Текст книги "Одна судьба на двоих"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 35 страниц)

Глава 4.

Высотный дом на набережной Москва-реки.

Хотя вечером легли в разные постели, но проснулись, как и почти всегда, в одной, плотно прижавшись друг к другу.

Антон, приоткрыв глаза, попытался аккуратно избавиться от ноги сестры, которая лежала у него на животе, но девушка даже от еле заметного движения брата открыла глаза.

– Тошка, неугомонный, какой ты мне сон прервал. Я там была суперзвездой эстрады и меня как раз вызвали, что бы вручить Оскар.

– Дурилка картонная. Это актёрам вручают Оскар, а у певцов самая почётная награда – Грэмми. Так что сон не в руку. Обманка.

– Да? Жаль, а так всё было красиво. Полежи ещё, не вставай. Дай её чуть-чуть понежиться перед трудным днём.

– Рин. Я вот много лет думаю о том, как всё это выглядит со стороны. Я имею в виду наше времяпровождение в одной кровати. Мы-то с тобой знаем, что это необходимо для обоих, но вот со стороны…

– А мне, если честно, плевать на все взгляды со стороны. Если мы с тобой составляем единое целое и жить друг без друга не можем, то остальное нас не должно касаться.

– И всё же, милая, надо хоть немного соблюдать правила приличия на людях.

– А здесь есть люди? Люди? А-у? Вы где? Вот видишь, мой дорогой, нет никого. Так что всё в порядке.

– А ты не думала о том, что в дальнейшем тебе захочется иметь семью и детей? Что сможешь полюбить мужчину, от которого потеряешь рассудок? Нет?

Арина села в кровати и, подтянув к себе ноги, обхватила их руками.

– Думала и не раз. Может быть такое и случится, но вероятность, что мы сможем познакомиться с парой близнецов или двойняшек, которые станут нашими супругами, очень и очень мала. Один шанс на миллион.

– Ага. Но если такой шанс осуществится, то и в дальнейшем каждая пара близнецов или двойняшек будет спать с родным человеком в обнимку, закинув ему ногу чуть ли не на голову, при этом сладко мечтая о личной славе.

– Ах ты, бледная поганка, – Арина вспыхнула и, неуловимым движением выдернув из-за спины подушку, отправила её в полёт, явно целясь в голову брата… Тот среагировал мгновеннно, выставив перед собой "щит", в который подушка ударилась и, вспыхнув, осыпалась невесомым пеплом на дорогой ковёр, которым был устлан пол в спальне.

– Ни фига себе, – девушка открыла рот от удивления. – Ты когда это придумал комбинацию со щитом и огнём? Колись, иначе…

– Никакого иначе, сестрёнка. Ты долго спишь, а твой брат в это время напрягает мозги, заботясь о безопасности не только себя, но и свой любимой сестры.

Девушка подскочила с кровати и мгновенно оказалась рядом с братом, обняв его за шею и притянув голову парня к себе.

– Рассказывай и показывай немедленно, – практически голая сестра совсем не думала о том, как выглядит в это время со стороны.

– Милая моя, – Антон медленно отодвинул сестру от себя, напрягая все мышцы, так как сестра, несмотря на свою конституцию, обладала немалой силой. – Я вот смотрю на тебя и радуюсь, что какому-нибудь мужчине в жизни несказанно повезет, и он сможет целовать эти грасивые грудки сутками. Знаешь, ты сейчас такая красивая, что, пожалуй, я и сам сейчас не удержусь.

Арина, взвизгнув, вырвалась из рук брата и вихрем умчалась в ванную….

