Текст книги "Мама, я рокера люблю! (СИ)"

Автор книги: Crazy_Hatty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

– Как обычно? Ты так хорошо знаешь его привычки?

– Нет, но недостатки изучила уже неплохо.

– Как, впрочем, и достоинства.

– Крис, если наш день будет посвящен разговорам о Томе, то он будет безнадёжно испорчен. Ты уверен, что нам все еще стоит идти куда-нибудь вместе? – не выдержала я. – Мне ведь всего лишь хотелось погулять с симпатичным парнем, не думая ни о ком другом. Только с тобой я могу не думать ни о ком другом, понимаешь?

– Да, – сдался он. – Клянусь, больше ни слова о Томе. К тому же ты сегодня так потрясающе выглядишь, что мне будут все завидовать.

– Не знала, что ты так тщеславен, – подмигнула я ему.

– Как и любой артист. Ну что, вперёд? – и он взял меня под руку.

Так мы торжественно спустились вниз, где Крис галантно открыл мне дверь машины, и мы поехали.

– В зоопарк! – сказала я.

– В зоопарк? – повернулся в удивлении Крис.

– Да. Ужасно хочется посмотреть на зверюшек, живущих по зову природы и не засоряющих мозги всякой белибердой.

– Ну что ж, к зверушкам, так к зверушкам, – покорно вздохнул Крис, и почти весь день мы провели, бродя среди вольеров с животными. Больше всего мне понравились обезьяны, я возвращалась к ним три раза и всякий раз задерживалась минут на тридцать, так что Крис уже лишь покорно кивал, слушая мои бурные восторги и не в силах отвечать на них.

Затем мы перекусили в каком-то кафе среди семейных пар и визжащих и ползающих по полу детей и, наконец, вышли на улицу с совершенно квадратными головами. Какое-то время мы просто молчали, затем посмотрели друг на друга и расхохотались. Это был совершенно беспричинный идиотский смех, но нам было так легко и хорошо, как не было уже давно. Наверное, в этот миг я была просто счастлива.

– Почему ты смеешься? – спросил меня Крис через какое-то время. – У тебя в салате была нехорошая трава?

– Нет. Я просто рада, что могу вот так просто выйти из кафе, и меня не будет преследовать этот детский крик. В общем, как бы ужасно это ни звучало, я рада, что у меня нет детей. Не то, чтобы я их не любила, но не чувствую себя готовой к подобным испытаниям. Это все же очень серьезный шаг. А ты почему?

– Ну, я в общем-то потому же самому, а еще потому, что мне хорошо с тобой. Я уже лет сто не ел в такой веселой обстановке.

– Ого, а выглядишь ты гораздо моложе, – хлопнула я его по плечу.

– Я просто хорошо сохранился, – подмигнул он, и мы направились к машине.

– Я тоже, – внезапно сказала я, когда мы, молча, ехали по городу.

– Что? – не понял Крис.

– Я тоже смеялась, оттого, что мне было хорошо с тобой, – ответила я, и он улыбнулся мне своей неотразимой улыбкой.

Мы еще прошлись по Гайд-парку, посидели на скамейке, вернее я сидела, а Крис лежал, положив голову мне на колени, и я чувствовала себя совершенно счастливой от безумной нежности, переполнявшей меня, когда я зарывалась пальцами в его волосы и взъерошивала их, а он смотрел на меня снизу вверх и нёс всякую чушь. С удивлением я обнаружила, что у него карие глаза. Мне всегда казалось, что раз у него русые волосы, то глаза должны быть светлыми, а они оказались карими…

– Как странно, у тебя карие глаза, – задумчиво произнесла я.

– Тебе не нравится? – с каким-то смешным беспокойством спросил он.

– А если я скажу, что нет, ты наденешь линзы? – рассмеялась я, но увидев, что ему совсем не весело, поспешила успокоить. – Да нет же! Как это может нравиться или не нравиться? Просто я была уверена, что они у тебя светлые.

– Тебе больше нравятся светлые?

– Мне нравятся карие глаза. И мне нравишься ты. Даже если бы они у тебя были желтые, ты все равно нравился бы мне, потому что ты очень хороший, – улыбнулась я.

