Текст книги "Ржавые цепи (СИ)"
Автор книги: Cleon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)
Он смелеет под тяжёлым взглядом брата: Зигмунд старается не смотреть на него, но зрячий глаз то и дело цепляется за его ядовитую ухмылку, за азартный блеск во взгляде – как будто тот бросает вызов. Кригер пытается сдержаться, сжимает и разжимает кулак, старается игнорировать его, и всё же проигрывает – подходит к Рейн, пока та закрепляет клинки на браслетах. Ему хочется её отговорить, хочется вывести отсюда прочь и сказать, что нужно бежать: быстро, ещё быстрее… как можно дальше от этого треклятого места. Но молчит, а на языке ощущает как будто острое стекло: сказать – пораниться, не сказать – боли не будет. И Зигмунд идёт к ней, останавливается подле и смотрит, раскручивая в голове клубок нитей.
А потом говорит:
– Ты не обязана этого делать.
Дампир поднимает на него вопросительный взгляд.
– Если ты этого не хочешь, то ты не обязана туда идти, – продолжает Зигмунд, стараясь не замечать, как от нервного напряжения подпрыгивает в тональности собственный голос. – Мы потеряли многих бойцов за той дверью. Там настоящее кладбище. Рейн, ты…
– Я справлюсь, – спокойно говорит она, расположив клинки в вертикальном положении. – К тому же, Минс сказала, что у меня есть для этого особые таланты.
– И ты ей веришь?
– У меня нет повода ей не верить. По крайней мере, всё, что я вижу, что она делает, делала для меня… Я ей верю.
– А мне веришь?
Девушка пожимает плечами. Ей хочется верить, но что-то её тревожит и отталкивает. Она сама не понимает, что именно: даже когда он с ней говорит вот так, при всех, на близком расстоянии, ей кажется, что она мгновенно слабеет, будто немец – вампир, но энергетический.
Высасывает её душу. Всю её.
– Знаешь, я не хочу, чтобы и с тобой что-то случилось…
– Со мной всё будет в порядке. Правда. Минс говорит…
– А я говорю тоже, – Зигмунда раздражает, что Рейн верит той, кто водит её за нос с самого начала. – Поверь, я много что уже успел потерять. И это касается не только моей руки и глаза.
– Не волнуйся, – Рейн мягко улыбается ему, – я не буду в твоём списке.
– Я надеюсь на это.
Полукровка протискивается мимо него к железной двери, и Зигмунд внимательно следит за ней, боясь, что, зайдя внутрь шахт, она так же, как и остальные, уже не выйдет. Немец стоит на месте, пряча руку в кармане; слепой глаз слезится от плохого освещения. Он улавливает взгляд Симона, щебечущего в углу с Бутчересс, явно насмехающемуся над тем, что его нелепое отражение вновь проигрывает в их нелепом состязании. На что? На количество жизней? Зигмунд не улавливает сути, но продолжает смотреть на Рейн, молясь, что с ней всё будет хорошо, что она со всем справиться.
Ещё одну потерю он не переживёт.
========== Знания. ==========
В ботинках противно хлюпает; в носу – зудит от противного запаха. Светлана и Стренджер идут по городской канализации – целой системе подземных катакомб. Люпеску держится рядом с напарником, вцепившись в его руку: она до сих пор не может понять и принять настоящее. Спокхаус, все те люди, с которыми они когда-то сотрудничали, жили, прошли столько испытаний… Возможно, что мертвы. Нацисты не щадят никого, а таких, как они – особенно.
Стренджер знает дорогу к бывшему штабу, но не хочет озвучивать свои мысли вслух. Он догадывается. Давно догадывается, что дело не чисто. Ещё с самого начала, когда Хэпскомб вызвал их к себе в кабинет и отправил на верную погибель. Старый маразматик рассчитывал, что они не вернутся. Или вернутся раньше на собственную казнь, но что в итоге? Один из них сейчас в могиле, и это ни Люпеску, ни сам Стренджер. Но Джошуа все ещё надеется, что он мыслит неверно; но на своём веку мужчина не помнит просчётов.
