Текст книги "Одна судьба на двоих"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

Глава 18.

Санкт-Петербург. Частная клиника.

Там же. Час спустя.

Закончив, двойняшки отступили от кровати, посмотрев друг на друга. Оба были мокрые, словно только вышли из душа. Но обычной бледности на лицах после таких затратах энергии не было, как и тремора рук.

– Рин. Руки вытяни перед собой. Пальцы растопырь.

Девушка выполнила просьбу брата и увидела, как и тот сделал то же самое.

– Смотри, Тош, а ручки-то не трясутся, – девушка улыбнулась и подмгнула половинке. – Получается, что наш внутренний резерв стал больше, что не может не радовать. А у тебя как?

– Знаешь, на удивление чувствую себя неплохо. Слабость есть, конечно, но не как обычно, хотя мы с тобой сейчас выложились полностью. – Антон замолчал, а потом «наехал» на сестру. – Я же просил тебя не выкладываться до конца, а ты что?

– А ты что? Сам-то забыл про свои слова, а я не могла отставать, иначе было бы не лечение пациента, а переток твоей энергии в меня. Ты что, этого хотел? Молчи лучше, коль сам лопухнулся. Я-то держала планку до последнего, пока именно ты первым не стал уходить ниже порога. Что? Настолько соскучился по работе, что контроль потерял?

Парень изумлённо смотрел на сестру, желая возразить, но, на секунду уйдя в себя и проанализировав состояние, лишь издал какой-то непонятный звук.

– Что? Заглянул и понял, что я права?

– Да, ты права, а я вот… в самом деле, увлёкся. Теперь надо перерыв сделать хотя бы на полчаса. Кто у нас следущий?

Арина хихикнула, ткнув пальцем в сторону столика, где лежали истории болезней.

– Ты настолько был увлечён, что даже не поинтересовался сегодняшним планом работ? Ну, ты и… лопух. Это я так, любя. Марина, как поняла, посоветовшись с Любавой, нас сегодня пожалела. Зная, что первым будет тяжёлый, остальные трое записаны на повторные сеансы. Так что нагрузки будут небольшими, но вот отдохнуть сейчас всё равно следует. Что будем делать с этим пришельцем? – Арина кивнула на мужчину, который находился в бессознательном состоянии. – Моё предложение, так его лучше вообще с этой кровати не снимать – пусть отвезут в свободную комнату ождания, если та до сих пор не занята. Завтра можно будет повторить, а вот потом ннеобходимо будет сделать перерыв хотя бы на недельку.

– Согласен, милая. Лучше нашего пришельца не трогать. Его дочери тоже будет где отдохнуть, так что нужно лишь уговорить, хотя уговаривать-то и не стоит. Просто предложить как более удобный для них, так и для нас вариант, а то сейчас опять ей надо будет наряжать отца в жилет и опускать с кровати в кресло, а завтра снова, только в обратном порядке. Эти манипуляции для его позвоночника будут лишней нагрузкой, да и наши труды минимум на четверть уйдут коту под хвост. Только, Рин, давай с ней поговорим прямо сейчас, а то волнуется барышня. Даже через защиту чувствую её любопытный нос, хотя, скорее всего, не прав. Она в самом деле искренне волнуется за отца. Отключай защиту и пошли что-нибудь перекусим. Кроме того и позвонить Сан Санычу надо. Я не намерен спускать с рук такое хамство, как действия этого компьютерщика из Конторы. Кратко расскажу в чём дело, а там пусть сами решают.

– Ты всё-таки думаешь, что это была частная инициатива?

– Уверен на все сто. Как уже говорил, Сан Саныч слишком порядочный человек, что бы посылать столь наглого подчинённого, кто к нам заявился. Уверен, что и Терентьев был не в курсе. Отец и подавно. А вот этот «товарищ» или по своей инициативе действовал, или кто умный посоветовал. Хрен с ними. Не будем терять время. Разблокируй смотровую и дай сигнал Марине.

По клинике вновь разнёсся сигнал и, отомкнув дверь, двойняшки вышли в коридор.

