Текст книги "Gift (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

– Ну… он рассказал много интересного про Виллоби, к тому же Энди – старый друг Ларри, а ему я верю…

– И что, теперь ты будешь ждать пресмыкающихся?

– А они тут есть? – спросила та с надеждой в голосе.

Тейт резко вскочил.

– О господи, Вайолет! Это же серьезный вопрос, а ты надеешься на какие-то предсказания!

– Ш-ш-ш, Тейт, потише. – занервничала та, вспомнив про родителей. – Иди сюда. – Вайолет не без страха потянула за руку, чтобы тот сел рядом. Тейт послушался, недоверчиво глядя на девушку. Та уже спокойно делила свой пирог на несколько частей. – Все будет хорошо. Просто доверься мне.

– Вай… – он наклонил голову чуть набок, не зная что делать с ее упертостью и своим бессилием.

–… Тейт. Ты всегда говоришь «доверься мне». Вот и я прошу того же. Это ведь не сложно, правда?

Тейт выдохнул.

– Окей…

На несколько минут они замолчали, монотонно жуя свой ночной снэк и запивая теплым чаем. Поленья потрескивали, пламя согревало тела.

– Я спросила его про Хеллоуин, чего нам ожидать.

– А он?

– Испугался. Быстро спровадил меня и вложил эту записку в руку. – Вайолет извлекла из кармана бумажку.

– Книги?

– Да. – девушка еще раз поглядела на надпись, затем бросила бумагу в камин. Огонь мгновенно стер жалкий помятый клочок с лица земли, словно тот и не существовал никогда, оставив лишь приятный запах дыма.

– Зачем ты это сделала?

– Энди не хотел произносить это в слух. Возможно и написание самой записки далось ему с трудом. Я же сказала, что ему было страшно. Возможно, испугался за свою жизнь. И, может быть, пока она существовала, он был в опасности.

– Что случилось с Вайолет, которая не верила во все это? – весело спросил юноша.

Вайолет улыбнулась, качнувшись назад.

– Может на нее так влияет шарлотка?

– Тогда, наверное, мне не стоит больше тебя звать на ночной перекус?

– Тебе не нравятся перемены во мне?

– Мне не нравится, что ты следующая. А перемен нет, ты все та же. Просто раньше не было причин верить.

– Тогда к чему был вопрос?

– То была невинная шутка.

– В тебе нет ничего невинного.

– У меня есть ты.

– Была… была невинной. – смутилась та.

– Ты, видимо, даже не представляешь, насколько заблуждаешься… – усмехнулся Тейт, накалывая на вилку засахаренные кусочки яблок.

– Я произвожу впечатление послушной девочки? – поинтересовалась Вайолет, отпивая из кружки.

– Только как поешь шарлотку.

Вайолет поперхнулась от смеха.

– Знаешь, есть одна вещь, которая мне покоя не дает.

– Какая?

– После Шелби осталась голубая лента. После Лэнса должны были остаться часы на цепочке. Но их не было. Я спрашивала у мамы, но при ней полиция ничего не находила.

– Может Эрик забрал?

– Нет, он все время был с нами.

– Хм… я проверю кабинет Виллоби завтра.

Вайолет коротко кивнула.

– У твоего отца новая пациентка. – задорно проговорил блондин, топя пальцем листики мяты.

Вайолет отвела взгляд, ухмыльнувшись.

– Не смешно. Эта Хейден начинает меня напрягать. Стоп, откуда ты знаешь про нее?

– Я люблю подслушивать. – пропел тот томным голосом.

– Что еще незаконное ты любишь?

Кончик языка показался и тут же исчез, покрыв губы влагой, взгляд сменился на «А-ты-как-сама-думаешь?».

Тут длинные, возвышающиеся над мебелью, словно Биг-Бен над Лондоном, старые-старые часы с массивным маятником, пристроившиеся в углу возле окна, пробили двенадцать. Вайолет вздрогнула, Тейт бросил озабоченный взгляд на источник шума.

– Они раньше звонили? – совсем шепотом произнесла девушка, сотрясаясь от пронзительного, непривычного, мертвого звука.

– Никогда…

========== Halloweek ==========

Индия Стокер каждый год получала новую пару черно-белых оксфордов.

Кэти заслушивалась кассетой «Не отпускай меня».