Парень улыбнулся и, одевшись, стал заправлять кровать, зная, что его половинку можно будет увидеть не менее чем минут через двадцать. Ну, любила она воду, что поделаешь… А эти игры в возможные поцелуи не были столь уж редки. Минимум несколько раз в год Антон грозился обцеловать тело своей сестры с ног до головы, но они оба знали, что это только слова и не более…

Антон улыбнулся своим мыслям и снова задумался. Сегодня последний день показательных «операций» в госпитале. Ещё вчера он решил сломать публичный процесс, после чего и распорядился вывезти аппаратуру. Выполнит Светлана свою работу или нет – он не знал, но хотел верить, что помещение, в котором хранилась техника, не будет вскрыто Светланой или кем-нибудь ещё. Явно за госпиталем ведётся наблюдение, да и команды, которые он слышал вчера по рации, были произнесены не просто так. Одно только беспокоило. Если ФСБ-шники задержат Свету, то кто будет руководить погрузкой, и кто будет сопровождать технику до их клиники…

Его размышления преравал аккуратный стук в дверь, что удивило Антона – тот ещё вчера увидел рядом с входной дверью кнопку звонка. Парень подошёл к двери и закрыл глаза, стараясь почувствовать визитёра. За дверью находился мужчина, с которым он вчера вечером беседовал и который был тем, кто провёл двойняшек до самой двери в квартиру, да ещё потом и лично обошёл её, заглядывая повсюду, убеждаясь в безопасности жилья.

– Кто там? – голосом и с интонацией галчонка из известного мультика проговорил в замочную скважину Антон.

– Это я, майор Скворцов, принёс письмо для нашего мальчика, – раздался придурашливый голос с другой стороны двери и, щёлкая ключом в замке и открывая дверь, Антон увидел смеющегося офицера.

– Проходите, почтальон Скворцов, – улыбнулся Антон. – Вы сегодня один? И без велосипеда?

Тот посмотрел на невозмутимого парня и засмеялся в голос. Антон с удивлением посмотрел на визитёра, а потом и сам присоединился к нему, настолько сама ситуация была забавна, тем более, что майор и в самом деле в руках держал запечатанный конверт.

– И от кого же это послание? От мамы с папой, которые беспокоятся обо мне?

– Нет, Антон, – уже серьёзно ответил Андрей. – Это от Свара. Ему пришлось ночью срочно возвращаться в Питер.

– Во как? – удивился Антон. – Ладно, проходите, а я пока прочту послание столь важного вельможи, которое доставляет аж цельный майор Федеральной службы безопасности. Мне кровью нигде расписаться не нужно в получении столь загадочного письма?

Майор был скорее хмур, чем весел, и ничего не ответил, лишь отрицательно покачал головой.

– Ясно, что ничего не ясно, – пробормотал парень, открывая письмо.

«Антон и Арина.

Мне неловко, что даже не попрощался с Вами, но появилась информация, которую необходимо срочно озвучить на общем КРУГЕ. Дело сверхважное и меня в Питере уже ждут. С Вами будут круглосуточно люди из служб и Братства, поэтому не бойтесь и работайте спокойно. До встречи дома. Обнимаю и прижимаю к себе. Свар».

– Я ещё вчера ему сказала, что ОН – огромная поганка. – Арина из-за плеча брата прочла письмо и плюхнулась в кресло, замотанная лишь в широкое и длинное полотенце. – Как явился внезапно, так и свалил в туман. Блин. Знаешь, как я его теперь буду называть? Ёжик. Как пришёл из ниоткуда, так и свалил туда же.

– Рин, он пишет, что у него срочные дела.

– Ага… Знаешь, какие дела? Могу рассказать. Это мы и наши способности. И теперь седые головы из Совета КРУГОВ будут днями и ночами думать куда нас запрятать так, что бы и в истории не осталось воспоминаний, что были такие на белом свете и что…

– Стоп, Рин, стоп, – Антон прервал начинающую закипать от гнева сестру и показал на её динные красивые ноги. – Ты, моя дорогая, сходи в комнату и приведи себя в достойный вид. Здесь присутствует, как ты наверняка успела заметить, симпатичный мужчина, который уже несколько минут не сводит с твоих ног, да и других частей тела, своего пристального взгляда.

– И почему я должна прятать свою красоту от мужских взглядов, а? Особенно, если этот представитель противоположного племени не так уж плох собой?

– Не племени, чучело, а пола. Накинь хотя бы халат.

