Текст книги "Gift (СИ)"

Автор книги: candied v

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

– Как жаль, что же мне делать все это время? – шутливо спросил блондин, следуя за ней.

– Ну даже не знаю. Придумай что-нибудь. Наверняка в твоей извращенной фантазии куча всяких идей.

– Окей, возьму твое нижнее белье, надеюсь ты не против. – фривольно проговорил Тейт. В ответ Вайолет саркастически засмеялась, одной рукой открывая дверь на улицу.

***

Весь день дом был проходным двором: входная дверь почти не закрывалась. Пока Вайолет и Тейт были в подвале, успели прийти рабочие, уже заносившие новые стекла в помещение. Бэн стоял возле лестницы, координируя их движения, Вивьен, не переставая улыбаться, закидывала какие-то предметы в сумку, параллельно слушая то, что говорил ей офицер. Констанс подливала в свой стакан выпивку из высокого хрустального графина.

– Тейт, дорогой, как у тебя дела? – как-то слишком сладко протянула Констанс, завидев сына в проходе, и двинулась к нему, выходя в коридор. Тейт нахмурился. – Слушай, нам надо серьезно кое-что обсудить, слышишь? Не убегай от меня, сейчас Вивьен с твоей ненаглядной уедут, и ты мне будешь нужен. – зашептала она, как только удостоверилась, что их никто не слышит.

– А может нам тоже по магазинам пройтись, можем потом в салон зайти, массаж сделать. – издевался парень.

– Хватит шутить, дело серьезное. Из-за твоих сеансов могут запод… ооо, Вивьен. – Констанс сменила выражение лица, до этого раздраженно шепча сыну, теперь улыбаясь подошедшей женщине. – Вот так будет выглядеть сигнализация? Ага, ясно… – Вивьен увела Констанс на кухню, передав ее в руки офицера, чтобы спокойно заняться дочерью.

Вайолет развесила белье на веревках во дворе, поднялась по малой лестнице наверх, с трудом протиснулась между рабочими и, кинув корзину на пол и схватив кофту Тейта, спустилась вниз к матери. Вивьен ждала ее у двери.

– Готова?

– Угу. – Вайолет сжимала ручку сумки, и, выходя следом за Вив на улицу, обернулась, ободряюще улыбнувшись Тейту, облокотившемуся о проем входа на кухню, терпеливо дожидавшегося мать.

***

По радио играл ремикс на песню Lorde – Tennis Court. Вайолет сидела на сидении рядом с водительским и поглядывала на мать. Та отбивала ритм о руль, немного покачиваясь в такт и поджимая губы. Вайолет удивленно улыбалась.

– Ты чего такая радостная?

– Что? У меня не может быть хорошего настроения?

– Ну, вообще-то если учитывать недавние события, то… ээ, нет наверное. – улыбнулась девушка.

– Да, признаюсь поначалу мне стало страшно, в голове даже проскользнула мысль, а не переехать ли. – при этих словах у Вайолет что-то сжалось в солнечном сплетении. – Но потом шериф Робертс меня убедил, что это скорее всего баловство подростков. Многие, как ты знаешь, недолюбливают этот дом, а в Хэллоуин особенно. Вот и все. Даже не пропало ничего.

– То есть мы остаемся? – с опаской спросила Вайолет глядя на дверцу бардачка.

– Да, разумеется. Это был лишь мой минутный страх. У нас не получится найти новое жилье за короткий срок во время кризиса. Да и к тому же Люк сказал, что с системой охраны дома мы сможем не волноваться за сохранность наших жизней и имущества.

– Кто еще такой Люк?

– Полицейский, который показывал нам с Констанс сигнализации.

– То есть криминалисты сказали, что дело в баловстве подростков?

– Ну это первая версия, которую мне озвучил шериф. Хотя точнее будет известно, когда в лаборатории получат все результаты анализов. Сказали на неделе сообщат, но переживать не стоит. Я бы хотела, чтобы тех, кто избил Ларри и Тейта и выбил окна нашли и просто наказали. А больше переживать не за что. Вы живы. Как хорошо, что Бэн вчера свозил вас в больницу, а ты протестовала еще. – улыбнулась Вивьен.

