Текст книги "Мама, я рокера люблю! (СИ)"

Автор книги: Crazy_Hatty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Привет, – улыбнулся он всем сразу. – Можно к вам присоединиться?

– Конечно, – дружно закивали мы.

– Судя по твоему виду, жизнь налаживается? – предположил Рич.

– Все просто замечательно, – откидываясь на спинку стула, проговорил Крис и зажмурился, словно кот. – А что тут у нас? О, бифштекс!

– И салат, – пискнула Ленни.

– О, и крошка Ленни здесь? Ну вот, вся семья в сборе! – с чрезмерной на мой взгляд радостью воскликнул Крис.

Я внутренне напряглась, гадая, какую семью он имеет в виду, но слава Богу, он не стал развивать эту тему.

– Да, – добавил он чуть позже, прожевав кусок мяса. – Все-таки, чтобы вы ни говорили, а любовь – великая сила!

– Кто бы сомневался, – подмигнул нам Пит, а Том нервно застучал ложкой по тарелке. Наверное, испугался, что Крис ударится в описание своих сексуальных похождений в присутствии малютки Ленни. Но Крис предпочел сохранить интригу и продолжил есть. А Ленни, тяжело вздыхая, наблюдала за этим, когда думала, что на нее никто не смотрит.

После ужина мы еще немного поболтали, посмотрели телевизор, причем все единодушно решили смотреть музыкальный канал. Однако это оказалось несколько утомительным. Если вы когда-нибудь смотрели с человеком передачу или фильм о том, что является предметом его профессиональной деятельности, вы должны иметь представление о том, что это такое, когда весь просмотр сводится к обсуждению того, что соответствует истине, что является полной лажей, а что выглядит правдоподобно, но на самом деле является полной лажей. В общем, через час мои мозги кипели, а когда они начали опускать клип группы «Green Day» на мою любимую песню про «бульвар разбитых мечт», я не выдержала и сбежала к себе в комнату. Ленни, понятное дело, сидела рядом с широко открытыми глазами и внимала этой профессиональной белиберде.

В эту ночь Том ко мне не пришел. Очевидно, боялся потревожить свою дочурку. Что ж, я, по крайней мере, смогла выспаться.

========== Глава 19 ==========

20 февраля

Сегодня утром я решила заняться своей фигурой и отправилась на пробежку. Пробегая мимо супермаркета, я увидела выходящего оттуда Криса, которому пришло в голову составить мне компанию.

– Не помешаю? – спросил он.

– Tu non disturbi mai, – по-итальянски ответила я, что означало «Ты не можешь помешать».

– С чего бы это такая любовь к спорту? Не замечал раньше.

– И правда странно. Ведь обычно ты замечаешь всё.

– Так всё-таки? – настаивал он.

– Ну, Ленни сказала, что Том кидается на всё, что движется, вот я и решила соответствовать и больше двигаться.

– Так это все ради Тома?! – воскликнул он и даже остановился от возмущения.

– Ну и ради себя тоже. Ой, только не делай такое лицо! Раньше ты понимал мои шутки.

– Так это шутка? Слава Богу. А то ты уже начала меня пугать. Поверь, Том не стоит таких жертв.

– Быть стройной и подтянутой не такая уж жертва с моей стороны, не находишь? – отрезала я, и мы побежали дальше.

– Кстати, что ты думаешь о Ленни? – спросила я чуть позже.

– В каком смысле? С какой стати я вообще должен о ней думать? – не понял Крис.

– Ну, хотя бы потому, что она очень много думает о тебе.

– С чего это ты взяла? Это она тебе сказала? – внезапно забеспокоился он.

– А, значит, ты всё знал и притворялся невинной овцой! – воскликнула я.

– Что знал? О чём?

– О том, что она влюблена в тебя, – проговорила я и остановилась, чтобы отдышаться.

– Кто влюблен? Ленни? – останавливаясь рядом со мной, переспросил Крис и добавил:

– Не говори глупости! Она не способна любить. Настоящая папина дочка – любит только себя.

– Но Том же способен. Он любит свою дочь.

Как бы я хотела добавить: «Он любит меня», но, к сожалению, в этом у меня не было такой уверенности.