– Тот халат, что висит в ванной, вообще придназначен для ролевых игр. Там разрезы имеются, что... Ой... Тошка, паразит, хватит щипаться. Больно же. Синяк теперь будет…

Арина ушла из комнаты, медленно покачивая бёдрами и делая вид, что её полотенце вот-вот упадёт на пол…

Антон смотрел на это представление с улыбкой, а потом кинул взгляд на бедного майора, котрый сидел в мягком кресле, стараясь создать впечатление, что его вообще здесь нет. Лицо его то бледнело, то краснело…

– В принципе, ты, майор, молодец, выдержал две минуты, хвалю. За всю мою жизнь, наверное, человек пять-семь откровенно не пускали слюни после такого дефиле. Не удивляйся, это наша обязательная программа для испытания новичков. Пока ты держишься. Посмотрим, что будет дальше. Совет тебе, пока сестра в ванной, – отдели чувства от работы. А лучше всего перед тем, как будешь иметь дело с моей половинкой – имей в кармане кусочек лимона. И при малейшем сомнении в себе – лимон под язык. Ясно?

Майор ничего не ответил, лишь закивал как болванчик.

Вскоре из ванной вышла Арина в новом образе – а-ля «синий чулок». Никакой косметики, посколько её не было, немного покрасневшие глаза, словно девушка плакала, а её густые волосы исчезли, превратившись в какой-то непонятный бублик на затылке. Лицо Арины украшали очки в толстой чёрной оправе (правда, с простыми стёклами), но именно эти очки и приковывали к себе внимание, коверкая природную красоту.

– Ну-с, господин майор, – строгим голосом старой библиотекарши, задала вопрос девушка. – Мой братец, будь он неладен, наверняка Вам посоветовал в дальнейшем держать в кармане половинку лимона, так? ОТВЕЧАТЬ!!!

Слово «отвечать» она буквально проорала в лицо майора, который от неожиданности подпрыгнул в кресле, а потом встал и с удивлением посмотрел на девушку.

– Зачем Вы…

Арина лёгким толчком вновь усадила майора в кресло и, подняв ногу, прижала ступню к животу мужчины.

– Куда Вы дели тело Свара? Только не надо врать, иначе я парализую твои ноги и руки, майор, а потом дам команду на расслабление кишечника. Представляешь это ощущение, когда ты не можешь двигаться, а твой организм медленно опустошается. Не хочешь почувствовать это удовольствие? Тогда отвечай, иначе я приведу слова в действие…

Голос Арины на этот раз был и предельно сексуальным и, в то же время, в нём была определённость, что все сказанное действительно через несколько секунд осуществится…

– Я клянусь, что сам посадил Свара в вагон поезда. Он поехал не один, а в сопровождении четырёх ЗАЩИТНИКОВ Братства. Я клянусь всем, что у меня есть.

– А что у тебя есть интересного, майор? Давай, предлагай. А если будешь лгать, я тебе буду откусывать палец за пальцем на руках. Ты же уже знаешь, что я умею читать в чужой голове как в раскрытой книге. И могу сделать так, что ты не будешь чувствовать боль от потери пальцев. Абсолютно ничего. Только видеть свои пальчики, сложенные на пухлом животике. Начинай, малыш, я жду с нетерпением…

Майор собрал все свои силы и хотел было подняться, но с ужасом понял, что ни ноги, ни руки его не слушаются. И вот тогда его стал наполнять животный ужас от пребывания в одной комнате с ненормальными людьми.

– Это кого ты считаешь ненормальными, а? Ты сам сейчас превратился в кусок мяса, а в твоём мозгу кроме ужаса не осталось ничего – ни чести, ни долга, ни достоинства…

– Арина, хватит. Твой экспромт перешёл границы, – недовольно сказал Антон и, сделав шаг вперёд, за воротник поднял над полом сестру. – СТОП!!!

– Братик, – улыбнулась Арина, – не будь идиотом. Ты не заметил, что в письме нет знака писавшего? Что, лопухнулся?

– Это ты не будь идиоткой, сестричка. Вспомни порядок очерёдности замещения знаков. Сегодня какое число? Третье. Вот раззуй свои глаза и посмотри внимательно. – И Антон ткнул письмом в лицо сестры.

Та вырвала из рук Антона лист бумаги, подошла к окну и, наклонив письмо, вгляделась в текст.

– Упс… Да, моя ошибка, признаю. Видать стала стареть и память уже подводит.

