Текст книги "Кармелита. Наследники: лёд и пламя (СИ)"

Автор книги: Чудинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– Ну и? – Лев не выдержал затянувшейся паузы.

– Слушай внимательно, парень, то, что я расскажу тебе сейчас, ты никогда не узнаешь от кого-то другого, – Рамзан Каримович уселся напротив. – Ты уже подписал контракт, а значит никуда не рыпнешься.

– Я и не собираюсь…

– Это похвально. История наша началась давным-давно, когда огромные цыганские кланы вели войну за территорию. Лучшими считались два – род Северный и род Южный. Северян представлял довольно мощный общак, бароном которого являлся Фарад Зареченский. Южане же поклонялись своему барону. К слову, эти южные цыгане были выходцами из азиатских республик и стран. Возможно, звучит и глупо, но, тем не менее, их род носил фамилию Саппоро. Так в данный момент назван один из крупнейших центров в Японии. Ты улавливаешь связь?

Лев неразборчиво кивнул, а Бероев продолжил:

– Разумеется, южные и северные кланы тоже воевали между собой. Их войны были самыми жестокими среди тех, что описаны в генеалогических книгах. Как известно, японские виды единоборств одни из самых сложных, поэтому Южный род стремился обучить своих солдат всем премудростям практически с пеленок…

– И что дальше? – нетерпеливо поинтересовался цыган.

– Они поработили Северный род, – с улыбкой сказал Бероев, – когда узнали, что те тайком воруют у них провиант. Вражда разгорелась с новой силой. Северяне вынуждены были с позором отступить от земель, принадлежавших великому Алею Саппоро. Между прочим, Имя Лекса трактуется как цыганский вариант русского имени Алексей…

– Что вы хотите этим сказать?

–Лишь то, что он был назван в честь своего предка-завоевателя, но суть вовсе не в этом. Когда Фарад вернулся на родину, он соврал землякам, сказав, что победил род Саппоро и продемонстрировал украденный меч. Естественно, все поверили и сделали из трусливого барона героя.

Когда об этом узнал Алей, он принял решение навсегда уничтожить Зареченских. Он пошел на Северян войной. Больше года они сражались, но силы оказались равны…

Более того, вскоре сын Фарада влюбился в дочь Алея.

– Можете не продолжать, – фыркнул цыган, – потом они переженились и сдохли в одну секунду от рук своих чокнутых папаш! Да?

– Не совсем… Никто не знал этого, пока не родились близнецы: Грегори и Григори. И так случилось, что один из них принял сторону Саппоро, а другой – Зареченских. Братья стали врагами, но роды объединились, и казалось, что после этого война должна была прекратиться, однако, это было лишь началом. Началом того хаоса, отголоски которого до сих пор преследуют потомков Южан и Северян. Грегори явился прадедом Георгия Саппоро, знаешь такого?

– Это дед моего отца?

– Не совсем, – уклончиво ответил Бероев, но парень не придал этому значения.

– А Григори, стало быть, прадед отца Рамира?

– Верно. Говорят, что позднее его сестра, то есть сестра Драго Зарецкого – Лейла, родила мальчика от брата Георгия Саппоро – Гинияра. Парня назвали Карим.

Лёва изменился в лице.

– Ты всё правильно понял. Я – общий потомок Лексы и Рамира, – сказав это, Бероев внимательно посмотрел в глаза цыгану. – Удивлен?

– Это невозможно, вы же не цыган, – Лев уже не был уверен абсолютно ни в чем, но хотел надеяться на лучшее, – или…

– И ты не цыган, и Рамир, и все его предки… Так случилось, что во времена войн частенько возникали разно-национальные браки, то есть кавказцы могли жениться на цыганах, а те в свою очередь путались с азиатами и так далее. Поэтому назвать кого-то из нас чистокровным просто нельзя. Мы – гибриды. Да. Согласен, что смириться с этим не так-то легко…

– А зачем вы мне всё это рассказали? – опомнился Сапёр.

– Потому что ты – наша единственная надежда.

– Надежда?

– Ты – один из последних чистокровных потомков рода Саппоро…

– Что это значит? – глаза парня полезли из орбит.

– Не мы начали войну, а Зареченские. Кстати, Зарецкие – поздняя их фамильная модификация, позволяющая завуалировать прошлые грехи. Всему виной Григори.

– И что же он сделал? – сухим тоном поинтересовался Лев.