Стренджер никогда не ошибается.
И это его главное наказание за грехи – знать обо всём с самого начала.
Бог его не любит, раз одарил такими способностями.
Впрочем, у них это взаимно.
Джошуа ускоряет шаг.
– Через пару метров должен показаться тоннель. Оттуда – направо. А потом минут двадцать, и выйдем в подземный комплекс – бомбоубежище, построенное во времена Первой мировой войны. Как раз под нашим старым домом.
– Думаешь, что немцы не прознали про неё?
– Не думаю – знаю.
Светлана не сомневается в его словах, но правда всегда ранит. Она надеется, что им удастся выяснить, что же произошло. А если нет… Дампир даже не знает, чего ожидать в дальнейшем. Вариации будущего, возникающие в мыслях, слишком её пугают.
========== Тайный бункер. ==========
Джошуа помогает Светлане взобраться по лестнице, постоянно озираясь по сторонам: иногда ему кажется, что за ними следят, но кто спустится в канализацию, чтобы в итоге упереться в тупик – для других, но на деле же – просто маскировка, скрывающая только им известную тайну. Дампир стирает ладонью камуфляж – краска осыпается пеплом; клинками поддевает крышку люка, а затем она выворачивает её руками, толкая; путь открыт. Она запрыгивает наверх, затягивает сначала дорожные сумки и чемоданы, а затем тянет руку напарнику, который молча принимает помощь. Стренджер поднимается к ней, закрывает за собой крышку люка: никто не должен знать, что они внутри. И достаёт из плаща фонарик, зажигая его; в бункере слишком тихо.
– Мне бы не помешал душ, – говорит шёпотом Люпеску, но здесь её голос кажется намного громче.
– Ты же видишь в темноте, – спокойно отвечает Джошуа, открывая один из чемоданов. – Так переоденься. Самому противно.
– Да и запах канализации легко учуять при нынешнем раскладе, – соглашается с ним дампир.
Стренджер ничего не говорит; его карманный фонарик судорожно мигает – аккумулятор садится. Это затруднит дальнейший путь, но рядом была Светлана, которая, переодеваясь и не стесняясь напарника, может провести их дальше. Джошуа следует её примеру: любимое пальто, брюки и туфли безнадёжно испорчены.
Испорчено не только то, что на нём надето.
Мужчине хочется закурить, но он терпит; Светлана подходит к нему, поворачивается, и Джошуа на ощупь ищет молнию, а затем поднимает металлический язычок, застёгивая корсет. Жаль, что с собой, кроме пустого оружия и человечков-тван, у них ничего нет.
– Как думаешь, смог ли кто-то остаться в живых?
– Мне больше интересно, за что этот ублюдок нас продал.
Светлана не отвечает. Теперь очередь Джошуа переодеваться. И она покорно ждёт его, осматривая застывшее во времени место, которое никогда не использовалось по прямому назначению. Но усмехается, думая про то, что она со Стренджером идёт на войну во всей красе.
В чистом, они пойдут проливать грязную кровь виновных.
========== Начало. ==========
Рейн стоит перед дверьми; нервничает, ведь это её первая большая миссия, и ей не хочется никого подводить: ни Минс, ни остальных… в особенности тех, кого уже нет в живых. Через минуту прозвучит сигнал – все уже давно собрались наверху, в коммуникационном центре; смотрят на дампира через окна витрин. Полукровка ждёт.
И ждёт.
А потом слышит голос Минс в динамиках, развешенных по углам помещения:
– У тебя будет только шесть часов, чтобы найти глаз Белиара и вернуться назад. С тобой у нас не будет никакой связи. Так что постарайся сделать всё как можно быстрее.
Дампир усмехается; вот и слова напутствия, не предвещающие ничего хорошего. Она делает шаг вперёд – ещё ближе к герметичной двери. Рифлёные металлические трубы отсоединяются от отсеков с выхлопом воздуха; засовы автоматически отъезжают в стороны. Рейн стискивает кулаки; пора ей показать себя и доказать, что всё это происходит не зря.
– Открыть двери! – приказывает голос, и солдаты повинуются.