– А если б они были красные?

– Ну, я бы с этим смирилась. Ты ведь замечательный друг, а это главное.

– А мне нравишься ты. И совсем не потому, что ты хороший друг, но и поэтому тоже – ответил он и мечтательно закрыл свои карие глаза.

– Эй, ты что, спишь? – воскликнула я с возмущением.

– Нет, я парю на небесах. Знаешь, это так приятно: лежать на свежем воздухе, положив голову на колени прекрасной девушки…

– Знаю. Я бы и сама не отказалась так прилечь.

– Правда? – спохватился он. – Ну хочешь, я сяду? Ложись!

И Крис вскочил со скамьи.

– Да ладно уж, лежи. Я покайфую в следующий раз, – успокоила я его, и он не заставил себя долго уговаривать.

Домой мы возвращались, когда уже стемнело.

– Пойдем, я провожу тебя до двери,– предложил он, и мы поднялись по лестнице словно настоящая влюбленная парочка, взявшись за руки.

– Ну, я пошел, – сказал Крис, стоя у дверей, пока я рылась в сумочке в поисках ключей.

– Может, зайдешь, чаю выпьешь? – спросила я, неожиданно для себя самой пытаясь удержать его.

– Думаю, не стоит, – опустив глаза, ответил он.

– Ну почему? Мне бы так хотелось, чтобы ты остался! – воскликнула я и шагнула ближе.

В тот миг я отчетливо сознавала, что не люблю его и даже не влюблена, но мне безумно не хотелось отпускать его, хотелось быть рядом, чтобы слышать его голос, вдыхать его запах, слышать те прекрасные слова, что он говорил мне, чтобы он целовал меня, пока у нас обоих не перестанет хватать дыхания…

– Неужели тебе совсем не хочется этого? – я положила руки ему на плечи, прижалась к нему и заглянула в глаза.

Вообще-то все считают меня робкой и скромной, но порой на меня находит состояние, подобное этому, когда скромной меня уж никак не назовешь.

– Алиса, пожалуйста, не надо, – мягко отстраняя меня, проговорил Крис, и я почувствовала, как напряглось его тело. – Мне действительно надо идти.

И с этими словами он окончательно освободился из моих объятий и почти кинулся вниз по лестнице.

– Я тебе так противна? – с обидой крикнула я ему вслед.

– Нет, ты же знаешь, что это не так, – с таким отчаянием произнес он, что все слова протеста застряли у меня в горле, и я лишь молча следила, как он спускается по лестнице.

========== Глава 10 ==========

Всю ночь я проворочалась, ругая себя на все лады. Причем я сама не могла понять, за что винила себя: то ли за то, что предложила остаться, то ли за то, что не смогла настоять и отпустила. Но как бы то ни было, я чувствовала, что краснею при воспоминаниях обо всем происшедшем, и приходила в ужас от мысли, что мне придется скоро встретиться с Крисом лицом к лицу.

В воскресение я отключила телефон и весь день провалялась дома, то читая, то пялясь в телевизор, то играя в ZUMA. Это такая игра, в которой надо выбивать шарики, чтобы они не успели угодить в дырку. Игрушка, надо признаться, не особо интеллектуальная, но затягивает – не оторвешься. Особенно полезно в те моменты, когда надо просто отключить мозг и оставить одну реакцию и инстинкты. За такими занятиями и прошел мой день. В глубине души я боялась и надеялась, что ко мне зайдут Крис или Том, но всё было тихо.

И вот настало утро понедельника, и мне надо было идти на работу. На негнущихся ногах я вошла в офис, думая: «Вот оно. Сейчас меня подвергнут анафеме и заклеймят как грешницу и совратительницу». Однако ничего такого не последовало. В студии никого не было, и телефон тоже не звонил. Так я и сидела, тупо глядя в монитор и прихлебывая чай, пока не отворилась дверь и на пороге не возник Пит.

– Привет, вы сегодня решили не торопиться? – спросила я, пристально вглядываясь в его лицо и пытаясь понять, известно ли ему что-то о моем субботнем приключении. Однако Пит вел себя как ни в чем не бывало.

– Да, мы сегодня позже. Как провела выходные? Всё с тем же журналистиком? – осведомился он.

