмысленные движения ртом в районе его члена.

– П-простите. Я протсо хотела сказать, что мы там ждем, – выпалила я, от ужаса меняя местами буквы, и захлопнула дверь. Мне даже пришлось прислониться к холодной стене, чтобы прийти в себя, хотя больше всего мне хотелось бежать оттуда, да так, чтоб пятки сверкали.

Когда я все-таки добралась до машины, у меня, видимо, было такое лицо, что все тут же решили, что случилось что-то страшное.

– Элис, что случилось? Тому не дают выйти? Тебе кто-то напугал? – посыпались со всех сторон вопросы.

– Нет, с Томом все в порядке, – как можно более спокойно проговорила я. – Он вернется, как только ему закончат делать минет.

В салоне наступила гробовая тишина. И я подумала, что скорее всего она вызвана не действиями Тома, а моими словами.

– М-да, – только и смог сказать Пит, и в этот миг, словно в подтверждение моих слов, показался Том, бегущий к автобусу.

– Хорошо бежит, – заметил Рич, и все громко фыркнули, а я почувствовала, что на меня накатывает истерический хохот.

– Ну что? Как девочка? – стали хлопать его по плечам и спине ребята, громко хохоча.

– Какая еще девочка? С чего вы взяли? – отмахивался он.

– Брось. Нам Алиса все рассказала.

– Алиса? – переспросил он и в упор посмотрел на меня, от чего мне захотелось сквозь землю провалиться, словно это он меня застал со спущенными штанами, а не наоборот.

– Могла бы и промолчать, – беззвучно проговорил он.

– Мог бы и дверь закрыть, – так же беззвучно ответила я.

– Да, пресс-атташе у вас не промах, – подлил масла в огонь водитель автобуса.

– Да, не промах, – ответила я с достоинством. – А если вам что-то не нравится, то в следующий раз не надо меня ни за кем отправлять. Не думала, что вам правда глаза колет.

– Больше не будем, – торжественно пообещал Пит.

– Ничего нам не колет, – ответил Том, плюхаясь рядом и кладя руку мне на плечо. – Тебе понравилось то, что ты увидела?

– Нет. А что, должно? – попыталась я освободиться из его объятий.

– Мне показалось, что ты под впечатлением, – ответил он, не отодвигаясь, но руку убрал.

– Куда едем? – спросил водитель.

– В гостиницу, – пискнула я, но все стали дружно требовать ехать в клуб. Только Крис молчал. Похоже, ссора с Сандрой нанесла ему такую душевную травму, что ему было абсолютно все равно.

– Ничего, я сейчас отвезу вас в клуб, а потом закину вас в отель, – подмигнул мне водитель.

– Благодарю вас, – ответила я и, уставившись в окно, следила, как одни неоновые афиши и витрины сменяют другие.

– Ты хорошо подумала насчёт клуба? – спросил меня напоследок Том.

Успокоив его тем, что не передумаю, я попрощалась, и мы с водителем поехали в отель. По дороге он пытался заговорить со мной, отвесив комплимент моей решительности, но меньше всего я была расположена к разговорам с посторонними, а потому мягко пресекла его попытки.

Приехав в отель, я искупалась и легла спать. Я не страдала, не плакала, в моей голове было прохладно и пусто. Поэтому я легла и проспала без снов до утра.

========== Глава 15 ==========

29 декабря

Сегодня был очередной концерт. Все было так же замечательно, но я не могла веселиться так беззаботно, как вчера. Поэтому я следила за всем глазами стороннего наблюдателя с туманной улыбкой лермонтовского Демона. Я не стала выяснять у ребят обстоятельства их вчерашнего похода в клуб, сами они тоже особо не распространялись, видимо, решив не травмировать мою неокрепшую психику. Но думаю, что повеселились они неплохо. Насколько можно судить по их постоянным перемигиваниям и полунамекам.

