Текст книги "Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

Все послушно поплелись за кулисы, и вот… занавес открылся, зазвучала музыка. Однако в зрительный зал на самокате влетел четырнадцатилетний мальчуган, длинный и тощий, кудрявый.

– О, нет! Чиро! Что ты здесь делаешь?! – Степка по-отцовски нахмурился.

– Папа! Мне скучно! Я обещаю, что буду себя вести тихо! – он закивал, умоляюще глядя на режиссера.

– В прошлый раз твое «тихо» закончилось разбитой вазой! Ты должен сидеть с сестрами! – выглянула Рада. – Понял меня?

– Да ладно, пусть останется! – Люцита ласково улыбнулась.

Паренек сел рядом с ней. Снова тишина и музыка… вдруг дверь распахнулась, на пороге стояла молодая девушка, складненькая и ладненькая, с черными, как смоль, волосами, перевязанными красной лентой. Её взгляд окинул сцену, затем задержался на Чиро, который сразу юркнул под кресло.

– Вот ты где! Паршивец! Сейчас получишь! – она решительно подошла.

– Рубина! Ну, а тебя как сюда принесло! У тебя репетитор!

– Мама! Этот мелкий без конца мне мешает! Найдите вы ему уже занятие! Пусть вон полы моет хотя бы!

– Боюсь, мы с таким поломойщиком полов не увидим! – Люцита моргнула, взяла дочь за руку. – Продолжаем! Я скоро вернусь!

Стоило им уйти, прохвост вылез из убежища, довольно хмыкнул и уже поспешил к самокату, как отцовская рука отвесила ему легкий подзатыльник.

– Тоже мне, рейнджер! Сколько раз говорить, чтоб ты не путался под ногами! И Рубину прекрати доставать! Если она тебе нравится – ухаживай, а не за косу дергай! Понял?

– Понял… Только я боюсь, что она уедет, как только с этим репетитором все отрепетирует! Уедет, как Кира! И я снова останусь ни с чем! – Чиро обиженно сморщился.

– Смотри-ка! Не дорос ты ещё, парень, до девок! – Вайда как всегда вставил свои пять копеек.

– Помолчал бы! На себя погляди – ни жены, ни детей, околачиваешься в пивнушке после спектаклей! – Маргоша деловито спустилась со сцены.

– Можно подумать, у тебя с Кружкой дети есть! – огрызнулся скрипач.

– Будут! Скоро и будут! – с загадочным видом женщина расселась в кресле.

– Так значит, Сашка не брешет? – Степан почесал за ухом.

– А что, он уже успел всем и каждому рассказать?! Вот охламон старый-то! Ну и устрою же я ему сегодня! – она сжала кулаки. – Ну, ведь ничего мужику доверить нельзя! Лучше б я сразу по радио объявила!

– Ой, да ладно, тебе, Марго! Радуйтесь! Это ведь счастье! Детки!

– А, по-моему, детки от Сашки – это не такое уж счастье! – влез во взрослый разговор Чиро.

Все захихикали.

– Тебя вообще спрашивали? Марш домой!

– Пап, мне нужны деньги!

– Зачем интересно?

– Ты же сам сказал! Ну, а если ухаживать, то с подарками! – подросток напустил на себя важность не юнца, а умудренного опытом седовласого мужчины.

– Ох уж молодежь! У вас только одно на уме… – Рада подошла к сыну.

– А вот и не одно! У меня много чего на уме! Так, как с деньгами-то? – малец выжидающе поджал губы.

– Знаешь что? – Эмилиан свернул свой текст в трубочку. – Деньги просто так никому не даются… Чтоб ты бездельем не страдал, я тебе работу найду, у Кольки на конюшне вечно рук не хватает, так что, поработаешь – будут деньги!

– Неужели меня подпустят к лошадям? – Чиро ещё никогда не был в таком замешательстве. – Вы ведь говорите, что я – хуже потопа!

– Бывает и так, рома! – улыбнулся старший. – Но, я уверен, что тебе нужен шанс, чтоб доказать всем, чего стоишь!

– Да! Да! Я докажу! Когда можно начинать?

– Погоди, Эмиль, я не думаю, что это хорошая идея…

– Рада, не волнуйся ты! Он уже вполне годен для работы! Начнем с азов!

Подпихивая самокат, радостный, что всё-таки смог улизнуть с репетиции, Эмиль увел будущего работника.