– Нет, не с ним, – с загадочным видом проговорила я.

– А с кем же? – заинтригованно спросил он.

– Да с Крисом, в зоопарк ходила.

– Чего? Крис в зоопарке? – не поверил Пит. – И что же он там делал?

– Ну что обычно делают в зоопарке? Мы просто гуляли.

– Понятно. Значит, ты ничего не знаешь. Тогда открою тебе один секрет: Крис ненавидит зоопарки.

– Ненавидит? Но почему? Что-то я ничего такого не заметила.

– Значит, он держался изо всех сил. Просто однажды в детстве его хватанул за руку медведь. Он как-то умудрился слишком близко подойти к клетке, когда родители отвлеклись. В общем, рука болталась на костях и сухожилиях почти от самого плеча.

– Но как же он умудрился при всем этом стать барабанщиком? – с ужасом проговорила я, живо представив себе руку Криса, болтающуюся на одних сухожилиях.

– Ну, вот так. Всё срослось и теперь он барабанит от души. И периодически ходит на массаж.

– Я ничего этого не знала, – пролепетала я.

– Конечно, не знала, – пожал плечами Пит. – Иначе, я думаю, не стала бы тащить его к этим диким животным.

– Бедный. Почему же он ничего не сказал? Мне так неловко…

– Ну, уж это мне неизвестно. Спросишь у него, когда он появится, – и, подмигнув мне, Пит скрылся в студии.

Вскоре появились Франк и Рич, и только тех, кого мне больше всего хотелось увидеть, всё не было, словно они сговорились не появляться как можно дольше, чтобы довести меня до нервного истощения. И вот, когда часовая и минутная стрелки вплотную приблизились к двенадцати, в комнату вошел Крис. Он взглянул на меня и покраснел как школьник. Но я не растерялась. Кинувшись ему навстречу, я воскликнула:

– Крис, я должна попросить у тебя прощения!

– Нет, это я должен извиниться перед тобой… – начал было он, но я не дала ему договорить.

– По своему неведению я позавчера заставила тебя совершить нечто совершенно неприемлемое для тебя, поступок, который был для тебя очень нежелателен – я позвала тебя в зоопарк. Прости меня, если бы я знала, я бы никогда…

– О чём ты? При чем здесь зоопарк? – недоумённо посмотрел он на меня.

– Ну как же? А твоя рука? Пит мне все рассказал об этом. Прости меня, пожалуйста, – широко открыв глаза, смотрела я на него и недоумевала, что тут непонятного.

– А, рука. Пустяки, – отмахнулся он. – Давно уже было пора сходить туда и взглянуть в лицо своим детским страхам. Но речь сейчас не об этом. Есть вещи, которые пугают меня посильнее зубов медведя.

– Вот как? И что же это? – услышали мы внезапно голос Тома, который неслышно вошел в комнату и неизвестно, сколько времени слушал наш разговор.

И хотя я попыталась придать лицу рассерженное выражение, я не могла скрыть радости от его появления, что, конечно же, не укрылось от глаз Криса.

– Меня пугает та глупость, с которой наивные девушки рушат свою жизнь из-за мужчин, которые их даже не замечают. Вот, что меня пугает, – раздраженно бросил он и вышел из офиса.

– Чего это он так кидается? – поинтересовался Том.

– Это все последствия стресса. Он никак не может оправиться от похода в зоопарк.

– В зоопарк? И кто же это догадался потащить его туда?

– Я.

– Уж не в то ли солнечное субботнее утро, не предвещавшее ничего дурного, когда мы все встретились у тебя дома?

– Именно, – подтвердила я.

– Отлично! – расхохотался Том. – А у него был такой счастливый вид. Он определённо не ожидал от тебя такого подвоха! Ну, надеюсь, ты вознаградила его за перенесенный ужас?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – с достоинством ответила я.

– Да ладно, ты прекрасно понимаешь, что я говорю о сексе, – легонько пихнул он меня в плечо.

– Не понимаю. Я просто не понимаю, почему ты хочешь казаться грубее и примитивнее, чем есть на самом деле?