– Тогда почему он не живет с ней? – задал провокационный вопрос Крис.

– Потому что она живет там, где ей лучше, вместе со своей матерью. У нее есть настоящий дом. А что может дать ей Том? Показать все разнообразие поз, описанных в Камасутре?

– А что он тебе их все показывал? И на практике применял? – подмигнул Крис. Но я не стала отвечать и, не видя смысла спорить, побежала дальше.

Когда мы вернулись, все сидели в столовой, решив, очевидно, позавтракать дома. От моего внимания не ускользнуло, как переменилась в лице Ленни, увидев нас вдвоем. На Тома я посмотреть не догадалась А зря. Он тоже был явно не в восторге. О чём и сообщил мне после завтрака.

– Ты куда-то выходила? – начал он издалека.

– Да, – нежно целуя его в щеку, ответила я и посмотрела на него словно кошка, которая просит, чтобы ее почесали за ухом.

– Вы ходили с Крисом? – словно не замечая этого, продолжил свой допрос Том.

– Нет. Мы встретились у супермаркета, – снова поцеловала я его.

– Ты что, ходила в супермаркет? – не сдавался он.

– Нет. Крис ходил.

– А куда ходила ты? – спросил Том, но я не стала больше отвечать на эти дурацкие вопросы, а лишь прижалась губами к его губам, заставляя замолчать.

– Просто ненавижу просыпаться, когда тебя нет рядом, – отстраняясь, проговорил он и, взяв мое лицо в свои ладони, пристально посмотрел мне в глаза и добавил:

– Особенно когда не знаю, где ты в это время находишься.

Я не стала говорить ему, что вероятнее всего он был обеспокоен не столько моим отсутствием, сколько тем, что отсутствовала я одновременно с Крисом. Мне не хотелось портить пререканиями такой момент, ведь это было одно из тех редких мгновений, когда Том решился заговорить о своих чувствах ко мне. Мне казалось, что я могу простоять так, обнимая его, целую вечность, но нам помешали. Словно из-под земли выросла Ленни.

– Папа, – противным слащавым голоском проговорила она. – Можно, я пойду погуляю?

И ни слова о том, что «помешала, извините» и все такое, что говорят в подобных случаях.

– А разве ты уже выучила уроки? – нехотя разжимая объятия, проговорил Том.

– Нет, но я думала, что… – начала было она.

– Ну так пойди и позанимайся. В два часа я приду и все проверю, – твердо сказал он, а затем уже мягче добавил:

– Кстати, хотел тебе сказать, мы с Алисой встречаемся.

– Вот как? – сказала Ленни, причем было совершенно непонятно, какое это произвело на нее впечатление.

– Зачем ты сказал ей об этом вот так, в лоб? – попеняла я Тому, когда она ушла.

– Потому что устал скрываться, потому что хочу, чтобы все знали, что ты – моя девушка! – и он крепко обнял меня и поцеловал.

Часов в двенадцать, когда ребята репетировали в студии, а я занималась обзвоном фотографов для создания обложки нового альбома, в дверь постучали.

– Войдите, – крикнула я и почти не удивилась, увидев мнущуюся на пороге Ленни. Однако она быстро совладала со своей застенчивостью.

– Надеюсь, ты не станешь требовать, чтобы я звала тебя мамой, – сразу перешла она к делу.

– Э-э… нет, – только и смогла ответить я, слегка ошарашенная таким напором.

– Ну вообще-то я пришла к тебе не за этим. Я хотела тебя кое о чём спросить.

– Наверное, с уроками надо помочь? – не без ехидства осведомилась я.

– Нет, – она словно не заметила подкола. – Ты ведь дружишь с Крисом?

– Ну, можно и так сказать.

– Я хотела узнать, у него кто-нибудь есть?

– Кто-нибудь? – непонимающе подняла я брови.

– Ну да. Кто-нибудь. Девушка есть у него? – раздраженная моей непонятливостью и пикантностью сложившейся ситуации, спросила Ленни.

– Ну, наверное есть. Я, знаешь ли, не интересуюсь его личной жизнью. Мы обсуждаем исключительно деловые вопросы, – соврала я.

– Ну а ты могла бы сделать это для меня? Ну, в смысле узнать, есть ли у него девушка? – уточнила она, видя мое озадаченное лицо.