Большие, под три метра в высоту, они со скрипом отворяются: ненамного, всего на полметра, чтобы Рейн успеть протиснуться внутрь. Дампир желает сама себе удачи и бросается в авантюру. Задача: найти и принести древний артефакт – глаз, – когда-то принадлежавший правителю Атлантиды. Выполнить любой ценой.
И постараться выжить.
И, собравшись с духом, она входит внутрь.
Дверь за ней, скрипя, наглухо закрывается.
Минс скрещивает руки на груди, наблюдая за ученицей.
– Ты уверена, что она справится? – спрашивает её Симон, не веря в успех миссии.
– В первом зале её ждёт ловушка со святой водой, – улыбается дампир. – Если сдохнет, то не жалко. Вампирские отребья обычно не выживают. Но у неё есть к этому иммунитет.
– А что с другими ловушками?
– Ну, если не вернётся через шесть часов, то можем забыть об артефакте. На время. Пока я не найду тупое мясо способнее.
Зигмунд, стоящий в стороне, слушающий всё это, хмурит брови: он верит, что она справится. Но ему плевать на артефакт.
Ему не плевать только на полукровку, подвергающую свою жизнь опасности.
========== Проникновение. ==========
Стренджер вооружён тванами, Светлана – клинками и ребром Белиара. Они идут по коридору, затем натыкаются на ещё одну лестницу, ведущую к люку, а тот, – наконец, – на поверхность. Люпеску первая взбирается по ступенькам, клинками рассекает замки и поднимает крышку, пробираясь наверх. И повторяет тот же сценарий, что и ранее: помогает Джошуа следовать за ней. Но когда они оказываются на открытом пустыре, то тут же прячутся в тени; немцы уже успели прибрать к рукам то, что когда-то называлось их домом.
Отдел Спокхауса разрушен. То, что от него осталось, немцы перестроили под свои цели.
Джошуа прижимает к себе Люпеску, закрывая её подолами плаща; они сливаются с темнотой, становятся едиными с ней. Патрули шагают мерно по территории, освещая ту фонариками; вооружены – не следует путаться у них под ногами. Дампир осторожно осматривается, пытаясь понять, в какую сторону им нужно двигаться. Стренджер шмыгает носом: эти сукины дети выстроили за такой короткий период вокруг их дома небольшую палаточную базу с пристройками для чиновников. И теперь охраняли свою чужую территорию как цепные псы.
Светлана поворачивает голову и замечает, как в одном из бараков горит свет в окнах, как там снуют люди, о чём-то оживлённо переговариваясь: их силуэты для неё сияют жёлтым. Она не может слышать их мысли, не может подслушать разговор, но её почему-то тянет к ним; шестое чувство бьёт тревогу мурашками по всему телу. Она хватает Стренджера за рукав и тянет за пристройку уборной, где они прятались всего несколько минут. Кажется, тут где-то недалеко находится кабинет главнокомандующего – возможно, что в уцелевшей части здания, – там и прячутся сокровища в виде архивных документов.
– Я знаю, куда нам идти, – шёпотом предупреждает дампир и ныряет в другую тень. За ней следует Джошуа.
Никто не должен знать, что сюда проникли чужие.
– Надеюсь, что это не твой очередной голос в голове.
– Нет, мои родные способности, – усмехается она, хватаясь за рукояти клинков.
Мужчина дарит ей скупую улыбку, а затем вновь закрывает своим плащом; столбы света лижут темноту в поисках чужаков.
У них слишком мало времени, чтобы узнать всю правду.
И мало, чтобы, в случае чего, успеть скрыться.
========== Медный клубок. ==========
Он выжидает в кабинете, смотрит в одну точку; бесконечный поток мыслей разбавляется громким тиканьем настенных часов. Зигмунд переживает, но не знает, правильно ли поступает: ту, которую отправили в логово смерти – его учили – пушечное мясо, и её смерть не стоит ничего, даже жалкой монеты. Немец не может пересилить себя; чтобы отвлечься, он катает в пальцах медную проволоку, пытаясь сотворить из металлических нитей хоть что-то, что не будет похоже на клубок – прямо как то, что творится у него в голове. Он бы сам назвал это хобби, но на деле – способ уйти от реальности, от проблем…
Возможно, что он на самом деле сам себе их создаёт.