Вайолет поджала губы, всеми силами стараясь скрыть радостную улыбку. Они остаются. Никто ничего не узнает. Возможно даже благодаря Лэнсу отец будет не так строг насчет Тейта. За окном проносились дома, улицы, встречные машины, ветер развевал волосы проходящих мимо пешеходов так, что даже Вайолет непроизвольно ощущала эти холодные потоки на своей коже.

Lorde пела:

«…I fall apart, with all my heart

And you can watch from the window…»

Удивительно, насколько случайная песня по радио может так точно подходить к твоему настроению в данную минуту. Вайолет казалось, что она действительно сходит с ума, не только в плохом смысле, и это ее помутнение рассудка должно быть если и не заметно соседям из их окон, то хотя бы матери, сидящей рядом. Пока что в жизни все шло так, как хотелось. Самое страшное могло быть только лишь в самом конце следующей недели, когда все люди еще были бы одной ногой в октябре, веселясь на вечеринках по случаю самого страшного дня в году (не будем брать во внимание первый школьный день), а другой уже в ноябре, лихорадочно соображая на сколько персон готовить индейку и кукурузу. Но до этого дня еще почти десять дней, которые можно будет провести намного более приятным образом, чем бояться и ожидать худшего. Сейчас в Вайолет боролись два существа: одно говорило «Смотри как все просто получилось с Лэнсом, тебе даже не пришлось сильно задумываться, не переживай, дальше будет также легко», а вторая твердила «Не расслабляйся, новичкам просто везет! Не смей расслабляться!». Но в данную минуту девушка не слушала никого, кроме певицы по радио, глядя на то, как мама радостно подергивается под музыку, подпевая, заставляя и Вайолет веселиться вместе с ней.

***

Это только в фильмах шоппинг с матерью – это всегда, абсолютно всегда радость, смех, конфети в магазинах и заявления кассиров «Вы наш миллионный покупатель, выбирайте любой подарок!». На самом же деле ни один такой вот «женский день» не обходится без страдающей стороны. Либо страдает мать, чьи нервы трепет ребенок, либо страдает дочь, вынужденная таскаться за сотой парой обуви «вот такого же цвета, но только с меньшим бантиком». Просто скандалов может быть либо больше, либо меньше. Все зависит от обстоятельств и настроения обоих вовлеченных сторон.

Вайолет же, видя в машине насколько мама была счастлива вылазке с дочерью за покупками, пыталась всеми силами усмирить своего язвительного, скандального, непослушного внутреннего подростка. И девушка действительно старалась потакать матери: Вив тыкала пальцем на все попадавшиеся интересные магазины, брызгалась духами, узнавала у Вайолет, как ей этот или тот оттенок помады, спрашивала дочь, чего бы та хотела. Но то, что она желала, сейчас находилось дома и звалось просто Тейтом. Прохаживаясь по очередному магазину одежды, Вайолет поймала себя на мысли, что оценивает висящие на вешалках вещи по принципу «Этот свитер быстро снимается?» или «А сколько времени уйдет у Тейта на то, чтобы расстегнуть этот комбинезон?», а иногда «Ткань этой майки легко рвется?». Девушка тут же оглядывалась, будто кто-то может услышать ее мысли, и быстро отправлялась на поиски матери, которая уже суетилась в какой-нибудь примерочной. Как я и говорила, Вивьен, поняв, что дочери ничего не надо, может быть и не осознанно, но все же посылала ту за другим размером или узнать о наличии точно такой же кофты, но болотного оттенка. Через час Вайолет уже чувствовала, что наверное зря согласилась эту на поездку.

– Хей, ты чего такая грустная, тебе не весело? – Вивьен держала два новеньких блестящих пакета, проходя по гладкому полу главной галереи торгового центра.

– Весело, мам. Приносить тебе размеры это конечно очень здорово, но я…

– … я поняла, извини. Мне не стоит столько накупать. Тебе что, действительно ничего не нужно?

Вайолет остановилась. В голове всплыли утренние слова Тейта по поводу ее скраба: «…мне нравится. Пахнет чудесно…”

– Ты так сильно хочешь мне что-то купить? – весело поинтересовалась она у матери.

