Текст книги "Мама, я рокера люблю! (СИ)"

Автор книги: Crazy_Hatty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

– И ты решил исполнить свой долг, – бесцветным голосом проговорила я.

Чудес на свете не бывает. Мужчина вашей мечты едва ли услышит зов вашего сердца – вам придется прокричать о своих желаниях во весь голос. И мне было отчасти стыдно за свое поведение. С другой стороны, он стоял здесь, совсем рядом, и говорил со мной. Я могла коснуться его, поговорить с ним, задать вопрос и получить ответ. Всё это стоило одной небольшой истерики.

– И я понял, что соскучился по тебе, – сказал он, а затем приблизился ко мне, захлопнул дверь и поцеловал меня в губы.

– Мне надо идти на работу. Я опаздываю, – предприняла я слабую попытку, но это было жалкое сопротивление, ведь я хотела, чтобы он целовал меня.

– Теперь из-за тебя меня уволят, – соврала я, пытаясь воззвать к его совести, когда мы оба, совершенно голые и выдохшиеся после занятий сексом, лежали в кровати, я положила голову ему на плечо и, казалось, время вокруг нас застыло.

«Я люблю тебя», – вопило все мое существо, но даже под пытками я не произнесла бы это вслух.

– Мне так хорошо с тобой, – сказал Том.

– М-м, мне тоже, – промурлыкала я. – Надо почаще повторять это, чтобы я не забыла, как это бывает здорово.

– Ты сегодня была потрясающей. Видно, все дело в нерастраченной сексуальной энергии.

– На твоем месте я бы так не обольщалась. Поверь, мне есть, с кем ее растрачивать, чем я периодически и занимаюсь, – взвилась я.

Не хватало еще, чтобы он возомнил, будто, пока он путешествовал по чужим постелям, я ждала его словно Пенелопа Одиссея!

– Да я и не надеялся. Ну вот, снова начинается. Как только мы прекращаем заниматься сексом и начинаем разговаривать, всё тут же оборачивается ссорой.

«Сейчас он скажет, что наше расставание было оправдано, повернется и уйдет навсегда», – вся сжавшись, подумала я.

– Мы совершенно не можем находиться вне постели. Но и не хочу расставаться с тобой из-за этого. Это слишком тяжело и тоже не приносит никакого облегчения.

– И какой же из этого выход? – посмотрела я на него, не совсем понимая, куда он клонит.

– Я предлагаю перевести наши отношения в плоскость, отличную от той, к которой мы привыкли.

– Нельзя ли попонятнее? – напрягла я свои серые клеточки, но они туго работали после выброса эндорфинов или что там выбрасывается в кровь после такого потрясающего секса?

– Хорошо. Я предлагаю перевести их исключительно в постель, – объяснил Том и почему-то отвел глаза.

– Хочешь, чтобы я была чем-то вроде твоей шлюхи? – воскликнула я с озмущением.

– Нет. Но, боюсь, у нас нет иного выхода. Иначе мы вновь расстанемся смертельными врагами. Ты же видишь, мы начинаем ссориться, едва перестаем целоваться, – спокойно и рассудительно объяснил он.

– Но расстались мы совсем не из-за этого, – напомнила я.

– Я знаю. Но и из-за этого тоже. Наши отношения были слишком напряженными.

Будь он проклят, но он был прав. Это был единственный выход. Он не мог быть моим любимым Томом, я требовала слишком многого. Но вместе с тем то, что он предлагал, звучало и выглядело ужасно. Совсем как тогда в самолете по дороге в Америку, когда Крис спросил о наших с Томом отношениях, я ответила, что мы вместе спим. И как я должна буду называть его? Уж точно не «мой парень». «Мой трахальщик»? Я должна была всё тщательно обдумать, хотя знала заранее, что соглашусь. Том был прав: нам слишком хорошо в постели, чтобы лишать себя этого удовольствия. И слишком тяжело вне ее, чтобы пытаться построить совместную жизнь. Он со всех сторон был прав. К сожалению. Впервые в жизни я признавала это.

Ну что ж, раз я принимала эти условия, мне следовало позвонить на работу, с которой я недавно собиралась распрощаться, и подать признаки жизни. Трубку подняла Барбара, секретарь.