Лолита красила губы алой помадой.

Венди Дарлинг носила голубое платье.

Баффи Саммерс не расставалась с серебряным крестиком.

Валери любила свою кроваво-красную накидку.

Все эти героини мало связаны между собой, но все же есть у них то, что их роднит – вещь, которая принадлежит только им, делает их особенными, какая-то отличительная деталь, которую мы сразу замечаем и думаем «Ага, эта молодая особа необычная».

У Вайолет же была не одна, множество таких ее собственных «фишек», принадлежавших лишь ей, создающих или завершающих ее образ, делающих ее не похожей на всех остальных девушек ее возраста.

Поркпай шляпа цвета где-то на границе глубокого коричневого и черного, которую Вайолет любила с той трепетной нежностью, с которой маленькие девочки любят своих многочисленных кукол, больше похожих на армию верных воинов, рассевшихся на полке над кроватью. Вайолет нравилась ее шляпа. Нравилась тем, что никого еще она не встречала в хотя бы отдаленно напоминавшем ее собственный головном уборе. Ее влекла идея, что она неповторима.

Мягкая пачка Marlboro Light с единственной оставшейся сигаретой была вытащена из школьной сумки на комод, как напоминание, что завтра надо купить новую. Табак слегка высыпался, словно труха цвета осени.

Вайолет не любила украшения. Она просто не понимала, чем так влекут бриллианты молоденьких пустоголовых барышень. Возможно как раз тем, что этим они старались скрыть отсутствие мыслительных способностей? Даже простая бижутерия с искусственными, нелепо приделанными стразами повергала ее в тихий ужас. Единственное, что любила Вайолет – кожаные браслеты, сейчас разбросанные по поверхности комода. Те, что обматываются вокруг руки несколько раз, а потом застегиваются с таким едва слышным приятным щелчком. Разных размеров и оттенков коричневого с тонким легким ароматом кожи. Или фенечки. Мягкие, приятные на ощупь, но не слишком яркие. Иногда же, когда по неосторожности, а может быть как раз с явной целью, порез на запястье был слишком глубоким, Вайолет перевязывала это место фиолетовой тканью, дабы родители не заметили следов крови на одежде за семейным ужином. Как можно портить матери настроение своими переживаниями, если вот-вот остынет так заботливо приготовленный цыпленок, не правда ли?

Док-станция под айпод, стопка CD дисков рядом. Наверху «Buzzcocks» с расколотым пластиком с верхней стороны протертой коробочки.

Ее солнцезащитные очки, большие, ассиметричной формы со стеклами цвета темного аметиста, такие крупные, что закрывали пол-лица. Она хотела укрыться от этого мира всеми возможными способами. В них ей особенно нравилось бродить по улицам и глядеть на прохожих. Они не видели ее глаз, а значит и не знали, какой именно у нее взгляд. Словно она – призрак. Как жаль, что в Ашленде солнечные деньки – крайняя редкость.

Пара пустых шкатулок, декорированных винтажными рекламными плакатами, и такая же коробочка из-под печенья без крышки, засыпанная пятицентовиками и четвертаками.

Потрепанный блокнот оливкового цвета с обшарпанными и загибающимися краями. Вайолет никогда не скупала горами тетради ради ярких обложек, чтобы те пылились еще лет сорок в дальней коробке на чердаке. Есть один блокнот – супер. Даты, номера, домашнее задание, название песни по радио, интересная цитата понравившегося автора – все, абсолютно все записывалось именно сюда.

Пара ароматических сиреневых свечей в стеклянных стаканчиках, чуднáя и немного пугающая банка в форме кукольной головы, словно украденная со съемок фильма ужасов об умерших детях или чем-то в таком духе, сильномятные конфетки Fisherman’s Friend, заказанные по Амазону, несколько карандашей с отсутствующими ластиками и обгрызанными кончиками, всего два блеска для губ в круглых металлических баночках: прозрачный с зеленым чаем и красный вишневый, скомканные чеки из пекарни за углом школы.

Все это покоилось сейчас на ее комоде. Все это и разглядывал в данную минуту Тейт. Вайолет казалась ему такой другой, совершенно отличающейся ото всех, кого он видел раньше. Все ее вещи были словно старинные, несли в себе историю, имели душу. Будто бы Вайолет была не из этого века. Она не подходила под каноны нынешнего столетия. Как и он. Ему это нравилось. Безумно.

