Текст книги "Мама, я рокера люблю! (СИ)"

Автор книги: Crazy_Hatty

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Проснулась я посреди ночи от безумной жажды. Мне казалось, что если я немедленно не выпью воды, то просто умру. Из крана я пить не могу. Конечно, может, в Англии вода и нормальная, но еще со времени жизни в России меня приучили ни при каких обстоятельствах не пить воду из крана. И вот я встала, надела тапочки и, как была, в легкомысленной ночнушке, оставлявшей мало простора для воображения, спустилась на кухню, налила в стакан минералку и стала жадно пить. В этот миг мне послышался какой-то шорох и, оглянувшись, я увидела Тома. Сердце мое бешено заколотилось, я отвернулась, делая вид, что не заметила его, и продолжала пить. Но даже не глядя, я спиной ощущала его присутствие, слышала его дыхание, чувствовала жар, идущий от его тела. Мозг приказывал мне бежать прочь, но тело не слушалось, и я не могла сдвинуться с места. Вскоре, совсем как когда-то в студии, я почувствовала его руку, скользящую вверх по моему бедру. Сначала по внешней, а затем по внутренней стороне. Я вцепилась в стакан, словно в спасательный круг, и мне казалось, он вот-вот треснет под моими пальцами. Я почти не дышала, боясь отвлечься от передвижений его руки.

Все было совсем как тогда. Только на этот раз, когда его рука пошла вверх, я не стала сжимать ноги, а наоборот, раздвинула, позволив ему трогать меня. И когда его пальцы оказались внутри, я наконец смогла с шумом выдохнуть и поставила стакан на стол. Все так же, не поворачиваясь к нему, я нащупала рукой его член, твердый, горячий, и обхватила его пальцами. Он приник к моей шее, наше дыхание смешалось, и я повернула к нему лицо, чтобы слиться в поцелуе, но тут… Я закричала. Потому что это уже был не Том. Это был Мэрилин Мэнсон, о котором Фрэнк Мартин рассказывал сегодня за завтраком. Я закричала еще раз и… проснулась.

Я была вся в поту. Меня бил озноб. Да ещё этот сон. Он был такой реальный, что я вся промокла. С чего это мне приснилось? Том никогда не проделывал со мной ничего подобного пальцами. «И теперь едва ли проделает», – с тоской подумала я, вспомнив наш утренний разговор.

А еще я с ужасом поняла, что безумно хочу пить. Но ничего – у меня есть бутылка минералки. Вот она. Совершенно пустая. Выбора нет – надо спускаться вниз, на кухню. Однако я решила не рисковать и на всякий случай надела поверх рубашки длинный свитер, в котором ходила по дому. Он доходил мне почти до середины бедра и скрыл под собой мою ночнушку, которая, как и в моем сне, оказалась довольно легкомысленной.

Стараясь не шуметь, я спустилась по лестнице, зашла на кухню, включила свет и увидела…Тома, который сидел на подоконнике и курил.

– Я… Я вода, – сказала я, совершенно ошалев от увиденного. Но почувствовав по его удивленному взгляду, что сказала что-то не то, поправилась:

– То есть я воду взять хочу… я… пожалуйста, – добавила я, чувствуя себя совершеннейшей идиоткой.

– Вода здесь, – указал Том на стол, где стояла минералка.

– Да? Спасибо, – ответила я, схватила бутылку и уже готова была бежать прочь, когда за спиной раздался его голос.

– Алиса.

Боже, в нем была такая сексуальная хрипотца! Что он делает со своим голосом, чтобы он так потрясающе звучал? Что он делает? Он же погубит меня!

– Нам надо поговорить, – продолжил он, не догадываясь о моих терзаниях.

– Да, босс, – повернулась я к нему, прижимая бутылку к груди, словно она была мне родной. – Вы недовольны моей работой?

– Нет, с чего ты взяла? – горячо возразил он, подходя ближе. – Как я могу быть недоволен твоей работой?

– Но помнится, вы как-то высказали мне недовольство по поводу моих опозданий и еще кое-чего. И вы были правы, я действительно не совсем хорошо справлялась со своими обязанностями, – ответила я, отступая назад и изо всех сил стараясь не думать, как притягательно звучит его голос.