– Мечтаю. Это же шоппинг матери и дочери. Покупки поднимают настроение. – женщина сжала в руках пакеты, те приятно захрустели. Вивьен искренне радовалась, имбирно-рыжие волосы ярко, красиво подсвечивались лампами, также как и глаза, которые были наполнены такой любовью, добротой и желанием сделать что-нибудь приятное, что Вайолет уже второй раз за день приняла решение не портить день своим характером.

– Ладно. Пойдем купим мне скраб. У них тут есть Soap&Glory?

***

Вивьен настолько успокоилась от слов полицейского Люка о том, что они могут не переживать, что забрела в магазин со всякими вещичками для дома. Через какое-то время она, управляя тележкой, набитой всякой посудой для кухни, чашками для какао, подушками для спальни и прочей ерундой, нашла Вайолет, прохаживающуюся в отделе постельного белья. Вообще-то Вайолет сюда забрела чисто случайно, просто ожидая мать, но как переубедить родителей?

– О, ты хочешь белье?

– Ээ… да нет, я это так, просто…

Вивьен расплылась в улыбке.

– Давай, выбирай.

– Но я не…

– Давааай. – пропела Вивьен, оставля тележку и подходя к дочери. – Так, что у них тут есть… о, хочешь шелковое?

Вайолет улыбнулась, искоса поглядев на мать. Ей богу, иногда ей действительно казалось, что все в доме знают о ее личной жизни.

***

И ну какой шоппинг без финальной траты денег в кафе? Погрузив все в машину, Вивьен потащила дочь обратно в кофейню. Вообще-то Вайолет была только рада наконец-то присесть на что-то более мягкое, чем пуфик в примерочной или бортик корзины с товаром в отделе «Все для ванной комнаты», поэтому девушка буквально плюхнулась на диван, предоставив матери полную свободу в выборе напитков. Играла тихая ненавязчивая музыка, народу было совсем немного, что конечно не могло не радовать. Что ни говори, а приятно думать об одноклассниках, парящихся на алгебре, когда сама тонешь на мягких подушках в кафе, дожидаясь своего кофе, чувствуя вкусный аромат средств для тела из соседнего магазина. Вивьен принесла два каких-то навороченных моккачино со всякими посыпками и, даже не успев сесть, начала засыпать дочь вопросами. Обо всем. О школе, друзьях, интересах в последнее время, и, что пугало Вайолет больше всего, о Тейте.

– Ну и что же, значит просто общаетесь? – с интересном спрашивала Вивьен, снимая ложкой сливки.

– Ну да… – осторожно отвечала Вайолет.

– Не бойся, я не расскажу твоему отцу, он, как бы это сказать, немного обеспокоен им. Хотя, все отцы такие, что уж тут поделать.

Вайолет желала уйти от этой темы, а Вивьен была слишком счастлива разговору с дочерью вообще о чем угодно, чтобы это заметить.

– Вас тоже допрашивали?

– Да, твоего отца, потом меня, затем Констанс.

– И что спрашивали?

– Обычные скучные вещи, вроде «Когда вернулись?», «Что видели?». Хотя я сужу по себе, я не слышала о чем спрашивали Бэна или мать Тейта. Да, вернемся к Тейту кстати…

Вайолет прикрыла глаза, выругавшись про себя за этот промах.

– Ладно, ладно, я понимаю. Ты должна сама дойти до этого. Я не давлю, не рассказывай, если не хочешь.

Девушка посмотрела на мать. В ее глазах читалось доверие и полное спокойствие.

– Спасибо. – улыбнулась та в ответ.

– Может из меня и плохой психотерапевт, но расскажи, если тебя что-то тревожит из событий вчерашнего дня. Мы можем записать тебя к хорошему знакомому твоего отца.

Вайолет пожевала нижнюю губу, перекатывая крышечку от кофе по столу.

– Нет. Я в полном порядке. – она улыбнулась как можно более правдоподобно. Ведь часть ее была действительно счастлива в этот момент. – Лучше расскажи мне что-нибудь о себе. Куда вы с папой вчера вечером ходили?

– Ну… – Вивьен засветилась, явно вспомнив приятные моменты прошедшего дня.