Если честно, то сразу всем стало как-то легче, ведь теперь никто не помешает действу. И опять срыв! Запыхавшись, с черного хода ввалился Куликов, как обычно – растрепанный, суетливый, одетый ни пойми во что. Подмышкой у него была огромная коробка, перевязанная яркой праздничной лентой.

Цыган перекосило. Они недолюбливали его появления: внезапные, раздражающие, к тому же – в рабочее время!

– Всем здорово! Как дела? Репетируете? – мужчина был искренне рад встрече.

– Привет! Да, как видишь! – Степка пожал ему руку. – Ты к Люците?

– Да! Ну, то есть... нет! Не совсем! – Куликов потряс коробкой. – Хотел спросить разрешения повидать Рубину. Просто я на днях уезжаю в санаторий, поэтому заранее поздравлю девчонку с Днём Рождения!

– Слушай, Павел Петрович, ты не обижайся, но...

– Куликов! Зачем опять пришел?! – Люцита, как разъяренная тигрица, накинулась на несчастного. – Почему ты всё время вваливаешься без разрешения?

– Ой, Люцита, привет... Прости за неожиданный визит... – он словно оправдывался, хотя ни в чем не был виноват.

– Паша! Я просила тебя не приходить! Пожалуйста, не заставляй меня снова тебе объяснять, почему мы не можем быть вместе!

– Я не к тебе! – эти слова дались очень трудно. – Я хотел поздравить Рубину...

– Она и так зациклилась на тебе! Ждет постоянно! Но ты ей – не отец!

СОЧИ.

Очередное утро для Глеба не предвещало ничего хорошего. Проснувшись от трещавшего будильника, он услышал за дверями привычную ругань матери с её сожителем. Тот был чем-то недоволен, а она, бегая кругами, причитала что-то невнятное: типичная женская слабость, основанная на банальном желании быть нужной, пусть даже только в постели или из-за денег (особенно в период кризиса среднего возраста).

Сев в кровати, студент оглядел свою маленькую, мрачную комнатушку, больше напоминавшую клеть. Узкое окно было плотно занавешено тяжелой шторой так, что свет почти не попадал внутрь, письменный стол, заваленный старыми книгами, тетрадями, вырезками из мужских журналов, был совершенно непригоден для учебы, покосившийся комод с выдвинутыми ящиками, мешал свободно ходить, а стоявший на нем поломанный телевизор давно стоило выкинуть. Как бы ни звучало странно, но только здесь, среди уже настолько приевшихся вещей, Хабаров чувствовал себя защищенным. Кого он так боялся: себя или мамаши, или её любовника, а может вообще чертей – загадка, однако внушительных размеров навесной замок изнутри комнаты – лучший аргумент в пользу буклетика «Самооборона и уединение для чайников».

Абсолютно инертно переместившись к бельевому шкафчику и вытащив оттуда первые попавшиеся труселя, Глеб снял с шеи ключ, мелодично щелкнул им в замке, приоткрыв скрипучую дверь, выскользнул умываться.

Смочив вечно торчащую челку и втирая увлажняющий лосьон после бритья в полные, словно у хомяка, щеки, парень, умиротворенно вздохнув, вдруг вспомнил свое детство, тот самый день, когда показалось, что у него начала расти борода… Сколько было волнения и щемящей гордости оттого, что он становится таким, как папа! Мда… папа.

Каждый раз при этом слове в голове возникали разные образы одно и того же человека. Чаще бывает так, что по мере взросления дети меньше нуждаются в опеке родителей, хотя возможны и редкие исключения, как, например, у нашего персонажа – с точностью до наоборот. Чем старше, тем сложнее обстояло дело с самостоятельностью. Слишком уж часто возникало болезненное желание прижаться к маминой груди или… впрочем, свято место пусто не бывает: к её груди уже десять лет прижимался тот, кого Глеб ненавидел всеми фибрами души, совсем ещё незакаленной и такой ранимой.

Меланхолическая натура, что тоненький прутик: вроде и гибкая, а чуть поднажмешь – ломается. Таких «переломов» за жизнь может быть до нескольких десятков, главное, чтоб их не стало больше предельной нагрузки.

Стас со свежей газетой и чашкой кофе сидел в своем кабинете, параллельно разглядывая на экране ноутбука какие-то финансовые таблицы. Тихонько вошла Дина, притворно и беззлобно хмурясь, дала понять, что завтрак на столе.