– Может, оттого, что я такой и есть, грубый и примитивный? Грязное, похотливое животное. И это не моя проблема, если некоторые, вроде тебя, отказываются воспринимать меня таким, какой я есть, а рисуют себе какой-то романтический образ. Мне жаль, но их ждет горькое разочарование, – отрезал он.

– Похотливое животное не способно написать таких стихов!

– В таком случае ты ничего не понимаешь в людях. Герой этих произведений не я, его не существует в природе, это художественный вымысел. Так что не верь всему, что слышишь. Идёт? – и, подмигнув мне, он бодро направился в студию.

– Идёт, – пробормотала я, когда он уже скрылся. – А как же мне быть с моими чувствами к тебе, они ведь не художественный вымысел?

И мне хотелось горько заплакать. Только что Том убил не только мою мечту, но и часть меня самой, ту часть, что умела влюбляться в литературных героев и мертвых поэтов, в Байрона, например. Это не шутка, как-то я влюбилась в него и, любуясь его портретом, перечитывала его стихи и вздыхала над его несчастной судьбой.

Позже, придя в себя от этого, можно сказать, яростного признания, я задумалась над его словами и поняла, что поскольку они были обращены именно ко мне, то, несомненно, были прямым указанием или даже предупреждением. Типа: «Детка, тебе нечего здесь ловить. Лучше не связывайся».

Ведь я знала, что на самом деле он был совсем не таким, каким хотел показаться мне. Или всё же не знала? Может, я идеализировала его? Но все же, почему именно мои чувства он отвергал с таким упрямством (если, конечно, учитывать, что он о них догадался)? Из-за нежелания крутить романы на работе, о котором упомянул мне в самом начале знакомства? Или подобной тирады удостаивалась каждая девушка, посмевшая приблизиться слишком близко?

Как бы то ни было, я не собиралась отступать. Пусть он топчет ногами мои чувства, от этого они станут лишь крепче. Если, конечно, не сойдут на нет. В таких случаях третьего не дано, по крайней мере, для меня.

В этот миг зазвонил телефон, и у меня появился повод отвлечься от своих бесплодных мечтаний о Томе Тэндли.

Пролетали дни, и как-то неожиданно подкрались давно запланированные гастроли в Америке. У меня всегда так: чем дольше я жду и готовлюсь к чему-нибудь, тем неожиданней для меня наступает тот день, когда это что-то должно произойти. Вот и тут – через неделю ехать, а у меня вещи не собраны, виза, полученная в последний момент, и куча незаконченных мелких дел.

Мои отношения с мужчинами тоже оставляли желать лучшего. Том вел себя, как прожженный негодяй, водя на свидания множество девиц модельного вида и всегда перед этим зачем-то заводя их к нам в студию. За весь этот месяц я насчитала их целых девять и пришла к выводу, что все это не может быть серьёзно. Вот если бы она была одна, мне стоило начать волноваться, а так… Конечно, я могла ошибаться, но я не могла, не хотела верить, что развратником может оказаться человек, способный написать строки вроде:

«Моя любимая умерла.

Ночью я приду к ее гробу

И отрежу ее прекрасные волосы.

Я сплету из них веревку

И удавлюсь на ней,

Чтобы больше никогда

С ней не расставаться.

Спасибо тебе, милая,

За эту нить Ариадны!»

Может, это и не самый удачный пример, но я очень люблю эту песню. А если вы слышали ее в оригинале, да еще в сочетании с тяжелой музыкой “Whitchstone Pictures”, вы понимаете, что я имею в виду.

Итак, с Томом у меня все было ужасно, а с Крисом просто отвратительно. Со времени нашего объяснения в офисе, прерванного внезапным появлением Тома, он почти не разговаривал со мной. И уж конечно, мы не виделись вне работы и не болтали по телефону. И вообще, у него был такой обиженный вид, что можно было подумать, это я ему отказала в сексе, а не он мне.

Но секс у меня все-таки случился. Именно с тем, с кем хотелось, и как раз в тот момент, когда я совсем этого не ожидала. А произошло всё вот как.