– Алиса, забудь обо всем, что я тебе когда-то говорил. И особенно прошу тебя забыть о тех словах, что я сказал тебе сегодня утром.

– Вы имеете в виду слова о моей неразборчивости? – старательно изображая безразличие, уточнила я

– Пожалуйста, не повторяй этого. Сам не знаю, почему я сказал это. Вернее, знаю. Я злился. Был зол на себя, что не могу выбросить тебя из головы, на тебя, что не впустила меня прошлой ночью, хотя я целый час лазил по ванной в поисках этой гнусной сороконожки! – Том, отчаянно жестикулируя, ходил по кухне, а я стояла, смотрела на него во все глаза и никак не могла поверить собственному счастью, тому, что мужчина моей мечты, всегда такой холодный и сдержанный, теперь открыто говорит о своих чувствах ко мне, мучается у меня на глазах. А ведь еще полчаса назад я была уверена, что он ненавидит и презирает меня.

– Я говорил тебе правду, когда предлагал оставить всё, как есть в ту нашу ночь перед отъездом. Тогда я еще не любил тебя или думал, что не люблю. Не знал, что люблю, – поправился он. – По крайней мере я был уверен, что смогу спокойно находиться рядом с тобой и не хотеть к тебе прикоснуться. Но чем дольше ты была рядом, тем сильнее отдалялась и тем тяжелее мне было мириться с твоей отчужденностью и безразличием. А в тот день, когда мы снимали клип и я увидел тебя в объятиях Криса, я понял, что не могу так больше, что хочу, чтобы ты была моей, хочу сам принадлежать тебе! Со мной такого давно уже не было.

– Что же мешало тебе сказать об этом раньше, тогда в Америке? – едва шевеля губами от изумления, спросила я.

– Я принес тебе кассету, думал, что ты все поймешь, но ты не пришла.

– Я не посмотрела ее в тот вечер, я была сбита с толку нашим с тобой разговором и совершенно забыла о ней, – ответила я. У меня в памяти всплыли события тех дней. – К тому же ты всего лишь извинился за нанесенное оскорбление…

– Я решил, что тебе наплевать, что мне не угнаться за Крисом и больше пытаться не стоит.

– И потому переспал с фанаткой, а потом еще с кучей девиц не самого тяжелого поведения, – договорила я. – Тебе не кажется, что это не самый лучший способ выражать свою любовь?

– Говорю же, я был уверен, что мне ничего не светит, потому и пытался забыть тебя как можно быстрее, – ответил Том.

– Быстро же ты сдался.

– Наверное, ты права. Но я уже не мальчик, который станет петь серенады под окном любимой и лезть к ней в окно, чтобы усыпать розами подушку. Я уже вышел из этого возраста и никогда в него не вернусь. Может, я слишком стар и циничен для тебя? Может, мне не стоит морочить тебе голову своими чувствами?

«Конечно, ты привык, что это женщины лезут ради тебя в окна, распевают серенады под балконом и посвящают тебе стихи. Зачем же тебе стараться?», – подумала я, но ничего не сказала. Том был прав: для такого человека, как он, то, что он уже сделал, было большим шагом. Имела ли я право требовать от него большего?

– Так как? Мне стоит пытаться? – повторил он, не получив от меня вразумительного ответа.

– Даже не знаю, что тебе сказать, Том. Что ты хочешь услышать? Что я люблю тебя? Думаю, это уже ни для кого не загадка. По крайней мере Крис узнал об этом в первый же день моего пребывания в Лондоне. Да и ты не мог не почувствовать. Хотя бы тогда в студии, когда мы занимались сексом. Ведь я действительно занималась любовью, неужели ты ничего не заметил? А теперь, когда ты вот так стоишь и говоришь о своих чувствах, я боюсь. Боюсь, что это всего лишь минутное настроение и что, когда оно пройдет, ты просто безжалостно отбросишь меня. Ты ведь умеешь быть жестоким, верно, Том?

– Когда мы любим, мы становимся особенно уязвимы. Я не хотел причинять тебе боль, я всего лишь пытался заглушить свою.

– Но ты причинил ее.

– Я же сказал, что сожалею. Чего же ты хочешь еще? Чтобы я встал на колени?! – не выдержал он. – Я не могу ничего изменить. Несмотря на слова Шекспира, что наш мир театр, я не смогу переиграть неудачную сцену и я не в силах вычеркнуть ее из твоей памяти. Я могу лишь сказать, что мне очень жаль.

