Текст книги "Одна судьба на двоих"

Автор книги: Casperdog

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц)

– Во-первых, я Вам не девочка, – Светлана сразу после появления офицера нажала кнопку включения видеофиксации и встала с кресла, закипая от раздражения. – Во-вторых, не филера. Если не понимаете смысла слов, то лучше непонятное не произносить – это не показывает Вашу эрудицию, да и вообще… В-третьих – почему Вы без халата и без бахил? В-четвёртых – какого лешего Вы влетаете без приглашения в служебный кабинет?

Подполковник стал покрываться пятнами.

– Ты, мелочь пузатая, как смеешь со мной так разговаривать, а? Ты откуда вообще здесь взялась? Да и кто ты, что бы задавать мне умные вопросы? Делай, что я тебе говорю, иначе… Ты знаешь кто я такой?

– Раз офицер такого ранга смеет меня называть на ты, хамит и нарывается на неприятности, перейду на более понятный для него язык. Слышь, сапог, не борзей. Мне по хрен кто ты такой, ясно? Испарился из кабинета и нашёл положенную одежду для нахождения в медицинском учреждении. Чё? Не вошло? Брысь отсюда пока я добрая. Даю минуту для понимания моих слов. Время пошло.

– Да ты… Да я… – подполковник рванул галстук и воротник форменной рубашки. – Да я тебя с дерьмом смешаю. – Он сделал шаг по направлению к девушке и протянул руки вперёд. – Быстро сделала, что я тебе сказал, иначе…

– Подполковник, возьми себя в руки. – Светлана, кажется, только сейчас пришла в нормальное состояние и уже наслаждалась ситуацией. – Не позорь погоны Российской армии и не оскорбляй сотрудника Федеральной службы безопасности при исполнении им служебных обязанностей. Если ты прикоснёшься ко мне хоть одной, хоть двумя руками – я их тебе сломаю, поверь. А потом сорву твои погоны и заставлю их сожрать. Вошло в твою тупую башку?

– Какая на х… ФСБ? Ты, курица мокрая, не доросла меня пугать…

Светлана медленно, словно издеваясь (хотя почему словно… именно издеваясь), из кармана белого халата достала удостоверение и, раскрыв, буквально ткнула им в лицо подполковника.

– Читать научился за свою жизнь? Или кроме устава вместо букваря ничего в жизни так и не прочитал? Буквы сможешь разобрать? Ну хотя бы по слогам прочти, я подожду.

Подполковник, покрасневший словно помидор, отшатнулся от удостоверения и, пытаясь разобрать написанное, старался сфокусировать взгляд на тексте, но у него ничего не получалось.

Светлана, видя состояние офицера, вместо слов сделала шаг в сторону и, налив в стакан воды, протянула его перед собой.

– Выпей, подполковник, иначе инсульт или инфаркт получишь. Это тебе говорит медик. Плохо ты выглядишь, да и реакция на раздражение у тебя обострённая.

Офицер схватил в руки стакан и, стуча по нему зубами, стал лихорадочно глотать воду.

Светлана между тем, повернув к себе удостоверение, прочла вслух.

– Федеральная служба безопасности. Старший лейтенант Морозова Светлана Викторовна. Номер тебе сказать, подполковник? Не надо? Вот и хорошо. Так вот. В данное время и в данном месте выполняю свои служебные обязанности. И мне НИКТО не смеет в данном месте НИЧЕГО приказывать. Ясно? Тем более оскорблять и унижать. Надеюсь, что этот день Вам, господин подполковник, станет уроком на всю Вашу оставшуюся жизнь. Кстати, для информации. В данный момент ведётся видео и аудиофиксация всего происходящего в помещении с двух камер. Копии этих файлов будут приложены к рапорту Вашему руководителю.

Когда до офицера дошёл смысл слов Светланы, тот стал стремительно бледнеть. Из его рук выпал стакан, благо, что не разбился, а сам мужчина схватился за край столика что бы не упасть.

– Что, дошло наконец? – с каменным выражением на лице спросила девушка. – Сначала успокойтесь и приведите себя в нормальное состояние, а потом начните сначала. Спокойно, уважительно и только по делу. Я подожду.