Saturday.

Пальцы едва касались ее собственности. Баночка лавандового масла с кое-как наскоро закрученной резной крышечкой. Вайолет не использовала парфюм каждый день. Лишь иногда по утрам, когда хотелось поднять настроение или же по вечерам, когда что-то тревожило и не давало уснуть, Вайолет прибегала к помощи лавандового масла. Лаванда успокаивает. Ее запах напоминал бабушкин сундук с юбками и альбомами с пожелтевшими фотографиями времен, когда все носили теннисные туфли и зачитывались Дафной Дю Морье. Вивьен не раз упрекала дочь в выборе столь своеобразного “парфюма”, но Вайолет, по своему обыкновению, цокала и спешила уйти от этой темы.

Даже игрушечка из киндера сюрприза и та служила деталькой пазла из которого складывался образ Вайолет. Та самая фигурка, что была в презенте, врученном Тейтом в день поисков в городской библиотеке. Юноша улыбнулся, дотронувшись до игрушечки маленькой принцессы какого-то популярного мультфильма.

– А куда делась ее голова? – Тейт повернулся к Вайолет, лежавшей на кровати над кипой открытых тетрадей и спокойно грызущей свой карандаш. Девушка подняла взгляд и издала смешок.

– Потеряла. Думаю, какой-нибудь принц к этому причастен.

Тейт засмеялся.

– Так значит, всему виной любовь? – блондин потянулся к ящику комода.

– Возмож… не трогай нижнее белье! – в страхе крикнула Вайолет. Тейт остановился и бросил на нее такой взгляд, словно она запретила ему дышать или ходить. Ухмыльнувшись, Тейт все же выдвинул средний ящик.

– Вау. – сложил губы блондин, оценивающе всматриваясь в содержимое комода.

– Тейт, закрой. – протестовала Вайолет, нервно скребя ногтем по деревянной оправе карандаша.

– Я так смотрю, те два комплекта, что я видел, были единственными?– весело спросил юноша, пробуя на ощупь кремовые кружева.

– Я не люблю комплекты.

– Правда? А как же…

– … чистая случайность. Мне все равно, подходит ли низ под верх или нет.

Тейт усмехнулся и вынул из отсека шифоновые трусики с принтом из бордовых розочек, разворачивая их перед Вайолет и удивленно вскидывая брови.

– Цветочки?

– Положи на место.

Тейт еще секунду изучал ее взгляд, пытаясь понять, злится ли она или лишь делает вид.

– Тейт. Закрой. Комод. – как можно более серьезно произнесла та, каждое слово сопровождалось появлением милой ямочки в уголке рта.

Блондин улыбнулся и, взявшись за ручки ящика, вернулся к рассматриванию содержимого.

Вайолет облизнула губы, стараясь подавить улыбку, затем перекатилась к краю кровати и быстро слезла.

– Не смешно, отдай. – девушка выдернула из рук парня свое нижнее белье и, закинув к остальному, захлопнула ящик бедром. Тейт смеялся.

– Что? Чего я не видел?

Вайолет улыбнулась, возвращаясь к раскрытым учебникам.

– О личном пространстве ты слышал? – тяжело удерживать маску полнейшей чопорности, когда рядом стоит потешающийся над каждым твоим словом юноша.

– Ладно, Личное Пространство, когда мы займемся чем-нибудь более интересным? – все еще веселясь, спросил Тейт, подходя к письменному столу и листая учебник по химии.

– Мне надо доделать историю. – устроившись на животе как и минуту назад, Вайолет дергала ногой, молотя по клавиатуре лэптопа.

– Что именно?

– Президенты Соединенных Штатов. О каждом краткий конспект.

Тейт присвистнул.

– Ты так до Пасхи провозишься.

– Мне немного осталось. – Вайолет погрузилась в работу, быстро делая какие-то приписочки в книгах. Заметив, что юноша все еще в комнате, Вайолет подняла на него взгляд. – Это был намек.

– Мне уйти? – блондин веселился.

– А ты догадлив. – подтрунивала та. – Если не согласен ждать до Пасхи, то оставь меня.

