Текст книги "Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Вино? – разочаровано протянул телохранитель. – А футбол под вино пойдет?

– Пошел ты!

– Ладно, эх..

КОВАЛЬСК.

– Вернулась? – Люцита встретила дочь в прихожей. – Ну, и где ты шатаешься в такое время?

– Мам! – Рубина ненавидела подобные допросы. – Сколько можно меня контролировать?

– Где ты была? – настойчиво вопрошала женщина.

– Гуляла я…

– С кем?

– Тебя это не касается, если честно! – девушка, после ссоры с Давидом, была раздражена до предела.

– Не касается, значит… А это что?! – цыганка пнула ведро, стоящее рядом. – Я тебя спрашиваю!

Ох, блин! Рубина мигом стушевалась. Она совсем забыла выбросить мусор! Точно! На самом деле ей было совсем не до мусора, ведь едва Куликов ушел, озабоченный Давидушка сделал свое дело... а потом ещё и на ночь захотел остаться! Пришлось долго и упорно ему объяснять, почему это невозможно. Он, как все мужчины в таких ситуациях, конечно, обиделся. Опять нужно было успокаивать... а время все поджимало! Наконец, удалось вытолкать назойливого паренька из квартиры. Чтобы остудить голову после бурного секса, пошла прогуляться... а тут мама нарисовалась!

– Мама, я забыла… – виноватые глаза обычно спасали, но не в этот раз.

– Причем тут твоя память! Я задала вопрос: «ЧТО ЭТО?!» – указывая в самую гущу мусора, орала Голадовникова-старшая. – Что это за дрянь?

Рубина решилась тоже заглянуть в ведро и обомлела. Прямо сверху красовалась пустая упаковка из-под презервативов. Неужели Давид настолько туп, чтоб выбросить её прямо сюда?! Хотя, о чем она вообще? Это же мужчины. Они думают только одним местом – задницей! Черт! Сегодня действительно был отвратительный день, а вечерок так ещё хуже! Ну, и как теперь прикажете оправдываться перед монашкой-мамочкой?!

– Это – упаковка презервативов… она пуста, мам, успокойся… Давид забыл…

– Что?! – бледнея на глазах, Люцита схватилась за голову. – Какой такой Давид?

– Мой друг…

– Ты с ним спишь?!

– Нет, мама, с ним спать неинтересно! А вот другим заняться можно!

– И чем же вы занимаетесь? – немного успокоившись, Люцита смягчилась.

– Сексом… – Рубина нагло усмехнулась. – Если тебе так хочется знать.

Ну, должна же мать понять, что её девочке уже не пять лет! И что у дочери есть личная жизнь!

– Рубина, ты соображаешь, что несешь?

– Мамуль, вот только не надо сейчас делать огромные ошеломленные глаза и спрашивать что такое секс, ладно? Я, думаю, ты должна хоть что-то помнить из этого… хоть и мужика у тебя уже двадцать лет как нет!

– Как ты смеешь?!

– А что я такого сказала? – девушка прошла на кухню, налила себе воды.

– Я храню верность твоему, между прочим, отцу! – слезы сами вырвались из глаз.

– Да, я знаю, но… – девчонка замялась, искоса взглянув на мать. – Я считаю, что ты могла бы себе найти нормального мужчину, не ради себя, а ради меня. Мама, ну что толку от того, что я разглядываю фото человека, с которым ни разу в жизни не виделась. Это глупо! Называть его «папа» только потому, что он меня зачал! Да, ты его любила очень, но его уже нет! Двадцать лет его нет на этой земле! Мы все рано или поздно уйдем и жизнь дана не для того, чтобы убиваться… вот так… безрассудно и самозабвенно…

– Замолчи! – Люцита закрыла руками уши.

– Как всегда… – тяжелый вздох. – Ты даже не желаешь прислушаться… Я хочу настоящего отца, а не картонного! Настоящего! Живого! Такого, как Куликов! Он тебя любит, и ты знаешь! Ты его отталкиваешь, а я решила, что буду звать его папой! Поняла?! Буду!

– Так я и знала… чувствовала, что его визит с подарком добром не кончится!

– Так вот почему ты сегодня домой не пришла вовремя!

– Вот это уже не твое дело, барышня! А насчет того, кого называть отцом, то ты можешь сама решать, но я тебе скажу то, что ты и так знаешь… твой отец – Богдан! Не Куликов!