Антон, вздрогнув, спохватился.

– Рин, клинок.

– Не волнуйся дорогой, всё в порядке. Неужели думаешь, что я могла его оставить?

– Ну, всяко бывает.

– Такого быть не может. Всё время, что была занята, я чувствовала зов. А как убрала его, так тот совно кот внури меня заурчал. Да и состояние моё резко улучшилось. Такое впечатление, что он силой поделился, чувствуя мою усталость.

– Интересно, – задумчиво протянул Антон. – Если это правда, то я завтра со своим так же поступлю, а потом попробую ощутить что к чему.

– Ты не доверяешь моим словам? – девушка удивлённо посмотрела на брата.

– Малыш. Откуда такие мысли? Как я могу не доверять сам себе? Тут совсем другое. Хочу сравнить твои ощущения и свои. Вдруг они на нас действуют по-разному.

– Ладно уж, выкрутился… Саша, Вика, – Арина подозвала к себе помощников, которые выполняли должности младшего медицинского персонала, ухаживая за пациентами в период адаптации. – Не торопитесь перекладывать пациента. Он сейчас, как видите, на ортопедической кровати, так что стол для следующего пациента не занят. Вскоре решим вопрос с дальнейшим пребыванием клиента и дадим знать куда его доставить. В блоке, пока есть время, смените съёмный фильтр кондиционера, а то старый посвистывать стал. Ну и всё как обычно.

Антон подошёл к стойке и, быстро записав в карточке отчёт о проведённых действиях, протянул документ Марине.

– Мы сейчас переговорим с родственницей пациента и чуть позже решим куда его дальше. Или оставим у нас или, если сами решат, что так лучше, уедут своим ходом. Будут просить вызвать машину – помогите, пожалуйста.

– Не вопрос, Антон Сергеевич. К какому времени готовить следующего?

– Мы немного передохнём да перекусим. Давайте, приблизительно, минут через сорок? Да, пока не забыл, приглашённого профессора попросите подождать – нам есть о чём с ним переговорить.

– Как скажете.

Антон послал воздушный поцелуй девушке, благодаря за понимание.

– – -

Он давным-давно знал, что Марина была в него влюблена без памяти. Антон каждое утро, здороваясь, видел взрыв эмоций, которые девушка глушила в себе. Позже до парня дошла информация, что спустя несколько дней после того, как Марина пришла устраиваться на работу, сама филолог по образованию, обладающая феноменальной памятью, зная в совершенстве три языка, решилась в одночасье почему-то бросить обучение в аспирантуре и в дальнейшем стать их офис-менеджером, а по факту – администратором на ресепшн. Более того, чуть ли не за день до свадьбы, та разорвала все отношения со своим женихом, твёрдо решив, что всю жизнь посвятит Антону, но не могла не понимать, что её избранник, хотя ценит и уважает её как сотрудника, вряд ли в дальнейшем возьмёт её в жены. Вначале Антон подумал, что это было спонтанное решение и взрыв гормонов, но, как оказалось, девушка обладала поистине ангельски терпеливым характером, да и была не столь уж юной – родилась в тот же год и даже месяц, что и двойняшки, лишь на два дня позже их. И сегодня Антон решил этот узел разрубить, понимая, что это будет болезненно для обоих. А всё потому, что не мог дальше продолжать непонятные взаимоотношения, ломая своим молчанием жизнь Марине, а вот переключить её внимание в ином направлении – профессиональном развитии, попытается. Тем более что у него в руках имелись кое-какие козыри…

– – -

Не торопясь, поднявшись на второй этаж, двойняшки увидели в кресле ожидающую их девушку. Сказать, что та была красива собой, значит, ничего не сказать, но парень, лишьсклонив голову в приветствии, усадил сестру в кресло, а затем сел рядом так, что девушка оказалась между ними.

– Здравствуйте, прекрасная незнакомка. Мы с Вами уже пообщались раз, но предлагаю сегодня и сейчас говорить нормально, не используя мысленную речь. Вы у нас в гостях, поэтому прошу соблюдать правила приличия. И ещё, не сочтите за наглость, но представьтесь, а то как нас зовут, Вы в курсе, а мы Вашего имени, увы, до сих пор не знаем. Только назовите именно настоящее, а не так, как Ваш отец, который представился Петром Ивановичем.