***

Наконец дорога домой была преодолена, и машина припарковалась на подъездной дорожке. Дважды пробибикав, Вивьен осталась дожидаться Бэна, который должен был ей помочь с пакетами. Вайолет же забрав два своих скудных кулечка с покупками, уставшая, поплелась в дом больше всего на свете желая принять ванную и сделать чертово задание по английскому на пятницу. Второй этаж сиял чистотой – осколков давно уже не было, полы были начисто вымыты после всей толпы народу за день, новенькие идеально сверкающие стекла заняли свое почетное место в подлатанных рамах. Вайолет даже подошла к окнам, проведя рукой, стараясь убедить себя, что это действительно правда. В комнате уже начинало темнеть, последние лучи солнца мягкими желтыми тенями падали на мебель и пол. Девушка подошла к кровати, параллельно стягивая с себя сумку. Так тихо. Даже родителей внизу не слышно. Лишь собственные шаги, да скрип половиц. Постель так и не была застелена с утра. Одеяло комом спадало на пол, одна подушка покоилась на тумбочке. Как-то грустно было смотреть на постель, вспоминать, освежать в памяти все события. Теперь это была не просто кровать, не просто комната – теперь это были носители истории части жизни девушки. Важной части.

Вайолет подняла пакеты, поочередно вытряхая содержимое на матрас.

– Ну как шоппинг? – послышался знакомый голос.

Вайолет подпрыгнула.

– Черт тебя подери, Тейт! – выдохнула та.

– Боже, насколько же тебя легко испугать.

– Все было бы проще, издавай ты хоть какие-то звуки. Ты пробовал стучать в дверь?

Тейт тихо засмеялся.

– Как вчера вечером?

Вайолет вздрогнула.

– Да, как вчера…

– Что ты купила? – подойдя ближе, юноша запрыгнул на матрас и с совсем детским интересом принялся разглядывать покупки. Уголки губ довольно поползли вверх, когда он увидел знакомую баночку. Тейт не стал комментировать, лишь повертел ее в руках, глядя на Вайолет «Кто-то-тут-вспомнил-мою-утреннюю-реплику» взглядом. – О, ну-ка. – блондин заметил упаковку постельного белья нежно-лавандового цвета. – Белье значит? Лен и хлопок… -читал Тейт с явным нескрываемым удовольствием. – Полагаю, мы просто обязаны будем его испробовать. – томно проговорил тот, вызвав у Вайолет заметную дрожь в ногах. Тейт ухмыльнулся, желая это прокомментировать, но тут послышался голос матери с лестницы:

– Вайолет, спустись пожалуйста на минуту, нам с папой есть что тебе сказать.

– Сиди. Тихо. – погрозила пальцем девушка, все еще видя на лице Тейта ехидную улыбочку.

– Да, мам. – Вайолет соскочила с последней ступеньки, полируя длинным рукавом кардигана деревянный круглый шар на столбе в конце лестницы.

– Мы тут подумали и… завтра тебе будет лучше тоже остаться дома. Но при условии, что ты поможешь отцу с декорациями. – быстро добавила Вивьен, видя растущую радость на лице Вайолет.

Что ж, девушка уже поняла, что сегодняшний день полон сюрпризов, но этот определенно был самым неожиданным.

========== “…Am I going insane…” ==========

Спасибо за ваше терпеливое ожидание, эта глава далась мне с большим трудом (по многим причинам), но надеюсь, что это того стоило, и вам хоть немного понравится.

_____________________________________________

– О, Вайолет, готова? Иди, иди сюда.

– Пап, почему в такую рань? – протянула та, стоя на крыльце, засунув руки в карманы кофты и ежась от холода, пытаясь продрать глаза.

– Ничего не рано. Десять утра. Радуйся, что ты не в школе. – ободряюще проговорил Бэн , пристраивая стремянку к фасаду дома. В попытках найти менее пологое место он неодобрительно хмыкал, позвякивая металлической лестницей.

Вайолет зевнула и помотала головой. По земле тащился легкий туман, словно прозрачная молочная пенка, верхушек деревьев у дороги почти не было видно. Погода была такой, что в любой момент мог заморосить невидимый мелкий дождик, и никто бы не смел заскулить: «Вот черт, ну и откуда он взялся?».

– А как же твои пациенты?