Я же после концерта вновь сразу отправилась в отель, не дожидаясь продолжения банкета. А ребята, как выяснилось наутро, тоже особо не веселились, а занимались сборами аппаратуры. Ведь это был последний концерт в Нью-Йорке. Завтра после обеда мы улетаем в Чикаго, потом нас жду Сан-Франциско, Феникс и Лос-Анджелес, а потом мы вернемся в Лондон и займемся записью нового альбома, вернее ребята будут писать альбом. А я займусь своими делами пресс-атташе.

Альбом обещает быть интересным. Пару песен Том исполнил на сегодняшнем концерте, они просто супер. Он даже политику умудрился впутать в свое творчество, чего с ним раньше никогда не случалось. Назвал одну из песен «Нефть» и посвятил ее проблемам Ближнего Востока. Странно, что американцы восприняли ее так хорошо. Подвоха что ли не увидели? Или действительно так недовольны политикой своего правительства? Как бы там ни было, но я горжусь Томом, исполнившим со сцены в самом сердце Штатов этот антиамериканский гимн.

30 декабря

Итак, мы снова летим в самолете. Накануне я посмотрела по телевизору фильм «Чужой билет» и теперь никак не могу отделаться от мысли о том, не станет ли этот полет для нас последним. В начале полета я с нежностью посмотрела на ребят и подумала, что они и не подозревают, какие жуткие мысли бродят в моей голове. Сидящий напротив Пит подмигнул мне и сочувственно спросил:

– Всё работаешь?

– Да, – кивнула я, ничуть не краснея от собственной лжи, и продолжила строчить свой дневнике. Если мы разобьемся, то после крушения мои записи могут уцелеть, и историки получат сведения о последних минутах жизни музыкантов известной рок-группы «Whitchstone Pictures». Я посмотрела на спящего Тома. Во сне он казался таким милым и беззащитным. Я подумала, не люблю ли я его больше таким, спящим или поющим со сцены, или вообще в те моменты, когда его нет рядом. Может, я влюблена вовсе не в реального человека, а в его внешний облик и приукрашенный моей фантазией его внутренний мир? Есть ли что-то общее между настоящим Томом Тэндли и человеком из мира моих грёз? Может, и любви никакой нет, и она тоже всего лишь плод моего воображения? Не слишком ли легко я восприняла тот факт, что он спит с другими женщинами? Может, если бы я любила его, я должна была зарыдать и забиться в истерике, а не спокойно проспать всю ночь после того случая в гримерке? Или жизнь настолько закалила меня, что я просто разучилась испытывать столь острые чувства? И потому всё переживается проще, будь то измены любимых или предательства друзей?

– Сколько можно строчить, Элис? – не выдержал Крис, сидящий рядом. – У тебя рука не болит?

– Я пишу хроники. Вдруг произойдет катастрофа и мы исчезнем с лица земли. А потом кто-нибудь найдет эту тетрадь и узнает, о чем думали пассажиры в последние минуты. И мои родственники получат миллионы, продав ее на аукционе, как вещи с «Титаника», – ответила я.

– Боже, ты ни о чем более радостном не можешь думать? – скривился он. – В жизни итак мало приятного, чтобы еще ожидать смерти.

– Не гневи Бога. Твоей жизни завидуют миллионы. Разве ты забыл, кто ты есть. Рок-звезда!

– Сейчас не время шутить и издеваться.

– Ты входишь в десятку лучших барабанщиков мира, у твоих ног миллионы поклонниц, ты красивый молодой мужчина с миллионами баксов на счете, – перечисляла я его достоинства.

– Тогда почему она не со мной? Почему ты не со мной?

– Потому что я тебе не нужна. Тебе нужна она.

– Это неправда. Если бы ты была со мной, я никогда бы не стал встречаться с ней вновь. Ты будешь со мной? – взял он меня за руку.

– Крис, ты сейчас неадекватен. Я не знаю, выпил ты или накурился, но с тобой явно что-то не так. Я не хочу сейчас говорить об этом. Давай попозже.

– Тебе было плохо со мной? Тебе не понравилось, как я обнимал тебя?

– Понравилось, очень понравилось, – призналась я. – Но это еще не всё.