– Куликов, – упрямо стояла на своем Рубина. – Раз уж я могу сама решать, то я и решила!

– Ты ещё пожалеешь обо всем, что только что произнесла!

– Да?

– Да.

СОЧИ.

Даня добрался домой только к ночи. Глаза ужасно болели от перенапряжения. Несколько часов устанавливать операционку на компьютеры дело не для слабонервных, но будь он информатиком – было бы проще…

Не переодеваясь, парень прошел на кухню и принялся звенеть кастрюлями в поисках съестного. Ёлки-палки! Уронил крышку! Мерзкий звук!

О! Мама тут как тут! Как же чутко она спит!

– Думала, придешь пораньше… И не надоело тебе болтаться черт знает где?

– Привет, мама… – Даниил улыбнулся. – Болтаться не надоело, а вот учиться – очень!

– Шутник! Садись уже! Разогрею! – Дина нацепила фартук, чмокнув сына в щеку.

Котлеты с гречкой восстановили утраченные силы.

– Дань, у тебя все в порядке? В университете?

– Да… а что? – он поставил тарелку в мойку.

– Мне декан звонил…

Ну, приехали! Неужели этот хрыч все-таки серьезно говорил про «родителей в деканат», ну не сволочь ли он?!

– И что сказал? – Даня оперся руками о столешницу. – Мама, можно я сам улажу эти проблемы?

– Сказал, что ты проявляешь гиперинтерес к противоположному полу…

– В этом дело? – от сердца отлегло. – Мне кажется, об этом не ему судить! Да и вообще, я же проявляю интерес к девушкам, а не к парням! Если бы было наоборот, вот тогда надо было бы нервничать, правда?

Не дав матери сказать больше ни слова, вышел.

С тихим стуком открыл дверь отцовского кабинета. Жданов-старший не прореагировал.

– Папа…

– А? – не открывая глаз, промычал мужчина.

– Поговорить хочу… – плюхнувшись на диван, все же заставил родителя полностью проснуться. – Я же утром к тебе пытался попасть…

– Да, помню… давай поговорим. – Стас лениво приподнявшись, достал сигареты.

– Ну, папа! – сын нахмурился. – Ты вроде бросить собирался!

– Извини… пока не получается…

– Слушай, помнишь ты мне обещал личное авто подарить?

– Само собой.

– Так, может, уже пришло время? – в голубых глазах парня мелькнули огоньки задора. – Просто такси и ноги стали подводить!

– Тебе ли жаловаться на ноги! – вскинулся инвалид. – Чтоб я больше этого не слышал! Бегай, пока бегается! И вообще, что за странная тема, сынок?

– Почему же странная?

– Мы как договаривались… Ты заканчиваешь университет и тогда получаешь машину, разве нет?

Даня провел рукой по гладко зачесанным волосам. Помолчал.

– Папа, тут такое дело… мне правда уже нужна тачка! Личная! Я же умею водить!

– А права тебе не нужны?

– Да получу я эти корочки! Блин!

– Но до сих пор почему-то не получил… – Стас приобнял недовольного парня. – Ты же сдать толком не можешь… мы оба знаем.

– Да потому, что инструктор тупой!

– Оправдания… ничего больше! Понты, они, знаешь ли, очень ненадежная штука!

– Причем тут понты?

– Ты мне не рассказывай! – улыбнулся Жданов, туша окурок в пепельнице. – Я понимаю, что тебя, очевидно, не устраивает материальное положение, но в данный момент такой роскоши, как новая машина, мы себе позволить не можем… Прости.

– До сих пор кризис? – Даниил внимательно посмотрел отцу в глаза. – Прям вообще ничего не движется?

– Увы… порадовать нечем!

Надо сказать, что такой вот «кризис» семья Ждановых переживала последнее время довольно часто. Что уж тут таить: из-за инвалидности Стаса гораздо реже замечали инвесторы и спонсоры, а его предложения с каждым годом пользовались всё меньшим спросом. Дина решила, что бизнесом все-таки должен заниматься мужчина и вернула мужу все полномочия. Он изо всех сил старался поддерживать баланс между средним и низким уровнем дохода… О высоком положении дел уже не приходилось думать. Уход Бергера сказался на популярности всей Ждановской индустрии.