Но иначе он не может; то, что творят эти люди – для него ненормально, аморально. И он просто остаётся на месте, потому что ему так приказали, потому что ему самому нужно вывести их на чистую воду и быть одним из тех, кто положит всему этому конец. Быть белой вороной среди остальных чёрных – тяжело, ещё хуже – выступать против собственного брата, смотрящего противоположным взглядом на происходящее. Но Зигмунд знает, на что идёт; знал и Симон – вот и отвернулся. Каждый сам выбрал свой путь, но Кригер уже устал от всего этого: они на пороге войны, скоро заполучат мощные древние артефакты в свои руки, и кто знает, чем это обернётся в дальнейшем.
Немец знает лишь то, что будет слишком много смертей.
Он катает пальцами проволоку – медные нити складываются в маленькое животное, похожее на лошадку. Часы продолжают тикать за спиной, нервируя ещё больше; Зигмунд резко встаёт с места – ему больше не хочется здесь находиться. Ему больше не хочется думать о том, что будет дальше, в будущем, потому что каждый раз его клубок мыслей развязывается в нечто страшное. Но, крутя в руках проволочную игрушку, он уверен только в одном: если Рейн окажется жива, то он подарит эту фигурку ей.
Если нет… Ему придётся доложить о том, что и в этот раз они остались ни с чем.
========== Тотем. ==========
Рейн идёт вперёд: по темноте, по холодному тоннелю; в каменных стенах зло сверкают породы – они неизвестны ей и не похожи на простые необработанные драгоценные камни или металлы – как будто живые пульсирующие вены, и дампира это настораживает. Ей кажется, что она блуждает не по подземелью, а внутри живого организма. Дампир кутается в плащ, натужено сглатывает, но продолжает идти: ставки слишком высоки. Осторожно ступает, осматривается, но каждый раз, с каждым пройденным метром ей хочется развернуться и побежать назад, но она заглушает в себе беспокойство: чувство мести сильнее страха.
И это придаёт сил.
Она не знает, сколько здесь находится по времени: у неё есть определённое количество часов на выполнение поставленной задачи, и Рейн старается ускориться, но не знает об этих подземных лабиринтах ничего такого, что помогло бы ей продвинуться чуть быстрее к назначенной цели. Дампир просто идёт вперёд, никуда не сворачивая, надеясь, что рано или поздно куда-нибудь выйдет.
И снова теряет время на бессмысленные скитания.
Рейн стискивает зубы; она выходит к обрыву, на котором установлен большой тотем или нечто похожее на него, сверкающий нефритово-голубым при виде чужака, будто приветствуя. Камень отличается от всего остального: кажется, будто он тоже не из здешнего мира. Полукровка подходит ближе, тянется ладонью к аномальной породе, но резко одёргивает себя, когда прожилки его светятся ещё ярче и затухают, стоит ей отступить.
«Технологии атлантов?» – мелькает в мыслях. – «Бред же».
Разум предпринимает попытки отказаться от этой идеи, но… тщетно. Рейн, выдыхая, кладёт ладонь на тотем, а затем чувствует острую боль, да такую, что она кричит – тотем выпускает иглы. Камень забирает её кровь, впитывает в себя: голубые породы наливаются красным. Дампир падает на колени; боль сковывает её, застилает глаза пеленой, но она не может одёрнуть руку – тотем держит её, будто хочет выпить из неё всё досуха.
Рейн сопротивляется, стискивает свободную руку в кулак, а затем резко берётся за рукоять клинка и пронизывает им столб – тотем отпускает её, когда начинает светиться полностью ярко-красным. А затем она слышит грохот – тоннель начинает обваливаться. Дампир вскакивает на ноги, быстро осматривается и хочет бежать прочь, но не успевает.
Земля под ней проваливается, утаскивая в бездну неизвестности.
========== Подводное кладбище. ==========
Её тянет ко дну.