– Барбара, привет, это Алиса, – начала я. – Я сегодня утром не пришла, дело в том…

– А ты и недолжна была приходить сегодня утром, – ответила она.

– Вот как, – протянула я, подумав, как бы меня не уволили без моего на то желания.

– Да, потому что тебе сегодня вечером надо присутствовать на награждении лучшего полицейского и осветить это событие, – успокоила меня Барбара.

– Ах, вот как! – обрадовалась я. – Где и когда это произойдет?

Записав время и место мероприятия, я распрощалась с Барбарой и положила трубку.

– Ну как, соврала что-нибудь? – спросил уже одетый Том, когда я вернулась в комнату.

– Не пришлось. А ты уже уходишь? – с сожалением спросила я.

– Стараюсь свести к минимуму возможность взрыва. Но, может быть, увидимся сегодня вечером? – спросил он и, обняв меня сзади, легонько куснул за ухо.

– Сегодня вечером не могу, – ещё больше расстроилась я.

– Ага! Свидание с кем-то более сговорчивым и менее конфликтным?

– Да, с лучшим полицейским. Это служебное задание, – пояснила я, увидев, как он нахмурился. – Теперь я, знаешь ли, не сплю со своим шефом, поэтому никаких привилегий не имею. Тружусь наравне со всеми.

– Рад, что это не вошло у тебя в привычку. Ухожу, ухожу, – добавил он, увидев мой суровый взгляд. – Но ты все же позвони мне, если освободишься и будешь иметь на то желание. Пока.

И с этими словами он ушел, даже не дав мне ответить.

«Ни за что не позвоню», – решила я. А в половине двенадцатого, вырвавшись из компании подвыпивших, но все равно лучших офицеров лондонской полиции, набирала его номер.

– Привет, что делаешь? – спросила я, слабо надеясь, что он находится в одиночестве в это время.

– Ты освободилась? – вопросом на вопрос ответил он. – Уже дома?

– Да, только вернулась, – слегка ошалев от такого напора, ответила я.

– Жди, я сейчас приеду, – сказал он и положил трубку.

Он приехал через полчаса, и мы почти всю ночь провели без сна, лаская друг друга. Мне еще никогда не было так хорошо, никогда я не чувствовала себя такой желанной и любимой. А что требовалось для этого? Всего лишь отказаться от любви и согласиться довольствоваться одним сексом.

3 июня

Но ни я, ни Том тогда не понимали, в какую ловушку мы себя загоняли. Наша жизнь превратилась в сплошное ожидание ночи, то есть того момента, когда мы сможем, наконец, оказаться наедине и заняться любовью. Всё свободное время мы проводили, не вылезая из постели. Я надеялась и отчасти боялась, что таким образом мы скоро насытим свою страсть и сможем безболезненно разойтись, но сильно ошибалась. Секс с Томом был сродни наркотику: чем больше принимаешь, тем больше хочется.

С тех пор, как мы заключили наше соглашение, я не спала почти ни одной ночи. А если я не сплю, то моментально теряю вес. Поэтому неудивительно, что в скором времени от моего прежнего облика остались одни глаза, горевшие лихорадочным огнем, но чаще слипавшиеся от недосыпа. На работе я едва не падала от усталости, все смотрели на меня сочувственно и, наверное, перешептывались за спиной, но мне было все равно.

Наконец, не выдержав, Кортни решила поговорить со мной.

– Элис, ничего не хочешь рассказать? – начала она, сев передо мной, когда я, отчаянно продирая глаза, писала репортаж о недавнем появлении принца Гарри в одном из ночных клубов с какой-то таинственной незнакомкой.

– О чём? О принце Гарри? Да я его даже не рассмотрела, мы совершенно случайно туда зашли, – ответила я.

– При чем тут принц, – отмахнулась она. – Ты на себя в зеркало смотрела?

– А что? Уши ослиные вроде не выросли, – попыталась я отделаться от этого допроса с пристрастием.

– Да какие уши! От тебя же один скелет остался! Кейт Мосс отдыхает.

– Ты про глаза забыла, – запротестовала я.

– Ну и глаза! Глаза, кожа, да кости. Засыпаешь, вон, на работе. Что это, героин, кокаин, ЛСД?