– А я со своей стороны обещаю не мешать развитию ваших с папой отношений, – добавила она, не услышав согласия.

– Это больше похоже на шантаж, – ответила я, поражаясь подобной наглости. Да с чего это соплячка взяла, что может помешать развитию наших с Томом отношений? Если кто и может этому помешать, так только мы сами. Но я не стала разочаровывать Ленни и развеивать ее уверенность в своих силах.

– Хорошо, я попытаюсь выяснить для тебя это, если ты, конечно, пообещаешь не вмешиваться в наши с твоим папой отношения, – ответила я, мечтая о том, чтобы она побыстрее убралась.

– Надеюсь, ты понимаешь, что все это должно остаться между нами? – с серьезными видом спросила нахалка.

– Конечно, – так же серьезно ответила я, и она наконец ушла.

Однако я недолго держала в голове ее просьбу и скоро совсем ушла в работу. Ведя небольшие записи достижений группы «Whitchstone Pictures» во время нашей жизни за городом, я составила небольшую летопись этого периода их жизни и подумала, что в будущем она может мне пригодиться. Привыкнув в пору своей журналистской деятельности все время что-то творить, я порой испытывала тоску по тем временам и неотрывный от нее творческий зуд. Конечно, я могу вести свой дневник, но его-то я пишу не для чужих глаз, по крайней мере, не имею намерения выносить его на суд общественности в ближайшее время.

Так вот, сидела я себе, писала эту летопись и не заметила, как пролетело время. А между тем ребята уже закончили работу в студии, собрались ужинать и, наверное, недоумевали, почему меня нигде не видно. Ведь обычно к этому времени я сама спускалась в столовую или вытаскивала их куда-нибудь поесть, поскольку они, заработавшись, вполне могли засидеться до полуночи. А тут все вышло иначе. Думаю, не терпелось меня увидеть и Ленни, которая ожидала новостей о Крисе. В общем, в восемь вечера в мою дверь постучали. Затем она приоткрылась, и Том вошел в комнату.

– Привет. К тебе можно? – спросил он, склонившись надо мной и поцеловал в косточку, между спиной и шеей.

– По-моему, этот вопрос уже просто неуместен, – ответила я, закрывая тетрадь с записями, поскольку мне не хотелось, чтобы Том видел их в черновом варианте. Хотя он едва ли смог бы что-нибудь понять, я ведь писала по-русски. Но все же некоторые слова были слишком узнаваемы.

– Что это ты от меня прячешь? – с напускной суровостью спросил он.

– Ничего, – поспешно ответила я. – Это мои личные записи. Я веду дневник.

– И про меня там пишешь? – спросил он и поцеловал меня в затылок.

– Ну как же без тебя обойтись?

– Дашь как-нибудь почитать?

– Нет, – отрезала я, а затем добавила:

– Ну разве что мемуары писать начну или автобиографию… Тогда дам. Пришлю тебе по почте сигнальный экземпляр.

Но Том уже не слушал. Он пожирал меня взглядом, а затем проговорил севшим голосом:

– Меня сейчас обуревают две низменные страсти или потребности, уж не знаю, как это назвать: я хочу есть и я хочу отыметь тебя прямо на этом стуле. И я не могу понять, какая из них сильнее. Просто разрываюсь.

– Это фундаментальные потребности в шкале Маслоу, – уточнила я. – Но тебе придется определиться, потому что совместить их нам едва ли удастся. К тому же меня обуревают те же низменные страсти. Ты же все-таки мужчина. Прими решение, чтобы мы не умерли от голода и вожделения.

– Нас ждут внизу, – нерешительно начал Том.

– И они очень хотят есть, – добавила я.

– Но если нас долго не будет, они поймут, что нас задержало что-то важное, и начнут без нас, – завершил он и, раздвинув мои колени, нежно притянул меня к себе.

21 февраля

Вчера у меня не было никакой возможности рассказать вам обо всем, что со мной произошло, поэтому я наверстаю это сейчас.

Итак, мы с Томом мило нежились в постельке, когда стук в дверь оторвал нас от этого приятного занятия. Открыв, я увидела Ленни с подносом, уставленным тарелками.

