Текст книги "Red is my favourite colour (СИ)"

Автор книги: bzlkt

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)

Тепло и облегчение мёдом разлились по телу, и я блаженно улыбнулась. Белый потолок нависал, как грозовое облако, готовое излиться беспощадным ливнем прямо на лицо. Мне было тесно в этих стенах и хотелось как можно скорее увидеться с друзьями.

– К вам аврор. Пригласить? – сухо рапортовала медсестра и, дождавшись моего неуверенного кивка, ушла за дверь.

Я вопросительно повела бровью в сторону Себастьяна, но он только развёл руками, мол, ничего не поделаешь – формальности.

– Я просил их самому взять у тебя показания, – зашептал он, когда в дверях появился мракоборец. – Но они сказали, что нужен кто-то беспристрастный, понимаешь?

Невнятно промычав, я вперилась взглядом в приближающегося статного мужчину. Его строгость ввела меня в ступор, потому как под его грозовым взглядом я почувствовала себя преступницей, а не жертвой.

– Могли бы мы остаться наедине? – вскинул брови мракоборец, глянув исподлобья на Себастьяна. Тот возмущённо раскрыл рот, но я жестом успокоила его и кивнула. Мне самой не хотелось, чтобы кто-то ещё присутствовал при нашем разговоре.

Себастьян неохотно поднялся, стиснул мою руку и скрылся сначала за ширмой, а затем хлопнул дверью в коридор.

– Артур. – Аврор протянул мне внушительного размера ладонь и принуждённо улыбнулся. – Приятно познакомиться.

Я вяло ответила ему тем же, даже не поднимая головы с подушки – зелье забрало боль, но вместе с тем принесло чудовищную сонливость.

– Я задам вам несколько важных для расследования вопросов, – продолжил Артур и взял в руку палочку. Поднёс её к моему виску, и я дёрнулась, чуть не зашипев на него свирепой кошкой.

– Что за…? – всё тело било страхом и ужасом от воспоминаний о том, как Уильям приставил ко мне свою палочку. Аврор озабоченно хлопал глазами, смотря то на меня, то на свой незаменимый инструмент.

– Это необходимо для достоверной дачи показаний. – Он кивнул на него и беспомощно распростёр руки.

Скептически косясь на его палочку, я всё же вернулась на подушку, закрыла глаза и постаралась представить себя в Виварии со своими тварями, мирно играющими друг с другом на берегу океана или отдыхающими под раскидистым деревом.

– Итак, мисс Мэллори, – заговорил Артур, – давно ли вы знакомы с Уильямом Эвансом?

Если бы мои глаза были открыты, я бы обязательно их закатила. Что за тупые вопросы?

– Он мой… эм… отец, но увидела я его впервые в тот день. В осознанном возрасте, я имею в виду.

Сбоку раздалось мычание, и я почувствовала, как тонкая ниточка вытягивается из моих мыслей прямо аврору в палочку.

– Почему у вас с ним разные фамилии?

– Не могу ответить на этот вопрос. Сам Уильям сказал, что я недостойна носить его фамилию, – холодно ответила я. Обида уже не жгла грудь; по факту, всё, что относится к нему, меня не беспокоило, а вот мама…

– Что вас связывает с мистером Уизли?

Вопрос застал меня врасплох, и я поперхнулась. С Гарретом? А что меня связывает с ним?..

– Хм… дружба, мы вместе учились, – уверенно произнесла я.

– Что насчёт мистера Сэллоу?

– А какое это всё имеет отношение к делу? – вскинулась, чувствуя, как пылают щёки.

– Это важно, мисс, я же не просто так спрашиваю, – чуть раздражённо отозвался Артур.

– Хорошо, – процедила я. – Нас тоже связывают сугубо дружеские отношения.

– Как вы все оказались в России?

– Меня туда отправил… отправило… чёрт, – я запнулась и поняла, что не знаю, что и как произошло на самом деле. Само Министерство распорядилось спрятать меня, или же это устроил Оминис? – Секунду. – Я устало провела рукой по лицу и защипнула переносицу, освобождённую от очков. – Насколько мне известно, Министерство отправило нас туда с Себастьяном, чтобы спрятать меня от возможной опасности. Точнее, мою магию. А друзья приехали к нам на Рождество. – Сердце колотилось, потому как я боялась сболтнуть лишнего или сказать что-то не то. Аврор лишь задумчиво промычал и перешёл к следующему вопросу.