Лёгкие заполняются бесцветным ядом.
Дампир резко распахивает глаза и наблюдает в прозрачной пелене человеческий череп, а затем в страхе всплывает; оказавшись на поверхности, она тяжело дышит; вода неприятно колется и жжёт, как будто в ней через чур много солей или других химических примесей – но не это сейчас её больше волнует; Рейн, плавая, осматривается и замечает, что она пролетела больше десяти метров прежде, чем упасть в эту яму; хуже всего то, что ей отсюда никак не выбраться. Если только не…
Дампир, вдохнув побольше воздуха, вновь ныряет вглубь образовавшегося бассейна: вода настолько кристально-чистая, что можно наблюдать всё дно, пересчитать каждый камушек. Но её это не радует: вместо ила она видит острые шипы, на которых висят человеческие скелеты – их здесь через чур много – настоящее подводное кладбище. Полукровка даже не хочет думать, как они тут оказались, и что стало истиной причиной их смерти; она проплывает дальше; на металл клинков налипает снежными кристалликами что-то странное; ей тяжело, но дампир сопротивляется и плывёт вперёд; пузырьки стремглав летят к поверхности.
Впереди показывается тоннель; воздуха начинает не хватать, и Рейн плывёт к нему, чувствуя, как её подхватывают волны, и несут к выходу; дампир еле сдерживает себя, чтобы не начать дышать. Она перебирает руками и ногами настолько быстро, насколько это возможно, но вода давит и укачивает, вода хочет стать ей могилой – забрать в свою коллекцию ещё одну жизнь.
И Рейн закрывает глаза, не в силах сопротивляться силе стихий.
Но…
Что-то идёт не так.
И собственный резкий вдох даёт ей понять, что она жива.
Она открывает глаза, пытается отдышаться, на ощупь находит ступеньки и цепляется за них; она все ещё плохо видит, но понимает, что её вынесло к колодцу; Рейн выбирается и, перемахивая через каменный борт, падает на пол, не в силах пошевелиться. Полукровка не знает, где она, что с ней станется, выберется ли она обратно… Но она чертовски рада, что пока ещё жива.
========== Грубые методы. ==========
– Слишком грубо. Даже для тебя.
Стренджер делает затяжку, наблюдая за тем, как Светлана прячет тело немца в тёмном углу – оглушён, но не убит – им не нужны лишние жертвы. Люпеску выпрямляется, усмехаясь замечанию напарника; они пришли за ответами на вопросы, и они их получат.
– А как надо, по-твоему?
Джошуа выкидывает недокуренную сигарету за спину, спокойно шагает по базе, спрятав руки в карманах плаща; как у себя дома, усмехается дампир, качая головой, а затем бежит к нему, пытаясь поравняться. Но не успевает: Стренджер утягивает её за руку за собой в укрытие; мимо них проходят вооружённые фрицы.
Стренджер и Некра стараются даже не дышать.
Солдаты находятся всего в полуметре от них, и Люпеску высвобождается из объятий Стренджера, выходя на свет; фрицы тут же достают пушки, готовятся выстрелить, но на одного из них полукровка нападает, а другого бьёт по голове Джошуа, забирая автомат и патроны к нему. У Светланы другой метод – она желает подкрепиться: пьёт столько, чтобы жалкий человек потерял сознание, но остался жив. Когда она заканчивает трапезу, полукровка скидывает с себя полуживого фрица и кидает его ко второму – пусть отлёживаются, пока есть время.
– Приятно видеть, что ты не потеряла себя, – Стренджер протягивает ей пистолет.
– Поверь мне, я умею сдерживаться, – отвечает Светлана, пряча оружие в набедренную кобуру. – Ненавижу человеческую кровь.
– Знаю, – соглашается Джошуа, прицеливаясь и осматриваясь. – На горизонте чисто. Идём.
Светлана коротко кивает; Стренджер знает, что станется с кровопийцей, если тот будет регулярно пить человеческую кровь.
Она и сама знает, так как успела воспитать из почти потерянного существа нормального человека.
И Некра все ещё надеется, что она жива.