– Он был педофилом, – Бероев сказал это совсем тихо. – Обманом он спровоцировал Грегори Саппоро на сделку, и того обвинили в детоубийстве. С тех пор повелось, что род Северный хороший, а Южный – плохой… Но это не так! Слышишь?! Не так! Твой отец пытался, всю свою жизнь пытался доказать, что мы не хуже, а, может, и лучше!

– Мой отец? – парень усмехнулся. – Да мой отец уже десять лет в офисе штаны протирает… ему вообще до лампочки наши корни и история рода!

– Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке?

Рамзан Каримович наконец-то подвел собеседника к самому главному. Лев заказал себе водки. После такого разговора нужно было отвести душу. Бероев скептически посмотрел на парня, когда тот собирался опрокинуть стопку.

– Что? – цыган на секунду замер.

– Ты ещё ничего не знаешь, а уже пытаешься спрятаться, как страус в песок!

– Знаете что? – Лева всё же выпил содержимое и поморщился, понюхав рукав. – Мне до лампочки ваши кладбищенские истории, я хотел узнать только о Банго…

– А собственном отце ты не хотел бы узнать?

Цыган выпрямился.

– Может, хватит ходить вокруг да около?!

– Хватит, – согласился старик. – Пора тебе узнать, что человек, которого ты зовешь «папой», является тебе сводным братом! Твой отец – Лекса Георгиевич Саппоро!

Повисла пауза. И в секундной тишине вдруг послышался звон разбитого стекла – из рук Левы выпала стопка.

В целом, Бероеву понравился этот парень. Он не устраивал истерик и не переспрашивал ни о чем, только бледнел на глазах и опустошал рюмки со спринтерской скоростью. Ничего. Не страшно. Отойдет. Главная задача выполнена и теперь нужно немного времени, чтобы парень сопоставил кое-какие факты Лексовской биографии с датами и сроками. Рамзан Каримович был уверен в том, что за всеми ответами Лев снова пойдет к нему, а не к родичам, ведь те страшно боятся раскрыть эту тайну.

– Что вы собираетесь делать? – Лев подал голос неожиданно и заставил старика слегка вздрогнуть.

– Восстанавливать справедливость, мальчик мой.

– Каким образом?

– Ты всё узнаешь, но со временем.

– А я сейчас хочу.

Бероев невольно улыбнулся. Молодой человек выглядел совсем как ребенок, которому не купили мороженое.

– Прости, но твои желания меня нисколько не волнуют…

– Тогда зачем мы подписали контракт?! – парень насупился. – Я же, вроде как, ваш компаньон теперь!

– Мне нравится твоя настойчивость, весьма, – мэр качнул головой. – Только не переусердствуй.

– Так что вы задумали? – повторил Саппоро.

– Что ты заладил одно и то же! Смени пластинку, парень!

– У вас даже плана нет, а уже…

– Плана, говоришь, нет? – усмехнулся, перебив его, Бероев. – Огорчу, но плана у меня целых два! Основной и запасной!

– Основным бывает только инстинкт!

– И каков же он у тебя?

– Что?

– Твой основной инстинкт? М?

Лев задумался. Точного и четкого ответа у парня не было.

– Я спрашиваю потому, что от твоих привычек и приоритетов будет зависеть то, насколько быстро ты адаптируешься к новым правилам. Надеюсь, ты готов к разительным переменам? – Бероев позволил себе закурить и предложил сигару собеседнику, но цыган отказался.

– Лыжник?

– Почему?

– А чего не куришь тогда?

– Вам какое дело?

– Никакого!

– Отлично! Тогда я пойду!

– Не поздно ли?

– Рано!

– Скоро светает...

– И что?

– Предлагаю посидеть ещё...

– Смысл?

– Ты во всем его ищешь? Находишь?

– Не всегда.

– Тогда знай, что смысл у этой жизни только один.

– И какой же?

– Попробуй догадаться...

====== Глава 37. ======

СГУ.

Субботнее утро нисколько не располагало к труду и, уж тем более, к предстоящему спектаклю. Все собрались возле деканата после генеральной репетиции. Стояла удивительная тишина. Никто не хотел раскрывать рот. За это время могло родиться столько полицейских!