– Что вы делали в ту ночь втроём вне дома?

– Мы… мы обнаружили кровь у крыльца и волчьи следы. Много следов, как и раньше. Это я виновата, что потащила Гаррета и Себастьяна с собой. – Мой голос хрустнул, и я задохнулась виной. Мерлин, что было бы со всеми нами, если бы я не успела атаковать Уильяма…

– Стоп, стоп, стоп, – завертел головой Артур. – Следы? Волки? Давайте подробнее.

Я глубоко вздохнула и принялась рассказывать всё от и до, начиная с той самой нашей с Себастьяном встречи на поляне у обрыва. Когда закончила, глаза аврора уползли на лоб, а сам он выглядел очень озадаченным.

– И вы обо всём этом не доложили Министру? – осуждающий взгляд скользнул по моему лицу.

– Нет, да мы и не знали, что докладывать. Ну волчьи трупы, и что? Вы Спэвина не знаете, что ли? Он бы наорал на нас за то, что мы суёмся к нему со всякими глупостями.

Артур понимающе хохотнул, но быстро вернул себе серьёзный вид.

– Вы знали о том, что ваш отец состоит… состоял в Отряде Сопротивления?

– Где?

– В Отряде Сопротивления. Незаконная организация, чьей целью является свергнуть магическое правительство и взять бразды правления в свои, как они считают, прогрессивные руки.

– Нет, я о таком не знала… – я пожевала губами, вертя в голове множество мыслей. – Я же говорю, в тот день впервые его увидела.

– Ясно. Должен сказать, вам крупно повезло, что он не успел ничего с вами сделать. Члены Отряда имеют необычные палочки. Они сделаны из запрещённых компонентов, пронзающих человеческий разум и овладевающих волей.

Так вот, почему Уильям был так безумен, а его палочка сразу же показалась мне странной. Мерлин, куда же его занесло?!

Артур продолжил:

– Ваша древняя магия. Весьма любопытно, что вам удалось прервать Аваду. Вы где-то обучались?

Я глотнула воздуха, и глаза мои увлажнились. Альберт… Мерлин, я напрочь обо всех забыла! Где он, что с ним? Как же я скучаю!

– Альберт Корбетт. Он единственный после смерти профессора Фига взял меня к себе и обучал всему, что знает сам. Вы случайно не знаете, где он сейчас? – я умоляюще уставилась на аврора, едва сдерживая слёзы.

– Он ждёт вас прямо за дверью, – мягко улыбнулся он. – Когда закончим, сможете увидеться.

Я радостно засмеялась, и сердце затрепетало крылышками подобно счастливой бабочке, которая наконец нашла вкусный нектар.

– В принципе, мы можем уже закончить. – Артур бережно уложил палочку в футляр и встал, поправляя галстук.

– Можно один вопрос? – робко спросила я. Он кивнул и выжидающе скрестил на груди руки. – Где сейчас Уильям?

– Ха! А вы сами-то как думаете? – самодовольно отозвался Артур. – В Азкабане, конечно. – Заметив мою сконфуженность, смягчил тон. – Пока не прошёл суд, Дементоры не будут его трогать, не волнуйтесь. Но есть также вариант смертной казни…

Я не дала ему договорить, а только протестующе замахала руками, не желая больше слушать ни слова о смерти и чём-то подобном. Аврор прокашлялся:

– Ну, спасибо за разговор, мисс. Ещё увидимся. До встречи и поправляйтесь. – Окинул оценивающим взглядом палату, чуть поклонился и зашагал на выход, оставляя меня наедине с грудой невыносимых воспоминаний.

Даже не дождавшись, когда зайдёт Альберт, я провалилась в глубокий и исцеляющий сон. Мне снилось, как разгоняется по венам кровь, как срастаются кости и заживают раны, как проходит боль и силы наполняют моё тело. Когда же я вновь проснулась, то чувствовала себя во много раз лучше, словно и не было ничего вовсе.

Неподвижно пролежав и просмотрев в потолок уйму времени, наконец услышала заветное шарканье ног из коридора, затем скрип входной двери и перекатывающиеся по полу колёсики медицинской тележки.