Поскольку предстоящий Новый год и Рождество должны были стать первыми в моей жизни, проведенными вдали от дома, я написала длиннющие письма маме, папе, бабушке и Алёне, а еще кучу открыток для близких и дальних знакомых и Андрея в том числе. Подарки я решила передать им при встрече, не особо доверяя работе нашей почты, а вот поздравления хотелось отправить вовремя. И вот я сочиняла эти послания на работе в урывках между звонками и встречами с журналистами. И конечно, в спешке и суматохе, которыми всегда сопровождаются мои сборы в дорогу, оставила их в офисе и вспомнила об этом поздно вечером перед самым днем отъезда. Разумеется, мне не оставалось ничего иного, как вызвать такси и мчаться на студию. Что я, собственно, и сделала. И вот влетела я, вся запыхавшаяся, в офис, кинулась к своему столу, достала письма из ящика и заодно посмотрела, не забыла ли еще чего, и внезапно услышала стук двери в студии. Повернулась – и увидела перед собой Тома Тэндли собственной персоной.

– Э-э привет… Что ты здесь делаешь? – идиотски улыбаясь, спросила я.

– Работаю. Знаешь ли, люблю иногда посидеть, побренчать вечерком и все такое…

– Понятно, – протянула я, подумав о том, как жаль, что я не знала об этом раньше. – А я вот письма забыла, зашла забрать, – махнула я рукой в неопределенном направлении. – Но я сейчас ухожу, так что не бойся, я не стану тебе мешать.

– А я и не боюсь. Ты вовсе мне не мешаешь, – очень эротичным голосом проговорил Том, от чего у меня все внутри сжалось.

– Нет, я все-таки, пожалуй, пойду, – повернулась я к столу, судорожно собирая свои бумаги и заодно всё, что попадалось под руку.

И в этот момент Том сделал нечто. Он положил свою руку мне на бедро. Но только не с внешней, а с внутренней стороны. Ситуацию усугубляло то, что я была в юбке довольно легкомысленной длины, и когда Том повел свою руку вверх, я не оттолкнула его и не убрала ее, а лишь поплотнее сжала ноги, пытаясь задержать ее и продлить это мгновение. Это было ошибкой, потому что после этого я больше не могла контролировать себя, свое тело и свои чувства. Я просто облокотилась на Тома и слышала лишь его горячее дыхание на затылке и стук чьего-то сердца. Его, а может, своего. В этот миг для меня не существовало ничего, кроме его рук и губ, ласкавших меня. Вся Вселенная тогда заключилась в Томе Тэндли. Я подчинялась любым его движениям, самому легкому жесту, словно вода, стекающая по рукам и ногам и принимающая форму того сосуда, куда ее нальют. И Том не мог этого не почувствовать. Он знал, что я ему не откажу.

Сначала мы занялись сексом прямо на моем рабочем столе. Возможно, это было несколько грубо, но я так долго ждала этого, так часто представляла себе это в мечтах, что испытывала то же нетерпение, что и Том, срывавший с меня одежду. Мне так безумно хотелось поскорей ощутить его внутри себя, что я с такой же страстью стаскивала с него джинсы. Потому и кончила я буквально через пару минут после того, как он вошел в меня. Недаром говорят, что эрогенная зона у женщин находится в мозгу, и порой им достаточно только представить себе, что их ласкает их любимый мужчина, чтобы испытать оргазм. Что уж говорить обо мне, ожидавшей этого столько лет?

Том тоже был на взводе. Было ясно, что ему понравилось и останавливаться он не собирается. Мы лишь сменили дислокацию на более удобную – расположились на диване в студии. На этот раз все было медленнее, спокойней и нежнее. Я смогла лучше изучить его тело, поняла, что его особенно возбуждает. Я целиком отдалась этому познавательному процессу, и в моей голове даже не возникло мысли о том, что же будет с нами дальше, как поведет себя Том после всего случившегося, и как он вообще ко мне относится. И может, я ошибалась, но мне казалось, что и он в тот миг не думал ни о чем постороннем.

Говорят, у мужчин обе половины мозга в принципе не способны работать одновременно, и когда одна включается, другая автоматически выключается. Поэтому более, чем вероятно, что Том был сосредоточен исключительно на сексе. Но, как бы то ни было, заснули мы вместе, сжимая друг друга в объятиях, и еще никогда я не ощущала себя так надежно и безопасно. А еще я не чувствовала никакого дискомфорта, лежа рядом с ним в одной кровати, хотя обычно предпочитаю спать одна. Видимо, это и есть любовь.