– Мне тоже жаль.

– Чего? Чего тебе жаль? Это значит «нет»?

Я лишь отрицательно покачала головой.

– Нет, мне жаль, что мне так страшно. Я никогда не думала, что буду так бояться наших отношений. Подумать только: я мечтала об этом с семнадцати лет, а теперь… Как бы я хотела просто без оглядки на кого бы то ни было любить тебя и забыть о своих страхах. Но, может быть, это уже невозможно в моем возрасте. Ты сказал, что ты уже не мальчик, но ведь и я не наивная школьница.

– Это возможно в любом возрасте. Просто здравый смысл никогда не отказывает тебе. Что ж, может, за это я тебя и полюбил. И готов принять тебе со всеми твоими сомнениями, – пошутил Том. Точнее, я очень надеюсь, что он пошутил.

– Подумай, – добавил он. – Кто-то ведь должен отгонять от тебя сороконожек? Конечно, ты можешь сказать, что с этим вполне справится Крис, но…

– Пожалуйста, давай не будем впутывать сюда Криса, – взмолилась я.

– Но почему же? Ведь рано или поздно эта тема всплывет, так почему бы не поговорить об этом прямо сейчас?

– Я вообще не понимаю, почему эта тема должна всплывать. Почему, даже объясняясь в любви, ты не можешь отвлечься от каких-то воображаемых соперников?! – все более злясь на его упрямство, воскликнула я.

– Воображаемых? Вовсе не воображаемых. А говорю я об этом потому, что не хочу делить тебя с другими.

– Тебе не придется делить меня с другими, если ты сумеешь убедить меня принадлежать тебе, – ответила я, устав от этого, начинающего казаться бесконечным разговора.

– Но разве не это я пытаюсь сделать последние полчаса?!

– Ну, случай с сороконожкой меня почти убедил, – скромно опустила я глаза. А Том лишь этого и ждал.

– Убедил?! – воскликнул он, подлетая ко мне. – И ты молчала?!

– Ну, ты сам ушел от темы, – ответила я, не в силах больше скрывать идиотски счастливую улыбку.

– Прости, малыш. Я постараюсь исправиться и больше не болтать так много, – проговорил он и нежно поцеловал меня.

– Так ты принимаешь мое предложение? – не прекращая целовать меня, спросил он.

– Я не совсем понимаю, в чем оно заключается, но начало мне определенно нравится, – в перерывах между поцелуями пробормотала я.

– Тогда, может, к тебе? – предложил Том, подхватывая меня на руки.

– Ага. Только воду не забудь, – вспомнила я и схватила со стола бутылку.

А потом мы занимались любовью, нежно и страстно одновременно. Том оказался потрясающим любовником. Теперь, когда ему не надо было контролировать свои эмоции, постоянно напоминая мне и себе, что на самом деле это ничего не значит, он проявил себя с лучшей стороны. И я тоже могла без страха стонать от наслаждения, прижимаясь к нему всем телом, чтобы стать одним целым. Никогда я еще не чувствовала себя такой счастливой. Если раньше оргазм случался со мной от одного звука его голоса, то что говорить теперь? Всё мое тело превратилось в одну эрогенную зону и каждое его прикосновение доставляло невероятное наслаждение.

– Тебе понравилось? – спросила я его, когда мы лежали, обнявшись.

– Очень. Мне уже давно не было так хорошо. И сказать по правде, я думал, уже и не будет, – взъерошив мне волосы, ответил Том.

– А почему ты не спрашиваешь, понравилось ли мне?

– Судя по твоим крикам, это поняли все в доме.

– О, Боже! Неужели я так вопила? – испугалась я. – Какой кошмар, – и я спрятала лицо у него на груди.

– Ужас, – бормотала я. – Теперь я ни за что не выйду из комнаты.

– Да брось, я пошутил. Здесь довольно толстые стены, так что, вероятнее всего, никто ничего не слышал. Разве только Пит поднялся ночью в туалет.

– Пит там, у себя?! Он не уехал домой?! О, горе мне, горе, позор мне, – простонала я. Но тут до меня начало кое-что доходить.

– Постой, но если Пит там, а Фрэнк Мартин в твоей комнате, то где же должен был спать ты?