– Доброе утро, любимый! – поцеловала его в бровь. – Ты сегодня проснулся раньше меня… озадаченный сидишь, все в порядке?

– Привет, малыш! – обнял за талию, притянув к себе, легонько потерся носом о её живот, заставив засмеяться. – Все отлично!

– Ты сегодня снова от еды откажешься? – Дина настороженно прищурилась.

– Нет! Сегодня как раз безумно хочу отведать твоей кашки! – широко и обольстительно улыбнулся.

– Наконец-то! А то я уж начала думать, что разучилась вкусно готовить! – облегченно вздохнув, глянула на часы. – Даньку пойду будить, а то что-то он не спустился, видно, проспал…

– Дела житейские – проспать! Студентам простительно! – Жданов, приподнявшись на руках, потянулся к губам жены, она нагнулась и чмокнула его совсем не так, как он того желал, в попытке посадить к себе на колени.

– Стас… я тебя люблю… – за этими словами последовал ещё один короткий поцелуй. – Но если я не разбужу нашего сына, то он опоздает в университет…

– Я понял! – он прикрыл глаза. – Как только отправишь – жду здесь!

– Вы это о чём сейчас, Станислав Анатольевич? – игриво провела большим пальцем по его подбородку.

– Думаю, вы догадываетесь, Дина Олеговна! – расстегнул верхнюю пуговку её блузки и мягко подул на кожу, по которой тут же пробежали сотни наиприятнейших мурашек.

– Значит, здесь?

– Да. Здесь! – на этот раз сумел поцеловать страстно. – Я тебя так люблю…

– Так же как я тебя! – заспешила к сыну.

На цыпочках, чтоб не разбудить, Дина подошла и послушала у дверей спальни мирное посапывание. Даниил спал, свернувшись клубочком, укутавшись своим детским одеяльцем, в котором его принесли из роддома, и с которым он не расставался по сей день. Во сне его лицо было таким беззаботным и милым, что тревожить, ну, никак не хотелось!

– Данилушка, сынок… просыпайся, – ласково шепнула ему, присев на край кровати. – Опоздаешь…

Он приоткрыл сначала один глаз, затем недовольно потянувшись, зарылся головой в подушку.

– Мама, ну можно я посплю? А? – в голосе жалобные нотки.

– Опять всю ночь в интернете зависал? – стащила с парня одеяло.

– Нет, я спал… – студент свесил руку, пытаясь отыскать тапки, которых так и не нашел. – Причем крепко.

– Да знаю я, как ты спишь! Давай! Подъем! В душ и завтракать, лежебока! – Дина достала сыну чистую льняную рубашку, пока тот, радостно развалившись, зевал.

– Уже иду! – лежа натянул брюки. – А отец спит ещё?

– Проснулся сегодня раньше всех, а что?

– Просто так, хотел спросить кое-чего... – шлепая босыми ногами по полу, принялся выбирать галстук, заодно начиная разминаться.

Выйдя из душа, Даня обнаружил, что родители уже поели. На столе стояла только его тарелка с овсянкой и стакан апельсинового сока. Быстро запихав кашу, сделал несколько глотков бодрящего и кисло-холодного напитка. Проснулся! Покидав в папку несколько распечатанных рефератов, почистил ботинки, причесался... Так! А где мама с папой уединились с утра пораньше?

– Запри дверь и иди ко мне, – Стас отложил бумаги, едва Дина переступила порог кабинета.

– Между прочим, с тобой хотел поговорить сын... – повернула защелку.

– Сейчас? – сморщился, но потом улыбнулся. – Если дернется – скажем, что у меня важные деловые переговоры, а ты контролируешь!

– О, да! Тебя нужно контролировать постоянно! – она положила руки на его широкие плечи.

– Не больше, чем тебя! – запрокинул голову и их губы слились в долгом поцелуе.

Раздался стук, затем последовал толчок, но замочек надежно охранял от вторжений.

– Пап! Ты занят?

– Да, сынок! Чрезвычайно занят! А у тебя что-то срочное? – Стас с трудом перевел дыхание.

– Нет, потерплю! А чем занят, если не секрет? – хотя по запаху маминых духов, доносившихся из-за дверей, можно было догадаться.

– Секрет! Давай поговорим вечером!

– Без проблем! – Даня улыбнулся своим мыслям.