Через пару минут подполковник пришёл более-менее в себя и, заикаясь, произнёс.

– Я чего… Меня… Мне приказали привести этих… ну… врачей молодых, которые недавно показывали свои умения… Вот...

– Куда привести? – задала вопрос Светлана.

– В кабинет начальника госпиталя… ик… – смутился офицер. – Там их… ик… ждут…

– Кто ждёт?

– Так начальник… ик… госпиталя и двое… ик… профессоров и… ик... из Бурденко представитель.

– Подполковник. Возьмите себя в руки и отвечайте как положено офицеру. Вы сейчас больше напоминаете перепившего алкаша. Будьте мужиком в конце концов!

Офицер выпрямился и встал чуть ли не по стойке смирно. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, открыл, было, рот для ответа, но девушка его опередила.

– Перед тем как начать, представьтесь, наконец, а то как-то непривычно общаться со старшим офицером, который сохраняет инкогнито.

– Кого охраняет? – подполковник явно не расслышал последние слова Светланы, почему и переспросил, на что девушка, давя в себе истерический смех, сквозь зубы произнесла.

– Проехали. И так…

– Подполковник Кузнецов, начальник хозяйственной службы госпиталя. В данный момент исполняю обязанности заместителя главврача.

– Не поняла, – сдвинув брови, переспросила Светлана. – С каких пор хозяйственник, то есть завхоз по-простому, исполняет обязанности заместителя главврача? Вы медик по образованию?

– Ни как нет, я лётчик, – браво отрапортовал офицер и добавил уже тише. – Комиссован по ранению. Здесь лежал почти полгода и комиссию проходил. Списали подчистую. А главврач мне предложил место при госпитале. Я и согласился. Мне ещё до срока два года. А на гражданку… Нет, не смогу я так.

– Как зовут хоть?

– Андрей Николевич, – совсем смутился подполковник и посмотрел жалостливо на девушку. – Светлана, Вы простите уж дурака. Сорвался, сам понимаю. У меня всё неладится в последнее время. На работе ещё ничего, а вот дома… Вчера жена перед моим уходом на службу заявила, что подаёт на развод. Хочет уехать к своей матери и забирает детей. Все прошедшие годы всё её устраивало, а тут вдруг выяснилось, что не могу содержать семью как подобает, поэтому… А я без детей… Это мои радость и счастье. И что останется? Да ничего, хоть вешайся…

– Сочувствую, Андрей Николаевич, – голос Светланы помягчел. – Тем не менее, старайтесь разделять свою личную жизнь и службу. Если сможете, конечно, а это необходимо сделать – Вам же станет легче. И проблемм на службе будет меньше, да и в личном плане, я уверена, наладится. Нельзя киснуть и бросаться на всех, словно люди вокруг виновны в Ваших личных неприятностях. Вам лет сорок пять, да? К чему эти мысли про петлю? Вы ещё мужчина видный. Поверьте, что и на Вашей улице будет праздник. Просто поверьте в чудо и оно обязательно случится.

В этот момент дверь кабинета открылась, и появились Антон с сестрой и генерал. Молодой человек посмотрел на Светлану с укоризной, а Арина, коснувшись локтя подполковника, заставила того вздрогнуть и повернуться к девушке.

– Подполковник, ведите, коль за нами пришли, а то мы здесь как котята – заблудимся, будем плакать от безысходности, а потом Вы, всем госпиталем, будете нас искать. Представьте картину, что все больные бюез исключения– кто на костылях, кто на протезах, будут бродить по госпиталю и нас звать по именам… А это, поверьте, картинка ещё хуже, чем мы бы не явились в кабинет Вашего руководства.

Подполковник посмотрел на Антона и непроизвольно улыбнулся, представив нарисованную картину.

– Да, – он согласно кивнул. – У нас заблудиться, это как два пальца… простите, это просто сделать. Я только через полгода смог безошибочно найти входы-выходы в помещениях. А если бы Вы видели наши подвалы и бомбоубежище, так вообще…

– Вот поэтому и пойдём. Уверен, что нас уже заждались, – Арина повисла на локте подполковника и так на него посмотрела, что мужчина смутился и, аккуратно освободив руку, привёл в нормальное состояние свою одежду.