– Боже, почему ты меня все время выставляешь за дверь? – Тейт веселился, гримасничая, медленно прохаживаясь по комнате.

– У меня лучше получается сосредоточиться, когда я одна.

– Ааа, точно. Вчера ты кажется неплохо развлеклась в одиночестве. Все прошло удачно?

Вайолет бросила на него осуждающий взгляд, но уголки губ все равно дрогнули, потянувшись вверх.

– Дай дописать Эндрю Джексона и я расскажу тебе все, что ты хочешь услышать.

Тейт сладко улыбнулся.

– Эта ситуация тебе ничего не напоминает? – в него тут же полетела подушка. Юноша засмеялся, отскакивая в сторону. – Потому что я помню, там был диск Royal Blood и… – следом за первой полетела еще одна. Тейт вскинул ладони. – Ладно, ладно, ухожу. – смеялся тот.

Sunday.

– Вайолет? Вай, иди к нам.

Спускаясь по лестнице, Вайолет услышала голос отца. Опасаясь, как

бы ей не дали какого поручения, а еще хуже не решили провести воспитательную беседу или отругать за что-то, чего она не совершала, девушка нехотя поплелась на кухню.

– Да?

Бэн отпивал кофе из белой кружки, Вивьен убирала остатки завтрака в холодильник.

– Милая, ты не забыла?

– Нет конечно, а… о чем?

– Семейный день! – радостно воскликнул Бэн, по привычке разводя руки в стороны. Кофе выплеснулось на столешницу, и психиатр принялся вытирать лужицу салфетками. Вивьен закатила глаза и улыбнулась.

– Еще немного кофе для твоего отца, и его энергией можно будет питать городскую электросистему.

Бэн саркастично посмеялся.

– Какой еще семейный день? У нас же уже был один в… этот… э… в сентябре? В этом году точно был. – ехидничала та.

– Ха-ха. Очень смешно. Давай, иди накинь что-нибудь сверху. – проговорил Бэн, расправившись с кофейным недоразумением и смахивая с куртки крошки от тостов.

– Нет, серьезно, куда мы?

– Страшное кино и тыквенно-пряный латте. Это же Halloweek! Давай, нам всем нужно развлечься на выходных.

– А как же дети, которые будут шнырять по участку и требовать сладостей?

– Констанс остается дома. И кажется Мойра хотела прийти… – Бэн пригляделся к кофте под кожаной курткой. -… черт, кажется забрызгал… я сейчас, не разбегайтесь. – с этими словами Бэн стремительно ретировался.

Вив с дочерью обменялись взглядами а-ля «Мужчины… ну прямо как дети».

Monday.

– Пап? – Вайолет осторожно просунулась в кабинет, что напротив малой лестницы.

– Да, родная. – Бэн был занят письменной работой, но, как только услышал голос дочери, тут же захлопнул папку. – Что-то случилось?

Вайолет, еще ни разу не бывавшая в этой комнате, решила оставить изучение интерьера на потом. Будет еще шанс. Присев на холодный подлокотник кресла, девушка поплотнее запахнула свитер и заговорила, чувствуя, что Тейт в тот раз не обманул, сказав, что в этой комнате довольно прохладно.

– Так это твой кабинет?

– Можно и так сказать.

– Чем ты занимался?

– Заполнял карту пациента.

– Хейден?

– Что?

– Хейден теперь твоя новая пациентка?

– Откуда… – Бэн почесал уголок рта большим пальцем и , встав, присел на край стола. – … откуда ты знаешь ее имя?

– Откуда я знаю имя девушки, которая сначала подрезала вас с мамой, а потом еще и заявилась к нам на обед? – Вайолет поджала губы. – Хм, дай-ка подумать…

Бэн улыбнулся.

– Хейден не пациентка. Я даю ей уроки по психологии. Она студентка, но из-за семейных проблем не могла посещать лекции и очень отстала. Так что я помогаю нагнать материал.

– Заделался в репетиторы? – не без осуждения спросила Вайолет.

– Хочешь меня поосуждать?

– А в четверг ты говорил, что будешь ее лечить.

Бэн нахмурился.

– Когда?

– Ну ты уезжал в город. Сказал: «Завтра не шуми. У меня сложный случай и бла-бла-бла». Ты соврал мне?