– Ладно, пап, я все понял… извини, что завел эту тему, – сын виновато опустил глаза и, пожав руку отцу, собрался уходить.

– Даня!

– Что?

– Возьми… – старший протянул неизвестно откуда взявшуюся пятитысячную бумажку.

– Зачем?

– Тебе же деньги тоже нужны, как и машина?

– Нужны, но...

– Бери, я тебе говорю, – лукаво подмигнул Стас. – Пока даю!

– Спасибо, папа, серьезно, не надо… – Даниил накрыл его руку своей, не взяв денег, отодвинул. – У меня стипендия есть, а ты лучше маме чего-нибудь подари!

– А твоим девушкам подарки уже разонравились?

– Я не дарю им подарки, пап!

– Ого! – инвалид поднял удивленные глаза. – Почему?

– Зачем? Я же ни с одной ничего серьезного не планировал! Хватит им и секса!

– Использовать женщин только в этих целях нехорошо, дорогой…

– Нормально! – Даня говорил об этом с такой легкостью, что можно было подумать, будто он и правда ни разу не влюблялся. – Меня всё устраивает!

А может, на самом деле не влюблялся? «Да такого быть не может!» – скажут маловеры, утверждающие, что гормоны счастья не способны вырабатываться у людей, ни разу не познавших любовь… Хотя, кто ж разберет нынешних молодых людей?

– А их? – снова провокационно глянул на парня Стас. – Их устраивает?

– Мне все равно… если соглашаются на разовые встречи, то, наверное, устраивает! И вообще, с чего вдруг тебя это так заинтересовало?

– Ты же мой сын, мне интересно, чем ты живешь, с кем общаешься…

– Ну, тогда с тебя шахматная партия и сказка на ночь в выходной! Как в детстве! – сын рассмеялся вместе с отцом. – И я думаю, нам всей семьей надо выбраться на природу! Вот только от рыбалки меня до сих пор воротит…

– Как от футбола.

– Да, от футбола тоже…

– Тогда на серфинг можно!

– Вот! Точно! – Даниил щелкнул пальцами. – Самое то! У них вроде полуфинал скоро?

– Финал! – поправил Жданов-старший.

– Тем более! Блин, папа, почему вы запретили мне заниматься серфингом?

– Потому что… – мужчина вмиг нахмурился. – Опасно, ты сам знаешь! Вспомни, что десять лет назад случилось!

– Десять лет! – блондин патетически взмахнул руками. – Это было так давно! Я совсем мелкий был…

– Ты чуть не утонул! – акцент явно сместился. – Нам с мамой хватило!

– Ну, да… знаю…

– Как у Глеба дела, кстати? – резкая смена темы, дабы уйти от неприятных воспоминаний. – Чего он опять весь мутный?

– Отчим его достал совсем… а мать не обращает внимания.

– Ох, уж эта Регина! – напряженный вздох. – Не знает она, что такое жизнь! Настоящая! Деньги из неё такую сволочь сделали!

– Так она выходила за дядю Сережу только из-за его кошелька?

– А сам как думаешь?

– А мама за тебя тоже?

– В смысле? – встречный вопрос поставил в тупик.

– Ну, наша мама за тебя по любви вышла? Или нет?

– По любви! – кивнул Стас, обняв сына. – Ты не представляешь, как я ей за всё благодарен! Наша мама – клад! Я её обожал, обожаю и всегда обожать буду!

– Она у тебя первой была? – Даня прищурился. – Ты в неё влюбился или она в тебя? А?

– Давай я тебе как-нибудь в другой раз расскажу…

– Мужчины… – Дина заглянула в кабинет. – Вы спать-то собираетесь сегодня?

– Динуль, иди сюда…

Усадив жену на колени, Жданов блаженно закрыл глаза.

– Ну, вот что ещё для счастья надо, а?

– Да уж… – протянул ему в унисон Даня. – Разве что тонну шоколада!

– Тонны не обещаю, но торт шоколадный завтра испечь запросто смогу! – Дина улыбнулась своим самым дорогим и любимым.

– Мама! Я же теперь уснуть нормально не смогу!

– Я тоже… – облизнулся Стас.

– Если сегодня не ляжете, то завтра за столом, прямо в торте уснете!

– Неужели?

– Правда-правда! Живо по кроватям!