Темнота и тишина, разве что негромко трещат кузнечики в траве, возле окна детской. Постель необычайно мягкая и теплая. Клонит в сон… В голове проскакивает пролетевший день. Что было? Невкусный завтрак, потом куча наставлений от мамы, ужасно раздраженный папа ведет его в садик… дальше только отрывки. А теперь? Обстановка изменилась? Вряд ли… Что ж, лучший выход – уснуть и надеяться, что завтра будет лучше, чем вчера. Однако непонятный шум за стенкой настораживает.

Вдруг в комнатку врывается порыв ветра, громко хлопают рамы. Где-то далеко, в глубине уже бьется знакомая тревога. Нет! Пожалуйста! Не надо! Ярко загорается лампа… только не это! Входит он… сердце перестает стучать, замолкая, во рту привкус крови… Постель перестает осязаться, подушка уже на полу и спрятаться негде! Неужели опять? Глаза крепко зажмурены, ручонки закрывают уши… Сильный удар по спине! Больно, но ещё больше страшно. Ещё удар! Поясница горит, как в огне, кости ломит, начинает тошнить… Снова удар невероятной силы, протяжный всхлип… а затем плач… нарастает! Рывок за волосы! Ещё хуже, похоже, что теперь пощады не будет. Пинок по согнутой коленке! Чувство, будто ногу выдернули! Вскрик заглушает все вокруг! Больно, больно, больно!!! Внезапная жгучая волна накрывает с головой! Затем сальто с кровати и удар об пол, весь в занозах! Ай! Еще больнее, но уже близка очередная развязка… несколько коротких ударов в живот и свет исчезает, становится спокойно… на время, а потом – боль…

Резкий автомобильный гудок заставил Игната проснуться. Он, полусидя, оказывается, спал на заднем сиденье своего Джипа, выпив все шампанское. Поглядел на себя в зеркало заднего вида. Ну и видок: волосы склеились, прижались к вискам вроде грязных сосуль, лицо отекло от такой неудобной позы для сна, глаза с расширенными зрачками, как у наркомана… Пиздец! Открыв коробку конфет, допил последние жалкие капли со дна бутылки… башка на разлом!

Машина стояла неподалеку от табора. Сапёр просто гондон! За всю ночь не появился! Встряхнувшись и выкурив последнюю сигарету, Бероев с твердым намерением взять реванш за вчерашнюю неудавшуюся ходку к Кире, направился в дом к Саппоро. Дверь открыла сама Кира, немного испуганно поводила взглядом по сторонам.

– Ты? Что здесь забыл?

– Привет! К тебе приехал! Не рада? – наглость второе счастье. – Я зайду, да?

– Я уже ухожу, – девушка хотела выйти, но кавказец легонько втолкнул её обратно. – Игнат!

– Не ори… Я же просто поговорить! – старался казаться доброжелательным. – Кстати, выпить что есть?

– Я не пью! И тебе не советую! – пришлось пустить.

– Где хозяева? – он облизал потрескавшиеся губы.

– На работе! Говори, зачем пришел и катись! – Кира вела себя суетливо и раздраженно, возможной причиной этого могла быть все ещё побаливающая ступня.

– Милехина! Ну, кончай ты кобениться! – засунул руки в карманы. – Давай замутим!

– Что замутим? – не поняла Милехина. – Ты пьян…

– Нет, я почти трезв! Замутим чувства или как там говорится? – на губах раннего гостя блуждала похотливая улыбка. – Хватит недотрогу из себя строить! Ты меня давно знаешь! Лучшей кандидатуры не найдешь!

– Ах, вот ты о чем! – Кира рассмеялась так искренне, что Бероев поначалу растерялся.

– Или ты уже зализалась с тем белобрысым на лавочке?! А? В глаза смотри, сука! – кавказец моментально вышел из себя, зажав девчонку в углу. От него пахло спиртным.

– Да лучше с первым попавшимся, но не с тобой! – как же удачно, что на ногах были не балетки, а полноценные туфли на хорошенькой и острой шпильке. – Забудь, как меня зовут, иначе будешь иметь дело с моим отцом!

В тот момент, когда она уже собиралась наступить ему на ботинок, он, заметив эти движения, ухватился за локон шелковистых длинных волос, обмотал его вокруг своей руки и дернул. Милехина пошатнулась.

– А-а-а! – резкая боль пронзила, казалось, все тело.

– Слушай сюда… Пожалуешься папочке и тебе конец! – ещё раз дернул прядь. – А вообще, я люблю характерных… Стерпится, слюбится! Вот увидишь, киска!