– Как раз в пятницу она мне и сказала, что хочет заниматься по теории. Думаю, дополнительные деньги не помешают нашей семье, ты так не считаешь?

– Конечно. – критично ответила та.

Бэн хлопнул ладонями по бедрам и тяжело выдохнул, отходя от стола.

– Зайка, мне надо доделать работу. Ты же займешь себя чем-нибудь?

С улицы послышалось радостное детское визжание. Бэн посмотрел в окно.

– Полагаю, ты можешь проявить гостеприимство и занять соседских ребятишек?

Вайолет выдала свою фирменную ухмылочку, прищурившись.

– Решил и для меня подработку найти? Няня?

– Ну-ну, я бы рассматривал это как волонтерство. За работу обычно платят. – подтрунивал отец.

Вайолет закатила глаза.

– Ладно.

– Ты сделаешь доброе дело, если поможешь нам с исправлением репутации дома.

– Ага, ну прямо мать Тереза. – парировала Вайолет, выходя за дверь.

Wednesday.

Декорации, потребовавшие стольких усилий от всего семейства Хармон и еще одного юнца по фамилии Лэнгдон, венчались успехом. Страшные надгробия и горящие тыквы привлекали детей со всей округи. Малыши резвились у ворот, весело хохоча и запутываясь в паутине, бегая в экстазе от входа в дом до забора, едва заслышав злобный смех персонажа их любимого страшного мультика, звеня пластиковыми ведрами для конфет и просыпая половину на мокрый асфальт, возбужденно переставляя ноги, но зная, что через день они вернутся еще, потому что это так чертовски весело.

Мойра возилась с детьми, словно воспитательница яслей. Ей, кажется, доставляло это огромное удовольствие. Никогда еще на территории участка не было столько малышей. Родители, хоть и с некоторым волнением, но уже с меньшей толикой опаски заводили детей внутрь и, дожидаясь пока те налюбуются призраками и ведьмами, спрятанными в разных уголках участка, заводили короткие беседы с хозяйкой дома. Мойра улыбалась им той своей искренней и немного грустной улыбкой, так что женщины даже начинали ей симпатизировать, справляясь о положении ее дел.

Констанс иногда выплывала на крыльцо, закутанная в толстую шаль, усаживалась в плетеное кресло и выкуривала одну за другой свои любимые сигареты, в полном молчании наблюдая за детьми. Сложно сказать, о чем она думала, возможно вспоминала Адди и Тейта в возрасте пяти-шести лет. Скучала ли она по дочери? Это был точно такой же сложный вопрос из разряда «В чем смысл жизни?» или «Куда все время пропадают ключи от дома?»

Развлекая малышей, Вайолет старалась отвлечься от мыслей о Хэллоуине, пыталась уверить себя, что праздник не принесет никакой опасности и что до субботы еще далеко. Она выполняла просьбы отца, чтобы тот, когда наступит момент, был более благосклонен к ней и к положению вещей, касаемо ее отношений с Тейтом. Родителям детей нравилась Вайолет, и те отпускали малышей с ней в лабиринт, где девушка бегала, пугала и забавляла деток.

Но к пятнице от криков, визгов и смеха голова у девушки начинала побаливать, а расставленные тут и там тыквы жутко мешали нормальному передвижению по территории коттеджа, словно ты ходишь по минному полю. Втайне Вайолет молилась, чтобы уже поскорее наступил сам праздник.

Friday.

Вайолет сидела на кровати, натягивая черные гетры и завязывая темные ботинки. Прохладная ткань ее хлопкового платья со светлым верхом, плавно перетекающим в темный низ – эффект Dip Dye – приятно касалась кожи.

Управившись со шнурками и натянув широкий свитер из плотных нитей фисташкового цвета, по крою больше напоминавший пальто, черные пуговицы которого сияли также ярко, как и глаза Тейта, девушка выскочила за дверь.

Тейт.

Он словно услышал ее немую мольбу о капельке тишины и спокойствия во всей этой окружавшей ее беспросветной суматохе.

Обходительный блондин оставил записку о месте и времени свидания. Второго свидания. Вайолет была в экстазе. Поднимаясь по выдвижной лестнице на чердак, она осознавала, что это еще одно место в доме, которое ей пока не довелось посетить.