– Том обнимает лучше? – повысил он голос. И я увидела, как Пит с интересом уставился на нас. – Ты любишь его? Но он никогда тебя не полюбит. Хочешь знать, почему? Потому что он просто не способен любить. Он не любит никого, кроме себя. Ну, может, Ленни чуть-чуть. Тебе не на что надеяться.

– А разве люди влюбляются только в тех, кто полюбит их в ответ. Разве любовь это то, что требует обязательной отдачи? – тихо проговорила я. – Знаешь, я еще никогда не любила взаимно. Но я всегда была в кого-то влюблена. И это чувство переполняло меня, давало силы жить. Я просто любила, ничего не требуя взамен. И не могу сказать, что была несчастна.

– Просто потому, что ты не знаешь, что такое настоящее счастье.

– Что ж, может, ты и прав. Но почему тогда ты все эти дни ходишь как в воду опущенный?

– Потому что я испытал настоящее счастье, потерял его и знаю, как без этого плохо.

– Этот разговор не имеет никакого смысла, – отрезала я, устав от нашего нелепого спора.

– Приходи ко мне ночью. Не обязательно этой, когда захочешь. И ты поймешь, что счастье существует.

– Вы что, взяли меня на работу в качестве шлюхи? – не выдержала я. – То Том зовет меня к себе в постель, теперь вот ты.

– Он зовет тебя, чтобы получить наслаждение или удовлетворить свою похоть, а я, чтобы подарить наслаждение тебе, – возразил он.

– Хорошо. Я подумаю над твоим предложением, – ответила я и, увидев, как Пит с преувеличенным вниманием изучает инструкцию аварийного выхода из самолета, почувствовала, что краснею.

Вскоре наш самолет благополучно произвел посадку в аэропорту Чикаго и мои записи остались со мной.

31 января

Ура! Я снова дома! Вернее, не совсем дома, в Лондоне. Но после полугода жизни за границей моя квартира стала мне родной. Особенно остро я ощутила это после месяца в Штатах. Конечно, мне до сих пор безумно не хватает мамы и друзей, да просто общения на родном языке, но я уже стала обрастать связями здесь. У меня, например, появилась приятельница Джуди. Она живет в доме напротив и мы с ней пару раз завтракали за одним столиком в моём любимом итальянском кафе, пока не познакомились. Конечно, мои частые разъезды не благоприятствуют развитию наших отношений, но мы как-то ходили вместе в кино и просто сидели, болтали в сквере. Джуди работает сетевым менеджером, продвигает какие-то проекты в интернете, раскручивает сайты. Я не очень хорошо в этом разбираюсь. И о своей работе тоже особо не распространяюсь. Не хочу, чтобы люди стремились познакомиться со мной оттого, что я имею доступ к звездному телу. Хотя рано или поздно это, конечно, откроется.

Но все же основной круг моего общения составляет группа «Whitchstone Pictures», моя вторая, а на данный момент можно сказать, что и первая семья. Мы неплохо провели время в туре по Америке. Правда, следует отметить, что предложением Криса я так до сих пор и не воспользовалась. Не хочется превращать нашу большую семью в шведскую, хотя с Томом у меня тоже со времени секса в студии так ничего и не было. Мы сохраняем дистанцию, и даже на Новый год, когда все здорово напились, он не пытался ко мне приставать. Признаюсь, я была несколько разочарована. Чувствую, что мне все больше начинает не хватать его. Особенно сейчас, когда мы вернулись, и ребята решили устроить недельный перерыв перед тем, как отправиться в свою студию за городом и засесть за работу над новым альбомом. Я тоже туда поеду. Надеюсь, эта поездка скажется благоприятно на развитии наших с Томом отношений. Заодно я смогу выяснить, возможны ли они в принципе.