– А почему, ты думаешь, я сидел на кухне? Именно там я собирался провести всю ночь. На подоконнике с сигаретой, Но затем пришла ты и спасла меня, – положив руки за голову, хитро посмотрел на меня Том.

– Ах, ты! – воскликнула я и вскочила в постели. – Так ты просто поиздевался надо мной. Устроил весь этот спектакль, чтоб тебе было, где переночевать и кого трахнуть! Уходи, знать тебя не желаю!

– Алиса, ты что, правда веришь в этот бред? – изумился он, вставая с подушек.

– Уходи, – повторила я, стараясь не смотреть на него.

– Но это же шутка. Ты что, серьезно думаешь, что я стал бы говорить все это, чтобы переночевать в кровати? Да Фрэнк уехал вчера вечером. Ты можешь пойти и проверить, если не веришь мне.

– Ты не шутишь? На этот раз? – недоверчиво посмотрела я на него.

– Никаких шуток, клянусь, – положил он руку на сердце.

– Ах, ты! – снова воскликнула я и легонько стукнула его кулаком по груди. – Я тебя убить была готова!

– Тогда ты употребила не те слова. Ты должна была сказать «умри», а не «уйди», – рассмеялся Том и сгреб меня в охапку. И я вновь почувствовала себя счастливой и беззаботной, а еще отчасти глупой. Как я могла так сразу усомниться в его чувствах?

– Прости меня, – едва слышно пробормотала я.

– Простить? За что?

– Что я так развопилась. Обычно я веду себя более сдержанно.

– Ну, мне редко приходится наблюдать тебя спокойной. И знаешь, я отчасти рад, что способен вызывать у тебя столь сильные эмоции.

Мне не оставалось ничего иного, как взглянуть на него с притворным возмущением.

Вскоре мы заснули, и мне снилось, что я плыву по морю на матрасе или на плоту, рядом тихо плещут волны и ласково пригревает солнце. Я проснулась, увидела рядом с собой лицо спящего Тома, и меня наполнило ощущение безмерного счастья. Оно переполняло меня и мне казалось, что еще чуть-чуть и я взлечу, словно наполненный гелием шарик. Я вглядывалась в его, ставшие мне родными черты, которыми столько раз любовалась на фотографиях, и не могла поверить, что это я лежу в объятиях своего любимого мужчины. Я так привыкла видеть рядом с ним других женщин, что то, что происходило сейчас, казалось мне чем-то из области фантастики.

Затем, подумав, как я ужасно выгляжу после сна и что у меня, должно быть, пахнет изо рта, я бесшумно выскользнула из кровати и прошла на цыпочках в ванную. Я приплясывала возле умывальника, когда дверь открылась, и вошел Пит. Я была так счастлива, что забыла о существовании других на этой планете. Какой счастье, что он не застал меня, сидящей на унитазе!

– О, извини, – испугался он, поспешно закрывая дверь.

– Нет, это ты меня извини, Пит, – побежала я следом за ним. – Я уже ухожу, так что через пять минут ванная освободится!

– Кто это сказал, что она освободится? – провозгласил Том, входя в ванную. Похоже, я забыла про все замки.

– Тише, – испугалась я. – Там Пит. Что он подумает?

– А что он может подумать? Думаю, ничего плохого. Вот если бы у тебя в ванной была женщина, тогда…

– Том, ты совершено невозможен. Оставляю тебя в ванной, но только, пожалуйста, запри дверь.

– Ты меня больше не любишь? – сделал он обиженное лицо.

– Очень люблю, но прошу тебя, закрой дверь, – повторила я и выскользнула из ванной. Однако мне совсем не хотелось возвращаться к реальности, и я снова нырнула в постель, еще хранившую тепло Тома и запах его туалетной воды. Я обняла подушку, на которой он спал, и крепко прижала к груди. В таком виде он и застал меня, когда вышел из ванной.

– Все нежишься, плутовка? – пошутил он, хлопая меня легонько по попе.

– Пит тебя не заметил? – вскочила я.

– Черт, Пит! Я совершенно забыл, что надо открыть дверь, так спешил к тебе, – хлопнул себя по лбу Том. – Пойду открою.