Девушка, которая была напряжена до предела, вдруг расслабилась, не ощущая никакого воздействия на своё сознание. Да и эта пара, судя по всему, её сверстников, была расслаблена, да и как они сидели и как говорили – всё указывало на их неподдельную физическую и ментальную усталость.

– Меня зовут Мара. Это полное и настоящее имя. Но сейчас вопрос не о том. Как папа? Вам удалось?

И то, как был задан вопрос, и глаза девушки – всё говорило именно о искренней тревоге и заботе об отце. Она с надеждой смотрела на Антона, но вздрогнула от неожиданности, когда её руки коснулись пальцы Арины.

– Не надо так волноваться и переживать, хотя понимаю что может чувствовать дочь по отношению к единственногму родному человеку, вокруг которых все чужие. Мы сегодня сделали много, но далеко не всё, что можно было. Извините, Мара, мы не волшебники, а просто люди. Но давайте по делу. Сейчас нужно решить два вопроса, которые нельзя откладывать на потом. Первый заключается в том, что Вашего отца лучше оставить в клинике, не мучая его перевозкой куда-либо в другое место. У нас есть комнаты, предназначенных именно для подобных случаев. Внутри оборудованы по типу гостиницы. Единственный минус – хотя туалет и раковина присутствует в каждой комнате, но душ – один на всех. Так уж получилось. Ваш отец сейчас на специальной кровати, с которой его желательно не снимать. Тем более, не тащить куда-то. Жаль будет, если то, что мы сделали, пойдёт насмарку. Решать, конечно, Вам, но в комнате есть две кровати, где Вы и сами сможете отдохнуть. Телевизор имеется. Если нужно – у нас заключён договор с кафе, что через дорогу, и Вам доставят прямо в номер всё, что закажете. Это, конечно, услуга, которую придётся оплатить дополнительно. В кафе готовят очень хорошо – мы и сами постоянно питаемся именно там. Кстати, если есть желание, сейчас можете присоединиться. Мы проголодались, да и позавтракать сегодня толком не удалось.

Мара открыла от удивления рот и хотела что-то сказать, но Арина подняла руку, показывая, что она ещё не закончила.

– Объясню, почему предлагаю подобную услугу. Кстати, комната ожидания, а она в клинике называется именно так, для Вас и Вашего отца бесплатны в течение двух дней после сеанса, а раз мы оставляем Вас на два дня, то и находиться там можете, соответственно, три дня, начиная с сегодняшнего. Далее. Если захотите остаться и дальше – проживание придётся оплачивать, но это небольшая сумма. Таковы правила. К чему этот разговор? Предлагаю этот вариант именно потому, если согласитесь, то завтра желательно вновь поработать с Вашим отцом. Потом сделаем перерыв на неделю, что бы его организм восстановился полностью, а затем будет третья, заключительная встреча. Именно в таком порядке. Подряд три восстановительных процедуры Ваш отец может просто не выдержать. Я не имею в виду летальный исход, это исключено. Понимате, ни один организм, даже здорового человека, не сможет принять подряд три воздействия. Он начнёт сопротивляться насильной стимуляции, а ведь то, что мы делаем – идёт, скажем так, вопреки законам природы. Может я не совсем права, но в человеческом организме не заложена такая важнейшая часть, как самовосстановление. Регенерация клеток, кожи, пополнение необходимого объёма крови в организме – это, конечно, есть. Сломанные кости срастаются и современная медицина может при удачном стечении обстоятельств даже приживить оторванную руку или ногу. Исключительные случаи, но такие были. Что касается позвоночника или мозга… Да, проходят операции по удалению опухолей на мозге и восстановлению позвонков и межпозвонковых дисков. Но это, да не будут обижаться врачи традиционной медицины, словно косметические операции по сравнению с теми процедурами, что проводим мы. Не хвалюсь, просто сравниваю. Мы окончили медицинский институт и знаем как идут дела в клиниках по стране, так что имею право говорить то, о чём знаю не понаслышке. А у Вашего отца сейчас началось восстановление именно что позвоночника, а это, как должны понимать, чуть ли не самая главная структура и опора в организме любого человека. С этим понятно? Хорошо. Чем могу порадовать – двигательные функции и чувствительность ног и рук нам удалось восстановить полностью, как и убрать все воспалительные процессы. Что происходит в данный момент? Сейчас у него начался процесс регенерации межпозвонковых дисков и одного из позвонков, который был раздроблен аж на четыре части. Завтра планируем продолжить восстановление двух других повреждённых, но они не настолько пострадали как первый. Что дальше? Основное должен будет сделать сам организм – мы лишь помогаем ему, корректируя структуру и давая необходимые импульсы на восстановление. И представьте, что в этот ответственный момент Вашего отца нужно будет переворачивать, сажать в кресло… Такое врагу не пожелаешь….