– Что? – переспросила я и, когда до меня дошло, что она имела в виду, зашлась истерическим смехом, что, наверное, не прибавило убедительности моим словам. – Нет, ты что, правда, думаешь, что я употребляю наркоту?

– Не я одна. И вообще, не вижу здесь ничего смешного. Что еще можно себе вообразить, видя человека в таком состоянии?

– Ты права, – сделав серьезное лицо, проговорила я. – Наркотик есть. Он называется Том Тэндли.

– Том? Да что ты мне заливаешь? Вы же расстались! Или нет? – подозрительно посмотрела она на меня.

Я лишь утвердительно кивнула головой, мол, ничего не поделаешь, это правда.

– Тогда ты еще более сумасшедшая, чем я думала. Неужели ты не помнишь, до чего тебя довели эти отношения в прошлый раз? Джуди говорила, что ты была в ужасном состоянии.

– Ну, не в таком ужасном. К тому же теперь мы решили перестраховаться. Мы встречаемся исключительно по ночам, занимаемся сексом и снова расстаемся на весь день. Никаких посторонних разговоров, поводов для ссор. Зато страсть разжигается до безумия. Советую попробовать.

– А спишь ты когда?

– На выходные иногда удается, – зевнула я. – И под утро пару часов.

– Оно и видно. Глюки еще не беспокоят?

– Бывает порой, – созналась я. – Мне все время мерещится мой кот, который остался дома, в России.

– Ты должна положить этому конец. Иначе загонишь себя в могилу или психушку. Если твой Том питает к тебе хоть какие-то чувства, он должен это понимать и оставить тебя в покое. Или предложить что-то другое…

– Я знаю. Мы пытались. Но оказалось, что когда его нет рядом, я тоже не сплю, а все время думаю о нем. Я не могу отказаться от этого добровольно. И в клинике от этого тоже не лечат. Да я, если честно, и не хочу. Ничего не поделаешь, детка, это любовь, – и я подмигнула ей, стараясь выглядеть как можно более беззаботно.

– И что же ты будешь делать? – не отступала Кортни.

– Жить, как живу. Со временем всё решится само собой, – легкомысленно махнула я рукой.

– Главное, чтобы не было слишком поздно.

– Глупости, от счастливой любви еще никто не умирал.

– А как же Ромео и Джульетта? К тому же кто сказал, что секс и любовь это одно и то же? – посеяла она сомнения в моей душе перед тем, как уйти.

Действительно, кто из нас говорил о любви? В том, что я люблю Тома, я даже не сомневалась. Но что испытывает он. «Мы идеально подходим друг другу в постели. Никто не заводит меня так, как ты», – были его единственные слова обо мне. Не значило ли это, что я снова принимаю желаемое за действительное?

Но в одном Кортни была права. Вечно так продолжаться не может. И в наших безупречных, построенных на сексе отношениях наступил переломный момент. Причиной стала не неверность Тома – с тех пор, как завертелась вся эта канитель, ни в одном выпуске светской хроники не засветилось репортажа о его похождениях. По иронии судьбы он хранил мне верность, не обещая этого. Нет, всему виной стал мой организм, который, не выдержав такого напряжения, однажды сдался.

Произошло это вчера. Том, как обычно, пришел ко мне вечером. И я вышла на кухню, чтобы захватить чипсы или еще что-то. И вдруг, когда я уже шла к выходу, у меня потемнело в глазах, в ушах что-то загудело, и больше я ничего не запомнила.

Я пришла в себя на полу кухни. Моя голова лежала на коленях Тома, а на его лице было выражение тревоги. Он шептал какие-то потрясающие ласковые слова, пытаясь привести меня в чувство.

– Я в раю? – пробормотала я, увидев, как воплотились в жизнь мои самые смелые мечты.

– Тс-с, тебе нельзя разговаривать. Слава Богу, ты очнулась. Ничего не говори. Я вызвал скорую, сейчас они приедут. Давай, я отнесу тебя в кровать, – и он поднял меня на руки.

– Значит, я не умерла? – не зная, радоваться или огорчаться, спросила я.

– Конечно, нет, глупая! Этого еще не хватало! – воскликнул Том с такой страстью, что я подумала, что стоит почаще падать в обмороки. – Пить хочешь?