Я приподнялась на локтях и ахнула: за спиной медсестры тихо, как мышка, следовала Матильда. Где же та былая стать, какую я помню со школы? Её ранее безупречно прямая спина чуть сгорбилась, под глазами пролегли тени, а лоб нахмурился, видимо, ещё очень давно. Мне стало до одури стыдно перед ней. Я не знала, куда себя деть, пока тележка приближалась, а её дребезжание почти оглушало меня.

– Здравствуйте, миссис Уизли, – промямлила я и спрятала пристыженный взгляд в складках одеяла. Сестра расставляла на подносе обед, совсем не обращая на нас внимания.

Я ожидала чего угодно: нотаций, оскорблений, слов обиды и гнева, но вдруг плечи Матильды затряслись, и она, закрыв лицо ладонями, опустилась рядом со мной на постель и обняла по-родному крепко. Я замерла, нерешительно приподняв руки над её плечами. Затем несмело обняла её в ответ, успокаивающе гладя по вздымающейся спине.

– Простите меня, миссис Уизли, – сдавленно проговорила я, захлёбываясь слезами. К этому времени медсестра уже вышла из палаты, не сказав нам ни слова.

– Я так за вас переживала, дети мои, – выдохнула Матильда. Сердце защемило жалостью к ней, когда я разглядела кружево морщинок на её лице, неприкрытую усталость и тоску в зелёных глазах, так похожих на глаза Гаррета. – Я же тебе кое-что принесла! – Она сокрушённо всплеснула руками и позвала сову. Та мигом оказалась в палате и бросила письмо прямо мне на колени. – Открой его, а я пока схожу развеюсь. – Матильда похлопала меня по руке и, наскоро отерев лицо от слёз, размеренно зашагала к выходу.

Я долго не решалась вскрыть конверт, пока любопытство не съело меня окончательно. Разорвав непослушную бумагу, вытянула сложенный вдвое пергамент. Задыхаясь буквами, я жадно хватала строчку за строчкой.

«Дорогая доченька!

Если ты читаешь это письмо, то, наверное, меня уже нет в живых, да я бы и не хотела, чтобы ты видела меня в таком состоянии: безумную и немощную, не такую, какой я была раньше.

Просить у тебя прощения бессмысленно, я бы сама себя не простила. И оправдываться тоже не буду, я уверена, ты выросла рассудительной и понимающей, а значит, уже многое осознала.

Знай, что я никогда не прекращала думать о тебе, даже в самые трудные времена грызла себя за то, как поступила с тобой. Я бы многое отдала, чтобы вернуться на пять лет назад и всё исправить.

Прошу тебя, не злись на отца. Он безумный, одержимый властью человек, но он твой отец, Амелия.

Знаешь, почему тебя так зовут? Пишу тебе это и улыбаюсь…

Когда я была беременна, набрела однажды на незнакомую мне ранее деревушку и попала на книжную ярмарку, где мне посоветовали роман «Дама с камелиями» {?}[автор Александр Дюма] . Доченька, ты обязана его прочесть!

Когда я проглотила последнюю строчку, то уже знала, что назову тебя в честь этих вечнозелёных прекрасных растений. Ты вырастешь такой же самоотверженной и доброй, как главная героиня. Я верю в это, моя дорогая Амелия.

Не снимай кольца, которое я оставила тебе! Оно под особым защитным заклинанием, чтобы тебя никогда не нашёл отец.

Прости, доченька, но мне так тяжело писать дальше…

Будь счастлива.

С любовью, мама»

Руки поверженно опустились на колени, а голова стала неподъёмной. Ком встал поперёк горла, и я всё сглатывала его и сглатывала, пока не стало больно. Сердце потяжелело, и такая тоска наполнила мою душу, что я не знала, куда бежать, что сделать, чтобы стало хоть на толику легче.

Прижала письмо к груди и уронила на него пару слёз, будто написав ответ на всё прочитанное. В голове сквозил промозглый ветер, и ни одна мысль не задерживалась в ней надолго. Усталость навалилась на плечи, и меня повело вбок. Я рухнула на кровать и, сжавшись в клубок, забылась рваным сном.

Запах куриного супа заставил распахнуть глаза и сглотнуть голодную слюну.

Сколько я опять проспала?