Арина взглянула на майора и тот почувствовал, что к нему возвращается способность управлять телом. Он встал и, качаясь на нетвёрдых ногах, пошёл к выходу.

– Майор, – позвала мужчину Арина. – Ты уж прости за небольшой спектакль. Нам надо было убедиться, что ты не продался.

– Вы сумасшедшие и психи. По вам больница скучает, – пробормотал Скворцов и схватился за косяк двери.

– Не скучает, а плачет, – на автомате поправил Антон. – А вообще ты бы сполоснул лицо холодной водой и вернулся. Мы ещё не обо всё поговорили.

– Говорите с кем угодно, но только не со мной. Я уже сыт по горло общением, – майор открыл входную дверь и, выйдя, с силой её захлопнул.

– Мать, ну ты даёшь, – растроенно протянул Антон. – С твоими сценками у нас вскоре вообще не останется человека, с кем мы могли бы просто поговорить. Зачем ты так с ним? Хороший же мужик.

– Как мужик – не знаю, но ты бы слышал его мысли, когда я шла переодеваться. Он меня изнасиловал самым жестоким образом немысленное колличество раз. Так что мужчина, который теряет человеческий облик при виде соблазнительной самочки, не мужик, а нечто неопределённое. Я ванной тёрла себя со всех сил, словно смывая следы этого похотливого самца. И сыграла лишь в отместку за своё моральное унижение. А условный символ я и сама заметила, так что и здесь продолжала играть. Всё ждала, что тот возьмёт себя в руки и в его душе вновь появится офицер или ЗАЩИТНИК Братства, но, увы. Это было уже испуганное безвольное животное, которое чудом избежало смерти. И давай не ссориться, любимый. Мы с тобой единое, но не могу же я каждый раз брать на себя самую тяжёлую долю – унижать людей и доводить их животного состояния. Мы же с тобой ещё в детстве договорились, что всё пополам. А за этот месяц я уже третий раз играю палача. Если б ты знал чего это мне стоит…

Арина плюхнулась в кресло и горько заплакала.

Антон несколько секунд держался, а потом подошёл к креслу и сел на широкий подлокотник, приобняв сестру и целуя её в макушку.

– Всё, роднуль. Прости, что я не понял тебя сегодня. Ответь мне только на один вопрос – почему ты мне не сказала о том, что ты будешь делать? У нас же имеется способ общения, который никто не сможет ни прервать, ни подслушать.

– Почему? – открыла широко глаза сестра и, на секунду задумавшись, выдавила с трудом из себя, зарыдав в голос.

– Я забыла-а-а-а… и не подумала-а-а-а…

Антон поднял на руки сестру и, прижав к себе, стал ходить по комнатам, качая её словно маленькую, периодически целуя куда придётся.

– Какая же ты ещё маленькая, лапушка ты моя. Нежная и беззащитная, хотя и пытаешься из себя корчить чёрт знает что. Тебя вот так и надо воспринимать – носить на ручках, качать как маленькую и целовать как можно больше.

– И чаще и нежнее, – послышалось от груди Антона.

– Да, согласен. Целовать надо чаще и нежнее. Вот таковы и будут напутствия от меня твоему будущему мужу. А вот как он сам будут делать, то это уже останется без моего контроля.

– Не хочу мужа, хочу, что бы ты меня носил на ручках.

– Ринушка. А напряги содержание своей прелестной головки. Сколько лет тебе, моя ненаглядная? И сколько ещё я ещё должен буду носить тебя на руках?

– Какая разница сколько мне лет. Кстати, столько, сколько и тебе. А хочу я, что бы ты меня носил всегда на ручках, до самой нашей старости…

– … После чего рыбка золотая, махнув хвостиком, решила кончить жизнь самоубийством…

– Поганка, – сестра в руках Антона стала дёргаться, вырываясь, и брат поставил её на ноги. – Вот и проявилось твоё истиное отношение ко мне. Как говорится, друг познаётся в беде, так? А ты как себя ведёшь? Самое простое, что я от тебя прошу – немного ласки и нежности, а ты… грубый ты и не женственный, вот.

– Что, тараканы Светки нашли пустующее помещение и стали звать предков для благоустройства?