– Кажется, эта мысль приходила мне в голову, когда шла на кухню. Значит, хочу, – решила я, с трудом ворочая извилинами.

– Ты только говори поменьше, – попросил он, протягивая мне стакан.

– Не бойся, я сейчас не особо конфликтоспособна, – успокоила я его.

– Да я не к тому. Просто постарайся не тратить много сил, пока не приедут врачи.

– Зачем мне врачи? Я вовсе не больна, – запротестовала я. – Я боюсь врачей.

– С тобой случился обморок, – отрезал Том. – Это ненормально. Надо все проверить.

«А что вообще нормально в моей жизни?», – хотела спросить я, но прикусила язык, понимая, что это был не самый подходящий момент для подобных дискуссий. Через пять минут приехала скорая, полностью оправдав свое название.

Выпроводив Тома за дверь, врач осмотрел меня, затем задал сакраментальный вопрос:

– Когда у вас в последний раз были месячные?

– Э-э, – задумалась я и с ужасом припомнила. – Два месяца назад. Доктор, но вы же не хотите сказать, что я беременна?!

– Боюсь, у меня есть все основания подозревать это, – ответил он. – Но чтобы окончательно всё выяснить, вам надо будет пойти к врачу и сдать все анализы.

– Доктор, но ведь причиной обморока может послужить и то, что я много работаю и совсем не высыпаюсь. Это же может быть синдром хронической усталости, правда? – надеялась я услышать опровержение из его уст.

– Ну, а уж это вообще преступная небрежность с вашей стороны. Ведь своими действиями вы наносите непоправимый вред не только себе, но и своему будущему ребенку. Отныне никаких ночных бдений, алкоголя и ночных клубов. Здоровое питание и восьмичасовой сон. И вообще, не помешало бы взять отпуск.

– Я не могу. Я только недавно начала работать.

– Ну, это уже ваше дело. Моё же – порекомендовать.

– Понятно. Спасибо. А нельзя ли попросить вас… – робко начала я.

– Конечно. Я вас слушаю.

– Вы не могли бы не говорить ничего о своих подозрениях мужчине в коридоре?

– Ну, это даже не входило в мои планы. Это врачебная этика.

– Большое вам спасибо, доктор…

– Донован. Шон Донован, – усмехнулся он.

– Донован, – повторила я.

– До свидания. И не забудьте о том, что я вам сказал. Постарайтесь больше беречь себя.

– Хорошо. Я постараюсь. До свидания, – пообещала я.

Едва доктор Шон Донован вышел, в комнату со встревоженным видом вошёл Том.

– Ну, что он сказал? – спросил он.

– Пустяки. Как я и говорила, обычное переутомление. Правда, он решил перестраховаться и направил меня на обследование.

– Я тебя завтра отвезу. Возьмешь отгул на работе, и поедем в больницу. И я не принимаю никаких возражений, – строго добавил он, пресекая мои слабые попытки сопротивления. – И ещё, эту ночь я всё равно проведу здесь. Не волнуйся, я не буду тебя домогаться. Просто хочу быть уверен, что ты в порядке и снова не хлопнешься в обморок.

– Спасибо, это очень любезно с твоей стороны, – пробормотала я.

– Моя любезность здесь не при чём, – ответил Том и лёг рядом. – Тебе ничего не хочется?

«Тебя», – подумала я, но сказала:

– Нет, спасибо. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – ответил он и нежно поцеловал меня в щёку.

Я подумала, не признаться ли ему в том, что, возможно, у нас будет ребенок. Но затем благоразумно решила до поры до времени умолчать об этом, чтобы мы оба смогли спокойно поспать. Ведь я не была в этом уверена. И всё же меня грела мысль, что внутри меня живет и растет частичка Тома. И что он даже не догадывается об этом, хотя лежит близко-близко.

Сегодня утром я созвонилась со своим лечащим врачом, у которого, к счастью, оказалось окно в графике, и меня записали на приём на двенадцать дня. Затем я договорилась на работе о том, что не приду, и Том, держа слово, отвез меня в клинику. Он заметно нервничал. «Может, подозревает что-то», – забеспокоилась я. Но всё оказалось куда проще.