– Перенес. Сегодня я проведу день со своей малышкой. – Бэн улыбнулся и жестом руки подозвал Вайолет. – Давай, если не будешь протестовать как обычно, то в конце получишь сюрприз. Я долго думал что могло бы тебя порадовать, – Бэн задорно поднял брови. – конечно больше, чем декорирование участка. Но все же придумал.

Вайолет засмеялась.

– Что, еще и внутри дома придется украшать, я угадала?

Бэн саркастично засмеялся, пристраивая вторую стремянку.

– Тоже надо, но это не тот сюрприз.

Вайолет издала что-то наподобие стона. Бэн наконец закончил пристраивание лестниц.

– Детка, ну давай попытаемся провести время, которое запомнится нам как радостный семейный выходной. Скоро праздник, все живы, дома все прекрасно, к чему такое кислое лицо?

Девушка бросила на него «ну-и-много-же-ты-знаешь?» взгляд и, шумно выдохнув, спрыгнула на землю, сделав первый шаг.

__________

Черные тяжелые ботинки медленно отбивают ритм о темный деревянный пол через равные промежутки времени.

«…бум-бум-бум-бум…»

Никто бы и не услышал, да и не услышит: звук из колонок разве что не доходит до Бэна с Вайолет. По причине расстояния между этажом и землей… ну и толстый слой кирпича делает свое дело. Но если бы кто-то был в доме… уж либо терпи, либо борись.

Тейт откинулся на спинку стула во мраке комнаты. Голова чуть покачивалась в такт музыке, белые кудри лишь слегка подрагивали при каждом наклоне головы, глаза прикрыты, на губах играла едва заметная усмешка с примесью озорства, руки на подлокотниках, большой палец правой руки проделывал те же самые движения, что и нога.

«…бум-бум-бум…»

Один в один.

Вам знакомо это чувство восторга и абсолютного внутреннего фурора, когда наконец-то после продолжительного вступления начинается долгожданный куплет любимой песни? Слова разливаются в ушах и голове, словно ты замерз и лежишь в горячей ванне, теплая вода обволакивает тело, а в воздухе приятный и до боли знакомый аромат пены.

О ванне Тейт не думал в этот момент уж точно. В его голову приходили чуть менее невинные способы согревания. Слова песни. Всему виной комбинации из букв.

… Am I going insane

My blood is boiling inside of my veins…

Тейт чувствовал, как его собственная кровь закипала, становилась такой же горячей, как и атмосфера в ее комнате вчерашней ночью. Ее. Юноша облизнул губы и улыбнулся.

… An evil feeling it ticks

My body’s aching there’s no turning back…

« Мое тело тоже ноет… но… путь назад? Нет. Нееет… – Тейт засмеялся от собственных мыслей – Какой уж там назад? Только вперед… теперь столько возможностей…»

… So here we are, I’m in your head

I’m in your head…

Тейт пропел эти строчки вместе с солистом. Даже не пропел, прошептал, произнес на выдохе, уверенно, твердо. Как будто он и вправду мог читать мысли Вайолет, как будто ему было подвластно ее мышление… что в общем-то и было правдой. Он знал о чем она думала, даже сейчас, пытаясь «оживить» этот мертвый участок яркими огнями, он знал, что она так и так затрагивала в мыслях тему о нем.

… I was told to stay away

Those two words I can’t obey…

« “Держись от него подальше”. Да, наверно Бэн так и сказал ей тогда. Маленькая непослушная Вайолет. Упрямая, характерная. Не смогла внять наставлениям отца.» – Тейт широко улыбался, словно Чеширский кот.

Слова песни в равной мере подходили обоим подросткам: Вайолет было сказано на словах, а Тейту мимикой, поведением, холодным, неприязненным взглядом психотерапевта. Тейт знал это. Прекрасно знал. Но ему был приятен тот факт, что Вайолет по доброй воле ослушивается отца. Снова, и снова… и снова.

Следующая же строчка повергала Тейта в чувство совсем сладкого блаженства.