Лапин с глазами, похожими на блюдца, вышел из кабинета. Профессор даже забыл, что хотел. «Актеры» все как один выпрямились, приветствуя мужчину. Тот чуть не прослезился: когда такое было? Неужели вчерашние наставления и угрозы отчисления подействовали? Декан оглядел студентов. Вроде, ничего особенного. Метеорит что ли должен грохнуться? Жданов, правда, выглядел абсолютно не выспавшимся, а Бероев слишком уж равнодушным. Собственно, это мелочи. В такой ответственный день это сущие мелочи.

Аскольд Прокофьевич отметил, что ему не пришлось напоминать им о том, что на официальные и торжественные мероприятия приходят в парадной форме. Все семеро были одеты подобающе: парни в костюмах, девушки в платьях. Слава Богу, даже Виолетта не стала экспериментировать со своим внешним видом, как это частенько бывало раньше.

– Готовы? – декан заботливо, словно родной отец, поправил Макару галстук-бабочку. – Надеюсь, не придется краснеть?

– Я тоже на это надеюсь, Аскольд Прокофьевич!

Обернувшись, мужчина лишился дара речи. Калягина Ирина Валентиновна в вечернем платье, подчеркивающим достоинства фигуры, мягко улыбнулась ему.

Вот тут послышалось шушуканье. Студенты не могли не смотреть в сторону «парочки». Как известно, после любого значимого мероприятия устраивают фуршет. Университет не исключение. Ходили слухи, что Лапин-таки пригласил Калягину. Это стоило внимания.

Когда с комплиментами было покончено, женщина, порядком смутившаяся под напором декана, все же заговорила:

– Сегодня в 18:00 приветствие университетов, и объявление порядка номеров. Скорее всего, что мы будем замыкающими, поскольку являемся организаторами…

– То есть до этого времени мы свободны? – буркнул Бероев. – зачем и приходили в такую рань?

– Повторение – мать учения! Зато отрепетировали толком!

– Да, действительно, – подхватила актриса. – К тому же, в любой момент может понадобиться помощь… на сцене такой бардак твориться, нужны люди, которые бы провожали гостей в зал или наводили порядок. Назначим дежурных!

– Точно первый класс, – шепнул другу Даня, – вторая четверть…

– Угу…

– Желающие есть?

Глеб огляделся и уже хотел вызваться, но блондин отрицательно покачал головой. У парня были свои планы.

– Актовый зал доверим Макару! – улыбнулась Калягина. – Самому ответственному! Справишься?

Рыжий кивнул, но без энтузиазма.

– А встречать гостей будет Игнат!

– Что? – кавказец опешил.

– А что? Твой отец сегодня гвоздь вечера – ты его и встречай! Лучше с этим никто не справится!

– Хуже тоже! – опять влез Жданов.

– Жданов, – Лапин рассердился на себя за то, что поверил в иллюзию. Блондин все равно продолжал его раздражать. – Тебя я поставлю дежурить на дискотеке!

– Я вообще-то думал свалить сразу после спектакля…

– Индюк тоже думал! – оборвал того Лапин. – Это не обсуждается! Дежуришь! И попробуй только кому-нибудь пронести спиртное! Клянусь, убью!

– Как всё прошло вчера? – Глеб решил узнать подробности из первых рук.

– Прости? – Даня сделал вид, что не понимает, о чём речь.

– Не прощу, если не расскажешь! – Хабаров улыбался.

– Что тебе рассказать? Сказку про белого бычка?

– Не прикидывайся шлангом! Ты же вчера на свиданке был!

Даниил вздохнул. Ему меньше всего хотелось распространяться об этом. Что он должен был сказать? Что в самый неподходящий момент у него зазвонил телефон и хозяин авто потребовал немедленно пригнать «Ауди» в гараж? Что там он увидел объявление о срочной продаже собственного дома? О том, что разговор с родителями по этому поводу резко перешел в скандал? Что он не спал всю ночь и сейчас готов был вставлять в глаза спички? Какая тут романтика?!

– Глеб, это моё дело.

– Не дала, да? – Кекс грустно усмехнулся. – Такие не дают на первом свидании…

– Слушай сюда, знаток, кончай меня выводить! – блондин рыкнул. – Иначе в сегодняшнем шоу роль кормилицы будет исключительно твоей!

– Почему?

– Потому что я отдавлю тебе яйца так, что писклявее твоего голоса просто не найдут!

Глеб посмотрел на друга. Что с ним?