Я дотронулась до мокрого лба и поморщилась – тупая боль отдавалась в висках. Недолго думая, схватила ложку и умяла тарелку супа в два присеста, совсем не ощутив сытости. Заозиралась по сторонам в поисках ещё еды.

– Ничего себе у тебя аппетит, – знакомый голос вынырнул из толщи звенящей больничной тишины, и я ошеломлённо повернулась: из-за ширмы выглядывало шесть пар любопытных глаз. Взвизгнув, я нащупала на тумбочке очки и надела их, точно не поверив в то, что вижу.

– Ребята! – умилившись и безмерно обрадовавшись, я не знала, что сказать. Гаррет, Натти, Поппи, Себастьян, Оминис и Анна обступили меня, и каждый что-то тараторил, перебивал и не давал сказать другому, дотрагивался до меня, словно проверяя, не призрак ли перед ним.

Я молча слушала, раскрыв рот, а головная боль нарастала с каждым новым словом и вскриком, особенно сводил с ума звонкий голос Натти. Наконец, потеряв всяческое терпение, Оминис твёрдо и безапелляционно произнёс:

– Замолчите все, дайте ей в себя хоть прийти.

Я благодарно посмотрела на друга и ласково моргнула, не стирая глупой улыбки со своего лица.

– Ты так много спишь, – возмутилась Натти, надув щёки. – Мы устали ждать, когда ты проснёшься!

Я захихикала, вспомнив, почему-то, Имельду с её непосредственностью и простотой в подобных высказываниях. Грудь стянуло тоской по ушедшим временам. Неужели, чтобы нам всем собраться вместе, нужен такой повод?

Мы долго разговаривали и обменивались впечатлениями, пока Оминис не увёл Натсай и Поппи, так как ему надо было возвращаться в Министерство. Себастьян и Анна, как чужие, притулились к стенке и перешёптывались в то время, как мы с Гарретом молча сидели рядом, сцепив руки, и смотрели в одну точку.

– Я рад, что с тобой всё в порядке, – он первым нарушил тишину.

– У меня нет слов, чтобы выразить всё то, что я сейчас чувствую, – отозвалась я, не отрывая стеклянного взгляда от белой ширмы напротив. – Мне ужасно стыдно перед тобой и твоей семьёй. Кстати, – встрепенулась я и отошла от забвения, – где Матильда? Мы так с ней и не договорили. – Я понурила плечи, вспомнив её грустное лицо.

– Мы сейчас уйдём, и я её позову. – Родной голос Гаррета звучал спокойно и умиротворённо, словно взмах крыльев Крыланы. Я прильнула щекой к его груди и блаженно закрыла глаза.

– Как мама?

– Всё по-прежнему. Авроры выясняют у Уильяма, что за проклятье он использовал.

– Чёрт, какой же он подонок. – Я стиснула зубы что было сил и почувствовала такой сильный гнев внутри, что готова была вновь кинуться в бой прямо сейчас.

Завидев моё встревоженное состояние, подоспел Себастьян, мягко выпроводил Гаррета и Анну, а сам присел рядом и проникновенно заглянул в мои глаза.

– Всё хорошо, любовь моя?

Я сделала вдох, а как выдохнуть, забыла напрочь – так и сидела, как немая рыба, и ловила ртом воздух.

– Ты… ты так уже говорил. – Я зарделась и поспешила отвернуть лицо, спрятать его в тусклых лучах уходящего солнца.

– Говорил. – Себастьян придвинулся ближе и зарылся носом между моей шеей и плечом. – А ещё мы целовались.

От щекотки я прыснула и попыталась оттолкнуть его, но скорее для вида, чем всерьёз.

– Не было такого, не сочиняй, – пробубнила, устремила мечтательный взгляд в белый потолок, на котором играли тени от свечи.

– Ну, не было, так не было. – Себастьян отстранился, пожал плечами и насупился, как хмурый гном.

Я примирительно пихнула его в бок пальцем, лукаво ощерившись. В уголках его рта дрожала еле сдерживаемая улыбка, но он терпел до последнего, пока я не чмокнула его в щёку. Смутилась, забралась под одеяло и тихо оттуда посмеивалась.