– Ненавижу больницы, – сказал он, когда мы подъехали. – Однажды я вот так привез на машине в больницу отца, а через неделю мы его хоронили.

– Боже! Может, мне стоило пойти пешком? Извини, это была неудачная шутка, – притихла я, увидев, что Том не настроен веселиться. – Но не волнуйся, всё не так страшно. К тому же я не ложусь в больницу, это всего лишь осмотр.

Я пыталась успокоить его, хотя меня саму потряхивало. Да ещё эти его разговоры о смерти определенно не прибавляли мне уверенности.

Поход к врачу развеял все сомнения. Он поставил срок четыре недели, из чего следовало, что, вероятнее всего, я залетела в тот наш самый первый день примирения и заключения договора. Что ж, логично, если учесть, что я к тому времени почти три недели не пила свои таблетки.

Тому я так и не решилась ничего сказать, только наплела что-то про результаты анализов, которые будут получены завтра, да повторила рекомендации доктора Донована побольше отдыхать.

– Что ж, тогда я сейчас съезжу в студию. Не знаю, стоит ли беспокоить тебя сегодня вечером… – нерешительно добавил он.

– От секса нам пока лучше воздержаться, – робко заметила я, понимая, что, возможно, этими словами кладу конец нашим отношениям. Но теперь я не имела права думать лишь о себе. Новая жизнь, зарождавшаяся внутри меня, требовала принятия подобных решений.

– Конечно, я понимаю. Тебе надо отдыхать и высыпаться. Тогда я лучше заеду утром, чтобы отвезти тебя за результатами анализов. Тебе ведь надо будет сюда?

– Видимо, да. Но тебе совсем необязательно отвозить меня. К тому же это не входит в условия нашего договора.

– Неужели ты не понимаешь, что мы уже давно их нарушили? – посмотрел на меня Том.

Я-то понимала, я их изначально нарушала, но мне и в голову не приходило, что он тоже.

– Конечно, ты прав, – кивнула я, и он повез меня домой.

И вот теперь я лежу дома, описываю все происшедшее и не знаю, что думать. Может, судьба решила дать нам второй шанс? Может, мы еще сможем быть вместе? Не хочу загадывать наперед, но чувствую себя бесконечно счастливой, ощущая себя матерью будущего ребенка Тома.

========== Глава 30 ==========

4 июня

Сегодня утром Том, как и обещал, позвонил, чтобы узнать, когда заехать за мной. Но у меня были несколько иные планы.

– Понимаешь, мне сегодня надо обязательно заехать на работу, отнести статью, – начала я.

А если быть до конца честной, то мне просто до чертиков надоело изображать из себя больную и сидеть дома. Ладно бы, это время можно было употребить на занятия любовью с Томом. Но врач дал по этому поводу строжайшие указания – как минимум месяц воздержания. Вот и придется изобретать причины, чтобы какое-то время держать его на расстоянии.

– А ты что, не можешь отправить этот репортаж по интернету? – спросил Том.

– Нет, вдруг понадобится что-нибудь переделать. Да и вообще, – добавила я, понимая, что все эти объяснения недостаточно убедительны. – Мне надоело болеть. Хочу жить полной жизнью.

– Понятно, из тебя такой же отвратительный пациент, как из меня – дома не удержишь. Что ж, твое дело, главное, чтобы ты себе еще хуже не сделала.

– Поверь, если бы я была не в состоянии, я бы ни за что не стала…

– Знаю. Так когда мне за тобой заехать?

– Как насчет часа дня? Ты сможешь? – робко спросила я, слегка сбитая с толку подобной сговорчивостью.

– Смогу ли я? Ты же знаешь, что да! – воскликнул он.

– Раньше ты не был так легкодоступен, – пробормотала я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я всё испорчу, но будучи не в силах бороться с собой.

– Поверь, я и сейчас не так легкодоступен. Я просто хочу сделать это, – подчеркнул Том.

– Верю, – поспешила согласиться я, пока он не передумал. – Значит, в час?

– В час. Увидимся, – сухо попрощался он.

***

– Ну вот, я же говорила, что до добра это не доведет, – «поприветствовала» меня Кортни, едва я переступила порог редакции.

– Кортни, поверь, дело не только в этом… – попыталась я пресечь ее кудахтанье, но унять ее, когда она садилась на своего любимого конька по имени «Я же говорила», было невозможно.