– Привет. Я уже отчаялась вас увидеть и принесла поесть, чтобы вы не умерли с голода, – мило улыбнулась она.

Чертовка! Более чем уверена, что ей плевать на меня. Просто хочет выяснить насчет Криса.

– Я? Или мы? – спросила я, на этот раз проклиная особенности английской грамматики.

– Вы. Ты и папа. Он ведь здесь? – ответила она, злясь на то, что ей приходится стоять как идиотке с подносом в руках перед дверью.

– О, детка. Привет. Ты решила принести нам поесть? Как мило с твоей стороны, – нарисовался за моей спиной Том. Воспользовавшись моментом, он успел одеться, и теперь только я стояла в одной рубашке на голое тело, компрометируя себя. Хотя кто может поручиться, что я не расхаживаю так по своей комнате? Да и вообще, какое мне дело, что подумает эта девчонка, если Том, ее отец, между прочим, так спокоен?

– Только ты зря старалась, потому что мы уже спускаемся, – продолжил он между тем и шлепнул меня по попе.

– Конечно, мы уже спускаемся, но все равно спасибо, – спохватилась я и взяла, наконец, поднос из рук Ленни, тайно надеясь, что теперь она уберется. Но от нее было не так просто избавиться.

– Я могу поговорить с тобой? – обратилась она ко мне, проходя в комнату следом за мной.

– Конечно, девчонки. Поговорите. Не буду вам мешать, – обрадовался Том и, не дав мне рта раскрыть, схватил с подноса тарелку и вышел. Похоже, ему пришлось по душе, что он мог спихнуть на меня часть своих родительских обязанностей.

– Ты говорила с Крисом? – кинулась она ко мне, едва ее отец скрылся за дверью.

– Нет, не успела. Он сегодня весь день был в студии, а я тоже без работы не сижу.

– Вижу я, как ты не сидишь. Наверное, только лежишь, – кивнула она на мою разбросанную постель.

– Ну, знаешь ли, расслабляться тоже иногда надо, – ответила я, очень надеясь, что не покраснела.

– Знаю. Но ты все же поспеши, чтобы я не опередила тебя и не поговорила с папой.

– И что же ты ему такое скажешь? – раздраженно спросила я, натягивая джинсы.

– Например, что ты спишь с Крисом.

– И ты думаешь, что после этого Крис захочет иметь с тобой дело?

– Ну, шанс у меня будет, – ответила она. – Ладно, я пошла. Пока.

– Пока, – ответила я, мысленно пожелав ей отправляться ко всем чертям. И добавила, когда она ушла:

– Овощ тебе в помощь. То есть хрен с тобой.

Я спустилась вниз со своей тарелкой. Том уже сидел внизу с ребятами и смотрел какой-то боевик по телику.

– Привет, присоединяйся, – поприветствовал меня Франк.

– Сейчас, только чай выпью, – ответила я и прошлепала на кухню. Еще меньше, чем разговаривать с Ленни, мне хотелось смотреть с середины какой-то тупой боевик и слушать похабные шуточки на счет нашего с Томом отсутствия за ужином. В общем, я решила, что очень хорошо все рассчитала и выйду к самому концу фильма, но то ли фильм оказался очень длинным, то ли то была не середина, а начало, но вышла я именно к середине. Просидев сорок минут с рукой Тома на моем плече я наконец была вознаграждена – фильм закончился и мне позволили открыть рот, так как до этого все сидели, боясь пропустить хоть слово. И, как оказалось, не зря. Лично я вообще ничего не поняла. Знала лишь, что должна переживать за одного парня, который и без моей поддержки мочил всех с завидным постоянством. Правда, пару раз я перепутала его с его злейшим врагом, но затем научилась отличать. Весь фильм он проходил в одной и той же потертой кожаной куртке.

– Ну что, поела? – первым делом спросил меня Рич по окончании фильма и многозначительно подмигнул.

– Да, поела, – невозмутимо ответила я. – А тебе фильм понравился?

– Просто ужас какой-то. Признаюсь честно, где-то на середине я даже заснул. Поэтому пойду к себе. Какое все-таки счастье, что мы отсюда завтра уезжаем. Мне просто необходим отдых от этой деревни и от работы. Я морально исчерпан. Мне нужны клубы, суета, девочки. Мне нужна жена, в конце концов. Слава Богу, она через два дня возвращается со съемок.