– Прошу следовать за мной, – офицер буквально на глазах преобразился и сейчас это был совсем иной человек – вместо тюфяка и хама явился перед глазами образцовый и галантный мужчина, соответствующий своему званию.

– Секундочку ещё, – попросил Антон и протянул руку генералу, прощаясь с ним.

– Александр Александрович. Мы с Вами прощаемся, но, вполне возможно, что ещё увидимся. Здоровья Вам и, пожалуйста, несмотря на более хорошее состояние, прекратите вбивать головой в пол своих учеников. А то и Вам после этого плохо, да и нам лишняя работа. Договорились?

– Постараюсь, – генерал сконфузился и неловко пожал протянутую руку. – Да, увидите отца, привет ему передавайте от меня, а также благодарность за ТАКИХ детей. Где он сейчас, если не секрет?

– Товарищ генерал, – с укором протянул Антон. – Вы же наверняка сами пытались узнать где служит наш папа. Не удалось? Вот. И мы не можем Вам сказать, уж простите. Сами понимате – служба…

– …есть служба, – улыбнулся Александр Александрович и, обняв Антона и поцеловав по очереди Арину и Светлану, бодрячком вышел в коридор.

– Чудны дела твои, Господи, – пробомотал тихо подполковник, глядя вслед генералу. – Я ведь его видел с час назад, когда тот направлялся к Вам на приём. Еле шёл, прямо скажем, а сейчас…

– Ну… мы не Господи и не дети Его, – ехидно проворковала Арина. – Хотя и сами умеем кое-что, Господу неведомое. Правда, Господь не наш повелитель, так что мы не будем равняться на него. Он сам по себе, а мы сами… уж как нибудь. Ведите нас, подполковник, и пусть наш путь будет усыпан розами, а не шипами. И вообще, уважаемый, не вспоминайте ЕГО всуе. Это Вам добрый совет. Лучше чаще вспоминайте своих родителей и предков. Славьте их за своё существование на этой земле. Поверьте, от этого будет больше пользы. Как Вам лично, так и Вашим близким. Да и усопшим тоже.

Глава 2.

Москва. Военный госпиталь.

Выйдя в коридор, Светлана замкнула кабинет и, дастав личную печатку, протянув шнурок через скобы дверей, опечатала кабинет.

Подполковник с удивлением смотрел на эти действия.

– Простите, но зачем такие предосторожности? Здесь круглосуточная охрана, притом госпиталь – режимный объект. Здесь Вашим оборудованию и вещам ничего не грозит.

Светлана, закончив с дверью, внимательным взглядом посмотрела на офицера.

– Подождите меня, пожалуйста, пять минут – схожу на пульт – пусть поставят на охрану наше помещение. Когда вернусь – отвечу на Ваш вопрос, Андрей Николаевич.

Девушка обернулась быстро и, словно всё время никуда не отлучалась, подойдя вплотную к офицеру и, зажав пальцами пуговицу его мундира, вкрадчиво спросила.

– Вы, насколько я поняла, не в курсе того, что аппаратура, которой мы пользуемся, привезена из Питера. Так? Так. А знаете ли Вы сколько она стоит? Вряд ли знаете. Тогда поясню – вся наша электроника застрахована от повреждения, порчи, хищения или других действий третьими лицами в сто миллионов рублей. Впечатляет? Так вот. В договоре, что был подписан Вашей организацией с представителем ЗАО «Братство», есть такой пункт, что в случае хищения или порчи аппаратуры в госпитале на время работы командированных врачей, именно ВАША организация, то есть госпиталь или, в другом случае, Министерство обороны России, гарантирует возмещение полной стоимости оборудования плюс дополнительную страховую премию в размере 30 процентов сверх стоимости базовой страховки. Итого 130 миллионов. Поверьте, случись что – с Вашей организации вытрясут эти деньги за пару дней. А вот кто окажется виновным, то, думаю, можете сами догадаться.