========== Глава 16 ==========

8 февраля

Сегодня мы приехали на студию. Вчера я бегала по дому со списком необходимых за городом вещей, собирая сумку. Кажется, я не забыла ничего. Съездив пару раз в командировки и забыв какую-нибудь важную вещь, а потом промучившись без нее какое-то время, я по возвращении домой или же в поездке покупала ее дубликат и больше никогда не вытаскивала из сумочки. Так уже было со щипчиками для бровей, контуром для губ и точилкой, с которыми я больше не расстаюсь ни при каких обстоятельствах. Больше сегодня ни о чём писать не буду, так как надо устраиваться на новом месте. Все подробности завтра.

9 февраля

Итак, как я уже писала, вчера мы приехали в Гилфорд, где располагается загородная студия «Whitchstone Pictures». Дом оказался небольшим и очень уютным, состоящим из двух этажей. На первом находится собственно студия и столовая с кухней, а также гостиная. На втором этаже располагаются шесть спален: пять для ребят и одна запасная, для какого-нибудь случайного гостя или для пресс-атташе, как в моем случае. И все меня в этом расположении устраивало, кроме одного: спален было шесть, а ванных с туалетами всего три, то есть по одному на две комнаты. Ребятам-то было все равно, чего им мужикам стесняться? А вот я от подобной перспективки была не в восторге.

В итоге мы решили, что лучше всего мне делить ванную с Питом. Вернее, это я предложила, а никто не стал возражать. А причин у меня было несколько: во-первых, у нас с Питом сложились прямо-таки братско-сестринские отношения. Со времени моего приезда в Лондон он по-родственному заботился обо мне, никогда не позволяя себе каких-либо поползновений. Во-вторых, как семейный человек, Пит предпочитает ночевать дома и при первой же возможности уезжать на ночь. Так что с вечера до утра туалет и ванна будут находиться в моём полном распоряжении, что уже было неплохо. Кроме того мы договорились, чтобы не смущать друг друга и случайно не ввалиться в туалет, когда там сидит кто-то другой, запирать изнутри дверь в соседнюю комнату. Таким образом мы решили нашу бытовую проблему.

Повара у нас здесь тоже нет. Поначалу я волновалась, как бы на меня не возложили обязанности по приготовлению пищи, но, слава Богу, неподалеку находится небольшой паб, где можно было неплохо перекусить, и супермаркет, где мы можем затариться всякими полуфабрикатами, а потом быстренько разогреть их в микроволновке.

В общем, устроились мы неплохо. Ребята, судя по всему, настроены серьезно, сегодня весь день провели в студии. Мне же пришлось отфутболивать журналистов, некоторым из которых пришла в голову дерзкая идея снять репортаж о записи нового альбома. Но услышав об этом, Том так яростно взревел, что ноги их здесь не будет, что я предпочла больше не сообщать ему об остальных просьбах «поснимать артистов в процессе работы», а просто мило отказывала, ссылаясь на сильную занятость и полный уход в творческий процесс.

16 февраля

Неделя подходила к концу, а мне было всё ещё не о чем писать. Очень уж тоскливо проходили мои дни в этой деревне. Уйдя в творчество, ребята не видели ничего вокруг, только на время приемов пищи они возвращались в реальный мир. Ни от Криса, ни от Тома неприличных предложений больше не поступало, и я уже стала отчаиваться в том, что эта поездка сможет как-то изменить мою жизнь.

А 12 числа к нам приехал Фрэнк Мартин, и, поскольку работа с аранжировками, как обычно, затянулась, то вместо планируемого одного дня пребывания в студии, он задержался у нас почти на неделю. Том был так счастлив, что на радостях уступил ему свою комнату, а сам подселился к Питу. Видимо, он исходил из тех же соображений, что и я: Пит редко оставался ночевать за городом. Однако он мог выбрать этот вариант и в связи с тем, что я находилась через стену. По крайней мере я тайно надеялась на это. Но не могу сказать, чтобы это особо радовало меня. Понятно, близость к любимому человеку вызывала исключительно положительные эмоции. Но с другой стороны сидеть на унитазе, зная, что где-то через стенку ходит мужчина твоей мечты… М-да. У всего есть оборотная сторона.