– Что значит «завтра мы уезжаем»? – повернулась я к Тому. – Ты это знал?

– А ты как думаешь?

– А мне, значит, говорить не надо? – освобождаясь из его объятий, проговорила я.

– Ну вот видишь, говорю, – невозмутимо ответил он. – Кстати, зря ты так про фильм, – обратился он к Ричу. – По-моему, он просто супер.

– А по-моему, ты просто свинья! – кипя от возмущения, воскликнула я. Затем подумала, что наговорила лишнего, но не имея ни сил, ни желания объясняться, закусила губу и вышла из комнаты, стараясь не думать про вытянувшиеся лица ребят.

На лестнице я столкнулась с Ленни, чья довольная физиономия свидетельствовала, что она все слышала. Весь ее облик говорил: «Спасибо, ты оказала мне большую услугу». Еще бы! Ведь я делала за нее ее работу – разрушала наши с Томом отношения. В совершенно расстроенных чувствах я дошла до своей комнаты и там кинулась на кровать и дала волю слезам. В общем, мое поведение полностью соответствовало тому, что мужчины называют женской логикой: сначала поругаться с любимым, послать его куда подальше, а потом горько рыдать над своей разбитой судьбой. И из-за кого я плакала? Из-за Тома, который по сути оказался самой настоящей бездушной скотиной, от общения с которой я непременно предостерегла бы своих подруг. Даже не удосужился предупредить меня об отъезде! Исчезает без предупреждения! И дочка у него стерва!

Не успела я прореветь и пятнадцати минут, как в дверь постучали. Меньше всего мне в этот момент хотелось кого-то видеть.

– Никого нет, – крикнула я и вновь уткнулась лицом в подушку.

Но видимо, меня плохо поняли, потому что дверь открылась и, когда я уже хотела отчитать наглеца, посмевшего нарушить мой покой, то увидела Тома, с повинным видом стоящего у двери.

– Малыш, ты так расстроилась из-за того, что я не сказал тебе об отъезде? Неужели ты думала, что я сделал это нарочно? – подошел он ко мне и легонько погладил по плечу.

Лучше бы он этого не делал, потому что я была готова к любой гадости от него, но только не к такому нежному проявлению чувств.

– О, пожалуйста, не надо, – всхлипывала я, еще глубже зарываясь в подушку. – Мне так стыдно.

– И чего же ты стыдишься? – спросил он, и по тому, как прогнулся матрац, я поняла, что он сел рядом. Затем я ощутила на ухе и щеке его горячее дыхание и влажные губы, обернулась и крепко-крепко прижалась к нему.

– Мне ужасно стыдно за эту сцену и за то, что назвала тебя свиньей. Прости меня, пожалуйста, – пробормотала я.

– Считай, что ты прощена. Я понимаю, что тебе нелегко. И Ленни не облегчает твою жизнь. Просто у нее такой возраст, когда даже простое кажется сложным и из-за этого хочется осложнить жизнь окружающим, – примирительно похлопал он меня по плечу.

– Ты правда не сердишься? – я посмотрела ему в глаза, стараясь не испортить все звуком своего шмыгающего носа.

– Правда. Надеюсь, у тебя не войдет в привычку называть меня свиньей при всякой возможности?

– Не войдет. Клянусь, – серьезно ответила я, но испортила всю торжественность момента громким чихом. – У нас в России говорят, что это на правду. Но ты тоже постарайся не забывать предупреждать меня заранее об отъездах и приездах.

– Обещаю. А еще одну вещь можешь мне пообещать? – хитро посмотрел на меня Том.

– Давай, выкладывай, – с некоторой опаской согласилась я.

– Давай проведем всю эту ночь в моей постели.

– В твоей? А разве у тебя сейчас есть личная постель?

– Черт! Совершенно забыл! Я ведь не дома. Ну тогда в свою что ли пусти на всю ночь?

– Том, ты сумасшедший! Ты говорил об этом с таким видом, что я уже Бог знает что подумала, – рассмеялась я с облегчением.