– Пошел вон отсюда, подонок! – она говорила сквозь стиснутые зубы, стараясь не заплакать.

– Да-а-а! Конечно! Я опять такой плохой, а ты – святая! – Бероев отошел и шумно выдохнул. – Слишком вольная, птичка… Клетку забыли запереть, видать! Но ничего, я тебя приручу!

Нахальной походкой Игнат прошел в кухню.

–Так! Осторожнее! – в дверях появился Тагари. – Голову ему держи! И как угораздило-то?!

– А то ты не знаешь! Он же ползает где попало! – следом, держа на руках Лёву, который все ещё был без сознания, зашел Петро.

– Вообще, это я виновата… – тихо донеслось из-за косяка. – Он меня спас…

– Кира! Где Хитана?! – больного уложили на диван в телевизионной.

– Ты?! – Зора замерла.

– Зора? – Кира была удивлена ничуть не меньше, но быстро опомнилась. – Хитаны нет, а что случилось, что с ним? – она кивнула на бездвижного.

– Понятия не имеем! – хором ответили мужчины.

– Его укусила змея и ещё… – договорить Зоре помешал Игнат.

– В этом доме выпить вообще есть?! – он уже где-то нашарил стакан.

– Какого дьявола ты здесь делаешь, Бероев! – цыганка с ненавистью скривила губы. – Подружку себе завел?

– Да, завел! А ты, стерва, лучше бы прикусила язык!

– Не смей называть меня подружкой! Проваливай, я сказала! – Милехина сорвалась на крик. – Убирайся вон!

– Ой, как грубо, детка… мне даже нравится!

– Пошел ты, урод!

– А вот это уже оскорбление, милая… я ведь и ответить могу!

– Стоп! Что за разборки устроили?! – Тагари, щупавший пульс у Льва, встал и подошел к дебоширу. – А вас попрошу удалиться!

– Ну, никакого гостеприимства… – скорчив обиженную физиономию, Бероев дыхнул в стакан, перевернул его, поставив на спинку дивана, неторопливо зашагал к выходу, жестом показав, что они не прощаются.

– А вы, голубушки, никуда не опаздываете разве?

Девчонки молча, переглянулись. У обеих настроение было хуже некуда.

– А как же Лёву оставить? – в тот момент, когда Кира произнесла его имя, Зора вспыхнула как спичка, кажется, от радости или от волнения.

– Да, действительно… нельзя оставлять человека в таком состоянии!

Мысли роились в голове девушки, словно разбушевавшиеся пчелы: «Что за чувства? Откуда они взялись? Почему их не было прежде, почему только в его присутствии?»

– Мы за ним присмотрим! Скоро Хитана подойдет, – Петро был как всегда беспечен.

– Позаботьтесь о нем как следует… – голос, поразительно мягкий и благозвучный, был никак не похож на свою владелицу. – Может, скорую вызвать?

Ну и ну! Зора, такая сдержанная, уверенная, чаще холодная, вдруг превратилась в заботливую и милую. Кира посматривала то на неё, то на Саппоро, силясь понять, что у них может быть общего.

– Зора, ты идешь? – спросила вкрадчиво. – Опоздаем в университет...

Ещё раз глянула на Льва. Он, бледный и с искаженным мукой лицом, лежал в неестественной позе, мокрый от обильного потоотделения, в грязных штанах и сапогах для верховой езды.

– Иду... хоть и не хочется... – встретившись глазами с недоверчивым взглядом Тагари, Зора смутилась. – В университет не хочется!

– Ученье, как мне всегда говорили, свет, юные дамы! – Петро положил ногу на ногу.

– Спасибо, я в курсе! – бросила в ответ студентка и стремительно выбежала.

– Разденьте его и приводите в чувство, уложите поудобнее! Ох, ну, как вам доверить человека, а?! – Кира всплеснула руками. – Значит так, налейте чистой воды, нашатырь тащите, осмотрите, может, ещё раны есть!

Однако все эти действия уже оказались ненужными, так как в дверях появилась запыхавшаяся Хитана, бросилась к сыну.

– Лев! О, Господи! Что случилось?! – дала ему пару пощечин, пытаясь привести в чувство, он только что-то промычал.

– Говорят, его змея тяпнула...

– Что?! Какая змея? – шувани вмиг впилась глазами в присутствующих. – Отвечайте!

– Хитана, мы не знаем, его приволокла девица на лошади... – Петро, краснея, встал.