Зазвонивший рано утром телефон Тома развеял все очарование прошлой ночи. Я взглянула на часы – было семь утра. И сегодня нам предстояло вместе ехать на гастроли. Еще туго соображая со сна, я слушала отрывистые ответы Тома, затем он вскочил с дивана, и вскоре я услышала шум воды в душе. Через пять минут он вновь появился, свежий, бодрый и совершенно чужой.

– Алиса, – начал он. – Мне надо срочно ехать. Ты можешь остаться. Главное: не забудь, что в полдень мы выезжаем, о-кей?

– Я помню, – кивнула я, со страхом ожидая, что же он скажет о том, что произошло ночью. И дождалась.

– То, что произошло между нами, было следствием минутного импульса. Не станем же мы из-за этой слабости портить наши прекрасные деловые отношения, верно?

– То есть, ты предлагаешь сделать вид, что ничего не было? – уточнила я, предпочитая называть вещи своими именами.

– Точно, – обрадовался Том моей понятливости. – Думаю, так для нас обоих будет лучше. Тем более, что у тебя там что-то складывается с Крисом.

– У меня с Крисом ничего нет, мы просто друзья, – покачала я головой и отвела взгляд, чтобы он не увидел слез, выступивших у меня на глазах.

– Ну, как бы то ни было, что было, то прошло. Хорошо? – уже менее радостно спросил он.

Я смогла лишь кивнуть в ответ, и увидела две предательские капли, упавшие на одеяло и расползавшиеся в размытые круги.

– Ты не мог бы выйти, мне надо одеться, – нашла я в себе силы проговорить хоть что-то, пока подступавшие к горлу рыдания не разразились настоящим водопадом.

– Конечно. А то меня итак ждут, – заторопился Том. – Пока, увидимся.

И когда я убедилась, что он вышел, то смогла, наконец, дать волю своим чувствам.

– Оставим всё, как было! Словно ничего и не было! – повторяла я, и приступы смеха сменялись истерическими спазмами.

Не знаю, сколько времени провела я в этом невменяемом состоянии, но когда я дошла до ванной и взглянула в зеркало, то пришла в ужас от вида своей распухшей физиономии. С таким лицом не то что ехать куда-то с популярной группой, а из дома выйти стыдно. Я прекрасно это понимала, и все же не могла остановиться, слезы лились из глаз неиссякаемым потоком. Видимо, когда слезные мешочки, или что там, раздражаются, достаточно малейшего огорчения, чтобы слезы хлынули с новой силой. Для меня же стимулом служило постоянное прокручивание в памяти слов Тома. Вот и стоя под душем, я все не могла успокоиться, пока силой не заставила взять себя в руки, чтобы по крайней мере добраться до дома.

Итак, промучившись полчаса с макияжем, я смогла, наконец, придать своему лицу человеческий вид и, взяв вещи, собралась домой. Но в тот миг, когда я уже взялась за ручку, она словно по волшебству повернулась, и на пороге возник Крис.

– Привет, что ты тут делаешь? – как-то сразу смешался он.

– Привет, – буркнула я. – Ты хочешь узнать всё в подробностях?

– Что именно? – не понял он моего сарказма.

– Не важно, – отмахнулась я, соображая, что в очередной раз сморозила глупость. – Не обращай внимания. В последнее время я делаю и говорю много лишнего. Вообще-то я забыла здесь свои письма и зашла за ними.

– Понятно, – ответил он. – Разрешишь нам войти?

И только тут я разглядела миловидную блондинку, стоящую у него за спиной и сообразила, что загородила весь проход.

– Да, конечно, извините, – покраснев до корней волос, проговорила я, пропустила их внутрь и, пробормотав что-то, рванула к лифту. Наверное, это выглядело дико и подозрительно. И если бы меня спросили, чего я так испугалась, я не смогла бы сказать ничего внятного.

– Не забудь, что в двенадцать вылетаем, – крикнул Крис мне вслед.