Подполковник побледнел, понимая, что именно он, случись что, и станет крайним…

– И что Вы предлагаете? – еле слышно спросил подполковник у молодых людей.

– Если хотите перестраховаться – поставьте здесь круглосуточно пост, – посоветовала Света. – К тому же завтра последний день нашего контракта и вечером аппаратуру увезут транспортом дружественной компании. Конечно же, всё будет проверяться перед погрузкой представителями как с Вашей, так и с нашей сторон. Проверяться как на работоспособность, так и возможные посторонние закладки. Я не имею в виду лично Вас, а других людей, которые захотят получить доступ к уникальной аппаратуре. Предупреждаю – в обеих стойках стоят противодиверсионные закладки, которые среагируют на малейшее вмешательство посторонних лиц. А аппаратная разработка предусматривает полное стирание всех програмных файлов, тем самым злоумышленникам останется лишь голое железо, правда и оно имеет высокую цену. Так что задумайтесь над своим спокойствием и примите меры.

Подполковник Кузнецов нервно хихикнул и задал, на его взгляд, провокационный вопрос.

– И что, это оборудование в самом деле такое уникальное, что стоимость железа больше ста миллионов?

– Оно уникально само по себе, так как разрабатывалось на протяжении не одного года под конкретные задачи. К тому же, пока не завершена сертификация и не поданы документы на патенты, это «железо», как вы сказали, вообще не имеет цены. Всё, вижу, что Вы прониклись и на этом закончим. Пойдёмте, наконец, к тем, кто нас отвлекает от заслуженного отдыха.

Вскоре четыре человека зашли в приёмную, но тут снова случилась «авария», т.к. секретарь главврача, как представилась дородная тётка, не захотела пропускать в кабинет молодых людей, считая их «приблудами, авантюристами, нахлебниками и внебрачными детьми неизвестно кого-го там…»

Подполковник вначале пытался спокойно втолковать этой мегере, что именно они и есть врачи из славного города на Неве, но «мадам» вошла в режим «непущуникого» и чуть ли не своей тушей встала перед кабинетом.

Антон, пару минут наблюдая за данной сценкой, попытался шутить, но вскоре умолк. Арина же с удивлением наблюдала за разьярённой дамой, а Света, зевнув, предложила вообще всем ехать домой, так как данное время не оплачивается контрактом и является их личным. Тем не менее, она, в особо острые моменты дискуссии, включала свой смартфон и записывала то, что происходило.

Ещё минут через пять Антон не выдержал и, взяв за руку сестру, кивнул Свете на выход и они незамедлетно для оставшихся «телепортировались» из приёмной, оставив подполковника дальше ругаться с секретаршей (или кто она там была на самом деле).

Выйдя, и плотно притворив дверь, молодые люди остановились у входа, привыкая к тишине. В ушах звенело, настолько было тихо после того ора, от которого они сбежали.

По коридору спешили по своим делам врачи, медсёстры и никому не было дела до трёх молодых людей, которые с улыбками смотрели друг на друга.

– Молодёжь, помощь нужна? – внезапно из спешащего потока «вывалился» пожилой врач и, сделав шаг, вполную подошёл к двойняшкам и Светлане. – Смотрю, Вы заблудились. Кстати, я был на демонстрации Ваших способностей – впечатляет. Не поверите – все, кто там присутствовал, получили когнитивный диссонанс. Невероятность виденого, подтверждённая электроникой… и неверие в то, что видели собственные глаза. Это и волшебство и нереальность. Вот не поверите, хожу как мешком по голове ударенный – не укладывается в голове и всё тут.

– Алексей Никанорович, – Антон прочёл на бейджике имя отчество, опустив при обращении звание (профессор, член-корреспондент Академии наук) и с уважением обратился к врачу. – Всё, что мы продемонстрировали, это далеко не предел наших возможностей, хотя поверю Вам, много необычного и выглядит странно. Но мы и есть необычные, хотя и не уникумы. Так что поверьте – всё, что Вы там наблюдали – реальность.