Арина, закрыв глаза, замолчала.

– Вы очень устали? – забеспокоилась Мара. – Может я могу Вам хоть чем-нибудь помочь? Вы только скажите.

– Увы, помочь нам ничем не можете, хотя за предложение спасибо. – Антон встал с кресла и, сев на пол рядом с сестрой, взял её руки в свои. – Мы устали, так как отдали много сил. Нужно немного передохнуть. И поесть надо. Так Вы с нами?

– Спасибо за предложение, но, если можно, хочу быть рядом с папой. Это разрешено?

– Почему нет? Идите. Так что решили? Останетесь или уедете?

– Если рекомендуете остаться, это было бы лучшим вариантом. Я тогда пойду?

– Идите, Мара. Хотя и я с Вами спущусь – скажу, куда надо отвезти кровать, ведь наши помощники до сих пор ждут именно Вашего решения.

Через пару минут, сказав, куда отвезти пациента, дав рекомендации Маре по поводу отца, не забыв попросить своих помощников помочь разобраться с питанием, Антон вернулся к сестре, которая, свернувшись клубочком, уже спала в широком кресле. Грустно улыбнувшись, парень не стал будить Арину, а позвонив в кафе и заказав доставку трёх обедов, сам пошёл искать Алексея Евгеньевича, посколько обещал, ко всему прочему, накормить и его…

* * *

– Ну что, дядь Лёш. Поняли что мы делали? – Антон, отставив в сторону пустую тарелку, поднялся и подошёл к кофейному аппарату, что находился в комнате отдыха.

– Если честно, то не понял, хотя и догадываюсь что происходило. – Васильев был не столь удивлён тем, что наблюдал по монитору в течение почти часа, как внешним видом двойняшек. Те были бледны и чуть покачивались, словно только что сошли с океанского теплохода, который накануне попал в жесточайший шторм. – Вы воздействовали на спинной мозг, стимулируя его и приводя к нормальному функционированию. Затем востановили двигательные способности нижних конечностей, затем перешли к парализованной руке. Я не гадаю на кофейной гуще – просто наблюдал как вы двигались в операционной вокруг пациента.

– Дядь Лёш. – Арина усмехнулась. – У нас нет как таковой операционной потому, что не проводим операций в том понятии, которое принято у врачебного сообщества. Да и само воздействие мы называем иначе – «Сеанс стимулирующего воздействия». Это именно то, чем, по сути, и занимаемся. Согласитесь, что крови нет, разрезов тоже не делаем, поэтому с этой стороны Минздраву и контролирующим органам к нам не подкопаться. А вот что происходит в процессе сеанса, это уже наша маленькая тайна. Хотя перед Вами и скрывать нечего. Вы наш Наставник в медицине на протяжении многих лет, да и обязаны Вам той поддержкой, сказав в нужное время веское слово при оглашении нашего решение идти именно в медицину. Если бы не Вы, то отец с мамой, вполне возможно, что и настояли бы на своём видении нашего будущего.