Но самое забавное произошло вчера. Я спокойно мылась в ванне, закрыв все двери и напевая песню «Color of the Night» из одноименного фильма, когда мой взгляд внезапно задержался на черном пятне на стене прямо на уровне моего лица. Присмотревшись, я увидела, что это не грязь, как мне показалось сначала, и даже не какой-нибудь паук или таракан, а мокрица, мерзкая мохнатая тварь с длинным полупрозрачным телом и миллионом тонких лапок. Подобной наглости я не могла вытерпеть. К тому же эти самые мокрицы внушают мне самый большой ужас и отвращение, даже мышей и змей я боюсь меньше. С истошным воплем я пулей вылетела из ванной, словно какая-то сила, противоречащая законам физики, оторвала меня от земли, завернула по пути в полотенце и вышвырнула в комнату Пита, где я и обнаружила себя стоящей на полу и дико вопящей. Том и Пит, сидевшие на диване и, очевидно, что-то обсуждавшие, с изумлением уставились на меня. Скажу сразу, что к Питу я рванула вовсе не за помощью. А лишь оттого, что его дверь была ближе к ванне. Однако ребята были явно не в курсе этих обстоятельств.

– Что случилось? За тобой кто-то гонится? – поднял брови Том, и Пит тут же поддержал его:

– Да, Алиса, что с тобой?! Там что-то произошло?

– Произошло, – дрожа от пережитого ужаса и холода, ответила я. – Там в ванной огромная мерзкая тварь с кучей ног и огромными усами.

– Сentipede. Сороконожка, – догадался Пит.

– Да, сороконожка. Или мокрица, не знаю, как вы ее называете, но я туда больше не вернусь.

– Ты что, боишься сороконожек? – с усмешкой посмотрел на меня Том.

– Да, боюсь! – с вызовом ответила я. – И не вижу в этом ничего смешного!

– Послушай, если хочешь, я пойду и убью ее, – предложил Пит. – Где она?

– В последний раз я видела ее на стене над ванной, прямо напротив своего лица, – и по моему телу вновь прокатился озноб омерзения.

– Ладно, сейчас я ее прихлопну! – воскликнул Пит, воинственно потирая руки и берясь за ручку двери, которую я предусмотрительно захлопнула, чтобы чудовище не погналось за мной.

– Нет, подожди! – закричала я, боясь, как бы она не вырвалась на волю. – Ты разрешишь мне подождать на кровати, пока не убьешь ее?

И не дожидаясь разрешения, я с ногами залезла на кровать. Том, стоявший рядом, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, а Пит с грозным видом вошел в ванную.

– Ее нигде нет, – воскликнул он, выходя оттуда через несколько минут. – Можешь идти мыться.

– Нет, я не вернусь туда, пока не увижу ее труп. Ты не мог бы закрыть дверь, я следила за входом, пока ты был там и видела, что она не пробегала. Я сейчас быстро добегу до своей комнаты через коридор и буду там сидеть. Я уже искупалась, – и не дожидаясь ответа, я пулей вылетела из комнаты.

– Смотри, Фрэнка не напугай, – донесся до меня голос Тома. Только Фрэнк его и волновал, нет бы обо мне побеспокоился!

В комнате я наконец вытерлась, оделась, завернулась в одеяло и включила телевизор. Меня, конечно, мучила мысль, что я не успела почистить зубы, но я не могла войти в эту ванную ночью, ведь опасность могла подстерегать меня на каждом углу. Эти твари так быстро бегают. Почти как я сегодня.

И вот, когда я подготовилась отойти ко сну, в дверь постучали. Причем не из коридора, а из ванной.

– Кто там? – испуганно спросила я, подкравшись на цыпочках.

– Сороконожка! – ответил раздраженный голос Тома, и я открыла.

– Чего ты хочешь, Том? – спросила я, не спуская глаз с пола, чтобы ни одна гадина не смогла прошмыгнуть незамеченной.

– Ты хотела ее смерти? Вот она, – ответил он. – И только тут я увидела, что он держит в руках тапок, на подошве которого сморщились останки мокрицы.