– Ты что, ослеп?! Смотри, куда прешь, булочник! – Клей, на которого случайно налетел Хабаров, возмущенно взмахнул руками. – Что, прогулочную себе нашли?!

Даниил поднял голову. Глаза в глаза.

– Казанова, рад тебя видеть. Ты подумал над моим предложением?

– Пошел на…

Договорить не позволила женская фигура, появившаяся неподалеку. Сонкова Элла Эдуардовна собственной персоной. Да что они, сговорились сегодня?! Даня подумал о том, что ему самое время начать употреблять успокоительное. Лучше посильнее, а то кто знает, чем кончится очередная «встреча» с этим ушлепком. Бить «женщину» при женщине – это слишком. Однако промолчать Даня не смог.

– Если хочешь жить, то лучше не попадайся мне больше!

– Оу, не стоит кипятиться! – Клей глянул на преподавательницу. – При ней, мы, конечно, целоваться не станем, иначе тётьку инфаркт хватит… а вот после…

– Ты бессмертный?! – Даниил схватил парня за грудки и поздно понял, что влип. Клей тут же обвил его руками и почти повис на шее, опаляя подбородок дыханием.

Сонкова и Глеб синхронно «уронили» челюсти на пол.

– Сука! – Даня, залившись краской, мотнул головой и случайно расшиб назойливому поклонничку нос. Затем резко оттолкнул Клея в сторону и убежал.

– Вот же урод, – студент проговорил это тихо и как-то… радостно, словно только этого и ждал.

– Не надоело? – Глеб сморщился, наблюдая, как стекает по белоснежной рубашке красная струйка крови. – Он же ясно дал понять, что на твои серенады не поддастся.

– Тебя кто-то спрашивал?!

– А тебя кто-то к Жданову скотчем примотал?

– Что ты знаешь о любви, пончик! – Клей усмехнулся.

– Я – Кекс! – Глеб сжал кулаки. Он терпеть не мог, когда его называли «пончиком». – Повторяй: К Е К С! Кекс!

– А если заменить первую букву на «с», то получится…

– Озабоченным рекомендуется переключиться на учебу!

– И не только озабоченным! – Элла Эдуардовна слышала каждое их слово и решила поучаствовать в дискуссии.

Парни замолкли. Перепираться с Сонковой было бессмысленно. Она всегда оказывалась права. За редким исключением.

– Советую вам обоим сменить компанию, подумать головой и придти к выводу, что учить философию нужно…

– И вот, короче, она начала развозить телегу про свою философию! Прикинь? Словно у неё ПМС всю жизнь, – Глеб жаловался Даниилу на Сонкову, которая вынесла парням весь мозг. – Мы вообще не знали, куда её послать.

– Какие такие «мы», а?! – Даня резко взглянул на друга.

– Оказывается, что она и с Клеем спала.

Глеб воровато оглянулся. Никого рядом не было.

– Чего? – глаза блондина полезли из орбит. – Ты соображаешь, что несешь?! Клей гомик! Или…

– Не знаю я, чего там было, но он сказал, что…

– Жданов! В деканат! – Макар, навьюченный стульями, окликнул блондина. – Сейчас же!

– Опять?!

– Не опять, а снова! – Лапин огромными шагами приближался к растерявшимся студентам. Вид у него был грозный. Что-то случилось – не иначе. – И на этот раз всё слишком серьезно, голубчик!

«Голубчик?! Что за?!» – Даня попытался вспомнить, что он мог сделать за последние полчаса и не смог. Потому что, вроде, ничего не делал.

– Ну что, Жданов, доигрался?! – Лапин смотрел на студента с долей отвращения.

– А в чем дело? – блондин нахмурился.

– Это я у тебя спросить хотел! Ответь мне, только честно: что заставило тебя начать воровать?

Даня абсолютно лишился дара речи.

– Молчишь? – профессор обошел третьекурсника, заглядывая тому в глаза. – Я был готов к чему угодно, но не к этому!

– Вы можете толком объяснить? – парень заметно побледнел.

– А тут нечего объяснять! Сейчас ко мне на стол легла бумага, в которой говорится, что ты – Жданов Даниил Станиславович, путем вымогательств и угроз обокрал Лимова Константина Валерьевича, у которого в кармане находилось на тот момент три с половиной тысячи рублей!

– Чего?! Я его даже не знаю!