– Вы биоэнергеты? Так, кажется, называют людей, кто лечит руками?

– Не совсем точнА постановка вопроса. В названии уже и скрывается суть процесса. Руки – это лишь проводники нашей энергии, точнее, сочетание электромагнитного и биополей, а более плотный контакт с телом пациента усиливает передачу нашей энергии. Мы, конечно, можем и не использовать руки, но коэффициент воздействия резко падает. Простите, но это долгий разговор на дни, а не на часы или минуты. Если появится желание и будете в Питере – приходите к нам, посмотрите на работу не через стекло, а будучи рядом. Согласны?

Профессор аж вспеснул руками от такого предложения.

– Конечно-конечно. Неприменно буду у вас при оказии. Это настолько необычно, что на Вашей практике можно написать не одну диссертацию. Кстати, молодые люди, а как Вы относитесь к научной стезе?

Антон с сестрой переглянулись и заулыбались.

– Пока никак, – Арина мило посмотрела на врача и задала совсем неожиданный для того вопрос. – Простите, что перепрыгиваю с темы на тему, но не сочтите за труд объяснить нам – кто находится в приёмной у главврача госпиталя? Эта дама так громко орёт, простите, кричит…

Профессор приоткрыл дверь, хотя и в коридоре был слышен непркращающийся ор, и сразу же медленно притворил дверь. Улыбнувшись, посмотрел на молодых людей.

– Это ОНА не кричит, а разговаривает. Я в этом госпитале часто бываю и знаю почти всех. Алевтина Ивановна – старшая сестра-хозяйка. Она работает здесь уже больше сорока лет и считает себя главной. Да, она ветеран и больше неё никто здесь не работает. Женщина умная и держит всё в образцовом порядке. По секрету скажу, что и в самом деле на ней держится если не всё, то многое. Она ведь начала много лет обычной сиделкой. Потом медучилище и институт. Ей предлагали работу по специальности, но она…

– Всё это, конечно, интересно, – улыбнулся Антон. – Но почему, в данном случае, на её крики никто не вышел из кабинета главврача? А там, между прочим, нас ждут.

– Да не реагируют на шум, привыкли уже. К тому же, скорее всего, те люди, которые Вас ждут, перешли в комнату отдыха для более спокойного разговора, а это почти две пары дверей. Хотите, я Вам помогу пройти в кабинет? Кстати, с кем она так спорит?

– Вы называете это «спорит»? – чуть не захохотал в голос Антон. – Нас провожал подполковник Кузнецов, местный хозяйственник.

– Кузнецов? Ну, тогда я не стану вмешиваться, уж извините, – профессор смутился и, второпях пожав руку Антона, довольно забавно ускорил шаг, временами переходя на полубег.

– Да, – протянула Арина. – Лишнее потверждение, что в любой фирме самый главный человек – уборщица. Вот и этот членкор позорно сбежал, даже не поинтересовавшись где мы базируемся в Питере.

– Рин, – возразил Антон, – Для такого человека не проблема нас отыскать. Другой вопрос, сможем ли мы его принять подобающим образом...

– Ребята, пошли вниз, – произнесла Светлана, подталкивая Арину и Антона. – Если уж академик боится спорить с сестрой-хозяйкой, то нам тем более нужно отсюда «линять».

Уже спустившись на первый этаж и подойдя к проходной, Светлана вдруг остановилась.

– Антон, Арина, – она с каким-то чувством вины посмотрела на двойняшек. – Вы подождите меня во дворике у проходной, очень прошу. Я всё же вернусь и постараюсь помочь подполковнику – сброшу ему на телефон те видеофайлы, что записала. Это ему хоть немного, но должно помочь оправдаться перед руководством. Жалко мне его, если честно. На меня орал как бешеный, а вот перед этой бабёнкой спасовал… Видать знает, кто она и кому кем приходится. Я быстро, честно. Только не подведите меня и не уходите никуда – сами знаете, что мне влетит по первое число, если с Вами что случится.

– Свет, – Антон усмехнулся, – поступай как считаешь нужным, а я с сестрой подожду тебя в кафе госпиталя. Оно вроде, как и в здании, но уже за проходной. Так что не беспокойся и действуй.