– Кира! Ты чего застряла?

– Так я...

– Иди давай! У тебя учеба стоит!

– Если вы справитесь, то...

– Справимся!

КОВАЛЬСК.

За завтраком Николай сидел, понурив голову, почти не ел. Миро сразу заметил неладное.

– Коля, с тобой все в порядке?

– Что? – парень встрепенулся, вопрос отца застал его врасплох. – Да… ну, не совсем, пап. Может, мы поговорим позже, не при маме?

– Ничего себе! Что за дела! У вас от меня секреты? – Кармелита положила в рот кусочек колбасы. – Признавайтесь!

– В последнее время, сын, ты ведешь себя подозрительно!

– Папа, брось, это я на нервах… – ляпнул, как всегда, не подумав.

– На нервах? – удивился Миро. – Ещё интереснее…

– Ты до сих пор переживаешь из-за сертификатов на лошадей? – начался настоящий допрос.

– Сертификаты на лошадей? Кармелита, ты мне ничего об этом не говорила…

– Миро, я, честно говоря, забыла совсем! – она перестала есть. – Колька искал недавно родословные и сделки купли-продажи – не нашел…

– Они в сейфе! – старший в семье ну, просто сама уверенность.

– Мне жаль тебя огорчать, Миро, но в сейфе ничего нет.

– Как это нет?! – вскочил, сбрасывая с колен салфетку. – А где они тогда?

– Вообще-то, мы с мамой думали, что ты убрал… – Коля глотнул чаю.

– Я их не трогал с последнего аукциона!

– Спокойно… – Кармелита подперла голову ладонью. – Проверим сейф в доме папы!

– Ты думаешь, что они у Рамира? – мужчина сел обратно. – А что… вполне даже может быть, только когда он забрать-то их успел?

– Значит, сегодня мы навестим их, что думаете?

– Давайте без меня… – сын потупил взгляд, мать тут же напряглась.

– Почему это?

– Мама, ты знаешь, сколько дел на конюшне! – оправдания, конечно, жалкие, но лучше такие, чем вообще ничего. – А я почти все время один! Сашку не дождешься трезвым!

– Что, правда, то, правда! – заметил Милехин. – Совсем сопьется со дня на день! Черт! Хоть бы Марго на него повлияла!

– Ага! Помечтай! Она ему детей рожать собралась, хочешь знать!

– Да, знаю… весь табор уже гудит, спорят, выдержит ли Кружка роды у женщины, а то ведь до этого момента он у нас только за кобылами ходил…

– Ну и что вы бедному конюху кости перемываете? – Кармелита сделала справедливое замечание. – Пусть на старости лет хоть деток понянчит! Лично я за них очень рада!

– Кто ж против? Пусть нянчат! – Миро убрал выбившийся локон за ухо. – К Рамиру я сам съезжу сейчас, гляну сейф. У них в Касаткино недавно новоселье было – заселились испанцы! Представляете?

– Испанцы? – Николай проявил неподдельное любопытство.

– Да, сказали, что эмигранты, но не беженцы…

– Так, ты, папа, не к деду в гости едешь, а посмотреть на настоящих тореро? – усмехнулся Коля, подавившись.

– Хватит умничать! – тут раздался телефонный звонок.

Когда жена вышла, Миро стал серьезным.

– Ты хотел поговорить без мамы, – выдержал паузу. – Давай.

– Папа, ты только не волнуйся, ладно? – оглянулся и шепотом добавил. – Есть тут одно выгодное предложение, наш конезавод наконец-то привлек стоящих людей! Спонсоров! Да каких!

– Каких ещё спонсоров???

– Из Сочи...

– Откуда?! – Милехин старший несколько раз изменился в лице. – Да вы что, помешались все на этом Сочи?! Свет клином сошелся? Твою же мать!

– Ты чего? Папа!

– Ничего! Будем считать, что ты мне не говорил про предложение и про спонсоров...

– Прекрасно! Супер! – сын нервно замахал руками, то вскакивая, то садясь. – Значит, ты не хочешь выслушать, что за предложение поступило?

– Нет! – сказал, словно обрубил последний мостик надежды.

– И не надо! Я в состоянии принять решение без тебя!

– Смотри, не надорвись, сынок! – почувствовалась открытая угроза. – К тому же, у тебя нет права подписи таких документов!

– Да подавись своей подписью!

Эх, чего только не срывается с языка, когда эмоции подавляют разум.