… I love you crying and screaming my name…

Еще несколько месяцев назад эти слова ассоциировались у него лишь с насилием, болью, причиненной другим людям, драками, да чем угодно, но только не с ней, не с…

… Вайолет. Очаровательная, хрупкая, словно фарфоровая куколка, Вайолет. Его Вайолет. Тейт поерзал на стуле, чувствуя, как напрягается все тело от воспоминаний о том, как она произносила его имя, даже неясно было, выкрикивала ли она, чуть ли не плача, или же выдыхала… все вместе скорее. Из последних сил, так, словно от четырех букв зависела вся ее дальнейшая жизнь.

Тейт вздохнул, возродив в памяти точный тембр ее голоса прошлой ночью. Уменьшив громкость, он резво вскочил на ноги, подошел к окну и слегка опустил несколько пластин жалюзи двумя пальцами, предварительно чуть приоткрыв одно из окон.

–… да не… стой, не тяни так сильно… – доносился до Тейта смеющийся голос Вайолет. Из его окна удачно открывался вид на угол дома откуда брала свое начало веранда и парадный вход. Как раз на то место, с которого Бэн решил начать «возрождение» дома. Психиатр держал часть гирлядны над собой, весело о чем-то переговариваясь с дочерью. Вайолет скрывала стена особняка, но вот ее задорное хихиканье с легкостью доходило до ушей Тейта.

«Куда бы деть неугомонного папашу, и в полной мере заняться ею?» – думал Тейт, нервно облизывая сухие губы. Он хотел ее увидеть, ждал, когда же она ступит на землю и предстанет перед ним самой собой, даже не задумываясь о том, что кто-то наблюдает. Хотя разницы– то и не было, Вайолет всегда была Вайолет. Никакого жеманства или притворства. Никаких отклонений от привычного поведения или собственного характера, не взирая на то, с кем она была в данную минуту – отец, Тейт, соседка с ближайшей улицы, одноклассница, да хоть Сэл – продавец канцелярии в маленьком магазинчике, это было не важно. Вайолет всегда была все той же Вайолет.

Тейту нравилось наблюдать за ней со стороны не меньше, чем прикасаться к ней или стоять на расстоянии двух сантиметров, непрерывно глядя ей в глаза. Она просто ему нравилась. В любом проявлении этого имени. «Вайолет». Хотя… вру же ведь. Нагло вру. Как это просто нравилась? Совсем не просто и далеко не только нравилась…

Песня уже давно закончилась. Но в голове все еще крутился мотив. Удивительно, насколько композиция может подходить под какой-то определенный момент жизни, не правда ли?

Наконец Вайолет спрыгнула со стремянки по просьбе отца оценить повешенную гирлянду. Из-за собственных мыслей Тейт даже не заметил сколько времени прошло. Девушка придерживала руками волосы и слегка наклоняла голову вбок, оценивая работу.

–… хорошо?

– Ага… что дальше?

– Коробки с паутиной в подвале, я сейчас схожу.

– Давай я.

Вайолет вприпрыжку моментально достигла дверей в подвал. Но, потянувшись к ручке замерла, потом, явно что-то почувствовав, неожиданно подняла голову вверх, всматриваясь в окно парня. Тейт резко отскочил в сторону, затем на губах постепенно появилась улыбка от осознания новой идеи, зародившейся в его голове в эту секунду. На лету ткнув по кнопке выключения проигрывателя, блондин уже резво спускался вниз по лестнице, быстро перебирая ногами, разнося по всем этажам гул от ботинок.

– Мистер Хармон… – начал было Тейт, буквально вылетая из помещения.

– … а, доброе утро Тейт. – перебил его Бэн, не без печали в голосе. – Что ты т…

– Тейт? – появилась из-за угла Вайолет, держа в руках две небольшие коробки из стандартного картона песочного цвета.

– Привет. – ослепительная улыбка юноши стала еще шире.

Вайолет слегка растеряно улыбалась, глядя на возбужденного парня, понимая, что показывать насколько сильно она ему рада при отце нельзя.

– П-привет. – озадаченно морща лоб ответила та, всем видом говоря «Здесь отец, уходи, пока цел» – Пап, вот коробки, я… пойду схожу за ножом и открою… – девушка быстро поднялась по ступенькам и скрылась в доме. Тейт было зачарованно двинулся за ней, но Бэн его остановил.

– Нет, нет, стой.

Парень задрал голову. Психиатр все еще находился наверху стремянки, держась рукой за крышу веранды.