– Ты какая хитрюга, – Васильев улыбнулся. – Вроде и похвалила и даже где-то прогнулась, но оставила за собой последнее слово. Спасибо за слова благодарности, хотя, как понимаете, я лишь поддержал Ваше решение, да и знаний у кажого изх Вас при поступлении было поболее, чем у иных четверокурсников мединститута. Хотя, если помните, я всё же советовал следовать по военной стезе, но как получилось, так получилось. Арин, Антон. И всё же. Итог сегодняшней операции каков? Тьфу, сеанса.

Антон улыбнулся, ставя перед каждым чашку с горячим кофе.

– Хотите конфеты, джем, печенье? Если да – то на столике. Берите, не стесняйтесь. Сюда бегают все наши сотрудники в перерывах, что бы передохнуть пару минут, да и подкрепиться. – Антон сел и сделал глоток. – Чёрт, горячий… Что касается наших сеансов, то Ринка назвала их полным именем, мы же в клинике называем проще – «ССВ» или «Два СВ ». А время, что находимся около пациента – или «сеанс», или, между собой, «подход». Как в гимнастике. Собрался с силами, сделал то, что было запланировано и свободен – сиди в сторонке и жди, когда судьи поставят оценку. У нас же судья один – это сам пациент. И проще и сложнее, ведь у каждого своё ожидание ДО и ощущение ПОСЛЕ. А что по сегодняшнему дню, так ноги-руки у пострадавшего в порядке. Я не говорю о восстановлении двигательных функций в полном объёме – лишь о том, что сигналы мозга проходят по стволу без затруднений. Сегодня вечером старичок должен будет тренировать свои пальцы как рук, так и ног. А вот через недельку… Думаю, сможет самостоятельно сделать пару шагов. Что касается полного выздоровления – это две, две с половиной недели.

– Фантастика, – воскликнул Васильев. – Ты хочешь сказать, что через три недели он сможет нормально ходить?

– Не только ходить, но и приседать, правда, сгибаться ему всё же не порекомендую, особенно резко и без подготовки. А вообще, то через четыре-пять недель он будет самым обычным человеком. Может и будет где-то побаливать, это не страшно. Вскоре и сам забудет о прошедших месяцах страданий как о страшном сне.

– И куда он потом? – Алексей Евгеньевич чуть напрягся, ожидая ответа, но то, что услышал, его удивило и даже расстроило.

– Да нам-то, если честно, пофиг. Он лечение оплатил полностью. Мы свою работу сделаем, а что потом, так это его дело. Мы, дядь Лёш, никогда не интересуемся дальнейшими планами и делами своих бывших пациентов. А вот здоровьем интересуемся, раз в три месяца звоним и опрашиваем по созданной форме. Все ответы обрабатываем и заносим в карточку. И так на протяжении всей жизни любого нашего клиента. Пенсионер или милиардер – для нас они все равны. Кстати, мы и рекомендации по реабилитации даём после окончания курса. А вот как будет дальше – это зависит только от самого клиента.

– У Вас, скорее, не клиника, а бизнес-проект. Всё рассчитано, продумано. Интересно, конечно, и полезно, но не для общей практики.

– А вот здесь позволь не согласиться. Если бы в наших больницах отслеживали дальнейший путь клиентов, если бы в поликлиниках врачи интересовались здоровьем подопечных – было бы гораздо меньше как рецидивов, так и печальных исходов. На Западе существует такая спецификация как «семейный» врач, а у нас только-только вводится это понятие. Но сам же понимаешь, что этим занимаются частники, отнюдь не госструктуры. А раз заинтересованности нет, то и таким большим пластом работы никто просто так заниматься не будет.

– Антон, но Вы же этим занимаетесь? Кстати, а сколь часто к Вам повторно обращаются?

– Занимаемся именно для вот таких, возможных повторных обращений. Да и не только. Статистика – это большое дело, а мы ведь только три года как работаем самостоятельно. Имею в виду создание клиники. А повторые… Самое забавное, то чем серьёзнее наше вмешательство, тем меньше рецидивов. Чуть ли не сто процентов – это люди, которые попадают к нам повторно после каких-либо срывов. Причина – по работе неприятности или семейные проблемы. А дальше, в чём большинство видят утешение или уход от действительности, или просто для расслабления нервов – алкоголь или наркота. Честно скажу, эта категория – самые неприятные для нас люди, хотя и приносят наибольший доход при минимальных затратах с нашей стороны. Ты правильно сказал, что у нас бизнес-проект. Именно так. Мы ведь на самоокупаемости, а не будет клиентов – не будет и денег. Всё элементарно.