– Узнаёшь? – спросил он меня.

– Похоже, это она, – ответила я, брезгливо рассматривая трупик мокрицы.

– Так что можешь теперь спокойно мыться, – сказал Том.

– Том, я так благодарна тебе! Ты даже не представляешь, насколько! Большое тебе спасибо! Если бы ты не держал в руках это, – и я покосилась на тапок. – Я бы тебя просто расцеловала.

– Ну, это я могу положить, – отозвался он и, положив тапок на пол, обнял меня и крепко прижал к себе, а затем начал целовать, сначала лоб, потом глаза, щеки и наконец приник к моим губам и почти лишил меня возможности соображать. Однако сдаваться так легко не входило в мои планы, поэтому, отстранившись через пять минут страстных поцелуев и едва держась на ногах, я поблагодарила его еще раз и закрыла дверь.

Мое сердце бешено колотилось, и больше всего мне хотелось привести наши объятия к логическому завершению, но я решила стойко держаться и довести Тома до того же состояния, в котором пребывала сама, когда один звук голоса, одно прикосновение способно доставить невероятное наслаждение. Конечно, я рисковала, что он может вообще послать меня куда подальше, но пока я была единственной девушкой в этой студии, у меня было право диктовать свои правила игры. И было бы глупо не воспользоваться им.

========== Глава 17 ==========

18 февраля

В эти два дня случилось много всего. И сейчас я расскажу об этом в хронологическом порядке. Итак, на следующий день после памятного случая с мокрицей я выходила из комнаты с некоторой опаской. Не особо хотелось выслушивать насмешки над своими страхами, тем более, что мне они совсем не казались смешными. Однако, кроме хитро подмигнувшего мне Тома, никто не проявил никаких признаков осведомленности. А Пита еще не было, видно, застрял в пробках в городе. Мы мило болтали о погоде, о природе, Фрэнк Мартин распустил передо мной хвост, совсем как павлин. Рассказывал, с какими знаменитостями ему довелось работать, но, как он сам заметил, ни у одного артиста не было такого замечательно пресс-атташе, как у группы «Whitchstone Pictures».

Ребята лишь хитро посматривали на меня и усмехались, а я, несмотря на то, что великолепно понимала, что это всего лишь грубая лесть и попытка затащить меня на свидание или, что еще лучше, сразу в постель, краснела как школьница.

Наконец, они пошли работать в студию, а я облегченно вздохнула и решила выйти, чтобы прогуляться и подышать воздухом, благо погода была великолепная, температура +10 и ярко светило солнце. Напевая про себя песенку М. Мэнро “I Wanna be Loved by You, just you, nobody else but you”, которую я, конечно же, мысленно обращала к Тому, я дошла до супермаркета, купила крем для рук и кое-что из еды и возвращалась назад, когда мне навстречу выплыл Фрэнк Мартин.

– Здравствуйте. А разве вы не должны быть в студии? – удивилась я.

– Мы решили сделать небольшой перерыв, я устал торчать там все дни напролет и решил немного размяться. Не хотите составить мне компанию?

– Вообще-то, я уже возвращалась. К тому же я с пакетом, – показала я на свою ношу.

– Ну, это не беда. Я помогу вам его нести. Пожалуйста, не отказывайте мне. Вы же помните, на что я когда-то пошел ради вас. Променял неделю на Сейшелах на неделю работы с «Whitchstone Pictures».

– Но разве они этого не достойны?

– Они-то может быть и достойны, но таких достойных много, а вы, – и он оценивающе окинул меня взглядом. – Одна. Почему бы вам не съездить туда со мной, когда я закончу работу?

– Ну, как сказал однажды Велемир Хлебников, таких, как я, вообще нет. Хотя вам едва ли что-то говорит это имя. К тому же всё дело в том, что моя работа будет в полном разгаре, – ответила я, размышляя, как бы помягче послать его куда подальше и при этом не испортить отношения с Томом. Однако если Том станет подкладывать меня под этого типа, то грош ему цена. Но я все же надеялась, что он не поступит со мной так.