– И о чем же ты подумала? – обрадовался он.

– Ни о чем! – охладила я его пыл. – Ты просил только о разрешении спать в одной кровати, я правильно поняла?

– А разве о сексе речи не было? – испугался он.

– Ничего такого не припомню, – рассмеялась я и со смехом упала на спину.

– Придется сформулировать свою просьбу более чётко, – склонился он надо мной и начал медленно и страстно целовать в губы, отчего я забыла все свои обиды и переживания. Теперь весь мир заключался для меня в его губах, руках и… других частях тела.

Утром я проснулась в его объятиях и, томно вздыхая от переполнявшей меня нежности, любовалась им.

– Прекрати смотреть на меня так внимательно, – приоткрыв глаза, пробурчал он. – Я стесняюсь.

– Ты говоришь совсем как Марк Дарси, – рассмеялась я.

– Какой еще Марк Дарси? – воскликнул Том, и сон моментально слетел с него.

– Марк Дарси – любимый мужчина Бриджит Джонс, – пояснила я, забавляясь его реакцией.

– И кто же такая эта Бриджит Джонс, с мужиком которой ты валялась в кровати? – не понимая, чему я так радуюсь, спросил Том.

– Бриджит Джонс – героиня фильмов «Дневник Бриджит Джонс» и «Бриджит Джонс: Грани разумного». А Марк Дарси говорил ей в постели те же слова, что и ты мне сейчас.

– Фух, – расслабился Том. – Не могла сразу сказать. Я уж подумал, что ты в какую-то групповуху ввязалась.

– А что тебя собственно так напугало? Я же взрослая женщина с определенным жизненным багажом.

– Знаешь, я бы предпочел, чтобы у тебя не было багажа подобного рода. А если уж он есть, то мне совсем не обязательно об этом знать.

– Ты настолько нелюбопытен?

– Да, именно настолько.

– А что есть в твоем багаже? Думаю, много всего. И это если судить только по фотографиям в интернете.

– Знаешь, в моей жизни много чего было, есть и будет, но я вовсе не считаю, что разговоры на подобные темы способны укрепить отношения, – Том встал с кровати и зашел в ванную.

– Дверь не забудь закрыть, – только и успела крикнуть я ему вслед, задумавшись не столько о том, что было в его жизни, сколько о том, что есть и особенно о том, что будет. И не известно, имеет ли оно какое-то отношение ко мне.

Больше мы к этой теме не возвращались, а после завтрака собрали вещи, погрузились и отправились в Лондон. Когда мы подъехали к моему дому, Том чмокнул меня в щеку и пообещал звонить, сказав, что к работе я должна буду приступить через неделю. Войдя в квартиру, я ощутила непривычное чувство одиночества. С одной стороны я была рада вновь оказаться хозяйкой в своем доме, с другой мне безумно не хватало Тома, и только его обещание позвонить и надежда на скорую встречу не давали мне разрыдаться. Сама не знаю, почему, влюбляясь, я становлюсь такой плаксивой. В периоды влюбленности я выдаю годовую норму осадков, как сказали бы синоптики.

========== Глава 20 ==========

27 февраля

Ну вот и подходит к концу неделя нашего отдыха, завтра выходить на работу, а за все это время мы виделись с Томом лишь дважды, и оба раза по моей инициативе.

В первый раз мы встретились во вторник, когда я не выдержала и все же позвонила ему после его молчания весь вечер воскресенья и в понедельник. Вообще-то, не в моих правилах звонить мужчинам первой, но в случае с Томом я никаким правилам не подчинялась, шла исключительно на поводу у своих желаний и инстинктов. К тому же наши отношения давно перешли ту стадию, когда я могла задумываться над тем, звонить или не звонить ему. Хотя точнее было бы сказать, что мы эту стадию успешно миновали.

Итак, я позвонила ему во вторник утром и как можно более непринужденно поинтересовалась, как обстоят его дела.

– О, Алиса! – виновато воскликнул он. – Прости, что не позвонил вчера. Я так закрутился, что еле ноги домой приволок, и тут же завалился спать.

Я не спросила, что именно занимало его весь день и так утомило, не стала я интересоваться также, чем он занимался в воскресенье, мне казалось, что чем меньше я буду лезть в его жизнь, тем более привлекательной буду казаться. Поэтому я лишь кивала и что-то мычала в ответ на его пространные объяснения.