========== Испытание стихий. ==========
Рейн тяжело выдыхает; привстаёт на колени и осматривается, не сразу соображая, где она находится: темница, освещённая факелами, представляет собой подобие библиотеки, в центре которой находится пьедестал, а к нему ведут четыре двери, но что за ними – неизвестно. Дампир поднимается и делает шаг вперёд, прислушивается к каждому звуку, клинками листает старинные фолианты, написанные на древнем языке – тот, который не похож ни на один из известных.
Жаль, что разгадать тайны атлантов не выйдет даже спустя много лет.
Но не это сейчас её волнует; ей хочется быстрее найти артефакт и вернуться обратно.
К Минс.
Может, к кое-кому ещё.
Дампир приближается к странному постаменту и смотрит на него: на камне выбиты четыре символа – под каждую из стихий; Рейн наблюдает, что они складываются в крест, а тот – в линию, ведущую как раз в центральную дверь. Она догадывается, что там именно то, что она ищет – глаз Белиара. Артефакт. Древнейший. Обладающий, возможно, безграничной мощью. И вполне возможно, что все книги, что разбросаны тут, предупреждают её об опасности. Но дампир уже не отступит: раз начала, то доведёт дело до конца.
Она рукой проводит по лезвию, собирает кристаллы соли и сыпет их в одну из ячеек; загадка принимает её вариант, начинает светиться белым, но тут же тухнет – решение оказывается неверным. Рейн смотрит то на пьедестал, то на двери, и решается подойти к первой и открыть её; ладонь обхватывает резную скобу – та поддается, и она входит внутрь.
Храм воды приветствует её журчанием реки, протекающей внизу, под длинной лестницей.
Двери за Рейн наглухо захлопываются.
Дампир готовится к худшему; она не знает, что её ждёт, но она обязана пройти испытание природных стихий.
И спускается ниже, предвкушая что-то интересное и опасное.
========== Человек в железной маске. ==========
– Тише. Слышишь?
– Что?
Светлана резко останавливается, прислушивается; в тишине она различает лишь эхо собственного голоса. Но это её не радует; за этим что-то не редко следует – обычно нехорошее. Дампир хватается за клинки, подходит ближе к Стренджеру – он держит наготове пистолет. Они не стоят на месте – делают шаги, постепенно приближаются к металлической двери, прислушиваются к каждому шороху, но… ничего. И никого. Это пугает, задевает, настораживает.
Они долгое время скитаются по здешним лабиринтам, встретили всего парочку немецких солдат, которых без труда удалось нокаутировать; Джошуа чувствует, что здесь что-то нечисто. Он опережает Люпеску и подходит к двери, сжимает ржавую рукоять, кивает в сторону – дверь откроется, и, вполне возможно, что за ней их будут ждать. Светлана готова и молча сверкает глазами – как жёлтыми бриллиантами на солнце, – и мужчина поворачивает скобу, толкает дверь; в другом помещении – ничего; сплошная коробка из серо-зелёных шершавых стен.
Пусто.
Тупик.
– Что-то не так… – озвучивает свои мысли Стренджер прежде, чем дверь за ними захлопывается.
Светлана пытается броситься прочь, хочет проскочить в щель между стеной и дверью, но не успевает – даже её скорость проигрывает отточенным механизмам; напарники встают спина к спине, готовясь к худшему: они предполагают, что прямо сейчас к ним ворвутся вооружённые до зубов фрицы и откроют пальбу, но… правда оказывается намного хуже.
Створки стен отъезжают в стороны, открывая расщелины с гофрированными трубами.
Из них начинает валить газ.
Кто-то давно просёк, что на территории чужой.
– Светлана, не дыши! – кричит Стренджер, пряча лицо за воротником свитера; его слова не успевают долететь до неё – ядовитые пары в закрытом помещении распространяются слишком быстро. Люпеску задыхается, также пытается справиться с ядовитыми клубами, но ей с каждой секундой становится только хуже. Джошуа успевает подхватить её, удержать на весу. – Держись! Держись!
Она кашляет, пытается сопротивляться, но силы покидают её с невероятной скоростью.