– Не надо. Я сама, – воскликнула я и побежала открывать, но было поздно. Отчаявшийся попасть в ванную Пит уже стучал в дверь моей комнаты. И конечно Том ему открыл. Вернувшись в комнату, я застала их за милой беседой.

– Теперь понятно, почему я не могу попасть в туалет, – подмигнул мне Пит.

– Прости, пожалуйста, мы… – начала было я, но Пит жестом остановил меня.

– Стоп, не извиняйся. Я лишь хочу предложить вам кое-что, вернее, тебе, Том. Не хочешь ли ты поменяться со мной комнатами?

– Не знаю, стоит ли. Нам ведь скоро переезжать, – промямлила я, но Том воскликнул:

– Отличная идея! Прямо сейчас и поменяемся. Вернее, минут через тридцать. Я даю тебе время принять душ, – обратился он к Питу.

– Я так и подумал, – подмигнул он.

– Ты чем-то недовольна, Алиса? – повернулся ко мне Том, когда Пит вышел.

– Я… я просто не уверена, что мы достигли достаточной степени близости, – попыталась объяснить я, понимая, что возражать уже не имеет смысла.

– М-м, ты считаешь? – промычал он, целуя меня в плечо и спуская с него бретельку рубашки.

– Том, прекрати, – сопротивлялась я, помня, что с минуты на минуту в дверь может постучать Пит.

– Не волнуйся, Пит не придет. Он понял, что раньше, чем через полчаса нас не стоит беспокоить, – продолжал он целовать меня, спустив мою ночнушку до пояса.

И мне не оставалось ничего иного, как рухнуть в его объятия. Да я не особо и сопротивлялась. Можно даже сказать, хотела этого. Да я просто мечтала об этом!

– Ну что, теперь мы достигли необходимой степени близости? – спросил меня Том, когда мы, утомленные и счастливые, лежали в постели.

– Не знаю, – поцеловала я его. – Может, попробуем еще раз, чтобы я могла принять окончательное решение?

– Да ты просто ненасытна, – хохотнул он, склоняясь надо мной.

– Ну как? – еще через полчаса переспросил он. – Считаешь ли ты, что тот факт, что мы занимались сексом четыре раза за эту ночь, дает мне право рассчитывать на общий с тобой туалет?

– Всего четыре раза?! – притворно изумилась я, но увидев, что Том вовсе не в восторге от моей шутки, поспешила добавить. – Ты видимо решил дотрахать меня до бессознательного состояния, чтобы я была согласна на всё.

– Фи, как грубо, – скривился он. – Хотя идея хорошая.

– Нет, не надо. Я согласна. Переезжай! – засмеялась я, увидев его плотоядную улыбку.

– В конце концов, между нами всегда будет этот туалет, – утешил он меня, и мы расхохотались.

Обожаю смеяться, лежа на спине – возникает ощущение, что паришь среди облаков. Обожаю лежать в кровати рядом с Томом. Обожаю его голос, запах и прикосновения. Обожаю заниматься с ним сексом. Обожаю Тома Тэндли, мужчину моей мечты, ставшей реальностью.

Сейчас я лежу в постели и пишу обо всем, что произошло за эти два дня, а он репетирует там внизу, и нет никого на свете счастливей меня. Но скоро мне тоже придется спуститься и взглянуть в глаза остальным участникам группы, потому что я БЕЗУМНО ХОЧУ ЕСТЬ!!!

========== Глава 18 ==========

19 февраля

Сегодня я впервые, с тех пор как (даже не знаю, как это назвать. С тех пор, как я стала спать с Томом, так что ли?)… Ладно, не важно. Итак, сегодня я впервые с тех пор столкнулась с Крисом. А произошло это так. Я заглянула в студию в поисках Франка, которому звонила жена, но Франка не нашла. Зато там сидел Крис и, как обычно, выстукивал что-то на барабанах.

– А, привет, – протянул он, увидев меня.

– Привет, Крис. Я тоже очень рада тебя видеть, – ответила я.

– Выглядишь до неприличия счастливой. Тебя можно поздравить?

– Можно. Только смотря с чем.

– С обретением статуса официальной девушки Тома Тэндли.

– Не хочешь же ты сказать, что есть еще неофициальные? – насторожилась я.

– И в мыслях не было. Хотя… я его не пасу.

– Спасибо тебе, Крис! Ты умеешь поддержать!