– Зато он тебя отлично знает! – Лапин размял руки. – И это меня не удивляет, ведь ты у нас кадр особый! У тебя что ни день – новое увлечение! Верно?

Жданов только вздохнул.

– Знаешь, я многое тебе прощал, – Аскольд Прокофьевич на миг с сожалением посмотрел на филфаковца. – Однако теперь вижу, что зря… и сейчас пришло время поставить точку! Идем!

– Куда?

– В деканат! Писать заявление об отчислении!

Вот так поворот! Даня выматерился от души, правда, только про себя. Конечно, он сразу понял, чьих рук эта жалкая бумажка, состряпанная под диктовку Клея. Похоже, что их столкновение было последней каплей. Сказать об этом профессору было невозможно, ведь славу героя-любовника, крутого драчуна и красавчика Даня сумел приобрести без проблем, но вот слава вора – это отдельный вопрос.

– Я ничего писать не стану…

– Что?! – Лапин зашелся в крике. – Ты предлагаешь мне написать за тебя? Хорошо! Я напишу, только потом не удивляйся, если с моей характеристикой тебя даже в техникум не возьмут! Сопляк!

– Я никогда и ничего ни у кого не брал! – Даня тоже повысил голос, реагируя на оскорбление. – Это голословно! Вы ещё извиняться будете!

– Только после тебя! – декан сверкнул глазами. – Дело может принять совсем другой оборот, учти это…

– И какой же? – усмехнулся студент.

– Ничего такого нет в том, что я тебя отчислю, но ведь Лимов может накатать заявление в ментовку! Тебе и эти проблемы нужны?

– Я у него никаких денег не брал!

– И я должен тебе верить?!

– Клянусь! – Даня посмотрел профессору в глаза, в зрачки, в самую душу, надеясь на отклик, но, увы, его не последовало.

– Не смей произносить при мне таких слов! Ты ничего не знаешь о клятвах!

– Лимов ваш много знает… Иуда херов! – блондин пробубнил себе под нос, но Лапин умел читать по губам.

– Лучше извинись, пока не поздно…

– Перед кем? – Жданов поднял глаза. На этот раз он смотрел уверенно и гневно. – Перед этими педиками сраными?!

– Молчи! – Лапин замахнулся на студента, будто испугался тех слов, что услышал. Это навело Даню на мысль о том, что они с профессором, может быть, смогут понять друг друга. Если, конечно, выяснится, что Лапин тоже принадлежит к числу людей, ненавидящих гомосексуалистов.

– Вы не в курсе? – Даня специально начал развивать тему, чтобы подтвердить или же опровергнуть свое предположение. – Да весь универ давно знает, что Клей тискается в общественных туалетах со смазливенькими мальчиками!

– Кто такой Клей?

– Лимов.

– Костя? – ахнул декан.

– Не знаю я, как там его величают по паспорту, но в гейской среде он носит псевдоним Клей!

– Да, прямо как ты…

– Да причем тут я вообще… мы говорили о Лимове.

– О котором именно? – профессор откровенно недоумевал.

– О старшем! Этот ваш Костя его младший брат!

– Аскольд Прокофьевич! – Глеб попытался спасти положение. – Даня никого не обворовывал! Я сам был свидетелем того, что…

Даниил резко наступил на ногу товарищу, заставляя того немедленно замолчать, болезненно скривившись.

– Хабаров, – профессор тяжко простонал. – Вот когда ты отучишься на специальном факультете и покажешь мне корочки юриста, то тогда можешь смело его защищать, а пока никто тебя в адвокаты не нанимал!

– Я знаю, что…

– Кекс! – Даня снова одернул друга. – Не надо…

– Вот именно! – Лапин слегка сменил тон. – Присутствие твое здесь не обязательно, а ты, Жданов, подходи через полчаса к деканату за обходным листом!

– Аскольд Прокофьевич, я же вам сказал…

– Я тебе тоже всё сказал! – отрезал Лапин, удаляясь.

– Ну и какого черта ты мне не дал объяснить ситуацию?! – Глеб взлохматил себе волосы.

– Зачем?

Студенты отошли.

– Тебя же отчислят! Ты хоть понимаешь?!

– А что ты бы ему сказал? – Даня криво улыбнулся. – Что на меня запал гомик и шантажирует поцелуем?!

– Значит, ты будешь молчать? – Глеб вытаращил глаза.

– Пока не знаю… надо подумать.