Если отправить Даню было просто, то со Стасом этот номер не прошел.

– Дина, ты хочешь спать?

– Да.

– Уверена?

– Уверена!

– А может быть, не хочешь?

– Хочу!

– И я хочу! Иди ко мне!

– Стас! Я спать хочу, хотя, я знаю, о чем ты подумал!

– А я тебя хочу!

– С тобой невозможно спорить, Жданов...

– И не надо...

– Да в том-то и дело, что иной раз надо! А я не могу!

– Значит, не надо.

– Люблю тебя…

Включив старенький ноутбук в розетку, Лев пристроил его у себя на коленях. Ужинать он не стал и заперся у себя. Возникло острое желание скрыться от внешнего мира. Воткнув наушники в разъём, врубил погромче. Заиграл Freddie Mercury – Show must go on… шикарная песня, пользующаяся огромной популярностью, конечно, из-за солиста легендарной рок-группы Queen.

Вот уж правду говорят, что музыка – лучший лекарь! На неё можно положиться в самые тяжелые минуты жизни. Тебе не придется ничего говорить – она скажет за тебя…

Прокрутив больше половины треков, цыган понял, что не может расслабиться и закрыл окно с плеером, взял в руки папку. Тянуть кота за… одно место вовсе не хотелось, поэтому он вытряхнул стопку смятых листов, поочередно переворачивая их, складывал в порядке номеров страниц от меньшего к большему. И случайно наткнулся на старую вырезку из газеты «Crime World» с заголовком больше походившим на издевательскую иронию, нежели на начало весьма серьезной статьи: «Черный Дельфин спешит на помощь, потонувшим в океане преступных страстей…», от одного этого уже не по себе.

Забив в поисковик слова «Черный Дельфин», Лев не без удивления обнаружил, что это – название особой исправительной колонии строжайшего режима для пожизненно осужденных в городке Соль-Илецк под Оренбургом. Надо же… В России таких тюрем всего две: Черный Дельфин и Белый Лебедь. Названьица, конечно, те ещё… Белый и черный, почему? Нет, ну с черным вроде понятно, но а белый-то причем? Или преступники каким-то образом делятся на «белых» и «черных»? Особо опасные-то? Хм… Умом Россию не понять! И это тоже факт!

Сама статейка повествовала о том, как трудно психологически и физически заключенным, о том, что почти невозможно смириться с тем, что они уже никогда не выйдут… нет, выйдут, конечно, но вперед ногами… на отдельное кладбище, куда даже родственников не всегда пускают!

Потирая переносицу, парень отложил заметку и взялся за новый листок. Информация, уложенная в аккуратные буковки, была ещё более ошеломляющей.

«Саппоро Лекса Георгиевич, родившийся 18 ноября 1953 года в городе Серпухов Московской области, находясь в возрасте семидесяти двух лет, скончался в госпитале тюрьмы «Черный Дельфин» от побоев, нанесенных сокамерником, спустя сутки после того, как суд коллегии присяжных отклонил очередное ходатайство о пересмотре его дела…», – вслух прочитал Лев, пытаясь уловить смысл. Не вышло… Перечитал снова и снова…

Так, вот ещё вырезка… правда уже из местной желтой газетенки, коим верить ни капли нельзя.

«Летом 2010 года самая ужасная Российская тюрьма «Черный Дельфин» распахнула двери для ещё одного потерянного человека, если можно вообще его таковым считать… осужденный пожизненно Саппоро Лекса Георгиевич в криминальном мире известный как «КРОВАВЫЙ БАРОН», был доставлен по решению суда города Ковальска (Тверская обл.) в пункт назначения – город Соль-Илецк под Оренбургом. На его счету десятки жестоких убийств и грабежей, причинение тяжкого вреда здоровью, шантажи и вымогательства, торговля наркотиками, а так же изнасилования…».

Следующие подробности цыгана уже не интересовали.

«10 августа 2010 года на прямо на суде против Лексы Георгиевича Саппоро было возбуждено ещё одно громкое дело по статье «Педофилия», так как сексуальные домогательства к несовершеннолетней гражданке Соловьевой Хитане Бахтиевне, про которые не раз слышали следователи от свидетелей все же оказались правдой…».

«Цыганские разборки – дело не для слабаков!», – так гласил очередной заголовок вырезки пожелтевшей от времени газеты «Новости Криминала».