– Отдыхай давай, – наставнически приказал Себастьян, и от его голоса повеяло нотками важности, от чего мне стало ещё смешнее. Дождавшись, когда его шаги стихнут за закрытой дверью, я вылезла из-под одеяла и попыталась отдышаться.

Не было никаких сил думать о том, что происходит между нами. Столько всего навалилось, столько всего предстояло обсудить и сделать, что размениваться ещё и на это казалось бессмысленным.

– Можно? – после короткого стука в дверях показалась Матильда, и я ей кивнула, сделав пригласительный жест.

– Простите, я заснула тогда. – Я интуитивно нырнула рукой под подушку и нащупала мамино письмо. – Когда она отдала вам его?

– Не отдавала. Я нашла его у неё в вещах после смерти. – Матильда сжала губы в тонкую бледную полоску, и в меня врезался её потухший взгляд.

– Уильям говорил что-то про ваше обещание, данное ему…

Мне было неловко расспрашивать Матильду обо всём этом, но в то же время хотелось добраться до сути, узнать, как всё было из других уст, сложить воедино картину или хотя бы её фрагменты.

– Если честно, я тогда совсем не думала, что говорю и что обещаю, – виновато ответила Матильда и сцепила тонкие длинные пальцы. – Как мы могли не взять тебя в школу с твоими-то способностями? Это уму непостижимо! Уильям очень ревностно относился к магии Сары, а потом и к твоей, так что даже не думал включить хоть на секунду мозг.

Невооружённым глазом было видно, как Уильям набил ей оскомину, как она ненавидит его, и какие ужасные воспоминания просыпаются в её памяти с его именем.

– Сколько себя помню на посту заместителя директора, Уильям всегда задирал Сару и унижал её за то, что Распределяющая Шляпа отправила её на Пуффендуй. Мол, какой сильный волшебник может получиться, если он учится на таком «мягкотелом» факультете.

– Какая глупость! – выпалила я, и мне стало стыдно за собственного отца, пусть я его таковым и не считала.

– Я правда и подумать не могла, что спустя столько лет он вспомнит прошлые обиды и заявится мстить, тем более ребёнку. – Матильда раздосадованно покачала свесившейся головой. – До сих пор не могу взять в толк, с чего он решил, что за меня должны расплачиваться Гаррет и его мать? Если бы я знала, что всё обернётся вот этим, я бы нашла другой способ…

– Вы ни в чём не виноваты. – Я накрыла её ладонь своей и ласково улыбнулась. Солнце стремительно уходило за горизонт, и в комнате становилось прохладно и сумрачно. – Вы вообще не должны были ничего делать, но ведь сделали, хоть я для вас абсолютно чужой человек.

Матильда поражённо уставилась на меня, а после поджала искусанные губы и порывисто притянула меня к себе, заключая в объятия. Из меня вырвался нервный смешок, когда я почувствовала, какая всё-таки крепкая и сильная эта волевая женщина. Неудивительно, что именно она управляет Хогвартсом, несмотря на то, что не сидит в кресле директора.

– Тебе нужно отдыхать и набираться сил. – Она отпрянула и шмыгнула носом. – Сюда ещё не раз заявятся авроры и назойливые журналисты, так что будь готова. – Она преподавательским тоном давала мне указки, пока я, как прилежная ученица, слушала её, а сама только и думала, что о друзьях, Альберте и Себастьяне.

К моему несказанному счастью, спустя три недели больничного заточения меня выписали.

Каждый день приходилось принимать уйму почтовых сов и перечитывать горы писем от друзей, одноклассников, преподавателей и журналистов.

Белые стены стали настолько знакомыми, что, ворочаясь перед сном, я могла по памяти восстановить каждую щель и трещину в них. Неимоверно тошнило от постных лиц медсестёр и постылого белого потолка, от каши по утрам и куриного супа на обед. Так что, когда я вышла на улицу, ноги сами понесли меня по заснеженной земле. Я не могла унять прыть до тех пор, пока не закружилась голова и до боли знакомое лицо не показалось из только что приземлившейся кареты.

По правде сказать, сначала появилось огромное серое табачное облако, а уже потом оно рассеялось, и я смогла в полной мере рассмотреть седые пушистые усы. Спотыкаясь, путаясь в ногах и визжа от счастья, я бежала вперёд, позабыв обо всех приличиях и нормах. С размаху впечаталась в широкую грудь и чуть не заревела от нахлынувшего счастья.