– Спасибо, что говоришь честно и ничего не скрываешь. Антон, а если попрошу тебя об услуге?

– Если подлечить, то сам тебе недавно предложил такую возможность.

– Нет, я не об этом, хотя… и об этом. А Вы не могли бы провести сеанс, скажем, на мне, но под контролем аппаратуры и других врачей?

– Ты имеешь в виду с налепнными датчиками по всему телу и кучей другой аппаратуры? Если так уж тебе этого хочется, то можем. И лишь раз, и то только у нас. По секрету скажу – всё, что твои коллеги захотят проверить и увидеть – это смогут сделать, повторюсь, именно здесь, не везя сюда свою аппаратуру. Мы создали свой комплекс, вполне портативный, который не уступает ничем самым современным западным образцам. Кстати, в Москву возили именно его. Ты скажи мне, только честно – а что потом? Как и в Москве? Посмотрели, сравнивая показатели датчиков с изображениями на мониторах. Поохали, поахали и… всё, тишина. Наши действия и подобный результат повторить пока никто не может. Так зачем метать бисер перед… Прости, не вижу смысла вновь и вновь доказывать что не верблюд.

– Странно, что после Вашей демонстрации в московском госпитале, к нам пришёл лишь краткий релиз – мол, есть и доказана возможность ментального воздействия на организм, стимулирующий выздоровление, но этот процесс до конца не изучен, поэтому быть рекомендован к всеобщему применению не может.

– Вот видишь? – Арина, слушая, что говорили рядом, сидела с прикрытыми глазами, но и сейчас до конца их так и не открыла. – ОНИ, видишь ли, не рекомендуют. А скажите, Алексей Евгеньевич, у нас что, в каждом кабинете районной поликлиники сидит по одарённому, который вот прямо рвётся применить свой Дар во благо людям? Чушь, и ещё раз чушь. Есть менталы в нашей стране, да и не только в нашей, кто обладает подобным даром. Но, во-первых, среди них медиков, именно что имеющих медициское образование, считанные единицы, а во-вторых – те не желают огласки, что бы не навлечь на себя, как минимум, неприятности. Гораздо спокойнее работать индивидуалом, кладя все заработанные деньги себе в карман и не неся, по факту, никакой ответственности за возможные ошибки. А они могут быть. У нас в прошлом году был один из тех, кто пострадал из-за подобных неучей. Затратили много сил, что бы исправить допущенную ошибку. Поэтому, одним из первых пунктов в анкете-опроснике, что заполняет каждый будущий клиент клиники, значится именно что вопрос – обращались ли они ранее к знахарям, колдунам или экстрасенсам. И если при предварительном осмотре выявляем, что написанное не является правдой, от такого клиента отказываемся, несмотря на гонорар. А всё потому, что любое ментальное воздействие оставляет в чужом организме так называемый «слепок» того одарённого, кто ранее работал с человеком. Даже создали специальную картотеку индивидуалов, чьи слепки были нами обнаружены, а таких у нас уже за двадцать. С фамилиями и местами где те живут и «работают». Часть из них вполне ответственно относится к своим обязанностям, но таких лишь четверо, с которыми мы поддерживаем связь. А остальные – недоучки, которые, нахватавшись всего по чуть-чуть, возомнили себя равными богам. Вот и страдают люди, кто доверился таким «целителям». А вот подобных себе, именно среди медиков, за эти годы так никого и не обнаружили. Я имею в виду тех, кто имеет Дар. Так что ничего удивительного, что сверху спустили циркуляр, что «не рекомендуют».

– Рин, но Вы ведь, насколько знаю, тоже не сами по себе?