– Глупости! – воскликнул между тем Франк. – Я поговорю с Томом и он вас отпустит. Мне он не откажет.

– Но я не хочу, чтобы вы с ним говорили! – отрезала я. – Мне очень жаль, но даже если бы у меня была уйма свободного времени, я не поехала бы с вами. Дело в том, что я несвободна.

– Вот как? А Том сказал, что у вас никого нет.

«Говнюк!» – подумала я, однако не сказала этого вслух.

– Том не может быть в курсе моей личной жизни. Вероятно, он что-то упустил. К тому же я ее не афиширую, – холодно улыбнулась я.

– Что ж, понял. Не буду вам более досаждать, – проговорил он, протягивая мне пакет.

– Благодарю вас, – ответила я и пошла к дому, строя на ходу планы мести.

– Не ожидала, что ты займешься грязным сводничеством! – воскликнула я, залетая в столовую, где сидел и читал газету Том, и бросила на стул пакет с покупками.

– Не понял? – поднял он глаза от Daily Telegraph.

– Ты сказал Фрэнку Мартину, что я свободна и ко мне можно подкатиться! Типа «она не откажет вам, будьте спокойны, у нее никого нет»! Да кто ты вообще такой, чтобы распоряжаться моей личной жизнью?!

– И в мыслях не имел, – невозмутимо проговорил он, вновь погружаясь в чтение газеты.

– Да что ты вообще знаешь обо мне?! – воскликнула я, возмущенная этим неприкрытым безразличием.

– По правде сказать немного, – сложил газету Том – очевидно, понял, что почитать ему здесь спокойно не удастся. – Никак не ожидал подобной реакции на невинное предложение.

– Невинное?! Ты считаешь предложение переспать невинным?! – от возмущения я едва подбирала нужные слова, потому что больше всего мне хотелось послать его исконно русским, великим и могучим.

– Ну, когда-то ты так не возмущалась по этому поводу. Не думал, что это заденет тебя сейчас, – ответил он, вставая из-за стола.

– Когда-то? – переспросила я, не совсем понимая, куда он клонит.

– Да. Когда-то в студии, перед гастролями в Америке, – объяснил он, стоя напротив меня и глядя прямо в глаза.

«В студии. Вот мы и вернулись к нашей излюбленной теме. Так вот, значит, как он воспринял это. Как обыкновенную неразборчивость! И целовал меня вчера тоже потому, что был уверен, что я не откажусь». Это был удар ниже пояса. Я почувствовала, что мне стало трудно дышать от боли, и захотелось сказать что-то обидное, чтобы он тоже почувствовал эту боль. А еще лучше ударить его наотмашь по лицу, чтобы на щеке проступили красные пятна, как отпечаток, как печать, каинова печать.

Но я не могла его ударить, не имела на это права. Да и что такое я могла сказать ему, чтобы обидеть. Он был неуязвим. Он же не любил. Он даже не понял, что меня так задело.

Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез. В это время в комнату почти вбежал запыхавшийся Пит.

– Извините. На улицах ужасные пробки. Выехал всего на десять минут позже, а там уже не протолкнешься, – оправдывался он.

– Ну вот. А мы по твоей милости должны слоняться без дела. А к нашей Алисе начал клеиться Фрэнк.

– Ну, это он и без моей, так сказать, помощи сделал бы. Он давно уже на нее посматривает.

– Но ты предоставил ему идеальную возможность, – возразил Том.

– Довольно, – не выдержала я этого лицемерия. – Повод ему предоставили гораздо раньше, и сделал это ты!

И схватив со стула пакет, я вышла из столовой.

В тот день я больше не выходила из комнаты, даже на обед и ужин осталась у себя, несмотря на приглашения Ричарда и Пита. Сославшись на головную боль, я предпочла давиться шоколадками и йогуртами, предусмотрительно купленными в супермаркете. И после просмотра футбольного матча «Арсенал – Ливерпуль» отправилась спать.