– Я помню, – пробормотала я, мечтая поскорей оказаться подальше от этой проклятой студии.

«Значит, и Крис тоже, – думала я, сидя в автобусе. – Мужчины – самые стадные животные. Стоит одному начать тебе симпатизировать, и за ним тянутся другие. Если же всё рушится с одним, то и другим отношениям приходит конец. Но кто бы подумал, что Крис всё это время с кем-то встречался? Или она появилась у него недавно?».

Я так ушла в свои мысли, что едва не проехала остановку. Хорошо хоть заметила встретившийся по пути почтовый ящик и опустила туда свои многострадальные письма.

Дома я быстро перекусила, пропихнув бутерброд с сыром внутрь с помощью кофе, а затем уселась на чемоданы в ожидании машины, которая должна была отвезти меня в аэропорт. Около одиннадцати зазвонил телефон, и Пит сказал, что они уже внизу. Через пару минут за мной поднялся наш шофер Генри и помог спустить чемоданы. Войдя в микроавтобус, я увидела всех, кроме Криса и Тома. Признаюсь, я не особо расстроилась.

– Привет, выглядишь отвратительно, – поприветствовал меня Ричард. – Бурная была ночка?

– Даже не представляешь, насколько, – буркнула я, пробираясь вглубь салона и плюхаясь рядом с Питом, который подозрительно посмотрел на меня.

– Ты в порядке? – как-то чрезмерно заботливо спросил он.

– Вполне, чтобы перенести пятичасовой перелет, – все более раздражаясь, ответила я. – А что?

– Да нет, ничего. Просто я хотел спросить: ты специально носишь трусики в заднем кармане джинсов?

– Что? Ах, чёрт! – воскликнула я, извлекая из кармана свои любимые чёрные кружевные трусики, которые я никак не могла найти. И как они могли сюда попасть? Ну, конечно! Я сняла их с веревки, а потом позвонила мама, и я машинально сунула их в карман, совершенно забыв об этом.

– Не волнуйся, они чистые. Я только сняла их с веревки, – краснея как рак, проговорила я.

– Да я и не волнуюсь, что ты! Главное, чтобы ты была спокойна, – сложив руки на груди, проговорил Пит.

– Я спокойна. Я просто чертовски не выспалась.

– Плохо спалось? Из-за поездки? – участливо спросил он.

– Просто отвратительно. Всю ночь глаз не сомкнула, – подтвердила я. – Это все из-за перелета. Не люблю летать. Никогда не знаешь, выйдешь ты из самолета или тебя вынесут.

Ричард с Франком лишь хмыкнули и игриво перемигнулись. А я и сама не заметила, как заснула, и проснулась лишь когда кто-то легонько тронул меня за руку.

– Том, – пробормотала я и, открыв глаза, увидела изумленного Пита, на плече которого я задремала.

– Что? Где я? – плохо соображая, где нахожусь, вскочила я и тут же стукнулась головой о потолок, отчего на глазах у меня выступили слёзы, и мне пришлось сесть обратно.

– При чем здесь Том? – спросил меня Пит, кладя руку на плечо. – Он имеет отношение ко всему этому?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – пожала я плечами. – И почему мы сидим здесь вдвоем? Где все?

– Сдают багаж.

– Тогда пошли. И никогда, слышишь, никогда не спрашивай меня о Томе! Между нами сугубо деловые отношения, а всё, что может показаться со стороны, только… Только кажется! – воскликнула я и вышла из машины, но поскольку слабо представляла, куда двигаться дальше, мне пришлось дожидаться Пита, который весь остаток пути молчал, словно воды в рот набрал. Мы подошли к остальным, дожидавшимся в VIP-зале.

– А где же толпы фанаток? – шутливо развела я руки.

– Слава Богу, тут их нет, – усмехнулся Ричард. – Как, впрочем, и Тома с Крисом. Ну с этим еще понятно – к нему девушка из Италии вернулась. Но куда подевался Том?

– Он сказал, что у него какие-то срочные дела, но он обязательно приедет. Он все помнит, – сказала я и тут же прикусила язык, поняв, что сболтнула лишнее.