– Дядь Лёш, – Антон, глянув на настенные часы, встал. – Да, до недавнего времени мы были под крылом Конторы, не буду скрывать. Но так уж сложились обстоятельства, что сейчас мы работаем без их поддержки. И лишь потому, что вся кутерьма вокруг нас началась именно что с подачи ФСБ. Нас, как выяснилось, просто подставили, по-другому ну никак не могу сказать. И не надо нам «рекомендуемых» сверху клиентов с мешками денег вместо кошельков. Поверь, желающих попасть к нам более чем достаточно, ведь за всё время работы мы не допустили ни одной ошибки. Удивительно? Но это так. Извини, дядь Лёш, но нам пора. Перерыв заканчивается, а в смотровой готовят очередного пациента. Ты как, будешь здесь до конца рабочего дня, или пойдёшь домой? По поводу гонорара я распорядился – у нашего администратора лежит конверт с деньгами. Расписываться нигде не надо.

– Спасибо, конечно, за деньги. Но можно я останусь и дальше? Интересно как всё у Вас проходит. У меня в процессе наблюдения за Вашей работой мысли кое-какие появились. Вот и хочу обдумать, что и как… и куда.

– Только сразу предупреждаю – больше работать на Государство не будем, даже за гарантированную оплату. К слову. Мы провели в Москве пять рабочих дней. Обследовали на публику пять пациентов, а вылечили ещё больше, хотя нас об этом и не просили – люди были хорошие, вот и не устояли от соблазна помочь. (Арина, слушая брата, засмеялась.) А общая сумма, что была переведена на счёт клиники, отмечу, официально, без всяких дополнительных конвертов, равнялась сумме в пятьдесят тысяч рублей. Как тебе такое сотрудничество? К тому же, под финал, устроили нежданчик – пресс-конфернецию с иностранными гостями, которые наблюдали за последним сеансом, хотя это и не было заранее обговорено с нами. Вот такой выверт, представляешь? Их пригласили чуть ли не за месяц, разместили, ублажали, а нас даже не проинформировали. И как можно потом относиться ко всему и всем, кто этим занимался? Подстава чистой воды. Хотя, надо сказать, мы хоть в итоге цену себе узнали. Ты бы знал за сколько нас пытались ангажировать… Там такие суммы были… Но это ни у кого не прокатило. Ни у западников, ни у тех, кто пытался на нас заработать. А что такие планы были – уверен на все сто процентов. Ладушки. Заканчиваем трёп. Аринка, ты как, готова?

– Я отдохнула и вполне нормально себя чувствую. Не так, конечно, как с утра, но всё же получше чем было.

– Тогда не будем заставлять себя ждать. Дядь Лёш, если решил остаться, найдёшь сам ту комнату, где мониторы?

Увидев кивок, Антон протянул руку и помог подняться сестре. Через пять минут они входили в смотровую, где уже находился другой пациент.

– – -

– Здравствуйте, Нина Васильевна. Вы, как наш истиный поклонник, решили вновь получить дозу здоровья? Как самочувствие? Как настрой?

Женщина лет пятидесяти, которой на самом деле было уже за семьдесят, улыбнулась, показав ослепительно белые зубы.

– Как говорится, Вашими молитвами, иначе и сказать не могу. Чувствую себя прекрасно, но вот уставать стала быстро. Если помните, я бегаю каждый утро, как Вы сами и рекомендовали. Точно следуя всему написанному. Но вот где-то после седьмого километра начинает икры сводить, хотя и бегу сколько сказано.

Антон с удивлением выслушал женщину и не поленился – открыл карточку и посмотрел рекомендации, потом показав сестре написанное собственной рукой, засмеялся.

– И сколько Вы, дорогая, бегаете?

– Десятку, а что, мало? Так Вы мне сами…

– Нина Васильевна. Я сейчас держу в руках карточку, откуда и была сделана копия для Вас. Читаю вслух, что бы не было недопонимания – …«Номер 8. Бег. Не более пяти километров. Желательно разбивать дистанцию на две части в процессе комплекса упражнений. Ни в коем случае не следует пробегать такую дистанцию дважды в день»... И где тут сказано, что нужно именно десять? Как мне кажется, я наоборот предупреждал Вас о том, чтобы не давали столь большой нагрузку на организм. Не забыли сколько Вам лет?