– Альберт, я так скучала! – проголосила я и посмотрела на него снизу вверх. Он рвано посмеивался в закрученные усы, сощурившись на солнце, как сытый кот.

– И я очень скучал, душа моя. – Он так же ласково, как и раньше, погладил меня по волосам и незаметно, как ему, наверное, показалось, смахнул с ресниц слезу. – Готова отправиться в путешествие?

– Путешествие? – несколько разочарованно повторила я. Конечно, я устала сидеть на одном месте, но перспектива снова вляпаться в какую-нибудь историю меня никак не прельщала.

– К Моррисам. – Он хитро ухмыльнулся, закуривая трубку.

– Этого кусочка пазла мне как раз не хватает. – Я взяла Альберта под руку, подхватила чемодан и ощутила себя почти цельной, как в тот осенний день два года назад.

– Вы знали что-нибудь об этом? – сдавленно и вымученно спросила я Альберта, когда прошла добрая половина пути к Раю.

– Ты имеешь в виду эту историю с Уильямом? – ни капли не смутившись, отозвался он и оторвал вдумчивый взгляд от окна повозки.

Я была ему невозможно благодарна за то, что хотя бы он не называл Уильяма моим отцом.

– Угу. Наверняка вы что-то знали, да?

– Душа моя, – он протянул мне кусочек шоколадки «Эйнемъ», – если бы я знал, как ты думаешь, оставил бы я всех вас в ту новогоднюю ночь одних? – он сказал это совершенно без обиды, но я знала, что кольнула его своими подозрениями. Закинув в рот шоколадку, извиняюще положила голову на его плечо. – Бедняга Себастьян, его сейчас допрашивают. – Он посмотрел на наручные часы и шумно вздохнул.

– С особым пристрастием, надо сказать, – поддакнула я. – Говорят, его не очень жалуют в Министерстве. Надежда только на Оминиса.

Я не видела Себастьяна две недели и ужасно соскучилась. Тело и душа изнывали тоской по его ласковому взгляду и шоколадным волосам. Как бы я хотела быть с ним рядом, но, увы, это было невозможно.

– Не переживай, он справится. – Альберт подмигнул мне и раскрыл газету. Я выглянула в окно и зашлась тревогой. Подъезжаем.

Бенджамин суетливо бегал вокруг нас, накрывал на стол, всё так же, как и в прошлый раз, спотыкаясь о мебель в темноте. Оставив их с Корбатовым наедине, я по знакомым скрипящим половицам крадучись направилась в каморку Луизы.

– Миссис Моррис, – несмело позвала я, переступая порог. Чёрный кот шмыгнул мне под ноги и потёрся о них сначала одним боком, потом другим.

– Проходи, Амелия, – донёсся хрипловатый голос из-за занавески, разделяющей основную комнату от подсобки.

Я села на тот же стул, обитый бархатом, и подложила ледяные руки под бёдра. Крутила в любопытстве головой, но натыкалась на старые газетные вырезки, корзину с яблоками и книжные полки. Зашуршала тяжёлая юбка, на стенах заплясали тени от свечи, которая осветила ничуть не постаревшее лицо Луизы.

– Совсем по-другому на меня смотришь, – хихикнула она и села напротив, небрежно бросив на стол колоду карт.

– Конечно, ведь узнала много нового, – в таком же тоне ответила я ей и придвинулась ближе. – Расскажете про кольцо?

Луиза сначала удивлённо посмотрела на меня, поразившись моей прямолинейности, но одобрительно хмыкнула и заговорила:

– Я и знать не знала, что кольцо-то твоё необычное, – она взяла в руки карты и принялась их медленно тасовать, будто медитируя. – Если б знала, то, конечно, не стала бы чары накладывать. А так думала, просто безделушка.

– А что за чары-то? – наивно спросила я как бы между делом.

– Да чтоб видеть тебя, оберегать по возможности, а оно вона как получилось, – бормотала Луиза. Разумеется, она не могла знать всего, что произошло, но явно поняла, что ничего хорошего её чары не привнесли.

– Всё же фамильяр ваш много раз нас спасал, оказывается. – Я кивнула на кота, распластавшегося на ворсистом ковре.