Разболелась голова. Лёва, открыв форточку, снова уселся – на этот раз за стол, принимаясь выуживать актуальную и достоверную информацию в целом море бреда. Мог ли он подумать, разговаривая с Игнатом, что всё окажется так…

«Осужденный Саппоро признан вменяемым и отдающим себе отчет в своих действиях… на одном из допросов он заявил, что в ранней юности ему выставляли вялотекущую маниакальную шизофрению, однако сведения найдены не были. Себя виновным данный субъект не признает, уверяя, что действовал исключительно в рамках законов… своих законов, цыганских, вероятно, но, по словам свидетелей Лекса – преступник до мозга костей, безнаказанность которого привела к трагическим последствиям во многих семьях на протяжении последних десяти лет…».

Раздался стук в дверь. Лев подскочил, едва не получив инфаркт.

– Лев, ты почему не ужинал? – голос у Хитаны был взволнованный.

– Я не голоден… – какая к черту тут еда. – Мама, оставь меня, пожалуйста!

– А что ты там делаешь?

Что ответить? Послать? Или тактично объяснить ситуацию?

– Мама, я уже сплю!

– Да? Ну, тогда, спокойной ночи… – растерянно произнесла она. – Извини!

Ночной воздух с шумом ворвался в маленькую комнату. Свежо! Но сейчас не время отвлекаться на такие мелочи! О! Статья, недавно вышедшая в криминальной прессе! Отлично!

«Только мы с конём по полю идем… Точнее сказать – с телохранителем. Лекса Георгиевич Саппоро (ныне покойный) действовал с подельниками, одним их которых является его друг, союзник и практически раб – Крючковский Банго Курамович, в преступном мире известный как «КРИВОЙ». Кстати, достоверных сведений о его фамилии, имени и отчестве нигде не зафиксировано…

Такой же преступник, низший по рангу и отличающийся крайней исполнительностью, и преданностью хозяину. Осужденный Крючковский виновным себя признал и даже покаялся, впрочем, чего не сделаешь ради скидки срока. В настоящий момент Крючковский находится в исправительной колонии строгого режима в Твери. От комментариев по поводу недавней кончины работодателя отказался…».

«Интересно… можно ли как-нибудь увидеть этого самого Кривого?», – спонтанно подумал Лев, кусая губы и водя ручкой по чистому тетрадному листу.

«Цыганский барон, проживающий в городе Сочи с 1988 года, Саппоро Лекса Георгиевич обвинил Министерство Внутренних Дел в клевете…

Но обо всем по порядку! Свой первый срок, а именно 10 лет общего режима, КРОВАВЫЙ БАРОН получил в 1993 году за ограбление банка. По словам адвоката задержанного, его обвинили лишь по сходству фотороботов, которые насоставляли перепуганные до смерти кассиры, а охранник вообще уверял, что Лекса и человек, угрожавший оружием – разные люди! Таким образом, был выдвинут встречный иск к МВД, рассмотрению который так и не подвергся… Тем не менее, Саппоро выпустили через несколько лет условно-досрочно. Ходили слухи, что напор следаков сломался из-за угроз самому генералу…».

Ничего себе…

А у него крутые родственнички! Дедуля хоть куда! Парень улыбнулся сам себе. Если бы не точные даты и имена, то можно было бы подумать, будто читаешь остросюжетный, но напичканный фантастикой детективчик среднего разлива.

«Мишенью для атак стал и офицер группы захвата Викторов, некогда известный, как ВИТА, поймавший за свою карьеру больше сотни опасных рецидивистов. Как гласила матушка пресса: «Они нашли друг друга! Чокнутый убийца и не менее чокнутый следователь!»

Дело в том, что с тех пор, как Лекса встал на учет, Викторов взял его дела под собственный контроль, но неуловимый цыган выставлял бедолагу дураком чуть ли не на каждом выезде… Дошло до того, что майор, подававший прежде огромные надежды, плюнул на погоны, однажды влюбившись в родную сестру Саппоро…».

Роза, значит? Хорошо... С ней и надо поговорить в первую очередь!

«А есть ли тут что-нибудь из личной жизни самого Лексы?» – парень с невообразимым азартом листал сшитые страницы газетных вырезок.