В этой части коттеджа чердак представлял из себя просторное, но довольно темное помещение, крытое двускатной мансардной крышей. Даже сейчас, в разгар дня, Вайолет показалось странным, что это место столь плохо пропускает солнечные лучи. Пахло древностью, пылью, историей. Повсюду куча старой мебели, которая, казалось, давно превратилась в прах и готова вот-вот рассыпаться от одного лишь касания. Коробки, накрытые потемневшими тряпками, детские коляски, швейные, развалившиеся манекены, ковры, свернутые в длиннющие рулоны и прислоненные к стенам, точно пьяные, клетки для птиц, подвешенные к деревянным балкам, задрипанный старый сундук, наброшенная на разбитое зеркало кружевная ткань, сильно напоминавшая свадебное платье – это лишь малая часть того, что смогла разглядеть девушка, пробираясь на звуки возни откуда-то из сердца всего этого хламовника.

– Вай?

– Тейт, где ты?

– Иди к окну.

Миновав массивный антикварный шкаф на кривых ножках и чуть не сшибя с места подставку для зонтов и тростей, девушка все же вышла на освещенное место.

Тейт уселся под большим мансардным окном в потрескавшейся раме на расстеленном толстенном пледе, накидав сверху подушек в плетеных чехлах. В потоках света, падавших прямиком на юношу, неспешно плавали пылинки. Блондин вытащил кончик языка, сосредоточенно возясь со спутанными проводами. Завидев девушку, Тейт оторвался от своего занятия, широко улыбнувшись.

– Ты в платье. – подметил тот, оглядывая ее с ног до головы.

– Раз мы не на улице, то я решила сильно не утепляться. – Вайолет неуверенно присела на плед рядом, не в силах оторвать взгляда от юноши. Как он может так хорошеть с каждым днем? – Что ты приготовил на этот раз?

Тейт указал подбородком перед собой. Вайолет повернула голову.

– Ух ты, да это же девяностые! – воскликнула та, протягивая ладошку к серому экрану толстенного, словно ее преподаватель географии, телевизора средних размеров, пристроившегося на тумбе на колесиках у края пледа. – Черт побери, я не видела таких с две тысячи третьего! Ну, если не считать твоей комнаты конечно… – на пальцах почувствовалось давно забытое, детское электрическое покалывание.

Тейт улыбнулся.

– Иди ко мне. – юноша поправил подушки рядом, притягивая Вайолет к себе.

– Что мы собираемся смотреть?

– Тематическое кино.

– Ужастики?

– Не совсем…

Вайолет поджала уголок рта, глядя на профиль парня с явным любопытством. Тот принялся возиться с пультом, копаясь в настройках.

– Под словом “Тематическое” ты разве не имел в виду “Относящееся к Хэллоуину”?

– Имел.

Вайолет откинула голову назад, усмехаясь. Ясно, опять сюрпризы, лучше просто потерпеть. Пространство вокруг было покрыто пеленой мрака. Освещался лишь их участок под большим окном, словно они посреди океана, а плед – это плот, и вокруг больше никого, и ничто не может их потревожить. Старая мебель вне светового пространства имела лишь очертания, заставляя девушку гадать, коробки ли это там под балкой или притаившийся монстр осеннего праздника? Пыль, все также лениво подрагивающая в потоках света, придавала обстановке эффект замедления времени, что дарило Вайолет неописуемое наслаждение. Это именно то, что ей было нужно, именно то, чего она желала всю неделю.

Отвлекшись от видеомагнитофона, Тейт извлек на свет огромный поднос со всякой всячиной: арахисовое масло с джемом, Нутелла, хлебные палочки, крекеры, чипсы, печенье с шоколадной крошкой, соленые крендельки и вишневую колу.

– Ну точно девяностые. – подметила Вайолет, разглядывая обилие разноцветных упаковочек и памятные с детства фиолетовые жестяные баночки.

– Стащил все, что было на кухне. Твой отец меня убьет.

Вайолет засмеялась.

– Я думаю, сейчас самое время раскрыть тайну выбора фильма. – девушка принялась разрывать все пакеты со снэком.

Тейт таинственно улыбнулся, щелкнув кнопку на пульте, и повернулся к девушке. Вайолет замерла, плутая в догадках, что же мог приготовить ей любитель тарантиновской резни. Заиграла до боли известная мелодия, появилась давно знакомая вступительная заставка с первыми именами актеров. Вайолет широко распахнула глаза, открыв рот.