– Это да. Когда почувствовала, что творится что-то неладное, приказала ему выкрасть кольцо и спрятать куда подальше, но вас всё одно нашли.

Вспомнился тот день, когда мы с Себастьяном и Гарретом набрели на волчьи трупы в лесу, где среди них лежало моё кольцо, а над ним вился чёрный ворон. Получается, он пытался спасти нас, увести след?..

– Почему вы уехали из Салема на самом деле?

Повисла тяжёлая тишина, и я успела пожалеть о заданном вопросе. Наверное, это слишком личное..

Луиза встала, ушла за занавеску и вернулась с толстым фолиантом – всё тем же, про суды над ведьмами.

– Открой-ка ту же страницу. – Она ткнула пальцем в обложку и кивнула.

Я по памяти отыскала страницу с пожелтевшим от старости рисунком, на котором сжигали ведьму. Сначала обежала взглядом текст и очертания картинки, недоумевая, что Луиза хочет мне этим сказать. Однако когда вгляделась в лицо девушки, привязанной к столбу, меня прошибло ужасом. Оттуда на меня смотрели те же самые глаза, что я сейчас видела напротив. Нервно сглотнув, я захлопнула книгу и придвинула её Луизе. Та захихикала и убрала её на место.

– Почему вы всё-таки не удочерили меня?

– А мы просто не успели. – Луиза вернулась за стол и безразлично пожала плечами. – Когда мы пришли подписывать бумаги, нам сказали, что тебя уже записали на какую-то женщину… – она задумалась, приложив палец с длинным острым ногтем к губам, – не помню имени. – Отмахнулась и продолжила перебирать карты.

Так, значит, Матильда изначально планировала забрать меня, а не оставлять в приюте… Почему же она сама мне в этом не призналась?..

– Что же мне теперь делать с кольцом? – спросила я, хотя в глаза его не видела с того самого дня в лесу.

– Мой фамильяр обо всём позаботился, не бери в голову, – ответила Луиза. – И кстати, – она вскинула указательный палец, – тот мальчишка… я ошиблась. Они так похожи, так похожи… – причитала она еле слышным шёпотом.

– Я уже знаю, – улыбнулась я. – Это бы всё равно ничего не изменило, так что нет здесь вашей вины.

Луиза просто-напросто не увидела Себастьяна в моих мыслях, хоть я и думала в момент гадания только о нём. Как и сказала мне однажды профессор Онай, род Сэллоу не поддаётся прорицаниям, но узнала я об этом слишком поздно…

Мы ещё некоторое время просидели с миссис Моррис в её каморке, пока нас не позвали ужинать.

На следующий день, вернувшись в Лондон навестить Себастьяна и Оминиса, я заглянула в Асину квартиру, где меня встретил недовольный Алекс. На полу под отверстием для почты лежало письмо. Я села прямо там, скрестив ноги, и нетерпеливо разорвала конверт, выуживая оттуда лист бумаги.

«Амелия! Не знаю, что у тебя там происходит и почему ты мне не отвечаешь, но я очень переживаю, напиши хоть пару строчек! <дальше размыто и непонятно>

Не забывай кормить Алекса! <капли скорее всего солёной морской воды>

Мне придётся задержаться в Африке до осени, тут так много интересных раскопок! <неразборчиво, криво и смазано>

Целую, Ася»

Я улыбнулась – неужели писала на берегу и заляпала всё письмо? Как это на неё похоже.

И вдруг одна интересная мысль закралась мне в голову: это, получается, африканский медовый месяц Натти и Оминиса может совпасть с пребыванием там Аси? Я вскочила на ноги и закружилась по квартире, прижимая дорогое письмо к сердцу. Поскорее бы лето!

Ровно через неделю на тот же адрес пришло пригласительное, которое начиналось аккуратно выведенными рукой Оминиса буквами, а заканчивалось большими непослушными завитками Натти:

«Ждём тебя на нашей свадебной церемонии семнадцатого апреля в лондонском торжественном зале».