– У тебя на все думы осталось ровно полчаса! – Кекс постучал пальцем по циферблату своих часов. – Ты серьезно хочешь в армию?

– Глеб, не пори чепухи, ладно? – блондин похлопал друга по плечу. – Никуда меня не денут, я просто так не сдаюсь, ты же знаешь!

– Ну и сука же этот Клей! – Глеб сжал кулаки.

– Сука, говоришь?

– Самая настоящая!

– Самую настоящую мы ему покажем, – улыбнулся Даня.

– В каком смысле? Что ты задумал?

– У меня родилась идея…

– Какая?

– Узнаешь!

Глеб хорошо знал, что если Даню посетила «идея», то в итоге они оба огребут по полной, потому что Жданов имел привычку совершенно не задумываться о последствиях.

– Может, скажешь?

– Терпение! – Даниил начал торопливо выстукивать по копкам телефона. – Значит так, приведи мне Камолову…

– Зачем?

– Пока секрет, просто скажешь, что я хочу её видеть, но следи, чтоб этого особо никто не видел! Я буду в туалете, приведешь, не вдаваясь в подробности! Понял?

– Просто тайны Мадридского двора! – Глеб, махнув рукой, отправился выполнять партийное задание.

Виолетта так неслась по коридору, что Глеб едва за ней поспевал. Он и сам был заинтригован.

Наконец, остановившись у мужского туалета, девушка начала задавать вопросы, однако Хабаров лишь промолчал и толкнул шатенку внутрь. Она, испугавшись, хотела заорать, но Даня появился вовремя и закрыл ладонью рот бывшей.

– Тихо…

– М-м-м! – Камолова продолжала вырываться.

– Я тебя отпущу, если пообещаешь молчать, договорились? – Даниил отступил на шаг назад. Через пару секунд, когда Камолова пришла в себя, вновь заговорил:

– Мне нужна твоя помощь. Сможешь?

Виолетта заликовала, кивая.

– Конечно, дорогой, для тебя – всё, что угодно!

– Заметь, я тебя за язык не тянул! – Жданов скептически поджал губы, хотя ему было лестно, что она прибежала по первому зову. Глеб тоже усмехнулся.

– Мы втроем что ли будем? – Виолетта не дала никому опомниться и уже собиралась повиснуть на Жданове, но тот лишь оттолкнул девушку. – Что-то не так?

– Всё не так, Камолова! Я тебя не за этим звал!

– А зачем же?

– Любопытной варваре нос оторвали! – блондин снял свою рубашку и принялся расстегивать ремень.

– Эй, Даня! Мы так не договаривались! – Глеб возмущенно одернул друга. – Какого лешего ты делаешь?!

– Спокойно, Кекс, всё под контролем! Ты ведь что-то там говорил о суках?

– Это кто тут сука?! – вскричала шатенка.

– Заткнись! – Даниил махнул рукой. – Переодевайся!

– Кажется, я начинаю догадываться, что ты хочешь устроить…

– Отлично, тогда иди за клиентом, – заулыбался Даня во все тридцать два.

– Что? – шатенка опешила. – Какой ещё клиент?! Ты с ума сошел?! Хочешь в сутенеры податься, а меня записать первой в отряд шалав?!

Глеб закатил глаза. Максимализм женщин порой доводил до исступления.

– Виолетта, ты дура или прикидываешься?

– Либо вы оба мне скажете, что происходит, либо я начну кричать!

Студенты обменялись взглядами. Глеб кивнул на девушку, давая товарищу понять, что будет лучше, если он расскажет о своем «гениальном плане», иначе всё может рухнуть. У Даниила не было другого выхода, кроме как согласиться. Он посмотрел на шатенку в упор.

– Ты сейчас наденешь мою одежду…

– Зачем это? – Камолова растерялась.

– Никаких вопросов! – отвернулся от неё Даня. – Кекс?

– Чего ещё? – затормозил сын олигарха.

– Через десять минут заводи его и постарайся не спугнуть.

– Не боись, ты главное сам не напортачь!

Глеб удалился. Даниил глубоко вздохнул. На карту поставлено слишком много. Осечки быть не должно. Впрочем, с Виолеттой осечки были вполне возможны.

– Дань, то, что говорят насчет тебя и этой кражи – правда? – Камолова уставилась на парня глазами, полными ужаса. – Весь универ только об этом и треплется!