Женщина покраснела, но, вновь мило улыбнувшись, постаралась сгладить неловкость.

– Я чувствую себя не более, чем на полсотни. А вот глаза явно старее, чем сама – не увидели того, что было написано. Жаль, что есть ограничения, а то я уже втянулась за эти полгода. Если б не спазмы в икрах. Антошенька, милый мой. Может всё же увеличите дистанцию? А то я бегаю не по кругу, а в конце маршрута как раз живёт моя приятельница. Я её тоже заразила своим комплексом упражнений. Вот когда к ней добегаю, мы вместе и занимаемся. Ну что Вам, жалко что ли?

Двойняшки захохотали в голос, а через секунду к ним присоединилась и женщина.

– Нина Васильевна, Вы просто чудо… в перьях. – Антон вдруг стал серьёзным, что-то сообразив. – Подождите. Туда Вы бежите десятку. Потом упражнения. А ОБРАТНО?

Женщина, лежащая на столе, стала красной как помидор. Чуть слышно пробормотала.

– Я обратно не бегу, честно. Иду быстрым шагом, но… иногда и… срываюсь. Так… Пробегу немного, потом иду. Ну и…

– Потрясающий человек, – Антон, глядя на вконец смутившуюся женщину, только покачал головой. – Вот что мне с Вами делать, а? Написано ведь – два подхода по два с половиной километра. А Вы что вытворяете? Десятку в один подход, да и обратно… Понимаете, так нельзя. Ни в коем случае нельзя. Не забывайте о своём общем состоянии. У вас ведь, наколько помню, и гепертония была, да и на боли в сердце жаловались. Хотя сердце-то у Вас в норме, а вот невралгия имелась. И что будем делать дальше? Честно говоря, не хочу терять такого клиента как Вы – жизнерадостного и нужного людям. Мы-то без Ваших денег сможем обойтись, а Ваши ученики без Вас? А кафедра в Университете? О них подумали?

– Да как не думала? Только работой голова постоянно и занята. Вы только не ругайте меня, а то сейчас расплачусь. Обещаю, что снижу нагрузки. Я ведь верю в Вас. Вы для меня словно боги на земле. Чего улыбаетесь? А как Вас можно ещё называть? Пришла к Вам в клинику полгода назад древняя старуха. Вся больная и скрипящая суставами словно древний паровоз. Да и свистело у меня изо всех дырок как из того, колёсного. А в итоге? Здоровая. Сил и эмоций предостаточно. По секрету скажу – на меня и некоторые симпатичные мужчинки стали поглядывать. А что? Мои пятьдесят – это ведь не конец жизни?

– Пятьдесят? – улыбнулась Арина, на что женщина, сверкнув глазами, возразила.

– Девочка. Ты меня сможешь понять, когда тебе будет столько, сколько мне сейчас. Запони – настоящая женщина не должна заглядывать в паспорт, вспоминая сколько ей лет, а чувствовать себя и, соответственно, вести себя так, насколько позволяет физическая кондиция. Да и духовная составляющая тоже.

– Ну, коль вы настолько хорошо себя ощущаете, мы поддержим Ваш организм, хотя нагрузку следует соблюдать именно ту, что была изначально указана в рекомендациях. Могу только посоветовать – выходите пораньше из дома и идите к своей подруге нормальным шагов две трети пути. А вот последнюю треть пробегайте, только не быстро. Так же и направляясь домой, уже в обратном порядке – два-три километров бегом, не пытаясь обогнать ветер, а весь оставший путь пешком, то ускоряясь, то замедляясь. Именно так и никак иначе. Не будете слушать советов врачей – ощущение старости придёт внезапнее, чем Вы ожидаете.

– Как скажете, Антошенька, как скажете. Буду делать всё, как Вы сказали.

– Только, умоляю, не наоборот, – с ужасом в голосе прошептал Антон и в смотровой вновь раздался смех.