– Да, Мистер Хармон?

– Тейт, чего ты хочешь? У нас нет сегодня сеанса.

– Я подумал вдруг вам с Вайолет нужна помощь. – блондин состроил щенячьи глазки, смотря на своего психотерапевта с надеждой во взгляде.

– Хвалю твой энтузиазм, но я бы хотел провести день с дочерью, если ты не против. – Бэн натянул самую дружелюбную из всех фальшиво-дружелюбных улыбок, какие были в его арсенале, и спустился на землю, теперь же находясь ниже парня.

Юноша лишь улыбнулся в ответ. Бэн выдохнул, бросив взгляд на свои ботинки.

– Я не хочу тебя обидеть, правда, но… пожалуйста.

– Ладно. – Тейт буквально за секунду изменился в лице, выглядя глубоко оскорбленным, будто сейчас задели его чувства. – Я пойду. Удачно вам провести день. – затем он сунул руки в карманы джинсов, медленно спрыгнул с первой ступеньки на холодную твердую землю и, насвистывая какую-то мелодию, вальяжно двинулся по мощеной дорожке в сторону кухонного входа, садика, ну или чего-либо еще, находившегося в той стороне.

Бэн прикрыл глаза, запрокинув голову. Послышался треск картона, и на пороге появилась Вайолет, обшаривая рукой содержимое коробки.

– А где Тейт?

– Ушел.

– Ты прогнал его?– хмуро спросила та, ставя свою ношу на деревянное ограждение террасы.

– Нет, что ты, просто… просто сказал, что хочу провести этот день только с тобой.

Вайолет шумно сдула волосы с лица.

– А чего он хотел?

– Помочь.

– И ты все равно его прогнал… – заключила девушка.

– Вай, я…

– … ладно, не оправдывайся, давай лучше вешать эту… «прелесть» – Вайолет медленно вытаскивала туманно-белую паутину с малюсенькими закрепленными паучками, жутко схожими с живыми. – Фу, гадость, как хорошо, что пауки не летают. – поморщилась та, протягивая паутину отцу. Бэн улыбнулся и набросил предмет декора на дочь. Та взвизгнула и поспешила избавиться от этого «украшения». Бэн засмеялся глядя на свое чадо. Он вспомнил ее детство, игры в догонялки, когда она сначала вот также визжала, а потом старалась выпрыгнуть из неожиданного места и напугать его. Тогда все было намного проще. С малышами легче – ты знаешь что тебе надо делать. С подростками же –никогда. А теперь еще и Тейт. Испытывал ли Бэн чувство стыда? Угрызения совести? Нет. Зато тревоги и плохого предчувствия хоть отбавляй.

***

Полки, шкафы, стеллажи, выдвижные ящики – все пусто. Где психиатр может хранить свою документацию? Тейт обшаривал все возможные и даже невозможные варианты. Хотя «обшаривал» – это когда вываливают на пол, не заботясь о последующем погроме, здесь же юноша старался оставить все в том же легком, так сказать винтажном бардачке, подаренном этому дому чуть ли не с момента постройки. А кому хочется быть пойманным? Лишь убийцам. Но в данный момент поиск бумаг не особо подходил под описание жестокой расправы над жертвой с выворачиванием внутренностей, не правда ли? И где же все-таки эти чертовы бумаги? В так называемом «кабинете», являющимся обычной гостиной, не было ничего стоящего внимания.

«Умно, Мистер Хармон, умно. А вы не из тех, кто хранит все, относящееся к работе в одном месте» – иронично ухмылялся Тейт, узнавая в этом самого себя.

Напротив малой лестницы находилась крохотная библиотека. Если бы дом был не домом, а, скажем, больницей, то эту комнатку можно было бы назвать залом ожидания. Здесь покоились разнотипные тома всех тех произведений, которые не обладали преимуществами книг из главной библиотеки, а посему собирали пыль на полках не в почетном специально отведенном для этого двухэтажном помещении со всеми удобствами и встроенными деревянными лестницами до самого потолка, а вот в такой вот комнатенке, скорее овальной, нежели квадратной формы, с темно-синими стенами, высокими темно-красными книжными шкафами по всему периметру, небольшим деревянным столом бурого цвета впритык к окну с такими же темными, под стать мебели рамами и слегка выпирающим подоконником, большим круглым выцветшим от времени ковром посередине комнаты в разноцветные спиралевидные полоски и двумя кожаными креслами у стены с дверью, терпеливо ожидающими своих посетителей. Весь дом без сомнений был темным и мрачным в абсолютно любое время суток, но вот эта упрощенная и уменьшенная версия настоящей библиотеки была просто пугающе погруженной во тьму, наполненной синими, холодными оттенками, вызывающими желание поскорее убраться отсюда в более прогретое и теплое место.