– Значит, эта мразь рекламу сделала… – негромко произнес Жданов, стискивая кулаки до побеления костяшек.

– Ты о ком?

– Неважно.

– По-моему, слишком важно, раз ты так суетишься.

– Тебя это не касается! – рыкнул парень.

– Ещё как касается! Отвечай! Что у вас произошло?

– Повторяю, не лезь в мои дела! – Дане ужасно хотелось скорее покончить с тем, что задумал. Жаль, что время тянулось издевательски медленно.

– Ты правда угрожал какому-то бедолаге с первого курса ради трех тысяч?!

– На безрыбье и…

– Зачем? – перебила Виолетта, нахмурившись.

– Хотел повеселиться! – блондин взмахнул руками. – А что?

– А то, я знаю, что говорят насчет тебя и нетрадиционных отношений…

– И что же такого про меня говорят? – прищурился Даня.

– Ходят слухи, что ты целовался с каким-то парнем! – Камолова уже кричала, да так, что будь неподалеку станция неотложки, то врачи и МЧС явились бы незамедлительно. – Пакость какая!

– Что именно? – игриво поинтересовался Жданов. – Целоваться или целоваться с парнем? Ты уж определись…

– Жданов!

– Да? – он словно издевался.

– Скажи мне правду.

– Зачем тебе правда, если ты развешиваешь уши в коридорах?

– Даня, тебе не кажется, что пора завязывать?

– Виолетта, с тобой я уже завязал, поэтому во все остальное углубляться не имеет смысла.

– Значит, это правда?! Ты перешел в ряды гомиков?

– А сама как думаешь? – подмигнул блондин, увидев, как побледнела Виолетта.

– Что всё это значит?

– Небольшой спектакль, – Даня, стоя в одних черных боксерах, разглядывал девушку, облачившуюся в его рубашку и брюки. – Волосы собрать придется, и туфли сними, мои ботинки наденешь для правдоподобности…

Виолетта уже глотала слюни, не отрывая голодного взгляда от подтянутого и в меру накаченного мужского тела. Даниил всегда сбривал волосы на груди, чтобы меньше потеть и когда они все же немного отрастали, то торчали, словно маленькие колючки ежа. А когда он случайно задел её кожу горячей ладонью, поправляя воротник, чуть было не случился оргазм. Как же она соскучилась по его рукам! Собственно, руками он мог многое значительно лучше, чем губами. Надо признать, что целовались они крайне редко, что обуславливало отстраненность. Блондин был подвержен влиянию мнения, что поцелуй слишком интимен, чтоб делить его с кем попало.

– Эй! – парень вырвал шатенку из эротических мечтаний. – Ты не меня разглядывай, а на работу настройся!

– Не поняла…

– Сейчас сюда войдет парень весьма привлекательный снаружи и отвратительный внутри, скажем так, что я должен его проучить, – Даня не собирался раскрывать Камоловой всех подробностей. – Ты будешь стоять спиной к нему, а он будет с закрытыми глазами. Ты просто молчи, говорить буду я…

– Как это?

– Твоя задача в нужный момент развернуться и засосать его по полной программе!

– Ты спятил?! С какой радости я должна с ним целоваться?!

– Я не сказал «целоваться», я сказал засосать!

– Всё равно!

– Когда-нибудь ты поймешь разницу, Виолетта.

– С какой стати я должна это делать?!

– Этим ты мне очень поможешь, – пожал плечами Жданов.

====== Глава 38. ======

СОЧИ.

– Значит, я могу на тебя рассчитывать? – Рамзан Каримович в который раз предложил Льву закурить. Парень привычно отказался.

– Раз уж мы – компаньоны, то можете.

– Хорошо, тогда вот твоё первое задание, – мэр достал ещё одну, уже другую, папку. – Мне нужна информация об этом человеке. Вся, точнее – любая. Я хочу знать, кто он и откуда, то есть: где родился, вырос, на кого и у кого учился, с кем работает… Если есть связи в уголовной среде, то я хочу знать и об этом. Понял?

– Что за человек? – цыган подпер голову рукой.

– Выяснишь. Пока езжай и отоспись!