Девушка умчалась по коридору, а брат с сестрой в обнимку прошли пару десятков метров и, зайдя в помещение кафе, сели за свободный столик.

– Морожку будешь, сладкоежка? – спросил Антон и чмокнул сестру в нос.

– И я тебя люблю больше жизни, – улыбнулась Арина. – Чего ты спрашиваешь? Конечно буду. Да, и для Светы возьми – она тоже любит сладкое, хотя на людях воротит нос. Знал бы ты как она постоянно воюет сама с собой.

– Боится располнеть? – хмыкнул Антон.

– Не. Это битва добра и зла в конкретном человеке. Света ещё с теми тараканами в голове. Ты разве не знал? Что они решат – так хозяйка и поступает. А что? Их много, а она одна. Ведь нет рядом никого, кто осмелится бы подсунуть дихлофос. Её жалеют и за неё переживают, но тараканов тех боятся. И знаешь почему?

– Почему?

– Да потому, что думают – нельзя исключить возможность миграции. Представь себе её мужа в будущем. Нормальный и тихий подкаблучник, а другой со Светкой в принципе жить не сможет. Умненький такой, скорее всего какой-нибудь учёный в очках с толстыми линзами.… И, однажды ночью, партия тараканов, узнав о свободной «хате», решает переселиться. А потом??? Представлешь дом, где одновременно живут ДВЕ Светланы, к тому же один из них уже Светлан!!! Робость и послушность у Светлана уходит под настоятельным требованием большинства в голове. Характер меняется и… Борьба за лидерство в доме и жизни. Борьба насмерть, как завещал прародитель тараканов – Великий Отец Таракан, сокращённо – «ВОТ». Кстати, если услышь, что Света говорит «Вот», беги от неё как можно дальше. Это зов хозяев её головы – тараканов. Не забывай мои слова – тараканы в голове – это заразно и навсегда.

Антон еле сдерживался, чтобы не захохотать в голос, но его сестричка была настолько серьезна, когда говорила, что становилось непонятно – то ли она «стебётся», то ли сама верит в то, что говорит.

– «Кстати, братик. Ты заметил, что нас «пасут»? Слева мужичок лет пятидесяти явно пишет звук, а для всех вроде как читает текст на смартфоне. А вот у двери вообще интересный тип. Если бы не встречала подобных, то подумала, что он просто про себя шевелит губами, а по факту – считывает по губам наш разговор и дублирует произнесённые слова на диктофон. Будем отрываться?»

– «Котён. Всё под контролем. Ты у меня умница, что не забываешь контролировать обстановку. Но эти господа не по нашу душу. Точнее, они явно дублируют Свету. Нет у них агрессии, да и ведут себя как-то лениво – отбывают рабочее время, да и эмоциональный фон у них не выше нормы».

– «Тошка. А что ты решил со Светой? Когда откроемся? Я, если честно, устала лицедействовать. Целыми днями все вместе, а меня уже начинает тошнить от неё».

– «Сегодня. Меня сцена с подполковником вывела из себя. Ты обратила внимание как она сама спровоцировала чуть ли не на пустом месте офицера, а потом нахамила ему и вывернула всё так, что только тот оказался виновным. Да, я не отрицаю хамство подполковника, но можно было сразу всё перевести в стандартный рабочий разговор, а не доводить до крика. К тому же Светлана сразу же включила видеозапись. Не знал бы, что это случайность – подумал, что хорошая постановка. Кстати, малыш. Сегодня была крайняя капля. А вчера эта стервочка пыталась меня затащить в постель под предлогом массажа. И, судя по всему, была очень разгневана резким отказом».

– «А зря. Девица она фигуристая, всё при ней. Расслабился бы и получил удовольствие. Только вот…»

– «Именно что вот. Мама сколько раз упоминала, что бы мы не разбрасывали биоматериал по сторонам. А эта красна девица явно не по своему желанию действовала, да и как подумаю, сколько ТАМ было до меня… Давай закончим эту тему. Мне, если честно, она последние дни омерзителна, но приходится играть до последнего. Так что прошу тебя – сама первой не открывайся. Мне кажется, что будет удобный повод, а неет – постараюсь его создать».