– Кого звать? – непонимающе посмотрела на вздрагивающего брата Арина, а через мгновение оба хохотали в голос, обнявшись и кружась по большой комнате…

* * *

Полчаса спустя брат с успокоившейся Ариной сидели в креслах напротив друг друга и, взявшись за руки, спокойно беседовали. Антон рассказал сестре о своём плане на сегодняшний день, который был сразу поддержан.

Молодой человек вздохнул и посмотрел на часы у входа.

– Уже скоро девять утра, а нас ещё не накормили, и не оповестили как будем добираться до госпиталя. Начало представления, которое мы устроим приехавшим «покупателям», назначено на час дня. Времени не так много, хотя больше меня волнует судьба техники.

– Согласна с тобой полностью. Меня это тоже тревожит. Знаешь, складывается ощущение, что нас стали бояться как огня, и сейчас, скорее всего, кто-то стоит у деверей и трясётся от страха, что мы выскочим и набросимся на него. Пойду, посмотрю, а вдруг…

Арина подошла к входной двери и, поняв, что замок до сих пор открыт, распахнула дверь. Перед ней стояли две представительницы прекрасного пола, и обеих Арина знала.

К тому же девушка заметила, что майор Скворцова опускала руку, словно крестилась перед тем, как постучать в дверь.

– Долго Вы здесь топчитесь? – С ухмылкой произнесла Арина. – Заходите, коль пришли. Мы не такие страшные, как Вам рассказывали, и не кусаемся больно, честное слово.

– Не могу коментировать твои последние слова, но мне только что сообщили, что брат подал рапорт об отказе с Вами работать. Написал, что Вы проявили нескрытую антипатию и агрессию по отношению к нему лично.

– Начальство подписало? – спросил подошедший Антон.

– Да, не глядя, – подтвердила Марина и представила коллегу – девушку, ровесницу Арины. – Это…

– Простите, госпожа майор, но нам Женю представлять не надо. Мы вместе провели два лета в Уральской школе, так что знаем, надеюсь, её лучше Вас.

– Вот и хорошо, – с облегчение выдохнула Марина. – Всем будет легче.

– Проходите и располагайтесь, – Антон показал на комнату. – Есть пара вопросов, которые не терпят отлагательств. Потом всё остальное.

Когда все расселись, Антон задал первый вопрос.

– Меня интересует в первую очередь судьба нашей техники и, соответственно, Светланы. Вчера прозвучало, что её будут задерживать, но я, если честно, этот вопрос опустил.

– Приказ моего брата о задержании Светланы был отменён руководством. В данный момент Ваш бывший сотрудник следует как сопровождающий на машине в Петербург. Техника принята в госпитале по списку и проверена на работоспособность. Никакого вмешательства посторонних лиц не выявлено. За грузовиком ведётся наблюдение из другой машины, где находятся трое наших сотрудников.

– Прекрасно, – обрадовался Антон. – Идём дальше. Сразу два вопроса. Где мы сможем позавтракать? К слову, мы и поужинать вчера не смогли из-за известных событий.

Женщина смутилась.

– Простите, но и мы этот вопрос упустили. А позатракаем все вместе в кафе, что недалко отсюда. В 12.00 у дома будет стоять микроавтобус, в котором мы все вместе направимся в госпиталь.

– И тогда последний вопрос, – Антон на секунду задумался. – Вопрос, точнее, просьба. У нас авиабилеты на вечер. Не могли бы Вы поменять на более ранний рейс. Скажем, на пять или шесть вечера? Я не знаю расписания, но нам нужно как можно быстрее вернуться домой. К тому же, думаю, и Вы будете рады пораньше избавиться от нашего присутствия.

– Давайте билеты, попробую организовать, – женщина протянула руку, на что молодой человек хлопнул себя по лбу.

– Увы. Только что вспомнил, что наши билеты в моей сумке, которую вчера унесли Ваши сотрудники.

– Это не проблема. Сейчас позвоню, и их мне привезут.

– И что показала проверка наших вещей?

Лицо Скворцовой исказилось.