Комментарий к 32.1 Дама с камелиями

Совсем забыла, что 30 ноября фанфику исполнилось полгода 🥺🤧💔

========== 32.2 Уганда ==========

Комментарий к 32.2 Уганда

https://ficbook.net/authors/4462990/blog/208319#content (пост на злобу дня)

https://ficbook.net/readfic/018bab9f-8046-7d97-9c4b-b3ecb3747a3f

Переделала оформление, сделала всё по левому краю без отступов. Напишите, плиз, так лучше или нет))

В середине февраля состоялся суд над Уильямом, на котором я не присутствовала – благо, одних моих показаний, данных аврору, было достаточно. Меня не снедала вина или жалость к «отцу», я не чувствовала ровным счётом ничего, что в какой-то степени обескураживало – неужели мне действительно плевать?..

Я тряхнула головой и вернулась из забытия: передо мной лежал чемодан, открывший свою голодную пасть в ожидании вещей, а я знать не знала, что брать в Африку.

– Ты хоть расскажи, какая там погода, часто ли идут дожди… – бурчала я Натти, закидывая в чемодан всё, что попадало под руку: даже если случайно прихвачу что-то из вещей Аси, не страшно – на месте ей и отдам.

– Очень высокая влажность, – Натсай важно выставила вперёд указательный палец и пружинистым движением поправила свои кучерявые волосы. – Очень высокая.

Я заулыбалась, вдруг представив, как забавно там будут выглядеть кудряшки Себастьяна.

На губах до сих пор чувствовался вкус нашего последнего поцелуя, но оно и неудивительно – с того дня в больнице Святого Мунго мы целовались в любой удобный момент, как школьники, о чём иногда даже стыдно вспомнить.

Я покраснела, когда против моей воли в память вернулся день свадьбы Оминиса и Натти, а точнее то, что случилось после церемонии.

Многочисленное кружево платья неприятно кололо бока, плечи и бёдра. Я исчесалась до красных пятен, пока наконец не закончилась торжественная часть и нас не пригласили к столу.

– Может, незаметно уйдём? – чуть хмельной шёпот Себастьяна опалил моё ухо.

– Друг из тебя просто отличный, – сыронизировала я, хотя сама заметила ещё в начале фуршета, как Натти нетерпеливо переминается с ноги на ногу и практически заставляет себя быть милой со всё прибывающими гостями. «Наверняка только и думает, как поскорее затащить бедного Оминиса в постель», – я усмехнулась про себя и понимающе ей кивнула.

– Что-то я себя не очень хорошо чувствую, – через время начала она своё отменное лицедейство. Показательно приложила ладонь ко лбу и свела брови домиком. Оминис сначала забеспокоился, начал суетиться вокруг, но быстро понял, в чём дело, и теперь едва заметно улыбался, провожая хитрую супругу в домик для новобрачных.

– Ну что, мы свободны? – сгорая от нетерпения уйти с торжества, выпалил Себастьян. Я снисходительно похлопала его по плечу и поплелась следом в гущи зелёной оранжереи на территории.

– Что чувствуешь после всего этого? – я обвела рукой пространство вокруг себя, имея в виду свадьбу друзей. В оранжерее, среди многочисленных растений и цветов, я ощущала себя, как на уроках мадам Чесноук, где мы с Себастьяном всегда стояли рядом и часто перешёптывались, чем вызывали напускной гнев у Мирабель.

– Немного завидую. – Себастьян по обыкновению махнул шоколадной чёлкой и, подпрыгнув, сел на стол для пересадки растений.

– Завидуешь? – я скептически выгнула бровь. – Чему?

– Что у них всё открыто теперь, они могут не скрывать своих чувств.

– И много ты выпил? – уголок моего рта невольно вздёрнулся, и приятное чувство предвкушения разговора расплескалось по телу.

– Всего один бокал. – Нахмурился, будто бы всерьёз обидевшись.

– Да ладно тебе, – я хлопнула его по колену, сама от себя не ожидая такой вольности почти что на публике, – подумаешь, пару раз напился и сотворил чёрт-те что.

– Не смешно. – Грозно сдвинул брови, сцепил в замок руки до побелевших костяшек. – Не хочу даже вспоминать, как я мучился в разлуке с тобой, находясь каждый день рядом. Понимаешь, о чём я?

– Понимаю. – Я выдохнула и опёрлась поясницей о стол рядом с Себастьяном. – А ещё ты снова о себе.

– Я же не знаю, страдала ли ты так же, как я или…

Он не успел договорить, как я моментально вспыхнула. Казалось, волосы на моей голове вздыбились от переполняющего гнева.