– «Кстати, братик. Я ведь не просто так тебе вслух рассказывала о тараканах. «ВОТ» – это закладка в мозгу Светланы. Ключ. Не знаю, кто был этим мозголом, что с ней работал в детстве, но ужас при виде тараканов у Светланы в подкорке навсегда».

– «Спасибо, милая. Информация верная?»

– «Да. Мне передали её из Братства перед самым нашим отъездом сюда».

– «Поэтому ты вслух и стала рассказывать о тараканах? Чтобы слом её психики при контроле со стороны был бы невинным и совершенно случайным?»

– «Я тебя люблю за твою сообразительность, половинка. А теперь только вслух, иначе две минуты тишины уже всполошили наших наблюдателей. Вспомни Аркашку из Меда. Мы тогда были близки к провалу как никогда».

– Ринка, я всё понял, – серьёзно ответил на монолог сестры Антон. – Скоро продолжишь, только подожди меня с минуту – я сейчас за мороженным схожу, а то здесь официантов, как понимаю, нет.

Отступление.

То, что два ребёнка чуть ли не с рождения научились общаться мысленно – в их семье, по большому счёту, никого не удивило. Мама не возражала, даже наоборот – всячески это поощряла, развивая детей, с годами и сама научившись «слышать» их. Только отец иногда обижался, когда видел переглядывавшихся детей, которые ничего не отвечали, а только хихикали.

Когда же им исполнилось по двенадцать, двойняшки вышли на новый уровень развития – научились проникать в разум друг друга, контролируя двигательные функции. По глупости захотели и ненадолго поменяться телами, но это чуть не закончилось фатально. После комы у обоих, дальнейшие эксперименты решили не проводить – достаточно было и достигнутого. Хотя и тот печальный случай что-то поменял в обоих – они стали чувствовать друг друга на большом расстоянии, да и мысленное общение стало более свободным, практически таким же, как и голосом.

В школе они именно так помогали друг другу на зачётах и экзаменах, когда один стоял у доски, а второй в этот момент читал текст по учебнику. Итог – красные дипломы об окончании. Опробировав методику, при поступлении в ВУЗ сразу поставили условие – быть в разных группах на потоке, т.к. в этом случае исключалось одновременная сдача экзаменов. И… было немало моментов, когда преподаватели не верили, что их студенты настолько дословно помнят учебники и методические пособия. А по факту… Один сидел в лаборатории или на кафедре, а второй, глядя в нужный текст, чужой рукой выписывал формулы и схемы. У Антона была неприязнь к химии, а у Арины – микробиология. Тем не менее, у обоих итоговые оценки были самыми высокими. Видя успеваемость и талант будущих врачей, им обоим предлагали остаться в институте для научной работы, но… у ребят были свои планы на дальнейшее, к тому же никто из преподавателей и сокурсников не имел понятия, что перед ними – одни из самых лучших диагностов страны. И только один единственный случай чуть не открыл тщательно скрываемую тайну.

На практике в детской поликлинике Антон, и ещё полтора десятка его сокурсников, были прикреплены к разным врачам и выполняли роль скорее статистов, чем будущих врачей. В тот день один из учатковых заболел и «осиротевшего» сокурсника Аркадия, чернявого и высоченного, словно жердь, парня, прикрепили в пару к Антону. Врач, которая была у них наставником, меланхоличная дама лет сорока, выполняла свои обязанности чётко по методичке, которую привезла после курсов повышения квалификации. И сразу после знакомства со своим подопечным, сунула Антону в руки тонкую брошуру, заставив чуть ли не выучить наизусть. Он, естетвенно, прочёл эту брошюру (и не один раз) от корки до корки, но изложение и содержание были настолько казёнными, что он не вытерпел и высказал своё мнение куратору. Та дама посмотрела на него словно на пустое место и высказалась, мол, «когда сможешь написать что-то подобное, тогда и поговорим. А эти методички писали люди заслуженные и с огромным опытом».