– Когда это он тебе сказал? – посмотрел на меня Ричард, и мне показалось, что у него в глазах запрыгали веселые чертики, потому что он давно уже обо всем догадался и хотел помучить меня. Но я решила не сдаваться.

– Он сказал это мне сегодня утром, когда я зашла на студию за своими письмами. Между прочим, там же я встретила Криса и его девушку.

– Ого! Да вы там сегодня все побывали, – удивился Франк.

– Выходит, что почти все, только я уже здесь, а они где-то ходят, – пожала я плечами, переваривая между тем новость о вернувшейся девушке Криса. О том, где мог находиться сейчас Том, я предпочитала даже не думать.

– Привет! – раздался за спиной голос Криса, и он дружески поприветствовал всех присутствующих. Похоже, настроение у него было великолепное. В отличие от моего.

– Привет еще раз,– подошел он ко мне, так как я предпочла отойти в сторону и стояла, глядя на лайнер, кружащий по аэропорту, и представляя, какой трагический у меня сейчас, наверное, вид.

– А, привет, Крис. Тебя можно поздравить: вернулась твоя девушка.

– Да, – улыбнулся он. – Честное слово, я уже не думал, что это когда-нибудь произойдет.

– Ты заслуживаешь самого лучшего. Она просто не могла к тебе не вернуться. Прости, что я тогда так бессовестно тебя домогалась. Если бы я знала…

– Да, верно. Прости, что я ничего тебе не сказал.

– Значит, мы квиты, – усмехнулась я, хотя на душе скребли кошки.

На часах было двадцать пять минут двенадцатого, пора было проходить паспортный контроль, а Тома все не было. Наконец, Пит не выдержал и позвонил ему. И как раз в этот момент Том появился в зале. Не знаю почему, но мне захотелось раствориться в атмосфере. Мне казалось, что достаточно кому-либо взглянуть на нас, и они сразу поймут, что произошло этой ночью. Поймут и осудят. Поэтому, смешавшись с толпой, я поплелась в самом конце, стараясь не попадаться ему на глаза. Это не укрылось от Пита, который участливо заметил:

– Ты чего отстаешь? Решила поспать на ходу?

– Удачная идея, – ответила я, стараясь принять максимально сонный вид.

– Если хочешь, можешь опереться на меня, – любезно предложил он.

– Спасибо, я дойду. Буду спать в самолете.

– Ну, смотри, – подмигнул он, и мы пошли догонять остальных, уже давно стоявших у кабинки паспортного контроля. Они рассеяно оглядывались по сторонам, ища нас взглядом.

После прохождения контроля мы довольно быстро уселись в самолет.

– Элис, какое место хочешь занять? – осведомился Рич.

– Где-нибудь в уголке, где можно поспать, – пробормотала я. И подумала: «Подальше от Тома», стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Не боишься умереть во сне? – усмехнулся Том.

– Слушай, оставь свои шуточки при себе, – огрызнулась я. – К тому же так будет проще притворяться, что ничего никогда и не было, и меня в том числе, – добавила я, раздраженная его спокойным и уверенным видом.

Конечно, для него это, вероятно, было так же просто, как сходить в туалет, но этот факт нисколько не оправдывал его в моих глазах. И гордо пройдя мимо, я уселась в кресло рядом с иллюминатором и принялась изучать план эвакуации в случае непредвиденных ситуаций. Однако Том не отступал. Видимо он решил, что совместно проведенная ночь дает ему право издеваться надо мной.

– Вижу, ты все же не настолько легкомысленна, как хочешь показаться, – усмехнулся он, садясь рядом и кивая на инструкцию.

– Да, я пью противозачаточные таблетки, – огрызнулась я и увидела, как ехидство в его глазах сменилось каким-то другим выражением, смысл которого я не уловила, но мне показалось, что это было что-то вроде страха или, наоборот, облегчения.

– Правильно делаешь, – наконец проговорил он. – С детьми столько проблем. Ты еще слишком молода, чтобы загружать себя ими. Я сегодня в этом убедился.

– В чём? В том, что я слишком молода? – подняла я брови и стала шумно обмахиваться инструкцией, потому что мое сердце так колотилось, что, казалось, своим стуком заглушало шум двигателей.