====== Глава 18. ======

Утро четверга для кого-то как последний день упорной работы перед халявной пятницей, а для кого-то – кошмар… Как, например, для Киры, которая мало того, что так и не добилась от Хитаны ответов на свои вопросы, так ещё и не сомкнула ночью глаз! Нет, вовсе не из-за нехороших мыслей, ну и они были, но основной причиной стала Зора… Так как выяснилось, что ей в общем-то некуда пойти, то хозяева радушно согласились приютить девушку на ночь, притащившую им их непутевого сына и возможно, спасшую ему жизнь. Хорошо, когда родители не знают правды, точнее знают, но не всю.

Милехина, тщетно пытавшаяся уснуть хоть ненадолго, окончательно открыла глаза, едва прокукарекал петух. Да… это в городе ты просыпаешься под звуки какой-нибудь прекрасной мелодии, поставленной на звонок будильника в телефоне, а тут протяжное и душераздирающее «Ку-ка-ре-ку-у-у!» даже помогает быстро вскочить.

Так вот: спать Зору уложили с Кирой, потому что комната для гостей была забаррикадирована давным-давно, с тех самых пор, как Лачо стал Баро южного табора. Нет, поначалу, скромная гостья расположилась на оборванной и скрипучей раскладушке возле софы, но Кире вдруг стало так жаль бедняжку, что она любезно пустила ту к себе… как оказалось – зря! Всю ночь пришлось скидывать с себя руки и ноги, закрываться подушкой от дикого храпа, и перетягивать одеяло! Одним словом, такой сумасшедшей ночевки у девушки не было никогда.

Завтрак тоже не удался, потому что Хитана, заболтавшись с опаздывающим мужем, забыла про молоко и кофе, которые мигом оказались на плите… каша вышла так себе, зато свежие булочки были очень кстати!

– У тебя какие отношения со спортом? – Зора уплетала слоеную булку, запивая горячим кофейным напитком. Кофе в чистом виде она не любила, поэтому набухала туда и молока и сахара, ну и воды побольше ленула.

– Нормальные, а что? – Кира улыбнулась.

– Разряд имеешь?

– Да ты что, какой разряд! – девушка махнула рукой. – В школе четверка стояла, думаю, что и здесь не сложнее…

– Ошибаешься… Сегодня у нас физ-ра совместная, возможно, перед спартакиадой.

– Совместная?

– Да. Ивушка любит, когда побольше народу!

– Ивушка? – Кира поморщилась. – Кто это?

– Я же говорю – физрук! Иванов Иван Иванович, а мы его называем Ива!

– И что, этот ваш Ива… Почему такое странное прозвище?

– Да потому, что когда пьяный ревет горючими слезами! – хохотнула Зора.

– Сентиментальный такой?

– Козел он, редкий… – цыганка доела лакомство, собрав даже крошки. – Если не подготовлена – туго тебе придется! Загоняет как сидорову козу! Он любит перваков пришпорить! Сачковать не даст! А если прогуляешь – штрафбат светит!

– Штрафбат? – Милехина широко распахнула глаза. – Как это?

– Девчонки отправляются в волейбольную команду, а парни в футбольную. И ему похер, что у тебя, к примеру, инвалидность или освобождение! С другой стороны, только так можно от него отделаться на первые три недели! Потом – либо университетская сборная, либо – обратно к Иве!

– Кхм... – прокашлялась Кира. – А где лучше-то?

– На вкус и цвет… Но я думаю, что волейбол лучше!

– Тогда, может, прогуляем?

– Рехнулась? Он тебя в черный список занесет! Первокурсникам запрещены прогулы!

– Не радужная перспектива – быть загнанной, как сидорова коза!

– Привыкай… в здоровом теле дух тоже здоров! Я люблю спорт! Нагрузки особенно, отвлекают, знаешь ли, от всякого бреда, который, так или иначе, лезет в башку иногда.

– А что с теми, кто не справляется?

– Отчисление…

– Как?! – Кира прикусила себя за палец. – Только из-за физкультуры?

– Странная ты, однако! Да, только из-за физкультуры! Точнее – из-за неудовлетворительной отметки! Ну, не паникуй ты так уж! К Иве тоже подход возможен на крайний случай!

– Какой?

– Ты лучше настройся на работу, а то точно дистанцию сомнешь! И помни: главное – послушание! Ива только так может общаться! Он человек армейский! Порядок любит.