И надо же было такому случиться, что в составе комиссии, что внезапно нагрянула в поликлинику, был один из тех, кто являлся составителем вышеупомянутой литературы.

И, уж так совсем сошлись звёзды, что в кабинет во время приёма, зашла пара проверяющих. Они сели в сторонке и смотрели на процесс осмотра очередного ребёнка. Всё бы ничего, но врачиха решила «блеснуть» мастерством и наставничестовм, назначив проводить осмотр двух студентов.

Антон, как диагност, уже имел перед собой почти полную картину случившегося с ребёнком, а вот Аркадий «потерялся» – что-то нёс невнятное, показав себя отнюдь не с лучшей стороны. Один из проверяющих не выдержал и, попросив передать ему историю болезни, быстро пролистав, подошёл к ребёнку. Пощупал его, послушал. Задал пару вопросов матери, которая находилась здесь же и, фыркнув, изрёк.

– У ребёнка ярко выраженное ОРВИ, но ни как не пневмония, определённая участковым врачом. Почему нет снимков, почему заразный ребёнок не дома, а на приёме?

Врач поликлиники умоляюще смотрела на маму малыша, одного желая, что бы та высказала свою инициативу её защиту, но не тут тот было. Молодая мама не стала ничего скрывать.

– Я сюда хожу чуть ли не через день. И что? Снимков нет, потому что аппарат сломан. Физиотерапию не назначили. Результат анализов ждём третий день. А малышу всё хуже и хуже. Коль Вы такие светила, что приехали проверять эту поликлинику, так помогите определить болезнь у ребёнка! Если хотите денег, так я не могу их дать – я мать-одиночка, живу, сводя концы с концами.

Все остобенели от таких слов, а Антон, словно его пихнул кто, встал со стула и, подойдя к молодой маме, аккуратно взял из рук ребёнка и прижал к своей груди – ему был необходим плотный контакт как никогда. Через секунду окончательно понял, что всё не так хорошо с малышом и задал куратору вопрос.

– Какой номер кабинета, в котором мы находимся?

Та, с удивлением смотря на практиканта, выдавила – «202».

Антон же мысленно попросил сестру как можно быстрее прийти к нему на помощь.

Через минуту в комнату ворвалась Арина и, смотря в глаза брату, невольно подошла ближе, также прикоснувшись руками к малышу.

Прошла минута в полной тишине и, буквально оторвав от себя малыша, который уже не хныкал и не плакал, а радостно гукал, аккуратно вложил в руке маме, задав той вопрос.

– Что было в кроватке у малыша? Вспоминайте быстрее. Соски, колпачки от авторучек, пластиковые маленькие игрушки или ещё что?

– Молодой человек, – задал вопрос второйпроверяющий. – А почему Вы столь рьяно и однозначно опровергаете диагноз участкового врача и ведущего специалиста городского Управления Минздрава?

– Да потому, уважаемый, не знаю как вас по имени отчеству, но диагноз поставлен неверно обоими – ребёнок проглотил что-то твёрдое и оно попало не в желудок, а в лёгкие. У малыша повышена температура, периодический кашель, затруднённое дыхание. Сейчас в лёгких скапливается мокрота. Все эти симптомы несведущий специалист может диагностировать как пневмонию, но отнюдь не простудное заболевание, о котором вспомнил Ваш коллега. При ОРВИ иные симптомы.

– Малыша необходимо доставить как можно быстрее в больницу и достать инородный предмет пока не началось воспаление, – продолжила Арина. – Время играет не последнюю роль.

– Я, между прочим, научный работник, отдавший полжизни лечению детей, – вспыхнул проверяющий. – Между прочим, та методичка, что лежит на Вашем стуле – моя работа и не стоит недоучке компроментировать кандидата наук. Тем более обвинять его в некомпетенции.

– Я никого не обвиняю и не дискредитирую, а лишь констатирую факт, что Ваш диагноз, как и лечашего врача – ошибочны.

Проверяющий вспыхнул, хотел было наговорить много лишних и обидных слов, но второй коллега мягко его остановил и задал вопрос по существу.