– Кроме двух пакетов по 200 гарммов героина в Вашей сумке, Антон, некоторая часть косметика Вашей сестры была пропитана нервно-паралитическими препаратами. Наши специалисты до конца не определили тип и формулу, но однозначно заявили, что лаборатория, где был синтезирован препарат, на 99 процентов находится в Англии. Простите, Арина, но вся косметка возврату не подлежит. Там концентрация такова, что один мазок помады может гарантировать, как минимум, паралич в течение пары минут.

Антон сидел, о чём-то размышляя, после чего задумчиво спросил у майора.

– У меня не складывается в мозгу картинка, хоть убей. Получается хренотень в итоге. Зачем было ликвидировать мою сестру, а мне подкидывать наркоту? Я так понимаю, что те машины, которые следовали к гостинице, и которые Ваши люди притормозили, наркоконтроль? Или как они сейчас называются?

– Да, Вы правы, Антон. В машинах были следователи и опергруппа из Главного управления по контролю за оборотом наркотиков. После краткого допроса всех задержанных выяснилсь, что приказ о Вашем задержании был подписан ещё вчера днём, когда Вы сами были на территории госпиталя. Сейчас с этим разбираются в усиленном режиме и пытаются выяснить источник информации.

– И всё равно не складывается картинка. Кто и чего добивался, убивая мою сестру и пряча меня за решётку на долгое время? Ведь всем известно, что работаем мы ТОЛЬКО в паре и никак иначе. Зарубежным спецслужбам это невыгодно – сегодня у меня рандеву с представителями, как я понял, сразу несколких крупных клиник, или кого они там будут представлять. Нашим деятелям? Не знаю, но считаю, что тоже невыгодно – у нас очередь расписана чуть ли не на год вперёд. И большинство из пациентов именно из верхнего эшелона власти или членов их семй. Убрать нас, что бы те не смогли подлечиться? Смешно в корне и я в это не верю. Тупик, если честно. Единственное, что может быть – это непонятная третья сторона, которая пока незрима и неощутима, но гадить уже начала по-полной. И всё равно не складывается. По логике – это должны быть не одна, а две силы, которые действуют независимо одна от другой, но явно не желают нам добра.

Скворцова внимательно выслушала Антона и лишь развела руками.

– Ваши Выводы логичны, хотя, признаюсь, под таким углом сложившуюся ситуацию никто не рассматривал. А логика у Вас безупречна. Извините, но я сейчас ненадого отлучусь – поделюсь с руководством Вашими размышлениями.

– Я не против, Марина. Только, если позволите, один личный вопрос я могу задать?

– Если смогу ответить, то отвечу.

– Почему Вы так безэмоционально отреагировали на случай с Вашим братом? Я ведь заметил, что у Вас реакия была скорее безразлична, чем скрытые переживания.

– А, это… – Слегка улыбнулась женщина. – Не никаких секретов на эту тему. Мы с братом детдомовские. До сих пор так и не получили достоверной информации куда делись наши родители. По одним документам – они были чуть ли не разведчиками, по другим – трагически погибли в автоаварии. Нас, не понятно почему, разделили в детстве, а было нам на тот момент по два года. Шло время и только когда мы, независимо друг от друга, попали в одну и ту же школу в Братстве, выяснилось, что мы не однофамильцы, а родные брат и сестра. Кстати, мы близнецы. Шло время, а родными мы так и не стали. Вроде и появилась связь, но какая-то… натянутая, что ли. Скорее надуманная, нежели естественная. Вот и вся история. А то, что мы одновременно стали работать с Вами, хоть и представляя разные ведомства, так это воля Случая и Братства. Кстати, а почему Вы задали этот вопрос?

– Потому, что, не услышав Вашего ответа, не смогли бы Вам сказать откровенно о Вашем родном брате. Сегодня он не прошёл элементарную проверку «на вшивость». Поверьте, что мы не обманываем. Он слабый по характеру и не является бойцом. По прибытии домой, мы составим отчёт для его Круга, где дадим рекомендации о его дальнейшем применении в Братстве. Простите, но без дальнейших пояснений.

Майор улыбнулась.