– Семейка Аддамс! Боже, боже, Семейка Аддамс! – Вайолет возбужденно заелозила на месте, тормоша парня за руку. Блондин радостно улыбался. – Я их обожаю, Тейт!

– Я знаю.

– Это… ну ты… это… класс… – Вайолет не могла подобрать слов, светясь от восторга, устраиваясь поудобнее рядом с парнем, переводя взгляд от него к экрану и обратно.

– Одна часть?

Тейт поморщился.

– Обижаешь. – и достал вторую кассету, потрясывая ею с довольной ухмылочкой на губах.

Глаза Вайолет засверкали, словно огни рождественской елки.

***

Вторая часть близилась к середине. Вайолет зачарованно глядела на экран, устроившись на плече Тейта, его рука лежала на ее спине. Ели из общей банки Нутеллы, которую держала Вайолет, и снимали шоколадную ароматную пасту со стеклянных стенок хлебными палочками. Девушка проделывала чисто механические движения рукой, даже не смотря на еду, полностью погрузившись в атмосферу кино, смеясь и улыбаясь от любимых шуток. С улицы изредка доносились визги детей и зловещие звуки электрических монстров. Тейту нравился фильм, но большую часть времени он просто любовался Вайолет, крепко прижимая ее тело к своему. То, как аппетитно она хрустела снэком, время от времени слизывая языком крошки с губ и хмурясь, когда чувствовала, что хлебные палочки крошатся на кофту, и неуклюже отряхивалась, даже не глядя на одежду, продолжая следить за героями на экране, умиляло юношу до крайности. А когда она, забывшись на мгновение, принималась слизывать Нутеллу с печенья, Тейт и вовсе съеживался, чувствуя, как у него сводит внизу живота, зная, что она даже не подозревает, насколько все, что она проделывает ртом, эротично. В какой-то момент юноша заметил шоколад в уголке ее губ.

– Вай.

– Мм? – оторвалась от экрана та.

Тейт приподнял ее голову за подбородок и неспешно приник губами к краешку ее рта, ощущая на языке привычный привкус ее прохладной кожи в сочетании с шоколадной пастой. Вайолет в упоении прикрыла глаза, наслаждаясь его теплыми, точечными поцелуями, предвкушая большее, но юноша отпрянул, улыбнувшись.

– Так значит, романтика не умирает? – пошутила та.

Тейт засмеялся.

– Посмотри вокруг, в этом доме ничто не умирает.

Вайолет улыбнулась, оглядывая чердак, но тут же поникла.

– А как же Хэллоуин? Он ведь завтра, Тейт. – Вайолет слегка отстранилась от него, опираясь на руки. – Что мы будем делать?

Тейт притянул девушку обратно, отставляя банку Нутеллы в сторону.

– Завтра, Вайолет, все завтра. Давай досматривать фильм.

– Какой смысл, если ты все равно его не смотришь. –весело съязвила та.

Тейт выдохнул с наигранным недовольством.

– Могу процитировать любого персонажа.

– Да, думаю «Вещь» у тебя получится лучше всего. – Вайолет засмеялась, задрав голову и видя смесь из удивления и неодобрения на лице парня. – Передай пожалуйста колу. – ее предательское хихиканье все никак не хотело кончаться.

========== This is Halloween, everybody make a scene. ==========

Страх. Мы все не понаслышке знаем что это такое. Кто-то боится пауков или клоунов, кто-то забыть оплатить аренду или отвезти сына на бейсбол. Кого-то устраивает существующий порядок вещей, кто-то вынужден жить дальше, мирно сосуществовать со своими фобиями, а кому-то приходится очень и очень несладко. Но всех их объединяет знание – знание, что единственный способ побороть свои страхи – встретиться с ними лицом к лицу.

__________

Семья Хармон – точно такая же семья, как и любая другая. Ее члены тоже подвержены страхам и фобиям.

Вивьен первая попала под огромные, всеподчиняющие тиски дома. Ее страх – страх повторения прошлых ошибок, еще одного предательства мужа, очередного скандала, развода, разбитого сердца. И ровно половина из всего этого сбывалась как по графику, расписанию летнего лагеря.