Стренджера самого одолевает слабость.
Веки тяжелеют, тело немеет; мужчина уже садится на колени, притягивая к себе Некру; он остаётся в сознании ещё несколько секунд, держит на вытянутой руке пистолет, ставший нереально тяжёлым, и запоминает, как в помещение врываются люди в противогазах, а человек в железной маске, вышедший в самый центр кладовой, окидывает Джошуа взглядом, а затем бьёт несколько раз: сначала по руке, выхватывая оружие, а затем – по голове, отправляя того вслед за напарницей.
В темноту неизвестности.
========== Храм воды. ==========
Рейн ныряет в воду, не раздумывая; холодная, до зубного скрежета, до онемения, но она продолжает плыть – пусть река несёт её в свой храм, она не станет сопротивляться. Дампир не знает, куда в итоге занесёт её течение – она думает о ключах, которые ей стоит принести в центр храма: то, что является решением, должно иметь отношение к своей стихии. Полукровка не догадывается, что послужит итоговым ответом, но боится, что она здесь находится больше положенного времени.
Она выкарабкается и добудет чёртов артефакт, чего бы ей этого не стоило.
Река приносит её на нижние уровни, к скалистому берегу, и Рейн, поднимаясь, кашляет и пытается отдышаться; её знобит, ей холодно, ноги подкашиваются и не слушаются, но она всё равно встаёт и идёт вперёд, осматривая руины атлантической святыни.
Храм воды – она здесь: в огромном помещении, где всё залито водой по щиколотку; где всё зацвело растениями, где в центре находится ещё один камень с вырезанными на ней рунами, переливающимися голубым; по бокам от него отходят странные трубы, что в итоге вгрызаются по землю. Рейн делает один шаг, второй, третий… В сапогах противно чавкает от влаги. Морщится от холода, но добирается до странного изваяния, на этот раз находясь на безопасном от него расстоянии; надпись приглашающе сверкает коснуться её ладонью.
Полукровка замечает внизу, в воде, чашу – приваренную намертво; она догадывается, что там должен быть ответ. Но не представляет, что именно: в храм воды нужно поднести воду, но она тут везде. Рейн присаживается на колени и пытается прочесть текст неизвестного древнего писания; увы, но тотем, забравший часть её крови, не даровал ей способности к языкам.
Но она находит оба изваяния слишком похожими.
И думает, что ответ на загадку будет таким же.
Свист клинка оглушает эхом; лезвие проходит по тонкой коже ладони; Рейн тяжело выдыхает и сжимает кулак – по пальцам стекает красное, прямо в чашу. Несколько капель, и руны ярко пылают. Дампир вскакивает на ноги – она считает, что всё так и должно быть, и система ею обманута, но… Камень быстро тухнет, а трубы отходят от пола, открывают люки, и вода уходит туда.
Она хочет понять, что происходит; подходит к краю, смотрит вниз и… отпрыгивает в сторону, когда на неё стремительно плывёт что-то большое.
И опасное.
Рейн хватается за клинки и смотрит на то, кого вызвала её кровь: на неё, шипя, разевая клыкастую пасть с раздвоенным языком, на чужака внемлет огромная голубая змея.
По книгам она помнит, что это – Ёрмунганд.
Морской змей, с которым ей предстоит биться.
И Рейн бросается в атаку.
Змей отвечает тем же.
========== Жертвоприношение. ==========
Голова жутко раскалывается – словно грецкий орех, но Светлана приходит в себя; мычит и стонет, открывает глаза, пытается сфокусироваться, но картинка плывёт разноцветными кляксами; хочет пошевелиться, но тщетно – её крепко привязали к стулу. Дампиру больно от каждого телодвижения, но когда ясность мысли возвращается к ней, она обнаруживает, что Стренджера рядом нет, а сама она находится в реконструкции какого-то собора, и из-за кафедры внимает свою речь какой-то разодетый священник. Постановка? Спектакль? Всё это походит на бред сумасшедшего.