– Да уж...

– Рота, подъем! – Рамзан Каримович стукнул по столу, за которым благополучно дремала его секретарша.

– Доброе утро, шеф! – вскочила заспанная девушка. – У вас сегодня переговоры с господином Хабаровым. Он сказал, что позвонит…

– Как же он и снизошел-то до нас, простых смертных! Мешок денежный! Как меня тошнит от его благородства! – мэр разобрал стопку писем, найдя нужное, не оборачиваясь, прошел в свой кабинет.

Бегло прочитав послание, нажал кнопку вызова.

– Кренделеева ко мне, срочно!

– Да, Рамзан Каримович! – послышалось с той стороны двери.

– Заходи уже, олух! – крикнул Бероев, кладя трубку.

Порог переступил невысокий, худой очкарик средних лет, с блокнотом подмышкой.

– Докладывай обстановку! Получил сегодня письмо от директора сети торговых точек, ему не терпится вложиться в наше творение! А время – деньги, мой дорогой! Так что, давай-ка, не огорчай меня!

Рамзан Бероев всегда знал, что нет ничего лучше надежного тыла. Он никогда не брезговал общаться со всякой шушерой, которую вполне можно было использовать в своих целях, приручив предварительно. Нельзя сказать, что пользы от этого было больше, нежели вреда, но большой бизнес имеет в своей основе, как ни странно, именно такие вот мелкие связки, объединяющиеся затем в фундаментальный каркас. Тот, кто говорит, что добился всего честно – лжет. Сконцентрировавшись на подобных мыслях, мэр прослушал вводные фразы подчиненного, очнувшись уже на самой сути.

– Собственно, вот об этом я и говорил… – Кренделеев разложил перед боссом листы с планами. – Итак, мы закончили проектирование торгового центра, мои люди нашли удивительно дешевую землю в районе Хосты, почва там местами горная, но сама атмосфера манит… экологически чистый уголок, практически нетронутая цивилизация! Минусы тоже есть, например, далеко от центра и проблематично с транспортом, и водоснабжением, ещё мы обнаружили неподалеку заброшенную жилую зону…

– Заброшенную?

– Именно… Дома снесены, участки, либо проданы под скот, либо превращены в плантации для сорняков. Однако одна семья там все же ещё обитает! – мужчина увлеченно тыкал концом ручки в свои тетради, демонстрируя чертежи, но носач не обращал на это никакого внимания. – Дело в том, что если все же строить там, где запланировали, то нужно большее пространство и получается так, что дом этих людей попадает как раз в гущу событий… отсюда вопрос: «Что делать?», с другой стороны, земля действительно дармовая! Отказываться глупо!

– Значит, не будем отказываться…

– То есть?

– Сносите этот чертов дом и приступайте к застройке! – Бероев не любил лишних размышлений и мытарств. – Отчет мне на стол!

– А как же семья? – очкарик обернулся уже в дверях. – Если снести их дом, то куда пойдут они? Нужны ведь бумаги, разрешающие официально их выселить!

– Пусть тебя это не волнует… Одна жалкая семья – не деревня и даже не поселок! Погоды не сделает! Бизнес жесток! Он был, есть и будет!

– Да, но…

– Твое мнение в этом вопросе меня больше не интересует! Проваливай! И переживай за то, что в твоих руках и в твоей власти! Пока ещё в твоей… Понял?

Что оставалось Кренделееву? Только согласиться.

Наедине с собой кавказец начал настраиваться на интерактивную беседу с Хабаровым. Как же хорошо, что нынешняя техника позволяет даже не выходя из офиса решать проблемы, находящиеся за множество километров! Огромнейшая плазма со всевозможными наворотами красовалась на стене просторного и со вкусом отделанного офиса. Рядом кабинет массажа и бильярдная. На втором этаже бассейн, сауна, теннисный корт и личный мини-бар и несколько люкс номеров на случай неожиданного визита делегаций. Такой мэрия стала буквально несколько дней назад. Когда Бероев впервые вошел туда, то чуть не упал от ужаса... экономили на всем, начиная от лампочек и заканчивая автоматами с бурдой, которую все называют «кофе», потрепанными стульями и столами. Никаких тебе автоматических дверей, подогрева пола. Кошмар!

СГУ.