– Да как же не в этом, если ты выглядела словно живой труп, – упорствовала она. – «Ожившие мертвецы-4» да и только. Надеюсь, тебе хватило благоразумия, чтобы порвать с ним?

– Боюсь, мне нечем тебя порадовать, – пожала я плечами. – Мы по-прежнему вместе. И вообще, не хочу показаться невежливой, но считаю наши с Томом отношения сугубо личным делом.

– Хорошо, дело твоё, – с обидой в голосе проговорила она.

– Рада, что ты это признаешь, – ответила я и пошла на свое место.

Том, проявлявший в последнее время чудеса пунктуальности, заехал за мной ровно в час, и мы поехали в клинику. Анализы ничего страшного не показали, мне лишь было порекомендовано побольше отдыхать, чаще бывать на свежем воздухе, есть фрукты и овощи, пить витамины для повышения уровня гемоглобина и еще куча всего, что обычно советуют беременным. А еще был повторен строгий запрет на занятия сексом в течение ближайшего месяца.

– Доктор, только не проговоритесь, пожалуйста, на счет моей беременности, это сюрприз, – предупредила я.

– Понятно, – подмигнул он. – Но на счет секса, то есть воздержания, сказать все же придется.

– Понятно, – вздохнула я. – Попробую что-нибудь придумать.

– Так и быть, я вам помогу, – великодушно предложил он.

В чём заключалась эта помощь, я поняла, когда выходила из кабинета. Я уже направлялась к Тому, который с обеспокоенным видом ждал меня в коридоре, когда доктор Филиппс открыл дверь и строгим голосом проговорил мне вслед:

– И запомните, никакого секса в течение месяца.

– Ага, – растерявшись от неожиданности, пискнула я и увидела, как вытягивается физиономия Тома.

– Что значит «никакого секса в течение месяца»? – зашептал он. – Что он такое говорит? У тебя что-то серьёзное?

– Нет, просто мне прописали такие таблетки, которые несовместимы с противозачаточными, – ответила я, помня, что самая убедительная ложь – это полуправда, и увлекла его прочь из клиники.

– Что за глупости? Разве такие бывают? – не сдавался он.

– Бывают, бывают, – успокоила я его.

– Ну и что, что несовместимы? А может, нам родить кого-нибудь?

Вот оно! Это был тот момент, когда я могла раскрыть карты и признаться во всём. Но очень уж иронично, как мне показалось, был настроен Том, чтобы принять всё так, как мне бы того хотелось.

– Не говори глупостей! Я не хочу кого-нибудь, а от этих таблеток дети рождаются дураками.

– Зачем же ты тогда их пьёшь? – логично удивился он.

– Потому что мне их прописали и потому что они могут мне помочь, – так же логично ответила я.

– Слушай, а у тебя там случайно ничего венерического нет? – засомневался он.

– Нет. А у тебя?

– И у меня, надеюсь, – пожал он плечами. – Ладно, поехали. Может, сегодня вечером сходим куда-нибудь? В ресторан, например?

– А как же наш договор не переходить за границы дозволенного, то есть секса? – спросила я.

– Знаешь, я уже так привык каждый вечер бежать к тебе, что, находясь дома, не могу найти себе места. Постоянно думаю о тебе. Конечно, находиться рядом с тобой и не иметь возможности прикоснуться тоже сомнительное удовольствие…

– А это смотря чем прикасаться, – подмигнула я.

– А чем ты мне разрешаешь? – посмотрел он на меня.

– Э-э, – покраснела и смешалась я, не совсем настроенная на беседы такого рода, и решила сменить тему.

– Послушай, а ты уверен, что ты и есть тот самый Том Тэндли, в которого я была влюблена? Очень уж ты покладистый.

– Homo sum. Humani nihil a me alienum puto, – невозмутимо проговорил он.

На миг я онемела от неожиданности. Затем, оправившись, проговорила:

– Я человек. Ничто человеческое мне не чуждо. Я знаю латынь. Не думала, что ты ее знаешь.