Светлана вновь делает попытки высвободиться; она безоружна, одна, в этом… очень странном месте, и слушать речи больного проповедника она не собирается. Ей нужно найти Джошуа и искать документы о пропавших служащих Спокхауса, а остальное может подождать… Она хочет принимать происходящее за дурной сон, но всё слишком реально.
Она прыгает вместе со стулом, руками нащупывает тросы, а затем слышит громкий хлопок и поворачивается в сторону кафедры; удивительно, но за ней скрыта пулемётная установка – теперь Люпеску знает, для чего она здесь. Кафедра подъезжает к ней на рельсах, и священник целится в неё из пушки, но почему-то не стреляет. Дампир улыбается ему, будто её совершенно не волнует то, что её может не стать в следующую минуту.
Такая дерзость задевает его.
– Ты пришла как раз вовремя, дитя, – начинает он говорить; его лицо скрыто красным капюшоном-колпаком, но голос… Светлана чувствует его дрожь. – Сегодня мы делаем пожертвования нашему великому храму.
Он указывает на статую, возвышающуюся до потолка, и Некра следит за его рукой – там, у изваяния святого ангела, держащего меч и железный крест, лежат человеческие трупы. Дампир догадывается, в чём дело.
– Твоё последнее слово, дитя?
– Дай-ка мне минуту на размышление.
– Как угодно.
Тугие узелки поддаются Некре. Руки наконец-то освобождены. Но она продолжает делать вид, что связана.
– Тогда вот моё последнее слово…
– Говори же.
– Сдохни, урод!
И прыгает на первосвященника.
И раздаются оглушительные выстрелы.
Жертвоприношение сегодня состоялось.
========== Монета. ==========
Симон подбрасывает монету: орёл – смерть, решка – жизнь. Перекатывает её между механическими пальцами, а сам смотрит в одну сторону; в голове выстраивается определённая тактика, чёткий план и действия, но он не может решиться – ждать или идти сразу. И вновь подбрасывает монету; немец понимает, что если приказать ей всё сделать именно сейчас, то другие обо всём догадаются. И у них на руках ещё нет артефакта. А будет ли? Он не верит Минс, ведь та возлагает надежды на юного дампира; не верит Рейн, так как считает её слишком тупой и неопытной… Но если всё же чудо произойдёт, и она достанет глаз Белиара, возможно, что Кригер поменяет свои взгляды.
И он подбрасывает монетку вновь.
Ловит: решка – Рейн выживет в этом испытании. Немец усмехается; его брат будет очень рад, когда рыжая сука вернётся обратно. Хоть что-то значимое для такого генетического мусора, как Зигмунд. На его судьбе монетка упала на орле.
Прогнозы Симона всегда сбываются.
Счастливый талисман ещё никогда его не подводил.
И он вновь бросает монету.
Гадает: действовать ли сейчас? Но когда выпадает на ладони решка, он сжимает кулак; он потерпит, но совсем немного – и так ждёт слишком много лет. И его воля не железная, но… что если поставить на кон нечто другое? Ариец ухмыляется, думая о дальнейшей судьбе Рейн, и вновь подкидывает монету, решая её исход.
Когда та падает на ладонь, он сжимает металлический кулак и встаёт с места, возвращаясь к своим делам.
Ответы на некоторые вопросы ему не хочется пока что знать.
========== Побег. ==========
– Поделом вам, уроды.
Стренджер больше не желает церемониться; проснувшись ото сна, что навлёк на него ядовитый газ, мужчина оказывается в пыточной камере в окружении немецких психопатов – они пытались его сломить и допросить, но всё, что им удаётся – получить град пуль в собственные тела. И сейчас Джошуа перешагивает многочисленные окровавленные трупы, собирая с них пушки и патроны – они сами напросились, он просто решил их судьбы чуть быстрее.
И теперь ему предстоит выяснить, куда они, чёрт подери, дели Светлану.
Он не сомневается, что она справится – Люпеску очень одарённая, сильная и удивительная. Не была бы ещё полувампиром – цены бы ей не было, но Стренджер давно смирился с данным фактом. Перезаряжая парные пистолеты, мужчина идёт за ней, но жалея никого из врагов: попадись хоть один – всадит без промедления целую обойму.