– Да ладно, это я так. Завидую.

– А ты как? Помирился с Сандрой? Я знаю, что ты ездил в Лондон. Тебя не было вчера…

– Послушай, то, что твоя личная жизнь, наконец, стала налаживаться, еще не значит, что ты должна порхать повсюду, словно фея, и одним взмахом волшебной палочки делать всех счастливыми! – неожиданно резко бросил Крис.

– Извини, я не хотела тебя обидеть, – тихо проговорила я, понимая, что с ним в таком состоянии лучше не спорить. И тихо выскользнула из студии в изрядно подпорченном настроении. В гостиной я встретила Франка, которому и передала послание от жены. А вот Тома почему-то нигде не было. Я поднялась к нему в комнату, но там было пусто, а у ребят спрашивать я как-то не решалась. Не хотелось демонстрировать всем, что мой официальный парень в первый же день сбежал куда-то, ни о чём меня не предупредив. Вот настало время ланча, а он так нигде и не показался. Я не выдержала и позвонила ему на сотовый, на ходу придумывая повод для звонка. Но старалась я зря – как обычно телефон Тома был выключен.

И вот, когда мы сидели в кафе за ланчем, я, небрежно помешивая ложкой бульон с сухариками, как бы вскользь спросила Пита, не знает ли он, где Том.

– Ему Ленни позвонила. Он за ней в город поехал. А что, он тебе ничего не сказал?

– Ну, он говорил, что ему надо будет отлучиться, только я не поняла, куда именно, – чувствуя, что выгляжу в глазах Пита полной идиоткой, соврала я.

– Да? Он собирался еще раньше? Вот, хитрец! А нас не предупредил. Ленни позвонила, он сорвался и уехал, – удивился в свою очередь Пит.

– А по-моему, ничего странного, – вмешался Крис. – Это вообще не в правилах Тома – ставить кого-то в известность относительно своих планов. Он всегда был эгоистом и останется им, – договорил он, глядя на меня в упор. Но я продолжила есть, сделав вид, что не обратила внимания на эти, в сущности, справедливые слова.

– Ты не должен так говорить, – вмешался Рич. – Том целиком отдается работе и имеет право на личную жизнь, как любой из нас. Он ни разу в город за это время не съездил, потому что из студии не выходил и пахал, как проклятый.

– Конечно, а мы тут все в потолок плевали! Он один работал! – вспылил Крис.

– Нет, не один. Но он делал больше всех. А ты, между прочим, успел за это время съездить и устроить свои личные дела.

– Это его выбор, – возразил Крис. – Никто его не заставлял. К тому же зачем ему куда-то ехать? У него всё под боком! Вот уж кто действительно преуспел в устройстве своих личных дел!

При этих словах я почувствовала, что начинаю краснеть, но спорить с Крисом мне не хотелось. Мне было даже трудно злиться на него. Может, оттого, что он не вызывал у меня сильных чувств и я привыкла считать его другом? Но Криса моя невозмутимость, похоже, раздражила еще больше.

– Ну, что ты молчишь? Чего не защищаешь своего Тома? – обратился он ко мне. – Или тебе плевать на все, что я здесь говорю?

– Что ты хочешь услышать, Крис? Я знаю, что Том эгоист, и не отказываю ему в праве быть им. Я не могу этого изменить. Но он ведь не виноват, что я его полюбила.

– Понятно. Толпа рабов! – воскликнул Крис и, отодвинув стул, вышел из паба.

– Элис, это ты его так довела? – подмигнул мне Рич.

– Он сам себя довёл, – ответил за меня Пит, извинился и вышел следом за Крисом.

Я, Франк и Рич дружно переглянулись, доели в полной тишине свой ланч и пошли обратно. По пути ребята шутили, стоит ли нам входить в дом без полиции и не найдем ли мы у дверей окровавленные трупы. Меня же это совершенно не смешило. Не то, чтобы я серьезно боялась, что Крис совершит какую-нибудь глупость, да и в его безумную любовь ко мне я тоже не верила, просто мне было неприятно, что я была связана с этими разборками внутри группы. Я уже подумала пройтись немного, чтобы не возвращаться сразу в дом, но тут увидела у дороги автомобиль Тома и пошла вместе со всеми.