– Давай встретимся сегодня вечером? – предложил он.

«Заметьте, не я это предложила», – чуть не заорала я, но сдержалась и с сомнением произнесла:

– А ты уверен, что сможешь доволочить до меня ноги?

– Ну, если мы проведем остаток дня в горизонтальном положении, то на что-нибудь меня хватит, – успокоил он меня.

– На что-то? – продолжала сомневаться я. – Вообще-то я хотела сходить куда-нибудь. Например, в кино или ресторан…

– Сходить? – разочарованно протянул он. – Детка, неужели ты не устала от всех этих тусовок, мелькания лиц?

– Нет, потому что в последнее время передо мной мелькали исключительно ваши лица. Я, конечно, ничего не имею против, но хотелось бы какого-нибудь разнообразия, знаешь ли.

– Ну, я тебя понимаю, – всё так же без энтузиазма проговорил он. – И если ты так хочешь, мы можем сходить куда-нибудь, но только в следующий раз. А сегодня давай побудем наедине? Я так соскучился, что буду не в состоянии контролировать себя и вести прилично. А это чревато, я же публичная личность.

– Ладно, – сдалась я, не решившись спросить, почему он не удосужился позвонить мне, раз уж так сильно скучал. – Но в следующий раз…

– Мы обязательно куда-нибудь пойдем, – с готовностью согласился Том. – Я даже сам всё подготовлю.

– Идёт. Тогда к тебе или ко мне? – спросила я, тайно надеясь, что он позовет меня к себе, и я, наконец, попаду в святая святых и смогу осмотреть его холостяцкое гнездышко. Но в этот день моим мечтам не суждено было сбыться.

– Давай у тебя, малыш. У меня тут такой свинарник. Я должен лучше подготовиться…

– О-кей, – пытаясь скрыть разочарование, ответила я. – Значит, в семь?

– Давай лучше в восемь, боюсь не успеть, – предложил Том.

Он пришел в 8.30, когда я совсем уже было отчаялась его увидеть и была готова надеть блюдо с приготовленным ужином ему на голову.

– А ты не рано? – мрачным голосом спросила я, когда он приветственно поцеловал меня в щеку.

– Прости. Совершенно замотался. Ленни заявила матери, что поселится у меня, и ни в какую не хочет уходить. Говорит, ей от моего дома до школы ближе. А Элизабет считает, что это я ее натравливаю против нее и переманиваю к себе. В общем, что бы я ни сделал, все равно кого-нибудь обижу. А это тебе, – вспомнил он и протянул мне букет фиалок.

– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – ответила я, всё ещё пытаясь сохранить дистанцию. – И что же ты решил?

– О чём? А, ты о Ленни. Пока она останется со мной. Не хочу, чтобы мы стали врагами, а обиды, нанесенные в этом возрасте долго не забываются.

– А тебе не кажется, что ей лучше быть с матерью, которая может уделить больше времени ее воспитанию?

– Когда я поеду на гастроли, она, ясное дело, будет с Элизабет, а пока я здесь, я вполне могу за ней проследить. А вообще, – внезапно меняя тему, проговорил Том. – Мне этих проблем и дома хватает. К тебе я пришел не для этого. Гораздо больше меня волнует то, чем мы с тобой сейчас займемся.

И он подступил ко мне.

– Ты имеешь в виду ужин? – глупо хихикнула я и выставила перед собой словно щит подаренный им букет.

На самом деле мне безумно хотелось его, но я не собиралась сдаваться так быстро, желая проучить за все его проступки.

– Я имею в виду нечто другое, гораздо более полезное для фигуры, – продолжал наступать на меня Том.

– Хорошо, я только цветы поставлю, – увернулась я и кинулась в кухню. Это было так глупо: меня словно разрывали напополам два противоположных чувства – одна моя половина всеми силами рвалась к Тому, жаждала его объятий и поцелуев, а другая противилась этому и словно восставала против его ласк, полученных словно подачка, будто вымоленных у него.