– Вы не открыли мне глаза и не сказали ничего нового. Я всегда знала, что на него нельзя было положиться и я, выражаясь высокопарным языком, «в разведку с ним не пошла бы». У него в стрессовых ситуациях эмоции полностью заглушали разум и логику. Это, кстати, отмечали и психологи Братства.

– Так почего его направили на столь ответственную работу, – удивился Антон, на что женщина еле заметно улыбнулась и развела руками.

Антон прислушался к эмоциям сестры и понял, что ту всё время волновало, задав Марине вопрос.

– У нас найдётся полчаса свободного времени до завтрака или после него?

– Время есть и с запасом.

– Мы, к сожалению, Москву так и не посмотрели и не знаем что здесь и как, поэтому прошу совета у Вас не как офицеров, а как у женщин – где здесь недалеко можно купить хорошую косметику?

– «Антошечка, любимка моя. Ты самый лучший на свете!!!» – донеслась мысль-эмоция до парня и его с ног до головы окутало чувством любви и радости сестры.

– Недалеко отсюда есть мегамаркет, где полно отделов, которые торгуют самой разнообразной косметикой, – отозвалась Наталья и с улыбкой посмотрела на Арину. – Хотя могу предложить и свой запасной нетронутый набор. Он далеко не самый плохой.

– Спасибо Вам, но мы актёры, которые играет по жизни, а не в театре. И лучше пользоваться личным проверенным комплектом, а не тем, что предлагают гримёры. Извините, не хотела Вас обидеть. Наоборот, выразить Вам свою искреннюю благодарность за проявленную заботу, зная, что мало кто из женщин сможет поделиться личной косметикой, – девушка, увидев слегка исказившееся лицо женщины, поспешила сгладить свою грубость.

– Я понимаю Вас, Арина, как женщина женщину, поэтому без обид, – улыбнулась Наталья и поднялась с кресла. – Тогда Вы пообщайтесь со своей знакомой, а я минут на десять покину Ваше общество. Вернусь и мы пойдём завтракать.

Когда майор вышла, девушки обнялись и стали болтать как старые подружки, вспоминая своих знакомых, совсем не обращая внимания на Антона. Парень немного посидел рядом, а потом, извинившись, пошёл к себе в комнату и, завалившись на кровать, стал выстраивать предстоящий разговор с иностранцами, пытаясь предугадать различные варианты исхода переговоров.

Когда Наталья вернулась в квартиру и позвала всех в кафе, Арина позвала брата, но, не дождавшись ответа, зашла в комнату и увидела как тот сладко спит, свернувшись калачиком и спрятав голову под подушку.

– Поднимайся, труба зовёт! – девушка села на кровать и нежно стала гладить брата по руке. – Мне так не хочется тебя будить, но надо поесть, иначе сил не будет. Чувствую, что обеда мы лишимся в любом случае, если только не перекусим во вчерашнем кафе, а потом домой к маме.

– «Малыш, а не завалиться ли нам к Белым по приезду? – донеслась мысль Антона. – Мы ведь спиногрызов Катьки уже с месяц не видели. Сегодня и завтра они дома, а потом опять в школу пойдут. И нам радость и им, да и тётка будет счастлива нас видеть».

– «Я только за, – до брата донеслись радостные эмоции Арины, – тоже скучаю по ним. Хотя ты опять ошибся – это мы для Кати тётя и дядя, а она нам племянница».

– «Какая разница? Она, по большому счёту, нам сестра».

– «А по маленькому?»

– «Фу… Рин, опять ты… Как думаешь, Олег дома? Или опять куда-то свалил? Свар-то отправился в Питер, хотя… Вот неймётся этим двоим. У меня складывается впечатление, что Белый просто боится Катьку и старается дома лишний раз не показываться. Я не прав?»

– «Не прав. И если бы хотел хоть немного почувствовать Белого, то понял, что Катя для Олега не просто супруга, а нечто большее. Я, конечно, может и немного преувеличиваю, но он относится к ней как к ожившей богине».