Когда мы вошли внутрь, Том встретил нас с сияющим лицом. С ним, как я и боялась, приехала Ленни. Не прошло и полгода, как я познакомилась с этой девицей. Почему-то мне уже заочно казалось, что я не смогу ее полюбить, и пока она действительно не вызывала у меня никаких теплых чувств. Может, это была банальная ревность? Зависть тому, что Том никогда не станет относиться ко мне с той же теплотой? Внешне Ленни оказалась симпатичной, но ничем особо не примечательной девушкой-подростоком. Я бы даже назвала ее переростком. При своей довольно крупной комплекции она была почти на голову выше меня. Видимо, дали себя знать гены Тома, который сам был 1,89 см ростом. Рядом с ней я почувствовала себя каким-то карликом и тут же вспомнила своего Андрея. Как он там один среди громил-моделей?

– Привет, – проговорила между тем Ленни, беззастенчиво рассматривая меня. – Так ты и есть Элис? Много о тебе слышала.

– Надеюсь, не только плохое, – попыталась пошутить я.

– Не только, – без тени улыбки на лице ответила она и добавила:

– Папа разрешил мне пожить тут с вами.

– Ну, это папин дом, – только и смогла ответить я.

– Нет, не папин. Этот дом принадлежит всей группе. О, дядя Рич, дядя Франк! – воскликнула она и кинулась им навстречу. На этот раз положительные эмоции явно превалировали.

– Это и есть моя Ленни, – со смущенной и вместе с тем гордой улыбкой подошел ко мне Том.

– Да, симпатичная девочка, дядя Том, – ответила я. – Сколько, ты говорил, ей лет?

– Четырнадцать. Она выглядит несколько старше.

– Да, она рослая, – проговорила я, думая, что она просто дылда. – Значит, она будет жить здесь?

– Да. Я решил забрать ее на некоторое время. Пусть подышит воздухом подальше от своих дружков.

– А как же школа?

– Ну, недельку пропустит. Потом нагонит. Она у меня способная. Да, детка? – подмигнул он ей, когда она, наконец, оторвалась от Франка и Рича.

– Кстати, я видела вас в клипе, – обратилась она ко мне. – У вас неплохая фигура.

– Спасибо, – только и смогла проговорить я.

– Но не в папином вкусе, верно? Он у нас любит более пышные формы. Да, папочка?

– У меня нет особых предпочтений на этот счет, детка, – слегка смутившись, ответил Том.

– Да уж, это точно. Кидается на всё, что движется. Вы уже, наверное, и сами это заметили? – подмигнула мне Ленни, а Рич с Франком наблюдали за этим с нескрываемым любопытством.

«Отлично, значит, можно надеяться, что о нас ей Том пока ничего не рассказал!»

– А может, вы уже сами испытали на себе его чары? – дерзко посмотрела она на меня.

«Или рассказал?»

– Ну, чары это такая вещь, их не скроешь, – ответила я, размышляя, как бы поскорее смыться отсюда, пока она не начала препарировать мою личную жизнь, и думая, что если бы я узнала эту девицу раньше, то двадцать раз подумала бы, прежде чем связываться с мужчиной моей мечты.

– Да вы в него влюблены! – воскликнула малолетняя нахалка, отчего я покраснела, а затем, подняв на нее глаза, спросила:

– А что, если и так?

– Да ничего. Мне-то что! Только не рассчитывайте, что он на вас женится. Папа больше ни на ком не женится, правда?

– Ну, я не думаю, что Алиса к этому стремится, – пожал плечами Том. – У нее есть в России жених, фотограф.

«Ах, вот как мы заговорили! Тут же и жених мой пригодился! А то, что ты трахаешь невесту этого жениха, ничего? Нормально?» – психанула я про себя. И повернувшись со словами: «Точно. Хорошо, что напомнил. Как раз собиралась ему позвонить», вышла из комнаты.

Моему раздражению не было предела. Том вел себя словно нашкодивший ребенок. Он за это утро предал меня как минимум три раза, совсем как Петр Иисуса. Сначала уехал, ничего не сказав, потом отрекся от меня при своей дочурке, а затем еще сплавил к московскому жениху. Хуже быть не может. Минут через пять раздался стук в дверь. Я открыла. На пороге стоял Том.

– Что-то надо? – спросила я, едва сдерживаясь, чтоб не послать его подальше.