– Ты еще многого обо мне не знаешь. И вопрос, хочешь ли? Может, тебе гораздо удобнее видеть во мне секс-символ, по которому сходят с ума девушки во всем мире? Эдакого племенного жеребца? Тебя это заводит, и ты рада. А что здесь, – и Том хлопнул себя по груди. – Тебя вовсе не интересует? Лишь бы всё стояло?

– Том, ты хочешь поссориться? – вдавившись в кресло, спросила я. – Ты сегодня какой-то странный.

– Сегодня? Только сегодня? – продолжал возмущаться он. – А ты не считала меня странным, когда я предложил свести наши отношения к сексу? Ты посчитала это нормальным?

– Это было единственным способом для нас поддерживать отношения, и я приняла его, чтобы быть с тобой.

– Но ты считала его нормальным, этот способ? Отвечай, – настаивал он.

– Я не знаю, что сказать. На тот момент он казался мне здравым…

– А если сейчас я скажу, что люблю тебя и не могу без тебя жить, это тоже покажется тебе здравым?

– Ты уже говорил это. И ни к чему хорошему это не привело, – тихо сказала я. – К тому же ты выбрал не самое удачное место и время. Мы находимся на оживленной улице, а через десять минут мне надо быть на работе.

– Тогда, давай, поедем к тебе или ко мне. Сбежим от всей этой суеты. Или ты не слышала, что я сказал?

– Ты сказал: «а если предположить, что я влюблен». Но не надо бросаться такими словами. Они слишком много значат для меня, чтобы…

– Но и для меня тоже! Понимаю, я причинил тебе боль, ты боишься поверить…

– Не в этом дело! – едва не закричала я, чтобы заставить его молчать. – Дело не в боли и не в том, что я безумно люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что, даже когда просто смотрю на тебя, у меня начинает так бешено колотиться сердце, что мне кажется, оно не выдержит, и я умру. Когда я слышу твой голос, мне хочется перестать дышать, чтобы не упустить ни одного его звука. А когда тебя долго нет, я ставлю диск с вашими клипами, чтобы увидеть тебя, даже если это причиняет боль. Но я не хочу говорить об этом здесь, в машине. Мне действительно пора на работу, – тихо добавила я.

– Хорошо. Я отвезу тебя на работу, раз тебе так надо, – передразнил меня Том.

– Ну вот, теперь всё в порядке. Я узнаю тебя, – рассмеялась я.

– Ну, если это то, чего ты от меня ждешь, – развел он руками.

– Только не говори, что ты обиделся.

– А ты считаешь, у меня нет повода?

– Я не хочу это обсуждать. Каждый из нас, если постарается, сможет найти для себя немало поводов, чтобы обидеться.

– Мы приехали, – буркнул Том, и я увидела, что за своими разглагольствованиями не заметила, как мы оказались перед офисом редакции.

– О, замечательно. Спасибо, – и в знак примирения я чмокнула его в щечку, молясь, чтобы он не состроил брезгливое выражение.

Но, похоже, он действительно изменился. И вместо того, чтобы позволить поцеловать себя в щеку, прижал меня к себе и припал к моим губам в долгом поцелуе, от которого по моему телу прокатилась горячая волна желания, а ноги и руки почти перестали слушаться.

– М-м, Том, мне надо идти… Прости, – нашла я в себе силы противостоять его чарам и почти вылетела из машины, чуть не опрокинув попавшегося мне на пути прохожего.

Видно, когда я вбежала в офис, то выглядела довольно разгоряченной, потому что Аманда, с которой я столкнулась нос к носу, лишь хмыкнула:

– Никак за скандальным репортажем бегала, – и ехидно улыбнулась, посмотрев на часы. Было десять минут третьего. Я опоздала с перерыва.

– Точно. За репортажем, – кивнула я, лихорадочно соображая, о чём же будет этот репортаж.

– Ну и как? Том Тэндли согласился дать тебе откровенное интервью? – осведомилась она.

«Том Тэндли! Убью Кортни! Вот, стерва! Всё растрепала!»

– Нет, дело в том, что мой репортаж не связан с Томом Тэндли, и вообще не имеет никакого отношения к знаменитостям.

– Вот как? Ты решила выйти за рамки своего амплуа?