Мужчины вышли из кафе. Осеннее тусклое солнце только-только вошло в зенит. Узкая асфальтированная дорога уходила серой кривой за горизонт. Последние посетители с пьяными криками покидали заведение. Вывеска одинокой забегаловки была убрана, но лишь на час. Всё же официантам и уборщикам нужно отдохнуть. Жалюзи опустились на маленькие невзрачные окошки, мимо которых днём и ночью проносились «КАМАЗы» дальнобойщиков.

– Подвезти? – Бероев подошел к своему авто.

– Нет, я сам.

– Надеюсь, трепаться не станешь? Особенно, с родственничками…

– Обижаете.

– И запомни: работая на меня, ты не имеешь права работать на кого-то другого!

– Это сейчас была типа угроза? – усмехнулся парень. – Да?

– Это было предупреждение. – Бероев заставил цыгана убрать с лица ухмылку одним только взглядом. – Наказание за ослушание – смерть!

– Я понял.

– Надеюсь.

– И многих вы уже на тот Свет отправили? – Лёва, смотря себе под ноги, пинал мелкие камушки. – Нет, я не настаиваю на ответе, просто хочется узнать, насколько это может быть опасно…

– Мир, в котором я живу…

– …называется мечтой! Хочешь, я тебя с собой возьму, а хочешь, поделюсь с тобой? – напел Саппоро слова из песни Орбакайте. Ему было, вовсе, невесело. Во всяком случае, сейчас. Он просто старался отвлечься от всего того, что на него вылил старик.

Рамзан Каримович только и смог покачать головой. Правда, в этот момент он почему-то подумал об Игнате. Жаль, что тот не был тем, кем хотел видеть его отец.

– Ошибки быть не может?

– Ты о чем?

– Я о том, что вы мне рассказали. – Саппоро поднял глаза. – Мой отец действительно Лекса?

– Если бы я не знал этого наверняка, то не стал бы распространяться! Почему ты всё ещё не веришь?!

– А вы думаете, так легко во всё это поверить?! У меня жизнь рухнула!

– Успокойся, – по-родительски сказал Бероев. – Благодаря мне ты построишь новую.

– Вот как? – молодой человек задумчиво потер подбородок.

– Не сомневайся. Держись рядом и прорвемся!

– Посмотрим ещё, как карта ляжет…

– Ладно, мечтатель, будь на связи! Пока!

Обменявшись рукопожатиями, оба разошлись в разные стороны. Когда машина мэра скрылась за поворотом, Лев сразу открыл папку. Мужчина, смотрящий на него с фотографии, оказался Лачо Лексовичем Саппоро!

СГУ.

– Очень интересно, – улыбнулась Виолетта, облизав пухлые губы. – Я тебе помогу, а что буду иметь взамен?

– Честно говоря…

– Ты на это не рассчитывал, – закончила за парня шатенка.

Даня смотрел на девушку исподлобья, злясь на себя. Он так увлекся своим планом, что совершенно забыл обдумать такие важные вещи.

– Видишь ли, дорогой, за всё в этом мире нужно платить. И, между прочим, ты тот самый человек, кто донес до меня эту истину. Помнишь?

– Помню.

– Отлично, тогда, я думаю, ты не будешь против того аргумента, что участие в этом маскараде в моё расписание не входило, а значит, услуга будет чего-то стоить…

– Ладно, не погружайся в демагогию, – Даня глянул на часы. Время, отведенное Кексу для того, чтобы привести Клея, почти истекло. – Я понял. Как только ты мне поможешь – я помогу тебе.

– Нет, милый, так не пойдет! – шатенка положила руку ему на плечо. – Я знаю, что ты задумал…

– И что же? – недовольно фыркнул Жданов, сбрасывая когтистую лапу.

– У тебя не получится меня развести. Сперва я назову своё желание, а потом помогу осуществить твоё.

Блондин раздраженно вздохнул и отошел в сторону.

– Виолетта, у меня нет времени на все эти споры-разговоры… Давай решим чуть позже?

– Мы решим это немедленно.

– Говори, – коротко и сдержанно бросил Жданов, зная, что бывшая отличается истеричностью. Довести её раз плюнуть. Камолова довольно оскалилась. Настал её звездный час!

– Зря я согласился! Не надо было тебя слушать! Мы же человека подставили!

– Братишка, не дрейф! – Клей приобнял хлюпающего носом младшего. – Это не подстава, а всего лишь игра.

– Твои игры дорого обходятся другим! – малец вырвался.

– Эй, ты чего? – насторожился старший. – Не переживай по пустякам, Кость…