– Мы можем поговорить? – вошел он. – Я понимаю твое раздражение, ты имеешь право быть официально представленной, но я прошу тебя подождать.

– Официально представленной? – фыркнула я. – Кому? Английской королеве?

– Ну, может, я неправильно выразился…

– Вот именно. Ты неправильно выразился. Да и о каком праве может идти речь, если ты даже не удосужился предупредить меня о своем отъезде и я не могу дозвониться до тебя? Обыкновенная история: начальник спит со своей подчиненной и ничего больше!

– Не говори так. И почему ты не могла мне дозвониться?

– Потому что твой телефон всегда выключен!

– Ах да, я же забыл дать тебе другой номер. Ты можешь звонить по нему, если я недоступен по этому. Вот он, – Том написал номер и протянул мне лист бумаги.

– Ах, да! Есть же ещё другой номер! Спасибо, что предупредил. Спасибо, что сказал, куда уезжаешь сегодня утром, спасибо, что защитил меня перед своей дочкой и повел себя как настоящий мужчина! – я пыталась отхлестать его своими словами, но голос предательски дрожал. Умом я понимала, что истерикой делу не поможешь, но ничего не могла с собой поделать.

– Алиса, прости. Я не знал, что ты так это воспримешь. Я думал, что вернусь быстро, – как всегда спокойно проговорил Том. Ещё бы! Ему-то чего волноваться!

– А КАК я должна была это воспринять? Чего ты вообще ждал?

– Чего угодно, но только не этой непонятной реакции.

– И где же будет жить Ленни? – стараясь уйти от этой неприятной темы, спросила я. Какой смысл обсуждать то, что ему «непонятно»?

– В моей комнате, – ответил Том.

– А ты? – затаив дыхание, задала я вопрос, ответ на который мог разом развеять все мои сомнения.

– У Пита, наверное. Если он согласится. Не могу же я жить с тобой при ней. Она сейчас в таком возрасте, когда подобное поведение с моей стороны может быть воспринято как предательство. Я уже предал ее единожды, когда развелся с её матерью. Не заставляй меня делать это снова. Тем более, что я никогда на это не пойду.

Что я могла ему сказать? Что тоже нахожусь в том возрасте, когда его желание скрыть наши отношения воспринимается мной как предательство? Но что бы ему тогда оставалось делать? Избавиться от меня, чтобы никто не стоял между ним и его дочерью? Уж она бы, несомненно, была этому рада. И я сказала:

– Что ж, наверное, ты прав. Туалет слишком незначительная преграда для людей, находящихся на столь низкой ступени близости.

– Рад, что ты меня понимаешь, – потрепал он меня по щеке, словно не замечая сарказма. – Я пойду репетировать.

– Конечно, – мило улыбнулась я и подумала, что еще вчера он едва ли смог бы ограничиться таким малозначимым жестом.

Однако стук в дверь, раздавшийся через минуту, заронил во мне надежду. И как оказалось, не зря.

– Не могу уйти просто так! – воскликнул Том, заходя в комнату и закрывая за собой дверь. – С утра мечтал о том, как поцелую тебя!

Что он собственно и сделал. А потом еще раз и еще. А потом не только поцеловал. В общем, он вышел от меня через полчаса, убедив, что он всё же скорее страстный мужчина, чем заботливый отец. А может, и то, и другое вместе. Но как бы то там ни было, мужчина моей мечты оказался отцом дочери-подростка с трудным характером. И мне придется с этим мириться.

Вечером произошел еще один забавный случай, о котором я просто не могу не рассказать. В полвосьмого, когда мы уселись ужинать (вернее, ужинала только я, поскольку все остальные по-английским обычаям обедали), так вот, мы все сидели за столом, и только Крис где-то ходил. Он предупредил Пита, что задержится, поэтому мы со спокойной совестью начали есть без него. Однако минут через десять дверь открылась, и с сияющим лицом в комнату вошел Крис. Мне было радостно видеть его в хорошем настроении, но уж кто обрадовался по-настоящему, так это Ленни. Нет, она не кинулась ему на шею, как к Франку, но на ее лице появилось выражение нежности, а глаза просто струили на Криса, совершенно не обращавшего на это внимания, безграничную любовь. Ошибки быть не могло – Ленни втрескалась в Криса.