– Ну, чего ты так долго? – крикнул Том из коридора. Но мои нервы были так натянуты, что этого окрика хватило, чтобы я вздрогнула и ваза с цветами полетела на пол. Мокрые, смятые, несчастные цветы, место которым было вовсе не здесь на полу или в вазе, а где-нибудь в поле, лежали у моих ног, и мне показалось, что это я лежу сейчас на полу, никому не нужная, навязавшаяся Тому со своей любовью. Эта ассоциация окончательно добила меня, и я разрыдалась. Так я и сидела на коленях, вынимала из осколков цветы и бережно складывала их на полу, когда в кухню вошел Том.

– Эй, что случилось? Ты что, из-за цветов так расстроилась? Вот, смотри, палец порезала, – обнял он меня за плечи. Лучше б он этого не делал, потому что от этого проявления нежности я раскисла еще больше. А он взял мою руку и стал нежно целовать ее, слизывая кровь.

– Не плачь из-за этих цветов. Я подарю тебе их еще миллионы и миллионы.

– Не надо миллионы. Я не люблю срезанные цветы, пусть они растут, – пробормотала я, пряча лицо у него на груди.

– Хорошо, я подарю тебе целый луг. Большой и зеленый, хочешь? – говорил он, и его голос убаюкивал и уносил меня прочь от всех обид. И я уже не сопротивлялась, когда он поднял меня на руки, отнёс на диван и склонился надо мной с явным намерением поцеловать.

Проснулись мы в девять утра и моментально прикончили холодный вчерашний ужин. Конечно, он уже не был столь вкусен, но мы так проголодались, что не обратили на это никакого внимания.

– Вот от такой еды люди и толстеют, – эротично облизывая пальцы, проговорила я.

– Тебе это не грозит, – успокоил меня Том. – А если сказать по правде, то немного и не помешает.

– Придираешься?

– Нет. Просто, если ты не топ-модель, то немного мяса можно нарастить.

– Ничего, выйду замуж, рожу детей и буду тайком от мужа бегать к тебе на свидания с наращенным мясом, – успокоила я его.

Конечно, на самом деле мне хотелось, чтобы он опроверг мои слова и стал горячо убеждать, что мне совсем не придется встречаться с ним тайком от мужа, потому что моим мужем будет он и никто иной. Но Том ничего такого не сказал, и тема была закрыта, даже не успев развиться.

В подростковом возрасте я читала в одной психологической книжке, что если постоянно говорить любимому мужчине о том, что однажды выйдешь замуж за другого, то это может заставить его сделать тебе предложение. Очевидно, Том принадлежал к какой-то другой породе мужчин, на которых уловки психологов не действовали. Или же книжки врали. И это было очень обидно, потому что, к моему великому стыду, мне действительно впервые в жизни захотелось стать чьей-то женой. И надо же было такому приключиться, чтоб объектом моих мечтаний стал тот, кто даже не рассматривал для себя такой возможности.

Вскоре после завтрака Том убежал по своим делам, пообещав вскорости перезвонить.

– Но если я вдруг опять закручусь и забуду, позвони мне, устрой взбучку и напомни обо всём. И запомни: если я и забываю что-то, то это совсем не означает, что я не думаю о тебе или не хочу держать своё слово. Просто я могу настолько оторваться от реальности, что мне понадобится кто-то, кто сможет меня в нее вернуть, – добавил он, целуя меня на прощание.

– Понятно, за это мне и платят, чтобы я всем всё напоминала, – протянула я, не особо впечатленная такой перспективкой.

Стоит ли говорить, что он вновь исчез на два дня, которые показались мне вечностью, а в пятницу я всё же позвонила ему, хотя вся моя сущность восставала против этого.

– Да, малыш, – безмятежным тоном ответил Том, чем окончательно вывел меня из себя. – Что-то случилось?

При этих словах я просто задохнулась от гнева.

– Прости, что отрываю тебя от твоих важных дел, но ты сам просил позвонить и напомнить тебе о твоем обещании. Хотя не уверена, что ты еще помнишь, о чем идет речь…

– Алиса, я прекрасно все помню. Я все устроил, заказал столик в The Ivy на завтрашний вечер и как раз собирался тебе звонить.

– Еще чуть-чуть, и ты бы опоздал.

– Тебя куда-то зовут?