– Я это амплуа не выбирала. И вообще, мне было бы гораздо интереснее вести колонку для женщин. В данный момент я разрабатываю тему незапланированных беременностей, – ляпнула я и сама испугалась того, что сказала. Как бы Аманда не догадалась. Но, похоже, она ни о чем таком не подумала.

– Что ж, дерзай, Кэрри Брэдшоу. Только не забудь, что тебе сегодня в пять часов надо быть на пресс-конференции, которую дает Хью Грант по поводу своего нового фильма. Ходят слухи, что у него роман с гримёром. Ты уж постарайся там разнюхать.

– Надеюсь, гримёр – женщина? – спросила я, не в силах переключиться на работу.

– Конечно! Это же Хью Грант! Он мужчинами не интересуется! – воскликнула с возмущением Аманда.

– Ах, да! Простите. Конечно же я буду на этой пресс-конференции, – ответила я, хотя вовсе не горела желанием что-то разнюхивать и выискивать. Роль ищейки мне явно не по вкусу. Я была всего лишь журналюшкой. Никого здесь не интересовало, нравится ли мне моя работа. Достаточно было того, что я ее выполняла. Всё-таки, если бы не Том, меня бы тут давно уже не было. А так приходилось мириться, охотиться и следить. Тяжело вздохнув, я отправилась на свое место.

Пресс-конференция длилась всего час. И когда мне, наконец, удалось прорваться сквозь толпу жаждущих и задать свой коронный вопрос: «Мистер Грант, а правда ли, что вы встречаетесь со своим гримёром?», актер как-то чересчур внимательно посмотрел на меня, а затем спросил:

– А вы, случайно, не та самая девушка, что встречалась с солистом «Whitchstone Pictures»?

– Да, – став ярко-красной, ответила я, вместо того, чтобы спросить, какое это имеет отношение к моему вопросу. А Хью между тем продолжал:

– Что-то давно не видел вас вместе. Вы ему, наверное, тоже такие провокационные вопросы задавали?

И все вокруг дружно заржали и зааплодировали, словно он сказал что-то гениальное, а мне не оставалось ничего иного, как сесть на место. Не могла же я заявить, что мы до сих пор вместе и что я жду ребенка от этого самого солиста «Whitchstone Pictures».

Домой я пришла совершенно разбитая. Рухнула в ванную, включила аромолампу и провалялась так почти час, переваривая свой провал. Вскоре пришел Том.

– Привет, – нежно поцеловал он меня и протянул коробку конфет в форме сердца и букет белых роз.

– Что это? Мне казалось, мы уже миновали конфетно-букетный период. Но все равно спасибо.

– Мы его не миновали. Мы его пропустили. Как прошел день?

– Ужасно, – проходя в комнату ответила я. – Сегодня меня опозорил Хью Грант. Сказал, как я могу приставать к нему с вопросами о личной жизни, если сама встречалась со знаменитым Томом Тэндли. А потом, – сказала я и всхлипнула, будучи не в силах бороться с переполнявшими меня эмоциями. – Потом он сказал, что неудивительно, что он меня больше не видит с тобой. Мол, с такими как я, встречаться невозможно.

И тут я окончательно расклеилась и разрыдалась.

– Боже! Но почему он наговорил тебе всё это? Где ты нашла его? – воскликнул Том, встревоженный этой истерикой.

– На пресс-конференции, куда меня послала Аманда, наш редактор, – продолжая всхлипывать, ответила я.

– Ну вот, я же говорил, чтобы ты осталась со мной, тогда ничего бы этого не произошло.

– Но неужели ты не понимаешь, что тогда меня уволят, и мне будет просто не на что жить? – возмутилась я, что он не понимает таких элементарных вещей.

– Но зачем тебе работа, из-за которой ты плачешь?

– Трудные моменты бывают на любой работе. К тому же мне не из чего выбирать. Для меня это лучший вариант.

– Ну почему же не из чего? Ты можешь вернуться к нам, – вдруг сказал он.

– Что ты хочешь этим сказать? – высморкавшись в салфетку, спросила я. – Разве вы не взяли нового пресс-атташе?

– Взяли на испытательный срок, но он такой… Нет, он в общем нормальный парень, но он не ты.

– Конечно, не я. Я же не нормальный парень, – ответила я, не зная, радоваться мне или огорчаться подобному признанию моих способностей.