Боязни Бэна были напрямую связаны со страхами жены – снова и снова повторялась та же история, лишь премилое личико одной студентки сменялось на другое. Но, что было самым странным, психиатр словно чувствовал всю опасность этого злополучного дня, всю ту негативную энергию, которую дом таил весь год, дожидаясь, когда ее можно будет выплеснуть в канун дня всех Святых.

Бэн, точно обладающий каким-то даром ясновидения, уговорил Вивьен пойти на тематическую вечеринку одной из родительниц школьного комитета.

– Но а как же Вайолет? Мы оставим ее одну в этот день? – пыталась протестовать Вивьен в вечер за день до Хэллоуина.

– Вив, ну что может случиться? Сигнализация установлена, по участку будут бегать дети, наверху Ларри. – видя неуверенность на лице супруги, Бэн сладко заулыбался. – К тому же вечеринка только для взрослых… пунш с удвоенной порцией алкоголя… – пропел тот.

– А что насчет Тейта? Ты уже смирился с его присутствием?

Бэн вздохнул.

– Я поговорил с Вайолет. Все в порядке. Примеришь еще раз для меня свой костюм?

Вивьен лишь неодобрительно покачала головой на манер дочери, в душе уже полностью согласившись на предложение.

__________

Flashback.

Вечером, после волшебного свидания, Вайолет витала в мечтах, лежа на кровати и бездумно перелистывая один из стареньких журналов, найденных на чердаке.

– Вай, можно? – Бэн топтался на пороге.

– Что-то случилось?

Глубокий вдох.

– Я насчет Тейта… – шепотом произнес тот.

Вайолет закатила глаза, откладывая в сторону журнал. Еще одна бессмысленная воспитательная беседа.

– Пап, не нач…

– Вайлет, я настаиваю. – Бэн оглянулся на коридор. – Мы можем прогуляться?

***

Прохлада предпоследнего октябрьского вечера все отчетливее ощущалась с каждой последующей минутой. Уже давно стемнело, птицы кружили над голыми деревьями, подслушивая приглушенный разговор отца с дочерью, направлявшихся по тропинке вглубь лесного массива.

– Так что, очередная лекция? Давай, я утеплилась. – Вайолет пнула серый камень. Бэн откашлялся. Накрапывало.

– Как часто вы видитесь с Тейтом?

Вайолет нахмурилась, не отводя взгляда от дороги.

– От моего ответа зависит размер карманных денег или…

– … просто ответь.

– Ты привел меня в лес, чтобы убить и закопать?

– Вайолет. – Бэн начинал злиться.

– Да не особо часто… ну ты знаешь, уроки и все такое…

Бэн затормозил, остановив дочь одним движением руки, разворачивая ее лицом к себе за плечи.

– Вайолет, послушай меня внимательно. – психиатр сосредоточенно изучал ее взгляд. – Ты забыла нашу беседу в начале сентября? Я тогда просил тебя держаться от Лэнгдона подальше.

– Да помню я, помню. – Вайолет пыталась высвободить руки.

– Видимо нужно еще раз освежить в памяти. Я прошу тебя, я очень прошу, не общайся с ним.

– Да как ты себе это представляешь? Мы живем в одном доме!

– Думаешь я и сам этого не понимаю? Но мы не можем съехать в данный момент, так что я еще раз обращаюсь к твоему здравому смыслу, не лезь в неприятности, не надо…

– ДА ЧТО С НИМ НЕ ТАК? Почему ты все время говоришь загадками??? И отпусти, мне больно! – Вайолет выдернулась, пошатнувшись и чуть не свалившись на ворох сухих листьев. Дождик участился.

– Ты не обдумывала, почему Тейт ходит ко мне на сеансы?

– Это… я… я думала, что его мать заставляет…

Бэн поднял голову, оценивая масштабы грядущего ливня.

– Быстрее, пойдем в дом, дождь начинается. – Бэн взял дочь за руку. – Подумай. О. Моих. Словах. – Бэн понимал, что сейчас и так слишком много было произнесено. – Обещаешь?

– Обещаю. – Вайолет естественно согласилась, хотя вообще ничего не понимала.

__________

Почти пять. Почти вечер. Почти… почти… Слишком много этих «почти».