– «А как может относиться человек, которого вернули к жизни, да ещё и омолодили? Я бы точно носил такую женщину на руках всю жизнь, а то, что он мотается по белу свету в поисках неизвестного, то, как мне кажется, лишь для того, что бы их чувства не угасали. Я однажды присутствовал, когда Олег вернулся домой спустя месяц странствий. Ты бы видела их. Олег схватил Катьку на руки и так прижал к себе… Это был такой эмоциональный взрыв… Я думал, что они начнут светиться словно боги. Эти потоки нежности, радости, любви и счастья… Знаешь, словами не передать всё то, что я почувствовал».

– «Завидую я им по-доброму и желаю только счастья на многие голы. А у меня есть ты – и мне этого достаточно. Я купаюсь в твоей любви, заботе и ласке. Если б ты знал как я бузумно счастлива, что мы вместе»…

– «И я люблю тебя, сестрёнка, больше самой жизни. Ты моё солнце и моя радость. Ты – моя лучшая половинка»…

Арина прыгнула на кровать к брату, и они обнялись что было сил, соединяя свои души, чувства и мысли, а через секунду отпрянули друг от друга в изумлении – им показалось, что от них во все стороны стала распростряться физически ощутимая волна чего-то светлого и яркого.

В комнату без стука ворвались Наталья и Евгения, выпученными глазами глядя на двойняшек, которые лежали на кровати, взявшись за руки и с изумлением смотрели друг на друга, а потом перевели взгляды на появившихся женщин.

– Ребята, – ошарашенно спросила женщина, – что это было?

– А что было? – переспросила Арина. – Мы ничего не видели и не слышали. Просто лежали и разговаривали о планах на будущее.

– Нас словно окатило волной неземной любви и, простите, неистерпимого желания, – майор смутилась от своих же слов и, явно переборов себя, постаралась говорить как можно ровнее и спокойнее.

– Давайте уж пойдём завтракать, а то время идёт… Я сейчас, уж простите, к Вам в туалет заскочу и через минуту буду готова.

Когда она ушла, до сих пор красная от смущения Женя, неловко присев на край кровати, тихо проговорила.

– Я не знаю, что Вы сделали, но меня внезапно захватило такое желание отдаться, не передать словами. А потом я… разрядилась. Уж простите за столь интимные слова. Не знаю, Аринка, какую Вы цель преследовали, но очень прошу Вас – не надо так больше делать, очень прошу. Майора ведь тоже прихватило, я видела.

– Жень, – удивлённо произнёс парень. – Мы ничего не делали и не пресловали никаких целей, клянёмся. Поэтому извини, претензия не по адресу. Арин. Пойдём, что ли, а то нас опять в чём-то непонятном обвинят.

– Это не Вы? Правда? – удивлённо пробормотала Евгения. – Тогда простите меня, хотя… Я в этой «волне» почувствовала тебя, Арин. Не знаю как, но очутила твоё безграничное чувство счастья и восторга, – девушка продолжила уже чуть слышно. – И чувство любви и… удовольствия…

– Ну, ты и выдумщица, – Арина вскочила с постели и обняла смутившуюся и покрасневшую девушку. – Мы же с тобой много лет знаем друг друга, так какого ты придумываешь, что во всём произошедшем виновата именно я? Я лишь разбудила брата, который сладко спал, а потом мы разговаривали. И больше ничего.

– «Ну-ну, сестрёнка. Каждый день приносит нам открытия и откровения. Сегодня, вон, довели девушек до оргазма, неконтролируя личные чувства. Кстати, интересно – насколько эта «волна» продвинулась. Представляешь, если далеко? Офигеть не встать. А если мы такое будем делать регулярно по вечечам, то рождаемость в нашей стране резко повысится. Как считаешь, стоит продолжать?»

– «Тошка. Я не знаю, как всё это получилось, но давай всё же контролировать себя более тщательно. А?»

– «Ага. Всё, идём, а то что-то долго наша майорша из туалета не выходит. Знать её и в самом деле затронуло по-полной».

– «Только не надо пошлости. Ты знаешь, как я это не люблю. Всё, вставай и делаем вид, что ничего не произошло».

– – -

После плотного завтрака, когда двойняшки съели вдвоём столько, что даже удивили самих себя, не говоря о сопровождающих, вернулись обратно в квартиру, а вскоре, оставляя Антона одного, троица женщин, собравшись отправиться на шоппинг, напутствовала и инструктировала остающегося.