– Что ты сказал?!

– Ничего, папочка! Ты не слышал ни про Сочи, ни про спонсоров!

«Ох и не к добру он так быстро сдался! – подумал Миро, пристально наблюдая за отпрыском. – Что-то затевает, не иначе!»

====== Глава 12. ======

СОЧИ.

Кира взглянула на часы – на первую пару идти уже не было смысла.

– Никогда бы не подумала, что снова пересечемся, да ещё и обзаведемся общим знакомым! – Зора возникла практически из ниоткуда, ну как тут не испугаться.

– Ты всегда сзади подходишь?

– В основном – да! – цокнула языком с самодовольной усмешкой. – Люблю заставать врасплох! Вижу, что тебя это напрягает…

– Слегка… Хотя, если быть честной до конца, то при первой нашей встрече меня напрягало не только это!

– Да я уж догадалась! – Зора свистнула, подзывая Пепла. – Тебя задели мои слова о настоящих, чистокровных рома?

– Задели! Ещё как задели! – Милехина с вызовом посматривала на цыганку.

– Ты, вроде, говорила, что твой отец таборный?

– Папа – таборный, а мама – русская…

– До боли знакомая история о любви гаджо и цыган! – девушка подолом юбки пыталась отчистить ноги от грязи. – Только не правдоподобная!

– Почему же не правдоподобная? – Кире хотелось выиграть очередной раунд в словесном поединке. – Мои родители уже два десятка лет живут, душа в душу!

– Как трогательно, – на лицо легла язвительная морщинка. – Значит, ты у нас – помесь?

При слове «помесь» Милехина подпрыгнула, как ужаленная и, задыхаясь от возмущения, пыталась дать понять, что не потерпит подобной терминологии.

– Помесь – это у собак! – сверкнула карими глазами. – У людей – метисы! И вообще, я не считаю, что кто-то вправе судить о том, в чем не разбирается!

– Скорее, ты ничего в этом не понимаешь, дорогуша!

– А сама – чистокровная? – подловить не удалось.

– Да! Я – чистокровная! И горжусь этим!

– Зора, ты на самом деле думаешь, что смешение кровей – преступление?

– С чего ты взяла, что я так думаю?

– Вижу, – разочаровано протянула Кира. – У тебя такое выражение лица!

– Обычное у меня выражение, – цыганке стало неловко. – Я не скрываю, что мне не нравятся разно-национальные браки! Так дойдет до того, что некоторые народы, например цыгане, просто вымрут, как мамонты!

– У тебя склонность к расизму?

– У меня любовь к своей крови! Без всяких там примесей!

– Так ты уверена, что русские – хуже других? Почему? – завал вопросов позволил понаблюдать за реакцией собеседницы.

– Я про русских ни слова не сказала! – пренебрежение в голосе все равно проскочило. – Мы и они – разные планеты! Нельзя быть цыганом и русским сразу! Это глупо!

– По-твоему, быть полукровкой – плохо? – в горле уже стоял комок. – Ты и правда так думаешь?

«Да какое тебе дело, девочка, что я там думаю! Нашла за кого заступаться! За русских!» – суровый взгляд говорил куда больше, чем куча аргументов.

– Почему плохо быть полукровкой? – Кира поставила вопрос иначе, предусмотрительно согласившись с высказыванием новой подруги. – Раз ты утверждаешь, то обоснуй, что ли…

– Быть полукровкой? Почему плохо ею быть? – Зора в растерянности потерла лоб, краснея. – Хм, я не думала об этом…

– Пока ты не сказала, что я не похожа на цыганку, мне казалось, что никакой проблемы нет, но теперь…

– Эй! Ты чего? – отчего-то вдруг стало стыдно. – Я не навязываю тебе свою точку зрения, правда! Думай как угодно!

– Спасибо.

– Ты из-за этого так загрузилась?

– Нет, что ты… Не обращай внимания, – Кира погрустнела, к ней снова вернулось чувство тревоги за родных.

– Слушай, можно я Пепла тут оставлю?

– Оставляй, конечно! Его покормят и почистят, если нужно!

– Да-с, пожалуй, стоит привести коня в порядок... – Зора сложила губы трубочкой.

– Ты с нашим Лёвкой давно знакома?

– Вообще-то, мы познакомились ночью...

Кира в замешательстве открыла рот, цыганка продолжила назидательным тоном:

– Это не то, что ты думаешь!

– Да я ничего такого не подумала...