Маленькое неприметное книгохранилище, становившееся совсем незаметным на фоне других помещений особняка, давало возможность полностью затерять здесь собственного ребенка, не говоря уже о важных документах.

«О да…» – победно улыбался Тейт, придерживая дверь ладонями позади себя, осматривая помещение в предвкушении успеха. Юноша спокойно прошел вдоль полок, не сильно заморачиваясь по поводу содержимого шкафов: все книги были до боли знакомы, будто он навещал старых приятелей по подготовительной группе. Воспоминания – это сильная вещь, особенно у подростков.

Между двух толстенных томов втиснулся сборник стихов Джона Китса. Тейт улыбнулся и потянул за корешок. И что она делает среди всей этой низкопробной беллетристики?

« Надо бы ее отнести в должное место» – подумал тот, сунув книжку в задний карман джинсов.

Винтажная корзина из металлической сетки в виде переплетенных веточек с листиками и бабочками содержала в себе остатки кропотливой работы: скомканная бумага, порванные листы, пустая пачка из-под крекеров. На поверхности стола валялись карандаши и желтые маркеры. Тейт неосознанно выглянул в окно и обернулся, желая удостовериться в том, что никто за ним не наблюдает, и медленно потянул на себя средний ящик стола. Кроме калькулятора и больших ножниц – ничего. Так как это был единственный ящик, Тейт решил осмотреть последнее возможное место для хранения данных – шкафчик внизу одного из стеллажей рядом со столом. Опустившись на колени на скрипучем полу и распахнув дверцы, Тейт улыбнулся, потирая руки о джинсовую ткань. Перед ним на двух полках мирно покоились шесть желтых коробок. Каждая имела маленький ярлычок с годами. Тейт пробежался глазами и, дойдя до нужной даты, потянул за выпуклую ручку. Бинго! Сняв крышку, юноша резво перебирал файлы с именами пациентов.

– …К– Кэрролл… Л– Лоуренс… Лэнгдон! – Юноша облизнул губы, вытаскивая папку со своим именем. Глаза блестели, руки сжимали гладкий материал, легкая улыбочка играла на губах. Тейт не мог понять, чего он ждет, почему медлит и не открывает. Зачем он это делает? Вайолет. Бэн пытается держать ее на расстоянии, как можно дальше. Почему? Вот он, момент истины. А как же чувство стыда? Нет.

Это война. Благородная ли она? Нет. Это поле битвы, и оно должно быть кровавым, наводящим ужас. Никаких правил. Никакой чести. Особенно у того, для кого в лексиконе не существует такого слова в принципе.

Без малейших угрызений совести Тейт открыл материалы на первой странице…

***

Тем временем младшая и старший Хармоны полностью управились с крыльцом: легкая паутина тянулась по всей веранде, заходя на крышу и косяк парадной двери, в которой повисли разноразмерные летучие мыши и заботливо прикрепленные желтые опавшие кленовые листья. Коробку двери также украшала небольшая гирляндочка из маленьких тыковок, которая тянулась по периметру дома, затрагивая также и все другие входы и выходы.

Вайолет выносила из подвала еще одну коробку. Бэн и Ларри предоставили ей полную свободу в декорировании лестницы Мистера Харви, который выбрел на свой мини-балкончик, недовольно смахивая подошвой обуви мокрые листья с коврика на пороге. Вообще-то Ларри любил Хэллоуин, в разумных пределах конечно (трудно представить этого человека в костюме пчелки с ведерком для конфет, приплясывающим по дорожкам и напевающим праздничные песенки), но из-за некоторых событий печь печенье и вешать устрашающие венки на входную дверь теперь было немного проблематично.