Первая пара в самом разгаре. А физрука все ещё не было… Девушки с первого по третий курс, абсолютно разные по характеру, телосложению, взглядам и спортивным одеяниям синхронно проводили разминку. Только Кира, рассчитывая на невозможные поблажки, сидела в сторонке, потягиваясь. Она чувствовала себя неуютно, может, потому, что за первые дни ни с кем из своих одногруппников ещё не пообщалась.

– Лучше встань и делай хотя бы вид, что разминаешься, а то с первой пары станешь Ивушкиной «любимицей», тогда – вешайся! – Зора, активно работая корпусом и руками, выполняла наклоны.

– Да ладно тебе пугать! – Милехина лишь отмахнулась и подперла подбородок руками. – Вон уже полпары прошло, а вашего грозного спортсмена всё нет!

Раздался свисток. Все мигом подтянулись к краю асфальтированной стадионной дорожки, встав по стойке «смирно», даже выровнялись по росту. Голос оглушил.

– Здравствуйте! – ещё свисток. – Равняйсь!

Крылова стояла первой. Все остальные резко повернули к ней головы.

Кира вскочила со скамейки, заметалась, не зная, куда податься. Иван Иванович, конечно же, сразу её заприметил.

– Так! Фамилия!

– Моя? – девчонка испуганно хлопала глазами.

– Свою я знаю!

В шеренге рассмеялись.

– Милехина…

– Ну и что же ты, Милехина, не знаешь, как надо реагировать на команду?!

Кира окинула преподавателя изучающим взглядом. Мужчина лет сорока в спортивном костюме и огромных кроссовках. Седоватая короткая шевелюра и хитрые узкие серые глаза, источающие ненависть… картинка не самая располагающая.

– Ты уснула уже?! – снова оглушил её рык дядьки. – После пары ко мне в кабинет! А сейчас – упала и отжалась! Хотя бы десять раз, а там поглядим!

Зора с сочувствием глянула на подругу, пожав плечами, мол: «я же тебя предупреждала!», затем солдатским шагом подошла к Иванову.

– Товарищ преподаватель, девушки первого, второго, третьего курса филологического факультета к занятию готовы! Отсутствует Брянкина!

– Причина?

– Она в медпункте!

– К занятию приступить!

– Есть, товарищ преподаватель!

Колонна, повернувшись направо по команде Зоры, ровным и бодрым бегом удалилась вглубь стадиона.

«Ну и ну! Только что честь ему не отдала! Армейские порядочки, да?» – Кира, все больше мрачнея, вспоминала их разговор о спорте.

– Ты ещё здесь?!

Вот же надоедливый! Куда она только попала?!

– Я…

– К снаряду, шагом марш! – Ива не любил повторять. – Ещё раз зазеваешься и получишь неуд автоматом!

Было довольно холодно, а легонькая ветровочка не лучшая одежда для такой погоды. Надев капюшон, Кира медленным шагом направилась к турникам.

Зазвонил мобильный.

«Ох, забыла ещё и выключить его! Ну, теперь и за это попадет!» – глянув на экран подпрыгнула от радости.

– Да, мамулечка! Приветик! Я так рада, что ты позвонила... Мам...

– Кирюшенька, привет моё солнышко! – голос был немного дребезжащим, но скорее всего от помех. – Ты как? Прости, что долго не звонила...

– Да ладно, мама! Ерунда... Как вы там? Как папа с Колькой? А бабушка Рубина как? Ей хоть немного лучше?

– Всё более менее...

Девушка почувствовала, что матери трудно говорить.

– Мама! У вас всё в порядке? Не молчи, умоляю!

– Кирюш... родная, давай я потом тебе объясню...

– Мама!

– Не волнуйся, мы приедем сразу, как сможем... а что Хитана?

– Нормально... – на глаза навернулись слезы. – Мама, я скучаю...

– Милехина! – Ива практически вырвал из рук телефон. – Кто разрешал тебе болтать на паре?!

– Извините...

– Я вижу, ты по-хорошему не понимаешь, Милехина! Будет по-плохому! – сбросил вызов.

– Верните мне телефон! Я с мамой разговаривала!

– Ты ещё смеешь мне перечить?!

«Помни: главное – послушание!» – слова Зоры вновь всплыли в памяти, но было поздно.

– За мной!

– Куда?

– Узнаешь! Живо!

Мда, первый нокаут... грустно... очень.