– Я же не спрашиваю, что у тебя Бероев с утра делал!

– Зора, давай договоримся, что про Бероева ты упоминать при мне больше не будешь!

– Вы встречаетесь?

– Нет! Никогда не встречались и не будем!

– Тогда я за тебя рада! Знала бы ты, какое он дерьмо!

– Уже знаю...

– Успел накосячить? – цыганка выжидающе сузила глаза. – Я права?

– В общем-то, права… Только давай ты никому не станешь рассказывать о том, что видела нас вместе, договорились?

«Договорились? Наивная!» – кивок и самая обнадеживающая улыбка.

– Где он учится?

– Физическая культура…

– Серьезно? А с виду щуплый…

– Он мозг пытается накачать!

Обе прыснули со смеху.

– Первая пара заканчивается... с ума сойти, первые дни, а я уже прогуливаю! – Милехина покачала головой.

– Ты – ботан?

– Нет! Но и не прогульщик! В отличие от некоторых!

– Если я и прогуливаю, то хотя бы с пользой! – Зора тряхнула спутанными волосами. – Только не подумай, что я шляюсь по распродажам! Терпеть их не могу!

– И в мыслях не было…

– А может, было?

– Было, но сплыло!

– Если не поторопимся, то и на вторую пару опоздаем!

Наконец-то придя к общему умозаключению, дамы окольными тропами заспешили в университет.

КОВАЛЬСК.

Миро сжал зубы, пытаясь унять вышедшие из под контроля эмоции. Николай же напротив – успокоился, с аппетитом поглощая бутерброды, прихлебывал чай с невозмутимым видом.

– Миро!

– Кармелита, что случилось?! – увидеть жену плачущей Милехин ожидал меньше всего. – Говори!

– Мам! – Коля отложил бутерброд. – Мама, ты чего?!

– Бабушка… – Кармелита сбежала со ступеней, кинулась к любимому. – Бабушка умерла!

– Что?! – в глазах мужчин застыл ужас.

– Звонили врачи… ночью она впала в глубокую кому, а сегодня вот… – за этими словами последовал поток слез.

– Нет! – Миро закрыл лицо руками. – Рубина умерла… да как же это?!!

– А врачи не ошиблись? – робко вступил Николай.

– Я сейчас в больницу, а вы успокойтесь, никому пока не слова! – Милехин старший быстро взял себя в руки. – Смотри за матерью!

– Ага… – пришиблено кивнул сын вдогонку отцу.

Снова раздался телефонный звонок.

– Да! – Коля раздраженно дунул в трубку. – Я не могу говорить!

– Кто это? – Кармелита, утираясь носовым платком, подняла заплаканные глаза.

– Да так, ерунда! – парень резко нажал «отбой», подсел к матери. – Мама, ты в порядке?

– А ты куда-то торопишься? – женщина понимающе грустно улыбнулась. – Переговоры важные у тебя?

– Ну, если честно, то да! Надо порешать вопросы деловые!

– Иди! Я справлюсь!

– Уверена? – обнял её за плечи. – Мам, ты не подумай, что мне все равно, что я такой вот эгоист, просто…

– Дела, – закончила она за сына. – Дела всегда на первом месте! Для наших времен это нормально!

– Если что – я в конюшне!

– Учту…

Подходя к воротам, Николай заметил несколько развороченных стогов сена. Черт возьми! Неужели опять Кружка не смог дойти до кровати?! Вдруг из одного стога буквально вывалился Чиро, заливаясь звонким смехом. За ним следом выполз из копны соломы Эмилиан. Увидев Николая, оба замерли, виновато уставившись в землю.

– Офигеть! Что вы тут делаете?!

– Уже ничего... – Чиро как бы невзначай ткнул локтем своего сопроводителя.

– Коля! Ну, привет, брат! – Эмиль крепко обнял Милехина. – Я тебе помощника привел!

– Кого? – Николай изменился в лице. – Ты про этого?

Сдержано глянул на Череповского.

– А чем он не помощник?

– Эм, ты вообще соображаешь?

– Слушай, не время хорохориться! – Эмилиан потрепал мальчишку по кудрям. – Бери, пока дают!

– Да он нам всю конюшню угробит! – Коля ещё больше посмурнел. – Беда никогда не приходит одна!

– Ты о чем? – Чиро лукаво заглянул ему в глаза, искренне и наивно улыбаясь.

– Значит, хочешь мне помогать?